Текст книги "Скажи это сердцу"

Автор книги: Никола Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 3

Британи стиснула зубы и решительно постучала в дверь офиса Ника.

Он вызвалее!

Если бы эта работа не была так важна для нее, она бы сказала Нику, куда он должен пойти. Но сейчас самым главным для нее было реализовать свой проект и, следовательно, получить повышение в должности. Поэтому она должна улыбаться и подавить свое любопытство. Как Ник – плохой парень превратился в Ника-миллиардера? Его признание было как разорвавшаяся бомба – четыре пятизвездочных отеля!

Что ж, на эту встречу она идет хотя бы подготовленной. После их разговора в отеле она ринулась в свой номер и поискала информацию о сети отелей «Фантазия» в Интернете. То, что Британи прочитала, потрясло ее.

Пятизвездочные отели Ника Манчини славились элегантной роскошью и оригинальными номерами, воплощающими самые невероятные фантазии. Упоминались апартаменты «Цезарь», «Казино «Рояль», «Золушка»… Заинтригованная Британи очень пожалела, что нет фотографий, – вообразить интерьеры этих номеров она даже не решалась. Но может, если она попросит Ника, он покажет ей некоторые из них? Например, «Сафари в джунглях». Представив себя и Ника в подобном интерьере, Британи даже покраснела и прижала ладони к щекам, чтобы остудить их.

Дверь распахнулась, и она тут же расправила плечи, приняв самый независимый вид, готовая к битве.

Британи уехала из дома на другой конец света, когда ей было всего восемнадцать. Она жила в Лондоне и добилась успеха, не взяв у отца ни цента. Если сделка с Ником состоится, она сделает решающий шаг в своей карьере.

– Вовремя. – Ник отступил и сделал приглашающий жест рукой.

Огромный номер был оборудован под офис – большой стол красного дерева, с кожаным креслом, такой же кожаный диван для посетителей, несколько стульев. На один из них Британи и села, проигнорировав явно более удобный диван. Она здесь не с визитом вежливости, а ради заключения важной сделки. Сложив руки на коленях, она посмотрела на Ника «взглядом бизнес-леди»:

– Давай все обсудим. Ты знаешь, что мне нужно. У тебя было время изучить цифры. Так каков твой ответ?

Ник расплылся в широкой самодовольной улыбке сытого кота, играющего с мышонком:

– Тебя это убивает, да?

Британи сразу поняла, о чем он. Ник всегда любил ее дразнить и прекрасно знал, что она просто сгорает от любопытства.

Сохраняя на лице невозмутимое выражение, она пожала плечами:

– Ты не единственный, кто изменился за прошедшие десять лет. И это было твое право – не рассказывать мне об отелях, когда я приехала на ферму. – Британи подалась вперед, постучала пальцем по папке со своим предложением, лежавшей посреди стола. – Ты намерен заключить со мной сделку или нет?

– Зависит от тебя.

– Конечно, я очень хочу заключить сделку. Именно поэтому я здесь.

«Это единственная причина, по которой я здесь».

Невысказанная вслух фраза повисла между ними. Британи смотрела Нику в глаза, не мигая.

К ее удивлению, он первый прервал этот молчаливый поединок и, подтолкнув папку к ней, коротко сказал:

– Деньги мне не нужны.

– Извини?

Ник, как недавно Британи, постучал пальцем по папке.

– Вознаграждение, которое твоя компания предлагает за использование фермы, мне не нужно.

Ее надежды таяли на глазах, и она не знала, что придумать, чтобы переубедить Ника.

– Но у меня есть встречное предложение.

Британи очень не понравилась эта уловка. Уж слишком приторно-сладкий голос и чертики в глазах цвета сливочных ирисок.

– Какое?

Ник встал, обошел стол и присел на корточки рядом с ее стулом, сразу оказавшись слишком близко:

– Я соглашусь на твое предложение, если ты согласишься на мое.

Британи еще больше насторожилась. Она вдруг осознала, что согласится со всем, что бы Ник ни предложил.

