Текст книги "Тридцать свиданий"

Автор книги: Никки Логан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 7

Иззи переложила бутылку шампанского в левую руку и постучала правой в большую, ничем не примечательную дверь. Резкий контраст по сравнению с пафосным фойе жилого комплекса «Воксхолл», через которое она вошла.

Повезло, а то она уже подумывала, не сообщить ли на Гарри куда следует за сокрытие налогов. Никто, работающий ниже четырнадцатого этажа в «Бродмор НатАли», не мог позволить себе такую квартиру в районе Теймсайд. А Гарри и вся его команда сидели на двенадцатом.

Дверь открылась с почти удивленным свистом.

– Иззи? Привет.

В первый раз она могла наблюдать его в естественной среде обитания. Небрежная одежда, слегка вьющиеся, растрепанные волосы, щетина чуть длиннее, чем обычно.

Если она не ошибалась, на нем были те же джинсы, что и в день проведения тимбилдинга, только без рабочих ботинок. Черная тонкая футболка обтягивала его бицепсы и грудные мышцы и свободно драпировалась на плоском животе.

Как мужчина может выглядеть более сексуально в одежде, чем без нее? Это был откровенный вызов логике, но доказательство стояло прямо перед ней.

– Привет!

Господи, сколько она уже тут стоит, любуясь его бицепсами?

– Гарри! Привет. – Выдающееся начало. – Спасибо, что разрешил мне подняться. Твоя охрана наводит ужас.

– Они очень серьезно относятся к своей работе. – Его взгляд упал на бутылку у нее в руке. – Что мы празднуем?

– Вообще-то это подарок. Для тебя. – Просто чтобы констатировать очевидное. Иззи глубоко вздохнула и выдохнула с тихим стоном.

– Заходи. – Гарри отошел в сторону, и Иззи могла разглядеть его квартиру.

Это было что-то впечатляющее. Насыщенные тона и минималистская мужская мебель эффектно подчеркивала огромное, во всю стену, окно.

– Вот это да. Какой сумасшедший вид на город.

– Одна из двух вещей, которые мне нравятся в этом здании. Но это был не мой выбор, – загадочно ответил он.

Тогда чей? Может, женщины? Иззи запнулась и еще раз посмотрела вокруг. Никаких признаков женского присутствия. Мысль о том, что у Гарри может быть подружка, только подчеркнули опрометчивость ее решения переспать с ним несколько недель назад.

Просто потому, что мужчина сказал, что он не женат…

– Дорого, – намекнула она. А если серьезно, как он мог себе это позволить? Даже на зарплату в «Бродмор НатАли».

– Я ненавижу общественный транспорт. В частности, автобусы.

– Пешком отсюда до Кэнэри-Уорф тоже не дойдешь. Не нашел ничего подходящего на другом конце города?

– Эта квартира… эта недвижимость принадлежит моей семье. Удачная сделка.

– Наверное, очень удобно, учитывая, что метро в двух шагах. – На нем-то она сюда и приехала.

– Я редко им пользуюсь.

– Еще скажи, что ты не ездишь на машине.

– Не здесь.

Она проследила за его взглядом и увидела пристань.

– Серьезно? Ты садишься на паром? Каждый день?

– Одна пристать буквально у порога моего дома, другая рядом с работой. Я был бы идиотом, если бы не воспользовался этим.

– Ты шутишь. Персональное водное такси? В оба конца?

Его темные брови нахмурились.

– Это какая-то британская культурная традиция? Приходить в дом к мужчине с алкоголем и оскорблять его жилище и выбор транспортного средства?

– Просто мне кажется, что ты столько упускаешь, игнорируя лондонское метро, – выкручивалась Иззи. – Или автобусы. Или легендарные кэбы. Впрочем, как и многие.

В замешательстве Гарри еще сильнее сдвинул брови:

– Я не говорю, что никогда не ездил на метро. Просто я не добираюсь на нем до работы.

Его взгляд упал на бутылку шампанского, которой Иззи вовсю размахивала.

– Так ты сказала, это подарок?

Господи… Она только и делала, что издевалась над ним все это время.

– В качестве благодарности, – сказала она, передавая наконец бутылку. Вполне осознавая, как нелепо это прозвучало после последних ста двадцати секунд.

Почему она так нервничает?

