Текст книги "Федя и Володя"

Автор книги: Николай Некрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Николай Алексеевич Некрасов
Федя и Володя

Детский водевиль в двух действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Г-н Видовский, помещик.

Феденька, его сын, 12 лет.

Дальвиль, гувернер Феденьки.

Володя, 13 лет, приятель Феденьки.

Иван, слуга.

ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ

Театр представляет хорошо убранную комнату. В глубине сцены софа и несколько кресел, по бокам зеркала, направо дверь, ведущая в залу, а налево дверь в кабинет.

Явление 1

Видовский и Дальвиль.

Видовский. Всё ли готово для бала?

Дальвиль. Буфет убран, мебель расставлена; всё готово.

Видовский. А что делает Феденька?

Дальвиль. Иван его завивает, я думаю, уже в третий раз.

Видовский. Ах, как это вы позволяете!

Дальвиль. Что ж делать! Бал, который вы сегодня даете, вскружил ему голову; он говорит, что хочет сегодня танцевать, прыгает, рвется, повертывается и беспрестанно портит свою прическу. Это ни на что не похоже.

Видовский. Это непостижимо! Прошлый год он решительно не любил танцев.

Дальвиль. А теперь совсем другое. Он так их полюбил, что встал сегодня прежде меня и, не думая о завтраке, принялся танцевать.

Видовский. Что ж это значит? Верно, у него есть к тому причина.

Дальвиль (смеясь). Разумеется, есть.

Видовский. Какая же? Объясните ее мне поскорей!

Дальвиль. Причиною тому то, что маленькая Софья будет на балу, что она очень хороша собою и что она отлично танцует.

Видовский. Вы так думаете?

Дальвиль. Я уверен: он любит Софью всем сердцем.

Видовский. Но ему не более двенадцати лет!

Дальвиль. Я вас уверяю, что он судит о красоте и достоинствах Софьи как двадцатилетний.

Видовский. Нет, это слишком много! Надо его образумить. С двенадцати лет начать любить: это ни на что не похоже; он должен быть поскромнее. Погодите здесь, я сейчас приду, мне нужно кой-что приказать. (Уходит.)

Явление 2

Дальвиль и Феденька.

Феденька (вбегает, напевая и припрыгивая).

Что за наслаждение

Ловко танцевать!

Дальвиль. Monsieur! {Сударь! (франц.)} Вы опять уже растрепаны.

Феденька.

Можно, без сомнения,

Всех очаровать!

(Делая несколько па.) Это проклятое па!.. я никак не могу его затвердить!

Дальвиль. Феденька, я вам говорю.

Феденька. Ах, monsieur Дальвиль…

Дальвиль. Я удивляюсь вашему послушанию и твердости вашего слова… "Я не буду больше танцевать,– говорили вы мне,– я вам обещаю".

Феденька (обидясъ). Это правда, я обещал, но не давал честного слова… Я никогда не поступаю против моего честного слова.

Дальвиль. Поэтому вам нельзя верить, покуда вы не дадите клятвы. Но как не должно расточать клятв, их должно употреблять только в важных случаях жизни, то с нынешнего дня я вам вовсе не буду верить.

Феденька. Вы не будете мне больше верить?

Дальвиль. Да, разумеется.

Феденька. Но…

Дальвиль. Не скрою от вас, что если я должен буду не верить вашему честному слову в пустяках, то в важных делах и подавно…

Феденька (плачевным голосом). Это значит, monsieur, что вы меня больше не любите… мы всегда верим честному слову любимого человека. Я верю всему, что вы говорите.

Дальвиль. Разве я вас когда обманывал?

Феденька. Нет.

Дальвиль. Итак, вы мне во всем верите, хотя ‹я› никогда не давал вам честного слова. Знайте, Феденька, что да и нет честного человека стоят всех клятв, что правда есть первая добродетель человека и что улика есть самая жестокая и ужасная обида, какую только можно получить.

Феденька. А! так я вас уверяю, что с нынешнего дня я никому, исключая моего папеньки, не позволю уличить себя в чем бы то ни было.

Дальвиль. Вы будете драться!

