Текст книги "Коммунизм: в чём причина неудачи? (СИ)"

Автор книги: Николай Атта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Annotation

откуда взялась коммунистическая идея, и почему, несмотря на все старания, коммунизм так и не удалось построить

Атта Николай

Коммунизм: в чём причина неудачи.

Атта Николай

Коммунизм: в чём причина неудачи?

– Николай Владимиров (Атта Николай)

– Коммунизм: в чём причина неудачи

Серия: 'Аналекты'

Коммунизм: в чём причина неудачи.

откуда взялась коммунистическая идея,

и почему, несмотря на все старания

коммунизм так и не удалось построить.

История страны – поток убийств,

Во имя король иль бога,

Лишь тот велик, кто совестью нечист,

И золота награбил много,

Добра искатель ходит в чудаках,

Мыслителям грозят кострами,

Ползи, лижи – не будешь в дураках,

Найдёшь благословенье в храме.

Но Солнца свет не в пустоте ночей!

Откроем ум и сердце людям

И мириадами живых свечей

Единым пламенем мы будем

Мир станет общим. Каждый побратим:

Мне – ничего, а всё, что есть, – другим!"

А.Казанцев, «Клокочущая пустота»

Жить рынком или семьёй?

С.Кара-Мурза

         Поэты столь же склонны к преувеличению, сколь и к хулиганству, и Сирано де Бержерак, не настоящий, исторический, а литературный, вымышленный – персонаж фантастического романа Александра Казанцева в этом плане не исключение: история любой страны вовсе не банальный поток убийств, любое общество устроено намного сложнее. Но, тем не менее, на протяжении всей своей истории человечество мечтало о более справедливом общественном устройстве, когда: «счастье для всех, даром и никто не уйдёт обиженным». Не случайно легенда о «Золотом Веке», об «Островах Блаженных» зародилась ещё в античные времена, в древней Греции. «Утопия» сэра Томаса Мора и Мюнстерская коммуна; сочинения Оуэна и Фурье, и другая коммуна – Парижская, ещё не социалистическое, но уже вполне пролетарское выступление; «Небесное Государство Всеобщего Благоденствия» в Китае; труды Маркса и Энгельса и октябрьский переворот в России – таковы лишь некоторые попытки человечества представить и построить коммунизм.

         Тем удивительнее то обстоятельство, что несмотря на вновь и вновь предпринимаемые многочисленные попытки, коммунизм у человечества упорно «не получается». Отдельные коммуны, основанные энтузиастами в разных частях света, в том числе и в Северо-Американских Соединённых Штатах постепенно хиреют и гибнут при первом, в лучшем случае при втором поколении коммунаров. В том же Израиле в кибуцах живёт всего три процента (в скобках 3%) населения, причём устав и внутренний распорядок в кибуцах медленно, но верно становится менее коммунистическим и более либеральным.

         А попытки построить коммунизм в масштабах целой страны заканчиваются:

         – пьяным кровавым безобразием – Кампучия, она же Камбоджа, где пламенные революционеры уничтожили не то треть, не то сорок процентов собственного населения;

         – обнищанием граждан с установлением жёсткой диктатуры – Куба, Северная Корея;

         – «социализмом, которому не мешают портные» – Польша, граждане которой верили в бога, пили «кока-колу» и ездили на Запад, и где наряду с государственной промышленностью существовали крестьяне-единоличники (колхозов у них не было), частные магазинчики и мастерские;

         – распадом государства – Советский Союз, та же Югославия.

         – аккуратным, поэтапным, под жёстким государственным контролем возвратом в капитализм – Китай, Вьетнам, Лаос, где коммунистические партии, оставаясь авторитарными и внешне сохраняя марксистскую идеологию, давно уже стали самыми обычными иерархиями чиновников.

         Отчаявшись, коммунисты впадают в крайности, объясняя неудачи не объективными, происходящими в обществе процессами, когда на после восьмидесяти лет советской власти: «люди забыли, зачем революция делалась – опять деньгам молятся», а результатом разного рода случайных обстоятельств или даже предательства. «Если бы ничтожный царёк Сталин не извратил великую идею, установив культ личности...»; «если бы коммунистов не подмял под себя их собственный партаппарат...»; «если бы вместо Хрущева к власти пришёл Берия, в крайнем случае, Маленков...»; «если бы Андропов прожил лет на десять дольше и не допустил Горбачёва к власти...»; «если бы удалось создать компьютерную систему управления экономикой»; «если бы в Советском Союзе вовремя отказались от марксизма, заменив его некой национальной идеей...».

