Текст книги "«Если есть на свете рай…» Очерки истории Уругвая"
Автор книги: Николай Иванов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Глава 1
Артигас и война за независимость Уругвая
Судьбы Хосе Хервасио Артигаса и других выдающихся деятелей латиноамериканского освободительного движения привлекли к себе внимание всего мира во время празднования 200-летия Войны за независимость Латинской Америки (датировка освободительных войн охватывает период 1808–1826 гг., а, согласно некоторым исследованиям, до 1833 г.).
В Венесуэле обожествление самого влиятельного и знаменитого руководителя Войны за независимость С. Боливара приняло характер своеобразного культа: его именем был назван комплекс радикальных реформ президента У. Чавеса («Боливарианская революция»), сама страна сменила название (Боливарианская Республика Венесуэла), именем Освободителя были названы местные органы власти и самоуправления («Боливарианские миссии»). В дополнение к высшей награде – Ордену Освободителя, учрежденному в конце XIX в., появилась традиция награждения выдающихся деятелей копией знаменитой шпаги Боливара. Не раз во время важнейших заседаний правительства президент Чавес просил не занимать одно из кресел, призывая «дух Боливара» принять участие в обсуждениях.
В Мексике под эгидой президента Ф. Кальдерона в 2010 г. состоялась торжественная церемония перезахоронения останков героев Войны за независимость М. Идальго-и-Костилья, И. Альенде, Х. М. Морелоса в реконструированный мавзолей под Колонной Независимости[2]2
Noticias Al Día. México, 2010.31.05.
[Закрыть].
Хосе Хервасио Артигас (1764–1850)
В Центральной Америке президенты нескольких стран в те же годы вступили в ожесточенный спор по поводу перезахоронения останков героя Войны за независимость Ф. Морасана[3]3
El Latino de Hoy. Washington, 2010.15.09.
[Закрыть]. На межправительственном уровне шли серьезные дискуссии по поводу возможности поочередного перемещения останков на несколько месяцев из страны в страну, то есть создания первого в мире передвижного мавзолея[4]4
См. например: La Prensa. Tegucigalpa, Honduras, 2009.19.05.
[Закрыть].
Но нигде чествование Освободителей не было таким политизированным, как в Уругвае. В 2006 г. левоцентристское правительство Широкого фронта выдвинуло инициативу по перенесению останков «Отца Нации» Артигаса в новый мавзолей из здания, открытого в 1977 г. по распоряжению военной хунты. Президент Т. Васкес заявил: «Необходимо убрать Артигаса из холодного и сырого мавзолея, где все напоминает об авторитаризме, в теплое место, согреваемое любовью народа и наводящее на мысли о демократии и справедливости»[5]5
La República. Montevideo, 2009.23.07.
[Закрыть]. Ежегодно 19 июня отмечается национальный праздник, посвященный дню рождения «Отца Нации» Артигаса, причем до сих пор идет ожесточенная идеологическая борьба за наследие великого уругвайского лидера.
Каковы же основные вехи изобиловавшего драматическими событиями жизненного пути этого уникального деятеля революционной эпохи в истории Латинской Америки?
От контрабандиста до командира ополчения
«Отец-основатель уругвайской нации» родился в Монтевидео 19 июня 1764 г. в благополучной семье рехидора (чиновника городского совета Монтевидео) Мартина Хосе Артигаса и Франсиски Антонии Асналь. Вместе с братом он посещал школу при францисканском монастыре Сан-Бернардино в Монтевидео, затем работал в усадьбах отца в Карраско и Пандо или занимался скотобойным промыслом в имении Касупа, где его жизнь протекала в обществе гаучо, пеонов, индейцев, негров-рабов. Помимо промысла гуртовщика, он занялся контрабандной продажей крупного рогатого скота и лошадей на границе с Бразилией. Оттуда он возвращался с португальскими и английскими товарами[6]6
Sosa J. Artigas. Montevideo, 1961. P. 26.
[Закрыть].
