Текст книги "Тени судьбы (СИ)"

Автор книги: Никита Гандер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Илья стал вспоминать свои годы жизни в столице, когда он там работал следователем по особо важным делам. Он неожиданно понял, что кроме пробок и бесконечных расстояний ничего и не помнит о Москве – слишком много работы было. Потом пандемия, новая работа – и снова не было времени насладиться великим городом, а Москву он, без сомнения, считал таковым. А еще позже, закончилась его удача и уехал он на малую родину, прищучивать бабок-ведуний и вести надзор за Сергием из своего мира. Это воспоминание заставило его улыбнуться. С ума сойти, по его субъективному календарю прошло меньше месяца с начала всех этих событий, а он оказался в совершенно другом мире, где Сергий – крутой наемник, а не затрапезный священник в богом забытом приходе.

– Ты чего лыбу давишь? – спросил Семен.

– Снова прошлое вспоминаю… – Илья начал пересказывать то, что пришло ему в голову.

Его воспоминания повлекли поток воспоминаний товарищей, чаще из жизни до пандемии.

– Слушай, а фамилия-то у тебя какая? – неожиданно спросил Илья Семена, когда поток воспоминаний иссяк.

– Рыков, – коротко ответил тот.

– Тебе подходит, – улыбнулся Илья, Семен в ответ кивнул.

– Где-нибудь в районе третьего кольца поищем куда залезть, надо посмотреть, что там в центре этом происходит, – задумчиво сказал Семен.

– Почему оттуда? – спросил Владимир.

– Оно от центра не очень далеко, что-то в районе десяти километров или около того, видно будет хорошо. Если я правильно помню, то если бы шарахнули на Москву-матушку нормальную бомбу, то мы бы уже разрушения видели…

– Это откуда такие познания? – удивился Владимир.

– Да… читал когда-то… интересно было!

– Так а смысл тогда смотреть? – Илье не терпелось погрузиться в разгадывание тайн столицы.

– Без разведки лезть – себе дороже, – отрезал Семен. – Мы и так как олухи не скрываясь едем, мало ли кто нас пасет уже…

После слов Семена Громадину стало неуютно, он передёрнул плечами и принялся смотреть в окно.

– Семен прав, надо поаккуратнее, – сухо сказал Тимофей. – Кстати, Вов, а ты не сканировал? Ничего не чувствуешь?

Владимир хлопнул себя ладонью по голове:

– Это все ты, со своими грибами! – попытался прикрыть свою оплошность он и ткнул Семена в плечо.

– Руки прочь от водителя! А дедушку Ленина и вовсе не тронь! Он и так за народные цели пострадал, а может еще и страдает! – рассмеялся Семен. – Не отлынивай, работай.

Владимир прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Первые мгновения ничего не происходило, но дальше он вскрикнул и забился в судорогах. От его крика Семен вздрогнул и влетел в какую-то яму на дороге, отчего все в салоне подпрыгнули. Семену быстро удалось вернуть контроль над машиной. Сергий, перегибаясь через Тимофея, тянулся к Владимиру и никак не мог достать до него. Владимира по-прежнему колотило судорогами, но он уже не кричал, только из-за плотно сжатых, оскаленных зубов начала выступать пена, глаза его закатились и подрагивали. Наконец Сергий дотянулся до его головы, левой рукой обхватил затылок, а правую положил на лоб и что-то стал шептать.

Постепенно Владимиру становилось лучше, судороги отступали и скоро он уже просто лежал обмякшим между Тимофеем и дверью автомобиля. Семен так и не остановил автомобиль, вцепился руками с побелевшими костяшками в руль и окаменелым взглядом следил за дорогой. Сергий закончил и отпустил голову товарища, она бессильно повисла.

– Что это за, мать твою, херня? – завопил Семен.

Никто не мог ему ответить, тот, кто мог дать хоть какую-то информацию, лежал без сознания. Наконец Семен сообразил остановить машину. Все вышли, уложив Владимира на заднем диване и бдительно поглядывая на него.

– Похоже, дети мои, не зря вас влечет в центр города, – задумчиво сказал Семен. – Что-то там определенно есть.

– Меня волнует другое, – тихо сказал Тим. – Не навлекли ли мы на себя беды, использовав возможности Вовы… Может получиться, что мой совет нас и вскрыл…

Спутники переглянулись и посмотрели на Тима вопросительно, ожидая продолжения. Тот помолчал немного и ответил:

– Я думаю, вы понимаете, что это все, – он указал на лежащего Владимира. – Неспроста, видимо он обнаружил что-то, с чем его способности не смогли справиться. Что-то очень мощное. Я, признаться, про подобное ничего никогда не слышал, ни в одной из своих жизней… – Тим смутился и скомкано продолжил – ну вы поняли…

– Придется взять паузу, пока наш радар в себя не придет… – протянул Семен.

– Надо отъехать куда-нибудь, – вставил Сергий.

– А смысл? Если они нас обнаружили, то уж наверное не хуже Вована справились, а значит в радиусе пары метров. Далеко не скроемся. Лучше тут оборону и занять.

Сергий кивнул и, вскинув автомат к плечу, направился выбирать позицию, его примеру последовали остальные. Семен остался около машины, засев так, чтобы его спина была прикрыта Сергием, а сам он укрыт кузовом автомобиля.

Так они просидели минут двадцать, ничего необычного не заметив и не почувствовав. Под конец их дежурства Илья услышал свист Семена и направился к автомобилю. Остальные тоже подтянулись. Владимир потихоньку приходил в себя, начал стонать и шевелиться, но глаз не открывал. Увидев некоторый прогресс, Семен решил дать ему нашатырный спирт, который был в аптечке, собранной Доминионом. От спирта Владимир открыл глаза, но не произнес ни звука. Семен снова смочил тряпочку, собираясь протянуть её под нос другу снова.

– Убери, – хрипло и слабо попросил Владимир.

– Как ты, Вова? – мягко спросил Сергий.

– Бывало и получше…

– О! Значит жить будешь, если язвить можешь! – громко обрадовался Семен.

– Наверное, буду…

– Так что стряслось? – продолжал допрос Сергий.

– Не знаю. Сначала все как всегда… а потом резкая вспышка света. Яркая, ослепительная, а за ней боль… в каждом нерве… уже почти теряешь от нее сознание, но никак не получается. И так снова и снова… Батюшка, это ты меня вытянул?

– Я.

– Спасибо, – горячо поблагодарил Владимир. – Не знаю сколько бы еще протянул так. Спасибо!

Повисло молчание, никто не понимал, что делать с результатами такой проверки.

– Из плюсов, мы теперь точно знаем, что там кто-то есть, – усмехнулся Владимир. – Сомнений никаких. Вот только возникает другой вопрос, а так ли оно нам надо? Я такого никогда не видел. Боюсь, что наши таланты – это просто пук в воду, по сравнению с этим…

– Так вроде решили же… лучше быстро и героически, чем медленно и как собака. И монетка, опять же… – как-то неуверенно произнес Семен.

– Пуговица, – механическим голосом сказал Илья, ему казалось, что он наблюдает за всем этим со стороны.

– Что? – переспросил Сергий.

– Не монетка, пуговица, – тем же голосом сказал Илья.

– Да какая, в жопу разница? – вскричал Семен.

– Никакой. Едем? – к Илье неожиданно пришла уверенность, что впереди их ждут многие ответы, даже на вопросы, которые они еще не задавали.

Спутники переглянулись.

– Раз монетка, значит надо ехать, – саркастически произнес Владимир.

– Точно жить будешь, – подытожил Семен. – Но теперь проверять будем только в бинокль. Никаких способностей твоих, понял Вован?

– Я же просил, никогда меня так не называй! Я что, урка тебе какой? Или гопник дворовый? – Владимир устало закрыл глаза рукой. Видимо, спор этот у них шел уже давно.

– Тебе бы пошло! Стал бы авторитетом дворовым – Вова-гвоздь!

– Почему гвоздь? – недоуменно спросил Тим.

– Длинный потому что! – хохотнул Семен. – Ты точно в порядке, – вновь обретая серьезность спросил Семен. – Точно все нормально? Дальше можешь ехать?

– Смогу, не переживай, – заверил Владимир.

Все снова заняли свои места в автомобиле и приготовились к дальнейшей дороге. Семен вырулил на середину шоссе и продолжил движение в сторону третьего транспортного. Оставалось еще немного и они смогут воочию увидеть то, про что ходило столько слухов. Главной задачей оставалось выжить после этого. Возможно, они стоят на пороге самой большой тайны современного им мира, это будоражило мысли Ильи. Он даже не ожидал от себя ничего подобного, считая себя закоренелым циником и нигилистом. Но жизнь расставила все на свои места. Не все в жизни утратило для Ильи смысл. Он был и рад этому и нет, приключения и тайны – это хорошо, когда тебе пятнадцать, а то и меньше, а чем старше становишься, тем вероятнее приключения принесут тебе больше проблем и сложностей. Да и здоровье уже не то.

– Ты нас куда-то в определенное место везёшь? – спросил Тимофей.

– Да, помню я там площадочку смотровую, вид – закачаешься! – ответил Семен.

Илья прикинул маршрут, сопоставил со словами Семена:

– Уж не в Сити ли?

– Туда! – гордо ответил Семен.

– Ты дурак? Ты представляешь сколько туда лезть? – ошарашенно спросил Громадин.

– А нам на самый верх и не надо, как только видно будет – оттуда и посмотрим! – отрезал Семен. – А еще я там не был никогда… – смущенно закончил он.

