Текст книги "Иудаизм. Древнейшая мировая религия"

Автор книги: Николас де Ланж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

V. Семья

Еврейское общество зиждется на семье и общине. Соотношение между ними определить очень трудно: это совершенно разные сферы деятельности, и заповеди и максимы Торы подчеркивают эту разницу, давая для них отдельные и подчас взаимно противоречивые наставления. Понятно, что одним евреям ближе семья, а другим община, причем в ходе жизни это может меняться. Однако по большому счету перед нами равнозначимые элементы: терять или умалять один из них значит жертвовать чем-то очень важным, искажать характер иудаизма. Об этой дилемме хорошо пишет Луис Джейкобс:

Раввины часто говорят, что иудаизм требует далеко не только посещения синагоги и что многие высочайшие идеалы еврейской религии осуществляются не в синагоге, а дома. Молиться в синагоге само по себе замечательно, но богослужения также вдохновляют евреев вести полноценную жизнь, а большая часть жизни протекает за пределами синагоги. Существуют Тора для синагоги, детальные правила, установления и обычаи для синагоги, но это лишь часть, хотя и существенная часть, Торы в целом. Тора всегда именуется «Торой Жизни», то есть жизни в целом [52]52
  Louis Jacobs, The Jewish Religion: A Companion(Oxford, 1995), 517.


[Закрыть].

Религиоведам свойственно заниматься прежде всего публичной стороной религии: как протекают богослужения, в чем состоят обряды и ритуалы, о чем учат догматы и проповеди. Если же ученые обращаются от публичной религиозности к индивидуальной, то обычно изучают опыт мистиков и отшельников, которые уходят от сутолоки, обманов и искушений общества и ищут Бога в тишине природы или тайниках собственного сердца. Этот подход сознательно или бессознательно ориентирован на христианскую модель, но подходит далеко не ко всем религиям. Взять хотя бы иудаизм: да, конечно, нельзя пренебрегать публичной стороной иудаизма, синагогальным богослужением и общественными институтами (см. главу 6). И верно, что следует помнить о голосе отдельного человека [53]53
  О том, какое место занимает индивид в иудаизме, идут дискуссии. См. Jacobs, Religion and the Individual.


[Закрыть]: скажем, библейские псалмы, да и ряд других библейских молитв доносят до нас именно личную духовность. Однако если ограничиваться этими сторонами религиозности, получится зияющий провал в середине. Это место, которое принадлежит семье и дому.

Место семьи в сердце иудаизма отражает прочное место семьи в человеческом обществе: большинство людей рождаются и растут в семье, а с годами создают собственные семьи. Семья – это единица, которая лежит в основе юридических и фискальных структур. Дома и квартиры для семей – одна из важнейших частей городского ландшафта. Правда, в современном мире эти устои несколько пошатнулись, но наши деды и уж тем более прадеды были знакомы с ними очень хорошо.

Конечно, не все так просто. Интересы семьи часто приходят в столкновение, с одной стороны, с запросами личности, а с другой – с требованиями коллектива (государства или общества в целом). Западная цивилизация обычно оплакивала тех, кто был сокрушен семьей (вспомним хотя бы «Ромео и Джульетту»), и восхваляла героев, которые отдавали себя служению обществу (например, воинов и рыцарей). Все это совершенно чуждо иудаизму. До эмансипации евреев не призывали умирать и воевать за государство, и у них не было оснований отождествлять себя с его требованиями: скорее уж, эти требования воспринимались как враждебные. Зато дома, у семейного очага, евреи обретали ощущение смысла и полноты, делая все, чтобы его защитить. В конфликте же индивида с семьей они обычно становились на сторону семьи.

Лишь начиная с XIX века европейские и американские евреи стали усваивать идеалы большинства, подчиняться тем же юридическим и политическим требованиям. Их стали призывать на военную службу (или они записывались в добровольцы), и многие сделали в армии неплохую карьеру. Многие пришли к выводу, что переломить судьбу в свою пользу (а часто и просто выжить на все более индустриализированном рынке профессий) можно лишь, отодвинув семью на второй план, хотя бы временно. Это нанесло по традиционным семейным ценностям удар, не меньший, чем мирным жителям причиняют тяжелые удары судьбы, погромы, гонения и войны. Отсюда же возник больший пиетет к прошлому, даже идеализация прошлого: люди тосковали по тому, какой была семейная жизнь в более невинную эпоху.