Феденька. Разумеется…

В двенадцать лет уж мой папа

Губил врагов ружьем и шпагой,

И мне грудь щедрая судьба

Согрела тою же отвагой,

И я готов прицелить в лоб

Тому, кто честь мою затронет,

Он оплошал; я хлоп-хлоп-хлоп!

И полумертвый он застонет.

Дальвиль. Но не лучше ли употреблять свое мужество на врагов отечества, чем драться с своим соотечественником?

Феденька. Всё это я очень хорошо понимаю, monsieur Дальвиль, и даю вам честное слово говорить всегда правду.

Дальвиль. Ваше обещание меня очень радует; надеюсь, что оно будет непоколебимо и что ваши слова да или нет будут стоить всех клятв на свете. А, вот и ваш папенька.

Явление 3

Видовский, Дальвиль и Феденька.

Видовский. Я пришел сказать тебе, милый Федя, неприятную новость: ананасов нигде не нашли, и потому мороженое, которое ты приказал приготовить…

Феденька. Ничего, папенька; всё равно.

Видовский. Это тебя не огорчает?

Феденька. Нет, папенька.

Видовский. А я этому не верю.

Дальвиль. О, как скоро m‹ons›ieur Theodore сказал нет, то будьте уверены, что это правда. Его нет стоит всякой клятвы…

Видовский. Тем лучше. Как мне приятно, что я вижу в моем сыне такие прекрасные качества!

Феденька (печально). Папенька…

Видовский. Что с тобой, мой друг? Отчего этот печальный голос?

Феденька. Так-с.

Дальвиль. Да у вас слезы на глазах, что с вами?

Феденька. Оттого, что я сейчас провинился… вы не скажете, что я не сдержал своего слова?

Дальвиль. Скорое, откровенное раскаянье уничтожит всё, что вы ни сделали…

Феденька (печально). Папенька… я не люблю ананасного мороженого, для меня всё равно, если его не будет, но мне всё-таки это неприятно, потому что на прошлом бале многие барышни спрашивали у моей тетеньки этого мороженого. Вот мне и хотелось, чтоб оно сегодня у нас было.

Видовский. Ну так ты не должен бы говорить: всё равно.

Феденька. Для меня всё равно.

Видовский. Полно, мой Феденька, не отпирайся! Вот, видишь ли, ты сейчас сказал маленькую неправду и теперь, чтоб оправдаться, ослабляешь смысл своих слов и хочешь как-нибудь увернуться.

Феденька. Не гневайтесь, папенька. Я сейчас поправлюсь и расскажу вам всё…

Видовский. Ну, хорошо; расскажи нам, кто эти барышни, которые любят ананасное мороженое?

Феденька (в замешательстве, довольно тихо). Это Софи, папенька.

Видовский. Гм, я не слышу!

Феденька. Софи!

Видовский. А другие?..

Феденька. Да вот и все, папа…

Видовский. Зачем же ты сказал многие барышни? (Улыбаясь.) Верно, от ветрености?

Феденька. Нет, папа… нарочно…

Видовский. Для чего?

Феденька. Я не смел говорить об одной Софье.

Видовский. Поди, поцелуй меня, добрый Феденька! Вот что значит отвечать прямо. Если б ты знал, как это меня радует! Дитя мое! у тебя добрая душа, не вселяй в нее никогда этой пустой скрытности.

Феденька. Уверяю вас, милый папенька, что я всегда буду справедлив и откровенен.

Чтоб вас не гневать никогда

И быть достойным вашей ласки,

Чтоб при улике от стыда

В лице не вспыхнул пламень краски,

Я обещанье вам даю

И свято выполню, поверьте!

Во всех делах, всю жизнь мою

Лишь правду говорить до смерти!..

Видовский. Ну, теперь скажи мне, отчего ты боишься говорить об Сонюшке?

Феденька. Право, я сам не понимаю…

Видовский. Говорят, что ты расположен к ней, что ты беспрестанно повторяешь ее имя всем и говоришь об ней; только мне одному ты еще ни слова не сказал о твоей страсти… А знаешь ли, что это значит? Видно, что ты не имеешь ко мне должной доверенности.

