Текст книги "Статьи"

Автор книги: Никола Тесла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Поэтому данный случай аналогичен тому, в котором конденсатор, имеющий внутренне параллельное соединение при помощи проводника с низким сопротивлением, подсоединяется к источнику переменного тока. До тех пор, пока частота остается низкой, проводник отбирает на себя все что может, и конденсатор сохраняется неповрежденным. Но когда частота становится чрезмерной, роль проводника может стать совершенно незначительной. В последнем случае разность потенциалов на клемме конденсатора может стать настолько большой, что диэлектрик разрушится, даже несмотря на то, что клеммы соединены между собой проводником с низким сопротивлением.

Конечно, для того, чтобы получить накал тела, помещенного в лампу, нет необходимости использовать такой ток, при котором тело становится электропроводным, и даже совершенно неэлектропроводное тело могло бы легко нагреваться. Для этой цели, достаточно окружить электропроводный электрод диэлектриком, таким как в лампе, описанной выше на рис. 21. В ней тонкая нить накаливания лампы покрыта неэлектропроводным материалом и поддерживает наверху электрод, изготовленный из такого же самого материала. Сначала бомбардировка поддерживается индуктивным воздействием через диэлектрик, и продолжается до тех пор, пока он не нагреется до такой степени, что станет электропроводным, и тогда бомбардировка продолжается обычным способом.

На Рис. 23 представлены компоновки элементов ламп раз– личных конструкций. В данном случае диэлектрик M встроен в часть обычной легкой угольной дуги так, что он находится чуть выше последней. Угольный элемент соединен с внутренним проводом, проходящим через стеклянную ножку, которая покрыта несколькими слоями слюды. Обычно для экранирования используется алюминиевая трубка a. Она расположена таким об– разом, что выступает вверх почти на такую же высоту, что и угольный элемент, и только диэ– лектрический элемент тчуть-чуть возвышается над ней. Сначала происходит бомбардировка верхней части угля, поскольку нижняя часть защищена алюминиевой трубкой. Однако, как только диэлектрик тнагревается до такой степени, что обретает хорошую электропроводность, центром бомбардировки становится именно он.

Во время этих экспериментов я сконструировал множество таких однопроводных ламп с внутренним электродом, или без него, в которых излучающее вещество размещалось напротив или над телом, подлежащим накаливанию. На Рис. 24. показана одна из таких ламп. Она состоит из колбы L,снабженной длинной шейкой n, в верхней части лампы, которая служит для того, чтобы в некоторых усиливать действие лампы посредством подключения к внешнему электропроводному покрытию. В нижней части колбы Lимеется небольшое утолщение b, которое служит для прочного крепления колбы в гнезде S,сделанного из изолирующего материала. Лампу закрепляется в гнезде при помощи цементирующего материала. Тонкая нить накаливания f лампы, закрепленная на проводе W,проходит через центр колбы L.Нить накаливания подвергается нагреву в средней части, там, где бомбардировка, происходящая с нижней внутренней поверхности сферы, наиболее интенсивна. Нижняя часть колбы, примерно до уровня возвышения гнезда делается токопроводящей путем нанесения на нее фольги, или иным образом, а внешний электрод подключается к клемме катушки.

Способ подключения элементов, схематически изображенный на Рис. 24, был признан не самым лучшим для того, чтобы вызвать накал у нити накаливая, или электрода, расположенно– го в центре сферы, однако он достаточно удобен для того, чтобы вызвать свечение объекта.

Во время проведения множества экспериментов, где тела разных типов встраивались в лампу, как, например, на Рис. 23, были сделаны интересные наблюдения.

В частности, обнаружилось, что в таких случаях, независимо от того, где начиналась бом– бардировка, как только достигалась высокая температура, обычно выявлялось одно из тел, ко– торое принимало на себя основную мощь бомбардировки, тем самым освобождая от нее другое, или другие тела. Это качество принципиально зависит от точки плавления и от легкости, с ко– торой тело "испаряется" или, говоря вообще, расщепляется. Значение последнего термина за– ключается не только в испускании атомов, но и более крупных частей тела. Результаты этого научного наблюдение соответствовали общепринятым представлениям. В лампе с сильным раз– режением газа, электричество уносится с электрода независимыми носителями: частично ато– мами или молекулам оставшегося в сосуде воздуха, и частично атомами и молекулами электрода. Если электрод сделан из тел с различными характеристиками и одно из них расщеп– ляется легче, чем остальные, то большая часть потребляемого электричества улетучивается именно через тело, которое быстрее остальных достигает высокой температуры. Более того, при увеличении температуры это тело по-прежнему будет легче расщепляться, чем остальные.

