Текст книги "Лучший друг старшего брата (СИ)"
Автор книги: Николь Келлер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Захожу в соцсети, чтобы посмотреть новогодние фотографии друзей и поздравить тех, о ком забыла. Но все мысли тут же вылетают из головы, а меня с головой топят обида и ярость.
Первая же фотография в ленте Глеба. Да только он на ней далеко не один.
Мой жених смотрит в камеру, счастливо улыбаясь, держа в одной руке бокал с чем-то алкогольным, а другой…другой обнимает жгучую брюнетку за голую талию. Не в том смысле, что девушка стоит обнаженная, а в том, что на ней короткий бордовый топ с рукавами до локтя и широкие брюки такого же цвета. На фоне в камеру смотрят их улыбающиеся друзья, но я не вглядываюсь в их лица, снова и снова возвращаясь к сладкой парочке. Рука Глеба на обнаженной талии, которая касается еще и ее бедра приковывает мое внимание. Геометка гласит, что Глеб сейчас в Альпах. И хорошо. Иначе бы я завтра ему оторвала бы эту самую руку, которой он касается женского тела. И еще кое-что в придачу. Бонусом, блин.
Странно, но слез и желания расплакаться от обиды совсем нет. Вот высказаться, настучать по голове – да, но скорее, от того, что чувствую себя использованной. Но боли в сердце от предательства нет и в помине. Наверно, это о чем-то говорит?
Я вижу, что Глеб появляется в сети и…ставлю лайк этой фотографии. Пусть знает, что я уже в курсе, а его «счастливая семейная жизнь» закончилась, не успев начаться.
Еще минут пятнадцать листаю фотографии друзей, но Глеб все также молчит: ни звонка, ни сообщения. Отключаю телефон и ложусь спать, уверенная, что и глаз не смогу сомкнуть. Но на удивление довольно быстро проваливаюсь в сладкий сон.
Сладкий и горячий. Потому что этой ночью мне снились отнюдь не голубые глаза Глеба. А темные, порочные, как сам грех, глаза незнакомца с восточной внешностью. А еще его чувственные губы, о которых я втайне мечтаю с самой первой секунды нашего знакомства…
Глава 4
Эмма
Выходные проходят очень спокойно и уютно. И если я поначалу некоторое время испытывала чувство досады и обиды, что нам с Глебом не удалось встретить самый главный праздник года вместе, то потом поняла, что все, что не делается, все к лучшему.
Я сто лет не проводила время с семьей вот так: никуда не спеша и по-домашнему. Мы много гуляли, говорили, жарили шашлыки и смотрели новогодние фильмы.
И я поняла, что это время мне было нужно. Очень. Чтобы вспомнить, что у меня есть такие замечательные родные, моя опора, поддержка. Что они всегда рядом, несмотря ни на что.
Глеб объявляется на Рождество, испортив все впечатление от потрясающих каникул. Я как раз только приехала от родителей и зашла в супермаркет, чтобы купить продуктов. А возле подъезда меня поджидает он. Горе-женишок.
– Родная, – произносит Глеб хриплым голосом и сияет, протягивая мне огромный букет бордовых роз. К которым, кстати, я равнодушна. И уже как-то говорила об этом. – Наконец-то вырвался к тебе! Я соскучился.
Мне хочется поморщиться. Как еще хватило наглости прийти и врать мне, глядя в глаза!
– Неужели? – усмехаюсь и вопросительно вздергиваю бровь.
Улыбка с лица Глеба медленно сползает, а рука с букетом опускается, и ни в чем не повинные цветы касаются грязного асфальта.
– Все еще дуешься? – тон Глеба мигом становится холодным и отстраненным. Деловым. А вот глаза… злыми и жесткими. Как в тот вечер. Только без странного блеска.
– На что именно, уточни? На твои слова за отказ в день помолвки или за то, что пропал, обжимался с какой-то девушкой, а теперь, как ни в чем не бывало, заявился ко мне? – кажется, я все же теряю над собой контроль, потому что немного повышаю голос.
С другой стороны, мне все равно. Правда. Да, болит где-то в районе сердца, что человек, к которому испытывала светлые чувства и с кем была готова строить отношения, вытер об меня ноги. Неприятно. Досадно, но пережить вполне можно. И совсем уж не стоит того, чтобы я по нему убивалась.