Всюду и всегда, когда предоставлялась возможность, когда гонения спадали, а благосостояние улучшалось и когда как иммигранты они осваивались в новых землях, евреи пытались восстановить структуры семейной жизни и наладить дружеский и соседский круг. Если говорить о людях обеспеченных, состоятельная еврейская буржуазия, возникшая в европейских городах, не без удовольствия обнаружила, что буржуазные ценности отчасти пересекаются с традиционными еврейскими ценностями: буржуазная жизнь также основана на семье и возвеличивает ее добродетели. Состоятельные евреи в Европе XIX века создали уникальное сочетание еврейской и буржуазной культуры, что можно проследить по литературе и живописи того периода [54]54
  Об этом см. Ignaz Maybaum, Jewish Existence(London, 1960). Из многочисленных автобиографических произведений, отражающих эту тему, следует выделить книгу Стефана Цвейга «Вчерашний мир».


[Закрыть]. Этой жизни завидовали и подражали евреи победнее. Атмосфера еврейского семейного сборища (к примеру, пасхального седера) даже в наши дни во многом обязана не только духу средневекового гетто или традициям греко-римского периода, но и еврейской буржуазии XIX века.

Касаясь этого добровольного сочетания еврейских и буржуазных ценностей, Карл Маркс заметил, что иудаизм достигает своей высшей точки с завершением буржуазного общества [55]55
  Карл Маркс, «К еврейскому вопросу» (1944). См. Mendes-Flohr & Reinharz, The Jew in the Modern World,326.


[Закрыть]. Это не помешало ему сосредоточиться на тех аспектах буржуазной жизни, которые он считал негативными, а позитивные оставить в стороне. У него нашлось много сочувствующих среди евреев, особенно среди того большинства, которое влачило бедное существование. Еврейские социалисты, как правило, благосклонно относились к марксистской цели разрушить буржуазный уклад, включая семью. Эта программа нашла свое крайнее выражение в палестинских кибуцах с их сознательным упразднением семьи.

Впрочем, и не заходя столь далеко, многие евреи XX века считали нормальным или даже пропагандировали отказ от семейных ценностей. Здесь не место вдаваться в детали конфронтации, которую вызвали в еврейском обществе противоположные подходы к семейной жизни. Скажем лишь, что она внесла свою лепту в отчуждение многих евреев от религиозного истеблишмента и недоверие, какое выказывали до недавнего времени большинство религиозных евреев к сионизму. Важно понять, что роль семьи в еврейской жизни остается предметом споров, а нелегкое перемирие между религиозными вождями иудаизма и еврейским сионизмом скорее запутывает, чем снимает, проблему. Одна из стратегий истеблишмента состоит в следующем: уступать отдельным требованиям радикальных критиков, на словах соглашаться с отдельными их принципами, но блокировать серьезные перемены. Рассказывая о еврейской жизни, мы неизбежно ограничимся одной стороной в споре: другая вносит мало конструктивного в картину еврейской семейной жизни.

Если еврейские марксисты критикуют семью, радея об общественном благе, что движет нападками индивидуалистов? Современная западная цивилизация поощряет людей, особенно молодежь, проявлять самостоятельность и самореализовываться, какие бы препоны ни ставили институты, в том числе семья. Многим молодым евреям это по душе. Еврейское общество позитивно смотрит на подъем по социальной лестнице, а еврейские родители идут на жертвы, чтобы их детям хорошо жилось. Сплошь и рядом это приводит к тому, что дети уходят из дома и живут совсем иначе, чем жили родители. Да и в любом случае в традиционных социальных и религиозных структурах почти ничего не связывает молодых евреев между возрастом Бар/Бат Мицва и рождением первого ребенка (вот почему в традиционном обществе этот промежуток часто был сведен к минимуму, а сейчас может растянуться на многие годы). Для борьбы с этой напастью еврейское общество выработало разные способы. Скажем, стараются создавать ситуации, при которых молодые евреи, живущие вне семей, знакомятся с другими евреями и участвуют в еврейской деятельности. Даже если случается худшее, и появляется жена или муж нееврей, есть возможности снизить негативные последствия. Свои способы для роста и самовыражения в еврействе имеются и у одиноких евреев. Один из таких способов – «хавура» («товарищество»). Это группа, которая собирается по субботам и другим дням для совместной еврейской жизни вне уз семьи и домашней «синагоги». Хавура может иметь разную степень структурированности.