Мне представляется весьма вероятным, что похожие процессы могут иметь место в лампе даже с однородным электродом, и они являются главной причиной расщепления тел. Они име– ют некоторое отношение к неровностям поверхности, даже если поверхность электрода под– вергнута самой тщательной полировке. Разумеется, такой операции невозможно подвергнуть большинство тел из тугоплавкого материала, используемых в качестве электродов. Допустим, что какая либо точка электрода горячее, чем другие. Тогда немедленно большинство разрядов начинает проходить через эту точку, и через несколько минут этот участок тела плавится и ис– паряется.

Теперь уже стало возможным, чтобы вследствие интенсивного расщепления тело поглощало бы температуру, либо вырабатывало противодействующую силу, так, как это происходит в дуге. В любом случае, локальный отрыв как недостаток, наряду с другими ограничениями, находится в допустимых пределах погрешностей, присущих данному эксперименту. Если отрыв все же происходит, то через некоторое время весь процесс возникает в другом месте. Невооруженному глазу электрод кажется одинаково гладким и блестящим, но вокруг него имеются точки в которых температура значительно выше той, что на его поверхности. Эти точки находятся в постоянном движении и сильно ускоряют процесс износа электрода. То, что подобное происходит, по крайней мере, тогда, когда электрод находится в условиях низкой температуры, можно подтвердить следующим экспериментом. В лампе создается очень сильный вакуум, такой, что при достаточно большой разности потенциалов разряд не происходит – по крайней мере, его не видно, так как, по всей вероятности, слабый невидимый разряд возникает постоянно. Теперь медленно и осторожно увеличиваем разность потенциалов, пустив первичный ток, но не более чем на мгновение. В определенной момент времени на сфере появятся одна, две или полдюжины светящихся точек. Очевидно, что эти места подверглись более интенсивной бомбардировке, чем остальные. Это является следствием неравномерно распределенной электрической плотности, вызванной неоднородностью формы или, говоря вообще, неровной поверхностью электрода. Но светящиеся места постоянно меняют свое положение, и это хорошо заметно если на поверхности лампы их очень мало. Это указывает на то, что структура электрода быстро изменяется.

Из опытов этого типа я сделал вывод, что для того, чтобы быть более прочной, тугоплавкий электрод в лампе должен иметь форму сферы и очень хорошо отполированную поверхность. Такую маленькую сферу можно изготовить из алмаза, или из некоторых других видов кристаллов, но лучше всего в условиях чрезвычайно высоких температур, которые можно достичь с помощью некоторых оксидов – таких как, например, оксид циркония – изготовить маленькую каплю, а затем поместить ее внутрь лампы при температуре, чуть ниже ее точки плавления. Несомненно, что при проведении исследований в направлении сверхвысоких температур могут быть получены очень полезные результаты. Но как можно достичь столь высокой температуры нагрева? Как в природе происходит сильное нагревание? Под воздействием звезд, при помощи высоких скоростей и в результате столкновений. При столкновении может быть достигнута любая степень нагревания. В химическом процессе мы ограничены. Когда кислород и водород соединяются, то они, образно говоря, падают с определенной высоты. Мы не можем подойти близко к взрыву, как и не можем удержать тепло в печи, но в разреженной лампе на маленьком участке мы можем сконцентрировать любое количество энергии. Таким образом, если опустить вопросы, связанные с возможностью практического достижения этих целей, то по-моему, это должно быть средство, при помощи которого мы могли бы добиться высокой температуры. Но, на практике мы сталкиваемся с большой проблемой, которая заключается в том, что в большинстве случаев вещество разрушается быстрее, чем оно может расплавиться и принять форму капли. Это особенно типично для оксидов, таких как оксид циркония, из которого невозможно сделать твердый кусок так, чтобы он быстро не разрушался. Я многократно пытался расплавить цирконий, помещая его в чашу или в углеродную дуговую лампу так, как это показано на рис. 23. Он светился с большой интенсивностью, а поток частиц, выбрасываемых им из углеродной чаши, имел ярко-белый цвет, но вне зависимости от того, был ли он в форме твердого кусочка, или в виде пасты с углем, он разрушался раньше, чем успевал расплавлялся. Я вынужден был поместить углеродную чашу с цирконием очень низко в шейку большой лампы, поскольку нагревание лампы от вылетающих частичек оксида было настолько быстрым, что при первом испытании лампа треснула практически через мгновение после того, как включили ток. Обнаружилось, что при нагревании стекла вылетающими частицами, нагрев происходит намного быстрее, если в угольную чашу поместить быстро разрушающееся вещество. Я предполагаю, что в этих случаях, при том же самом напряжении, достигается более высокая скорость частиц, и поэтому, в единицу времени испускается большее количество вещества, следовательно, больше частиц воздействует на стекло.