Незаконной торговлей занимался не только Артигас. Она была широко распространена в конце XVIII в., когда местное общество задыхалось от торговой монополии Испании. Лишь метрополия могла ввозить товары в свои колонии. Но ввиду полнейшего упадка промышленности Испании и дезорганизации торговых связей в конце века, она не могла снабжать колонии всем необходимым, как и приобретать то, что там производилось. Кризис торговли привел к тому, что местные власти не только терпели, но порой даже способствовали контрабандному ввозу и вывозу различных товаров.
Существует немало свидетельств и документов, в которых Артигас предстает как руководитель вооруженных групп пеонов и гаучо, занятых контрабандой на границе с Бразилией. Даже среди этой степной вольницы, своеобразных «ковбоев» Испанской Америки он выделялся мастерским умением набрасывать лассо, метать копье, нож, болас, укрощать лошадей, пересекать водные преграды, ориентироваться на местности. Его отряду не раз приходилось вступать в столкновения с королевскими частями. Наконец, после многочисленных вооруженных стычек, колониальные власти предложили ему амнистию за совершенные преступления (контрабанду и сопротивления властям) и пригласили вступить на военную службу. Хосе решил ответить согласием. Он порвал со своим прошлым и в 1797 г. вступил в недавно созданный отряд улан – кавалерийского ополчения, которое занималось охраной приграничных районов, борьбой с контрабандистами и шайками разбойников.
Благодаря своим заслугам молодой человек быстро продвинулся по службе и получил звание капитана. Помимо достоинств военного командира, современники отмечали у этого слегка сутулого, немногословного креола другие положительные качества – умение вести себя в обществе, приверженность долгу и чести, образованность, знание языков индейцев гуарани и чарруа, искусство врачевать раны и болезни с помощью трав, мастерство в игре на гитаре и исполнении популярных тогда песен. Главное же, что привлекало к нему друзей – патриотизм, увлечение либеральными идеями и желание освободить родину от колониальных пут[7]7
См.: La fête en Amérique latine: Rupture, carnaval, crise. Centre de recherches interuniversitaire sur les champs culturels en Amérique latine. Colloque international. Paris, 2002. P. 42.
[Закрыть].
Взгляды Артигаса, как и других выдающихся деятелей Войны за независимость, стали формироваться с конца XVIII в. под влиянием идей европейского Просвещения, книг и эссе, переведенных в Испании и полученных в колониях Нового Света. Главные из понятий – принципы личной свободы, федерализма, республиканизма и концепция народного суверенитета – стали определяющими в освободительной борьбе. В русле этих политико-философских принципов общество предшествует конституции, которая лишь оформляет основы его существования и форму правления. Когда общество достигает некоей достаточно высокой стадии развития, граждане свободно и сознательно передают часть свои прав государству, не переставая при этом быть источником и носителем суверенитета.
Как любое порождение человека, учили классики, гражданская власть не может быть непогрешимой и неизменной, но сохраняет свою легитимность лишь в той мере, в которой она обеспечивает благосостояние своих граждан и гарантирует соблюдение их прав. В условиях существования дуализма между светской властью и гражданским обществом необходимо регулировать взаимоотношения с помощью «общественного договора», который гарантирует, что обязательства сторон не будут нарушены, и государство не прибегнет к тирании или деспотизму. Если таковое случается, то народ (гарант и главный субъект суверенитета) имеет право разорвать общественный договор, свергнуть государство и установить свое прямое правление.
Именно эти принципы, перенесенные на почву испанских колоний, стали основанием для развертывания борьбы против тирании метрополии, которая ограничивала индивидуальные права их жителей.
Нежелание Артигаса служить испанским властям привело к отставке в 1805 г. под благовидным предлогом того, что «тяжелая походная жизнь стала причиной ревматизма и артрита».
Тем временем недовольство колонистов жесткими ограничениями, установленными метрополией, запретами, дискриминацией, высокими налогами, тормозившими экономическое развитие колоний, дошло до прямого неповиновения властям и развертывания вооруженных конфликтов.