Еврейская семья включает широкий круг людей, а границы ее размыты. Семейные узы охватывают не только кровных родственников, но и дальних, связанных через брак, в том числе брак других членов семьи. (Люди, связанные через брак, именуются «мехутаним».) В прошлом у евреев обычно были очень большие семьи, и супружеская чета могла обитать под одной крышей не только с детьми, но и с родителями и даже другими родственниками, которые не состояли в браке или по иным причинам не имели своего дома. В наши дни такое встречается реже: по столько человек вместе не живут, тем более что в одиночку уже не так страшно. И все же близкая и дальняя родня иногда собирается по особым случаям, например на пасхальный седер.

В традиционной семье роли были четко расписаны: какое место занимают мужчины, какое женщины, замужние и незамужние, дети. Распределялась ответственность. Женщины следили за домом (и иногда занимались семейным бизнесом), а основное бремя ложилось на плечи мужчин. Впрочем, мужчины же должны были изучать Тору, и если они хотели посвятить себя занятиям, то семью содержала женщина. Такой расклад поныне считается нормальным в традиционных кругах. Что касается детей (мальчиков до тринадцати лет и девочек до двенадцати лет), у них до совершеннолетия формальных обязанностей не было, но определенные роли в семье они играли: слушались родителей, учились (особенно мальчики). Для мужчин, женщин и детей обряды различались: скажем, в канун Субботы хозяйка зажигала свечи, а ее муж читал субботние благословения («киддуш»); на пасхальной трапезе (седере) Четыре Вопроса («ма ништана») читались младшим из детей.

Сейчас, конечно, все не так строго, а то и вовсе иначе. Семейные роли распределены менее патриархально, с большим равноправием между мужем и женой. Тем не менее, на уровне обрядов многие вещи сохраняются. Даже в эмансипированных семьях часто можно наблюдать, как мать зажигает субботние свечи, отец читает «киддуш», а дети (уже не только мальчики, но и девочки) задают на пасхальном седере традиционные вопросы. Также детей нередко учат ивриту, рассказывают о еврейской истории или религии (на занятиях в синагоге или в еврейской школе).

Еврейский дом: пространство

Жизнь еврейской семьи протекает в доме. Дом и семья нераздельны: именно семья придает еврейскому дому особый характер. Тем не менее, есть даже внешние признаки, по которым можно отличить еврейский дом. Самый очевидный из них – «мезуза». Это маленький свиток с надписью от руки, вложенный в футляр, на котором изображена буква «шин» (первая буква слова «Шаддай», то есть «Всемогущий»). Его прикрепляют к дверным косякам. Хотя в мезузах часто видят своего рода амулеты и талисманы, а благочестивые евреи нередко целуют их, входя в дом или выходя из него, в них нет ничего магического. Это просто напоминание о начертанных на них словах Торы: «И напиши их, [слова Торы], на косяках дома твоего и на воротах твоих» (Втор 6:9). Понимается данное речение следующим образом: что бы ни делали евреи в доме или вне дома, они должны помнить о Законе Божием. В послушание же предыдущему библейскому стиху («и навяжи их в знак на руку твою, и да будут они повязкою над глазами твоими», Втор 6:8; ср. Исх 13:9) традиционные евреи надевают во время утренних молитв «тефиллин» (филактерии): кожаные коробочки с аналогичными текстами, написанными от руки. Тефиллин крепятся кожаными ремнями ко лбу и к руке.

Когда мезузу вешают в новом доме, это считается праздничным событием. Есть даже короткая религиозная служба. Она называется «Хануккат Га-байит» («освящение дома») – выражение, взятое из Псалма 30, который читается по этому случаю.

У каждой из комнат еврейского дома особый характер, но самый яркий отпечаток еврейской самобытности лежит на кухне, особенно в ортодоксальных и традиционных домах. Там очень следят, в частности, чтобы не смешивались мясные и молочные продукты (для каждого – своя посуда и свои столовые приборы, а в некоторых домах и свои холодильники, даже свои посудомоечные машины). Поскольку на праздник Пасхи значительной частью этой утвари пользоваться невозможно – ее нужно заменять – еврейская кухня представляет собой дорогое удовольствие.

