Текст книги "Полководцы Ивана Грозного и Смутного времени"

Автор книги: Николай Копылов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Шеин Михаил Борисович

Сражения и победы

Полководец и государственный деятель России XVII века, герой обороны Смоленска во время Смуты и антигерой Смоленской войны 1632–1634 гг., окольничий (1605), боярин и воевода.

20-месячная оборона города, связавшая руки Сигизмунду III, способствовала росту патриотического движения в России и – в итоге – победе Второго ополчения Пожарского и Минина. Обвинение же в измене во время Смоленской войны историками давно отвергнуто. Судьба одного человека оказалась переплетена с судьбой одного города.

Михаил Борисович Шеин был (представителем старомосковской знати. Его род был ответвлением знаменитого московского рода Морозовых.

Отец, Борис Васильевич Шеин, принимал участие в Ливонской войне. Летом 1579 г. царь Иван Васильевич Грозный назначил его командующим армии, отправленной на помощь Полоцку, осажденному польско-литовской армией короля Стефана Батория. Борис Васильевич должен был либо пробиться в город и укрепить гарнизон, либо занять крепость Сокол и совершать на противника набеги и препятствовать его сообщению с Литвой.

Однако воеводе удалось выполнить задуманное лишь частично. Пробиться к Полоцку не удалось.

Шеин занял Сокол и пытался вынудить Батория к отступлению, распуская слухи о подходе большой русской армии, возглавляемой царем. Противник не поддался на дезинформацию, усилил давление на осажденных. Диверсионные рейды, предпринимаемые Б. В. Шеиным из крепости Сокол, в целом оказались безуспешными, и 30 августа 1579 г. Полоцк пал. После этого Баторий отправил 5-тысячный отряд к Соколу. Осада началась 19 сентября. Гарнизон отчаянно защищался, но 25 сентября 1579 г. крепость пала и большинство защитников погибло. Сам воевода Борис Васильевич Шеин погиб во время штурма, его труп был обезображен поляками. После себя Борис Васильевич оставил двоих сыновей: Дениса и нашего героя – Михаила.

Как прошло детство сыновей Шейна, нам не известно, но можно предположить, что рассказы об отце, его верности долгу, героизме и мученической кончине, без сомнения, составляли значительную часть воспитания мальчиков. В 1588 г. Михаил и Денис упоминаются в боярском списке с чином жильцов. Жильцами называли представителей служилого сословия, обязанных проживать в Москве, они охраняли царя, выполняли различные его поручения, развозили царские грамоты. Для знатной молодежи, достигшей четырнадцатилетнего возраста, именно с этого чина начиналась служба. Поэтому можно предположить, что М. Б. Шеин родился около 1574/75 г.

В апреле 1598 г. стало известно, что крымский хан Гази-Гирей планирует большой поход на Российское царство. Для отражения вторжения Борис Федорович Годунов отправился с войском в Серпухов, среди рынд, его охранявших, был и М. Б. Шеин, которому к этому времени должно было быть около 24 лет. Сражения не произошло, вместо неудержимых наездников хан послал послов. Начались переговоры. В Москву Борис Годунов вернулся победителем, и Земский собор 1598 г., в котором принял участие и молодой Михаил Шеин, избрал вчерашнего опричника, конюшего боярина царем Русского государства.

С новым царем отпрыск старо-московского боярского рода связывал надежды на быструю карьеру и укрепление позиций своего рода при дворе. Исследователи давно обратили внимание, что М. Б. Шеин породнился с царем, женившись на Марии, дочери М. О. Годунова. Кроме этого, Михаил азартно местничает со сослуживцами, защищая тем самым высокое положение своей семьи. Так, уже во время похода в Серпухов 1598 г. он заместничал с князем А. А. Телятевским, позднее, в 1600 г., получив назначение в Пронск, «бил челом государю» на И. Басманова. Местнический суд затянулся, и в итоге Шеину не пришлось выполнять службу, которая могла повредить чести его семьи или, как тогда говорили, привести к местнической «потерьке». Местничал Михаил и с князем И. С. Куракиным из-за того, что князь Куракин на пиру сидел в большом столе, а он, сын защитника Сокола, смотрел «в кривой стол». И хотя суд местникам дан не был, при следующем пире Михаил уже смотрел «в большой стол».