Он посмотрел на этикетку:

– Ого. «Тайтингер». Это довольно серьезная благодарность. А за что?

– За прошлый пятничный вечер. Теперь у меня четыре клиента и работа на год вперед.

– Ты и сама бы всего этого добилась, я только немного облегчил тебе задачу и ускорил события.

– Ну… я все равно благодарна. Это было очень великодушно с твоей стороны.

Гарри развернулся и прошел на кухню, достал два бокала для шампанского с полки своего огромного холодильника и за двадцать секунд охладил бутылку в специальном экспресс-морозильнике.

– На самом деле это было абсолютно эгоистично. Благодаря тебе вечер оказался не таким утомительным для меня. Это я должен дарить тебе шампанское.

– Я уверена, что ты справился бы и в одиночку.

– Разумеется, но эти умения появились у меня не сами собой. Мне пришлось учиться вести светскую беседу, которая является неотъемлемой частью больших мероприятий.

Иззи не могла упустить такую великолепную возможность – узнать чуть больше о самой закрытой книге под названием Гарри Митчелл. Она присела на стул у барной стойки:

– Значит, ты часто ходишь на шикарные вечеринки?

При этих словах рука Гарри едва заметно дрогнула, когда он наливал шампанское во второй бокал.

– Плюсы широкого круга общения. Знакомых мне женщин постоянно приглашают то на одну, то на другую вечеринку. Меня привлекает бесплатное питание.

В самом деле? Может, потому, что он просадил все деньги на шикарную квартиру и запредельный транспорт?

– Тогда меня удивляет, что ты пришел без сопровождения в прошлую пятницу, – как бы небрежно сказала она. – Если ты нарасхват.

– Почему ты думаешь, что сегодняшний вечер я проведу один?

Иззи собиралась откинуть волосы назад, но руки замерли на полпути.

– Э-э… ты налил второй бокал.

Его губы скривились.

– Ты полагаешь, он для тебя.

Сгорая от стыда и унижения, Иззи тут же соскользнула с табурета на плюшевый пол и бросила взгляд в холл, откуда, вероятно, вот-вот появится богиня. Полуобнаженная.

– Прости меня ради бога…

Иззи успела сделать всего несколько шагов к двери, как Гарри остановил ее, положив руку ей на запястье:

– Расслабься, Иззи. Я шучу. Второй бокал только для тебя. – И протянул ей его другой рукой. – Ты сидела там, такая наивная, с широко раскрытыми глазами, как Красная Шапочка, я просто не удержался от роли злого Волка.

Она молча взяла у него бокал и подошла к окну, чтобы еще раз насладиться прекрасным видом.

– Значит, четыре новых клиента? – Гарри стоял чуть позади нее. – То есть «Бродмор» придется делить тебя с другими?

Иззи сделала два глубоких вдоха, прежде чем повернуться к нему лицом.

– Не думаю, что ты заметишь разницу. Кроме того, это откроет возможности для сотрудничества.

– «Бродмор» не сотрудничает с другими компаниями, – пробормотал он.

Это правда. Им нравилось быть единственными и лучшими. Оставаться на самом верху.

– Возможно, это неплохой шанс научиться играть с другими?

– Удачи, – хмыкнул Гарри и прижал запотевший от холода бокал к полной нижней губе. Иззи отлично помнила, какими мягкими были его губы, какими удивительно талантливыми и, судя по всему, опытными.

– Как шампанское, Из? – пробормотал Гарри, и она моргнула и вернулась в реальность. – Твои зрачки расширились.

– Хм… отличное.

– Ты думала о той ночи на твоей вечеринке.

– Нет. – Черт, получилось неубедительно. – Я просто… любовалась видом.

– Лондон с высоты птичьего полета возбуждает тебя в принципе? Тогда «Лондонский глаз»[1]1
  «Лондонский глаз» – колесо обозрения в лондонском районе Ламбет.


[Закрыть] не для тебя.

– Я не возбуждена.

– Ты стоишь в моей гостиной и вся просто горишь. От одного глотка шампанского.

– Да, – фыркнула она, – потому что я так примитивно устроена.

Гарри усмехнулся, обнажив свои белые зубы:

– Я же говорил, что это физическое влечение.

– Не хочу разочаровывать, но я не сильна в биологии.