Англичане на Ла-Плате
Почувствовав слабость своего основного соперника на международной арене, Испании, Англия стала все чаще переходить к военным операциям в Латинской Америке – высадке десантов, бомбардировке и разорению портовых городов под предлогом «защиты своих граждан». Разбив в 1805 г. у Трафальгара франко-испанскую эскадру, Британия стала безраздельной «владычицей морей». В начале 1800-х годов шотландский генерал Томас Мейтланд представил правительству свой план военной интервенции в Испанскую Америку. Главными пунктами стали одновременные высадки десанта в Буэнос-Айресе и Венесуэле (с последующим продвижением по суше на юг и захватом Лимы). После завершения операции на Ла-Плате английский корпус, пополненный рекрутами среди местного населения до 7 тыс. человек, должен был перейти через Анды, захватить Чили и также идти на соединение с войсками в Перу[8]8
Racine, 2003. P. 179.
[Закрыть]. Таким образом весь континент должен был оказаться во власти Британии.
Премьер-министр У. Питт в 1805 г. назначил военно-морского офицера Х. Р. Попхэма (Popham) экспертом для детального изучения плана, и в итоге было решено не распылять силы, а нанести один удар в районе Ла-Платы. Для облегчения переброски войск в Южную Америку в июне 1806 г. англичане захватили у голландцев военно-морскую базу на мысе Доброй Надежды (Попэм был назначен командующим этой базой), и затем оттуда отправили корабли к Буэнос-Айресу.
Адмирал Х. Р. Попхэм (1762–1820)
Высадка англичан и захват города облегчались тем, что испанский вице-король, маркиз Собремонте отправил войска на подавление мятежей в Верхнем Перу (нынешняя Боливия). Кроме того, местные жители, недовольные политикой метрополии, на первых порах в целом благожелательно относились к англичанам.
Но Попхэм, до этого наблюдавший, с какой легкостью войска генерала Д. Бэрда, переброшенные на его кораблях, захватили Капскую колонию, пренебрег советами своего агента в Буэнос-Айресе У. Уайта. Тот рекомендовал англичанам всячески пропагандировать их «второстепенную роль» помощников и союзников в освободительной борьбе колонистов. Но высадившиеся 25 июня 1806 г. оккупанты (около 2 тыс. солдат и офицеров во главе с генералом У. Бересфордом) решили, что вполне достаточно жестко подавить сопротивление городского гарнизона и показать аборигенам, «кто здесь хозяин».
Поначалу внешне все шло хорошо. Собремонте сбежал из Буэнос-Айреса, бросив казну всего вице-королевства. Огромные запасы золота и серебра попали в руки Попхэма, и они с лихвой могли окупить все расходы на экспедицию. Большинство местных олигархов публично присягнули на верность Британской короне в обмен на гарантии того, что англичане не затронут их торговые привилегии и религиозные убеждения. Большинство обывателей спокойно восприняли оккупантов и не собирались бунтовать против нового режима.
Однако через несколько дней бесцеремонность и наглость англичан вызвали негативную реакцию среди колонистов. Многие представители местной элиты, получавшие дивиденды от торговли с Испанией, опасались конкуренции со стороны английских купцов. Им также пришлось не по душе, что Попхэм просто-напросто украл их казну, т. е. общественные деньги. Хотя они не испытывали особой любви к Испании, но решили, что «из двух зол выбирают меньшее». Как выразился, будущий предводитель аргентинского освободительного движения М. Бельграно, «либо прежний Господин, либо вообще без господ» («Queremos al antiguo amo o a ninguno»).
Генерал Линье принимает капитуляцию войск Бересфорда
Пока англичане почивали на лаврах, по другую сторону Ла-Платы в Монтевидео испанский генерал С. де Линье разработал план освобождения Буэнос-Айреса. В этой операции, забыв свой «артрит», принял активное участие Артигас. В августе испанцы, совместно с отрядами колонистов с Восточного берега, сосредоточили свои силы к северу от захваченного города и вторглись в него. Внутри города повсеместно вспыхивали очаги сопротивления со стороны местных жителей. Войска Бересфорда, привыкшие к баталиям на открытой местности, оказались непригодны для уличных боев. После нескольких дней ожесточенных боев англичане капитулировали.