Всякая пища, подаваемая в благочестивом еврейском доме, должна соответствовать правилам «кашрута». С годами эти правила стали очень сложными, и не во всех домах их соблюдают скрупулезно. В целом они делятся на две категории: одни определяют, какие виды мяса можно и нельзя есть; другие говорят о способах убоя, приготовления и подачи пищи.

Список запрещенных и разрешенных животных взят из Торы (Лев 11; Втор 14:3-21). Есть три основных класса разрешенных животных: четвероногие, птицы и рыбы.

• Четвероногие.Два критерия кошерности: должны быть раздвоены копыта, и «жуют жвачку». Единственное парнокопытное, которое не жует жвачку, это свинья. Быть может, именно по этой причине запрет на свинину всегда подчеркивался. Коровы, овцы, козы и олени относятся к числу разрешенных животных. Запрещены в пищу лошади (копыта не раздвоены), а также животные с лапами (например, заяц и кролик).

• Птицы.Специальных критериев здесь нет. Вместо этого Тора просто дает список запрещенных птиц. Случайно или нет, это птицы, которые убивают других животных, или рыб, или поедают падаль. Надо полагать, остальные птицы дозволены в пищу, но благочестивые евреи едят лишь домашних птиц, кошерность которых удостоверена традицией: курицу, индейку, утятину и голубятину.

• Рыбы.У кошерной рыбы должны быть плавники и чешуя (любопытное правило, коль скоро не существует рыб, у которых есть чешуя, но нет плавников). В целом это правило не вызывает трудностей, но раввины спорят по поводу отдельных сомнительных случаев (осетр, меч-рыба, палтус).

Все остальные животные запрещены в пищу, за исключением саранчи.

«Нечистая» пища называется «трефной» («терефа»). Даже небольшое количество трефного может осквернить посуду или еду, поэтому благочестивые евреи внимательно следят за тем, какие ингредиенты входят в тот или иной продукт. Ведь, к примеру, печенье может содержать животные жиры. Если в кастрюле побывала некошерная пища, ее необходимо очистить кипятком. Фарфоровые же сосуды очищению не поддаются.

Животные, убитые другими животными, или умершие своей смертью, запрещены в пищу (Исх 22:30; Лев 11:40; Втор 14:21), как и вкушение крови любого животного (Лев 7:26-27; 17:10-14). Отсюда следует, что есть можно лишь тех кошерных животных и птиц, которые были правильно убиты. Для убоя животных («шехита») разработаны сложные правила. Резник («шохет») должен быть человеком нравственным; он должен пользоваться предельно острым ножом без малейших зазубрин (смысл состоит в том, чтобы животное не испытало боли). Глотка перерезается одним быстрым движением, после чего тут же выпускается кровь. Дальше шохет должен внимательно осмотреть органы, а при необходимости посоветоваться с раввином: нет ли дефектов или следов заболевания, ибо в противном случае мясо будет считаться трефным, несмотря на правильный убой. Не все части животных, которые отвечают вышеназванным критериям, можно есть. В частности, по древнему обычаю (Быт 32:32) не едят седалищный нерв. Поскольку же удалять его трудно, в некоторых местах (например, в Великобритании) заднюю часть вообще не употребляют в пищу. Прежде чем мясо можно будет есть, удаляют оставшуюся кровь, посыпая кусочки мяса солью. (Особым образом осуществляется итерирование печени: ее прожаривают на огне.) Для рыб не существует специальных правил убоя и просолки, поскольку их кровь не подпадает под данные ограничения.

Некоторые правила связаны с необычным запретом «варить козленка в молоке матери его», который трижды встречается в Торе (Исх 23:19; 34:26; Втор 14:21). Раввины понимали это в том смысле, что мясо нельзя готовить в молоке. Чтобы перестраховаться, запрещают вкушать мясную и молочную пищу во время одной трапезы, даже если готовились они отдельно. Со временем появилась еще одна мера предосторожности: выждать время (некоторые ждут до шести часов) между вкушением мясного и молочного. Как мы уже сказали, ортодоксальные евреи часто пользуются разной посудой и разными приборами для мясной и молочной пищи.