Далее не будем перечислять все случаи местнических столкновений, прямым инициатором которых был наш герой. Читая данные об этих придворных склоках, может создаться впечатление, что Михаил Борисович был мелочен, и, наверное, глядя из современности, мы будем правы. Однако это не так. В России того времени были очень сильны представления о коллективной родовой памяти, каждый успех, шаг вверх представителя семьи вели семью и весь род вверх, но стоило оступиться, и род тоже терял свои позиции. В этом контексте были опасны для родовой чести опалы, измены, которые могли выбросить семью вообще из круга элиты. Именно поэтому знать того времени тщательно собирала и копила все успехи семьи от самых маленьких до самых значительных и, наоборот, стремилась предать забвению провалы. Все зорко следили за служебными назначениями, распределениями мест при пирах и церемониях, малейшее подозрение на угрозу чести – били челом о местах. Иногда создается впечатление, что знать таким образом саботировала царские распоряжения, но это не так. Чаще всего мест-ники удовлетворялись объявлением этой службы… без мест, что сохраняло status quo.

Михаил Шеин, сирота, начав службу, должен был не просто сохранить накопленную честь рода, но и отвоевать утерянные позиции – именно этим можно объяснить его активное местничество. Но обратим внимание на такие черты характера нашего героя: решительность, неуступчивость и определенная неуживчивость или, если так можно выразиться, ершистость.

Смоленский кремль

Видимо, стремлением «увеличить» родовую честь, можно объяснить попытки Михаила добиться получения более значительного назначения. Так, 21 декабря 1601 г. он «ударил челом в Астрахань». Назначение не состоялось, но его назначили в важный северокавказский плацдарм русского влияния – крепость Терки. Впрочем, и это назначение не состоялось.

Городские старосты получали наказы четко, очерчивающие круг их обязанностей:

«…и беречи того накрепко, чтоб единолично на посаде и в слободах воровства и грабежей, и всякого дурна, и корчем, и зерни, и блядни ни укаго не было… изб и мылен летом не топили… и в ночи б никто с огнем не сидел»

Придворные треволнения вскоре сменились на грозные будни. Голод, охвативший всю страну, привел к социальному взрыву. Мятежи холопов и крестьян охватили множество уездов страны, на границах зрело недовольство служилой мелкоты и провинциальных мелкопоместных дворян, в среде высшей знати антикризисные меры, предпринятые Борисом Годуновым, тоже восторгов не вызывали.

Для подавления крестьянских выступлений правительство активно рассылает карательные отряды в различные уезды. В сентябре – ноябре 1602 г. М. Б. Шеин вместе с А. И. Безобразовым наводил порядок в Волоколамске. После этого он вернулся в Москву и получил назначение в Новосиль, где пробыл до 17 октября 1603 г. Вскоре произошло событие, круто изменившее ход событий и повлиявшее на судьбы большинства русских людей, и М. Б. Шеин тут не исключение.

Памятник Федору Савельеву, зодчему смоленской крепости

В октябре 1604 г. границу пересек отряд из казаков и наемников, возглавляемый человеком, о котором говорили, что это чудом спасшийся царевич Дмитрий. Так началась Димитриада. Самозванцу удалось взять несколько порубежных городов: Моравск, Чернигов, Путивль. 18 декабря 1604 г. под Новгородом-Северским было разбито царское войско, возглавляемое кн. Ф. И. Мстиславским. Ситуация становилась угрожающей, среди посадских, служилых, дворян распространялись слухи, что вторгнувшийся отряд возглавляет именно Дмитрий Иванович. В гарнизонах приграничных крепостей усиливалось брожение, необходимы были решительные меры, дабы задушить назревающий взрыв недовольства.

