Текст книги "Маршалы и генсеки"

Автор книги: Николай Зенькович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 40 страниц)

Во-вторых, нельзя, конечно, недооценивать и личностных качеств нашего, скажем так, антигероя. Как всякий восточный человек, он в полной мере обладал тончайшим искусством лести, умением оставить о себе самое благоприятное впечатление, мастерством ненавязчиво приблизиться к тем, кто обладал силой и властью. Берия льнул ко всем, кто мог влиять на судьбы других. Достоверно известно, например, что его сына, родившегося в 1925 году, сначала нарекли Отаром. Но стоило Орджоникидзе через год переехать в Москву, как Берия срочно «перекрестил» сына в Серго.

Лаврентий Павлович, несомненно, умел играть на свойствах характера и других сильных мира своего. Возвращаясь к версии о покровительстве со стороны Орджоникидзе, можно сослаться на мнение историка Дмитрия Волкогонова, который считает, что в начале карьеры Берия использовал знакомство своей жены Нины Гегечкори (как и ее дяди – революционера) с Орджоникидзе. Возможно, допускает этот исследователь, Берии такое знакомство помогло. Но тот очень скоро «раскусил» авантюриста и крайне неприязненно и настороженно относился к выдвижению Берии. «Раскусил» в смысле понял, что конкурент может обскакать? Не ясно…

Безусловно, Берия в этом плане был далеко не оригинален. Стоило в семье Сталина появиться дочери по имени Светлана, как молодожены Молотовы тут же нарекли свою чадунюшку точно таким же именем. Я уже не говорю об униформе, которую кремлевские жильцы копировали с главного кремлевского хозяина, о режиме дня, который все большие и малые начальники от Бреста до Камчатки подстраивали под одного единственного человека.

Выдерживают ли критику обвинения Берии в интригантстве сегодня, когда стало известно, что каждый лидер, приходивший к власти после Ленина, добивался этого исключительно путем заговоров и отчаянной борьбы с использованием далеко не парламентских методов? Хитроумную сеть закулисных интриг против своих бывших единомышленников по антибериевскому блоку плел Хрущев, прежде чем свалил такие мощные фигуры, как Молотов, Булганин, Ворошилов, Каганович, Маленков. Вспомним, как освобождались в свою очередь от Хрущева, как рвались к власти Брежнев, Черненко, Андропов, как расчищал себе дорогу Горбачев, устраняя с дороги таких потенциальных соперников, как Гришин и Романов.

И только ли в Кремле такое происходило? Вспомним историю восхождения к вершинам власти лидеров многих европейских и заокеанских держав. Подлости, коварству, лицемерию, предательству на пути к вожделенной цели нет числа!

Послужной список Берии как чекиста, предшествовавший выдвижению на партийную работу, абсолютно чист! Его венчал приказ председателя ОГПУ В. Менжинского, изданный в 1931 году по случаю десятилетия Грузинской ЧК. «Коллегия ОГПУ, – говорится в приказе, – с особым удовлетворением отмечает, что вся… огромная напряженная работа в основном проделана своими национальными кадрами, выращенными, воспитанными и закаленными в огне боевой работы под бессменным руководством тов. Берии, сумевшего с исключительным чутьем всегда отчетливо ориентироваться и в сложнейшей обстановке, политически правильно разрешая поставленные задачи, и в то же время личным примером заражать сотрудников, передавая им свой организационный опыт и оперативные навыки, воспитывая их в безоговорочной преданности Коммунистической партии и ее Центральному Комитету».

Эта блестящая характеристика, данная ближайшим сподвижником и преемником железного Феликса, была своеобразным пропуском в партийный аппарат, мандатом на высокие партийные должности, ярлыком на княжение в Грузии и Закавказье. Москва устами главы тайной полиции провозгласила: доверия достоин!

И уже спустя восемь месяцев Берия становится первым секретарем ЦК КП(б) Грузии, вторым секретарем Закавказского крайкома. Менее чем через год он возглавил всю Закавказскую партийную организацию.

Молодой Берия мало известен не только массовому читателю, но и историкам. Кроме отдельных обвинений в сотрудничестве с мусаватистами и через них с английской разведкой, мы практически ничего о раннем периоде его жизни не знаем. В какой семье он родился, где учился, чем занимался в юности? Что формировало его характер?