Пехотинцы Бересфорда были захвачены в плен (позже генерал смог самостоятельно добраться до Англии и даже стал одним из героев в Пиренейской войне 1808–1814 гг.), а организатор интервенции, Попхэм благополучно отплыл с награбленным богатством в Англию. Возможно за счет взяток, розданных им из «призовых» денег, он отделался за свои своевольные действия легким порицанием, а затем даже получил «меч славы» от городских властей Лондона за «неутомимую деятельность по открытию новых заморских рынков».
Британские власти были взбешены унизительным поражением, но списали его на ошибки Попхэма и Бересфорда, по-прежнему полагая, что оккупация устья Ла-Платы не представляет никакой проблемы при наличии достаточных сил. В конце 1806 г. для переброски через Атлантику были подготовлены 15 тыс. солдат и офицеров во главе с генералом С. Окмьюти. Первой целью экспедиции был захват Монтевидео, окруженного мощной крепостной стеной с гарнизоном из 5 тыс. человек. После высадки в окрестностях города в январе 1807 г. англичане отрезали полуостров, на котором находится Монтевидео, от континента и организовали осаду (Sitio de Montevideo). Однако Окмьюти был вынужден торопиться, поскольку подозревал, что на выручку придут испанские войска из других районов. Поэтому 3 февраля он бросил 6 тыс. человек на взятие городских стен.
Оборона Монтевидео (1807)
В обороне были пробиты бреши, через которые британцы ринулись на штурм, однако встретили отчаянное сопротивление со стороны гарнизона и местного ополчения (отрядами уланов командовал Артигас) и были вынуждены отступить. Однако вторая волна атакующих смогла подавить оборону. Испанский командующий Р. Уидобро капитулировал с условием, что с испанскими пленными поступят гуманно. Победа далась англичанам высокой ценой: были убиты и ранены более 500 человек. Потери испанцев и колонистов составили более 1,5 тыс. В итоге Окмьюти захватил один из лучших портов в Южной Америке, который мог быть использован как мощная военно-морская база и опорный пункт для дальнейших завоеваний на континенте. Англичане сразу же объявили «полную свободу торговли», наводнили местные рынки своими товарами, и в течение всего периода оккупации, продолжавшейся полгода, захватывали самые прибыльные места в городском хозяйстве.
10 мая 1807 г. прибывший из Британии генерал Джон Уайтлок сменил Окмьюти на посту командующего. Перед ним была поставлена задача захватить Буэнос-Айрес, однако новый военачальник значительно уступал по своим качествам предыдущему. План операции был непродуман, англичане по-прежнему рассчитывали на грубую силу, а не на антииспанскую пропаганду среди населения.
Уайтлок считал, что отправленных им для захвата Буэнос-Айреса 8 тыс. профессиональных солдат и офицеров вполне достаточно для разгрома значительно уступавших сил генерала Линье. Однако были допущены две роковые ошибки. После переправы на западный берег Ла-Платы интервенты промедлили с началом штурма и дали возможность горожанам хорошо подготовиться к военным действиям (вырыть траншеи на улицах, превратить дома в пункты обороны, запастись водой и провизией). И главное, они руководствовались обычной британской спесью по отношению к «низшей расе» креолов, а также гневом и жаждой мести за прошлогоднее унизительное поражение. Уайтлок был уверен, что преподаст «хороший урок» колонистам. Однако недооценил ненависти к англичанам, которая зародилась во время первой экспедиции, и сплотила горожан.
В июле 1807 г. началось беспорядочное наступление на город, в результате которого передовые части британцев были разгромлены или попали в плен. Совершенно растерявшийся и шокированный нанесенным ему поражением, Уайтлок подписал 12 августа 1807 г. капитуляцию с Линье, согласно которой он должен был полностью вывести все английские войска из района Ла-Платы (включая Монтевидео). Взамен испанцы освобождали всех британских военнопленных, обещали оказать медицинскую помощь раненным и предоставить им беспрепятственный проход в расположение английских войск.
