Текст книги "Осколки маски"

Автор книги: Николай Метельский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Ого, – хмыкнул я. – Уже появляются теоретические варианты. Полагаю, это из-за моего рода?

– В том числе, – ответила она. – Но и наше с тобой знакомство играет важную роль.

– А императорский род? Чисто теоретически, – поинтересовался я, бросив взгляд на дверь. – Как по мне, они более выгодный вариант.

– Не для кланов, – слегка удивила она меня ответом. – Точнее, не для тех, которые считают себя независимыми. Ничего такого страшного, но вот как раз выгоды такие рода получают минимум. Опять же, если считают себя независимыми. Почему, думаешь, Атарашики-сан ни разу не просила помощи императорского рода, несмотря на то, что ее родственница – супруга императора? Хотя «просила» – не совсем правильное слово, Аматэру вообще ни у кого ничего не просят, лишь договариваются. Но она ведь и не договаривалась. Просто император сидит слишком высоко, – и, повернувшись, веско добавила: – Слишком. И ответная выгода должна быть поистине великой.

После чего вновь повернулась к плите.

– В ином случае это будет выглядеть как помощь, – кивнул я сам себе.

– Не всегда, – заметила Кагами. – Но если есть родственные связи, то да. Скорее всего.

То-то Атарашики даже не рассматривала императорский род, точнее, их девушек, в качестве моих жен – у нас с ними и так слишком много связей. Один статус «братского» чего стоит, а тут еще и… хотя нет, положение «братского рода» – это несколько иное, впрочем, мы и без него сильно связаны. И еще лет сто будем. Пусть даже пятьдесят, мне не легче. Хм, а ведь Аматэру теперь свободный род, и клановые рода для нас не сильно ниже императорского. Остальные имперцы-то ладно, они по сути своей слуги. Пусть даже слуги государства, но в глобальном плане именно слуги. Вассалы. А вот кланы – свободны. А как же тогда отдельные рода кланов? Хотя да, внутри кланов нет вассалитета. И отдельный род внутри клана – это и есть клан. Аматэру смогли спокойно уйти от Кояма именно потому, что не являлись вассалами. У имперской аристократии такое не прокатило бы. Там род, провернувший такое, сразу заклеймили бы предателями. Впрочем, вассалы не рабы, и если бы был повод, как у тех же Тионгов в Малайзии, варианты имелись бы. Аматэру же, когда было объявлено о выходе, даже толком причины не озвучили. Просто взяли и ушли. Понятно, что Кояма могли создать нам проблемы при выходе из клана, бросить, так сказать, тень, но это если идти на конфликт, и однозначными предателями мы бы все равно не были. Впрочем, тогда и имя рода свою роль сыграло, все же Аматэру – это Аматэру. Ну и проворачивать такое несколько раз в короткий промежуток времени тоже не стоит. Особенно если вы не входите в десятку древнейших родов мира. Тут уж никто вас не поймет.

– Если следовать вашей логике, Кагами-сан, – произнес я осторожно, – то Шина даже в теории не может быть моей женой.

– С чего бы это? – удивилась она и даже обернулась ко мне лицом.

– Невеста из клана, слишком невыгодно уже для нас, – ответил я.

Ответила она не сразу, перед этим четыре секунды рассматривала меня, удерживая удивление на лице. И, видимо, пытаясь вникнуть в мои умозаключения.

– Во-первых, – заговорила она, – это если рассматривать твои слова только с точки зрения выгоды. И во-вторых, что важнее – не сравнивай какой-либо клан с императорским родом. Мне, конечно, лестно, но даже клан Кояма в этом плане сильно проигрывает. Любой клан будет проигрывать. Может, в какой-нибудь… – запнулась она. – В какой-нибудь Малайзии клан и равен по статусу правителю государства, но не в том случае, если этим самым государством управляет восьмой по древности род в мире. Тут даже древность можно в сторону отодвинуть… немного, просто сам подумай – клан, любой клан – и правитель Великой Японской империи. Не находишь, что сравнение тут неуместно?

– А что тогда с желанием Атарашики-сан впихнуть мне первой женой девушку из имперского рода?