Глава 5
ЮНОСТЬ

В личном деле Берии хранится автобиография, написанная им самим. Четыре страницы убористого текста. Внизу – подпись и дата: 1923 год, 27/Х. Документ интереснейший во всех отношениях. Хотя бы потому, что составлял его 24-летний молодой человек, вряд ли подозревавший тогда о том, что судьба вознесет его на самый верх кремлевского ареопага, и потому мало заботившийся об особом интересе будущих исследователей к его личности. Молодой Берия, надо полагать, пишет обо всем без утайки, без замалчивания некоторых спорных моментов своей короткой, но уже довольно бурной жизни.

Воспроизведем же этот мало известный даже профессиональным историкам документ, если он хоть в какой-то мере поможет нарушить заговор зловещего молчания вокруг этого объявленного дьяволом человека, если устранит вакуум информационной пустоты, образовавшийся в официальной историографии и не преодоленный даже в годы горбачевской гласности, если поможет взглянуть непредвзято на то, что тщательно скрывалось в течение многих десятилетий. Что может быть приятнее для скромного исследователя, ставящего превыше всего торжество исторической истины?

Итак, какие ведьмовские соки вскормили и вспоили его пресловутый демонизм?

Обращаемся к самому раннему детству. Подобно миллионам своих дерзких сверстников, отученных от старомодной формулы: «Рожден тогда-то и там-то», 24-лет-ний Берия использует новую, отражавшую массовое сознание молодого советского поколения: «Родился я 17 марта 1899 года в селе Мерхеули (в 15 верстах от города Сухума) в бедной крестьянской семье». Обратили внимание? «Родился я…» Горделивое местоимение не на первом, ныне привычном, месте, а на втором, что при внимательном прочтении говорит о многом.

Ввиду того, что плата за обучение была в тягость родителям, продолжает составитель автобиографии, будучи еще учеником Сухумского городского училища, он готовил учеников младших классов, помогая таким образом семье, и это продолжалось с перерывами до 1915 года. В том году шестнадцатилетний юноша – один! – покидает родительский кров и переезжает в Баку, где начинает свою самостоятельную жизнь. В Баку Лаврентий поступает в техническое училище, и вскоре к нему приезжают мать, глухонемая сестра и пятилетняя племянница. Отныне заботы об их содержании полностью ложатся на его плечи, он – единственный их кормилец.

Об образовании. В Сухуми окончил высшее начальное училище, в которое поступил восьмилетним мальчиком. В Бакинском среднем механико-строительном техническом училище обучался четыре года. В 1919 году окончил его, а в 1920-м, когда училище преобразовали в политехнический институт, поступил на первый курс. Занятия в институте продолжались с перебоями до 1922 года, когда Заккрайком перевел его из Баку в Тифлис. Учение пришлось прекратить. К тому времени он числился студентом третьего курса.

Началом своей партийной работы Берия назвал в автобиографии 1915 год. Правда, это были зачаточные формы, признается он. В октябре 1915 года ими – группой учащихся Бакинского технического училища – был организован, нелегальный марксистский кружок, куда входили и учащиеся других учебных заведений. Кружок просуществовал до февраля 1917 года. В этом кружке Лаврентий состоял казначеем. Читали рефераты, разбирали книги, получаемые из рабочих организаций. В марте 1917 года совместно с В. Егоровым, Пуховичем, Аванесовым и еще одним товарищем Берия организовал ячейку РСДРП(б), где являлся членом ее бюро.

Во время летних каникул 1916 года служил в качестве практиканта в главной конторе Нобеля в Балаханах – зарабатывал на пропитание себе и семье.

«В ходе дальнейших событий, начиная с 1917 года, в Закавказье я вовлекаюсь в общее русло партийносоветской работы, – продолжает Берия, – которая перебрасывает меня с места на место, из условий легального существования партии (в 1918 г. в г. Баку) в нелегальные (19 и 20 гг.) и прерывается выездом моим в Грузию». В июне 1917 года в качестве техника-практиканта поступил в гидротехническую организацию армии Румынского фронта и выехал с последней в Одессу, а оттуда в Румынию, где работал в лесном отряде села Негуляшты.