Однако вышеупомянутая проблема отсутствует, если тело, помещенное в углеродную чашку, обладает большой устойчивостью к разрушению. Например, если оксид сначала расплавить в пламени кислорода, а затем поместить его в лампу, он легко плавится и превращается в каплю.

Вообще, во время процесса плавления, были отмечены великолепные световые эффекты, которым трудно дать исчерпывающее толкование и объяснение.

Чем выше частота, тем больше отклонение от постоянного тока – худшее, что может быть для нити накаливания. Но если продемонстрирована истинность этого замечания, то неверно было бы полагать, что тугоплавкий электрод, который использовался в лампах, под действием тока очень высокой частоты должна разрушаться быстрее, чем под действием низкочастотного постоянного тока. По своему опыту я могу сказать, что все происходит совсем наоборот: электрод лучше противостоит бомбардировке под действием тока очень высокой частоты. Но это происходит потому, что высокочастотный разряд проходит через разреженный газ намного легче, чем разряд постоянный или низкочастотный. Это позволяет сделать вывод, что с разрядом постоянного тока мы можем работать при более низкой разности потенциалов, либо при менее сильном воздействии. Таким образом, до тех пор, пока газ не начинает оказывать влияние, постоянный или низкочастотный ток предпочтительнее, но как только действие газа усиливается, предпочтение отдается току высокой частоты.

В ходе этих экспериментов было проведено большое количество испытаний со всеми типами угольных электродов. Электроды сделанные из обычного углерода, несомненно, оказались более долговечными, чем электроды, сделанные с применением высокого давления. Электроды, которые изготовлялись хорошо известными способами осаждения угля, зарекомендовали себя не лучшим образом – от их использования сфера быстро покрывалась черным налетом. Основываясь на результатах многочисленных опытов, я сделал вывод, что нити ламп накаливания, полученные таким способом можно с успехом использовать только при низкой разности потенциалов и низкочастотном токе. Некоторые виды угля настолько сильно противостоят воздействию тока, что для того, чтобы довести их до раскаленного состояния, необходимо использовать очень маленькие по размеру электроды. В этом случае осуществление наблюдений сопряжено с большими трудностями, вызванными мощным тепловым излучением. Тем не менее, не вызывает сомнения тот факт, что вес типы углерода плавятся под воздействием молекулярной бомбардировки, а их жидкое состояние чрезвычайно нестабильно. Из всех типов испытанных веществ были выделены два, наиболее устойчивых – алмаз и карборунд. Эти два вещества имеют примерно одинаковые свойства, но последний предпочтительнее по многим причинам. Поскольку это вещество еще мало изучено, то я позволю себе привлечь к нему Ваше внимание и остановиться на нем более подробно.

Оно было получено недавно Е.Г. Ачесоном из города Мононгахела, США. Он намеревался заменить им обычный алмазный порошок в шлифовальных кругах и т. д. и насколько мне известно, его старания увенчались успехом. Я не знаю, почему этому материалу присвоили такое название "карборунд". Не исключаю, что такой выбор обосновали некоторые детали его промышленного получения. Благодаря любезности изобретателя, некоторое время назад я получил несколько образцов этого материала, которые я намеревался испытать на предмет качества свечения и способности противостоять воздействию высокой температуры.

