Текст книги "Как лечили Деда-Мороза"

Автор книги: Николай Наволочкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

В дремучей-предремучей тайге

Вот и наступило утро. Раннее-раннее утро. Такое раннее, что заря пока разгорелась только над Камчаткой. А здесь, в дремучей-предремучей тайге, ещё темно. Только светятся на ветке старого кедра глаза мудрого и очень доброго филина Светофора. Светофором филина зовут потому, что у него один глаз зелёный, а другой красный. Филин открывает их по очереди и со значением. Посмотрит зелёным глазом – лесные зверюшки знают, что всё спокойно: не трусят хищной стаей прожорливые серые волки, не вышла на охоту лисица, не бредёт облезлый медведь-шатун. А как загорится красный глаз – стоп: дороги нет, прячьтесь, зайцы, поворачивай назад, кабарожка, разбегайтесь, козы, – или охотник идёт, или хищные звери.

Раннее утро в дремучей-предремучей тайге, а уже кто-то шумит, свистит, буянит. Да это же наш знакомый – ветер Позёмка.

– Сиверко! – кричит Позёмка. – Где ты, Сиверко?

– Хо-хо-хо! – доносится издалека. – Хо-хо-хо! Я здесь, братец!

– Сиверко! – вопит Позёмка. – Ты слушал сегодня радио?

– Нет, не слушал. Я, понимаешь, немного вздремнул.

– Спать-то ты горазд. А тут, пока ты храпел, люди узнали дорогу на Кудыкины горы.

– Да что ты говоришь?! Да я им!.. – рассвирепел Сиверко и со зла повалил в снег старую осину.

– Погоди, братец, поздно бушевать. Они уже едут выручать Деда-Мороза. Три трактора тянут сани, а на них тонна мороженого и холодильник «Север». Соображаешь?

– Подумаешь! – ещё больше разозлился Сиверко. – Так ты перемети им дорогу.

– Я бы перемёл, – отвечает Позёмка, – да не знаю, где они сейчас. Тайга велика. Я, пока ты храпел, пять тысяч вёрст отмахал, а их найти не могу. Зато мальчишек в лесу – не сосчитать. И из Амурска вышли, и из Читы выехали, из Якутска идут, из Братска. Прямо куда ни полетишь – одни мальчишки. Все едут на Кудыкины горы.

– Так чего же мы медлим! Летим скорее, нагоним на них страху.

Захохотал Сиверко, засвистел Позёмка, и помчались ветры буянить по тайге. Только затих за ними шум, только осыпался по их следу с веток снег, как с другой стороны леса донеслась песня про Снеговика.

 
Может, медвежата
С северной земли
Поиграть к ребятам
Гостя привели?..
 

Пел её высокий мальчишеский голос, старательно выговаривая слова.

Закончилась песня, и на поляну вышли на лыжах Петя Башмачков и Вова, тот самый Вова, дедушка которого знал, как найти Кудыкины горы. Вова, как вы помните, учился в четвёртом классе и поэтому командовал Петей.

– Привал, Башмачков, – сказал Вова. – Даю тебе пять минут отдыха.

Остановились друзья, а тут из тайги донеслось:

– Э-ге-гей! Ребята! Кто там поёт, подождите!

– Ау! Мы здесь. Сюда! – отозвался Вова.

Залаяли в чаще собаки – и на поляну выкатила нарта, а на ней сидел мальчишка с ружьём. Мальчишка затормозил нарту, бросил собакам по вяленой рыбине – юколе, и только тогда подошёл к Вове и Пете.

– Бахапчи! – сказал он. – Здравствуйте! Вы откуда?

– Мы с Петей из города, – ответил Вова.

– А я, понимаешь, с Амура. Зовут меня Наймука, – и он протянул руку ребятам.

Петя и Вова назвали себя и замолчали, приглядываясь к Наймуке.

– Вы на Кудыкины? – подмигнул Наймука.

– Да, – обрадовались ребята. – И ты туда?

– Туда, – ответил Наймука. – Теперь пойдём вместе.