Вокруг времени вступления Берии в партию ходило немало кривотолков. Впрочем, только ли его одного? Вспомним Щорса, других участников революции и гражданской войны. Кто сегодня с полной определенностью скажет, как проходил тогда прием в партию? В нее принимали или люди сами определяли свое членство? В дореволюционные годы, как мы знаем, процедура приема была совершенно иная, чем, скажем, в пятидесятые или шестидесятые годы. Если бы вопрос ставился столь сурово, как к Берии, думаю, что ни один деятель из высших партийных эшелонов не смог бы подтвердить свой партийный стаж необходимыми документами. Собственно, о каких документах могла идти речь, если партия действовала в условиях глубочайшей конспирации?

Тем не менее Берии инкриминировали и это. Очень выгодно было провести водораздел между ним и партией. В многочисленных публикациях о злодеяниях Берии подчеркивалось: у него ничего общего не было с партией. Именно такие, как он, дискредитировали ее.

Стремлением отделить его от партии, попытками доказать, что он вовсе и не вступал в нее, проникнуты протоколы допросов арестованного Берии в июне 1953 года. Вот только одна выдержка.

«ВОПРОС. Как могло случиться, что вы, будучи членом партии с марта 1917 года, в июне этого года добровольно вступили практикантом в гидротехническую организацию и выехали в Одессу? Было ли это поступление согласовано вами с партийной организацией?

ОТВЕТ. Что я поступил в эту организацию, Пуринов (Цуринов-Аванесов – соученик по техническому училищу, с которым создавали ячейку РСДРП) знал, но я ни с кем из партийной организации этого не согласовывал…»

Протокол допроса датирован 19 июля. Как видим, следствие отчаянно, изо всех сил старалось наскрести хоть что-нибудь! Копались даже в сугубо внутрипартийных вопросах: а вдруг членство в партии и членство в партбюро были сфальсифицированы?

Однако продолжим жизнеописание Берии. В Румынии он был, по его словам, выборным от рабочих и солдат, председателем отрядного комитета. В качестве делегата от отряда часто бывал на рабочих съездах. В начале 1918 года возвратился в Баку, восемь месяцев работал в секретариате Бакинского Совета рабочих, солдатских и матросских депутатов, вплоть до занятия города турками. В первое время турецкой оккупации – конторщик на заводе «Каспийское товарищество».

«В связи с началом усиленных занятий в техническом училище, – пишет он, – и необходимостью сдать некоторые переходные экзамены я принужден был бросить службу. С февраля 1919 г. по апрель 1920 г., будучи председателем ком. ячейки техников, под руководством старших товарищей выполнял отдельные поручения райкома, сам занимаясь с другими ячейками в качестве инструктора…»

Стоп! «С февраля 1919 г.» Именно этот год считает А. Антонов-Овсеенко подлинным временем вступления Берии в партию, а вовсе не март 1917-го. Приписал себе два года партстажа? Если даже и так, то он был далеко не единственным в те отдаленные времена, не говоря уже о более близких.

Сколько людей, приехавших издалека, можно было наблюдать в коридорах КПК при ЦК КПСС. Многие были по вопросам партстажа. Посетителей значительно прибавилось, когда вышло положение о ветеранах партии, награждаемых значком «50 лет в КПСС».

А вот и строки об эпизоде, который преследовал Берию до конца его жизни и остался позорным пятном после кончины. Оказывается, еще в 1923 году он рассказал, не утаивая, об этом в своей автобиографии. Стало быть, он и сам не скрывал? «Осенью того же 1919 года, – чистосердечно признается будущий хозяин грозного ведомства, – от партии Гуммет поступаю на службу в контрразведку, где работаю вместе с товарищем Муссеви. Приблизительно в марте 1920 года, после убийства тов. Муссеви, я оставляю работу в контрразведке и непродолжительное время работаю в Бакинской таможне».

Я уже касался этой темной страницы в биографии своего антигероя, приводил на сей счет разные суждения. В конце концов, Берия не отрицает факта работы в мусаватистской разведке. Кто возьмется установить, на каких хозяев работал Берия, спрашивает А. Антонов-Овсеенко. И далее продолжает: известно, что мусаватистская разведка находилась под контролем английской, а ее тесная связь с турецкой обусловила контакт с немецкой. Но «добытые Берией данные Багиров передавал в Царицын, в штаб X армии». Это – утверждение А. Антонова-Овсеенко, которого, как вы догадываетесь, к числу симпатизирующих Берии никак не отнесешь.

И снова – об аналогиях. Разве Берия был единственным в Кремле, кто запятнал себя в молодости компрометирующими связями?' Если бы единственным! Вспомним Вышинского, который дослужился до поста заместителя Председателя Совета Министров СССР, а в молодости был меньшевиком и даже подписывал печально известный ордер на задержание Ленина в летнее безвременье 1917 года. Грех поболе!