21 января 1605 г. у деревни Добрыничи состоялось второе сражение между войсками Самозванца и царского воеводы кн. Ф. И. Мстиславского. На этот раз победа была одержана правительственными силами. В Москву с победной вестью был направлен Михаил Борисович Шеин, получивший за боевые заслуги чин окольничего. Однако этот успех так и не переломил ситуацию. Вскоре на сторону Гришки Отрепьева стали переходить царские воеводы с войсками, и 20 июня 1605 г. он торжественно въехал в Кремль.

М. Б. Шеин, как и другие, присягнул на верность новому царю. Однако поначалу Лжедмитрий держал его на удалении от своей особы, так как был на него сердит. Потом же, напротив, стал звать его к себе, планируя, что Михаил возглавит «совет окольничих» при царской особе. Как видим, Самозванец оценил Шеина, почувствовав в нем сильный цельный характер. Но новый переворот и восшествие на престол Василия Шуйского похоронили для М. Б. Шеина этот карьерный проект. В 1606–1607 гг. Шеин принял активное участие в подавлении восстания И. И. Болотникова. Новый царь тоже оценил профессионализм Михаила и пожаловал его боярством. Так наш герой вернул утерянные позиции для своего рода и вошел в правительственную элиту.

В конце 1607 г. боярин Шеин получил назначение первым воеводой в Смоленск, в город, с которым будут связаны и его высочайший взлет, и, позднее, его падение. К этому времени Михаил Борисович был уже опытным 33-летним человеком. В город своего назначения он, как это было принято, отправился с семьей.

«Хозяйство» ему досталось более чем внушительное. Вот что пишет полковник Б. П. Фролов: «Расположенный на левом берегу Днепра город был превращен в первоклассную крепость, укрепления которой возводились в течение 16 лет (1586–1602 гг.) под руководством выдающегося фортификатора того времени Федора Савельева. Их основу составляла мощная каменная стена с 38 башнями высотой до 21 м. Высота наиболее укрепленной из них – Фроловской, находившейся ближе к Днепру, достигала 33 м. Девять башен имели ворота, трое из которых были оборудованы опускающимися железными решетками («герсами»). Протяженность крепостной стены составляла 6,5 км, толщина – 5–6,5 м, высота – 13–19 м. Ее фундамент, облицованный на высоту 1–3 м крупным белым камнем, был заложен на глубину более 4 м, что в случае осады крепости затрудняло противнику ведение минной атаки). Для обнаружения подкопов снаружи на удалении 8 – 10 м от крепостной стены были оборудованы так называемые слухи – крытые траншеи глубиной более 2 м и шириной до 1,5 м. Их стенки обшивались жердями, а перекрытие состояло из накатника, засыпанного 70-сантиметровым слоем земли».

Первым делом Шеин наладил разведывательную работу, сохранилось несколько документов, сообщающих о рассылке им лазутчиков, которые сообщали о продвижении отрядов польско-литовской шляхты. Уже летом 1608 г. он стал получать постоянные донесения из приграничных районов Литвы. Кроме этого, он озаботился улучшением обороноспособности вверенного ему города и наведением порядка.

«Мы подготовили перед стенами множество мин, начиненных порохом. Когда подожгли мины, а пушки и рушницы начали производить страшный грохот, настал Судный день»

Николай Мархоцкий

Принятые меры оказались своевременны. Уже в июне 1608 г. стало известно, что к Смоленску приближается 7-тысячный отряд Яна-Петра Сапеги. В это же время сторонники Лжедмитрия II, «тушинского вора», захватили соседние со Смоленском уезды. В таких условиях смоленское дворянство не желало покидать родные земли, опасаясь того, что, оставив их без защиты, они отдадут свои земли на разграбление тушинцам. В Москве же от Шеина требовали, чтобы он направил столице на помощь смоленское дворянство. В этих условиях воеводе удалось путем компромиссов сохранить лояльность Смоленска Василию Шуйскому. В октябре 1608 г. смоленские дворяне отбили у тушинцев Дорогобуж, а зимой 1609 г. вскрыли заговор Ивана Зубова, агитировавшего смолян за Лжедмитрия II.