Один из способов избежать всех этих сложностей состоит в том, чтобы вовсе отказаться от мяса. Неслучайно среди евреев много вегетарианцев, и есть даже еврейские вегетарианские организации. Впрочем, даже вегетарианцам приходится соблюдать бдительность, дабы не нарушить ненароком один из пищевых запретов: скажем, в яйцо может попасть капелька крови, а сыры бывают с сычужным ферментом животного происхождения или желатином.

О месте кухни в иудаизме хорошо сказал рабби Лайонел Блу:

Перемены богослужебного года отмечены для еврея запахом и вкусом, ароматом кухни. Через основные свои чувства он воспринимает меняющиеся веяния духа. Богословские теории и вероучительные положения приходят и уходят, а запахи навсегда остаются в памяти, напоминая и о его собственном детстве, и о детстве народа. Какие бы молитвы он ни забыл, гастрономический цикл остается на своем месте. Пасха – это хлеб бедности со слезами соленой воды и хреном горечи. Руфь – блинчики и чизкейк, а Новолетие – сладость яблок и меда. Есфирь приходит с маком, а Маккавеи с орехами. Эта радостная литания приостанавливается лишь затем, чтобы вспомнить о бедах прошлого или о днях, которые знаменуют грехи настоящего. В эти трагические и скорбные дни соблюдается полный пост, и кухня, сердце и душа еврейского дома, затихает, и тьма окутывает ее маленький мир [56]56
  Lionel Blue, To Heaven, with Scribes and Pharisees(London, 1975), 39-40.


[Закрыть].

От кухни совсем недалеко до стола. В нашу эпоху достоинство столовой во многих домах померкло, но в еврейском доме она сохраняет свое центральное место. Не надо представлять ее себе как официальную и отдельную комнату, в которую не пускают детей. Как минимум, раз в неделю вся семья собирается вокруг стола для праздничной трапезы с ее традиционными рецептами и ритуалами. Если это субботний вечер или праздник, то на стол стелится чистая белая скатерть, а на нее ставят лучшую в доме посуду и фарфор. Наверняка, есть пара серебряных подсвечников и серебряный бокал для вина, а плетеный хлеб («халла») покрыт расшитой салфеткой.

В некоторых домах мужчины и мальчики надевают «кипы», простые или украшенные, во время благословений до и после трапезы. На сей счет есть разные мнения. В Библии обычай покрывать голову во время молитвы не упомянут (лишь в официальные облачения первосвященника входила митра), и похоже, что еще в XIII веке французские раввины читали благословения с непокрытой головой. Однако вавилонский обычай покрывать голову во время молитвы уже тогда широко распространился, а сейчас многие традиционные и ортодоксальные евреи носят кипы целый день, причем независимо от того, дома они или нет. Другие евреи покрывают голову, лишь находясь в еврейском доме, а третьи – лишь во время трапезы, особенно субботней или праздничной. Реформистский иудаизм поначалу хотел отменить кипу, но в наши дни многие реформистские и либеральные мужчины-евреи покрывают голову во время молитвы. Более того, сейчас покрывают голову на молитве и многие женщины.

Часто можно услышать, что в еврейском доме отец – священник, а стол – жертвенник. В связи с этим стоит сказать о древнем обычае праздновать канун субботы (приходится на вечер пятницы). Мать семейства зажигает светильники. По традиции, это делается за некоторое время до захода солнца, но в некоторых неортодоксальных домах лишь с началом трапезы. В прошлом использовались масляные светильники, иногда висячие светильники с семью фитилями, символизирующими семь дней творения, но в наши дни обычно ограничиваются парой свечей. Родители благословляют детей. Многие воспевают песнь, которая символически призывает ангелов в дом, а отец читает вслух хвалу добродетельной жене (Притч 31:10-31). Во время праздничной трапезы принято петь застольные песни («земиро́т»), а затем воспевается «благословение после трапезы» («биркат га-мазо́н»). Тональность пения не торжественная, а веселая, да и настроение – неформальное, жизнерадостное.

Трапеза пятничным вечером знаменует высшую точку недели в еврейском доме, однако она не единственная. По традиции, в субботу совершаются три трапезы: при наступлении субботы, затем обед в субботу, а в некоторых кругах праздничное настроение усиливается и продлевается еще одной трапезой в субботу днем. С трапезами сопряжены и основные праздники: три «паломнических» праздника – Песах (Пасха), Шавуот (Пятидесятница) и Суккот (Кущи), – а также два торжественных святых дня, Рош Га-Шана и Иом Киппур.