Британские власти не простили Уайтлоку «катастрофы на Ла-Плате». По возвращении на родину он предстал перед трибуналом, и в 1808 г. его разжаловали и с позором уволили со службы.
Артигас после захвата англичанами Монтевидео предпочел уйти со своим отрядом вглубь территории, в Ринкон-де-Серро. Он организовал партизанскую войну, продолжавшуюся весь период оккупации. После того, как генерал Уайтлок ретировался в Англию, Артигас вернулся в Монтевидео и снова занял пост командира ополченцев.
После впечатляющих побед над англичанами Линье назначили вице-королем Ла-Платы. Однако ему оставалось недолго наслаждаться спокойствием и безопасностью колонии. Тот факт, что оборона Монтевидео и Буэнос-Айреса опиралась в гораздо большей степени на местные отряды ополчения, чем на испанские регулярные войска, продемонстрировал в глазах большинства колонистов, страдающих под игом Мадрида, бессилие испанской власти. Они не без основания полагали, что если смогли победить легендарных английских «красномундирников», то смогут избавиться и от испанских господ. Таким образом активное сопротивление англичанам со стороны местного населения привело к ряду изменений в политической жизни вице-королевства и способствовало росту национального самосознания креолов, были созданы местные военные соединения. Все это создало предпосылки для развертывания масштабной борьбы за освобождение колоний.
Мощным побудительным мотивом стали события в метрополии в 1808 г., после вторжения наполеоновских войск в Испанию, которые привели к полной зависимости страны от Франции. В вице-королевстве Рио-де-ла-Плата определились две политические партии, отражавшие борьбу интересов различных слоев общества. Происпанская, роялистская партия включала олигархов, монополистов, ростовщиков, откупщиков, высших чиновников, заинтересованных в сохранение власти метрополии. На заседании кабильдо (органа местного самоуправления) Монтевидео в сентябре 1808 г. они поддержали правительственную Хунту во главе с испанским губернатором города Х. Элио (в 1810–1811 гг. он был назначен вице-королем Рио-де-ла-Платы).
Партию патриотов составляли креолы, мечтавшие о политическом самоопределении и выступавшие против монополизма в торговле. Во время «Майской революции» 1810 г. патриоты Буэнос-Айреса фактически принесли стране национальное освобождение и начали проводить прогрессивные реформы во всех областях общественной жизни. Революционная хунта во главе с М. Морено начала проводить первые революционные мероприятия, вызвавшие яростное сопротивление консерваторов и монархистов.
В конце 1810 г. в Монтевидео Элио объявил войну Революционной хунте Буэнос-Айреса. Находившиеся в его распоряжении военно-морские силы установили контроль над устьем Ла-Платы и приступили к блокаде Буэнос-Айреса, опираясь на помощь и поддержку со стороны португальцев. Ополченцы Артигаса получили приказ от испанского командования выдвигаться к Буэнос-Айресу.
Именно тогда Артигас принял самое важное, судьбоносное решение в своей жизни – вместе с несколькими верными ему офицерами он перешел на сторону патриотов. В марте 1811 г. он уже был в революционном Буэнос-Айресе, где ему присвоили звание подполковника, дали 180 песо и полторы сотни солдат, и он со своим маленьким отрядом отправился в Энтре-Риос для организации сопротивления испанцам.
Во главе антииспанского восстания
Восстания патриотов охватили многие районы Восточного берега Ла-Платы. Штаб Артигаса находился в Мерседесе, куда начали стекаться пеоны, гаучо, индейцы чарруа – все, кто желал участвовать в освободительной борьбе. 11 апреля 1811 г. Артигас обнародовал свою первую прокламацию. В ней он призывал соотечественников к единению и победе: «Наш триумф не за горами, победа или смерть – вот наш лозунг. Тираны должны испытать на себе весь ваш гнев. Американцы смогут доказать, что они готовы отстоять свою родину. Лучше умереть с честью, чем жить в бесчестье, в плену, в зависимости»[9]9
Romero J. L., Romero L. A. Pensamiento político de la Emancipación. Montevideo, 1985. Vol.2. P. 11.
[Закрыть].