– Тогда почему ты тяжело дышишь? Твои груди вздымаются, как у героинь немого кино.

– Хорошо. Пусть будет по-твоему. Это влечение.

В его глазах сверкнул огонек.

– Одного раза было недостаточно, верно?

– Вполне возможно. Сейчас нас связывают профессиональные отношения. К сожалению.

– Не думаешь, что два человека могут заниматься сексом и оставаться профессионалами?

Ах… нет!

– Одно исключает другое.

– Может, тебе просто не везло.

– Гарри Митчелл, ты хочешь сказать, что постоянно спишь со своими сотрудницами?

– Признайся, тебе бы этого хотелось – тогда то, что бурлит между нами, станет не таким особенным. Обыденным.

«Нет. Я на это не куплюсь».

– Единственное, что бурлит и шипит в этой комнате, – это шампанское в бокале.

– Ты так думаешь? – Гарри подошел ближе, сократив расстояние между ними до нескольких дюймов, и Иззи запрокинула голову, чтобы видеть его хищную улыбку. Он взял бокал из ее онемевших пальцев и поставил его рядом со своим на журнальный столик. – Разве твоя кровь сейчас не закипает от феромонов?

– Вообще-то, мне кажется, феромоны выделяет кожа… – прошептала она. Но сейчас она кивнула бы и улыбнулась, даже если бы ей сказали, что феромоны попадают в организм из космоса.

– Спасибо за лекцию по биологии. – Он улыбнулся. – Может, выясним?

– Э-э-э…

Не дожидаясь разрешения, он поднял ее руку и поднес губы к запястью, но не коснулся его. Глубоко вдыхая ее запах, он поднимался вверх по ее руке, уделяя особое внимание внутренней стороне локтя, плечу, – и все это время его голубые глаза не отрываясь смотрели на нее. Его торс, такой теплый и упругий, коснулся ее вытянутой руки и, ловко миновав первый уровень защиты, прижался к ее телу. Теперь Гарри сконцентрировался на ее шее, завораживая и парализуя Иззи своим горячим дыханием.

– Я не уверен, – пробормотал он ей в ухо. – Возможно, это просто твои духи.

Он продолжил изучать другие участки ее кожи, уткнувшись носом в шею. Иззи пыталась справиться с огнем, обжигавшим ее изнутри, и устоять на дрожащих от волнения ногах. Гарри зарылся пальцами ей в волосы, обхватив ладонями голову и слегка наклонив ее.

Но так и не поцеловал.

Дразнит.

– Должно быть, феромоны, – прошептал он. – Я не могу думать ни о чем другом сейчас, только о тебе и этом диване.

Она говорила словно сквозь чувственную дымку:

– Тут есть диван?

Гарри рассмеялся:

– И очень удобный. Больше, чем твоя односпальная кровать.

– Я не собираюсь заниматься с тобой сексом, – запротестовала она, но это были самые неубедительные слова, которые она когда-либо произнесла.

– Нет? – Его голубые глаза в упор смотрели на нее. – Не возражаешь, если я…

С этими словами он подхватил ее на руки, и, прежде чем она успела перевести дыхание, они неуклюже опустились – практически рухнули – на диван.

– Извини. – Гарри прижался губами к ее рту. – Просто сгораю от желания.

Он целовал ее как тогда, на вечеринке, только лучше. Страстно. Жадно. Потому что это был уже не первый поцелуй. Потому что сейчас они знали друг друга. Потому что между ними больше не было прежней напряженности.

Его губы и язык поглощали ее. Руки уверенно ласкали. Тяжесть его тела пьянила.

Иззи извивалась под ним, но это лишь придавало их движениям больше страсти, – и ее перекрученное платье ползло по ногам все выше и выше, чему немало способствовали его талантливые пальцы.

Но когда Гарри оторвался от ее губ, чтобы переключится на ее шею, грудь, покрытый тканью живот, Иззи сделала усилие и отстранила от себя его голову.

Он поднял на нее горящие глаза.

– Ты сказала «никакого секса», – промурлыкал он. – Я просто импровизирую.

И он нырнул вниз, приподнял ее платье до бедер и, добравшись до нижнего белья, легко спустил ее трусики до самых лодыжек. В голове у Иззи мелькали смутные мысли, что она должна протестовать, вырываться, пытаться высвободиться из его рук, но она была просто не в состоянии мыслить более ясно.