         В действительности же причина неудач всех попыток построить коммунистическое общество на удивление проста. Чтобы понять её, зададимся вопросом: коммунизм – а что же он, собственно, такое? Благо, литературы по теме существует великое множество, от трудов классиков марксизма до фантастических романов-утопий. Только не смейтесь: фантастика – это, разумеется, не документ, но это – зеркало, в котором отразились вполне конкретные ожидания людей той давней эпохи. И так:

         Коммунизм – это, в первую очередь, общенародная собственность на землю и средство производства. Земля, её недра, промышленные предприятия, жилые и общественные здания, дороги и коммуникации принадлежат не частным лицам или группам частных лиц (корпорациям), даже не государству и различным его ведомствам, а в равной степени всем гражданам;

         Коммунизм – это обязательный, бесплатный и добровольный труд каждого гражданина на благо всего общества. Предполагается, что граждане коммунистического общества будут достаточно сознательны для того, чтобы понять необходимость коллективного труда на общее благо. А сам созидательный, направленный на пользу всего общества труд из обязанности – способа заработать на жизнь станет естественной потребностью, способом выразить себя. В Советском Союзе в двадцатые-тридцатые годы прошлого века так и говорили: «Переход из царства необходимости в царство свободы»;

         Коммунизм – это обязательное, бесплатное и безвозмездное обеспечение со стороны общества каждого гражданина всем необходимым для жизни, творческого труда и досуга, как-то: бесплатным питанием, бесплатной одеждой, бесплатным жильём, бесплатным образованием и бесплатной медицинской помощью;

         Коммунизм – это отсутствие государства и какой бы то ни было политической власти над гражданами, отсутствие таких институтов, как армия, полиция, суд, тюрьма, такого явления, как смертная казнь. Решения по любым вопросам принимаются или всеми гражданами сообща или выборными представителями этих граждан – советами. Предполагается, что граждане коммунистического общества будут достаточно сознательны, чтобы без принуждения соблюдать принятые в обществе правила. И, будучи в равной степени обеспеченными всем необходимым, не будут иметь повода к совершению преступлений.

         «На место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех».

         (с) К.Маркс, Ф.Энгельс, «Манифест Коммунистической партии».

         «Государство сможет отмереть полностью тогда, когда общество осуществит правило: „каждый по способностям, каждому по потребностям“, т. е. когда люди настолько привыкнут к соблюдению основных правил общежития и когда их труд будет настолько производителен, что они добровольно будут трудиться по способностям. „Узкий горизонт буржуазного права“, заставляющий высчитывать, с черствостью Шейлока, не переработать бы лишних получаса против другого, не получить бы меньше платы, чем другой, – этот узкий горизонт будет тогда перейден. Распределение продуктов не будет требовать тогда нормировки со стороны общества количества получаемых каждым продуктов; каждый будет свободно брать „по потребности“».

         (с) В.И.Ульянов (Ленин), «Государство и революция»;

         Коммунизм – это отсутствие семьи и полная свобода гражданина в выборе сексуального партнёра или партнёров.

         "Но вы, коммунисты, хотите ввести общность жён, – кричит нам хором вся буржуазия.

         Буржуазный брак является в действительности общностью жён. Коммунистам можно было бы сделать упрёк разве лишь в том, будто они хотят ввести вместо лицемерно-прикрытой общности жён официальную, открытую".

         (с) К.Маркс, Ф.Энгельс, «Манифест Коммунистической партии».

         «Благодаря этому отпадет беспокойство о „последствиях“, которое в настоящее время составляет самый существенный общественный момент, – моральный и экономический, – мешающий девушке, не задумываясь, отдаться любимому мужчине. Не будет ли это достаточной причиной для постепенного возникновения более свободных половых отношений, а вместе с тем и более снисходительного подхода общественного мнения к девичьей чести и к женской стыдливости? И, наконец, разве мы не видели, что в современном мире моногамия и проституция хотя и составляют противоположности, но противоположности неразделимые, полюсы одного и того же общественного порядка? Может ли исчезнуть проституция, не увлекая за собой в пропасть и моногамию?»

