Текст книги "Сильнее вечности"

Автор книги: Николай Диянчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Николай Диянчук
Сильнее вечности

Первым через люк грациозно проскользнул сухощавый Мальцев. Следом протиснулся широкоплечий Краюхин, тащивший в руках охапку вкусностей. В командном отсеке стало тесновато.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Мальцев и закрепился у пульта.

– Доброе утро, Олег Васильевич! – жизнерадостно пророкотал Краюхин. – Поздравляем с юбилеем!

– Здравствуйте. Доброе, – согласился я. – Спасибо.

– Давайте, чисто символически, отметим круглую дату в нашем маленьком коллективе! – предложил Краюхин. – За вас, Олег! – произнес он, поднося ко рту пакет с виноградным соком. – Извините что без подарка.

– Если, конечно, Олег Васильевич не против, – вежливо уточнил Мальцев, просматривая показания компьютера.

– Думаю, возражений быть не должно, – подмигнул мне Краюхин. – Десять лет – первый крупный юбилей. И хороший повод немного расслабиться. Правда, Олег Васильевич?

Что я мог ответить? Они по-своему правы.

Антон Краюхин и Артем Мальцев – отличные, преданные работе специалисты. Славные и дружные ребята. Ничего не говорил им о своем юбилее – сами как-то узнали и решили отметить. Или проведение мероприятия начальство подсказало?

– Я не против, – ответил я без энтузиазма.

– Что-то у вас настроения нет, – подметил Краюхин, протягивая Мальцеву упаковки с едой. – Впрочем, понимаю. Иногда и мне на собственных именинах бывает не так весело, как хотелось бы.

– С трудом верится, – пошутил я.

– Что поделать – у меня врожденный иммунитет к депрессиям, – хохотнул Антон. – Ох, как вкусно!

Краюхин откусил солидный кусок жареной говядины и стал с неподдельным аппетитом его поглощать. Наблюдая блаженное выражение лица коллеги, мне тоже захотелось сочного бифштекса.

Пришлось напрячь волю и отдернуть себя. Глупые инстинкты…

– Вкладываемся в график? – деловито спросил я, чтобы отвлечься от грустных мыслей.

– Вполне, – уверил Краюхин. – Мы отлично подготовились. Центр дал «добро». Все будет нормально. Правда, Артем?

– Конечно. Если без форс-мажора…

Краюхин, я давно заметил, видел почти во всем «плюсы». Мальцев – напоминал напарнику о существовании «минусов». Вместе они хорошо дополняли друг друга.

– Ну, за вас, Олег! – произнес тост Антон и потянул виноградного сока. – Жаль, здоровья вам нельзя пожелать… Всего самого-самого, дорогой вы наш!

– За вас! – присоединился к поздравлениям товарища Артем. – Не знаю что в таких случаях уместно говорить… Пускай, сбудется все, что вы себе в душе пожелаете!

Такое бесхитростное пожелание когда-то давно я слышал от жены. Людмила произносила его очень трогательно: глаза блестели нежностью, голос дрожал… Если бы не глупая случайность, оборвавшая ее жизнь после рождения второго ребенка – все могло сложиться иначе. После нее я больше никого не смог полюбить…

– Спасибо, ребята! Спасибо! – искренне поблагодарил я. – Мне приятно ваше внимание…

– Всегда, пожалуйста. Мы же одна команда, – перебил меня Краюхин. – А вы – такой же член экипажа.

– Конечно! – поддержал друга Мальцев.

– Да, – не стал возражать я.

* * *

Перед спуском на Тритон – крупнейший спутник Нептуна – Краюхин и Мальцев собрались в командном отсеке «посидеть на дорожку». Мы обсудили план работы. Я дал несколько советов, взятых из собственного опыта. Пожелал удачи.

Чтобы как-то приободрить коллег, спросил:

– Как думаете проводить отпуск, ребята?

Краюхин широко улыбнулся и стал похожим на разомлевшего от первого весеннего тепла кота.

– Эх! Вернусь на Землю, – мечтательно протянул он, подмигивая Мальцеву, – увезу Кристину и дочерей на юг. К морю. Целыми днями ничего делать не буду! Только плавать, загорать, отсыпаться.

– Я люблю в деревне отдыхать, – признался Артем. – Чистый воздух. Свежие овощи, фрукты, молоко. А еще рыбалка, грибы… Мы ездим к родственникам. Они такие встречи организовывают – иная свадьба меньше человек собирает. Также и провожают…

– А, как вы, Олег Васильевич, отдыхаете между полетами? – спросил у меня Краюхин и, что-то вспомнив, немного сконфузился. – Извините за нелепый вопрос.

– Ничего. Спрашивайте, – успокоил я коллегу. – Я тоже отдыхаю. По-своему.