Большую известность получила «миссия Вильяграна», попытка испанцев подкупить Артигаса. От имени вице-короля ему был предложен чин генерала, большие деньги и назначение губернатором одной из провинций. В письменном ответе вице-королю разгневанный Артигас написал: «Оскорбление, которое ваше высочество нанесли мне и тем чувствам, которые мной владеют, направив мне предложения с вашим посланцем Мануэлем Вильяграном, столь же недостойно вашего авторства, как и моего ответа. Я ни о чем другом не помышляю, как о благе родины и о справедливой цели, к которой я иду».
Артигас узнал, что испанские части численностью более тысячи человек во главе Хосе де Посадасом, посланные для уничтожения сил патриотов, заняли местечко Лас-Пьедрас и укрепились там. Артигас призвал на соединение с основными силами повстанцев отряд своего брата Мануэля Франсиско. 18 мая началось сражение. Артигас разделил свою кавалерию на несколько колонн, одной из которых было поручено обойти врага с тыла и не дать ему уйти от преследования. На бой против регулярных частей противника – пехотинцев и кавалеристов, поддержанных артиллерией, под командой опытных офицеров, вышли отряды гаучо (местных скотоводов) и народного ополчения общим числом около тысячи человек, вооруженные самым элементарным оружием.
Битва при Лас-Пьедрас (1811)
Патриотам помог талант их командира – он послал один из отрядов для отвлекающего маневра. Посадас попался на эту удочку и бросил все силы на преследование. Тогда Артигас повел своих солдат в атаку. Битва продолжалась около шести часов. К вечеру испанцы признали себя побежденными.
Битва при Лас-Пьедрас укрепила политическое и военное положение хунты Буэнос-Айреса и патриотов Восточной провинции. Ряд историков считают, что победа Артигаса сыграла решающую роль в сохранении завоеваний революции во всем регионе Рио-де-ла-Платы, учитывая поражения патриотов под командованием М. Бельграно в Парагвае и Паране, которые поставили под сомнение само существование хунты Буэнос-Айреса[10]10
Rock D. Argentina, 1516–1982: from Spanish colonization to the Falklands War. N.Y., 1985. P. 84. Scheina R.L. Latin America’s Wars: The age of the caudillo, 1791–1899. Dulles, 2003. Vol.1. P. 46.
[Закрыть]. Не случайно день битвы при Лас-Пьедрасе, 18 мая, ежегодно отмечается как один из главных национальных праздников Уругвая.
Триумфальная победа укрепила моральный авторитет вождя – и не только среди победителей, но и потерпевших поражение. Артигас призвал свое воинство, привычное к жестокости и насилию, быть милосердным по отношению к раненным и пленным испанцам[11]11
Fernández Huidobro E. Artigas olvidado. Montevideo, 2000. P. 88.
[Закрыть]. Этот факт часто отмечают в полемике против сторонников «черной легенды», утверждающих, что психологической доминантой Артигаса была крайняя жестокость. В своем отчете о битве, отправленном в Буэнос-Айрес, Артигас писал: «Есть мгновения, когда фортуна возносит меня на вершины счастья, и это происходит тогда, когда я с оружием в руках приношу пользу великому делу освобождения моего любимого Отечества»[12]12
Uruguay: cronología histórica anotada. Ed. W. Rela. Montevideo, 1998. P. 14.
[Закрыть].
Уже через три дня, 21 мая, отряды Артигаса осадили Монтевидео. Но планам патриотов по захвату города не суждено было сбыться. Хунта Буэнос-Айреса, в которой победили противники Морено (сам он был вынужден выйти из состава хунты и отправлен послом в Англию, но умер во время переезда в марте 1811 г.), была недовольна усилением позиций Восточного берега и взяла курс на унитаризм (в противовес федерализму Артигаса). Она предательски пошла на сговор с испанцами и португальцами. Вторжение португальских войск на территорию Восточного берега началось в июле. В итоге все блестящие победы патриотов в 1811 г. оказались напрасными – более того, улучшилось положение испанцев, которые находились тогда на грани полного краха[13]13
Rela W. Uruguay: cronología histórica anotada. Artigas, 1811–1820. Montevideo, 1998. P. 16.