– Ну давай, оглашай свои условия.

Ник встал и склонился над ней, затем пальцем приподнял ее подбородок, вынуждая Британи смотреть ему в глаза.

– Все очень просто. Я откладываю продажу фермы и даю тебе полную свободу действий при одном условии…

– Говори же, наконец! – Британи даже подалась вперед от нетерпения, и его губы оказались в дюйме от ее губ.

– Ты станешь моей женой.

Когда их губы находились в такой опасной близости, а страсть невидимыми сполохами затмевала разум, Британи потребовалось некоторое время, чтобы его слова дошли до нее. Когда же это произошло, она резко отпрянула, не в силах произнести ни слова от неожиданности.

Открыв было рот, она тут же закрыла его, готовая поклясться, что Ник предложил…

– Ты прекрасно слышала, что я сказал. – Ник выпрямился и теперь возвышался над ней. – Выходи за меня замуж – таково мое условие.

– Ты спятил? – Британи вскочила на ноги, оказавшись лицом к лицу с ним. – Что за глупое условие? Как будто я могу выйти за тебя замуж… как будто я соглашусь…

– Эта идея не казалась тебе столь ужасающей десять лет назад. Насколько я помню, ты любила поговорить о том, как мы поженимся.

Кровь прилила к щекам Британи. Она едва сдерживалась, чтобы не задушить этого наглеца.

– Прекрати! Я была молодая и глупая.

– А теперь ты старая и мудрая? – Ник усмехнулся, и желание задушить его усилилось вдесятеро. – Будь разумна. Это имеет смысл…

– Это не имеет никакого смысла! – Темперамент, который она училась контролировать в течение всех этих лет, вырвался наружу и заставил ее вспыхнуть, как охапка сухого хвороста, к которой поднесли спичку. – Ты сумасшедший! Ты решил поиграть в какую-то извращенную игру, да? Зачем ты при кинулся утром, будто все еще работаешь на ферме? Зачем скрыл правду о своем гостиничном бизнесе? А теперь еще это издевательское предложение! – Британи задохнулась и замолчала, только теперь почувствовав, как больно вонзились ее ногти в ладони. – Я пришла к тебе, чтобы предложить простую и взаимовыгодную сделку, а ты?! Bunch of pattoey!

– Pattoey?

Очередная улыбка Ника снова вызвала у Британи жажду жестокого убийства.

– Так в Лондоне называют дерь…?

– Именно! И ты его большая куча! – Руки в бедра, лицом к лицу с ним – Британи Ллойд ничуть не изменилась. – Когда ты превратился в такого придурка, Манчини?

Ник продолжал улыбаться. Его Брит тут, под этим модным деловым костюмом и высветленными прядками волос. Ее темперамент – по-прежнему тропический ураган. Брит его юности именно так должна была ответить на его предложение, а вот расчетливая деловая женщина в костюме от-кутюр и голубых туфлях на высокой шпильке согласилась бы.

– Посмотри на это как на деловую сделку, выигрышную для обеих сторон. Ни больше ни меньше.

Ник уловил вспышку интереса в ее глазах, но тут же темперамент снова взял верх.

– Придурок! Полный придурок!

Британи запустила руку в свои тщательно уложенные волосы, которые мгновенно превратились в буйную гриву, так хорошо знакомую ему.

– Как всегда говорил твой отец? Sei pazzo?Ты сумасшедший?

Сердце Ника болезненно сжалось при упоминании об отце.

– Ты помнишь?

Боевой дух Британи, похоже, иссяк, и она плюхнулась обратно на стул, полностью обессиленная. Ник едва удержался, чтобы не обнять ее и тут же не продемонстрировать, насколько этот брак может стать приятным для обоих.

– Я много чего помню, Ник, – кивнула она.

Он ждал, зачарованный тем, как темнеют до синевы ее глаза, как сменяются эмоции, словно кружатся, подхваченные весенним ветерком, цветки джакаранды.