А когда она вновь почувствовала его губы на своем теле, уже не могла думать ни о чем другом, только об этом сладостном блаженстве. И о том, что все ее мужчины останавливались именно на этом моменте. Решив, что прелюдия окончена.

И как это было обидно.

Но Гарри не остановился. Его движения стали лишь более решительными. Напористыми. И ее тело благодарно отзывалось на все его прикосновения, извиваясь под его губами и руками, которые ласкали ее. Проникали внутрь.

– О господи… – прохрипела Иззи.

Она задыхалась от удовольствия, чувствуя, как его колючий подбородок касается ее самой чувствительной точки. То, что они занимались этим прямо напротив большого окна – пусть даже высоко над Лондоном, – еще сильнее будоражило Иззи. Какой-нибудь астроном-любитель может прямо сейчас наблюдать за ними в телескоп. Это казалось еще более рискованным и запретным, чем секс на ее вечеринке.

Упоительно запретным.

Гарри раздвинул ее бедра и приник губами к нежной складке, и хрип Иззи постепенно превратился в постанывание, а затем в протяжный стон, когда она была уже не в силах терпеть эту сладостную муку. Придерживая Иззи за ягодицы, он несколькими точными движениями языка довел ее до вершины наслаждения и упал рядом с ее содрогающимся телом, приникнув к ее шее в глубоком удовлетворении.

Никакой прелюдии. Никаких предварительных ласк. Никаких намеков на половой акт. Пряжка его ремня осталась нетронутой.

Просто… удовольствие.

Она изучала его из-под полузакрытых век.

– Мне не хватало этого в прошлый раз, – пробормотал он, рассеянно поглаживая пальцем небольшой изгиб ее груди. – Я извиняюсь за то, что торопился тогда. Я умею и лучше.

Иззи не смогла сдержать смешок:

– Ах, так ты беспокоишься за свою репутацию?

– Нет. Я хотел доставить тебе удовольствие. В прошлый раз у меня это не получилось.

«Доставить тебе удовольствие».

Хм, такое она слышала… впервые.

– Да нет, тебе удалось. Даже дважды.

– Скорее случайно. Я был… не в лучшей форме.

Тут Иззи осенило, и она приподнялась ему навстречу:

– Я тебе не верю.

– Я говорю серьезно. Я обычно не такой…

Она молча подняла бровь.

– …нетерпеливый.

– Тебе действительно неловко за ту ночь, которую мы провели вместе?

– Да.

– И ты принимаешь наркотики?

Он откинул влажные пряди волос с лица и улыбнулся:

– Только эндорфины.

– Ты был… более чем хорош в тот раз.

Он опустил голову:

– В тот раз все крутилось вокруг меня. Моих желаний.

Иззи внимательно посмотрела на него:

– Ты пытаешься задурить мне голову?

– Я просто выполняю соглашение, которое заключил с собой.

– И что же это?

– Если у меня появится возможность исправить что-то, то я это сделаю.

И как он все исправил!

– Простой открытки с извинениями недостаточно?

– Абсолютно.

– Может, ты еще в чем-то хочешь признаться?

Гарри перевел потухший взгляд на лондонское серое небо в окне:

– Нет.

Она перекинула ноги через спинку дивана и села.

– Ну раз ты теперь улучшил свой внутренний счет…

Его теплая рука легла ей на плечо, мешая подняться.

– Не пойми меня неправильно, Иззи. Это не конец чего-либо. А только начало.

К своему удивлению, Иззи почувствовала, как ее сердце пронзила надежда, но она постаралась ничем себя не выдать.

– А ты очень много на себя берешь.

– Тебе не понравилось?

«Да ладно, Гарри! А учащенное дыхание, а мои стоны? Разве тебе мало подсказок?»

– Мы три раза занимались сексом – ну или что-то вроде того, – но у нас не было ни одного свидания. Мы даже толком не говорили. Может, ты мне даже не нравишься.

Пфф… Но эта ложь вернула ей часть достоинства, которую она могла потерять на диване.

Он остановил ее, нежно взяв за руку:

– Я понимаю, Из. Все произошло в обратном порядке. У нас не было привычного свидания, но это не значит, что я этого не хочу.