Глава 13

Человек неторопливо спустился в подвал. Там стоял полумрак, едва разгоняемый парой факелов, в центре помещения сидел раздетый мужчина, примотанный к стулу. Голова пленника была бессильно опущена на грудь, дышал он тяжело, с хрипом. Человек подошёл к нему и запрокинул голову назад, грубо схватив связанного за волосы. Пленник едва приоткрыл глаза, попытался улыбнуться, но ухмылку с лица стер приступ кашля. Прокашлявшись, пленник произнес:

– Здравствуй, Леша… Не думал про тебя. Ты всегда мне казался человеком разумным…

– Всяк своим разумом кормится… – пробормотал Алексей. – Ты за мой ум не переживай, я глупостями не занимаюсь.

– Вот как? А это тогда, что такое?

– Это, родной, инвестиция в будущее. Мне, видишь ли, требуется некоторая информация от тебя, а ты, родной, моим друзьям ее сообщать отказываешься. Нехорошо… Придется мне за дело браться, а я не очень оперативную работу люблю, у меня склад характера другой.

– Ты, все-таки, дурак Алексей. Клан тебе этого не простит, никогда. Тебя найдут и показательно вздернут, предварительно отрезав все то, без чего ты сразу не умрешь. Не будет ничего, что ты можешь предложить взамен своей никчёмной жизни. Ты умрешь…

Слова пленника прервал резкий удар по лицу, от которого голова связанного дернулась назад. Он снова посмотрел на своего собеседника, которого называл Алексеем, и улыбнулся жуткой кровавой ухмылкой.

– Боишься… – с наслаждением произнес пленник. – Правильно, твой конец близок!

– Не ближе твоего, но, как всегда, есть нюанс, родной. Конец твой может быть очень разным… Я когда в прошлой жизни работал на благо Родины, многому научился. Знаешь, в делах государственной безопасности плохих источников информации нет. У Инквизиции как было? – Алексей похлопал пленника по щеке, от чего тот попытался отстраниться, но без особого успеха – мешали путы. – Не знаешь? Я тебе, родной, расскажу, даже, что-нибудь покажу! Я про их методы читал, в качестве расширения кругозора. Так вот, признание, полученное под пыткой, считалось самым правдоподобным. Ты если, дружок, думаешь, что тебя уже пытали и ты – кремень, то ты эти мысли брось. Надеяться и ждать – одураченным стать, во как! Ты мне живой не нужен, не буду врать, я тебя убью, но как скоро и как легко – вот в чем вопрос.

Алексей отошёл от пленника, взял стул и поставил его напротив него, волоком притащил небольшой грязный столик и на него положил сверток. Сверток был зашнурован тесьмой, когда Алексей развязал концы и развернул его, пленник увидел внутри набор инструментов: несколько ножей разной формы, металлические крючки, пассатижи и еще какие-то непонятные устройства. Во рту пленника пересохло, он судорожно сглотнул и отвернулся от ужасающего набора, пытаясь отстраниться от охватившего его страха.

Алексей неспешно перебирал свои инструменты, подыскивая подходящий. Выбор он остановил на ноже с изогнутым лезвием с крючком на конце. Попробовал остроту пальцем, довольно кивнул и с добродушной улыбкой уселся на стуле напротив пленника.

– Многие начинают говорить сразу, как только увидят мой наборчик… – в пространство сообщил Алексей, как будто не адресуя свои слова связанному. – Ты, Дима, не из тех? Жаль. Мы готовы! – громко крикнул Алексей.

Из двери, откуда недавно появился Алексей, в помещение прошли четверо человек, несущие странную конструкцию. Она представляла из себя крест в виде буквы «Х». Они установили крест рядом с одним из факелов и крепко зафиксировали его на подставке. Слаженными движениями помощники Алексея отвязали Дмитрия от стула и надежно зафиксировали его в этой конструкции.

Поза, в которой был зафиксирован пленник, с широко разведёнными руками и ногами, давала превосходный доступ к его телу, а еще она была унизительной. Дмитрий чувствовал свою полную беспомощность, но старался не подавать виду.

Алексей дождался пока помощники уйдут и, поигрывая ножом, подошел к Дмитрию.

– Ну что, родной? Не надумал? – Алексей легко провел ножом по обнаженному животу пленника, тот содрогнулся от этого прикосновения всем телом. – Молчишь… Ладно, даю еще один шанс, Димочка. Мне нужно знать, что ищет Доминион. Зачем ты отправился в поход. Ты был уже седьмым, мне это известно. Твой предшественник, к несчастью, не удостоил меня беседой – немного умер раньше… Но тебе повезло, ты сможешь утолить моё любопытство.

Дмитрий был поражен осведомленностью Алексея. Он знал о его деловой хватке, знал, что тот один из лучших торговцев информацией, но не мог предположить, что его сети раскинулись так глубоко внутри Клана.