– С друзьями, родными часто видитесь? – деликатно поинтересовался Артем. – У вас же остались дети, внуки…

Дети… Для сына я практически не существую. Не верит он в меня. Не признает. Всерьез не воспринимает. Дочь – иногда связывается. Интересуется как я. Всегда при этом плачет. Наверное, вспоминает былые времена. А потом ее муж вычитывает меня за нервный срыв супруги…

Внуки – несколько раз устраивали сеансы вежливости. Хотя, может, эту благотворительность задавали в учебных заведениях?

Друзья… Какие у меня могут быть друзья? Старики, доживающие свое. Разговаривающие о болезнях и обидах…

Или, завести дружбу с такими как я? Бр-р-р… Представляю о чем мы будем вместе молчать…

– Даже, один правнук недавно появился, – подсказал я. – Но, кто я для них? Так, тень из прошлого…

– Почему это? – запротестовал Антон. – Я, например, ваш выбор вполне разделяю. И в свое время поступлю также. Если есть такая возможность – грех не воспользоваться. Только, останусь на Земле. Поближе к родным местам. К семье. А, ты, Артем? Что думаешь?

– Не знаю. Еще не решил, – пожал плечами Мальцев. – Говорят, скоро всех принудят загодя «оцифроваться». На всякий случай… А начнут с таких профессий как у нас.

– Что тут решать? – возмутился Краюхин. – Вечность – всегда останется вечностью. Что может быть ценнее?

Я мог бы привести не один контраргумент, но не стал. Не было желания что-то доказывать. И момент неподходящий.

Тем более что я, возможно, не прав.

Кто я такой, чтобы спорить с настоящими людьми из плоти и крови?

Жалкая пародия на человека. Программа на компьютере межпланетного корабля…

* * *

Да! Десять лет назад я – Олег Васильевич Щелков – умер.

И, десять лет назад я «воскрес» в виде компьютерной программы.

Я был один из первых в нашей стране людей, которые приняли участие в удивительном эксперименте. Я не просто согласился участвовать в нем, я бредил этой идеей. Спешил, боялся не успеть…

«Мыслю – значит, существую» – тезис Декарта, полностью применимый ко мне. Изобретатели технологии «переноса человеческого сознания на вечные носители» постарались на славу. К ним претензий нет. Я отлично помню свою прежнюю жизнь. Мышление, мировоззрение – остались те же. Мною, как и прежде, овладевают человеческие эмоции, чувства, желания.

Сейчас таких как я в мире несколько тысяч. И численность постоянно растет. От желающих нет отбоя. По словам творцов технологии – они делают людей бессмертными. Наконец-то не будет утрачиваться бесценный опыт, накопленный каждым. Процесс развития земной цивилизации пойдет невиданными раньше темпами. Люди больше не будут горевать по утрате близких. Перестанут бояться будущего. Станут добрее, терпимее друг к другу.

Рай, да и только!

Не знаю. Может все так и произойдет. А пока – отношение к вечным неоднозначное. И не только у религиозно настроенных соотечественников.

Об отношении вечных к живым говорить вообще не хочется…

Обитают бессмертные или на домашних компьютерах, или, как я – на компьютерах, установленных в местах, где «воскресшие» раньше работали. Где могут принести пользу. Никого к работе, конечно, не принуждают. Вечные сами к ней стремятся. По известным причинам.

Многие вечные регулярно меняют «телесную обитель», как модницы платья. Утром закачиваются на работу в лаборатории, вузы, конторы. Загружаются на винчестеры автомобилей, станков, самолетов… Вечером – обратно домой. Или на другие виды носителей. А когда в одном «теле» сразу оказываются несколько вечных – случаются курьезы поинтереснее, чем в басне Крылова о Лебеде, Раке и Щуке…

Ходят слухи, что некоторые из бессмертных умудряются дублироваться, чтобы побывать в двух и более местах одновременно. И больше успеть. Как результат – конфликт между кучей идентичных клонов, претендующих на права полноценной личности. Поэтому копирование вечных запрещено законами, принятыми для «облегчения сосуществования» всех членов общества.

Иные бедолаги пытаются жить внутри роботов-андроидов, так популярных в Японии. По мне – это жалкое зрелище. Их металлопластиковые корпуса, как не совершенствуй, всегда будут лишь карикатурой на человеческое тело.

Лучше спокойно сидеть в пыльном системном блоке захудалой пригородной электрички, чем позориться среди живых знакомых в плачевных пародиях на утраченное. Говорят, немало таких жизнерадостных киборгов «покончили с жизнью» выбросившись из окон небоскребов. Их больше не «воскрешали»…

В целях безопасности, работающим вечным сначала разрешается роль пассивного наблюдателя и консультанта. После проверки, прохождения испытательного строка – их функции расширяют. Вплоть до полноценного управления вверенным объектом наравне с человеком.