Но реакция Глеба меня немного обескураживает. Он широко и счастливо улыбается, как будто именно этих слов от меня ждал.
– Красотка, да ты ревнуешь! Никогда бы не подумал, что дождусь этого момента! А то мне стало казаться, что тебе на меня совсем наплевать.
Я закатываю глаза. И откуда в Глебе столько самоуверенности, и почему я ее раньше не замечала?
– Ты себе льстишь, Глеб. Мне абсолютно плевать на всех девок, которые тебя окружают. Хоть гарем заведи. Извини, мне надо идти, я тороплюсь.
Вот здесь бы эффектно швырнуть бывшему жениху кольцо в лицо, но, как назло, забыла его дома в ванной на полке. Сняла, когда купалась и больше не захотела одевать. Просто не смогла. Не мое оно.
Пытаюсь его обойти и пройти к подъезду, но неожиданно Глеб хватает меня за запястье мертвой хваткой.
– Мы не закончили, Эмма, – и снова холодный, жесткий и пугающий меня тон. Внутри все холодеет, но я стараюсь не показывать виду, что боюсь жениха. Порой у меня складывается впечатление, что в Глебе живет две личности, и иногда одна подавляет другую, выпуская наружу незнакомого мне Захарова.
– Мы закончили, Глеб. Отпусти меня, ты делаешь мне больно.
Он отпускает мою руку, но не отпускает глаза, уставившись пристальным взглядом.
– Не обижайся, Эмма. Прости.
– Что ты, я не обижаюсь на сирых, убогих и тебя! – холодно парирую, делая шаг в сторону подъезда.
Глеб который раз за нашу короткую встречу меняется в лице. Теперь он уже не скрывает злость во взгляде. Выглядит пугающе, потому что я за все полгода отношений не видела его таким. Но, тем не менее, я намерена держаться до последнего!
– Не стоит мне дерзить, красотка, не зная всех обстоятельств ситуации!
– Ты хочешь мне поведать, в каких позах, когда и где с ней спал?! Спасибо, избавь меня от подробностей!
Обхожу его, но не успеваю сделать и шага, как мне в спину летит:
– Поначалу я тебе не звонил, потому что хотел дать тебе день – другой, чтобы остыть. Потом, когда остыл я сам, понял, насколько соскучился по тебе, насколько мне одиноко без нашей болтовни и вообще без твоего присутствия в моей жизни, случилось непредвиденное: отец отправляет меня в командировку в Вену. Ты можешь мне не верить, но я сопротивлялся, как мог, потому что хотел, несмотря на ссору, встретить этот новый год с тобой. Я боялся, что потеряю тебя, Эмма.
???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????Его голос кажется искренним, но не настолько, чтобы я повернулась. Я хочу верить Глебу, но…как будто в ту новогоднюю ночь что-то перегорело внутри. Это когда чего-то очень долго ждешь, а потом наступает момент, что уже и не надо.
Даже если представить, что Глеб говорит правду, то его слова в день помолвки… Ударили по моей самооценке, да. А с таким я не научилась мириться. Да и не хочу. У меня сложилось впечатление, что затащить меня в постель любой ценой – идея фикс у Глеба. И это заставляет меня держаться настороже.
– Настолько боялся, что встретил его в компании той пышногрудой брюнетки? – оборачиваюсь, криво усмехаясь. – У тебя показания не сходятся, Глеб.
– И все-таки ты ревнуешь, красотка, – жених довольно улыбается, а я морщусь при этом его обращении. Сто раз просила не обращаться ко мне так, но Глеб не считает нужным считаться с моим мнением. – Я встретил его в компании дочери партнера отца и ее друзей. Это всего лишь просто дружеское общение, не более. Она так же, как и ты, работает в фирме отца. Узнала, что я совершенно один в чужой стране и предложила присоединиться к их компании. Только и всего. Ну, не в номере же мне надо было одному киснуть в новогоднюю ночь?
Мне хочется крикнуть ему в лицо, что, да, надо было быть одному, а не в компании незнакомой девицы в обнимку! Потому что то фото… взгляд этой девушки как раз таки говорит о том, что она не считает себя просто другом.