Карборунд можно получить в двух формах – в форме кристалла и порошка. Невооруженному глазу кристаллы кажутся темным, но очень ярким; порошок по цвету очень близок к цвету обычного алмазного порошка, только намного более красив. При рассмотрении образцов кристаллов под микроскопом, мне показалось, что они не имеют определенной формы и больше напоминают частицы молотого каменного угля высокого качества. Большая их часть была непрозрачна, но встречались также прозрачные и даже цветные. Эти кристаллы представляют собой разновидность углерода, содержащего некоторое количество примесей, они необычайно твердые и устойчивы к разрушению в течение длительного времени даже в кислородном пламени. При воздействии на них пламенем кислородной горелки, они сначала спекаются в плотную массу, возможно, вследствие расплавления содержащихся в них примесей. Эта масса очень устойчива к действию пламени, и не плавится в течение длительного времени, но в конце концов после того, как возникнет медленное горение, или пламя, образуется стеклоподобный осадок. Я предполагаю, что это расплавленный оксид алюминия. В сильно спрессованном состоянии это вещество хорошо проводит электрический ток, но не так хорошо как обычный углерод. Порошок, каким-то образом полученный из кристаллов практически не проводит электрический ток. Он является великолепным материалом для шлифовки камней.

У меня было мало времени, чтобы сделать удовлетворительный анализ свойств этого вещества, но поэкспериментировав с ним несколько недель, я могу сказать, что оно обладает многими замечательными свойствами.

Он обладает исключительно высокой устойчивостью к высоким температурам, слабо разрушается при молекулярной бомбардировке и не загрязняет стеклянную сферу как обычный углерод. Есть только одна проблема, которую я обнаружил в ходе этих экспериментов – это проблема найти связывающие материалы, которые были бы столь же устойчивыми к воздействию тепла и бомбардировки, как и сам карборунд.

Здесь у меня есть несколько ламп, которые я оснастил электродами из карборунда. Чтобы изготовить такой электрод из кристалла карборунда, я поступил следующим образом. Я взял обычную нить накаливания и окунул ее в смолу, или другое плотное вещество, например, краску, которое может легко обугливаться. Затем я пропустил нить накаливания через кристаллы, и стал держать ее вертикально над горячей пластиной. Смола размягчилась и образовала каплю на конце нити накаливания, а кристаллы приклеились к поверхности капли. Регулируя расстояние от горячей пластины до смолы, я медленно высушил ее и электрод стал твердым. Затем я еще раз погрузил электрод в смолу и держал его над горячей пластиной до тех пор, пока смола не испарилась, оставив только твердую массу, которая прочно скрепила кристаллы. Если требовалось получить большой электрод, я повторял процесс несколько раз и обычно покрывал нить накаливания смолой на некоторое расстояние ниже капли с кристаллами.

Затем электрод устанавливался в лампе. После того как в лампе создавался сильным вакуум, я пропускал через нее сначала слабый, а затем сильный разряд для того, чтобы смола обгорела, и все газы были вытеснены. И только после этого я включал лампу на полную мощность.

При использовании порошка, наилучшим способом, который я смог найти, является следующий: Я сделал густую пасту из карборунда и смолы и пропустил через нее нить накаливания. Затем натер нить накаливания кусочком замши с нанесенной на нее пастой, после чего держал ее над горячей пластиной до тех пор, пока смола не испарилась, и покрытие не стало прочным. Я повторял этот процесс много раз, для того, чтобы получить необходимую толщину покрытия. На конце нити накаливания, уже покрытой смолой с порошком я таким же образом сформировал электрод.