         (с) Ф.Энгельс, «Происхождение семьи, частной собственности и государства».

         «Половой вопрос просто разрешить в коммунах молодёжи. Мы живём с нашими девушками гораздо лучше, чем идеальные братья и сёстры. О женитьбе мы не думаем, потому что слишком заняты, и к тому же совместная жизнь с нашими девушками ослабляет наши половые желания. Мы не чувствуем половых различий. В коммуне девушка, вступающая в половую связь, не отвлекается от общественной жизни».

         (с) газета «Северный комсомолец» от 2 марта 1924 года, цитируется по Википедии.

         "Буржуазная идеология требовала, чтобы все эти свойства человек проявлял по отношению только к избраннице или избраннику сердца, к одному единственному человеку. Пролетарская идеология дорожит главным образом тем, чтобы данные свойства были разбужены и воспитаны в человеке, а проявлялись бы в общении не только с одним избранником сердца, но и при общении со всеми членами коллектива. Безразлично пролетариату также, какие оттенки и грани преобладают в «крылатом Эросе»: нежные ли тона влюбленности, жаркие ли краски страсти или общность или созвучие духа. Важно лишь одно, чтобы при всех этих оттенках в любовь привходили те душевно-духовные элементы, какие служат развитию и закреплению чувства товарищества.

         Но, провозглашая права «крылатого Эроса» (любви), идеология рабочего класса вместе с тем подчиняет любовь членов трудового коллектива друг к другу более властному чувству – любви-долгу к коллективу. Как бы велика ни была любовь, связывающая два пола, как бы много сердечных и духовных скреп ни связывало их между собою, подобные же скрепы со всем коллективом должны быть еще более крепкими и многочисленными, еще более органическими. Буржуазная мораль требовала: все для любимого человека. Мораль пролетариата предписывает: все для коллектива".

         (с) А.Коллонтай «Дорогу крылатому эросу»

         Коммунизм – это общественное воспитание детей отдельно от родителей, в коллективе, в закрытом учебном заведении, под присмотром опытных педагогов. Предполагается, что воспитать гармонично развитую, свободную от буржуазных пережитков в сознании личность можно только в отрыве от семьи, в коллективе сверстников. И заниматься этим должны профессионалы, а не дилетанты, каковыми неизбежно являются родители.

         "Но вы утверждаете, что, заменяя домашнее воспитание общественным, мы хотим уничтожить самые дорогие для человека отношения.

         А разве ваше воспитание не определяется обществом? Разве оно не определяется общественными отношениями, в которых вы воспитываете, не определяется прямым или косвенным вмешательством общества через школу и т. д.? Коммунисты не выдумывают влияния общества на воспитание; они лишь изменяют характер воспитания, вырывают его из-под влияния господствующего класса".

         (с) К.Маркс, Ф.Энгельс, «Манифест Коммунистической партии»

         «Уход за детьми и их воспитание станут общественным делом; общество будет одинаково заботиться обо всех детях, будут ли они брачными или внебрачными».

         (с) Ф.Энгельс, «Происхождение семьи, частной собственности и государства».

         Возьмём любую фантастическую книгу, описывающую светлое коммунистическое будущее:

         Александр Богданов, «Красная звезда»;

         Яков Окунев, «Грядущий мир»;

         Иван Ефремов, «Туманность Андромеды» и «Час быка»;

         Братья Стругацкие, «Полдень, XXII век»;

         Петроний Аматуни, «Гаяна»;

         Георгий Гуревич, «Мы из Солнечной системы»;

         Владимир Савченко, «За перевалом»;

         Сергей Снегов, «Люди как боги»;

         Иар Эльтеррус, «Отзвуки серебряного ветра»;

         Словом, как только речь заходит о семье и детях, то семья либо романтично-розовая, «конфетно-букетная», либо отсутствует вовсе, а дети воспитываются отдельно от родителей, в закрытом учреждении, под присмотром опытных педагогов. Единственное исключение – повести Кира Булычёва, который, по собственному признанию, никогда коммунистом не был: его Алиса Селезнёва, гуляющая по всей Галактике и совершающая путешествия на машине времени в прошлое Земли (и не только Земли), после всех приключений возвращается не в интернат, а домой, к папе и маме.