Но на деле же я просто пожимаю плечами с равнодушным лицом:
– Я не знаю, как ты был должен поступить. Скажу лишь одно, что раз ты меня так любишь, как говоришь, мог бы позвонить. А ты пропал, и я уже стала сомневаться: а есть ли у меня жених вообще?
– Я признаю, что ступил, да. Но лишь потому, что знал, что телефонный разговор меня не устроит. Мне нужны твои объятия, твои поцелуи, – Глеб понижает голос, а у меня совершенно ничего не откликается в душе. Раньше я млела от его голоса, тона, подкашивались колени, а сейчас… Все равно. – Я бы тут же купил билет и рванул к тебе, а мне никак нельзя. Отцу кровь из носа нужен этот контракт. И пришлось терпеть. Думаешь, мне было просто?! Ни хрена! Но я тебе клянусь, у меня ничего не было с Хеленой! Я верен только тебе. Я весь твой. И буду ждать столько, сколько нужно. Просто будь рядом. Малышка, прости меня. Я, правда, сглупил. И очень раскаиваюсь.
Глеб говорит очень складно. И вроде нет поводов не верить ему – раньше он их никогда не давал. Но осадочек все равно остался, и немного зудит в районе сердца. Как говорится в поговорке: то ли он украл, то ли у него украли, но была там неприятная история.
А, может, я действительно просто себя накрутила? Ведь мы полгода уже вместе, и до этого момента Глеб вел себя безупречно. Да и каждый в этой жизни достоин второго шанса…
Глеб делает шаг навстречу, и я остаюсь стоять на месте, не отступая назад. Он воспринимает это как хороший знак и вмиг оказывается рядом и прижимает к себе за талию, давая прочувствовать всю степень его «Я скучал».
– Не так быстро, я еще не до конца тебя простила, – гордо заявляю, вздернув подбородок и забирая цветы из рук жениха. Они же ни в чем не виноваты.
– Но все же шанс дала?
– Да. Не про… в общем, не потеряй снова мое доверие. Потому что я не умею прощать.
– Я запомню, малышка, – Глеб расплывается в довольной улыбке. Он хочет добавить что-то еще, но я опережаю его, заявляя со всей категоричностью:
– К себе не зову, не надейся. Я тебя не ждала, да и завтра на работу. Нужно собраться, настроиться. И крайний выходной я хочу провести в одиночестве.
На самом деле, я не хочу проводить его с Глебом. Кажется, после той мимолетной встречи с незнакомцем у меня что-то перегорело к нему. Как отрезало. А, может, отвыкла. Но я такой человек: не умею принимать молниеносных решений. Как учил меня отец: все взвесить, хорошенько обдумать и только потом рубить с плеча, если уверена в положительном исходе для себя.
На удивление, Глеб не спорит и не пытается меня переубедить. Он просто нежно прижимает к себе, поглаживая меня по волосам:
– Хорошо, любимая, как скажешь. Я же сказал, что готов ждать столько, сколько потребуется.
Я на автомате слегка приобнимаю Глеба в ответ и понимаю, что провести время одной – самое лучшее решение. Потому что мне определенно необходимо разобраться в собственных чувствах и ощущениях. Потому что мысль о том, что я всецело буду принадлежать этому мужчине почему-то не вызывает восторга…
Глава 5
Эмма
Я всегда люблю возвращаться на работу после новогодних праздников. Потому что такой уж я человек – не умею долго отдыхать, да и вообще подвержена трудоголизму. Это у меня от отца.
– Доброе утро, Мариночка, – здороваюсь с секретаршей брата. Девушка окидывает меня кислым взглядом и улыбается через силу. – Что-то случилось?
– Вы никак издеваетесь, Эмма Александровна? – Марина корчит рожу и внимательно оглядывает меня с головы до ног. – Сегодня десятое января. Первый рабочий день года. Десять дней выходных.
– И? – продолжаю недоумевать, остановившись напротив ее стола.
– А то, что это были убойные выходные, и выходить после них на работу – преступление! Это выходные, после которых нужны еще выходные, чтобы прийти в себя.