Нет никаких сомнений в том, что такой электрод из карборунда, полученный при высоком давлении, особенно если он сделан из порошка наилучшего качества, будет устойчив к действию молекулярной бомбардировки, как никакое другое известное вещество. Проблема только в том, что связующий материал разрушается, и карборунд с течением времени постепенно осыпается. Поскольку он меньше всего загрязняет стеклянный шар, то он может оказаться полезным для покрытия нити накаливания в обычной лампе, и я даже думаю, что вполне можно сделать тонкие нити или стержни из карборунда, которые заменили бы обычные нити накаливания в лампах. Покрытие из карборунда оказалось более долговечным, чем другие, не только потому, что карборунд устойчив к действию высоких температур, но и потому, он лучше соединяется с углеродом, нежели другие испытанные мною вещества. Например, покрытие из циркония, или любого другого оксида разрушается намного быстрее. Я изготовил электрод из алмазной пыли таким же способом, как и из карборунда, но связующая паста разрушалась намного быстрее на алмазных электродах. Однако я отнес эти недостатки на счет неровностей алмазных частичек.

Было интересно найти ответ на вопрос, обладает ли карборунд способностью к свечению. Я был готов встретиться с двумя трудностями. Во-первых, как твердое вещество, в кристаллической форме он является хорошим проводником, а известно, что проводники не способны светиться. Во-вторых, его порошок очень мелкий, и не подходит для того, чтобы ярко продемонстрировать это качество, так как мы знаем, что когда кристаллы, даже такие как алмаз или рубин, находятся в виде мелкого порошка, их способность светиться существенно уменьшается.

Отсюда возникает вопрос, может ли светиться проводник? Что лишает такой материал как, например, металл, возможности светиться, если это свойство характеризует его как проводник? Общеизвестно, что большинство светящихся тел теряют это свойство, когда их нагревают до такой температуры, что они становятся в той, или иной степени электропроводными.

Таким образом, если металл будет в большой мере, а возможно и полностью лишен этой способности, он должен получить способность светиться. Следовательно, возможно, что при очень высокой частоте, когда он ведет себя как непроводник, металл или другой проводник может проявить способность к фосфоресценции, даже если он совершенно не способен светиться под действием низкочастотного разряда. Однако, возможен и другой способ вызвать свечение проводника.

До сих пор еще имеется много неясностей в отношении того, что же в реальности представляет собой фосфоресценция, и не называют ли этим термином разные явления, возникающие вследствие одних и тех же причин. Представьте себе, что в разреженной лампе под действием молекул поверхность куска металла или другого проводника начинает светиться ярким светом, но при этом обнаруживается, что он остается сравнительно холодным. Можно ли этот яркий свет назвать фосфоресценцией? Такой результат, по крайней мере, теоретически, возможен, это не более чем вопрос разности потенциалов или скорости. Предположим, что разность потенциалов на электроде, и, следовательно, скорость выбрасываемых атомов достаточно высоки. Тогда, поверхность куска металла, бомбардируемого атомами, должна сильно накаляется, поскольку процесс выработки тепла происходит несоизмеримо быстрее, чем излучение и отток тепла от поверхности. Глазу наблюдателя может показаться, что единичное столкновение атомов сопровождается мгновенной вспышкой, но если вспышки повторяются с достаточно высокой частотой, то они производят непрерывное воздействие на сетчатку глаза. При этом наблюдателю будет казаться, что поверхность металла имеет постоянный накал и светится с постоянной интенсивностью, тогда как в реальности, такой свет является прерывистым или, по крайней мере, периодически меняет свою интенсивность. Температура куска металла будет повышаться до тех пор, пока не установится состояние равновесия, т. е. до тех пор, пока непрерывно излучаемая энергия не будет равна поглощаемой. Однако в таких условиях вполне может сложиться ситуация, когда подаваемой энергии может оказаться недостаточно для того, чтобы повысить температуру тела свыше среднего значения, особенно тогда, когда частота атомных столкновений очень низкая – но достаточная для того, чтобы человеческий глаз не различал колебания интенсивности света. Тогда тело благодаря способу, которым оно получает энергию, должно излучать сильный свет, а температура тела должна быть ниже среднего значения. Как наблюдатель назовет полученный таким способом свет? Даже если анализ света покажет нечто определенное, он, вероятно, отнесет это к явлению фосфоресценции. Возможно, что таким образом и электропроводные, и неэлектропроводные тела могут поддерживаться в состоянии определенной интенсивности свечения, но энергия, необходимая для этого, очень сильно варьируется, в зависимости от природы и свойств тел. Эти и некоторые другие вышеупомянутые замечания умозрительного характера были сделаны просто для того, чтобы обозначить любопытные особенности переменного тока или электрических импульсов. С их помощью мы можем сделать так, чтобы при определенной средней температуре тело излучало бы больше света, чем оно могло бы излучить при той же температуре под действием постоянного тока. А также, мы можем довести тело до точки плавления, и чтобы при этом оно излучало меньше света, чем оно выделяет при температуре плавлении, достигнутой обычными способами. Все это зависит от того, как образом мы подаем энергию, и какой вид колебаний мы используем. В одном случае колебания больше, в другом – меньше, в зависимости от их восприятия нашими органами зрения.