Карта Смоленска

Именно в это время в Смоленске возрастает роль М. Б. Шеина. Он показывает себя уже не только как умелым и способным командиром, но и сильным администратором. В своей работе Шеин опирался не только на дворян, но и на духовенство и посад Смоленска.

К лету 1609 г. обстановка вокруг Смоленска резко ухудшилась. Начались частые набеги польско-литовских отрядов. Агентура Шеина докладывала о сосредоточении крупных сил. Становилось понятно, что вскоре последует вторжение королевской армии. Боярин начинает активно готовиться к защите города: приказывает набирать даточных людей в дворянских поместьях и архиепископских и монастырских вотчинах. Подготавливаются росписи артиллерии, посадского населения. Распределен гарнизон по башням. В последнюю декаду августа 1609 г. Шеин, по сути, создал армию обороны, насчитывающую около 5,5 тысячи человек и 200 пушек на крепостных стенах. Эту армию он разделил на четыре отряда. Основной отряд нес караульную службу в крепости, второй размещался в Заднепровье, два других составляли резерв. 13 сентября 1609 г. М. Б. Шеин ввел осадное положение, а 16 сентября к Смоленску подошли передовые части польской армии. 21 сентября 1609 г. пришли основные силы польской армии во главе с королем Сигизмундом – началась осада.

Осада Смоленска. Б. Чориков

Осада была длительной и тяжелой. Полякам не удалось с ходу овладеть Смоленском, Шейну же в сложившихся условиях не оставалось ждать деблокирующего удара. Смоляне демонстрировали чудеса героизма, совершая частые вылазки, в одной из которых даже смогли захватить польское знамя. С зимы 1610 г. начинается подкопная война. Поляки пытались подкопаться под крепостные стены и взорвать их, а защитники города делали в свою очередь контрподкопы, засады на вражеских саперов.

Несмотря на тяжесть сложившейся ситуации, Шеин не терял присутствия духа и командирскую хватку, следя за строгим исполнением приказов, надлежащим исполнением караульной и противопожарной службы.

Спокойная решимость бороться до конца, готовность умереть сквозит и в его письме князю Голицыну.

«…и яз на Государеве службе в Смоленске, в осаде от Короля, Октября по 10 день, жив до воли Божией, а вперед, государь, на Божью волю полагаю. Да будет, государь князь Ондрей Васильевич, мне в осаде случиться за Бога да за Государя смерть, и тебе б государю моему пожаловать, меня во всем простить, а тебя, государя моего, во всем Бог простит…»

В ответ же получили мрачное: «Если правда то, что вы говорите, то ступайте к столице, чья столица будет, того и мы»

Ничто не влияло на решимость смолян и их воеводы москвича М. Б. Шеина не сдавать город полякам. Когда в польском лагере стало известно, что в Москве готовы пойти на условия польской стороны, то был устроен триумф, осажденным сообщили, чтобы они, так же, как и столица, сдались.

Последний штурм Смоленска начался 3 июня 1611 г. Шеин непосредственно руководил защитой города, на западной стороне крепости, где удалось отбить штурмовавших, но на восточной части противнику удалось прорваться. Начались уличные бои.

«Стена. Оборона Смоленска». Владимир Киреев. 2013 г.

Современные историки уточняют место, где воевода бился до конца, прежде чем стать пленником, – это была Коломенская башня. Смоленск пал, завершилась 20-месячная оборона города, связавшая руки Сигизмунду III и поспособствовавшая росту патриотического движения в России и в конечном итоге победе Второго ополчения кн. Д. М. Пожарского и К. Минина.