Феденька. О нет, папенька; я только и имею доверенность к вам да к monsieur Дальвилю…

Дальвиль. Неправда, Феденька. Вы мне много говорили о m-lle Sophie, но я не могу забыть того, что самые важные тайны на этот счет были рассказаны сперва Ивану, Климу и всем лакеям.

Видовский. Есть кому доверять! Итак, все, думая, что Сонюшка вскружила тебе голову, обманываются: если б ты ее в самом деле любил, то верно б был поскромнее.

Феденька. Ах, папенька, уверяю вас, что она еще ни разу не оказывала мне никакого предпочтения.

Видовский. А если б она тебе его оказывала, разве ты на это согласился бы, Феденька?

Феденька. Нет, папа.

Видовский. Можно подумать, что ты скрываешь привязанность, которую она тебе оказывает.

Феденька. Папа, миленький папа, прошу вас, запретите Ивану и Климу кому-нибудь об этом говорить.

Видовский. Но, может быть, они уже рассказали всё пятидесяти человекам, Феденька! Убегай особенно пороков, ведущих к другим, которых уже нельзя поправить… Про тебя еще говорят, что ты всегда носишь в кармане розан, который дала тебе Софья.

Феденька (быстро). Который она мне дала!.. Ах, боже мой! Можно ли так лгать! Этот розан упал из ее волос на прошлом балу, а я его поднял так, что она не приметила.

Видовский. Видишь ли, как правда уничтожается, переходя из уст в уста. Ты гораздо бы лучше сделал, если б ничего не говорил об этом розане.

Феденька. Но кто ж вам сказал такую ложь?

Видовский. Твоя тетенька.

Феденька. Тетенька! Может ли быть?

Видовский. Может быть, ей кто рассказал, ты знаешь, и между добрыми людьми есть злые.

Дальвиль. Впрочем, это очень неприятно для m-lle Софи.

Феденька. Миленький папенька, прошу вас, напашите тетеньке…

Видовский. Я знаю, что это не было бы бесполезно, но она так уверена, и я…

Феденька. Как… Папенька, вы уверены?

Видовский. Но отчего же ты так привязан к этой розе? Нельзя не поверить.

Феденька. О, папа! уверяю, и даже божусь… Я вам всё рассказал, ваше сомнение приводит меня в отчаяние. Ах! эта роза! Я ее закину куда-нибудь! Я вас уверяю, что Софи не оказывала мне никакого преимущества, она даже не любит танцевать со мной и говорит, что я худо танцую…

С ней в танцах мне всегда неловко,

Она с другими так резва,

Приветно машет им головкой,

Твердит веселые слова,

Они кружатся, как голубки;

Но только я, скрепясь душой,

К ней подойду – надует губки

И просто ходит лишь со мной,

А не танцует, как с другими;

И говорит она, папа,

Что не сравнюсь я в танцах с ними,

Что будто я сбиваюсь в па!

Вот как она со мной поступает. (Умоляющим голосом.) Ах! если б вы всё это написали тетеньке!

Видовский. Может быть, Софья и не давала тебе розана, я не видел, чтоб она когда-нибудь кокетничала.

Феденька. О, папенька, будьте уверены, что она этого не сделает, если б она кокетничала, то я никогда не любил бы ее так.

Видовский. Если ты ее любишь, то постарайся, по крайней мере, приобресть те качества, которые тебя в ней прельщают. Не будь больше так ветрен.

Феденька. Я надеюсь, папа, что вы разуверены насчет этой розы.

Видовский. Если я увижу большую перемену в твоем поведении и характере, то я уверюсь, что ты Софью любишь основательно, и о розе говорить больше не буду.

Феденька. Хорошо, папа, увидите; вы будете довольны мною.

Явление 4

Те же и Иван.

Иван (подавая Видовскому письмо). Сейчас принесли-с.

Видовский. Хорошо. (Читает.) А! это от тех, которые не будут.

Феденька. Сегодня вечером?

Видовский. Да.

Феденька (с любопытством). Ну что же, папенька?

