Текст книги "Приключений не предвидится. Айсберг и фонарный столб"

Автор книги: Николас Гэннон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Арчер кивнул.

– Я тоже выбрал бездарно, – сказал он.

Мистер Буль покачал головой и открыл входную дверь.

– Не верю и не поверю, – ответил он. – Когда мы познакомились, я сразу подметил у тебя в глазах огонек, а это значит, что там, внутри, что-то такое варится. Твоей матери я, конечно, говорить не стал – по-моему, она такого не любит. Но все равно это здорово. В общем, выше голову!

И с этими словами мистер Буль захлопнул дверь и пошел, посвистывая, по мокрому тротуару.

– Нашел! – закричал сверху Оливер.

Он бежал вниз, перескакивая через три ступеньки, но на последних не рассчитал, промахнулся, судорожно ухватился за поручень, сделал оборот и плюхнулся на пол.

– Надеюсь, не разбил, – сказал он, вручая Арчеру бинокль.

– Надеюсь, ты сам не разбился, – заметил Арчер, помогая другу встать с пола. – Перестань ты закрывать глаза на бегу.

– Ага, не буду, – пробормотал Оливер, отряхивая рукава. – Слушай, я тут подумал об этом твоем замысле, насчет приключений. Тебе бы надо первым делом поговорить с мамой, чтоб она разрешила тебе летом выходить из дому. Иначе ты далеко не уйдешь. Два года прошло! Сколько она еще собирается держать тебя взаперти?

Арчер повесил бинокль на шею.

– Пока я не состарюсь и не разучусь ходить, – ответил он.

Оливер ухмыльнулся:

– А, ну, тогда пустяки. Каких-нибудь семьдесят лет подождать.

Арчер попрощался и вышел под дождь. Дойдя до своего дома, он увидел на двери промокшую записку.

Арчер!

В округе завелся опоссум, он разоряет сады и пугает их хозяев. Я у соседки миссис Лепертон. Опоссум практически откусил ей ногу. Сиди дома и ни во что не лезь. Я скоро буду.

Оливер был прав. Нужно добиться, чтобы мама разрешила ему гулять этим летом. Но Арчеру уже случалось спорить с мамой, и он заранее знал, что она начнет говорить об айсбергах и наклонностях. Нет, это безнадежно. И все же, подумал Арчер, окинув взглядом Ивовую улицу и захлопнув дверь, все же он сделает все, чтобы добиться своего.

Глава четвертая
Деятели и мечтатели

Проснувшись, Арчер долго валялся в кровати. Ему уже не первый раз снился сон о том, что он остался один на айсберге и бредет, бредет по льду в поисках океана, однако вокруг громоздятся ледяные скалы, и, куда бы он ни свернул, воды не видать. Как всегда, он проснулся за мгновение до того, как замерз насмерть, и кутался в одеяло, пока в лучах солнца его веки не стали рубиново-алыми на просвет. Потом Арчер пошел в ванную, завязал глаза стоящему там фламинго и залез в ванну.

Лето началось целую неделю назад, но Арчер до сих пор не попросил разрешения выходить из дому. Он попросит сегодня. Только пока непонятно, как подойти к делу. Очень уж разными людьми были Арчер и его мать.

На самом деле сны снятся всем. Выключить их невозможно, как ни старайся. Однако проснувшись, все люди делятся на две категории. Одни встают с постели деятелями, другие – мечтателями.

Если человек – деятель, то сразу после того, как он откроет глаза, сны и мечты его улетучиваются, и по большому счету его это вполне устраивает. Он умывается, чистит зубы и идет заниматься делами, надеясь при этом, что с ним не случится ничего странного или необычного. Деятель не слишком оригинально мыслит, не преподносит окружающим сюрпризов и никогда не совершает неожиданных поступков или того, чего до него никто никогда не делал. Однако он – деятель, а значит, что-то да должен делать. На самом деле деятель делает одно и то же, раз за разом. Это называется рутина, и в рутине деятель чувствует себя как рыба в воде.

А вот мечтатель устроен совсем по-другому.

Когда поутру мечтатель открывает глаза, мечты и сны его только начинаются. Он умывается, чистит зубы и открывает входную дверь, надеясь, что там его поджидают странные и неожиданные события. Мечтатель любит задавать вопросы, которых никто никогда не задавал, и делать вещи, которых до него никто никогда не делал, причем делает их так, как никому еще не приходило в голову.