Ник не ожидал, не хотел чувствовать ничего подобного, но когда Брит взглянула на него глазами, затуманенными воспоминаниями, он мог думать только о том, как же хорошо было снова держать ее в объятиях. Он действительно не хотел привносить в их сделку эмоции, но не удержался.

– И что же ты помнишь?

Язычок Брит быстро облизнул нижнюю губу, и от этого вполне невинного жеста вся кровь Ника прилила к паху.

– Как мы лежали под нашей джакарандой возле залива и смотрели на облака. – Горестная складка возле губ Брит разгладилась, а Ник уже едва справлялся с искушением поцеловать эти губы. – Как мы ездили в Нусу на твоем мотоцикле, а потом устраивали где-нибудь пикник.

Он едва сдержал стон, когда Брит снова провела языком по нижней губе.

– Как ты смотрел на меня – словно я для тебя была единственной женщиной, и в твоих глазах мерцали звезды.

Она не отвела взгляд, как Ник ожидал, не оттолкнула его, когда он притянул ее к себе и прильнул губами к ее рту.

У ее губ был горько-сладкий вкус лайма и сахара, и он понял, что она пила свой обожаемый тростниковый сок. А Ник всегда обожал Британи Ллойд.

Похоже, ничего не изменилось. Его язык скользнул во влажные глубины ее рта, дразня, провоцируя, вызывая ответную страсть. А Брит буквально повисла на нем, вцепившись пальцами в пуговицы рубашки.

Сделка, которая должна была стать сугубо деловой, перерастала совсем в другое, пока его поцелуй становился глубже и настойчивее, приближаясь к точке невозврата.

То, что он чувствовал, целуя Брит, как бурлила его кровь, когда он сжимал ее в своих объятиях, не имело никакого отношения к бизнесу.

Ник ослабил напор, оторвался от ее губ, и Британи замерла.

Вот куда привело ее путешествие по волнам памяти – в объятия дьявола! Этот дьявол только что предложил самую смехотворную сделку, о которой ей только приходилось слышать, и как поступила она?

Позволила себя поцеловать. Снова.

Отвечала ему. Снова.

Да, сделка есть сделка, но его предложение – полное безумие.

Выйти замуж за Ника Манчини ради осуществления мечты? Тоненький голосок внутри нее напомнил, что ради этого можно пойти на что угодно, но брак с Ником не входит в категорию «что угодно», он из категории полного помешательства.

Когда Ник отстранился, снисходительная улыбка на его губах совершенно не соответствовала неожиданной нежности в глазах.

– Ну, полагаю, ты убедилась, что быть моей женой не так уж и плохо.

Британи тщетно попыталась сдержаться, желая дать достойный ответ.

– Если ты думаешь, что я соглашусь на твое предложение, ты безумец!

Ник пожал плечами и отступил на шаг:

– Это тебе нужно повышение. Мяч на твоей половине поля, Рыжая.

Британи ненавидела это прозвище, которым он всегда доводил ее до бешенства и которое десять лет спустя так естественно слетало с его губ. Еще больше ее бесила его правота – для нее это повышение было очень важным. Это был единственный способ закрыть дверь в прошлое.

– Не то чтобы я хоть на миг допустила возможность нашего брака, но все же – тебе-то это зачем?

Что-то неуловимое промелькнуло в глазах Ника, прежде чем он ответил:

– Просто мне пришло время жениться.

– Почему?

Почему сейчас? Почему на мне?Британи едва удержалась, чтобы не задать эти вопросы вслух.

Почему он сделал это дикое предложение, если их не связывает ничего, кроме воспоминания десятилетней давности?

Ник пожал плечами, а Британи подумала о том, что когда-то отдала бы все, чтобы услышать такое предложение. Сейчас же все сводится к холодному деловому соглашению, и это ранит сильнее, чем она могла допустить.

– Я расширяю свой бизнес, строю отели в крупнейших городах мира, но зарубежные инвесторы не принимают меня всерьез. Они видят во мне богатого молодого плейбоя, который ради развлечения решил поиграть в бизнес.