– Ох, Синдзи, – покачала она головой, после чего вновь отвернулась, – она просто показывает этим, что ваш род нейтрален. Тут главное, не откуда у тебя будет первая жена, а показательное игнорирование клановых девушек. Для рода, только что ставшего свободным, это нормальное поведение. Точнее, для рода, только что вышедшего из клана.

М-да, Атарашики мне ведь почти то же самое говорила, а я тут, блин, напридумывал.

* * *

Анеко занималась растяжкой в домашнем спортзале. Короткие бежевые шорты, легкая футболка того же цвета – дома она могла не заморачиваться с одеждой, а вот в частном спортзале, куда ее однажды вытащила Торемазу, все было куда строже. С ее идеальной фигурой среди незнакомцев было… неуютно. Слишком многие пожирали ее взглядом, слишком часто она отвлекалась, демонстрируя себя с лучшей стороны. Торемазу тоже не была уродиной, но ее… миниатюрность, хех, играла против нее. Поэтому отстаивать честь аристократии, отвлекая внимание парней от девушек-простолюдинок, приходилось именно ей, Анеко, что, естественно, сказалось не лучшим образом на самой тренировке. Так потом еще и ворчание подруги-союзницы выслушивать пришлось. И, конечно, соглашаться с тем, какие эти парни… И далее по списку.

Но сейчас она дома. Никакой охраны в пределах видимости, никаких раздевающих взглядов, никакого ворчания рядом. Только она и инструкции Казуки, подопечного Синдзи. Сев на шпагат, Анеко вытянула руки вперед и легла грудью на пол. Синдзи… По его словам, он будет возвращаться домой примерно каждые три месяца, а это значит, что скоро он должен быть в городе. Уже неделю как должен, но это значит лишь то, что вернется он буквально на днях, и Анеко надеялась, что, как и в прошлый раз, сначала он выделит время на друзей и лишь потом займется делами. Да уж, вспоминая прошлый отпуск Синдзи, Анеко могла лишь вздыхать. Улегшись грудью на правую ногу, она задумалась о том, как все хорошо начиналось в тот самый прошлый раз и чем все закончилось. Поиск невест… И полное игнорирование кланов в этом вопросе. У нее и до этого-то было мало шансов стать его первой женой, родословной не вышла, а после стало очевидно, что шансов и вовсе нет. Что забавно, в какой-то мере родословной она не вышла и до его вхождения в род Аматэру, и после. Только сначала Анеко была слишком хороша, а потом слишком плоха.

Вытянувшись вдоль другой ноги, она задумалась о другом. Прошлый отпуск Синдзи стал спусковым крючком для многих ее знакомых. Как-то так получилось, что после его отъезда в Малайзию тренировки с ним сошли на нет, но это нормально, однако оставался еще Казуки, и Синдзи прямым текстом говорил, чтобы они полагались на него и не бросали заниматься, только вот… не сложилось. Без Синдзи ездить на его базу интереса совсем не было, и она – как и Мизуки с Шиной, впрочем, – постепенно забросила это дело. Райдон еще какое-то время держался, но потом и он перешел на тренировки дома. Лишь Мамио упрямо ездил и занимался с Казуки. Анеко даже стала его больше уважать за это. Чуть-чуть. С девушками у Мамио до сих пор все было не просто. Да и в целом… Незнакомцев он уже мог осадить, если потребуется, но вот его друзья продолжали крутить им как хотели. И она в том числе, да. Но она делала это очень редко, стараясь не будить его слабохарактерность – слишком уж неприятно было видеть это в парне. Но он рос над собой, что было заметно невооруженным глазом. А потом Синдзи вернулся. Парад невест, приемы, званые вечера. Она понимала, что у него дел навалом и что он крутится словно белка в колесе, но все равно… Анеко было тоскливо. Да и шансы стать его женой как-то резко уменьшились. А когда Синдзи вновь уехал, у нее словно что-то щелкнуло в голове – даже если не брать разницу в положении ее рода и рода Аматэру, с какой стати ему брать в жены Охаяси Анеко? Она ведь никто, одна из тысяч домашних девочек в одном только Токио. Подруга, больше шансов? Ха! Тогда у Мизуки шансов еще больше! Род Охаяси? Вообще без комментариев. Личные качества? Тоже в пролете – Мизуки с ее камонтоку, Торемазу с ее потенциалом в бахире, да даже Отомо Каори, с которой он тоже знаком, достигла большего, имея в узких кругах репутацию отличной сэйю и певицы. А что она? Двойное камонтоку? Да, весьма редкая особенность, но в жизни то же лечение Мизуки гораздо полезнее, а детям двойное камонтоку не передастся. Лично у нее нет ничего. Она ничего не достигла.