Арчер был из породы мечтателей. Сомнений быть не могло. Это заметил даже голубь в Розвудской больнице. Мать Арчера была деятелем.

ГЛОТОК ОБЛЕГЧЕНИЯ

Арчер отправился на кухню и сел завтракать: чай с молоком, тост с джемом. Он размешивал сахар и внимательно прислушивался к советам ложки, позвякивавшей о края чашки.

– Выше нос, – твердила ложка. – Скоро ты выйдешь на свободу.

Арчер придумывал, как это сделать, когда вошла его мать с горой покупок. Мистер Хелмсли был с головой погружен в газету.

– Я пригласила на ужин новых соседей, – объявила миссис Хелмсли. – Их фамилия Мракли. Мы только что познакомились с миссис Мракли на улице. Она немного, как бы это сказать… В общем, я уверена, что они с мужем – очень милые люди.

«Милые?» – удивился Арчер. По рассказам Оливера о новых соседях миссис Мракли представлялась какой угодно, только не милой.

Мистер Хелмсли опустил газету и отпил кофе. Он тоже не выразил особого энтузиазма.

– И когда эти мрачные люди явятся? – спросил он. Арчер улыбнулся. Он и сам сказал бы именно так. Миссис Хелмсли, впрочем, не обрадовалась шутке.

– Их фамилия Мракли, – повторила она. – Они придут к семи. И вот что, Арчер, я надеюсь, что сегодня ты покажешь себя с лучшей стороны.

– С левой, – добавил мистер Хелмсли, снова погружаясь в газету. – Назначь лучше на восемь. У меня до семи совещание.

Миссис Хелмсли кивнула и вручила Арчеру пучок белой спаржи.

– Первое впечатление – самое главное, – настойчиво сказала она. – Мы же не хотим вспоминать старое, верно? Миссис Лепертон до сих пор боится у нас бывать, хотя, конечно, не признается.

Арчер вздохнул. Да, несколько лет назад на званом ужине он действительно поджег миссис Лепертон, но не нарочно же! Просто до того дня он никогда еще не зажигал свечей.

– Но он взял целый спичечный коробок, Хелена! А когда спички загорелись, швырнул коробок мне на колени!

Да, вспоминать такое определенно не следовало. Арчер очень хорошо помнил все званые обеды, и именно поэтому отнюдь не горел желанием принимать участие в очередном. Он сжал чашку, надеясь на совет, но чашка уже опустела, и Арчер должен был решиться сам.

– Давай я просто посижу наверху, – сказал он, думая на этом сторговаться.

Не вышло.

– Нет-нет, ни в коем случае, – ответила мама. – Я пригласила ее именно затем, чтобы вы познакомились.

– Зачем? – спросил Арчер, уже подозревая, что ответ ему не понравится.

– С осени она будет преподавать в Академии Уиллоу. Раньше она преподавала в школе Рэйвенвуд. Я хочу, чтобы вы познакомились. И не делай такое лицо! Ты должен произвести хорошее впечатление!

– Я себя плохо чувствую, – солгал Арчер.

– Ты заболел? – спросил мистер Хелмсли.

– Вовсе он не заболел.

– Нет, я заболел.

– Тогда иди и полежи до прихода гостей, – сказала мама, и разговор был окончен. Уж когда миссис Хелмсли стояла на своем, то не отступала ни на пядь.

Арчер поковырял пальцем тост и задумался. Возможно, это его шанс. Возможно, этот шанс удастся использовать. Уж попытаться наверняка стоит. Он повернулся к маме и сказал самым обычным голосом:

– Я хочу, чтобы этим летом меня отпускали гулять.

Миссис Хелмсли уронила спаржу.

– Я буду ходить в Розвудский парк с Оливером, – быстро добавил Арчер.

– Почему бы и нет? – произнес из-за газеты мистер Хелмсли. – Кажется, в Розвудском парке айсберги пока не обнаружены.

– Не шути так! – сказала миссис Хелмсли.

– Я же юрист. У юриста должно быть чувство юмора. Вот буквально вчера к нам приходил человек, который хотел подать в суд на свою собаку.

– Разве можно подать в суд на собаку? – удивился Арчер.

– Нельзя, – согласился мистер Хелмсли. – Но ему надоело, что собака все время таскает столовое серебро и зарывает на заднем дворе.