Ник повел плечами и покрутил головой, чтобы расслабить мышцы, и Британи едва не предложила помассировать ему шею, как часто делала раньше. У него нередко сводило мышцы после тяжелого рабочего дня в поле, и он с удовольствием расслаблялся под ее нежными прикосновениями. Британи на всякий случай сжала руки в кулаки, чтобы не поддаться искушению. Проклятые воспоминания!

Ник рассеянно потер затылок, совершенно не догадываясь о ее иррациональном желании помочь ему.

– Брак придаст мне респектабельности в их глазах, позволит войти в более высокие деловые круги и заполучить новых инвесторов.

Британи смотрела на Ника, такого холодного, такого уверенного в себе, восхищаясь тем, чего он сумел достичь, и скорбя о парне, которому было наплевать на то, что думают о нем другие.

– И все?

– Все.

– Но почему я? – Этот вопрос мучил Британи с того момента, как Ник озвучил свое безумное условие. – Не сомневаюсь, у легендарного Ника Манчини в запасе немало крошек, мечтающих привязать его к себе брачными узами. – Его глаза опасно блеснули, а Британи была готова откусить себе язык за такие слова, поэтому поторопилась добавить: – Почему именно я? Что я могу тебе дать?

– Ты – хорошо мотивированная деловая женщина, иначе бы ты не полетела на другой конец света ради осуществления своего. Именно такой человек мне и нужен – с четким пониманием происходящего и собственной заинтересованностью в браке со мной. – Ник посмотрел на нее твердым взглядом и продолжил: – Человек, который не станет примешивать к делу эмоции, что обязательно случится, если я женюсь на ком-нибудь из местных. Брак между нами – исключительно деловое, взаимовыгодное предприятие. Что ты об этом думаешь?

Она думала, что он спятил, но проскакивала у нее и другая мысль: если бы в его предложении был хоть намек на то, что она по-прежнему что-то для него значит…

Собрав остатки собственного достоинства, Британи кивнула:

– Я дам тебе знать.

– Надеюсь.

Ник понимал: она тянет время – наверняка хочет проанализировать его матримониальное предложение с помощью какой-нибудь секторной диаграммы.

С высоко поднятой головой Британи прошествовала к двери и, закрывая ее, услышала его тихий смех.

Глава 4

– Вернулась, блудная дочь…

С той самой минуты, когда Британи приняла решение ехать в Джакаранду, она понимала – этой встречи не избежать.

Сколько бы она ни занималась самовнушением, как бы глубоко – по науке – ни дышала, чтобы успокоиться, ее рука дрожала, когда она поднимала ее, чтобы постучать в дверь отцовских апартаментов в самом дорогом в округе доме престарелых.

Дерби Ллойд никак не хотел признать свой возраст. К своим семидесяти двум он несколько раз прибегал к услугами пластического хирурга, остатками волос упорно старался прикрыть лысину и продолжал носить одежду, больше подходящую человеку вдвое моложе.

Но ни богатство, ни пластическая хирургия, ни модная одежда не могли заменить здоровье, а это единственное, чего сегодня не было у Дерби Ллойда.

Пять лет назад он пытался настоять, чтобы Британи бросила работу в Лондоне и вернулась домой ухаживать за ним. Он почти добился своего, но в последний момент у Британи достало стойкости отказаться. Дерби всегда был жестоким тираном, который контролировал каждый ее шаг, пока наконец небольшое наследство от матери не позволило ей в восемнадцать лет убежать от отца на другой конец света. Она просто не могла заставить себя вернуться в тот ад, из которого с таким трудом вырвалась.

И сейчас ей хотелось быть где угодно, только не здесь. Но гордость не позволила Британи избежать встречи с отцом, раз уж она оказалась в родном городе. Она стала старше и сильнее и сможет противостоять ему. Сегодня она здесь, чтобы окончательно убедиться, что прошлое осталось в прошлом.

Британи много и упорно трудилась, что позволяло ей удерживать взаперти демонов ее души, но она знала: стоит ей замедлить ритм своей жизни, как старые страхи вырвутся из-под замка.