– Сколько можно отдыхать, Мариночка? – смеюсь я. – Неужели не становится скучно?
Марина подпирает щеку рукой и смотрит на меня, как на дуру.
– Вот не понимаю я тебя, Эмма. Зачем тебе все это?
– Все – это что? – уточняю, но, кажется, догадываюсь, что девушка имеет в виду. И градус моего настроения ползет вниз, как и улыбка.
– Работа, этот офис, подъем по утрам… Зачем это тебе? С таким отцом и его состоянием ты можешь себе позволить вообще не работать. Ну, или попросить папу подарить тебе какой-нибудь салон красоты и наведываться в него на часок-другой, чтобы взглянуть хозяйским взглядом, а потом дальше вести светскую жизнь.
Такие разговоры – не редкость. Почему-то многие полагают, что дочери миллионера, а также сестре миллионера не пристало работать. Можно спокойно сидеть на их шее и клянчить деньги. Почему только при этом никто не задумывается, что это унизительно? Что женщина при этом деградирует? Что она неинтересна, скучна и воспринимается не более, чем предмет мебели?
Те, кто не рассуждает на эту тему, обычно обсуждают то, что я работаю в фирме отца, которую он после некоторых трагичных событий в нашей семье передал брату, мотивируя тем, что возраст не тот, и хочет чаще видеться с внуками. На тот момент Роберт только открыл свою фирму и пытался отказаться, но отец был неумолим – ему была нужна помощь сына. И теперь Роберт руководит компанией отца, и мной в том числе.
Не остается без внимания и то, что папа взял меня после университета сразу на руководящую должность – директор отдела дизайна. Да, это действительно так, и я этого не скрываю. Но, считаю, что мне гордиться нечем.
После окончания университета я хотела найти работу сама, без помощи отца и брата, скрывая наше родство, но мне все отказывали ввиду отсутствия опыта. И, видя мои мучения, папа предложил мне сделку. Он вводит в своей компании для меня отдельную ставку, потому что выиграл крупнейший тендер, и теперь три гола будет строить жилые дома, где будут квартиры с чистовой отделкой. Также его компания будет предлагать мои услуги по дизайну интерьера как дополнительную услугу с большой скидкой, потому что я только в начале своего карьерного пути.
И я согласилась на эту сделку, потому что глупо отказываться от такого шанса. Это огромная возможность набраться опыта и создать свою клиентскую базу. Впоследствии я смогу уйти в свободное плавание, если сама того пожелаю, и создать свою фирму. Но пока о таком я могу лишь мечтать. Потому что мне еще учиться и учиться.
Да, он создал целую ставку, и у меня, по сути, руководящая должность и даже свой отдельный кабинет напротив его кабинета, но руковожу я только своей помощницей Леной, а вся ответственность за всю работу лежит на мне. По сути, отец нанял меня для выполнения дизайна крупных объектов или предоставляет мне только заказчиков, а дальше уже только все в моей власти: заинтересую я их своими предложениями или они уйдут к конкурентам.
Не стоит думать, что если я работаю вместе с братом, то имею массу привилегий. Нет. Отчитывает он меня наравне со всеми подчиненными: за просрочку, за косяки, даже за опоздание на пять минут. На работе у нас строгие деловые отношения, а любимым братом он становится только за стенами офиса компании.
– Потому что я считаю, Марина, что женщина должна самореализовываться и уж точно не зависеть от кого бы то ни было. Потому что женщина должна быть интересной, наполненной, а не пустышкой в виде красивого приложения к мужчине, как часы или дорогой галстук. Ну, и еще женщина должна зарабатывать столько, чтобы никогда не унижаться перед мужчиной, выпрашивая что-либо.
Марина не скрывает своего зевка и в последний момент прикрывает рот ладонью, от чего я злюсь еще больше.
– У тебя еще юношеский максимализм бьет, – нахально заявляет «старая дева», с которой у нас разница в возрасте всего лишь четыре года. – С такими взглядами на жизнь тебе будет сложно выйти замуж.
– А видно, что я туда стремлюсь? – изгибаю бровь, кривя губы в ухмылке. – Ладно, не трать мое время, закончим этот бессмысленный разговор. И каждая останется при своем мнении. Ты лучше скажи, Роберт Александрович у себя?