Вместе идти веселее. Уже хотели ребята пускаться в путь-дорогу, да тут Петя заметил впереди на ветке красный огонёк. «Что за огонёк? – подумал он. – Фонарик, что ли, кто-то повесил?» Петя дёрнул за рукав Вову и показал на огонёк. Стали ребята приглядываться, а Наймука даже рукавицу к глазам приставил. И вдруг ветка, над которой горел огонёк, чуть-чуть качнулась, и оттуда послышался голос:

– Слушайте, друзья, слушайте внимательно. Я – Филин. Да, я филин, по прозванию Светофор. Это не фонарик, а мой левый глаз светится. Зайцы уже мне доложили, что вы идёте на помощь к Деду-Морозу, моему старому другу и приятелю. Так вот что, ребята… Прячьтесь скорее в кусты, а собак схороните под корни вон того поваленного кедра. Сейчас сюда прилетят ветры-озорники Сиверко и Позёмка. Они решили никого не пропускать на Кудыкины горы. У них, безусловно, ничего не выйдет, но вы прячьтесь. Спрячьтесь и ждите. Пока будет светить мой левый глаз, сидите и ни гу-гу. А как я открою правый глаз, – он у меня зелёный, – тогда смело вперёд!

Завёл Наймука собак под навес корней поваленного бурей кедра, а сам с ребятами спрятался неподалёку в чаще. И вовремя. Загудели вершины деревьев, засвистел у самой земли Позёмка, захохотал, ломая сучья, Сиверко:

– Ну и задали мы жару этим девчонкам! – кричит он.

– Будут знать, как ходить на Кудыкины горы, – похрюкивает Позёмка. – Я их сугробом замёл. И если бы не сухая осина, около которой они засыпаны, то я бы и сам их больше не нашёл. Полетим, братец, мальчишек погоняем.

Гикнул Сиверко, свистнул Позёмка – и умчались ветры.

– Однако, беда, – сказал Наймука. – Вы слышали, эти ветры каких-то девчонок засыпали?

– Слышали. Возле сухой осины. Надо их разыскать.

– А вон и зелёный глаз у филина открылся, – сказал Вова. – Пора в дорогу.

– Идите, ребятки, всё на север и на север, – опять заговорил филин. – Там и сухая осина, там и Кудыкины горы. А Деда-Мороза встретите, поклон ему от меня. Так и скажите: филин, мол, Светофор кланяется.

– Спасибо, дедушка Светофор! – поблагодарили ребята.

– Вперёд! – крикнул Вова. – Башмачок, песню!

Крикнул на собак Наймука, подхватили они лёгкие нарты и побежали на север, а за ними по следу помчались Петя и Вова. Вова, конечно, свою любимую песню про Снеговика запел.

Между деревьями, с пригорка на пригорок, мчатся ребята. Солнце уже высоко взошло. Вдруг – стоп! Уткнулись носами в сугроб собаки, и давай снег лапами рыть.

– Да это же сухая осина! – воскликнул Наймука. – Быстрее на помощь!

Снял он с нарт лопату, а Петя и Вова сбросили лыжи и принялись ими снег отбрасывать. Раз-два! Снег рыхлый, ещё не улежался. Быстрей, быстрей! Собаки повизгивают, ребята снег роют. Вдруг Петя видит – из снега валенок торчит.

– Ребята! – закричал он. – Чей-то валенок.

– Валенок? Ну-ка покажи, – откликается Вова.

– Да он брыкается! – говорит Петя. Посмотрели ребята – и верно, брыкается валенок, не даётся Пете в руки.

– Давайте-ка я попробую, – не утерпел Наймука.

Ухватился он за валенок, а из-под снега кто-то как закричит:

– Не вылезу, не вылезу! Не тяни!..

Догадались ребята, что под снегом человек, переглянулись, и Петя спрашивает:

– Эй, а почему ты вылазить не хочешь? Или в сугробе сидеть понравилось?

– Потому что ты нас съешь – откликается голос.