«Сам Шеин, старший в крепости, долго оборонялся на одной из башен, но был взят в плен. К тому времени московитян в крепости осталось немного: вымерли от начавшегося во время долгой осады морового поветрия. Но некоторые из них были столь упорны, что, не желая попасть в руки нашим, начиняли свои одежды порохом и подносили огонь»

Николай Мархоцкий

Вместе с семьей раненый Шеин провел в плену долгих восемь лет, вернувшись на Родину в 1619 г., где сразу был приближен патриархом Филаретом – отцом царя Михаила Федоровича. Его опыт и административные умения оказались востребованы в новой России. В 1620–1621 и 1625–1628 гг. Шеин возглавлял один из сыскных приказов, с 1628 г. – Пушкарский приказ. В 1620 – начале 1630-х участвовал в многочисленных дипломатических переговорах. А вскоре вспомнили и о его военных дарованиях.

После долгих колебаний 20 июня 1632 г. Польше была объявлена война. Армию, направленную для освобождения Смоленска, возглавил М. Б. Шеин. Под его командование был поставлен значительный иностранный контингент. 5 декабря 1632 г. армия подошла к Смоленску. Шеин начинает осаду, однако добиться полной блокады города не удалось. Только в марте 1633 г. из Москвы добралась осадная артиллерия, что позволило начать систематические артобстрелы крепости. Однако 59-летнему воеводе в тот момент не хватило решительности.

Историки с удивлением отмечают, что всегда деятельный М. Б. Шеин в это время фактически устранился от командования. Фатальность промедления стала очевидна к августу 1633 г., когда к Смоленску подошло королевское войско и баланс сил стал не в пользу русской армии. Польские отряды стали перерезать коммуникации противника, в то время как дисциплина в отрядах Шеина неуклонно падала, началось массовое дезертирство. Дело в том, что еще с июля из русских полков, стоявших под Смоленском, стало разъезжаться много ратных людей – землевладельцев южных областей вследствие нападения на их вотчины и поместья крымского царевича Мумарак-Гирея. Они стремились теперь прежде всего спасти свои семьи и имущество.

В сентябре 1633 г. поляки начали активное наступление на армию Шеина. Значительно поредевшая (в первую очередь от дезертирства), она уже не могла удерживать широкий фронт – началось постепенное отступление. 9 октября 1633 г. армия была окружена, Шеин, не хотевший бросать тяжелую осадную артиллерию, приказал изготовиться к обороне и рыть новые окопы. Осажденная армия Шеина страдала от болезней, нехватки продовольствия и дров. В конце ноября 1633 г. русские попытались сделать вылазку из осажденного лагеря, но ничего не получилось. В лагере распространялись слухи об измене, подозревали иностранных солдат, росло взаимное недоверие. Так, на военном совете, состоявшемся 2 декабря 1633 г., Александр Лесли обвинил в измене полковника Сандерсона и застрелил его на глазах воеводы Шеина.

В январе 1634 г. по инициативе польского короля Владислава начались переговоры. В феврале 1634 г. Шеин капитулировал. Воевода добился права вернуться в Москву, сохранив знамена, 12 полевых орудий, «холодное оружие и мушкеты с зарядами», но оставив неприятелю всю осадную артиллерию и лагерное имущество. Узнав про это, князь Прозоровский попытался взорвать наряд и пороховые запасы, но М. Б. Шеин не позволил этого сделать. Всего с воеводой Шеиным из-под Смоленска ушло 8056 человек. Еще 2004 человека больных и раненых остались в лагере на излечении. По условиям соглашения после выздоровления они должны были вернуться в Россию.

Поражение больно ударило по престижу Российского царства, реакция на него в Москве была крайне болезненной. Бояре, которых Шейн настроил против себя, обвинили его в государственной измене. 28 апреля 1634 г. Михаил Борисович Шейн был казнен.