Некоторые эффекты, полученные при первых же испытаниях с карборундом, и которые я до этого не наблюдал, я квалифицировал как фосфоресценцию, но из последующих экспериментов стало ясно, что это вещество не обладает данным качеством. Кристаллы карборунда обладают свойством, заслуживающим особого внимания. Например, в лампе с одним электродом в виде маленького круглого металлического диска, при определенной степени разрежения электрод покрывается пленкой молочно-белого цвета, которая отделена темным пространством от света, заполняющего лампу. Когда металлический диск покрыт кристаллами карборунда, пленка становится более интенсивной, а цвет ее становится снежно белым. Это, как я позже установил, является простым эффектом блестящей поверхности кристаллов, поскольку хорошо отполированный алюминиевый электрод создает более или менее похожий эффект. Я провел множество экспериментов с образцами полученных мною кристаллов, именно потому, что они вызывали особый интерес. Этот интерес заключался в изучении их способностей к фосфоресценции с учетом того, что они обладают свойствами проводника.

Мне не удалось получить отчетливое свечение, но следует заметить, что решающее мнение можно будет сформировать только тогда, когда будут проведены другие эксперименты в этой области.

В некоторых экспериментах поведение порошка было таким, как если бы он содержал оксид алюминия, но при этом он не становился сколь либо отчетливого красного цвета, столь присущего последнему. Сияние его тусклого цвета возникает в значительной степени под воздействием молекулярной бомбардировки, и сейчас я абсолютно уверен, что он не обладает способностью к фосфоресценции. Поскольку результаты испытаний порошка еще не окончательны, так как, возможно, порошок карборунда не ведет себя подобно фосфоресцирующим сульфидам, которые могут находиться в состоянии очень мелкой пыли и при этом не потерять способности к свечению. Он ведет себя подобно порошку алмазов, или рубинов. Поэтому, для того, чтобы провести решающий тест, необходимо поместить его в большую лампу и отполировать его поверхность.

Если карборунд докажет свою полезность в связи с этим и подобными экспериментами, то его главная ценность будет использована при изготовлении покрытий, тонких проводников, кнопочных или других электродов, хорошо противостоящих очень сильному нагреванию.

Получение небольшого электрода, выдерживающего высокие температуры, я считаю задачей величайшей важности в деле производства света. Это позволит нам с помощью токов очень высокой частоты, получать более чем в 20 раз большее количество света, нежели то, что сейчас от обычных ламп накаливания, при том же расходе энергии. Эта оценка может показаться излишне преувеличенной, но я думаю, что она близка к реальности. Поскольку это утверждение может быть неправильно понято, я думаю, что необходимо яснее осветить проблему, с которой мы столкнулись на этом направлении работ, и способ, которым, по моему мнению, ее можно разрешить.

Любой, кто начинает изучать эту проблему, полагает, что для этого нужна лампа с электродом, имеющим очень высокую степень накаливания. И это будет его ошибкой. Сильный накал электрода является необходимым злом, а вот что действительно необходимо, так это сильный накал газа, окружающего электрод. Другими словами, проблема заключена в поиске лампы, способной довести газовую массу до наивысшей степени накала. Чем больше накаливание, тем быстрее основные колебания, тем больше экономичность получения света. Однако для того, чтобы поддерживать газовую массу в стеклянном сосуде в состоянии наивысшей степени накала в стеклянном сосуде, необходимо оградить газовую массу от соприкосновения со стеклом, то есть удерживать газ как можно ближе к центру сферы.