Уникальное место занимает пасхальная вечерняя трапеза. На ней царит совершенно особое настроение, а подготовка занимает несколько дней, а то и недель. На нее стараются собраться все члены семьи, а по обычаю зовут еще и гостей. Основные правила о ее проведении содержатся в Торе (Исх 12-13), но в греко-римский период они были существенно дополнены, и трапеза в том виде, в каком она справляется в наши дни, несет на себе зримый отпечаток римского пира: взять хотя бы обычай возлежать на ложе или обмакивать травы в соленую воду или сладкую массу.

* * *

Далее – спальня. В древних кодексах здесь все было ничуть не менее регламентировано, чем на кухне. В наши дни такие правила обычно воспринимаются как необоснованное вторжение в частную жизнь, поэтому правила сексуального поведения гораздо реже обсуждаются (да и, пожалуй, реже соблюдаются, хотя это недоказуемо), чем правила кашрута.

Самое первое и основное ограничение касается того, с кем можно вступать в сексуальные отношения, а с кем нельзя. На практике это исключает все отношения, кроме секса между мужем и женой. Соответственно инцест, групповой секс и секс между несовершеннолетними невозможны по определению. Сексуальные контакты между мужчинами также запрещены на основании библейской заповеди (Лев 18:22; 20:13), однако кодексы не останавливаются подробно на этом вопросе. Лесбийский секс в Библии не упомянут, а кодификаторы запрещают его под странным названием «египетские дела» (Лев 18:3). В последнее время в прогрессивных кругах были выдвинуты серьезные доводы в пользу терпимого отношения к гомосексуальным актам обоих полов, во всяком случае, в рамках стабильных отношений, однако ортодоксальные авторитеты и значительная часть консервативного иудаизма выступают против этой реформы. Одиночный секс запрещен для мужчин, которым также велено избегать всего, что может привести к нему. (Согласно «Зогару» это самый оскверняющий из всех грехов.) Поскольку данный запрет основан на библейском запрете против «траты семени», многие авторитеты считают, что к женщинам он не относится.

Правила регулируют сексуальные отношения даже между мужем и женой. Скажем, запрещено заниматься сексом с женой, когда у нее месячные, и в семь последующих дней, когда она пребывает в состоянии ритуальной нечистоты (Лев 18:19). После родов женщина также «нечиста» (Лев 12). В эти периоды женщина именуется «нидда́», причем тема, связанная с нечистотой «нидда» и вытекающими отсюда запретами, обсуждается в книгах правил с интересом, в котором есть некоторая маниакальность. В наши дни многие из этих правил отменены или сами собой вышли из употребления. Главное правило, которому обязаны следовать ортодоксальные евреи, состоит в том, чтобы воздерживаться от сексуальных связей, а под конец периода жена должна омыться в водном резервуаре (микве). Затем нормальные сексуальные отношения возобновляются до следующих месячных.

Для «нормальных сексуальных отношений» также разработано множество правил. Например, оговаривается, что действовать нужно с умеренностью и скромностью, причем руководить процессом должен муж. Секс запрещен, если жена не хочет или, наоборот, слишком сильно хочет. Вместе с тем муж должен заботиться о том, чтобы жене было приятно, и он не должен полностью лишать жену секса.

О ванной в еврейском доме правила молчат: когда они составлялись, частных ванных почти ни у кого не было. Тем не менее, чистота считается добродетелью у евреев, и ритуальные омовения играют в традиции важную роль. Даже прогрессивные евреи и секулярные кибуцники обычно моются и переодеваются в чистую одежду перед субботой и праздниками. Когда-то в каждой еврейской общине имелась своя миква, и снижение ее роли в последнее столетие связано с появлением ванных. Помимо полного омовения, для которого требуется миква, в различных обстоятельствах приветствуется или заповедуется омовение рук: например, при вставании утром с постели, перед вкушением хлеба, после секса и после погребения. В некоторых еврейских домах можно увидеть кувшин с двумя ручками. Его используют для омовения рук, поскольку вода, текущая непосредственно из водопроводного крана, не подходит для ритуального омовения.