Так судьба одного человека оказалась переплетена с судьбой одного города. Со Смоленском был связан его высший взлет, с ним же оказался связан и его позор. Зависть и раздражение соперников, личные ошибки превратили его в изменника, как гласило обвинение. Но… семьи спасенных им солдат и командиров смотрели на это по-другому, наверняка вознося за него благодарственные молитвы… Обвинение же в измене этого решительного человека историки давно отвергли. «Время – честный старик, оно все расставит по местам».

Моисеев М. В., к.и.н.

Пожарский Дмитрий Михайлович

Сражения и победы

Князь Дмитрий (крестильное имя – Косьма) Пожарский – национальный герой России. Военный и политический деятель, руководитель Второго народного ополчения, освободившего Москву во время Смутного времени.

Когда шатались устои государства, воевода неизменно демонстрировал верность долгу и своим принципам: служить только Родине и законному монарху – и не ловить случай. В то путаное время ясность его позиции притягивала к себе людей, сделав Пожарского народным вождем.

Происходил из старой аристократической семьи, старшей ветви Стародубских удельных князей-Рюриковичей, властителей маленького Стародубского княжества в бассейне рек Клязьмы, Мстеры и Луха. Пожарские были довольно крупными землевладельцами, вели активные земельные сделки. Высокий материальный достаток позволил им долгое время сохранять независимость от великокняжеского двора. Лишь к середине XVI века Пожарские начали упоминаться на государевой службе. Отец нашего героя Михаил Федорович имел прозвище Глухой. Современный исследователь Ю. М. Эскин полагает, что князь Михаил «был болен или контужен…если и воевал, то «в ряду», не поднявшись даже до сотенного головы…».

В десятилетнем возрасте юный княжич Дмитрий лишился отца.

На руках у молодой вдовы княгини Марии (Ефросиньи) Федоровны остались старшая дочь Дарья, сыновья Дмитрий и Василий. Главой семьи стал Дмитрий Михайлович, который в 1588 г. на помин души своего отца жертвует в Спасо-Евфимиев монастырь часть родовой вотчины. Эта акция сохранила для нас уникальное свидетельство. На грамоте о передаче земель князь Дмитрий сделал собственноручную запись: «Яз, княз Дмитрий Пожарской, вотчинную свою деревну Три Дворища по приказу отца своево князь Михайла Федоровича Пожарскова в Суздоле в Спаской Еуфимев монастир дал и потписал своею рукою». Итак, мы точно знаем, что потомок удельных Стародубских князей был человеком грамотным, а забегая вперед, отметим, что любовь к книгам он пронес через всю свою жизнь.

Придворную службу молодой княжич начал около 1593 г., богатые родовые владения создавали надежную основу для успешной придворной карьеры. На Земском соборе 1598 г., избравшем Бориса Годунова, 20-летний князь принял участие с невысоким чином стряпчего с платьем. Стряпчие, возглавляемые «стряпчим с ключом» (отвечал за гардероб царя), участвовали в подготовке разных дворцовых церемоний, подавали царю разные элементы его облачения. Вначале придворной службы Дмитрия Михайловича, по-видимому, велика роль его матери. Молодая вдова, стремясь завоевать место под солнцем, развернула бурную деятельность при дворе и совершила какие-то неловкие шаги. Сохранились глухие сведения, что на рубеже 1599–1600 гг. Мария-Ефросинья и Дмитрий Пожарские попали в опалу. Впрочем, немилость была недолгой. В 1602 г. они были прощены: Дмитрий получил чин стольника, а его мать стала верховной боярыней при царевне Ксении.

Несмотря на распространенные представления о неоднократных опалах Пожарских при Борисе Годунове, нам известна только одна эта опала. Более того, есть сведения, которые позволяют утверждать, что и Мария-Ефросинья, и ее сын князь Дмитрий, напротив, пользовались у нового царя симпатией и расположением. Особенно нравилась Годунову, любившему ученость, грамотность молодого стольника.