Миссис Хелмсли молча мыла спаржу над раковиной. Арчер следил за ней краем глаза. Он был почти уверен, что сейчас что-то произойдет – неужели что-то хорошее? Он не решался даже задержать дыхание.

Тут следует отметить, что после того, как Арчер несколько месяцев подряд только и делал, что читал книги, миссис Хелмсли решила, будто его природные наклонности ослабли. Арчер этого не знал, однако именно этими соображениями и объясняется то, что произошло дальше.

– Если не произойдет никаких эпизодов, – сказала она. – Если ты произведешь на миссис Мракли хорошее первое впечатление, тогда мы поговорим о том, что тебе будет можно летом. Но я ничего не обещаю.

Обещаний и не требовалось. После ее слов Арчер почувствовал себя невероятно счастливым. Его ждет свобода! Он быстренько убрался с кухни, чтобы ничего не испортить.

– И покажи себя с лучшей стороны! – крикнула ему вслед миссис Хелмсли, когда Арчер взбежал по лестнице.

СЛОНОВЫЙ ДОМИК

Арчер вошел в гардеробную, оглядел свои секретные коробки и достал семнадцатую, в которой хранился слоновый домик. Мальчик сел на коврик у балконной двери и потянул кончик красного шнурка.

Арчеру Б. Хелмсли

Ивовая улица, 375

Дорогой Арчер!

Пишу тебе это письмо, сидя на спине у слона. Мы находимся в небольшой стране, жители которой строят дома на слоновьих спинах. Люди здесь красивые и дружелюбные, и они уговорили нас пожить у них немного. Кроме того, они столь добры, что на ночь привязывают меня к постели. (Я иногда хожу во сне.)

Этот слоновый домик вырезал мне в подарок человек по имени Айяппин. Камень называется нефрит. Красивый, правда? Мы подумали, что тебе понравится.

Искренне твой,

Ральф Хелмсли

Арчер представил: вот бы их дом тоже был выстроен на спине у слона. Слон шел бы и шел, Арчер засыпал бы, а утром просыпался в совершенно другом месте. Но, увы, дом номер 375 твердо стоял на земле, и вид с балкона всегда открывался один и тот же.

Арчер подошел к комоду, включил радио, достал из ящика блокнот, вновь уселся на коврик и стал думать о Розвудском парке. Мальчик не собирался там оставаться. Но куда пойти из парка, вот в чем вопрос. Так он и сидел молча, обдумывая этот вопрос, в солнечных лучах, льющихся сквозь балконную дверь. Однако вскоре его мысли были прерваны пронзительным криком откуда-то из соседского сада.

– ГЕНРИ! – воззвал голос.

Арчер наклонил голову.

– ГЕНРИ! – вновь позвал голос.

Арчер схватил бинокль и выскочил на балкон.

НЕНОЧНОЙ ОПОССУМ

Оливер тоже выбежал на балкон. Арчер помахал ему. Оливер влез по лестнице на крышу, перепрыгнул небольшой промежуток между домами и спустился по лестнице на балкон к Арчеру.

– Что случилось? – спросил он.

Арчер не знал. Он поднес к глазам бинокль и стал оглядывать сады. Голос, звавший Генри, принадлежал миссис Мракли – шарообразной, почти лишенной шеи особе, которую в данный момент загнал в угол сада опоссум.

– ГЕНРИ! – кричала она. – ГЕНРИ!

Распахнулась дверь дома Мракли, и оттуда храбро, но не спеша выступил человек, которого так и хотелось хорошенько накормить.

– Что случилось, дорогая? – спросил он. – Отчего ты… ах! Что это?

– Немедленно прибей его! – завопила миссис Мракли. – Да не стой же ты столбом! Бери лопату и разруби эту зверюгу на кусочки!

Несть числа напевам, что способны утолить ярость в сердце дикого зверя, тысячи и тысячи. Увы, эти слова подобным действием не обладали. Опоссум вздыбил шерсть и злобно зашипел.

– Не показывай, что боишься, – сказал Генри. – Кажется, они набрасываются, только если чувствуют страх.

Опоссум повернулся к Генри и оценивающе на него посмотрел. Генри отпрыгнул в противоположный угол сада.

– Впрочем, дорогая, я тут подумал… покажи ему, что немножко боишься, – сказал он.