         Система интернатов так же существовала в израильских кибуцах:

         До середины восьмидесятых годов все дети жили отдельно от родителей. Были т.н. детские дома ( בתי ילדים ), куда сдавали ребенка по достижении трехмесячного возраста, там он и рос, ковался человек нового типа. Называлась такая система совместное проживание ( לינה המשותפת ). Родители, в свободное от дежурств и охраны время, приходили навестить, почитать сказку на ночь. Никаких длительных контактов с родителями не было, дети до окончания школы находились под попечительством воспитателей. Этот фактор имел огромное влияние на формирование кибуцной личности, думаю, до конца не оцененный.

         Нельзя сказать, что эти люди не привязаны к своим теперешним семьям, но отношения с родителями у многих людей до 70-го года рождения очень и очень прохладные.

         (с) статья: «Кибуц – коммунизм в Израиле»;

         Сегодня дети живут в семьях, с родителями. А раньше их с младенчества воспитывали в специальных детских домах. Во-первых, там условия были лучше. Во-вторых, так растили новое поколение, для которого коллектив важнее личного. С родными дети встречались на четыре часа в день. Многие такую систему осуждали. Но я считаю, что главное – не количество времени, а качество. Тогда эти часы полностью посвящали детям.

         (с) статья: «Легко ли жить в израильских кибуцах?»

         Коммунизм – это обобществлённый быт. Жизнь гражданина коммунистического общества проходит не в отдельной, частной ячейке-квартире, а во всём огромном доме или городе-коммуне, где к его услугам будут комфортабельные общие спальни, общественные столовые и дома питания, общественные гостиные и библиотеки, театры и кинозалы, спортзалы, центры досуга и творчества, сады и парки...

         «С переходом средств производства в общественную собственность индивидуальная семья перестанет быть хозяйственной единицей общества. Частное домашнее хозяйство превратится в общественную отрасль труда».

         (с) Ф.Энгельс, «Происхождение семьи, частной собственности и государства».

         «Молодёжь скорее, чем кто-либо должна и может покончить с традициями отмирающего общества... Пролетарский коллективизм молодёжи может привиться только тогда, когда и труд, и жизнь молодёжи будут коллективными. Лучшим проводником такого коллективизма могут явиться общежития-коммуны рабочей молодёжи. Общая коммунальная столовая, общность условий жизни – вот то, что необходимо прежде всего для воспитания нового человека».

         (с) газета «Северный комсомолец» от 2 марта 1924 года, цитируется по Википедии.

         "Девушки и юноши работают вместе на том же деле, в тех же специальностях. И жизнь налажена так, что живут не семьями, а расселяются по возрастам. Дети – в «Дворцах ребенка», юноши и девочки-подростки – в веселых домиках, окруженных садами, взрослые – в общежитиях, устроенных на разные вкусы, старики – в «Доме отдохновения».

         В коммунах нет ни богатых, ни бедных; эти слова – забытые слова. Они ничего собою не выражают. У членов коммуны имеется все, что надо для того, чтобы не думать о насущном, о материальном. Одежду, пищу, книгу, развлечения – все доставляет члену коммуна. За это член коммуны отдает коммуне свои рабочие руки на два часа в день и свое творчество, пытливое искание своего ума – во все остальное время своей жизни".

         (с) А. Коллонтай «Скоро (Через 48 лет)».

         И, может быть, самое главное:

         Коммунизм – общество, в котором нет плохих людей. Считалось, что там, где не знают голода и нищеты – а, значит, и необходимости бороться за жизнь, зависти и ревности – поскольку все обеспечены всем одинаково, насилия – поскольку общество представляет собой ассоциацию свободных людей, отрицательные человеческие качества – такие, как лень, эгоизм, жестокость не смогут развиться. Зато разовьются доброта, понимание и взаимовыручка – ведь там, где живут сообща, где «свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех», сильные – более умные, образованные, талантливые, упорные волей-неволей вынуждены поднимать до своего уровня слабых. Ведь при коммунизме нет понятия: «твоё» и «моё» – есть только «наше».

         Имеется немало свидетельств, как прямых, так и косвенных, что новое общество виделось пламенным революционерам и социальным реформаторам именно такой вот коммуной-общежитием, с общими спальнями на шесть человек, свободной любовью, подъёмом по звонку и совместными трапезами.