– Я?! – удивился Петя. – Да как же я тебя съем? У меня, вот посмотри, зуб недавно выпал.

– Правда? – спрашивают из-под снега.

– Честное пионерское! – заверяет Вова. – У него на самом деле зуб выпал.

– А вы кто?

– Мы школьники, – разъясняет Вова. – Это вот Петя Башмачков, а это – Наймука.

– Неужели Петя Башмачков? – не верят под сугробом. – Если он и правда Петя, то пусть сейчас свои слова споёт.

И надо же случиться такому: из сугроба вдруг послышалась песня:

 
Мы по ягоду ходили,
А медведь как заревёт…
 

Не растерялся Петя и запел страшным голосом:

 
Почему не разбудили
Вы меня под Новый год?!
 

И сразу зашевелился снег, а из-под него выбрались сёстры-близнецы Маша и Наташа.

– Мы думали, что это медведь-шатун меня за валенок тянет, – говорит Маша.

– А это вовсе Петя Башмачков, – хохочет Наташа.

– Откуда вы здесь взялись? – спрашивает Наймука.

– Мы с Наташей, – говорит Маша, – шли на Кудыкины горы, а потом подул такой ветер, что занёс нас снегом…

– А потом возле сугроба медведь бродил. Видите следы, – говорит Наташа.

Посмотрели ребята на снег, а на нём следы когтистых медвежьих лап. Собаки понюхали их и зарычали, Наймука ружьё на плече поправил. А Петя и Вова переглянулись.

– Ладно, – говорит Вова. – Следы не следы, а надо дальше идти. Надевайте лыжи, Маша и Наташа, теперь нас целый отряд.

– А как же девочка Иринка? – спрашивает Маша.

– Да, да, как же Иринка? – поддерживает Наташа.

– Какая ещё Иринка?

И тогда рассказали Маша и Наташа, что здесь неподалёку стоит метеостанция, а там живёт со своей мамой девочка Иринка. Когда утром Маша и Наташа заходили к ним погреться, то Иринка плакала. Дед-Мороз заболел, папа у Иринки заболел, и никто теперь ей ёлочку не принесёт.

– Давайте мы ей срубим ёлочку, – предложила Маша.

Согласились ребята, выбрали в лесу маленькую ёлочку с зелёными лапушками и повезли её на нартах к Иринкиному дому.

А когда сквозь деревья увидели метеостанцию, Вова и Петя потихоньку отнесли ёлочку к дому и поставили возле крылечка. Поставили, а сами бегом к ребятам. Пусть девочка думает, что ёлку ей Дед-Мороз принёс.

И пошёл отряд всё на север и на север.

Шли-шли, шли-шли. Вдруг услышали – впереди ветер шумит.

– Тревога! – крикнул Вова. – Все под ёлку. Это, девочки, тот самый ветер, который вас засыпал. Его Позёмкой зовут.

Спрятался отряд под раскидистую ёлку, а Позёмка кричит:

– Сиверко! Погоди, Сиверко! Не бросай младшего братца.

А Сиверко издали отвечает:

– Давай, шевелись, не отставай! Дед-Мороз вылечился. Сейчас он нам задаст. Да быстрей ты, надо где-нибудь в овраге спрятаться.

– Братец Сиверко, – скулит Позёмка, – не бросай меня, я боюсь!

Отшумели ветры и улетели. И когда опять наступила тишина, услышали ребята звон бубенцов. Сначала одного, потом двух, трёх, четырёх. А потом столько бубенчиков зазвенело, что уже и не сосчитаешь.

Что такое? Что это так звенит?

– Смотрите, смотрите! – закричал Наймука. – Олени скачут. Сто оленей! Тысяча оленей!

– А на санях ёлки, ящики, коробки, мальчишки! – крикнул Вова.

– На первых-то санях сам Дед-Мороз! – ахнула Маша. – Я его сразу узнала.

– И я, и я узнала!

Вы уже догадались, это крикнула Наташа. Сестры всегда кричали вместе.