Далее Берия рассказывает о себе следующее: «С первых же дней после Апрельского переворота в Азербайджане краевым комитетом компартии большевиков от регистрода (регистрационный, т. е. разведывательный отдел. – Н. 3.)Кавказского фронта при РВС 11-й армии командируюсь в Грузию для подпольной зарубежной работы (в то время в Грузии у власти находилось меньшевистское правительство. – Н.3.) в качестве уполномоченного. В Тифлисе связываюсь с краевым комитетом в лице тов. Амаяка Назаретяна, раскидываю сеть резидентов в Грузии и Армении, устанавливаю связь со штабами грузинской армии и гвардии, регулярно посылаю курьеров в регистрод г. Баку. В Тифлисе меня арестовывают вместе с центральным комитетом Грузии, но согласно переговорам Г. Стуруа с Ноем Жордания освобождают всех с предложением в 3-дневный срок покинуть Грузию».

Однако Берии удается остаться в Тифлисе. Под вымышленной фамилией Лакербая он поступает на службу в представительство РСФСР, которое возглавлял Киров. В мае 1920 года Берия выезжает в Баку в регистрод за получением директив в связи с заключением мирного договора России с Грузией, но на обратном пути в Тифлис его арестовывают. Хлопоты Кирова не помогают, и молодого разведчика препровождают под охраной в Кутаисскую тюрьму. Весь июнь и июль он провел в заключении. Условия там были невыносимые, и политзаключенные объявили голодовку. Она продолжалась четыре с половиной дня. Отказ от приема пищи вынудил власти этапировать несломленного, узника в Азербайджан.

В августе 1920 года ЦК РКП назначает его управляющим делами ЦК Компартии Азербайджана.

«На этой должности я остаюсь до октября 1920 года, – пишет Берия в своей автобиографии, – после чего Центральным Комитетом назначен был ответственным секретарем Чрезвычайной Комиссии по экспроприации буржуазии и улучшению быта рабочих. Эту работу я и т. Саркис (председатель комиссии) проводили в ударном порядке вплоть до ликвидации Комиссии (февраль 1921 года). С окончанием работы в Комиссии мне удается упросить Центральный Комитет дать возможность продолжать образование в институте, где к тому времени я числился студентом (со дня его открытия в 1920 году). Согласно моим просьбам ЦК меня посылает в институт, дав стипендию через БакСовет. Однако не проходит и двух недель, как ЦК посылает требование в Кавбюро откомандировать меня на работу в Тифлис. В результате ЦК меня снимает с института, но вместо того, чтобы послать в Тифлис, своим постановлением назначает меня в АзЧека заместителем начальника секретно-оперативного отдела (апрель 1921 г.) и вскоре уже – начальником секретно-оперативного отдела – заместителем председателя АзЧека».

Можно ли обнаружить в этих страничках нотки самолюбования? Безусловно. Особенно при строгом прочтении. Яркие перышки мелькают в распущенном павлиньем хвосте то в одном месте, то в другом. К концу их становится все больше. Не буду останавливаться на напряженном и нервном характере работы в АзЧека, приближается к завершению своего жизнеописания 24-летний Берия. Без излишней скромности он делает вывод: положительные результаты такой работы налицо. В качестве примеров приводится разгром мусульманской организации «Иттихат», которая «насчитывала десятки тысяч членов», ликвидацию Закавказской организации правых эсеров, за что, как мы уже знаем, молодому сотруднику ГПУ (ВЧК) своим приказом от 6 февраля 1923 года объявляет благодарность, а также награждает его оружием. Итоги этой же работы отмечены Совнаркомом АзССР в похвальном листе от 12 сентября 1922 года. Не забывает составитель автобиографии даже такой мелочи, как упоминание своего имени в местной печати – с положительной, разумеется, стороны. Затем идет перечисление всевозможных общественных постов, участие в Азербайджанской межведомственной комиссии, в комиссиях Высшего экономического совета и по обследованиям ревтрибунала. Немало места занимает перечисление общественной работы по партийной линии: член бюро ячейки ЧК, делегат всех съездов и конференций Азербайджанской компартии. Состоял также членом Бакинского Совета.