Оливер положил руку Арчеру на плечо и постарался сделать вид, что ему совершенно не страшно.

– Опоссумы же не нападают, если им страшно, правда? – спросил он.

– Обычные опоссумы – нет, – сказал Арчер. – Они просто прикидываются мертвыми. – Однако этот опоссум свободно гулял при дневном свете, и Арчер подумал, что, должно быть, это неночной опоссум. – Но я никогда не видел их днем.

Оливер тоже не встречал дневных опоссумов.

– Но он такой пушистый и славный, разве он может напасть, – сказал Оливер. – А вот миссис Мракли…

От криков лицо миссис Мракли покраснело, и теперь она походила на объевшегося комара. Неночной (и, предположительно, некусачий) опоссум поглядел на супругов Мракли, понял, что оказался в меньшинстве, и счел за лучшее отступить. Он отпрыгнул назад, юркнул в траву и был таков. И лишь на мгновение остановился и поглядел в сторону Арчера с Оливером.

– Кажется, он мне подмигнул, – сказал Оливер. – Я же говорил, что он не кусается. А миссис Мракли – жуткая тетка, правда?

Арчер навел бинокль на сад Мракли. Сад был пуст.

– Она сегодня придет к нам на ужин, – сказал Арчер.

Оливер побледнел.

– Какой кошмар! Зачем твоя мама ее пригласила?

– Потому что с осени она будет учительницей на Пуговичной фабрике.

Оливер ощутил настоятельную потребность присесть. Услышанное было нелегко переварить. Пока он приходил в себя, Арчер рассказал, что еще сказала мама и что, возможно, уже завтра в это время они будут на пути в Розвудский парк.

– Жутковатое местечко, – отозвался Оливер. – Как будто город вырос вокруг парка сам собой, и никто не знал, что с этим парком делать, так что его просто побоялись трогать.

– Но мы же не собираемся оставаться в парке, – заметил Арчер. – Нам бы только отсюда выбраться. А из Розвудского парка мы сможем отправиться… да куда угодно.

– Куда угодно – это куда? – спросил Оливер.

Арчер не знал точно. Он сбегал в комнату и принес один из дедушкиных дневников. В дневнике было множество замечательных идей.

– Ну, пока ты думаешь, – сказал Оливер, – пойдем ко мне.

Из кухни семейства Буль по дому растекались упоительные запахи. Миссис Буль великолепно готовила. Арчер это знал потому, что с тех пор, как они с Оливером подружились, часто тайком пробирался к Булям. Мать Арчера понятия не имела, как это просто, и знать не знала о том, что ее сын часто бывает в гостях. Ей бы это не понравилось. Конечно, сегодня, когда настоящая свобода была так близка, рисковать, быть может, и не стоило. Но Арчер знал, что мама будет весь день лихорадочно готовиться к званому ужину, так что нужно просто быть по осторожней. Поэтому он вслед за Оливером залез по лестнице, перебрался через промежуток между домами и по лестнице же спустился в кухню семейства Буль.

ЧТО СКРЫВАЛОСЬ В СОРНЯКАХ

Когда через заднюю дверь в кухню вошли Арчер и Оливер, миссис Буль подпрыгнула чуть не до потолка.

– Опять по крышам лазали? – спросила она, разглядывая обоих.

Арчер и Оливер украдкой обменялись взглядами.

– И опять прыгали с крыши на крышу! Вы же могли упасть! Вот когда-нибудь упадете, и мистеру Булю придется вас из этой щели выуживать!

– Просто по крыше быстрее, – объяснил Оливер, принюхиваясь к восхитительному аромату, который исходил из духовки.

– Быстро – не значит безопасно, – отрезала миссис Буль. – Ну да ладно. Я рада, что ты заглянул, Арчер. Вы как раз вовремя. Садитесь.

С этими словами миссис Буль достала из духовки исходящий паром противень с яблочными конвертиками. Конвертики были политы карамелью, посыпаны орехами и пахли просто божественно.

– Мы идем покупать твоей сестре новое платье, – сообщила миссис Буль Оливеру. – Пока нас не будет, прополи сорняки в саду. До этого самого цветочного фестиваля осталось всего ничего. – Миссис Буль нахмурилась. – Соседи уже наверняка перешептываются.