Будь она проклята, если допустит это!

В каком-то смысле она даже благодарна папочке за то, что стала тем, кем стала: сильной, уверенной в себе, успешной деловой женщиной. Именно такой, какой, по словам отца, ей никогда не суждено было стать.

Но было в этом обязательном визите еще что-то, в чем Британи, упорно не хотела себе признаться. Надежда!

Надежда на то, что отец изменился; на то, что они смогут наладить хоть какие-то семейные отношения.

А если нет? Она, Британи, уже не та, что десять лет назад. Она поклялась себе больше никогда не быть беспомощной, запуганной и зависимой.

И вот она стоит на пороге комнаты отца, испытывая знакомый трепет и борясь со страхом, от которого у нее когда-то больно сводило живот.

– Как ты, папа?

– Так же. – Он указал ей на плетеный стул. – И отнюдь не благодаря тебе.

Сделав несколько быстрых вдохов, Британи присела на краешек стула, испытав острое желание сбежать. Но она должна пройти через это, чтобы точно знать, есть ли у их отношений шанс.

– Хорошо выглядишь.

В ответ отец лишь хмыкнул, избегая встречаться с ней взглядом. Неприветливое выражение на его лице ставило крест на ее надеждах.

– Хорошая у тебя комната.

Еще одно односложное хмыканье.

Британи почувствовала, что ее терпение иссякает.

– Папа, я думаю, настало время…

– Что, черт возьми, ты вообще здесь делаешь?

Грубость отца застала Британи врасплох, но ее огорчила не столько она, сколько презрение в его свирепом взгляде.

Глупо было питать хоть какую-нибудь надежду – перед ней все тот же тиран, привыкший орать на нее.

– Я здесь по делам.

Дерби не выказал никакого интереса к ее словам. Чтобы прервать тягостное молчание, Британи спросила:

– Не хочешь узнать, как я, чем занимаюсь, чего достигла?

Его угрюмый взгляд ответил ей прежде, чем прозвучали слова:

– Мне плевать.

От боли сердце Британи, казалось, раскололось надвое. Вечные вопросы были готовы сорваться с губ: что я сделала не так? Почему ты перестал любить меня? Могло ли между нами все сложиться по-другому?

Выпрямившись на стуле, Британи скрестила руки на груди и посмотрела отцу в глаза.

– Даже если тебе и плевать, сообщаю: я тружусь в крупнейшей лондонской рекламной компании. Я хороший специалист, хорошо делаю свою работу и хорошо зарабатываю. И всего этого я добилась сама, без твоей помощи.

Британи шла сюда, помня о той девочке, какой была когда-то и которая навсегда исчезла под бременем нелюбви этого человека. Ей очень хотелось утереть ему нос своей независимостью, тем, что смогла выжить и преуспеть, несмотря на все то, через что он заставил ее пройти.

Если Британи рассчитывала на признание ее успехов, она ошиблась.

Дерби посмотрел на нее с негодованием, тяжело поднялся и шваркнул своим стулом об пол.

– Ты дура, если думаешь, что меня это волнует!

Ее сердце разрывалось от боли, когда она смотрела на этого человека, являвшегося ее биологическим отцом, но даже не представлявшего, что это значит.

Она может бросать ему в лицо свои былые обиды или сегодняшние победы, но какой в этом смысл? Дерби никогда никого не слушал, кроме себя, почему и оказался там, где оказался. Никто из местных ни за какие деньги не согласился на предложение уха живать за ним, и Британи хорошо понимала этих людей.

– Жаль, что ты чувствуешь только это. Я думала…

Что она думала? Что старый деспот изменился? Что время и болезнь смягчили его нрав? Не похоже. Скорее его воинственность стала еще сильнее, и она напрасно пришла сюда.

– Что ты думала? Что я раскрою тебе объятия после всех этих лет? – Дерби презрительно хрюкнул и махнул рукой в сторону двери. – Убирайся тем же путем, каким пришла!