Пожарский на памятнике «Тысячелетие России»

Известно, что князь Дмитрий частенько расписывался за своих неграмотных сослуживцев (однажды он подписался в книге жалованья за 7 коллег: И. А. Давыдова, князей С. Ю. Вяземского, Ю. Г. Мещерского, Г. М. и М. М. Шаховских, Н. А. Хованского и В. Г. Щербатова). Еще известно о молодом Пожарском, что он любил хороших коней, например, 1604 г. он покупает за 12 рублей (при жалованьи в 20) боевого скакуна в Конюшенном приказе.

Начало бурных событий Смуты князь Дмитрий встретил при дворе. Нам неизвестно, что бы он получал полковые назначения в это время. Источники выхватывают молодого стольника из тьмы веков в мае 1606 г., когда Дмитрий Михайлович на торжественном обеде в честь прибытия на свадьбу Лжедмитрия и Марины Мнишек воеводы Сандомирского Юрия Мнишека потчевал царского тестя, а затем, на свадебном пиру – польских послов. Триумф Лжедмитрия оказался скоротечен, 17 мая 1606 г. его свергли и убили. На престол взошел Василий Шуйский, известный своей любовью к «ушничеству», попросту говоря – доносительству. Новый царь принялся активно очищать двор от приближенных Бориса Годунова и Лжедмитрия I. Жертвами чистки оказались как раз стольники, молодые представители российской аристократии. В Боярском списке 1606–1607 гг. князь Дмитрий Михайлович Пожарский записан как московский дворянин, то есть он был понижен на чин. По всей видимости, придворная карьера при новом царе была затруднена, но зато началась карьера другая, по которой Пожарского в итоге знают не только у нас в стране, но и во всем мире.

В ноябре – декабре 1606 г. князь Дмитрий принимает участие в боях с болотниковцами у деревни Котлы под Москвой. В это время он был сотенным головой в войске молодого князя М. В. Скопина-Шуйского. По всей видимости, Пожарский хорошо зарекомендовал себя в деле, и в награду ему повысили поместный оклад. Впрочем, победа над Иваном Исаевичем Болотниковым не упрочила положения царя Василия. Самозванческая интрига, знаменитая Димитриада, активно закрутилась.

Искатели счастья различных вер и народностей сгруппировались вокруг нового самозванца, вновь «чудом спасшегося» царевича Димитрия, вошедшего в историю как «тушинский вор». У себя в резиденции в селе Тушине (ныне район Москвы) Лжедмитрий II создал свой двор, при котором подвизались представители русской аристократии, польско-литовская шляхта и казачьи лидеры. Перед всеми ними открывались новые возможности. Тушинский царь даровал им чины и поместья, бюрократы все это документально оформляли, и можно было на основании этих документов заставить прежних владельцев потесниться… А можно было внезапно «прозреть» и отъехать в Москву к царю Василию и в награду получить подтверждение пожалований, данных в Тушине, или получить новые. Но самое интересное, что эту операцию можно было повторять не один раз, так как ни у одной из сторон не было решительного перевеса сил, чтобы решить проблему раз и навсегда. Умельцев, которые, как птички, перелетали из лагеря в лагерь, презрительно называли «перелетами».

Среди них было много старых знакомцев Д. М. Пожарского по службе в стольниках (всего 33 стольника перешли на службу к Лжедмитрию II). Однако князь Дмитрий уже выработал свою линию поведения, от которой он не уклонится ни на шаг. Его кредо довольно просто: присяге не изменяют. В это путаное время такая ясность позиции невольно притягивала к себе людей.

Пожарский Д. М.

В декабре 1608 – январе 1609 гг. Пожарский получил под свое командование отряд, с которым он должен был очистить от тушинцев окрестности Коломны. Эта первая самостоятельная операция имеет все черты, присущие его полководческому почерку. К Коломне отряд подошел скрытно, его передвижение сопровождалось активной разведкой местности. Противник был обнаружен на отдыхе в селе Высоком. Получив эти сведения, князь Пожарский со своим отрядом устремился к этому селу «и их побил на голову и языки многие поймал» (Новый летописец).