         В конце двадцатых – начале тридцатых годов прошлого века в Москве и в Санкт-Петербурге (в те времена в Ленинграде) было даже построено несколько домов «переходного периода». В том числе дом на Новинском бульваре в Москве и знаменитая «Слеза социализма» на улице Рубинштейна в Ленинграде. Жить жильцы таких домов должны были в отдельных квартирах-спальнях (что поделать, буржуазные пережитки из сознания сразу не вытравишь), но питаться в общей столовой.

         Коммуны-общежития, сельхозкоммуны для обработки земли, с обязательными общими обедами организовывал председатель Мао в Китае. И, разумеется, коммуну-общежитие представляет собой израильский кибуц. Общности жён там, правда, не было (зато она была в знаменитой американской Анайде), но семьи находились под жёстким контролем коллектива. Во время совместных трапез мужья с жёнами не могли сидеть вместе, молодожёны были обязаны рассказать, как прошла первая брачная ночь, а в комнату к семейной паре (отдельных квартир у них тогда тоже не было) запросто могли подселить кого-то третьего, мужчину ли, женщину – не важно.

         Но всё же, согласитесь – воссозданное коммунистическое общество выглядит не слишком привлекательно. Нередко сами коммунисты называют такой коммунизм эгалитарным (уравнительным) или казарменным, то есть неправильным. Вот только почему эта «казарменность» проявляется даже в трудах классиков:

         «Одинаковая обязательность труда для всех, учреждение промышленных армий, в особенности для земледелия».

         (с) К.Маркс, Ф.Энгельс, «Манифест Коммунистической партии».

         Очень просто: эта «казарменность» пришла к нам из детства. Жизнь в коммунистическом обществе, как её описывали наивные утописты XIX-го века, как её описывали классики марксизма, как её описывали советские писатели-фантасты, чуть ли не в деталях напоминает жизнь ребёнка восьми-двенадцати лет (когда он достаточно взрослый, чтобы осознать себя и своё место в этом мире, но ещё слишком юн для самостоятельности) в большой и дружной семье.

         Судите сами:

         В семье – всё общее: дом со всеми комнатами, мебелью и предметами обихода, одеждой и обувью, переходящими от старших детей к младшим, книгами и игрушками. Разумеется, и дома есть территории, запретные для ребёнка, такие как чердак, подвал и папин кабинет – но точно так же и при коммунизме технические помещения будут закрыты для любопытных, праздношатающихся граждан;

         В семье все бесплатно трудятся на общее благо: как взрослые, зарабатывающие деньги, так и дети, учащиеся в школе, делающие уроки, а так же мелкую работу по дому. В прежние времена пацан восьми-двенадцати лет, сын крестьянина или ремесленника принимал небольшое участие в семейном деле. При этом ребёнок видел, что его труд тоже необходим, а сам творческий труд для познающего мир ребёнка, всё видящего впервые, являлся естественной потребностью;

         В семье каждого обеспечивают по потребности: вне зависимости от того, заслужил он или не заслужил, заработал он или не заработал – если ребёнку нужна новая курточка, ботинки или ноутбук для учёбы, он получает его, даже имея в дневнике полдюжины двоек. Причём больше всего благ в семье достаётся тому, чей вклад в семейное дело минимален – самому ребёнку, его младшим братьям-сёстрам или же пожилым, уже не способным работать дедушке с бабушкой;

         В семье не существует государства, полиции и суда: это же семья, здесь все вместе делают большое общее дело. Тем более, для ребёнка родители сами по себе – авторитет, и необходимость подчиняться им и установленным ими правилам не вызывает сомнений. Желание бунтовать придёт позже, лет в тринадцать (у всех по-разному), став одним из этапов взросления;

         Дети не создают семьи: в противном случае, это – уже не дети. В тоже время детская, наивно-трогательная влюблённость в хорошенькую соседку по песочнице или по школьной парте – вещь вполне естественная;

         Дети не воспитывают собственных детей: или, опять же, это уже не дети. Воспитанием молодого поколения, если такое есть, всех этих братиков-сестрёнок занимается всё общество, то есть семья. Причём основная роль в этом деле отводится профессионалам – родителям;

         В семье живут вместе: если нет возможности приобрести большой дом или квартиру, нередко даже спят в одной комнате. И, разумеется, в семье все вместе завтракают и ужинают, вместе отмечают праздники, вместе идут в кино или в театр, выезжают на море...