Видовский (смеясь). Ах, какой ты любопытный!

Феденька. Что, папа?

Видовский. Не бойся, не бойся, от m-lle Софи нет.

Феденька. А Володя будет?

Видовский. Будет; я думаю, тебе было бы жалко, если б он не приехал.

Феденька. Ну… не слишком…

Видовский. Как… вы были сперва такие верные друзья!

Феденька. Мы уж больше не друзья.

Видовский. Почему?

Феденька. Он такой невежа, особенно на балу… Словом, мне бы не хотелось видеть его у нас сегодня.

Дальвиль. Он довольно хорошо танцует, и я уверен, что он никогда не сбивался в па.

Феденька. Так неужели он всегда хочет танцевать?.. Я уверен…

Видовский. Ты уверен… продолжай, Феденька.

Феденька. Что он не раз выбирал Сонюшку, потому что она очень хорошо танцует.

Видовский. Так за это вы и поссорились?

Феденька. Да, отчасти.

Видовский. А, так ты ревнив.

Феденька. Но, папа, она с ним танцует, а со мной просто ходит.

Видовский. Согласен, что это неприятно; но, чем дуться, лучше учись хорошенько танцевать.

Феденька. Ах, папа, вот уж неделю, как я учусь беспрестанно.

Видовский. Знаю, мне даже сказали, что ты для танцев пренебрег все другие занятия. Видно, ты уверен, что понравишься Сонюшке, если будешь хорошо танцевать; в таком случае она не стоит любви, и мне жаль тебя.

Феденька. О нет, папенька, она такая умная.

Видовский. Ну так твоя ревность совсем не у места. Когда я не беру тебя играть с собой в вист, заключаешь ли ты из того, что я тебя не люблю?

Феденька. Нет, папа; это потому, что я худо играю.

Видовский. А здесь разве не всё равно? Сонюшка предпочитает тебе того, кто хорошо танцует. Знай, Феденька: ревность также большой порок в человеке. Ты непременно хочешь быть ревнивым, а вместо того просто завистлив и презираешь Володю.

Феденька. А разве нет, папа, случаев, в которых ревность извинительна?

Видовский. Я еще не видывал таких случаев.

Явление 5

Те же, Иван.

Иван (Видовскому). Музыканты пришли; не прикажете ли освещать залу?

Видовский. Да. Я сейчас сам туда пойду, пойдемте, monsieur Дальвиль.

Уходят.

Явление 6

Феденька (один).

Феденька. Боже мой! я всё еще не выучил хорошенько этого трудного па! Неужели мне опять не удастся протанцевать лучше Володи. Нет, выучусь… (Танцует и поет.)

В кругу стройных пар

Теперь Вольдемар

Не будет уж лучшим танцором;

Начну танцевать

И всех чаровать

Мельканьем воздушным и скорым;

Не скажут теперь,

Что Феденька зверь,

Неловкий, степной и упрямый,

"Вот, вот кавалер,

Для всех он пример!" –

Воскликнут прекрасные дамы.

Не нехотя мне

Уж руку оне

Теперь подадут,– с восхищеньем.

Хоть всех их зови;

И даже Софи

Посмотрит тогда с удивленьем!

(Напевая, убегает.)

Под конец действия слуга приносит несколько шпаг и кладет их на софу.

ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ

Театр представляет ту же комнату, что и в первом действии.

Явление 1

Иван (один).

Иван. Ах, как здесь хорошо, там так душно! уж как я устал, беспрестанно подавай то пирожное, то мороженое. Ох уж эти барчата, даром что малы, а едят так скоро, что не успеешь подавать. Что это с молодым барином сделалось; он не съел ни одного пирожка… А, да вот и он!

Явление 2

Иван и Феденька.

Иван. Как, барин, вы разве не будете больше танцевать?

Феденька. Я пришел только отдохнуть.

Иван. Что вы, сударь, такой печальный?

Феденька. Так, ничего.

Иван. Полноте, сударь; ведь я вас знаю… ступайте скорей, а то Софья Николаевна будет ангажирована.