Сжав зубы на этой мысли, Анеко прямо из шпагата встала на руки и, крутанув колесо, не останавливаясь сделала сальто. Ничего, что выделяло бы ее из толпы. Но и сдаться она не была готова. Значит, надо использовать то, что есть. Развить то немногое, чем она владела. Показать всем, что она не просто девочка на выданье. Да и как она вообще могла опустить руки? Даже если не брать чувства к Синдзи, принцесса рода Охаяси была слишком горда для этого. И не только она. Видимо, не у нее одной что-то щелкнуло в голове после отъезда Синдзи. Райдон вернулся к тренировкам с Казуки. И не только к ним. Уже сейчас он объективно может сдать на Учителя, и что-то ей подсказывает, что ждет он только возвращения Синдзи. Мизуки… эта стерва… Совсем недавно рыжая взяла ранг Ветерана и останавливаться на этом не спешит. В отличие от самой Анеко, к слову, которая после взятия последнего ранга сильно уменьшила свои тренировки с бахиром. Но это не главное, хуже то, что Мизуки уже сейчас обладает обширными знаниями университетского уровня. А однажды эта стерва и вовсе обмолвилась о том, что первое высшее она экстерном возьмет, и что-то подсказывало Анеко, что у рыжей все получится. Вот как у этой сумасшедшей могут быть такие способности к учебе? Да демоны ее подери, где она время на это берет?!

Но больше всех удивил Мамио. Анеко не знала, что стрельнуло в голове у наследника рода Укита, но в какой-то момент он начал тренироваться даже в школе. Эспандер на уроке, приседания и отжимания на перемене, бег вокруг школы в обед. Естественно, его начали подкалывать, а позже и откровенно задирать. Но Мамио – это Мамио. Он терпел. Старался не обращать внимания. Однако в какой-то момент задиры совсем обнаглели и начали докапываться до него даже в присутствии их компании. Элегантно, не переходя на личности, стараясь не задеть их… но не менее обидно. На третий такой раз Мамио и не выдержал – вежливо попросил прощения у нее, единственной девушки в их компании на тот момент, после чего обматерил задиру. Ну а после того, как выпустил пар, опять вежливо попросил старшеклассника уделить ему время в спортзале, позволив получить пару уроков в спарринге с ним. Изюминка ситуации состояла в том, что старшеклассник был Ветераном, а Мамио всего лишь Воином. Слабеньким Воином. История повторялась – как и когда-то, Анеко стала свидетелем дуэли, в которой ее друг не мог победить. Он и не победил. Однако, в отличие от Синдзи, Мамио все же умел держать «доспех духа», и сам бой продлился несколько дольше. Но исход поединка был не важен, главное то, как он проходил. Общий стиль боя Мамио сильно напоминал таковой у Синдзи, разве что… разве что уровень не тот. Совсем не тот. Мамио избивали, валяли по полу, вновь избивали и вновь кидали на татами. Сам факт того, как долго он держал «доспех», вызывал уважение, концентрация внимания была поразительна для его уровня. А еще сила воли. «Доспех» с него все же слетел, но он все равно не сдался. Он вставал после этого трижды. Окровавленный, со сломанной рукой, видящий лишь своего врага. Мамио так и проиграл, когда потерял сознание в попытке вновь встать. Наполовину успешной попытке – на колени он все же поднялся. А через пару дней, когда он вернулся к занятиям, тот третьекурсник сам подошел к ним и прилюдно принес извинения за свои слова. Да уж, это вам не Урабэ Иори, проигрывать тоже надо уметь.