Он звучал вполне убедительно. Иззи поджала губы:

– Так ты хочешь поужинать со мной?

– Я хочу лучше узнать тебя. Вернуться на несколько шагов назад. Чтобы все было как у нормальных людей.

– Не забудешь своего обещания?

Иззи хорошо помнила, что он сказал в ту первую ночь.

«Я не ищу серьезных отношений». Волнительная радость распирала ее грудь. Гарри изменил свои правила ради нее.

Для нее.

– Конечно нет, Из. – Он провел пальцами по своим уже и без того растрепанным волосам. – Ты не хочешь провести сегодняшний вечер со мной?

Гарри Митчелл не был похож ни на кого, с кем она встречалась раньше. Высокомерный и провоцирующий, красивый и обаятельный, сбивающий с толку своими приступами загадочной доброты.

Такое роковое соблазнительное сочетание.

– Да. Сегодня вечером я как раз свободна.

– Отлично. Я только захвачу пиджак. – Он улыбнулся. – Ты любишь тайскую кухню?

Глава 8

Гарри замер, не донеся вилку с рисом до рта.

– Я хочу пошутить, но боюсь, ты воспринимаешь все слишком серьезно.

– Так и есть, – ответила Иззи, доедая последний спринг-ролл. – Моя единственная детская мечта была поскорее начать взрослую жизнь.

Он уставился на нее:

– Что, черт возьми, с тобой произошло?

– Сразу видно, ты не рос в бедных пригородных кварталах, – заметила она. – Они довольно жестокие. По крайней мере, наш был таким. Но я не это имела в виду. Когда я была ребенком, я не хотела стать врачом, ученым или ветеринаром. Я просто хотела быть совершеннолетней. Найти постоянную работу, ходить в большой офис, покупать одежду в обычном магазине. Чтобы в холодильнике была еда с неистекшим сроком годности.

Она начала идти к своей цели, как только смогла законно устроиться на работу – убираться на кухне в ресторане быстрого питания. Родители искренне не понимали ее желания и считали, что в нее вселились бесы. Сами они привыкли быть безработными.

Однако Иззи каждый день видела, что не все семьи обходятся без работы. И она хотела расти в тех семьях. Которые покупали гамбургеры, приготовленные на вычищенных ею плитах.

Красивое лицо Гарри омрачилось.

Да. Бедность не самая деликатная тема для ужина.

– А были, вообще, хорошие моменты?

– Конечно. Полно. Мне кажется, я выросла вполне нормальным человеком.

Он нахмурился еще сильнее.

– Ну что теперь?

– Я пытаюсь понять, откуда гневные нотки в твоем голосе. Ты ведь, кажется, вполне примирилась со своим детством.

Это был не гнев. И детство тут ни при чем.

– Что было, то было, Гарри. Я не могу этого изменить.

Это сейчас прозвучало очень по-буддистски. Он даже не догадывался, сколько лет ей потребовалось, чтобы достичь этой гармонии с самой собой.

– Ты бы хотела изменить его? Если бы могла?

– Личность каждого человека формируется в детстве, ты так не думаешь? Если бы мне преподносили все на блюдечке с золотой каемочкой, я могла бы вырасти безынициативной.

– Ты считаешь, что богатство автоматически делает человека именно таким? Людям с деньгами все равно приходится многого добиваться самим.

– Например?

Было видно, что этим вопросом она разочаровала Гарри, но тот постарался это скрыть.

– Счастья. Самореализации. Любви.

– Это важные вещи, – призналась она. – Но все равно роскошь по сравнению с едой и крышей над головой.

– Я считаю, что любовь – такая же основная потребность человека, как пища и тепло. – Гарри не отвел взгляда. – Похоже, в твоей жизни не было недостатка в любви.

Неприятное чувство вины навалилось на нее. Это правда. Она была центром мира своих родителей.

– В прошлом.

Его красивое лицо нахмурилось.

– Мне жаль. Ты их потеряла?

Наступило молчание. Иззи рассматривала свою скомканную салфетку. Наконец она подняла глаза и посмотрела на Гарри. В его взгляде было просто любопытство.

– Это они потеряли меня. Я общаюсь с ними реже, чем хотела бы, – попыталась пояснить она.

– Почему?

Такой простой вопрос. Всего-то поднять трубку и набрать номер.