Сколько же она плакала подростком из-за этого человека! Но теперь она не позволит ему снова довести ее до слез.

Покачав головой, Британи встала, развернулась и направилась к двери, чтобы никогда больше сюда не вернуться.

– Беги, беги опять. Только на этот раз ты не получишь от меня ни цента, чтобы купить себе соломки и подстелить, когда будешь падать.

От дурного предчувствия по спине Британи побежали мурашки.

– Что ты сказал?

От его злобной усмешки она вся покрылась гусиной кожей.

– Ты слышала. Деньги твой матери? Ха! Она не оставила тебе ни цента. Это мои деньги ты потратила на жизнь в Лондоне, мои деньги позволили тебе не сдохнуть в сточной канаве.

Потрясенная, Британи прислонилась к двери, чтобы не упасть. Желудок противно сжался в предчувствии, что отец сказал правду.

– Похоже, дорогая доченька, ты моя должница.

Эти слова звучали у нее в ушах, когда она на подкашивающихся ногах покидала апартаменты отцы и шла к машине, чтобы в ней взорваться отчаянием, уронив голову на руль.

Она-то была уверена, что, уехав из Джакаранды десять лет назад, избавилась от мертвой хватки отца. Была уверена, что сама добилась успеха и независимости. Оказывается, все не так.

Но как бы то ни было, она должна выплатить отцу долг, до последнего цента.

Так что, дорогая доченька, похоже, ты моя должница…

Эта ненавистная правда продолжала гудеть набатом в ушах Британи, когда она подняла голову и выпрямилась, приняв решение. У нее есть только один способ рассчитаться с долгом – получить повышение и должность исполнительного директора, а для этого… Если выбирать между тем, чтобы быть должницей отца или стать женой Ника Манчини, брак с Ником – меньшее из двух зол.

«Она пришла».

Продолжая чистить свой «харлей», Ник внимательно следил за приближением Брит.

Она оставила для него сообщение с просьбой о встрече, и он предложил встретиться на ферме, рассчитывая, что воспоминания сделают ее более уступчивой. Но он не ожидал, что эти же воспоминания выбьют из колеи его самого.

Ник ждал, продолжая полировать своего хромированного друга, что всегда его успокаивало. Теперь у него редко выдавалась такая возможность.

Брит со своими незабудковыми глазами, собранными в хвост волосами и чувственным ртом выглядела словно ожившая мечта.

Десять лет назад у него был шанс сказать ей об этом, а теперь он его утратил. Он помнил ее слова, словно это случилось вчера.

Если ты откажешься от этого шанса, Манчини, другого у тебя не будет. Мы вместе, ты и я? Что скажешь?

И он ответил. Он поцеловал ее со страстью и болью, прощаясь с лучшим, что было в его жизни, затем оттолкнул и сказал: « Насна существует, Рыжая. И уже никогда не будет».

Британи не заплакала, и Ник не мог не восхититься ее выдержкой в тот момент. Она не стала цепляться за него и просить изменить решение. Она лишь взглянула на него с сожалением, покачала головой, развернулась и ушла, оставив его с вечной болью в сердце. С годами эта боль десятикратно усилилась, хотя он и пытался убедить себя, что их с Брит связывало всего лишь легкое подростковое увлечение.

Отмахнувшись от некстати нахлынувших воспоминаний, Ник выпрямился и отложил тряпку, которой полировал мотоцикл.

– Спасибо, что согласился встретиться со мной.

Надломленность ее голоса, неуверенность в ее глазах поразили Ника. Британи Ллойд, которую он знал, не выказывала своей слабости ни перед кем, даже перед ним.

– Давай присядем. – Ник махнул в сторону старых пластиковых садовых стульев под навесом, где была мастерская. – Ты подумала над моим предложением?

Глупый вопрос. Словно она могла думать о чем-то другом.

– Я хочу поговорить о моем отце.

«Ни в коем случае!»

Если и существовала запретная тема, то это Дерби Ллойд.

Он всегда был отъявленным негодяем, хотел разорить его отца. И отступил только тогда, когда Ник выполнил его условие.