Феденька (с досадой). Я больше не хочу танцевать с ней, точно так как и с другими…

Иван. А роза, ананасное мороженое, стихи? Позабыли!

Феденька. Я шутил. Роза, которую я тебе показывал, и не думала быть Сонюшкиной.

Иван. Значит, вы совсем не любите этой барышни?

Феденька. Нет, право, нет.

Иван. Верю, верю, сударь; так и надо.

Феденька. Отчего?

Иван. Оттого, что в ней, по мне, нет ничего особенного.

Феденька. Разве ты заметил что дурное в ее лице?

Иван. Я мало смотрел на нее.

Феденька. Ты, должно быть, принял за нее другую, а ее никогда не видывал.

Иван. Позвольте, позвольте, кажется, раз двадцать я видел ее у вашего папеньки на детских концертах. У нее русые волосы?

Феденька. Да.

Иван. Большие голубые глаза с длинными ресницами?

Феденька. И зрачки черные; прекрасные, шелковые волосы, маленький носик.

Иван. Да, сударь, барышня недурна, нечего сказать.

Феденька. Еще бы.

Иван. Она, кажется, немного плохо играет на фортепьянах.

Феденька (с досадою). Что ты лжешь!.. Она играет, как ангел!

Иван, хитро улыбаясь, уходит.

Как он смеет так смеяться над Сонюшкой!

Явление 3

Видовский и Феденька.

Видовский. Что ты здесь делаешь, Феденька? Отчего ты не в зале?

Феденька. Я сейчас пойду туда.

Видовский. Но зачем ты ушел? Говори правду и не увертывайся, ты мне это обещал.

Феденька. Право, оттого, что мне скучно.

Видовский. А отчего тебе скучно?

Феденька. Оттого, что я танцевал только один раз.

Видовский. Кто же тебе помешал?

Феденька. Я не мог,– она всегда ангажирована.

Видовский. Она… верно, Сонюшка? Но танцевать весь вечер с одной невежливо и неумно.

Феденька. Но ведь я без дурного намеренья.

Видовский. Тем лучше, я того и хочу. Но тебе пора танцевать. Сонюшка скоро должна танцевать.

Феденька. Я уже ее ангажировал.

Явление 4

Видовский (один).

Видовский. Он не предвидит горя, которое его ожидает, она уже танцевала с Володей. Как он рассердится. Бедный Феденька, мне его жаль!

Явление 5

Видовский и Дальвиль.

Видовский. Ну, что делает Феденька?

Дальвиль. Он зол ужасно. Сонюшка подошла к нему и сказала, что она долго ждала его, но наконец, по приказанию маменьки, танцевала с Володей. Феденька покраснел и не мог ничего сказать, слезы навернулись на его глаза. Я стоял за колонной и наблюдал за ним. Он подошел к Володе и сказал вполголоса очень сурьезно: "Милостивый государь! Я хочу с вами поговорить в той комнате",– и указал на дверь, ведущую сюда.

Видовский. Что это значит?

Дальвиль. Выслушайте до конца. Когда Володя спросил: для чего? – он повторил в другой раз, что хочет с ним поговорить наедине. Наконец они условились сойтись в этой комнате. Я приказал Ивану известить нас, когда они выйдут из зала.

Видовский. Посмотрим, что будет дальше.

Дальвиль. Что вы хотите делать?

Видовский. Спрячемся в кабинет, оттуда мы услышим и увидим всё, что они будут говорить и делать здесь.

Явление 6

Те же, Иван.

Иван. Кадриль кончилась, они сейчас придут сюда.

Видовский (Ивану). Когда они придут, оставь их одних. Спрячемтесь, Дальвиль.

Дальвиль. Но вы, кажется, боитесь?

Видовский. Да, признаюсь. Вы знаете, как мне дорого это дитя.

Иван. Они идут.

Видовский. Пойдемте скорей. (Ивану.) Когда они спросят, где мы, скажи, что с гостями.

Видовский и Дальвиль уходят в кабинет.

Явление 7

Феденька, Володя и Иван.