Так может ли она сдаться? Опустить руки? Нет, не может. У Акэти Торемазу еще меньше шансов, но даже она не собирается сдаваться. «Что не дозволено Ветерану, то дозволено Виртуозу, надо лишь доказать, что Виртуоз возможен» – дословная цитата Торемазу. Анеко осознавала, что ей Виртуозом никогда не стать. Возможно, Мастером, но не выше. И что тогда она может предложить будущему мужу и его семье? Ничего. Пока ничего. Разве что дрессуру братьев… Дрессура… Да, разве что воспитывать она и могла. Так может… Может, этим и заняться? Не дрессурой, конечно, воспитанием. Или даже тренировкой. Обучением. Кто-то же должен будет заниматься воспитанием детей? Что ж, почему бы и нет. А начнет она, пожалуй, с выбора университета. Учиться в школе ей полгода осталось, а там и высшее образование на подходе. Хотя нет, сначала надо посоветоваться с мамами. Одна голова хорошо, а четыре лучше.

ГЛАВА 9

На ужин с Кояма я остался. И дело даже не в том, что Кагами обиделась бы, уйди я, – она слишком умная женщина, чтобы обижаться на такое, – просто мне было необходимо… Даже не знаю, как и сказать. Увидеть реакцию Кенты? Нет. Скорее засветиться перед ним и посмотреть, что он будет делать. Начнет разговор о Малайзии? Или будет кидаться намеками? А может, и вовсе проигнорирует серьезные дела? Да и настроение Акено хорошо бы узнать. Напрашиваться на деловой разговор я не собирался, поужинаю да свалю. Можно сказать, это тоже часть моей стратегии. Правда, Кента сам может попросить задержаться, но это будет уже его инициатива, не моя. Впрочем, чистоту эксперимента подпортил Мори Сашио, синеволосый мужественный красавец в костюме-тройке, пришедший вместе с Акено и оставшийся на ужин вместе со мной. Оставалось надеяться, что предполагаемый жених Шины не станет лезть с вопросами о Малайзии.

Сам он меня не интересовал, и относился я к нему ровно. Да он, в общем-то, ко мне так же относился. Ни негатива, ни позитива. А вот Шина его, похоже, за что-то невзлюбила. Так-то особо не заметно, но я слишком хорошо ее знаю.

– Кстати, Син, мы ведь сегодня гуляем? – спросила Мизуки, разглядывая стручок фасоли, который она держала палочками.

– Конечно, – ответил я, проглотив рыбный рулетик.

– И долго ты его будешь гипнотизировать? – поинтересовалась Кагами, глядя на Мизуки.

– Ты о чем? – спросила та, закинув в рот фасоль.

Сам вопрос, тон, выражение лица… Как бы это в слова-то оформить? О! Мизуки нарывалась. Что-то типа: «Ну и что ты теперь скажешь?»

– Ни о чем, – произнесла Кагами спокойно. – Сашио-кун, пододвинь Мизуки грибы.

– Конечно, Кагами-сан, – ответил тот.

– А если я не хочу? – вскинула Мизуки брови.

– Позволь уточнить, – произнесла Кагами вкрадчиво. – У тебя в моем присутствии появились какие-то свои хотелки?

– Произвол… – буркнула рыжая, подхватывая палочками небольшой обжаренный гриб. – Волюнтаризм… садизм… деспотизм… – продолжала она тихо бурчать, не забывая есть грибы из небольшой вазочки.

Причем без гарнира. Просто довольно шустро хомячила грамм двести обжаренных грибов. А рядом со мной стояла еще одна такая вазочка… Пошутить? Не стоит? А, ладно, пусть живет.

– Ми-тян, – подал голос Акено, – не могла бы ты не есть эти грибы с такой скоростью. Оставь и нам немного.

– Соус, Шина-сан? – параллельно с этим спросил Сашио.

– А похоже, что он мне нужен, Мори-кун? – с толикой любопытства в голосе спросила Шина.

– Прошу прощения, – не стал тот развивать тему.

– Мм, внучка…

– Оставь грибы, кому говорю!

– Ох. Синдзи, будь добр.

– Конечно, Кагами-сан, – протянул я ей вазочку с грибами.

– Держи, проглот, – обратилась она к мужу.

– Можешь ускориться, Ми-тян, папа получил свою порцию.

– Мм, Акено…

– Мори-сан, не могли бы вы… – указал я на соус. – Раз Шине он все равно не нужен.

– Фух, я первая!

– Сын…

– Акено, поделись с отцом грибами!

– Спасибо, Мори-сан.

– Не за что, – чуть улыбнулся он.