Так легко. На первый взгляд.

– Наши разговоры… – Пустые. Ужасные. Тяжелые, – не клеятся. Их огорчает, что я редко навещаю их. Это причиняет им боль. И поэтому я приезжаю еще реже.

Порочный круг.

Гарри смотрел на нее, не произнося ни слова.

В его взгляде читалась нерешительность, наконец он заговорил:

– Моя школа-интернат предлагала полный пансион для мальчиков из сельских районов Австралии и семей из Юго-Восточной Азии. Все они прилетали в начале учебного года, а на летние каникулы возвращались домой.

– Как далеко тебе приходилось летать?

– Мой дом был в соседнем районе города. Большую часть каникул я проводил в школьных лагерях.

Ox.

– Вообще не бывал дома?

– Пару дней на праздники.

– Когда же ты видел свою семью? – Она стеснялась даже спросить.

– Все мои сестры ходили в дневную школу для девочек по соседству, так что мы встречались во время обеда и перед тем, как они шли домой. Разговаривали через забор. Маму я видел в основном во время праздников. Отец тоже иногда бывал дома. Изредка кто-нибудь из них приходил в школу, чтобы проведать меня.

Из соседнего района. Господи…

– Подожди. Твои сестры возвращались вечером домой, а ты нет?

– Отец думал, что это сформирует характер.

– Наверное, было тяжело. – Иззи была в этом уверена. Потому что Поппи рассказывала о своем детстве в подобном интернате и о ночах, проведенных в слезах под одеялом.

– Мы все справились. – Он пожал плечами. – Это была хорошая школа. И они уделяли большое внимание безопасности.

Какое странное замечание.

– Такой опыт сделал тебя очень независимым. – Достаточно самостоятельным, чтобы колесить по миру.

– Уверен, что в этом и был весь смысл. Я подозреваю, мой отец боялся, что из меня выйдет еще одна девчонка, если я останусь дома.

– Сколько, ты сказал, у тебя сестер?

На мгновение он отвел взгляд:

– Я не говорил. Несколько.

– Так много, что ты точно не помнишь? – с сарказмом спросила Иззи.

– Какая разница?

– Разницы никакой, Гарри. Это просто разговор.

Симпатичная официантка подошла к ним и с застенчивой улыбкой начала убирать пустую посуду.

– Послушай, Гарри, извини, если я тебя обидела. Я говорила о людях с деньгами в общем.

Напряжение не исчезло.

– Почему я должен обижаться?

– Дорогая школа-интернат. Работа в Лондоне. Я предполагаю, что ты не из семьи какого-нибудь мелкого лавочника.

На напряженном лице Гарри появилась натянутая улыбка.

– Это Австралия, Из. Страна тяжелого труда и возможностей. Лавочник может быть таким же богатым, как земельный магнат.

Она вздохнула:

– Значит, вот кто твой отец? Магнат?

Что-то неопределенное вспыхнуло в его глазах. Какое-то желание, которое Иззи не смогла распознать.

– А тебя, кажется, очень интересует моя чистая стоимость, – непринужденно сказал Гарри. – Сначала допрос в квартире, теперь это. В чем дело?

Допрос?

– Я не…

– Для человека, который якобы недолюбливает богатых, ты из кожи вон лезешь, чтобы подражать им.

Она сжала губы.

– Шикарная одежда, шампанское, престижный адрес…

– По нашему престижному адресу живут три человека без постоянной работы, а я сплю в кладовке, – напомнила она ему.

– Только с недавнего времени. Ты говорила, раньше это была башня?

Иззи увидела перед глазами осуждающие лица своих родителей. Но отмахнулась от этого образа.

– Разве правильно отказываться от хороших вещей, если я могу себе их позволить?

И потом продавать их в Интернете, если деньги закончились.

– Вовсе нет. Но, я думаю, тебе нужно занять какую-то одну позицию в вопросе сравнительных достоинствах богатства и придерживаться ее.

Она подняла бровь:

– Хочешь сказать, я лицемерю?

– Я хочу сказать, что для человека, которого так устраивает его воспитание и который так ругает богатство, ты потратила немало времени на то, чтобы окружить себя атрибутами роскоши.