Эта удача оказалась первой в чреде других славных дел князя Пожарского. В начале 1610 г. он разгромил тушинский отряд И. Салькова. Эта победа вернула под контроль царя Василия Владимирскую дорогу, города Коломну и Серпухов. С февраля 1610 г. Пожарский получает воеводское назначение в Зарайск. В мае 1610 г. П. П. Ляпунов прислал ему грамоту, в которой предлагал выступить против царя Василия, который к этому времени в глазах многих запятнал себя предполагаемым убийством князя М. В. Скопина-Шуйского. Однако Пожарский отказался и уведомил о заговоре царя. Впрочем, его верность не спасла коварного Василия Шуйского. 24 июня 1610 г. гетман Станислав Жолкевский нанес под Клушином сокрушительное поражение правительственным войскам. Ненависть к Шуйскому, возмущение его поведением взорвало даже лояльное до этого население. В июле 1610 г. начался антиправительственный мятеж в Зарайске. Местные жители требовали от воеводы присягнуть Лжедмитрию II, но князь Пожарский был не робкого десятка: «заперся в каменном городе с теми, которые стояху в правде» (Новый летописец).

Надгробие, установленное 1 ноября 2008 года над могилой Д. М. Пожарского в Спасо-Евфимиевом монастыре (Суздаль)

«Доколе название России, спасенной Князем Пожарским, пребудет на Земном шаре знаемо, до тех пор и он послужит примером геройства, правоты и бескорыстной любви к Отечеству»

А. Ф. Малиновский

В очередной раз князь Дмитрий Михайлович Пожарский продемонстрировал свою верность долгу и своим принципам: служить только законному монарху и не ловить случай. После этих событий авторитет Пожарского заметно вырос. Под его знамена встали городовые дворяне и посадские, совершили рейд на Коломну и вернули ее к верности царю Василию. Впрочем, его дни на троне были сочтены. 17 июля 1610 г.

Василий Шуйский был свергнут. 27 августа был заключен договор о приглашении на царский престол королевича Владислава, в конце сентября польско-литовские войска вошли в Москву.

Все эти события всколыхнули страну, быстро росли протестные настроения. П. П. Ляпунов начал контрпропаганду, призывая не целовать креста королю литовскому и польскому и стоять за православную веру. Подобная политическая платформа оказалась близка князю Пожарскому. Между соратниками-соперниками наладилась переписка. Вскоре Ляпунову потребовалась помощь: его осадили тушинцы в Пронске. На помощь поспешил Пожарский. Узнав про это, тушинцы сняли осаду и отошли к Михайлову, после чего совершили стремительный бросок и подошли к Зарайску ночью. Однако Дмитрий Михайлович вовремя разгадал этот маневр и успел вернуться в город. Тушинцев ожидал неприятный сюрприз.

Ранение князя Пожарского. Художник Б. Чориков

Когда они завязли в посаде, ворота крепости открылись, и Пожарский пошел на вылазку. «И выйде из города с невеликими людьми, и черкас (запорожских казаков) из острога выбиша вон, и их побита» (Новый летописец).

Решительность Пожарского в борьбе с изменниками насторожила правительство Владислава, которое самого князя объявило «изменником». На рубеже 1610–1611 гг. он был сменен в Зарайске лояльным правительству Н. Д. Вельяминовым. Чем занимался в это время Пожарский, неизвестно, но можно полагать, что он вошел в Первое ополчение.

В марте 1611 г. он проник в Москву. И в марте же вспыхнуло восстание москвичей против оккупантов. Обращает на себя внимание тот факт, что в это же время в город прибыло еще несколько опытных воевод, связанных с ополчением. Ю. М. Эскин пишет: «…дворянская часть ополчения во главе с Ляпуновым в союзе с московскими аристократами попыталась упредить события и установить контроль над городом до прихода основных сил Ополчения – казаков Трубецкого и Заруцкого…»