– У себя. Только просил никого его не беспокоить. У него сейчас важная встреча.
Я разворачиваюсь, чтобы уйти в свой кабинет, но резко останавливаюсь, услышав тяжелые шаги и почувствовав мощную энергетику.
Неужели?…
Нет, это невозможно! Таких встреч просто не бывает!
Разворачиваюсь, чтобы убедиться, что я ошиблась и снова настроила воздушных замков, но…тут же попадаю в плен темных глаз, которые тут же нахально ощупывают меня с головы до ног. И, очевидно, оставшись довольным увиденным, губы мужчины растягиваются в кривой усмешке.
Передо мной тот самый незнакомец, который спас меня в тот вечер.
Тот самый, чьи порочные глаза и губы снились мне все новогодние выходные, а просыпалась в холодном поту и возбужденная до предела.
И сейчас я вижу эти глаза наяву, и они смотрят на меня в упор, словно больше вокруг никого и ничего не существует. А эффект от этого тягучего взгляда все тот же: странное волнение, пожар внизу живота и неожиданно частое прерывистое дыхание.
Мужчина – само искушение: на нем белоснежная, слепящая взгляд рубашка, приталенный пиджак и брюки, которые подчеркивают его спортивные ноги. Таких притягательных мужчин я еще в своей жизни не встречала. От него исходят власть и сила, и столько тестостерона, что мне кажется, в воздухе начинает искрить.
От одного взгляда этого мужчины внутри меня нарастает трепет и желание. Желание узнать прикосновения этих сильных рук, познать вкус этих жестких губ. Это невозможно передать словами, это можно только прочувствовать.
Незнакомец первым отрывает от меня свой взгляд и смотрит равнодушно на Марину.
– Добрый день, Роберт Александрович у себя?
Низкий и чувственный голос вибрациями отзывается в моем сердце, и я даже готова зажмуриться от удовольствия. Не понимаю, почему этот мужчина так на меня действует. По роду своей деятельности я общаюсь с разными людьми, в том числе и с мужчинами, но чтобы так остро реагировать на голос, взгляд и внешность – такое впервые. И мне очень нравятся новые ощущения…
Интересно, а он тоже меня узнал? Или я для него так и осталась эпизодом в жизни, не стоящим внимания?..
– Да, да, он на месте, ждет вас, проходите! – лебезит Марина, сделав свой голос приторно-милым. Аж челюсть сводит от сладости.
Закатываю глаза и хочу уже наконец пройти к себе в кабинет, но…Ничего же страшного, если я узнаю имя этого незнакомца? Просто не очень удобно называть его в своей голове абстрактным «Мужчина».
– Марина, а кто это? – тихонько интересуюсь, облокачиваясь на ее рабочий стол, как будто хочу посекретничать по душам.
– Что, тоже зацепил, да? Немудрено, такой мужчина…у меня прямо пожар внутри, а трусики, как говорила Фаина Раневская…
– Марина! – осекаю секретаршу. – Давай без грязных подробностей!
Секретарша бросает на меня недовольный взгляд, что я не поддержала ее желание посплетничать, и, поджав губы, все же выдает:
– Тимур Назарович Кадыров – генеральный директор и владелец «Титана». Только тебе ничего не светит, – добавляет она едко, противно изгибая силиконовые губы в усмешке. – У него есть невеста. Из своих.
Мне регалии мужчины ни о чем не говорят – я слишком далека от мира бизнеса, в котором крутятся мой отец и брат. Вот если бы он был дизайнером, тогда другое дело. И да, меня совершенно не интересует его семейное положение. Ну… почти.
Прохожу в свой кабинет, сажусь за ноутбук, но проекты разбегаются перед глазами, не желая складываться в картинки. Тимур… я смакую имя незнакомца на языке, чуть растягивая гласные. И мне определенно нравится, как оно звучит. Сильное имя, звучное. И идеально подходит этому мужчине.
Через некоторое время мои романтические мысли прерывает звонок по внутренней связи.
– Эмма, зайди ко мне, – звучит в трубке официальный голос Роберта.