– Синдзи, я знаю, ты не любишь рис…

– Я целую чашку съел, Кагами-сан, – возмутился я.

– Он полезен, – произнесла она мягко.

– Но не в таких же количествах.

– И в таких тоже…

– Мам, Шина умяла всю свинину!

– Еще раз так сделаешь, и я тебе руку проткну, – произнес спокойно Кента.

Это он сыну, после того как тот умыкнул у него небольшой грибок.

– Значит, сходи на кухню и принеси еще, – глянула Кагами на Мизуки, накладывая рис в мою чашку.

Положила, кстати, немного.

Все-таки Кояма – счастливое семейство, далеко не у каждого обеды и ужины проходят столь позитивно. Например, у нас, у Аматэру, прием пищи проходит слишком… чинно. Даже перепалки с Атарашики за столом не переходят определенной грани. Тут же Мизуки с Акено на пару создают особую атмосферу, которую не могут испортить даже посторонние и, чего уж греха таить, Кента. Последний волей-неволей подстраивается под большинство. Но только здесь и только в этой компании.

– Синдзи, – обратился он ко мне, – у тебя на вечер есть планы?

– Собираюсь провести его с друзьями, – пожал я плечами, изображая беспечность.

– Раз так… – задумался Кента явно напоказ, после чего задал вопрос: – Ты не мог бы выделить нам время после ужина?

– Конечно, Кояма-сан, – кивнул я.

Что ж, как я и говорил – это не моя инициатива. Раз просят, то почему бы и не выделить им немного времени Синдзи Аматэру? После ужина Кагами позвала Чуни, на пару с которой и занялась уборкой кухни, а вот дочерей отпустила. Ну а мы с Акено и Сашио последовали за Кентой в одну из гостиных дома, оформленную в японском стиле. Именно там чаще всего велись деловые переговоры и семейные обсуждения серьезных дел. Мори Сашио, что интересно, пошел вместе с нами. В комнате расселись вокруг низкого столика на специальные подушки – они же дзабутон. Причем стол не был пустым, там уже стояли чашки о-теко, из которых обычно пьют саке. Вообще-то традиционно его пьют из трех видов чашек, имеющих очень разный вид. О-теко – это чашка повыше, сакадзуки – почти блюдце, а масу – вообще деревянная шкатулка. Но это так, к слову. Я перед собой наблюдал именно о-теко, в которые Кента собственноручно разливал из кувшинчика нечто прозрачное.

Между прочим, я не люблю саке. И водку. И виски. Да и вообще алкоголь, если уж пошла такая пляска. Это простой человек чувствует опьянение, а я чувствую, как мой мозг пухнет. И это не аллегория, я реально ощущаю давление на мозг. Для дела еще можно травить свой организм, но получать от этого удовольствие? В реальном времени наблюдать, как что-то отмирает у тебя в голове? Как я и сказал – для дела можно, для удовольствия нет. Хотя тут надо уточнить: в малых количествах алкоголь для меня незаметен. Он делает свое деструктивное дело, но я его не замечаю. Ну и градус, конечно, решает. Того же саке, в котором градусов шестнадцать… от пятнадцати до двадцати… мне нужно около ста миллилитров, чтобы почувствовать его влияние. И надо заметить – моя регенерация работает, она компенсирует нанесенный телу урон, насколько это возможно, но неприятные ощущения никуда не пропадают. Если бы не та самая регенерация, я бы и вовсе зарекся пить алкогольные напитки.

– У нас какой-то праздник? – спросил я, беря чашку с саке.

– Вчера был день рождения Сашио-куна, – ответил Кента. – А мы с Акено, по не зависящим от нас обстоятельствам, побывать на нем не смогли.

– Оу. С днем рождения, Мори-сан, – приподнял я чашку.

– Благодарю, Аматэру-сан, – кивнул он.

Кента и Акено его не поздравляли, наверняка уже успели это сделать, лишь кивнули парню, на что тот слегка поклонился.

– Ну а теперь о делах, – произнес Кента, ставя пустую чашку на стол. – Прежде всего хочу поздравить тебя, Синдзи, – полгода прошло, осталось столько же.

– Спасибо, Кояма-сан, – кивнул я, наблюдая, как Акено подливает ему саке.

Впрочем, как и себе. На нас с Сашио он лишь бросил взгляд, на что мы оба покачали головами.