В одном из сегодняшних экспериментов образовался кистевой электрический разряд на конце провода. Этот кистевой разряд представлял собой пламя, и являлся источником тепла и света. Он не излучал ни сколь-нибудь ощутимого тепла, ни интенсивного свечения. Но разве оттого, что оно не обжигает мою руку, оно в меньшей степени является пламенем? Разве оно меньше является пламенем, если не причиняет боль моим глазам своим ярким светом?

Проблемой является получение в лампе такого пламени, которое было бы значительно меньшего по размеру, но несравнимо более мощным. Если бы в нашем распоряжении имелись средства для выработки электрических импульсов существенно более высокой частоты, и средства для их передачи, то от лампы можно было бы избавиться совсем, если конечно она не использовалась для защиты электрода, или для экономии энергии, ограничивая собой распространение тепла. Но поскольку в нашем распоряжении нет таких средств, то мы вынуждены помещать электрод в лампу и разрежать в ней воздух. Это сделано только для того, чтобы обеспечить работу прибора, которая невозможна при обычном давлении воздуха. В лампе мы можем усилить действие до любой степени – вплоть до того, чтобы кистевой разряд излучал яркий свет.

Интенсивность излучаемого света зависит от частоты и разности потенциалов импульсов, а также от электрической плотности на поверхности электрода. Очень важно использовать как можно меньший по размеру электрод, это необходимо для увеличения плотности. Когда вокруг маленького электрода происходят интенсивные столкновения молекул, то он раскаляется до очень высокой температуры, но вокруг него находится масса сильно раскаленного газа, или фотосфера пламени, которая в сотни раз превышает объем электрода.

Если в лампе использован электрод с алмазом, карборундом или цирконием, то фотосфера может превосходить объем электрода более чем в тысячу раз. Если особо не вдумываться, то может показаться, что при таком сильном накаливании электрод сразу испарится, но при детальном рассмотрении оказывается, что теоретически этого быть не должно, и результаты экспериментов это подтверждают. Именно этот факт определяет главную ценность такого типа ламп в дальнейшем.

Вначале, когда бомбардировка только начинается, основная работа происходит на поверхности электрода, но когда образуется сильно электропроводная фотосфера, нагрузка на электрод уменьшается. Чем больше раскалена фотосфера, тем сильнее ее электропроводность приближается к электропроводности электрода. Таким образом твердое тело и газ формируют единое электропроводное тело. Следствием этого является то, что при дальнейшем усилении накаливания, больше нагрузки приходится на газ и меньше на электрод. Образование мощной фотосферы оказывается главным фактором, обеспечивающим защиту электрода. Конечно, эта защита относительна, и не следует полагать, что при усиление накаливания уменьшается разрушение электрода. Тем не менее, теоретически, этот результат должен получаться при чрезвычайно высоких частотах, при температуре, намного превышающую точку плавления большинства из известных тугоплавких материалов. Поэтому электрод, способный противостоять очень мощной бомбардировке и другим внешним воздействиям, останется неповрежденным вне зависимости от того, как долго он подвергался такому, но более слабому воздействию. Применительно к лампе накаливания имеются совершенно иные соображения. Там газ ни с чем не связан: вся работа совершается на нити накаливания и время существования лампы ограничено только скоростью, с которой увеличивается степень накаливания. Именно экономические причины заставляют нас эксплуатировать ее при слабом накаливании. Но если лампа накаливания работает от тока очень высокой частоты, то действием газа пренебречь уже нельзя и правила экономной работы должны быть в значительной степени изменены. Для того, чтобы работа лампы с одним, или двумя электродами была близка к идеальной, необходимо задействовать импульсы очень высокой частоты. Помимо всего прочего, высокая частота предоставляет два важных преимущества, которые играют самую важную роль в экономических расчетах производства света. Во-первых, разрушение электрода уменьшается из-за того, что мы используем множество слабых воздействий, вместо нескольких сильных, которые быстро разрушают структуру электрода. Во-вторых, она способствует образованию большой фотосферы.