Почесав затылок, Ник буркнул:

– Мне нечего тебе сказать.

– Мало кто хочет говорить о моем отце, но я должна кое-что выяснить. Он разговаривал с тобой о нас, когда мы встречались? Пытался вмешаться?

Ник похолодел. Он ни за что не расскажет Брит о том, что произошло между ним и ее отцом. Кроме того, причиной их разрыва стал в общем-то не Дерби. Нику удобнее было думать, что Брит поманили огни большого города, и только это помогало ему жить дальше и примириться с собственным выбором. Чтобы оправдать свой поступок, он убеждал себя в том, что все женщины – изменницы. Его тетка убежала в Мельбурн с моряком, его крестная – в Барнбери с мясником, его мать тоже бросила их с отцом. Вот и Брит, едва ей исполнилось восемнадцать, решила уехать в Лондон.

Она звала его с собой, но Ник уверил себя, что это была девичья фантазия, и он отверг и предложение, и саму фантазерку, боясь поверить ей, как когда-то верил своей матери.

– Что он сделал, скажи? – допытывалась Британи.

Ник посмотрел в ее глаза, и какая-то его часть в который уже раз пожалела, что он не разделил тогда с ней ее мечту.

Впрочем, ему не о чем жалеть: он преуспел, стал миллиардером.

Брит резко пощелкала перед его лицом пальцами, возвращая к действительности.

– Я просто вспоминал старые добрые времена, – сказал Ник, желая увести разговор в сторону.

– Старые добрые времена?

Она смотрела на него во все глаза, и Ник не сдержал улыбки.

– Какие это? Когда ты привязывал мои косички к спинке сиденья школьного автобуса? Или когда выхватывал у меня из рук коробку с ленчем?..

Пока она перечисляла его проделки, Ник улыбался все шире. Он действительно дразнил ее нещадно, но и Брит давала сдачи. В детстве она была настоящей смутьянкой, не зря же у нее рыжие волосы – признак бурного темперамента. И страстности, которую ему посчастливилось в ней открыть.

– Помнишь, как я засунул жабу тебе в портфель?

Теперь улыбка коснулась и губ Британи.

– О да! Мне очень понравилась эта шутка.

– А как насчет того случая, когда я натер чесноком твою любимую футболку?

– Ты был настоящим идиотом!

– А как насчет происшествия в сарае?

– Какого из них?

Улыбка Британи стала такой интимной, такой нежной, что Нику пришлось сжать руки в кулаки и засунуть в карманы, чтобы побороть соблазн схватить ее в объятия.

– Того, когда ты заставил меня кидать лопатой навоз? Или…

– Рыжая! Ты совсем не изменилась.

– Ты тоже, Манчини. Как всегда, мастерски выводишь меня из себя. И все же, Ник, давай поговорим о моем отце.

Скрестив руки на груди, Ник откинулся на спинку шаткого стула. Если уж ему не удалось увести разговор в сторону, он выдаст ей этакие выжимки правды, чтобы она успокоилась и они смогли поговорить о более важных вещах – об их предстоящем браке.

– Ты хоть представляешь, насколько твой отец ненавидел любого парня, посмевшего приблизиться к тебе? Но почему ты вдруг заговорила об этом?

Брит прикусила нижнюю губу и стала нервно теребить край короткой белой юбки. Ник никогда не видел ее в таком состоянии. Разве что тем вечером, когда она просила его уехать вместе с ней, а он вместо этого поставил точку в их отношениях. Еще вчера утром он мог бы продолжать утешать себя мыслью, что поступил правильно. Но сегодня, когда Брит снова вернулась в его жизнь, заставив переоценить тогдашний выбор, Ника одолевали бесконечные «а что, если бы?».

– Вчера я была у него, и он ничуть не изменился.

Ком подкатил к горлу Ника, стоило ему подумать о Дерби Ллойде и его огромных многочисленных щупальцах, которыми он стремился отравить и под чинить себе всех и вся вокруг, включая собственную дочь.