Я подхватываю папку с документами на утверждение и уверенной походкой иду в кабинет напротив. Вхожу без стука и замираю на месте, натыкаясь на внимательный и изучающий взгляд темных глаз Кадырова. Он стоит у стола брата, скрестив руки на груди, чем еще больше подчеркивает свои стальные мышцы.
– Проходи, Эмма, присаживайся, – откуда-то издалека звучит голос брата. – Знакомьтесь: Кадыров Тимур Назарович – глава ООО «Титан», наш новый партнер и мой лучший друг. Недавно прилетел из Питера. И, кстати, твой непосредственный заказчик. Эмма Александровна Штефан – наш дизайнер. И по совместительству моя сестра, – не без гордости добавляет брат.
Глаза Тимура внимательно меня изучают. По ним ничего невозможно понять: на лице – непроницаемая маска, взгляд отрешенный и равнодушный. И все равно у меня мурашки веселыми пони скачут по телу. И это отнюдь не от кондиционера, что работает в кабинете.
– Приятно познакомиться, Эмма, – его низкий, с хрипотцой бархатный голос обволакивает меня, заставляя подрагивать. Мои щеки тут же заливает румянец от непристойных мыслей. Еще никогда мое имя из уст мужчины не звучало так… соблазнительно.
Тимур действительно странно на меня воздействует лишь одним взглядом, присутствием: за все утро я ни разу не вспомнила, что пока все еще помолвлена с другим мужчиной…
Глава 6
Эмма
– Взаимно, – лепечу я, чувствуя, как краска заливает лицо и шею. Что это со мной?! Не помню, когда так в последний раз от чего-либо смущалась. Но сейчас тяжелый и проницательный взгляд Тимура обжигает меня, медленно спускается по моему телу, раздевая, и я не могу поднять на него глаз. Смотрю куда угодно, но не на мужчину. Потому что, если наши глаза снова встретятся, то я и двух слов связать не смогу.
– Эмма, присаживайся, – Роберт указывает рукой на кресло. – Тимур принес документы по проекту отеля, нужно посмотреть и обсудить с ним детали.
Тимур, не сводя с меня обжигающего темного взгляда, передает мне папку. На секунду наши пальцы соприкасаются, и меня как будто ударяет током. Вздрагиваю. Не ожидая такого отклика от своего тела на невинное мимолетное прикосновение. Шокированно поднимаю голову на мужчину и сталкиваюсь с его непроницаемым взглядом. Выражение его лица по-прежнему равнодушное, чего не скажешь обо мне: глаза широко распахнуты, губы сами приоткрываются, а сердце в груди как будто танцует чечетку. Это же всего лишь прикосновение!!
Эмма, соберись!
Торопливо отвожу взгляд, распахиваю папку и пытаюсь сконцентрироваться на бумагах. Окунаясь с головой в любимую работу, мне всегда удается отгородиться от дурных мыслей.
Так происходит и сейчас.
– Думаю, я справлюсь, – произношу ровным тоном, как мне кажется. – Сроки горят?
– Нет, времени достаточно, я вас не тороплю, – низкий голос Тимура как будто обволакивает меня, ласкает, и мне хочется зажмуриться от удовольствия. Хорошо, что Роб присутствует при разговоре, и это уберегает меня от глупостей.
– Отлично. Если вы хотите посмотреть наглядно то, как я вижу примерный результат, то мы можем пройти в мой кабинет.
– Хорошо.
Он встает со своего места, пожимает руку брату и идет к выходу. Я спохватываюсь, вспоминая, что захватила папку с документами и подхожу к Роберту.
– Роберт Александрович, здесь документы по проектам «Серебряного ручья», посмотрите, пожалуйста. Если заказчиков и вас все устроит, то утверждайте и передавайте в бухгалтерию, пусть готовят счета на оплату. Я позже передам дизайн-проекты бригадам.
– Понял, Эмма, я посмотрю, – кивает брат, кладя папку перед собой.
Мы с Тимуром под внимательным и пронзительным взглядом Марины переходим в мой кабинет.
– Присаживайтесь, – указываю рукой на кресло напротив, опускаясь на свое место и включая ноутбук. – Итак, в каком стиле вы видите интерьер вашего отеля?