         В семье не бывает плохих людей: это же семья, здесь все держатся друг за друга. Тем более, взрослые понимают, что перед ними – ребёнок, а потому всегда помогут, подскажут, научат. Они же заступятся, если ребёнка обидят другие дети, тем более – взрослые;

         Таким образом, светлая мечта о коммунизме, о справедливо устроенном обществе на самом деле ничто иное, как подсознательное, невысказанное желание вернуться в детство. В те времена, когда жить было проще, окружающий мир – ярче, впечатлений – больше, люди – добрее, а проблемы – простыми и легко решаемыми. А сам коммунизм – ни что иное, как детство, не закончившееся в тринадцать, в пятнадцать, в восемнадцать лет (нужное – подчеркнуть, недостающее – вписать), а продолженное в навсегда, в будущее.

         Вот тут-то и кроется ловушка.

         Взрослому самостоятельному человеку с амбициями, с характером, с жизненным опытом не так-то просто (если не сказать: невозможно) снова превратиться в десятилетнего пацана, которого будет водить за ручку, и за которого всё будет решать общество-коммуна. Взрослый человек по любому вопросу неизбежно склонен «сметь своё суждение иметь». А потому даже в самом разумно организованном коммунистическом обществе, населённом умными и добрыми людьми, коммунистами по убеждениям, неизбежны споры, ссоры, конфликты, которые закончатся столь же неизбежным распадом самого общества на самостоятельных, до смерти разобиженных друг на друга индивидуумов.

         Из этой ситуации у коммунистов есть два выхода:

         Выход первый – террор, далеко не бессмысленный, но непременно беспощадный. «Отныне ты работаешь не самостоятельно, на себя любимого, за вполне конкретные материальные блага, а в коллективе, бесплатно, ради общего дела. Не хочешь – заставим, не можешь – научим». (Последняя фраза, «не можешь – научим», вовсе не ради красного словца – ведь в Советском Союзе коммунисты создали великолепную систему народного просвещения).

         А диктатура пролетариата, т. е. организация авангарда угнетенных в господствующий класс для подавления угнетателей, не может дать просто только расширения, демократии. Вместе с громадным расширением демократизма, впервые становящегося демократизмом для бедных, демократизмом для народа, а не демократизмом для богатеньких, диктатура пролетариата дает ряд изъятии из свободы по отношению к угнетателям, эксплуататорам, капиталистам. Их мы должны подавить, чтобы освободить человечество от наемного рабства, их сопротивление надо сломить силой, – ясно, что там, где есть подавление, есть насилие, нет свободы, нет демократии.

         (с) В.И.Ульянов (Ленин), «Государство и революция».

         "...Необходимо разбить и отбросить прочь гнилую теорию о том, что с каждым нашим продвижением вперед классовая борьба у нас должна будто бы все более и более затухать, что по мере наших успехов классовый враг становится будто бы все более и более ручным.

         Это не только гнилая теория, но и опасная теория, ибо она усыпляет наших людей, заводит их в капкан, а классовому врагу дает возможность оправиться для борьбы с Советской властью.

         Наоборот, чем больше будем продвигаться вперед, чем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее будут они идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить Советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы как последние средства обреченных..."

         (с) И.В.Сталин, «О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников. Доклад на Пленуме ЦК ВКП(б) 3 марта 1937 года»

         Отсюда и чудовищный красный террор Гражданской Войны, о котором сами коммунисты стараются не вспоминать. А если разговор и заходит, доказывают, что:

         его вообще не было;

         белые были ещё хуже;

         пострадавшие сами виноваты, новой жизни не хотели;

         Отсюда и коллективизация, призванная изменить собственническую психологию деревенского мужика, а заодно (как тогда казалось и в это, действительно, верили) навсегда решить продовольственную проблему;

         И незаконные сталинские репрессии, когда приговоры выносились по упрощённой юридической процедуре, без суда и доказательства вины обвиняемых;

         И террор Красных Кхмеров в Камбодже, когда интеллигентам разбивали головы мотыгами. Кстати говоря: значительную часть своих сторонников Пол Пот навербовал из числа подростков, не достигших двадцати лет;

         И тотальное доносительство, процветавшее в израильских кибуцах:

         Стучать друг на друга – обычное дело, увидел у соседа запрещенный чайник или лишние штаны – пошел в секретариат и донес не расплескав, так, из чистого энтузиазма. Общество закрытое, постоянно внутри происходят всевозможные ссоры. Как всегда, одни равны, другие равнее.