– Ура! – воскликнул Вова, а за ним Петя и Наймука. – Ура! Сани к нам поворачивают!

И верно. Развернулись передние олени, а за ними остальные – и прямо к ребятам.

– Стой, Ветвистые Рога! – крикнул Дед-Мороз своему оленю. – Здравствуйте, ребята! Вы тоже меня лечить идёте?

– Да, Дедушка-Мороз, к вам! А вы уже выздоровели?

– Что ж вы нас не подождали? – немножко обиделся Петя Башмачков.

– Вылечили меня, вылечили, – отвечает Дед-Мороз. – Спасибо, друзья!

А Петя спрашивает:

– Вы и мороженое всё съели, целую тонну?

– Всю тонну употребил! – улыбается Дед-Мороз. – А ну садитесь скорее на свободные сани. Торопиться надо, Новый год не за горами. Садитесь, садитесь. Я уже подобрал четыреста девяносто пять мальчиков и сто тридцать пять девочек.

Забрались ребята на сани, а Дед-Мороз вынул из-за пазухи будильник, посмотрел на него, бороду погладил и говорит:

– Э, нет, так не годится. Так я вас до Нового года по домам развезти не успею. А вам ещё надо кому ёлку украшать, кому маски доделывать, кому весёлые стихи учить. Да мало ли дел у ребят перед Новым годом.

– А мне, – говорит Петя, – на репетицию надо.

– И нам, – крикнули Маша и Наташа, – тоже на репетицию!

– Задача! – промолвил Дед-Мороз и опять погладил бороду. – Ну что ж, раз я Дед-Мороз и бываю только в сказках, то мы и сделаем по-сказочному. А ну-ка, друзья, закрывайте глаза, да покрепче. И не открывайте, пока я не скажу «три!» А как я скажу «три!» – вы все окажетесь там, где вас ждут. Ребята зажмурили глаза, и Петя Башмачков вместе со всеми.

– Раз! – сказал Дед-Мороз. – Два! – сказал Дед-Мороз. – Два с половиной! Три!!!

Что-то зашумело, что-то засвистело, и Петя подумал, уж не вернулись ли Сиверко с Позёмкой. Ещё сильнее зажмурил он глаза и вдруг слышит голос режиссёра Ивана Ивановича. Да, да, голос режиссёра Ивана Ивановича:

– Башмачков, что же ты? Уснул, что ли? Твои слова.

Открыл Петя глаза, смотрит – стоит он в сорок четвёртой комнате Дворца пионеров на репетиции. Режиссёр на него смотрит, весь хор на него смотрит, а он стоит и молчит…

Иван Иванович поднял руки и говорит:

– Отлично. Идём дальше. Петя просто задумался, это бывает. Маша и Наташа, начинайте третий куплет. А ты Петя, приготовься.

Режиссёр, конечно, не знал, где только что находился Башмачков.

Маша и Наташа хитро улыбнулись Пете и запели:

 
А медведь сидит и плачет…
 

Иван Иванович махнул рукой, и Петя, как будто это не он только что путешествовал по дремучей-предремучей тайге, запел слова медведя-засони:

 
Отлежал я все бока.
Из-за вас на ёлке, значит,
Не сплясал я гопака.
 

Иван Иванович взмахнул руками, и хор грянул:

 
Ты всю зиму спал,
Новый год проспал.
Не рычи ты на ребят,
Сам, засоня, виноват.
 

И дальше всё пошло, как по маслу. Удивительно похожие друг на друга Маша с Наташей пропели последний куплет:

 
Зря ты плачешь, зря ты стонешь.
Мы под Новый год придём,
Растолкаем мы засоню
И на ёлку уведём.
 

А Петя пел вместе со всем хором припев.

Вот и закончилась наша новогодняя история про Петю Башмачкова, Машу, Наташу, Вову и Наймуку, про доброго филина Светофора, Деда-Мороза и Кудыкины горы. Что касается братцев Сиверки и Позёмки, то о них мы вспоминать не будем. Что с них возьмёшь – хулиганы.