Тимур расслабленно садится в кресле, широко расставив ноги и положив руки на подлокотники. Он определенно чувствует себя комфортно, в отличие от меня.
Я вновь рассматриваю этого мужчину. Им невозможно не любоваться – это просто идеальный образец мужской красоты и силы. В нем идеально все: начиная от темных глаз, опушенных длинными загнутыми ресницами, в которых можно запросто потерять себя, до запястий, которые выглядывают из манжет рубашки. Модный дизайнерский костюм подчеркивает его подтянутое спортивное тело, белоснежная рубашка оттеняет смуглую кожу. Щетина и модные часы на запястье дополняют его образ и делают полноценным, а восточная внешность притягивает женские взгляды, как магнит. А аура хищника, сила и власть, исходящие от Тимура, манят, как свет бабочку – невозможно сопротивляться своим инстинктам.
Тимур вопросительно вздергивает бровь и слегка кривит губы в улыбке. Его лицо по-прежнему непроницаемо, по его глазам ничего нельзя прочесть, но он определенно точно заметил, что я загляделась на него. И, да, Кадыров явно в курсе, какое впечатление на меня производит.
– Простите, – бормочу, отводя взгляд и утыкаясь в монитор. Я пунцовею до корней волос и мечтаю провалиться под землю. – Итак, каким…
Тимур подается вперед, пронзая меня темными глазами и хрипло произносит:
– Я хочу услышать ваше мнение. В каком стиле вы видите интерьер отеля, Эмма?
На моем имени он понижает голос, и по телу галопом проносятся толпы мурашек, а низ живота неожиданно пронзает острое желание. Еще ни один мужчина, никто в моей жизни не произносил мое имя так… возбуждающе!
Во мне вспыхивает раздражение и тут же гаснет. Раньше я реагировала очень бурно, и после таких вопросов клиентов всегда вечером заедала стресс и обиду вместе с подругой в нашем уютном ресторане. Я чувствовала, что они не воспринимают меня всерьез и боятся доверить такое ответственное мероприятие.
Но сейчас я стала мудрее и понимаю опасения клиентов: я молода, амбициозна, а еще работаю в фирме брата. И верить ему на слово сложно, потому что он субъективен в своем мнении. Но в моих силах выполнить свою работу безупречно, вложив душу, и тогда их мнение обо мне изменится.
– Я бы предложила вам рассмотреть скандинавский стиль. Он предполагает много света, светлых и однотонных цветов, много натуральных тканей и материалов. Вот смотрите, у меня есть такие образцы, – я кликаю папку с готовыми проектами и поворачиваю ноутбук к Тимуру.
Он внимательно изучает проекты, уточняет детали. И, мне, конечно, сложно судить, так как на лице мужчины не отражается ни единой эмоции, но, кажется, он доволен.
Мы с Тимуром еще общаемся некоторое время и обсуждаем детали. Делаю пометки в ежедневнике, и мне уже не терпится приступить к работе. Я приложу максимум усилий, чтобы сделать этот отель самым уютным, и чтобы он стал номером один даже у знаменитостей!
– Сколько вам лет, Эмма? – неожиданно спрашивает Тимур, когда я делаю последнюю запись.
– Двадцать три, – отвечаю растерянно, – а что?
– Вы очень талантливы и трудолюбивы. Отец не зря вами гордится.
Я в который раз за разговор с этим невероятным мужчиной покрываюсь румянцем. Но, черт возьми, как же приятно услышать похвалу именно от него!
– Спасибо, мне очень приятно.
Тимур бросает взгляд на часы и поднимается со своего места.
– Мне пора. Вот моя визитка, – достает из кармана пластиковый прямоугольник, – если возникнут вопросы, звоните. В любое время.
– Я провожу вас, – делаю шаг, желая обогнуть стол, но цепляюсь каблуком за ножку и падаю… прямо в объятия Тимура! Хорошо, что с реакцией у него все в порядке, и он ловит меня, мгновенно прижимая к стальному телу, жар которого я ощущаю даже через одежду.
– Любимая… – дверь без стука распахивается, и с порога раздается веселый голос Глеба. Впрочем, он мигом пропитывается яростью. – Что здесь происходит?!