         (с) статья: «Кибуц – коммунизм в Израиле»

         В скобках замечу:

         Взрослому, самостоятельному человеку привычно сбегать на минутку к водовозной бочке, попить водички в разгар жаркого рабочего дня (напомню, что все кибуцы – сельскохозяйственные предприятия), купить себе брюки или ботинки на заработанные деньги, вскипятить вечером чаю или бесплатно, по знакомству вылечить зубы у приятеля-дантиста. В кибуце-коммуне это серьёзный проступок, за который кибуцника наказывали, словно нашкодившего мальчишку: «о себе ты подумал, а о родителях, о братьях-сёстрах, о товарищах по кибуцу?..» Словом, всё происходит, как в большой семье, вот только поддерживать этот «семейный» порядок приходится далеко не «семейными» методами.

         Выход второй – уступки косной, не понимающей своего счастья человеческой природе, совершаемые нехотя, против воли, со скрежетом зубовным, разумеется, временные – но мы-то знаем, что в жизни нет ничего более постоянного, чем временное:

         "Стремясь к равенству вознаграждения за всякий труд и к полному коммунизму, Советская власть не может ставить своей задачей немедленного осуществления этого равенства в данный момент, когда делаются лишь первые шаги к переходу от капитализма к коммунизму. Поэтому необходимо еще сохранить на известное время более высокое вознаграждение специалистов, чтобы они могли работать не хуже, а лучше, чем прежде, и для той же цели нельзя отказываться и от системы премий за наиболее успешную и особенно организаторскую работу.

         Равным образом необходимо ставить буржуазных специалистов в обстановку товарищеского общего труда, рука об руку с массой рядовых рабочих, руководимых сознательными коммунистами, и тем способствовать взаимному пониманию и сближению разъединенных капитализмом работников физического и умственного труда".

         (с) Программа Российской Коммунистической Партии (большевиков), принята VIII съездом партии 18-23 марта 1919 года.

         Как очень скоро выяснилось, на известное время необходимо сохранить более высокое вознаграждение не только жизненно необходимых новой власти буржуазных инженеров, но и красноармейцев, и рабочих, и крестьян. И даже, как это ни странно, высокопоставленных членов коммунистической партии.

         А что ещё остаётся делать, если жильцы «Слезы социализма», вместо того, чтобы дружно, сообща, по-коммунистически чинить вечно протекающую крышу, от которой «Слеза» и получила своё название, принялись оборудовать в квартирах-спальнях отдельные, частнособственнические кухоньки, игнорируя общую столовую. А члены израильских кибуцев после знаменитого кризиса середины восьмидесятых годов прошлого века, поставившего многие из них на грань банкротства, вместо того, чтобы по-коммунистически уменьшить потребление, затянув пояса, принялись вполне по-капиталистически искать приработка на стороне.

         Вот так «Военный коммунизм» – попытка перейти к коммунистическим отношениям сразу, «кавалерийская атака на капитал» по определению В.И.Ленина сменилась НЭП'ом – Новой Экономической Политикой, когда в Советском Союзе при Советской Власти в течение примерно восьми лет – с 1921-го по 1929-тый год существовали частно-рыночные отношения и частное предпринимательство.

         Так в Советском Союзе сохранилась традиционная семья с отцом и матерью, детьми и старенькими бабушкой с дедушкой. Были в своё время и разного рода «брачные коммуны», и общество «долой стыд», члены которого рисковали появляться голыми в общественных местах, и теория «стакана воды» – но всё это довольно быстро оказалось выброшено на свалку истории. А за аморальное (то есть, коммунистическое) поведение наказывали не только рабочих и служащих, но порой даже высокопоставленных номенклатурщиков. В тех, разумеется, случаях, когда вышестоящие товарищи считали нужным их покарать: