Текст книги "Серьезная ошибка (ЛП)"

Автор книги: Никки Лэндис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

КОДЕКС КОРОЛЕВСКИХ БАСТАРДОВ

ЗАЩИТА: Клуб и ваши братья превыше всего остального, и их нужно защищать любой ценой. КЛУБ это СЕМЬЯ.

УВАЖЕНИЕ: Заслужите его и отдавайте. Уважайте закон клуба. Уважайте правила. Уважай своих братьев. Проявите неуважение к члену клуба, и вам придется жестоко поплатиться.

СТАРУШКИ: никогда не проявляйте неуважение к старушкам члена клуба или брата.

ПОСЕЩЕНИЕ ЦЕРКВИ ОБЯЗАТЕЛЬНО.

ЛОЯЛЬНОСТЬ: имеет приоритет над всем, включая благополучие.

ЧЕСТНОСТЬ: никогда не ЛГИ, не МОШЕННИЧАЙ и не КРАДИ у другого участника или клуба.

ТЕРРИТОРИЯ: Вы должны уважать собственность вашего брата и следовать правилам клуба и его отделений.

ДОВЕРИЕ: годы, чтобы заслужить его... секунды, чтобы потерять.

НИКОГДА НЕ УЕЗЖАЙ: братья не бросают свою семью.

Термины, используемые клубом:

Мтоклуб BMC Royal Bastards (Королевский клуб бастардов) – Основан в Тонопе, штат Невада, в 1985 году.

Жнец – демоническая сущность, разделяющая тело каждого члена Королевского клуба бастардов в ордене Тонопа. Собиратель душ во время смерти.

Devil’s Ride (поездка дьявола, адская поездка) – смертельно опасная поездка на мотоцикле в пустыню Невада и посвящение в клуб.

Слово президента клуба ЗАКОН.

Бар-клуб Перекресток, принадлежит отделению мотоклуба Королевские бастарды(ублюдки) в Тонопе, Северная Каролина.

Ol’ lady (Старушка) – женщина члена клуба, в статусе защищенной жены.

Кровавые Скорпионы – враждующий клуб.

Церковь(часовня) – место сходки Королевских бастардов(ублюдков)

Перспектива – потенциальный, будущий член клуба, если пройдет обряд посвящения.

Печеньки – клубные девушки шлюхи, добровольно выбравшие такую жизнь.

Клетка – клетками, байкеры называют автомобили.

Патч – нашивка

Участники клуба МС Королевские ублюдки

Грим “Мрачный жнец” – президент

Вице–президент – Мамонт

Сержант по вооружению – Раэль “Азраил, Ангел смерти”

Силовик / офицер – Экзорцист “Экс”

Исполнитель – Мозайка(Пазл)

Секретарь – Рейт(Призрак)

Казначей – Хан “Ганнибал”

Дорожный капитан – Патриот (морской пехотинец)

Хвостовой стрелок – Даниэль “Лаки”

Основатель – Папа

Участник – Боди

Участник – Диабло (уборщик)

Участник – Ксенон (техническая спецификация)

Перспектива – Жаба

Перспектива – Тень

Рейт

Семнадцатью годами ранее

– Черт, – выругался я, застонав, когда мудак, который стоял передо мной, сверкнул дерзкой, самодовольной ухмылкой. Слева и справа от меня двое его головорезов по очереди били кулаками мне в живот, челюсть и почки, причиняя столько боли и увечий, сколько могли. Несмотря на то, что я не прекращал сопротивляться, я мало что мог сделать с того момента, как мне ввели паралитический токсин. Мои движения были медленными, почти неощутимыми. Туман в моем мозгу не рассеивался. Вялые мысли метались, как баскетбольный мяч, катящийся по пустой площадке. Мне просто не хватает контроля, чтобы сосредоточиться или приказать своему телу слушать.

Один из мужчин, которые держали меня, тихо усмехнулся.

– Он ни хрена не понимает, босс.

Острый кончик ножа царапнул гладкую кожу, которая натянута на моей шее после утреннего бритья. Это было двенадцать часов назад. Прошла целая жизнь с тех пор, как я ушел с работы и подъехал на своем потрепанном Форде к бару, припарковавшись на стоянке.

– Что не понимаю? – Спросил я, невнятно выговаривая слова.

Двое громил рассмеялись. Моя голова склонилась набок, запоминая каждого из них. Первый парень был лыс, как попка младенца, с неровным шрамом, который тянулся через левую сторону его лица от щечного яблока до самого лба, где уходил в верхнюю часть черепа. Он был большим и мускулистым. Одежда, которую он носил, казалась слишком маленькой, чтобы соответствовать его округлым плечам и скульптурным рукам, как будто он думал, что это добавит ему бонусов с киской.

Ублюдок был уродлив.

Второй парень был бледным, с кожей, которая казалась слишком тонкой на его теле. Сальные темные волосы безжизненными прядями ниспадали на плечи. Он был не таким большим, но определенно более крепким, чем я ожидал. В любом случае, так или иначе, это все не имеет значения. Они собираются заплатить за то, что сделали сегодня вечером.

Мое тело перетащили в открытую могилу, и это не объяснило мне, почему я тут оказался. Крики откуда-то очень близко пытались проникнуть в мой мозг, но не смогли прорваться.

– Тауни, – прошептал я, задаваясь вопросом, где она.

Кто-то сильно толкнул меня в спину, и я рухнул в грязь внизу. Мои притупленные чувства не восстановились. Я смотрел, как на меня сыплется грязь, и я не мог пошевелить пальцем, чтобы остановить это. Почва покрывала мою кожу и одежду и поднималась все выше, когда мое дыхание сбилось, и осознанность медленно возвращалась. К тому времени, как я смог пошевелить несколькими пальцами, я был почти полностью покрыт землей. Единственная мысль проникла в мой мозг, когда последняя лопата, полная грязи, накрыла мое лицо и перекрыла доступ воздуха к носу и рту, я собираюсь умереть самым ужасным способом, который только можно вообразить.

Они, блядь, похоронили меня заживо.

Тауни

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я пошла с тобой? – Спросила Хиллари в пятый раз. Ее зубы прикусили центральную часть нижней губы, и я почувствовала ее беспокойство.

– Уверяю тебя, я в порядке.

– Мне это не нравится, детка. Это слишком рискованно.

Я притянула ее в объятия, обхватив руками ее стройные плечи.

– У меня действительно будет все хорошо. Это всего лишь несколько дней. Что может пойти не так? Кроме того, мне нужно это завершение, Хиллс, – напомнила я ей, игнорируя то, как мой голос дрогнул при упоминании ее прозвища.

– Я понимаю это, Тауни. – Она откинулась назад, сверкнув полной слез улыбкой. – Не испытывай судьбу, ладно? Если что-то кажется неправильным, не доводи это до конца.

– Это моя ответственность. Я подвела Катю. Я не могу подвести и ее ребенка тоже.

Губы Хиллари сжались в тонкую линию, когда она покачала головой.

– Ты винишь себя. Это не твоя вина, что она мертва.

– Но у меня был шанс помочь, и я отреагировала недостаточно быстро. Она мертва, потому что я не была достаточно храброй, чтобы встретиться лицом к лицу с мужчинами, которые похитили ее. Мне следовало раньше привлечь полицию. Я должна была взять штурмом это здание и...

– Нет, – перебила она, обрывая меня. – Ты не знаешь, что бы произошло. Нет ничего плохого в том, что ты была осторожной. Твоя жизнь тоже важна, Тауни.

Вздыхая, я не могла избавиться от ощущения, что она была неправа. Я сделала недостаточно. Никто никогда не смог бы убедить меня в обратном.

– Мне нужно собираться в дорогу, иначе у меня не будет времени на кладбище.

Выражение ее лица смягчилось, когда Хиллари взяла мою руку и сжала.

– Сколько лет прошло?

– Семнадцать, – прошептала я, с трудом сглатывая, когда образы из прошлого угрожали всплыть на поверхность и посеять хаос в моем настоящем. – Шестнадцать с тех пор, как я посетила могилу Джаспера.

– Это долгий срок для скорби, – заметила она. – Ты сказала Зейну, куда направляешься?

– Он знает о смерти своего отца. Я всегда была честна в том, что произошло. Ты это знаешь. Я думаю, ему пора навестить могилу Джаспера и тоже покончить с этим.

– Верно, – мягко согласилась она. – В последнее время он был немного не в духе. Может быть, это пойдет ему на пользу.

Фыркнув, я не смогла сдержать тихий смешок, сорвавшийся с моих губ.

– Не в духе? Это не покрывает и половины. – Мои плечи немного опустились. – Никто никогда не говорил мне, как тяжело будет растить ребенка одной.

– Я знаю, детка. Ты сделала все, что могла. Он хороший парень.

Мне нравилось так думать. Это не изменило того факта, что я привела ребенка в этот мир одна, и из-за этого у него была тяжелая жизнь. Моя зарплата социального работника обеспечивала нас, но у нас не было денег на дополнительные услуги. У меня не было выплат поддержки детей или какой-либо помощи. Я сама отказалась надолго оставаться на государственной поддержке. Я использовала то, что мне было нужно, когда времена были особенно напряженными, например, когда я училась в колледже для получения степени. Как только я начала получать приличную зарплату, я решила, обеспечивать нас двоих самостоятельно.

– Я позвоню тебе, как только буду в Тонопе.

– Тебе лучше сделать это скорее. У меня будет дерьмовый припадок, если я не получу от тебя вестей. От беспокойства мои светлые волосы могут поседеть.

– Как будто ты не покрасила бы их, – подразнила я.

– Ага. Впрочем, не в этом суть. – Она одарила меня полуулыбкой. – Безопасное вождение.

– Я обещаю.

Взяв ключи и сумочку, я направилась к выходу. Нужно было сделать всего одну остановку, так как я уже собрала вещи утром, прежде чем выйти из дома. Сумки Зейна были брошены на заднее сиденье моего Civic вместе с моими собственными. Я разрешила ему не ходить в школу, так как мне нужно было поработать всего пару часов перед нашим отъездом из Вегаса.

Я позвонила ему, как только оказалась в машине и была в пути, надеясь, что он проснулся и готов. Его сонный голос ответил на четвертом гудке.

– Привет, мам.

– Скажи мне, что ты еще не в постели, – ответила я, придав тон своему голосу, который он назвал «голосом мамы».

Его смех доносился из динамиков моей машины. Что мне нравилось в современных технологиях, так это управление без помощи рук.

– Конечно, это же понятно мам.

Покачав головой, я не смогла удержаться от улыбки.

– Ты поел? Я оставила последние две вафли специально для тебя.

– Да. Я также допил апельсиновый сок и молоко.

Я открыла рот, чтобы спросить, сделал ли он другие домашние дела, когда он продолжил.

– Мусор вынесен, почистил зубы, и все двери заперты.

Ухмыляясь, я не могла не похвалить его.

– Ты неподражаем. Должно быть, это моя ДНК.

– Да, я знаю, мам. Ты почти на месте? На улице уже адски жарко.

Я включила кондиционер в машине и выехала на улицу, на которой мы жили последние пять лет, сигналя, тормозя перед нашим домом.

Зейн покачал головой, но одарил меня веселой улыбкой, когда открыл дверь и плюхнулся на пассажирское сиденье. Как только он пристегнулся, я направилась к шоссе 95, к месту нашего назначения.

– Как прошло твое утро? – Спросила я, поддерживая светскую беседу, когда влилась в поток водителей.

Он пожал плечами.

– Поговорил с Кейси. У нас есть планы, когда я вернусь.

– Какого рода планы? Баскетбол?

– Снять несколько роликов. Встреча с друзьями.

– Звучит забавно.

Улыбка тронула уголки его губ.

– И Джанесса будет там.

– Красотка Джанесса?

Он застонал, закатывая на меня глаза.

– Не называй ее так.

– Почему бы и нет? Вчера ты дважды сказал, что она хорошенькая, – напомнила я ему.

– Мама. Пожалуйста.

Прикусив губу, я одарила его усмешкой.

– Отлично. Я не буду называть ее милой Джанессой.

– Ты только что это сделала, – отметил он, откидываясь на спинку стула.

– Устал? Во сколько ты встал сегодня утром?

– Слишком рано, – проворчал он. – Рекси не переставала выть.

Наша немецкая овчарка Тираннозавр-Рекси была злюкой, и когда что-то привлекало ее внимание, она не останавливалась, пока Зейн или я не проверим это. Обычно это были птицы или маленькие животные, или ей просто нужно было выйти на улицу.

– Она успокоилась, когда ты ее не выпустил?

– Да, но тогда она не переставала лизать мне лицо и опускать свой мяч мне на голову.

– Глупая псина. – Я не могла удержаться от смеха. – Она любит тебя.

– Я почти запер ее на заднем дворе, – пробормотал Зейн, скидывая ботинки и ставя ноги на приборную панель. – Симона подошла и забрала ключ. Сказал ей, что Рекси сегодня была слишком дерзкой.

– Она любит сидеть с нашей собакой.

– Ага. Просила передать тебе, чтобы ты не волновалась. – Он зевнул и потянулся. – Собираюсь ненадолго закрыть глаза.

– Давай. Я разбужу тебя, когда мы доберемся до мотеля «Клоун».

– Это кладбище? – Спросил Зейн, когда мы припарковались перед длинным рядом ярко раскрашенных комнат в основные цвета. – Кажется немного Sus.

Только недавно я узнала, что sus – это сокращение от «подозрительный». Возможно, я старела, потому что не понимала очарования этим конкретным сленговым словом.

– Да. По слухам, тут водятся привидения, как и в самом отеле.

– Ты говорила, что клоунов не преследуют, – пробормотал он, настороженно наклонив голову, разглядывая деревянные кресты и раскаленные пески пустыни за окном.

– Почему нет? – Невинно спросила я, открывая дверь и выходя из машины. Зейн раздраженно последовал за мной, и я подавила смешок. Мой сын был типичным мальчиком-подростком, и на мои слова часто была драматическая реакция.

Как только багажник был открыт, я взяла свою сумку и направилась к лестнице, чтобы найти комнату 214. Когда я поднималась на второй этаж, жуткое ощущение защекотало мне затылок. Как-будто невидимые пальцы пробежались по моей коже, когда мурашки покрыли все мои руки. Напуганная, я отмахнулась от этого чувства и нашла номер 214 справа от меня.

Ярко-желтая дверь встретила нас веселым деревянным клоуном, который висел под номером. Прежде чем мой сын смог наверстать упущенное, я воспользовалась ключом, который мне дали при регистрации. Зейн очнулся от дремоты несколько минут спустя, когда я припарковалась рядом с гигантским деревянным клоуном по имени Джолли. Именно тогда он заметил кладбище.

Зейн догнал меня, когда дверь в нашу комнату широко открылась, качаясь на ржавой петле. По бокам двери виднелись отколы краски, но комната была впечатляющей. Именно на это я и надеялась, когда бронировала ее несколько дней назад.

Мы не смогли остаться в печально известной комнате 108, где была нарисована гигантская фреска с изображением ужасного клоуна, который только и ждал, чтобы наброситься на ничего не подозревающих гостей. Облом. Я бы с удовольствием уложила Зейна в кровать, ближайшую к этой причудливой штуке. Ему нравится книга Стивена Кинга «Оно» и оба фильма. Ребенок любит ужасы, и особенно все паранормальное.

Наш номер был еще одним из тематических номеров в мотеле: Пятница, 13-е. На фреске длиной до пола было изображено приличное изображение Джейсона в хоккейной маске в комплекте с мачете. Оба матраса размера "queen-size" были покрыты красно-черными клетчатыми покрывалами. Случайные рисунки клоунов, разбросанные по стенам в неровных местах. Жуткое напоминание о том, что этот мотель был известен избытком всего, что связано с клоунами.

– Вау, – воскликнул Зейн, входя, бросая спортивную сумку на комод. – Супер жутко.

– Серьезно? Насколько это весело?

– Радикально, мам. – Он плюхнулся на кровать, ближайшую к фреске, и сбросил рюкзак. – Я имею в виду, это то, что говорило ваше поколение, верно?

– Умник, – пробормотала я себе под нос, сверкнув ухмылкой.

– Эй, это в генах, – пошутил он, открывая основное отделение своего рюкзака и вытаскивая Xbox. Затем последовали контроллер, гарнитура и зарядное устройство.

– Когда тебе снова нужно уезжать?

Мой сын был геймером, как и большинство детей его возраста. Я старалась не обижаться на то, что он сразу захотел перейти к игре. Это не имеет никакого отношения ко мне, больше к тому факту, что он скучал по своим друзьям.

– Скоро. Перед уходом я возьму в торговом автомате закуски и напитки. Есть пожелания?

– Сникерсы, чипсы барбекю, красная лакрица и кислые конфеты. О, – добавил он, – и вишневую колу.

Закатив глаза, я покачала головой.

– Я посмотрю, что у них есть. Собираюсь купить смесь для приготовления блюд, если она у них есть, воду и содовую. Скоро вернусь.

Зейн махнул рукой, уже сосредоточившись на подключении своего оборудования и настройке Wi-Fi. Схватив свою сумочку, я вышла на улицу и обошла верхний этаж, затем спустилась по лестнице на нижний, нигде никаких признаков торгового автомата.

Оставалось посмотреть только в одном месте, и я почувствовала себя глупо, когда вошла в офис, заметив аппарат на одной из стен, окруженный многочисленными полками, где ряд за рядом клоуны смотрели на меня с жуткими ухмылками. Старые, новые, маленькие, в натуральную величину, тонкие, толстые, яркие, тусклые, счастливые, грустные. Все типы клоунов, которые вы можете себе представить, были расставлены по всему офису.

Владелец был занят регистрацией другого гостя, поэтому я быстро купила закуски и напитки, положив некоторые предметы в свою сумку, пока разбиралась с остальным. Колокольчик над дверью весело звякнул, когда я выскользнула наружу и направилась обратно к лестнице. В нескольких шагах от вершины, странное чувство снова покалывало кожу на задней части моей шеи. На этот раз я могу поклясться, что почувствовала, как кто-то наблюдает за мной. Клоунские глаза со всех сторон, казалось, следили за моими движениями, когда я с трудом сглотнула. Этот мотель, несомненно, соответствовал тому, чем хвастался его веб-сайт.

Самый страшный в Америке? Да, я начинаю в это верить.

Вернувшись в комнату, я расставила закуски на столе, а затем убрала напитки в мини-холодильник.

– Я не должна отсутствовать больше, чем несколько часов, – объявила я, наклоняясь, чтобы поцеловать Зейна в макушку. Ему почти шестнадцать, но я не стеснялась демонстрировать ему свою привязанность. Не важно, сколько ему лет, он всегда будет моим малышом. В детстве я никогда не понимала этого, когда делала так моя мама. Она говорила то же самое. Любовь матери была безусловной и вечной.

Зейн уже стрелял в зомби, выкрикивая указания и стратегии кому-то в микрофон.

– До встречи, мам. Люблю тебя.

Мое сердце растаяло. Если он сказал это перед своими друзьями в этом возрасте и действительно имел это в виду, у меня был хороший сын.

– Я тоже тебя люблю. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

Я со щелчком закрыла дверь, на моем лице застыла задумчивая улыбка. Некоторые вещи в жизни были настолько особенными, что имели ценность только в нашем сердце, душе и том глубоком уголке внутри, которого мало кто мог коснуться.

– Привет, я Тауни Бейкер, – поприветствовала я с улыбкой, представившись офицеру, который смотрел на детскую комнату внутри медицинского учреждения. Мы договорились встретиться сегодня после того, как я оформлю все документы для размещения. Через стеклянное окно я мельком увидела нескольких новорожденных. Медсестры кормили двоих, в то время как другой принимал ванну. Это зрелище согревало мое сердце, пока я не заметила завернутого младенца в кроватке, который моргал от яркого света. Бедняжка. Он был причиной, по которой я была здесь.

– Социальный работник по делу об опеке над Резниковой.

– Ах, да. Здравствуйте, мисс Бейкер. Мы говорили по телефону. Я шериф Такер.

– Хотела бы я, чтобы мы встретились при более благоприятных обстоятельствах.

– Я тоже, – согласился он, пожимая мне руку. – Не так много осталось сделать, кроме как передать ребенка под вашу опеку, как только вы будете готовы. Больница пожертвовала подгузники, молочную смесь, салфетки и бутылочки. Довольно щедро.

– Это замечательно. Я уверена, что его новый опекун еще не готов к появлению ребенка. Она будет в шоке, когда я появлюсь.

– Боюсь, обычно так и есть. Трагический конец для матери. – Шериф Такер покачал головой, взглянув на младенца в детской кроватке. – Я все еще ищу зацепки и работаю с правоохранительными органами по всему Нью-Йорку и прилегающим округам.

– Я ценю все ваши усилия по поимке этих безжалостных преступников. Слишком много исчезновений и смертей, связанных с железными дорогами черного рынка. Эта маленькая девочка потеряла свою мать. Торговцы людьми, подобные Резникову, представляют угрозу.

– Я полностью согласен. – Он тяжело вздохнул, проводя рукой по лицу. – Будьте осторожны. Я не могу быть уверен, что Резников не придет искать своих родственников.

Мне тоже приходила в голову эта мысль.

– Я знаю, но я недолго буду здесь. Я сразу отвезу Еву к его опекуну, как только выйду отсюда. Передача должна быть выполнена как можно быстрее.

– Согласен. – Его голова повернулась в мою сторону, когда он смерил меня обеспокоенным взглядом. – Я бы хотел, чтобы один из моих сотрудников остановился в вашем отеле, пока вы будете в городе.

– Детали защиты?

– Я думаю, это разумно.

– Я не знаю, – медленно ответила я. Заметит ли Зейн? Возможно. Это была неплохая идея. Что, если Резников и остальные эти придурки решат, что мое участие означает, что я лишняя для них? Я не могу рисковать безопасностью Зейна.

– Я буду лучше спать, если знаю, что ты не одна.

– Мой сын со мной, – сообщила я. – Ему всего пятнадцать. Если с ним что-нибудь случится, – я задохнулась, тяжело сглотнув.

– Никто не причинит вреда твоему сыну, потому что мы будем наблюдать. Вот, – он указал рукой, доставая карточку из бумажника. – Возьми это. Позвони мне, если заподозришь, что что-то не так. Я бы предпочел ошибиться и появиться, чем альтернатива. В любое время дня и ночи. Не стесняйся. Эти люди, худшие из худших. Лучше ошибиться в сторону осторожности.

Ему не пришлось повторять мне дважды. К сожалению, при моей работе я знала об этом не понаслышке. Множество сомнительных персонажей потеряли детей, которые оказались в системе. Некоторые из них изменили свою жизнь, используя обстоятельства как тревожный звонок. Некоторые никогда не менялись.

– Спасибо. Я так и сделаю.

– Ты не возражаешь, если я дважды проверю твой ID и учетные данные? Мне нужно следовать процедуре.

– Конечно. – Я открыла свою сумочку и предоставила всю необходимую документацию, включая документы для Евы, которые подтверждали личность его нового опекуна.

– Спасибо. Все готово.

– Нет проблем.

– Проходи. – Он указал головой в сторону детской. – Они ожидают тебя.

– Еще увидимся, шериф Такер.

– Я уверен в этом, мисс Бейкер.

Рейт

– Кто-то у ворот спрашивает Наоми Питерс, – объявил Жаба, когда Грим с ворчанием ответил на звонок.

Я заметил, что он сел справа от меня, на его телефоне была увеличена громкость на случай, если что-нибудь упадет по периметру Перекрестка или в пределах нашей юрисдикции. Проблемы со Скорпионами и сетью торговцев людьми, известной как железная дорога черного рынка, участились в последние недели. Мой президент постоянно был начеку, как будто он продолжал ждать, когда остальная часть дерьма попадет в вентилятор. Королевские бастарды всегда сражались с демонами. Просто типичный образ жизни клуба.

– Ну, и кто это? – Рявкнул Грим, делая паузу, прежде чем сделать глоток виски.

– Симпатичная цыпочка в машине с ребенком.

Ребенок? Какого хрена?

– Она сказала что-нибудь еще?

– Нет. Только то, что она ни с кем не будет разговаривать, кроме Наоми Питерс или ее сестры Найлы.

Тихий свист сорвался с моих губ.

Хорошо, что Раэля здесь не было. Он бы уже вышел за дверь и устроил сцену, прежде чем кто-либо смог вмешаться. Тоже касается и Патриота. Эти братья были самыми чрезмерно заботливыми мужчинами, которых я когда-либо знал, когда дело касалось их женщин. Ни у кого не было шансов против них.

Я выдохнул, вдыхая дым от своей дорогой сигары, когда мои плечи напряглись от раздражения. У меня шерсть поднялась дыбом не из-за старушек братьев, черт возьми, память о молодой женщине из моего прошлого, которая нуждалась во мне, и о том, как я не смог защитить ее от ужасной судьбы, никогда полностью не отступала. Каждый Хэллоуин эта гребаная ночь поднимала свою уродливую голову, и никакое количество кисок или алкоголя не прогоняло этих демонов достаточно далеко.

Соберись блядь с духом. Ты слишком чертовски стар, чтобы заблудиться в своей голове.

Раэль и Патриот отдадут жизнь за Найлу и Мими. Так и должно быть. Предполагалось, что о старушках нужно заботиться. Они были нашей добычей или смертью, принимали хорошее вместе с плохим, хранили наши секреты и вечно согревали наши постели, своего рода родственные души. Гораздо больше, чем просто девушка. Чертовски намного больше, чем обычный трах. Старушки были бьющимся сердцем клуба. Они поддерживали братьев, и без их лояльности, организованности или терпения Перекресток превратился бы в хаос.

Клубные девушки тоже должны были сыграть свою роль, но это была совсем другая тема. Клубные зайки были готовы предложить бесплатную киску любому участнику, который этого хотел. Не имеет значения, есть у них старушка или нет. Никто не судил и не сдавал другого брата. Все работало не так.

Клуб был семейным. Кровь. Связь настолько сильная, что была нерушимой. Братья были единственными людьми, которые действительно имели значение, за исключением старушек. Клубные девушки приходили и уходили, как ветер из Невады. Я доверял только одной из них, и это была Снуки. Она мудро держала рот на замке и разливала напитки, но ничто из того, что происходило в Перекрестке, не ускользало от ее внимания. Она вытерла стойку бара и улыбнулась, собирая поднос со стаканами, чтобы помыть на кухне промышленных размеров, которая кормила нашу шумную компанию.

Наблюдая, как она неспешно пересекает комнату, я испытал искушение последовать за ней, чтобы по-быстрому потрахаться. Эта мысль быстро развеялась, когда я услышал Грима и Жабу. Несколько моих братьев допили свои напитки и встали, ожидая, когда Грим отдаст распоряжения.

– Ты уверен, что она одна?

Когда неприятности подкатили к воротам с ребенком на заднем сиденье, каждый брат в клубе был сосредоточен и настороже. Слишком опасно не планировать худшее. Нет с тех пор, как братья Денали нас облапошили. Старушек сопроводят в безопасное место. Все остальные последуют примеру Грима.

Мой стакан был уже пуст, и я отодвинул его в сторону, качая головой Бекке, когда она подошла к бару и спросила, не хочу ли я еще. Как только я затушил свою сигару, я сосредоточил свое внимание на ней и наклонил голову, говоря ей оставить нас. Она поспешила к ближайшему коридору и комнате, которую она делила с Харли.

– Вы проверили машину на наличие взрывчатки? – Спросил Грим, понизив голос, чтобы никто не мог подслушать.

– Да, сэр, мистер Лэнфорд. Вы хотите, чтобы я пропустил ее или подождал?

– Впусти ее, но она не выйдет из машины, пока я не выйду.

Перспектива согласился, а затем повесил трубку. Грим сунул телефон обратно в передний карман брюк, выплеснув остатки виски. Это пиздец, что ему нужно просить, чтобы автомобиль проверили на наличие устройств любого типа, поскольку в машине был ребенок. Необходимое зло в той жизни, которой мы жили.

У королевских бастардов было много врагов. Мы готовились к любому сценарию и никогда не принимали дерьмо за чистую монету. Именно так мы выживали так долго. Безжалостно, не было ничего, чего бы мы не сделали, чтобы защитить себя. Мы предполагали, что наши враги знают об этом, и поэтому мы не доверяли никому за пределами нашего круга.