[Закрыть].
Триумвират Буэнос-Айреса (который сменил в сентябре 1811 г. хунту) решил заключить договор с испанцами. Помимо окончательного снятия осады с Монтевидео, было признано, что власть Элио распространяется не только на всю Восточную провинцию, но и на территорию вплоть до реки Параны, т. е. и на часть нынешней территории Аргентины[14]14
Ibid. P. 17.
[Закрыть].
По инициативе Артигаса было созвано заседание в Кинта-де-ла-Парагвайа, где его участники высказали свое возмущение заключенным договором и перспективой вновь оказаться под властью испанцев. Артигас решил отступать вместе со всеми соотечественниками, желающими идти с ним до берега реки Уругвай. Он был избран «Верховным вождем Восточной провинции».
Видный уругвайский исследователь Э. Галеано пишет, что именно предательство Буэнос-Айреса, оставившего в руках испанских властей и португальских войск в 1811 г. территорию, ныне занимаемую Уругваем, вызвало массовый исход населения на север. «Народ воюющий стал народом уходящим: мужчины и женщины, старики и дети бросали все и шли бесконечной вереницей вслед за вождем»[15]15
Галеано Э. Вскрытые вены Латинской Америки. М., 1986. С. 166.
[Закрыть]. Тяжелейший поход, в который вышли 4 тыс. военных и более 8 тыс. гражданского населения, длился два месяца и получил название «Исхода уругвайского народа»[16]16
Maggi С. La nueva historia de Artigas: 1811. La redota: la invasión portuguesa y el éxodo. Montevideo, 2005.
[Закрыть].
Большинство историков считают Исход «первой суверенной акцией уругвайского народа», в котором он проявил свою самостоятельность по отношению к «аргентинцам». Однако есть и «очернители» (в основном из числа аргентинских исследователей), которые клеймят Артигаса за «безответственность, раскол в рядах патриотов», и называют его за агитацию в пользу исхода не иначе как «анархистом и вождем варваров».
Соглашаясь с уругвайскими историками, известный британский исследователь Дж. Стрит считает Великий Исход «славным отступлением, триумфом в поражении»[17]17
Street J. Artigas and the Emancipation of Uruguay. Cambridge, 1959. Р. 147–152.
[Закрыть]. Люди, ушедшие с Артигасом, стремились к независимости от португальцев даже ценой добровольной ссылки, бросая дома и оставляя за собой выжженную землю и пустые поля. Это было первым проявлением народного суверенитета, фактическим провозглашением того, что жители Восточного берега предпочитают отделиться, и не станут подчиняться ни Испании, ни Рио-де-Жанейро, ни Буэнос-Айресу. Однако этот акт сопротивления остался бы пустым жестом, если бы не был связан с лидером, который стал в глазах народа Вождем – каудильо, заботящимся о бедных и богатых, защитником индейцев и креолов[18]18
Muños E.P. Artigas: Federalismo y soberanía. Montevideo, 1988. P. 68.
[Закрыть].
«Исход уругвайского народа» (1811)
Артигасу приходилось действовать в крайне сложных условиях, имея перед собой такой клубок проблем, которых не было нигде на континенте. Он в одиночку был вынужден сражаться против трех могущественных противников: португальцев, испанцев и властей Буэнос-Айреса (при этом с оглядкой на постоянно меняющиеся позиции великих держав, прежде всего Англии). После ухода португальцев из Восточной провинции – по договору, заключенному между властями Буэнос-Айреса и Рио-де-Жанейро при посредничестве англичан – триумвират в Буэнос-Айресе попытался возобновить кампанию против испанцев в Восточной провинции и привлечь к участию в ней Артигаса. И в начале 1813 г. войска «восточников» (orientales) присоединились к кампании[19]19
Street J. Op. cit. P. 174, 175. Montevideo, 1910. Vol.1. P. 238, 413, 414.
[Закрыть]. С октября 1812 г. они окружили Монтевидео.