Иззи сделала глубокий вдох:

– Послушай… Я понимаю, что немного сорвалась с катушек с покупками. Но о богатстве я знаю только из телевизионных передач. Я решила, что все эти люди, которые говорят, что деньги не сделают меня счастливой, просто хотят, чтобы им досталось больше. У каждого человека свои тараканы в голове, свои страхи и недостатки…

Где-то в глубине души она это знала.

Ее серьезное выражение подействовало на Гарри каким-то чудесным образом, и его тело расслабилось.

– Наверно, трудно устоять перед всеми этими вещами, которых у тебя никогда не было.

– Эти несколько лет были просто замечательными.

Его низкий смех отозвался где-то глубоко у нее внутри.

– А теперь?

– Теперь я начинаю видеть смысл в том что делаю, а не в том, сколько зарабатываю.

Примерно то же самое пытался внушить ей и отец. Только он говорил: «Важно, что ты за человек, а не чем ты зарабатываешь на жизнь». Потому что… ну, потому что сам он не мог особо зарабатывать.

Авария с участием его грузовика и девять штифтов в позвоночнике решили это раз и навсегда.

Гарри внимательно посмотрел на нее:

– И это важно для тебя?

– Уважать свою ежедневную работу так же важно, как и уважать свой образ жизни. Или свой выбор. Или свои отношения.

Он кивнул, как бы соглашаясь, но потом заметил:

– Самоуважение не вернет тебе башню.

Иззи вздохнула:

– Она все равно уже занята.

– В самом деле?

– Там живет Айзек. Друг Алекса, с которым ты знаком. Но только на время, пока в его доме ремонт.

Мужчина. В ее комнате.

– Ты ведь знаешь, что можешь вернуться в «Бродмор» в любой момент? Мы найдем для тебя другое место. Другой отдел. Что-нибудь, что будет доставлять тебе удовольствие. И с повышением.

Она повернулась и посмотрела ему в глаза:

– Мое увольнение было связано больше со мной, чем с работой, Гарри. – Что бы она ни написала на стекле его кабинета. – Ты не можешь тут ничего исправить.

Правда, время, проведенное с ним, каким-то невероятным образом меняло ее. Слабые оборванные нити, свободно болтающиеся внутри ее, постепенно скручивались в крепкий надежный канат.

Гарри наполнил свой стакан из кувшина:

– Тогда за твоих новых клиентов. И независимость, которую они олицетворяют.

Иззи подняла свой стакан:

– И за самоуважение.

Глядя друг другу в глаза, они чокнулись.

– За самоуважение.

Самоуважение.

Да, он знал все об этом. Или о желании его добиться. Разве не для того он приехал в Лондон? Чтобы заслужить, заработать свое будущее, а не получить его на блюдечке с золотой каемочкой.

Квартира в «Воксхолле» была ценой, которую он заплатил за это. Как «хаммер» в свое время. Наследнику империи «Бродмор» был необходим надлежащий уровень безопасности, и эти шикарные апартаменты должны были оградить его от возможных мошенников. Его раздражало, что он не мог объяснить все это Иззи. Ей придется довольствоваться только частью правды.

Персональное водное такси к Кэнэри-Уорф и обратно стоило немалых денег, которых нормальный человек тратить бы не стал. Но ежедневные утомительные поездки в метро с пересадкой до работы и обратно… вот это была для него трата. Трата времени. Очень нерационально.

А эффективность и рациональность он ставил превыше всего.

Или он просто заблуждался? Может, это было такое же презрение, какое он испытывал к деньгам, занимавшим в его детстве место, предназначенное для любви? Они были бессмысленными, быстро расходуемыми.

В буквальном смысле.

Дома, в Австралии, деньги делали его популярным у женщин. Здесь привлекали клиентов.

Они придавали ему ценность.

Разве не так?

Жизнь в Лондоне это подтвердила. Без своей фамилии и финансовой поддержки отца он не сильно отличался от всех остальных сотрудников офиса. Оказалось, что без денег он был довольно заурядный. Не плохой, но ничего особенного. Основательный, но не выдающийся в работе, уверенный, но не впечатляющий в игре. Женщин, которые, как мотыльки, когда-то порхали вокруг Гаррисона Бродмора, почему-то не привлекал мир Гарри Митчелла. Профессиональная лесть тоже таинственным образом исчезла.

– Гарри.

Голос Иззи вернул его в реальность.