Оливер сказал, что прополет сразу, как поест, и, когда миссис Буль ушла, друзья принялись со всей возможной скоростью набивать рты яблочными конвертиками, следя лишь за тем, чтобы не обжечь языки. Арчер ел, не отрывая взгляд от дедушкиного дневника. Куда же отправиться после того, как его выпустят наконец из дому?

– В магазине «Пальчики оближешь» открыли второй этаж, – сказал Оливер. – Вчера все наши туда ходили. Мы тоже можем сходить, если тебя выпустят. Тебе, наверное, понравится…

– Вот что мы сделаем, – перебил его Арчер, который не слышал ни слова из сказанного Оливером.

…Джунгли буквально источают опасность. Повсюду насекомые: летают, прыгают, ползают по деревьям. Одно укусило меня за руку. Возник болезненный нарыв, который затем лопнул. Пошел желтый гной. У меня началась лихорадка. Рейчел высосала яд, и мы остановились на ночлег. Воздух был тяжелый и влажный, сырая древесина не хотела гореть. Вокруг нас волновался океан листвы и мхов. В лунном свете за нами следили какие-то крупные животные. Мы их не видели, но знали, что они здесь…

Оливер отложил яблочный конвертик. Весь его аппетит испарился.

– Иногда я тебя не понимаю. То есть почти всегда не понимаю. Ну что ты во всем этом находишь, а?

– «Вокруг нас волновался океан листвы и мхов», – повторил Арчер. – Затерянные в джунглях, лунный свет… Вот куда нам нужно. Как же будет здорово!

Оливер покачал головой и стряхнул с пальцев крошки.

– Да уж, замечательно, – пробормотал он, спрыгнул со стола и вышел из кухни. Арчер пошел следом – в одной руке яблочный конвертик, в другой – открытый дневник.

…Все дело в том необычном растении. Зря я его съел. Рейчел была права. Оно показалось мне вкусным. Но я ошибался…

Оливер и Арчер вышли в сад.

– Ну вот, – сказал Оливер, – вот тебе твой океан листвы и мхов.

Арчер опустил дневник.

Сад Булей был чем-то вроде позорного пятна на облике улицы. Камни дорожки позеленели и осклизли, стены наглухо заплел плющ. Яблоня без единого яблока отчаянно нуждалась в обрезке, а трава – если это можно было назвать травой – поднималась до колен и выше. Когда пропалываешь такой сад, трудней всего понять, что нужно вырвать, а что – оставить, потому что нужные растения давно уже стали неотличимы от сорняков.

– Обычно я набиваю травой один мешок, и хватит, – сказал Оливер.

Арчер заметил что-то розовое, глиняное, почти полностью скрытое в траве.

– Это что, фламинго? – спросил он.

Оливер кивнул:

– Ага, его папа выиграл. А мама этого фламинго терпеть не может.

Арчер оглянулся на свой дом. Окна были открыты, но мамы не было ни видно, ни слышно. «Должно быть, она все еще возится на кухне», – подумал он, положил журнал на окно и закатал рукава.

– Поможешь? – спросил Оливер.

– Заодно и подумаю, – ответил Арчер.

Оливер достал мешок для мусора, и мальчики принялись за дело. Только сорняки во все стороны летели. Работа оказалась грязной, Арчер с Оливером перемазались по уши. Арчер то и дело поглядывал на свой дом и в конце концов решил, что будет безопаснее, а также проще перебраться поближе к стене, которая скроет его от досужего взгляда из окна. Оливер сражался с особо упорным сорняком, как вдруг заметил, что макушки фламинго больше не видно.

– Где фламинго? – спросил он. – Ты что, выполол и его по ошибке?

Арчер не выпалывал фламинго, но, не успев ответить, споткнулся о камень. Раздвинув носком ботинка траву, он обнаружил заросшую мхом плиту, на которой было вырезано «Тео».

– Кто такой Тео? – спросил он.

Упрямый сорняк наконец подался, и Оливер полетел спиной на осклизлую дорожку.

– Не хочу об этом говорить, – сказал он вставая. – Все равно ты не поверишь.