– К сожалению, это были самые простые полгода, – вздохнул Кента, – но я верю: ты справишься.

После чего он, левой рукой придерживая рукав кимоно, поднес чашку с саке к губам. Опустошать ее он не стал, сделал глоток и поставил на стол.

– Я всего лишь наблюдатель, Кояма-сан, справляться будут Шмитты, но я тоже верю, что у них все получится.

– Жаль, что наша вера мало чем помогает, – вздохнул он. – Ну да ладно. Поговорить я хотел все же о другом. Видишь ли, Синдзи, клану Кояма будет полезно вливание в него «чистой крови», и мы бы хотели обсудить цену вопроса.

Удивил… Признаюсь честно – он смог это сделать. Понятно, что «чистая кровь» никому не повредит, а клану Кояма так и вовсе выгодна, но… Вот прямо сейчас я от Кенты ожидал всякого, но не попытки купить Латиф Раху. Интересно, кому они хотят ее отдать? Акено? Или Кенте? И ведь не ответят, спроси я об этом.

– И кому вы ее… Ну вы поняли, – все же спросил я.

– Не знаю, – пожал плечами Кента. – Рано еще о таком думать.

Что и требовалось доказать.

– Понятно, – откликнулся я, покосившись на Акено. – Но я тоже считаю, что о подобных… договоренностях рано думать. К тому же Латиф Раха и у Аматэру себя неплохо чувствует.

– В клане Кояма она будет чувствовать себя не хуже, – сделал еще один глоток саке Кента.

Похоже, старик не собирается переносить обсуждение этого вопроса на другое время.

– Скажу откровенно, Кояма-сан, я заплатил за нее очень большую цену и сильно сомневаюсь, что у вас найдется нечто соизмеримое.

– У клана Кояма? – хмыкнул он. – Мы как минимум можем ускорить сбор нашего альянса и вторгнуться в Малайзию. Ты ведь не будешь утверждать, что не слышал о нем?

Кента… Я все понимаю – возраст, маразм и все такое, но столь наглая попытка забрать Раху за просто так?

– Интересное предложение, – хмыкнул я. – Можно даже сказать, забавное.

Акено на меня не смотрел, хмуро крутя пальцами чашку с саке. Сашио изображал вежливый интерес, но на него-то мне как раз плевать.

– И в чем, позволь уточнить? – спросил Кента. – Не вижу ничего забавного в том, что позволит Шмиттам завершить ритуал. Про множество сохраненных жизней твоих людей я и вовсе молчу. Мы ведь можем и подождать. Наш альянс никуда не торопится.

Стоило только Кенте замолчать, Акено резко опустошил чашку и с силой впечатал ее в стол. Мне на мгновение даже показалось, что она не выдержит и разобьется. Но при этом все равно не произнес ни слова. Ну а я… Кента не оставил мне выбора. Этот старик никогда не умел останавливаться. Ну вот почему бы ему не вспомнить ненадолго о том, что я уже не Сакурай Синдзи? Не тот малец, чью жизнь он в недавнем прошлом держал в кулаке. Да, Кента никогда особо этим не пользовался, не уверен, что он даже осознавал то самое ощущение власти. Для него оно было обыденностью. Плюс вредный характер, из-за которого он частенько закусывал удила. В прошлый раз это вынудило меня покинуть квартал Кояма, теперь же… Не стоило ему давить на наследника рода Аматэру. Наследника с весьма говняным характером.

– Вы со своим альянсом можете делать что хотите. Разрешаю, – махнул я лениво рукой. – Но Латиф Раха в любом случае вам не достанется.

Несмотря на свой характер, я умею признавать, что был не прав, и отступать. Если надо, то и извиняться. И мне все равно, кто передо мной, хоть ребенок, хоть взрослый, хоть старик. Пол тоже не важен. Кента же не такой.

– Хамишь, молодой человек, – произнес он холодно. – Разрешать мне что-либо может лишь император, да и то в очень редких случаях. А ты до такого еще не дорос и вряд ли дорастешь.

– Вы мне еще про возраст будете говорить? – приподнял я бровь. – А не слишком ли молод ваш род, чтобы пытаться давить на Аматэру? Про наглую попытку бесплатно забрать себе «чистую кровь» я и вовсе молчу.