Ник не обвинял Британи за то, что она сбежала. Он даже удивлялся, как она могла терпеть так долго.

Не в силах больше сдерживаться, он подался вперед и взял ее руку:

– Хочешь знать, что я думаю?

Британи посмотрела на него глазами полными боли и кивнула.

– Ты многого достигла. Из того, что ты рассказала мне, я понял – ты успешная деловая женщина, сделавшая хорошую карьеру. Не позволяй прошлому тащить тебя назад. – Ник сжал ее руку и погладил ладонь большим пальцем.

– Спасибо, – пробормотала Британи, не в силах посмотреть ему в глаза.

С момента приезда в Джакаранду она творит сплошные глупости: позволяет Нику целовать себя, надеется, что отец изменился… И вот опять! Поддразниванию плохого парня она еще могла противостоять, но сострадание Ника, сжимавшего ее руку и смотревшего на нее с теплотой и пониманием, грозило полностью ее деморализовать.

– Эй, не плачь! – Ник потянулся и смахнул слезы, покатившиеся по ее щекам.

– Похоже, разница во времени и многочасовой перелет совсем выбили меня из колеи. – Британи быстро заморгала, чтобы стряхнуть слезинки с ресниц.

– Иди ко мне.

И прежде чем она успела воспротивиться, Ник притянул ее к себе и стал гладить по голове, шепча слова утешения. В кольце его сильных рук, прижатая к широкой груди, Британи должна была бы успокоиться, но его объятия воскресили в ней столько чувств и воспоминаний, что ни о каком покое не могло быть и речи.

Он продолжал гладить ее по голове, а по телу Британи разливалось желание. Сейчас она не смогла бы оторваться от него, даже если бы захотела.

Она глубоко втянула в себя такой родной запах: сахарного тростника, полироли и тропического солнца. Он заполнил ее легкие, и Британи хотелось, чтобы Ник никогда не размыкал объятий. Закрыв глаза, она вздохнула, точно зная, что нет на земле места, кроме объятий Ника, где бы ей хотелось сейчас быть.

А ведь ее жизнью уже давно стал Лондон. Этот город – ее часть, ее судьба. В нем она стала независимой и успешной, но в этот момент, в объятиях этого мужчины, все было так далеко и не важно.

– Успокоилась? Тебе уже лучше? – Ник отпрянул так поспешно, что Британи чуть не свалилась со стула.

– Да, спасибо.

Она всматривалась в его лицо, пытаясь понять, о чем он думает, но Ник уже снова надел маску непроницаемости, и ей оставалось лишь гадать, что скрывают эти загадочные темные глаза. Последний раз она видела их так близко десять лет назад, в тот вечер, когда Ник разбил ей сердце.

– Мы должны обсудить другие дела.

Сердце Британи словно споткнулось на бегу. В те несколько мгновений, когда Ник обнимал ее, она забыла о том, что привело ее на ферму. Но отравляющая мысль об отце быстро ворвалась в ее сознание, и Британи поняла: пора принимать решение.

А оно – единственно возможное. Теперь, как никогда, ей необходимо добиться повышения по службе, чтобы заработать много денег и расплатиться с долгом, о котором она не знала до вчерашнего дня. Только тогда она окончательно станет свободной.

– Да, ты прав. Нам нужно поговорить. Я хочу ответить на твое предложение.

– И?..

Ник стоял, опершись на мотоцикл, такой же, каким был когда-то: смуглый, загадочный, волнующий… великолепный.

Британи нервно сглотнула. У нее сжалось горло от осознания, что она по-прежнему мечтает о Нике.

И пусть он настаивает на том, что их брак – исключительно деловая сделка, по тому, как он целовал ее, в глубине души она чувствовала: он тоже страстно желает ее.

Ник оттолкнулся от «харлея» и снова подошел ближе.

С колотившимся сердцем Британи медленно оторвала взгляд от его груди и подняла к лицу.

Когда неуверенные голубые наконец встретились с вопросительными карими глазами, Британи кивнула и прошептала:

– Да.