Глава 7
Эмма
От Глеба прямо так и исходит волна гнева, ревности и желания выяснить отношения здесь и сейчас, при посторонних.
Я мгновенно вспыхиваю, становясь красной от кончиков ушей до пят. Но не от гневного окрика Глеба, нет. А к собственному стыду, от того, как вся эта ситуация выглядит в глазах Тимура: неуклюжая молодая дурочка и парень, который, не разобравшись, уже готов лезть на рожон. Мне стыдно. Безумно стыдно.
– Извините, – лепечу, теряясь в бездне темных глаз и млея от аромата парфюма и таких сильных уверенных объятий. Под моей ладошкой – стальные мышцы, и мысленно я уже срываю с мужчины рубашку, чтобы между нами не было никаких преград…
Я не понимаю, почему так реагирую на этого взрослого, властного и опасного мужчину. Никогда в жизни я не теряла голову от звука голоса, от взгляда, от тела, да даже, блин, от идеальных мужских рук, перевитых венами!
С Глебом все было по-другому: я даже не сразу обратила на него внимание. Он часто приходил в офис со своим отцом на совещания и деловые встречи, мы просто здоровались. А потом как-то завязалось общение, Глеб окружил меня заботой и лаской, и только тогда я решилась на отношения…
А в случае с Тимуром знаю, что мне ничего не светит: у нас приличная разница в возрасте, да и вряд ли я в его вкусе. И он без пяти минут женат. А несвободные мужчины для меня табу. Он всего лишь заказчик нашей фирмы, не более. Но, тем не менее, мне здорово сносит от него голову, и лезут различные непристойные мысли…
– Все в порядке. Будь осторожнее, – его голос ласкает, обволакивает, и я, не выдержав, жмурю глаза от удовольствия.
Но все хорошее имеет свойство заканчиваться, и Тимур расцепляет объятия. Мне тут же становится холодно и неуютно, и хочется вернуть его руки на место. На законное место.
– Всего доброго, Эмма. Мой номер у тебя есть. На связи.
Я провожаю широкую спину Тимура до самой двери и натыкаюсь на Глеба. Я совершенно забыла, что он здесь! Посреди рабочего дня!
Тимур едва ли смотрит в сторону моего пока еще жениха, слегка кивает ему и широким шагом покидает мой кабинет.
Глеб медленно наступает на меня, пытаясь прожечь гневным взглядом. Вот только совесть помахала мне ручкой, и я не испытываю никаких душевных терзаний. В конце концов, не было ничего: Тимур просто проявил свои джентльменские качества, не дав мне свалиться лицом на пол. Только и всего. Я никогда не давала Глебу поводов для ревности, в отличие от него самого.
Вообще после «новогодней истории» с неожиданной командировкой и встречей нового года с чужой девкой в обнимку меня от Глеба как будто отвернуло. Я стала более настороженно относиться к нему и теперь уж точно не тороплюсь замуж за этого мужчину. Что-то удерживает. Отталкивает.
– Я, значит, как идиот, посреди рабочего дня срываюсь, отодвигаю встречи, чтобы увидеть тебя и подарить твои любимые цветы… – перевожу рассеянный взгляд на букет, который Глеб небрежно швыряет на мой стол. Снова бордовые розы. Никакой оригинальности.
– Я не люблю бордовые розы. Я говорила тебе, – перебиваю, не выдержав. Почему-то такая мелочь, на которую я раньше никогда бы не обратила внимания, теперь раздражает.
– Что?
– Я говорю, не люблю розы. Мои любимые цветы – гортензии. Я говорила тебе об этом. Трижды.
Глеб раздраженно закатывает глаза и даже хлопает ладонью по столу.
– Прекрати этот цирк, Эмма! Ты придираешься к мелочам! Скажи, если бы я не вошел, как далеко бы ты зашла? Вы бы уже *** на столе?! Ему бы ты дала, а, Эмма?..
Я не даю договорить Глебу. Моя ладонь до того, как я успеваю обдумать свой дерзкий поступок, взмывает и со всей силы бьет Глеба по лицу. Мужчина не ожидает от меня подобного, и его голова резко дергается в сторону.