Феденька. Иван, оставь нас; нам нужно быть одним. Если папенька или monsieur Дальвиль спросят, где мы, скажи, что повторяем здесь contre-dance, который мы сейчас будем танцевать. Мы здесь ненадолго запремся, смотри, чтоб нам никто не мешал. А где папенька?

Иван. С гостями в зале. Как же вы будете танцевать без скрипки?

Володя. Скрипач придет, ухода только поскорей.

Иван. Слушаю-с. (Уходит.)

Явление 8

Володя и Феденька.

Феденька. Теперь запрем дверь. (Запирает дверь, ведущую в залу.)

Володя. Этот бедный Феденька сегодня с ума сошел.

Феденька берет с софы две шпаги.

Феденька, чего ты там ищешь?

Феденька. Выбираю две шпаги, одну для себя, другую для тебя.

Володя. Ты хочешь драться, что ли?

Феденька (держа в руке две шпаги). Вот возьми себе эту.

Володя. Понимаю. Если так, то скажи, по крайней мере, за что мы будем драться. Я совсем не знаю.

Феденька. Давеча я был на тебя очень сердит, ты сам должен догадаться за что, и просил тебя сюда. Но теперь гнев мой несколько остыл, мне не хочется огорчать папеньку, и потому, если ты попросишь у меня прощения, то мы не будем драться.

Володя. Прощения! А в чем я у тебя буду просить прощения?

Феденька. Я знаю только то, что ты или должен просить у меня прощения, или со мной драться. Если не хочешь извиниться, то давай драться.

Володя. Но я имею гораздо больше права требовать, чтоб ты просил у меня извинения. Ведь ты всё начал.

Феденька. Оттого, что ты виноват.

Володя. В чем я виноват?

Феденька. Мне сказали, что ты про меня говорил то, что мне совсем не нравится.

Володя. Неправда. Я про тебя ничего худого не говорил. Впрочем, назови мне того, кто тебе это сказал: я е ним должен драться, а не с тобой.

Феденька. Никогда я тебе не скажу его имени; я дал честное слово.

Володя. Ну так ты это сам выдумал для того, чтоб придраться ко мне.

Феденька. Что?.. Ты говоришь, что я выдумал? Бери скорей шпагу – и начнем.

Володя. Погоди, погоди. Ведь я знаю настоящую причину твоей на меня злобы, она произошла оттого, что я гораздо чаще танцую с Сонюшкой, а тебе не удается.

Феденька. Ты плохой отгадчик. Чтоб тебя в этом уверить, я сознаюсь, что совсем не расположен к Сонюшке, а люблю другую.

Володя. Давно ли?

Феденька. Еще прежде, чем узнал Сонюшку. Впрочем, оставим этот разговор и приступим к делу.

Володя. Но послушай, я не хочу и не должен драться с тобой: я старше и сильнее тебя, ты предо мной ребенок.

Феденька (в гневе).

Я ребенок! нет, не числю

Я себя в кругу детей,

Я уж чувствую и мыслю,

Понимаю цель вещей!

Я ребенок! нет, не плачу

Я над сломанным коньком,

Разных лакомств я не прячу,

Чтоб их после съесть тайком.

Я ребенок! нет, сознаньем

Уж забилась грудь моя,

Уж волнуюсь то мечтаньем,

То безвестным чем-то я.

Я ребенок! нет, игрушки

Уж не радуют меня,

Не боюсь я грома пушки,

Не бегу я от огня.

Я ребенок! нет, я знаю,

Для чего свинец и меч,

И обиду понимаю

Точно так, как ласки речь.

Я ни другу, ни злодею

Той обиды не прощу;

А что смыть ее умею,

Становись! – я отомщу.

(Махает шпагой.)

Володя. Ха-ха-ха! Право, ты забавен. Но моя шпага лучше и длиннее твоей, как же я стану драться? На моей стороне двойной перевес.

Феденька. Послушай, я подумаю, что ты трусишь, если будешь еще отговариваться.

Володя. Трушу! о, теперь я так же хочу драться, как и ты. Но не хочу, чтоб бой был неравный, поменяемся шпагами – и я готов.