– Не стоит примешивать к своему хамству и наглости род, бывший Сакурай, – процедил он. – Я озвучил более чем достойную цену за те земли, которые отдали бы Шмитты Аматэру, заверши они ритуал. А без нас шанс на это у них крайне мал.

А вот это он зря. Если до того Кента просто палку перегибал, то теперь он ее наконец сломал. Его сын в тот момент сидел, прикрыв лицо ладонью, а Сашио удивленно смотрел то на меня, то на Кенту. Парень явно не понимал, с чего все закрутилось, и это ему явно не в плюс.

Прикрыв на мгновение глаза и показательно вздохнув, я произнес:

– Что ж, ты никогда не умел останавливаться, старик. Во-первых – с этого самого момента род Аматэру отказывается иметь какие-либо дела с кланом Кояма, пока во главе клана стоит Кояма Кента. Во-вторых… Акено-сан, я не собираюсь на вас давить, но не могу не отметить – ровно через месяц после моего возвращения в Малайзию семья Шмитт заявит права на все те земли, которые она будет контролировать в тот момент. Сейчас это, к слову, две трети Восточной Малайзии. И когда это произойдет… – глянул я на Кенту. – Если вы посмеете влезть на чужие земли, мы выясним, у кого больше влияния в Японии – у клана Кояма или у бывшего Сакурая.

Ибо волна срача поднимется небывалая. Через семь месяцев войны на захваченные и удерживаемые слугами Аматэру земли заявляется альянс кланов. На все готовенькое. Это будет выглядеть очень некрасиво.

– Значит, нам просто придется подождать, пока вас оттуда не выкинут англичане, – хмыкнул Кента.

– Оу, и что потом? – поднялся я на ноги. – Стратег из вас так себе, Кояма-сан. Но я поясню. Вам придется иметь дело с сильной группировкой англичан, которые знают о вашем альянсе и в темпе окапываются, ожидая вашего прихода. Так что атаковать вам придется не малайцев, а готовых к обороне бойцов одной из великих держав. Удачи, что тут еще скажешь? – после чего направился на выход, и уже у самой двери, обернувшись, добавил: – Ах да, у вас есть еще один вариант: вы можете распустить альянс и подождать пару лет. Или пяток лет. Кто его знает, на сколько там эти англичане засядут.

Прежде чем покинуть особняк, переговорил с Мизуки, назначив время и место встречи. Несмотря на разногласия с кланом Кояма и Кентой лично, на Акено и его семью наши отношения не распространяются. Все-таки я не зря упомянул в разговоре с Кентой именно его клан. Так что на сегодняшней вечерней гулянке я был не прочь увидеть и Мизуки с Шиной. Попрощавшись с девчонками и Кагами, уже надевал обувь, сидя на энгаве – небольшой веранде, огибающей дом, – когда ко мне подошел Акено.

– Мне очень неловко за слова отца, Синдзи, – произнес он, устало вздохнув.

– Да будет вам, Акено-сан, – усмехнулся я, повернув к нему голову. – Как будто я не в курсе его характера. С самого рождения с ним знаком. Так что я не в обиде. И уж тем более вы ни в чем не виноваты.

– Только вот теперь ты Аматэру, – покачал он головой.

– Из-за чего я не мог не отреагировать, – кивнул я. – Но опять же к вам и вашей семье у меня нет претензий, – добавил я, закончив обуваться.

– Надеюсь, ты еще навестишь нас, – произнес Акено, когда я поднялся на ноги и повернулся к нему лицом.

– Мне жаль, – поморщился я. – Но этот дом принадлежит вашему отцу. Как и квартал. Пока наш конфликт не разрешен, я вряд ли сюда приеду.

– Кагами будет расстроена, – вздохнул он и провел ладонью по лицу.

– Да ладно вам, Акено-сан, – усмехнулся я весело. – Она же не затворница, уверен, мы еще не раз встретимся.

– Ты прав, – усмехнулся он в ответ, после чего серьезно добавил: – Я постараюсь исправить то, что наворотил отец.

– Ничто не вечно, Акено-сан, разберемся и с этой проблемой, – кивнул я ему. – До встречи.

– Пока, Синдзи, – попрощался он.

И только оказавшись в своем авто, я позволил себе расслабиться и тяжко вздохнуть.