Оглядев прополотый сад, Арчер так и не понял, стало после прополки лучше или хуже. Оливер пожал плечами. Он не видел особой разницы. Мальчики принялись набивать сорняками мусорный мешок, и тут услышали за стеной сада голоса. Голоса явно не принадлежали супругам Мракли. Арчер показал на яблоню без яблок. Мальчики взобрались по стволу и заглянули в сад наискосок от Оливерова, прямо напротив дома Арчера. Низенькая женщина в цветастом платье, с блокнотом и чашкой кофе в руках, вышла в сад и жестом позвала за собой высокого гладковыбритого мужчину. Арчер очень удивился. В этом доме никто не жил.

ВЫСОКИЙ ГЛАДКОВЫБРИТЫЙ МУЖЧИНА

Женщина в цветастом платье сделала глоток, допила кофе и не глядя сунула чашку в руки высокому гладковыбритому мужчине.

– А вот здесь у нас сад, – сказала она, оторвавшись от блокнота. – Ах, какой славный! Правда, славный? Я всю жизнь мечтаю о таком же славном садике. Ах, никогда в жизни у меня такого славного садика не было! Какие славные цветочки и деревья! А вон на том два очень славных мальчика. Это что, мальчиковое дерево? Какое славное!

Арчер и Оливер поскорей укрылись в листве.

– Какие у нее глаза странные, – прошептал Оливер. Арчер согласился.

Глаза у цветастой женщины были белые, и только посередине виднелась крошечная черная бусинка зрачка, отчего казалось, будто его хозяйка целый день глядела на солнце.

– Может, ее ударило молнией? – прошептал Арчер.

Высокий гладковыбритый мужчина осмотрел стену дома и заговорил со смешным акцентом.

– Действительно, очень славный дом, – сказал он. – Однако прежде, чем мы пустимся в путешествие за море, придется внести несколько небольших изменений в его конструкцию. Я хочу, чтобы моей дочери было здесь уютно.

– За море? – прошептал Арчер.

– Дочери? – прошептал Оливер.

Цветастая женщина часто закивала.

– Ах, да-да, разумеется! Все, что будет необходимо, – все, что угодно! Я вас познакомлю с одними людьми, они очень славные. Они все сделают как надо. Все, что захотите, – все сделают. Ах, замечательно, великолепно! Мы нашли вам новый дом! Ах, какой он славный!

Мужчина улыбнулся.

– Предложить вам еще эспрессо? – спросил он. – Или вы предпочтете двойной эспрессо?

Бусинки в глазах у женщины стали еще меньше.

– Вы можете приготовить двойной эспрессо? – спросила она.

И вслед за мужчиной исчезла в славном-преславном доме.

– Кажется, у нас новые соседи, – сказал Оливер.

Арчер уже хотел ему ответить, однако тут поезд его размышлений резко затормозил: он увидел за другой стеной миссис Мракли. Соседка стояла у выходящей в сад двери и заносила над головой заступ.

– ГЕНРИ, ОН ОПЯТЬ ЯВИЛСЯ! – кричала она. – СИДИТ НА ДЕРЕВЕ!

Арчер отшатнулся и полетел наземь. Оливер застыл. Миссис Мракли с невероятной силой взмахнула заступом. Заступ свистнул в ветвях и разрубил сук рядом с головой Оливера. Оливер потерял равновесие. Керамический фламинго замедлил его полет, но сам при этом разлетелся на кусочки. По ту сторону стены ликовала миссис Мракли.

– ПОПАЛСЯ! – кричала она. – Я УБИЛА ЭТУ БЕШЕНУЮ ТВАРЬ!

Наступила тишина. Сжавшиеся в комок мальчики хватали ртами воздух. Арчер привалился к стене, боясь, как бы крики и шум не привлекли внимание его матери. Оливер в ужасе смотрел на друга.

– Она мне чуть голову не отрубила! – сказал Оливер, садясь и вытаскивая из волос осколок фламинго. – И вы собираетесь пригласить ее к себе на ужин?

Арчер кивнул. Всего через несколько часов ему предстоит преломить хлеб с этой особой. Оливер встал, пошатываясь, и протянул другу руку.

– Мне пора, – сказал Арчер.

– Молись, чтобы она оставила заступ дома, – сказал Оливер.

– Придется, – был ответ. – А ты готовься к завтрашнему.

Но когда Арчер вернулся к себе, предвкушение завтрашнего дня стало меркнуть, уступая натиску сомнений относительно предстоящего ужина. «С лучшей стороны», – снова и снова повторял Арчер, надевая новый бархатный зеленый костюмчик и повязывая красный галстук-бабочку.