Ярких перьев в хвосте заметно прибавляется по мере описания перехода на работу в Грузию, где Берия занимает пост начальника секретно-оперативной части и заместителя председателя ЧК республики. «Здесь, – пишет он, – принимая во внимание всю серьезность работы и большой объект, отдаю таковой все свои знания и время, в результате в сравнительно короткий срок удается достигнуть серьезных результатов, которые сказываются во всех отраслях работы: такова ликвидация бандитизма, принявшего было грандиозные размеры в Грузии, и разгром меньшевистской организации и вообще антисоветской партии, несмотря на чрезвычайную законспирированность. Результаты достигнутой работы отмечены Центральным Комитетом и ЦИКом Грузии в виде награждения меня орденом Красного Знамени…»

Да уж, чего-чего, а честолюбия у кавказского молодого человека хватает! Хотя, кажется, не обделен и самокритичностью. В самом конце автобиографии читаем: «За время своей партийной и советской работы, особенно в органах ЧК, я сильно отстал как в смысле общего развития, так равно не закончив свое специальное образование». Двадцатичетырехлетний заместитель председателя ЧК Грузии, орденоносец, замеченный московской Лубянкой и отмеченный ею именным оружием, вкусивший пьянящей, почти безграничной власти над жизнями десятков тысяч людей, находит в себе силы расстаться с достигнутыми немалыми высотами. Что повлияло на это решение, да еще в таком возрасте, когда власть застилает глаза и гасит всякие сомнения, шевелящиеся в душе?

Молодой чекист просит ЦК предоставить возможность продолжить образование в техническом институте, поскольку имеет призвание к этой отрасли знаний. Законченное специальное образование, подчеркивает он, даст ему возможность отдать свой опыт и знания советскому строительству именно в этой области, а партии – использовать после завершения учебы так, как она найдет нужным.

Вам симпатичен этот молодой человек? Нравятся его душевные порывы, стремление учиться, приобрести знания, строить новую жизнь? Мне, например, такие качества весьма по душе!

Откуда же тогда появился дьявол, тиран, палач, имя которого сродни проклятью?

Еще не было на земле человека, который, обуреваемый жаждой и стоя у воды, не испытал бы искушения напиться. Тем более что все на его глазах утоляли жажду. Никогда еще и никому не приходилось видеть белую ворону. Ее черные сородичи ни за что не приняли бы такую в свою стаю. А что такое человек, как не животное, пускай себе и социальное? Он тоже живет по внутривидовым законам.

Были ли до Берии в Советском Союзе главнокомандующие заплечных дел? Да сколько угодно – Ягода, Ежов. А после Берии? Ладно, не будем называть имен, скажем дипломатично, что тюрьмы и лагеря существовали во времена хрущевской оттепели и позднее, что неправосудные приговоры выносились и вовсе недавно, скажем, даже в эпоху неудавшейся попытки построить в СССР правовое государство. А весь фокус в том, что маршал и вице-премьер был расстрелян не за пытки в кабинетах НКВД, не за превращение в лагерную пыль ни в чем не повинных людей, не за разнарядки на аресты й не за «черные воронки». Берию расстреляли за преступления, предусмотренные статьями 58-1 «б», 58-8, 58–13, 58–11 тогдашнего Уголовного кодекса РСФСР – т. е. за измену Родине, за организацию антисоветского заговора, за совершение террористических актов и т. д.

Не все ли равно, за что расстреляли Берию, воскликнет иной читатель. Разве он, душегуб и палач, не заслуживает этого?

Может быть, и заслуживает. Не следует исключать и такого варианта. Но ведь расстреляли-то за другое! А как же тогда быть не только с моральными, но и с юридическими основаниями?

Каждое время живет по своим законам. Пленум ЦК, разбиравший дело Берии, состоял из людей, подобранных еще Сталиным. Это была монолитная, сплоченная партийная гвардия. Пройдет некоторое время, и в составе членов ЦК, судивших Берию, произойдут крутые перемены.

Окажутся в «антипартийной группе» Маленков, Молотов, Каганович и «примкнувший к ним Шепилов», застрелится Фадеев, снимут с поста министра обороны Жукова, а через десять лет отправят на пенсию и самого Хрущева. Но тогда, в июле пятьдесят третьего, через четыре месяца после смерти Сталина, весь состав ЦК был сталинским. Он плотно сидел плечом к плечу в креслах кремлевского зала и дружно спихивал вину на одного человека. Его «сдали».