Такими расширенными полномочиями несколько лет обладаю и я. Могу заменить штатную единицу экипажа. Что предельно удобно для руководства: я не дышу, не питаюсь, душ не принимаю, места не занимаю. Сплошная выгода исходя из дороговизны космического груза. Ходят анекдоты, что правительство спит и видит всех граждан на вечных носителях – так отпадет большинство хозяйственных проблем!

Уверен – колонизацию других планет начнут бессмертные. Им не страшны огненный зной, жестокий холод, наличие или отсутствие атмосферы… Уже сейчас вечных используют на токсических и прочих производствах, где людям находиться опасно.

Таких как я первыми пошлют к далеким звездам. Времени у нас навалом. Можем «позволить себе» полеты в миллионы лет. Хоть к Туманности Андромеды или дальше… Ученые полагают, что подобных мне посланцев следует ожидать от других развитых цивилизаций космоса, если таковы существуют. Утверждают, что мы – следующая ступень эволюции разума. Мечтатели…

После «воскрешения» я участвовал в экспедициях к телам Солнечной системы в составе разных экипажей. Вот и теперь старательно выполнял обязанности вахтенного на межпланетном корабле «Зодиак», который вращался вокруг Тритона.

Я ведь в прошлом космонавт. Летал на околоземную космическую станцию. Потом читал лекции в центре подготовки. Писал статьи, мемуары. Хотел что-то сделать для науки, государства, человечества.

Очень хотел…

* * *

Посадка Краюхина и Мальцева на Тритон прошла успешно. Техника надежная, много раз испытанная на других спутниках планет-гигантов. С помощью видеокамер скафандров, передававших изображение на «Зодиак», я наблюдал за работой экипажа на поверхности ледяной луны. Мои коллеги водрузили вымпел, разложили датчики, пошли на прогулку для сбора образцов, подпрыгивая на ходу от низкой гравитации.

Внезапно я ощутил приближение опасности. Подобное тревожное состояние однажды возникало у меня в прошлой жизни, перед крупной аварией на международной космической станции. Тогда нам чудом удалось исправить поломку.

Я немедленно протестировал все системы корабля, выискивая возможную неполадку. И, действительно, обнаружил сбои в системе дальнего сканирования. Не без труда наладил ее. Неожиданно обнаружил большой камень. Он мчался с огромной скоростью в нашем направлении.

Расчеты показывали: астероид врежется в тот район на Тритоне, где приземлился посадочный модуль. И это произойдет очень скоро!

Мне показалось, что сердце больно кольнуло в груди. Какое у меня сердце?

Черт! Угораздило…

– Как дела? Все в порядке? – вышел на связь Антон. – У нас все отлично. Красотища невероятная! Ходил бы здесь целую вечность!

Мысли понеслись галопом: если сказать Краюхину о несчастье – они все равно не успеют вернуться в посадочный модуль, подготовить его к старту и убраться оттуда. Даже отойти на безопасное расстояние вряд ли смогут. А если отойдут – я не смогу забрать их с Тритона: «Зодиак» не рассчитан на посадку.

– Да. Все в норме, – соврал я, сдерживая стон отчаяния, и отключил связь.

Будь у меня руки – ногти впились бы в ладони до крови.

Стоп! Это славно, что у меня нет ни рук, ни тела…

Верное решение озарило меня, как солнце, выглянувшее из-за тучи в пасмурный день. Первым делом убрал с компьютера стандартные ограничения – я не живой человек, сильные перегрузки мне не страшны! Торопливо запустил двигатели на максимальную мощность, рискуя взорвать реактор раньше времени. Сорвал корабль с орбиты и положил на встречный астероиду курс, выдавливая предельное ускорение.

За экипаж «Зодиака» я больше не волновался. В посадочном модуле есть запас ресурсов. Мои коллеги смогут подать сигнал бедствия и продержаться до прибытия спасательной миссии. По крайней мере, у них были высокие шансы.

Впервые за много лет мне стало хорошо. Почему-то вспомнилась Люда. Ее манящие синие глаза… Я понимал – после столкновения от корабля ничего не останется. Только такой ценой можно разрушить неумолимый камень.

За несколько секунд до удара, когда я мог еще отклониться, вспомнил, что ничего не сообщил Краюхину. Сначала – не хотел омрачать последние минуты их жизни. Потом – был занят управлением «Зодиаком».

Что ж, вероятнее всего, уничтожение корабля запишут на счет свихнувшейся программы. И меня больше не «воскресят»…

Наплевать!

Николай Диянчук © 2010