Феденька. Если ты думаешь, что моя хуже, то я нарочно оставлю ее у себя.

Володя. Не забудь, что, кроме того, я сильнее тебя.

Феденька. А я ловче тебя и лучше фехтую. Ну, становись.

Володя. Погоди немного.

Быстро приближается к Феденьке, вырывает у него шпагу и бросает ему свою.

Феденька. Ах, боже мой! что ты делаешь!

Володя. Теперь мы можем драться.

Феденька. Отдай мне мою шпагу.

Володя. Я тебе говорю, возьми мою и кончим скорей; ну, защищайся!

Феденька. Я иначе не буду драться, как ровными шпагами. На софе много шпаг, пойдем и выберем ровные.

Володя. Хорошо.

Феденька. Поторопимся.

Идут к софе, выбирают ровные шпаги.

Вот теперь прекрасно; ну, не теряем времени.

Володя. С радостью.

Становятся в позицию; в ту минуту Видовский и Дальвиль входят.

Явление 9

Те же, Видовский и Дальвиль.

Феденька (в испуге). Боже!.. мой папенька!..

Видовский. Феденька и ты, милый Володя, хотите ли взять меня своим посредником?

Володя. Очень хорошо!

Дальвиль. А что скажет monsieur Theodore?

Феденька. Папенька, я ожидаю ваших приказаний.

Видовский. Итак, если вы меня делаете своим судьею, то я начинаю: Феденька виноват кругом, но я надеюсь, что он постарается исправить свои ошибки.

Феденька. Да, папенька, я чувствую, что виноват. Умоляю вас, научите меня, как просить прощения у Володи.

Видовский. Нет, я тебе ничего не скажу; помни только, что ты оскорбил того, кого прежде любил.

Феденька. Если он мне позволит, то я с радостью готов обнять его.

Володя (идет к нему). Поди сюда, милый Феденька.

Феденька.

Прости мне, Воля, ради бога,

Тебя я много оскорбил!

Володя.

За то ты и наказан много,

Поди ко мне, я всё простил.

Феденька.

Мы прежде очень дружно жили,

И был с тобою счастлив я.

Володя.

Мы дружбу ту возобновили,

И будем вечные друзья!

Феденька.

Да, да; ничто уж, друг сердечный,

Нас с этих пор не разлучит.

Феденька и Володя (вместе).

Мы будем дружны вечно, вечно!

Бог наш союз благословит!

(Обнимаются и целуются.)

Дальвиль. Вот славные дети!

Видовский. Теперь, Феденька, проси у меня прощенья. (Протягивает ему руку, Феденька целует ее.) Ты сегодня очень оскорбил меня и обещал исправиться. Прощаю тебе, всё забыто. Надеюсь, что этот случай заставит тебя быть скромнее и что с этого дня ты будешь стараться хорошо учиться и вести себя.

Феденька. Да, папенька, будьте уверены, что с сегодня я не сделаю ничего для вас неприятного. (Целует его руку.)

Я буду хорошо учиться

И хорошо себя вести,

Лишь стану с умными дружиться,

А шалунам скажу прости.

Сперва обдумывать я стану

То, что я сделать захочу,

И уж ни Климу, ни Ивану

Своих я тайн не сообщу;

А побегу, папа, к вам прямо,

Всё откровенно расскажу

И без надменности упрямой,

Как поступить, у вас спрошу.

И поступлю, как вы велите,

И благородней, как могу,

Вы обещание примите,

Папа, поверьте, я не лгу.

(Ласкается к Видовскому.)

Видовский. Ну хорошо, я на тебя надеюсь… Теперь, друзья, идите в залу, танцуйте, веселитесь хорошенько.

Феденька. Пойдем, Володя.

Володя. Пойдем, милый Феденька; и прошу сдержать слово, больше не ссориться.

Уходят.

Явление 10 и последнее

Видовский и Дальвиль.

Видовский. Я горю нетерпением увидеть отца Володи и рассказать ему эту забавную историю.

Дальвиль. Но прежде заставьте Феденьку танцевать с Сонюшкой.

Видовский. Да, непременно! Пойдемте.