Когда вы приходите в Перекресток, вы враги, пока не доказано обратное. Тактика, которая поддерживала нас в живых и не собиралась меняться в ближайшее время. Грим нахмурился, бросив взгляд через общую комнату, где его старушка сидела между Сашей и Синди. Последние две женщины были на последнем сроке беременности и должны были родить с разницей в одну неделю 25 октября и на Хэллоуин. Осталось всего шесть недель. Это не займет много времени.

Триш была на седьмом месяце беременности сыном Грима, и мой президент не хотел рисковать этим клубом или ее защитой. Она потерла свой живот и кивнула на что-то, что говорила Саша. Выражение лица Грима смягчилось. Нежный взгляд скользнул по его лицу, прежде чем знакомая маска, которую мы все знали, встала на место. Он на несколько секунд ослабил бдительность, но только потому, что мы были скрыты Перекрестком. Здание клуба было нашим убежищем. Дом, в который мы чертовски усердно работали, чтобы уберечь внешний мир от вторжения.

Президент соскользнул с барного стула, где мы выпивали и смеялись, и протопал через комнату. Когда он добрался до Триш, он помог ей подняться на ноги, а затем подхватил под ноги, унося ее в свою комнату.

– Собираюсь подвезти свою старушку. Проследи, чтобы Боди и Лаки сделали тоже самое, – бросил он через плечо.

Мой подбородок уважительно приподнялся, и я развернулся на каблуках, обнаружив Боди и Лаки, стреляющих в пул.

– Грим хочет, чтобы женщины вернулись в свои комнаты. У нас появилась компания.

Ни один из моих братьев не колебался. Кии для бильярда упали на стол, когда они выбежали из комнаты, замедляясь и приближаясь к Саше и Синди. Прежде чем кто-либо из женщин смог возразить, их увели. Только когда Боди и Лаки вернулись, я ввел их в курс дела.

Грим шагнул вперед несколько минут спустя, и мы трое последовали за ним на улицу, под ослепительное послеполуденное солнце. Сегодня в пустыне было жарко, как в июне, песок под нашими ботинками обжигал. Даже кактус казался более колючим, чем обычно.

Струйка пота скользнула ниже моего выреза по центру спины, когда я встал, готовясь ко всему подозрительному. Недавние стычки, которые у нас были со Скорпионами, русской бандой торговцев людьми и чертовыми братьями Денали, были свежи в моей памяти. Мой палец дернулся от желания схватиться за пистолет.

Никто не издевается над моим клубом.

Дверь Civic открылась, и симпатичная блондинка со всеми правильными изгибами медленно встала, разворачивая каждую конечность и осторожно покусывая нижнюю губу. Из-за джинсовых шорт, которые она носила, я уловил изгиб ее талии внутрь и округлый наклон бедер, но они ничем не выделялись на ее длинных, стройных ногах, которые сужались к стройным икрам, превращаясь в пару кроссовок для бега. Она была как раз в моем вкусе. Загорелая кожа, длинные густые волосы, ниспадающие на спину, и губы, созданные только для поцелуев. Или отсоса. Я тоже не возражал.

Она подняла руки, нервная улыбка подчеркнула форму ее рта, изогнутого дугой. Темные оттенки частично загораживали мне обзор, но, насколько я мог судить, она была потрясающей, особенно соблазнительный вид ее сисек, видимых из-за обтягивающей футболки с V-образным вырезом, которую она носила.

– Здравствуйте. Я понимаю, что это немного неожиданно. Я социальный работник из Вегаса.

Что-то в мягкости ее тона, смешанного с оттенком упрямства и медово-тягучей интонацией, было смущающе знакомым. Встречал ли я ее раньше? Она подрабатывала стриптизершей? Множество женщин делали карьеру днем и зарабатывали дополнительные деньги в городе греха, вращая своими сиськами и задницами по ночам. Я чертовски уверен, что был не из тех, кто осуждает, особенно если мне удалось насладиться теми сочными изгибами, которыми она хвасталась.

Грим скрестил руки на груди, переваривая информацию.

  – Не уверен, чего ты здесь хочешь, дорогая.

– Я ищу Наоми Питерс. Если она недоступна, у меня есть разрешение поговорить с ее сестрой Найлой.

– Никто не получал от меня никакого разрешения, – прорычал он.

Социальный работник с трудом сглотнула.