– Что ж так все хреново, а? – спросил я, глядя в потолок машины.

– Главное – выжить, босс, – откликнулся Сейджун. – Пока мы живы, все можно исправить.

– Ты ведь даже не знаешь, о чем я.

– Помните, как мы встретились в первый раз? Вы были никем, и за вами охотилось два Учителя.

– Когда мы встретились в первый раз, – хмыкнул я, – ловушка на Учителей уже была готова. К чему ты это?

– Слишком многие тогда на вашем месте, дрожа от страха, свалили бы из страны, а вы просто вынесли тех Учителей. Устроили на них охоту. Пока вы живы, – сказал он, глядя на меня в зеркало заднего вида, – вы сможете исправить что угодно.

* * *

После того как Аматэру покинул их, комната погрузилась в тишину. Лишь Акено молча стучал кулаком по столу. Молча и медленно. Слегка приподнял кулак, опустил. Приподнял, опустил. Приподнял…

– Может, хватит уже, – посмотрел на него Кента.

И что-то в голове Акено переклинило в тот момент. Вместо того чтобы прекратить долбить стол или высказать отцу все, что он о нем думает, мужчина резко поднялся на ноги, одновременно с этим отбрасывая столик в другой конец комнаты. Глянув на Кенту полными гнева глазами… вновь промолчал. В голове было слишком много слов. Слишком. В том числе и непростительных. Так что на последних остатках благоразумия Акено просто развернулся и быстрым шагом вышел из комнаты. Кента же, переведя взгляд с двери, которой хлопнул его сын, посмотрел на перевернутый столик.

– Да уж, отметили день рождения. Ты уж прости, Сашио-кун.

– Ничего, Кояма-сан, все нормально.

– Я бы так не сказал… – пробормотал он. – Иди, мальчик, нечего тебе сидеть здесь со стариком.

Выйдя из комнаты, Сашио остановился, не зная, что делать дальше. Да еще и прошедший разговор. Он просто не понимал, с чего все закрутилось. С чего пацан вообще вспылил? Даже если ему что-то не понравилось в словах Кояма-сана… кто он – и кто глава клана Кояма? Да старик за счет одного лишь возраста мог позволить себе очень многое! Идя по особняку главного рода и не зная, что делать дальше, Сашио наткнулся на наследника, стоящего на углу коридора. Подойдя к нему, юный Мори услышал, как за тем самым углом Аматэру прощается с девушками, и лишь после того, как наступила тишина, все же спросил:

– Кояма-сан, что вообще произошло? И что теперь мне делать?

Острый взгляд наследника пробрал его до самого нутра. Сашио явно сморозил какую-то глупость, но пока не знал, какую именно, ему оставалось лишь молчать и ждать ответа. А вот Акено был раздражен непонятливостью юного Мори, но не произносить же при нем вслух, что глава клана повел себя как идиот. Как бы Акено ни относился к отцу, но хаять его на глазах других членов клана он был не готов. Да еще и за спиной самого главы. Однако… Этот Мори явно слишком высокого мнения о главе рода Кояма, да и самого клана в целом. Нет, это нормально, но лишь до определенной черты, после которой начинается самомнение и принятие неадекватных решений.

– На деловых переговорах не существует такого понятия, как личный возраст, – произнес наконец Акено. – Мой отец об этом забыл. Теперь же… Готовься к тому, о чем мы договаривались. Возможно, твоей поездки в Малайзию и не будет, но лучше быть готовым к тому, чего не случится, чем наоборот.

* * *

После Кояма я направился к Шмитту. Не сказать, что встреча с ним уняла все мои тревоги, но душой я немного отдохнул. Старик всегда был рад меня видеть, и не потому, что я чем-то выгоден. Он был рад мне просто так. И когда я был Сакураем, и теперь, когда я Аматэру. Наши отношения не изменились ни на йоту. Да, тем для разговора добавилось, но сами отношения остались прежними. Надолго я у него не задержался, к сожалению. И рад бы, но впереди встреча с друзьями. По уму мне бы в другой раз прийти, когда времени будет больше, но когда оно, это время, еще появится? Я вот лично знать не знаю, так что воспользовался первым подвернувшимся случаем. Ну а если что, заеду еще раз.