– Мне любопытно, почему мы ужинаем здесь, а не в шикарном ресторане в твоем доме.

– Вид там, может, и лучше, но еда здесь гораздо вкуснее. Ты разочарована?

– Нет. Я могу бесплатно насладиться видом и из твоей квартиры.

– Транжиры так не рассуждают.

– Ну, одно дело тратить, – она улыбнулась, – а другое – пускать деньги на ветер.

– Вращающийся ресторан, тоже деньги на ветер?

– Да, если там не готовят такой изумительный квай теов[2]2
  Квай теов – блюдо малайской и сингапурской кухни из лапши.


[Закрыть].

– Мне нравится, что ты с таким аппетитом уплетаешь его.

– Ну… утренние пробежки придется увеличить, но я не собираюсь упускать возможность вкусно поесть.

– Я редко слышу такое от женщин за ужином.

Две морщинки, как скрещенные палочки для еды, появились у нее между бровями.

Она подцепила побольше лапши и сказала:

– Кристина обещала мне, что, когда я вырасту, у меня появятся формы. То же самое говорила школьная медсестра. И все мои подруги.

– Мы говорим о груди?

– Грудь, бедра, нормальный зад. Все детство я мучилась из-за своей костлявости, и соблазнительные женские формы должны были стать наградой.

– Я бы не назвал тебя костлявой. Как насчет «грациозная»?

Иззи наклонила голову, словно пробуя это слово на вкус:

– Это меня устраивает.

– Многие просто мечтают о твоем теле.

– Это потому, что многие не знают, что мне приходится ушивать все вещи, чтобы они не висели на мне как на вешалке.

– Я уверен, что в ту ночь мне удалось найти бедра.

Иззи мило покраснела:

– Тсс! С ума сошел? Мы не одни в ресторане.

Это заводило Гарри – ему даже не нужно было прикасаться к ней, а его тело уже реагировало на ее присутствие.

– К сожалению.

– Большое спасибо, но я не собиралась напрашиваться на комплименты. Так что побереги силы. Я вижу, ты уже закончил. Тогда тебе придется набраться терпения и ждать, пока я доем свою порцию.

– Хорошо. Я буду просто смотреть.

Он сцепил пальцы под подбородком и с улыбкой уставился на Иззи.

– Это грубо.

Он действует ей на нервы? Отлично. Какая сладкая месть.

– Это вежливо. Я не хочу тебя торопить.

Какое-то время она жевала овощи и плоскую лапшу, не обращая на Гарри никакого внимания, но потом заметила его пристальный взгляд, прикованный к ее губам, и поднесла ко рту салфетку, лишая Гарри удовольствия.

– Ладно, думаю, я готова.

– Иззи, ты же не доела.

– Я чувствую себя неловко.

– Почему? Потому что я смотрю на тебя?

– Как ты смотришь.

– Тебе не нравится внимание?

– Это какой-то… хищный взгляд.

– Ты говоришь так, словно это что-то плохое. Неужели только я помню, что было до ужина?

Иззи, краснея, оглянулась по сторонам:

– Нет.

– И неужели только я с нетерпением жду того, что произойдет после ужина?

– Ничего не произойдет, потому что мой желудок просто набит тайской едой. Плохое планирование с твоей стороны.

– Да, но ночь длинная. И мы можем прогуляться.

Они рассчитались, дошли до набережной и повернули к Ламбетскому мосту. В противоположную сторону от его квартиры.

– Я хожу по этим мостам каждую неделю, – сказал Гарри. – Когда мне не спится.

Иззи покосилась на него:

– И часто такое бывает?

Чаще, чем ему хотелось бы.

– Довольно часто.

– Кристине тоже. Она не может спать в городе.

– Значит, она не приезжает к тебе?

Даже при неярком свете фонарей на набережной было видно, что лицо Иззи помрачнело.

– Слишком много шума… и тому подобное.

Они залюбовались подсвеченным зданием в стиле ар-деко и потеряли нить разговора. Неожиданный шум, донесшийся из переулка, напугал их.

– Ты уверен, что мы здесь в безопасности? – спросила Иззи.

– Ты шутишь? На одном берегу Темзы штаб-квартира МИ-6, на другом – МИ-5. Да эта набережная такая же безопасная, как любая другая в Лондоне. Кроме того, я рядом.