– Мои источники не смогли мне помочь, поэтому пришлось взяться за дело более серьезно. Давай, родной, облегчи душу, и я тебе обещаю – умрешь и не почувствуешь!

Дмитрий молчал. Он судорожно пытался найти в себе силы, обещал себе, что продержится, что не обрадует своего палача криком.

– Ну… ладно… – со вздохом произнес Алексей.

Голова Дмитрия была плотно зафиксирована и он не мог ее повернуть, поэтому попытался скосить глаза, когда Алексей отошёл в бок, к его правой руке. Дмитрий почувствовал, что он берет его за кисть руки и отгибает указательный палец, он попытался сжать кулак поплотнее, но ничего не получилось. Страх охватил Дмитрия, он весь онемел. Прошлые издевательства не достигли своих целей: он видел эмоции палачей, они били его и злились, пытали его и испытывали раздражение, издевались над ним и чувствовали ненависть. Ему удавалось черпать силы в их эмоциях. Алексей же был абсолютно холоден. Это пугало Дмитрия больше, чем обещанная боль. С болью он надеялся справиться, но холодная, отстраненная собранность Алексея наводила на него первобытный страх.

Боль пришла, заставив Дмитрия стиснуть челюсти, чтобы не закричать. Закончив манипуляции, Алексей продемонстрировал ему снятую с указательного пальца кожу и отбросил её в сторону.

– А разговоров-то было… – выплюнул из себя слова Дмитрий.

– Глаза боятся, а руки делают, родной. Я еще не начал…

Эти слова заставили сердце Дмитрия заколотиться с удвоенной скоростью. Алексей отошёл от креста с распятым на нем пленником и наклонился к своему рюкзаку, вытащил оттуда банку с какой-то белой субстанцией. Надев резиновые перчатки, Алексей ложкой подчерпнул из банки белый порошок и снова вернулся к распятому. Дмитрий опять не видел, что он собирается делать, только почувствовал дикую боль в кисти. Ему казалось, что палец оставшийся без кожи полит жидким огнем невиданной температуры.

– Это, родной, едкий натр. Хорошая вещь, жаль мало осталось у меня… Вообще, можно было не свежевать тебя – он и так отлично работает, не переживай, может быть еще попробуешь.

Дмитрий почти не слышал слова Алексея, а то что слышал, едва мог понять. Его сознание затуманилось от боли, все его мысли были устремлены к кисти правой руки. Дмитрий закричал, больше сил сдерживаться не было. Крик отражался от стен подвала снова и снова, затем добавлялся новый крик. Дмитрий кричал, пока мог, потом его крик превратился в позорный визг и мольбы, где-то на грани сознания он осознавал свой позор и стыдился его, но сделать с собой он ничего не мог.

Алексей достал из рюкзака пластиковую бутылку, отвернул крышку и полил на кисть Дмитрия. Боль ослабла, теперь Дмитрий мог контролировать свои мысли, кисть пульсировала, палец без кожи нещадно болел, но это было облегчением по сравнению с предыдущим мгновением.

– А это уксус. Химия! – Алексей потряс перед лицом Дмитрия бутылкой. – В школе хорошо учился? Или продолжим дополнительные занятия по предмету? Когда с химией разберемся, у меня еще физика и лечебная физкультура припасены. Еще анатомия есть, но это грязно очень, не хочу… Давай пока с химией и физикой, а там посмотрим. Или скажешь чего?

Отступление боли, позволило Дмитрию вернуть себе часть контроля над собой, он до дрожи в коленях боялся продолжения экзекуции, но стиснув челюсти, промолчал.

– Молчание – золото, дорогой. Я понимаю, – ласково сказал Алексей и снова погладил Дмитрия по щеке. – Тогда продолжим. Болевые ощущения пока оставим… Так, что там у нас припасено…

Алексей снова склонился над своим рюкзаком и стал в нем копошиться. Через мгновение он достал оттуда старый противогаз и ловко натянул его на голову Дмитрия, пережал шланг противогаза. Дмитрий начал задыхаться, затем Алексей поджог пучок каких-то трав, затушил его и поднес дымящиеся стебли к шлангу. Дмитрий неосознанно вдохнул воздух и вместе с ним дым. Алексей быстро затоптал тлеющие стебли, стараясь не вдыхать дым.

В этот раз Дмитрию показалось, что жидкий огонь ему влили прямо внутрь: легкие разрывало страшной болью, сознание мутилось, но никак не покидало его, казалось, что дышать он больше не может, но это было не так – кислород поступал, но его было так мало, что Дмитрий все равно задыхался.

Алексей снял с него противогаз, легче от этого Дмитрию не стало. Его глаза не видели ничего вокруг, залитые слезами и наполненные болью, в легких плясало пламя.

– Сейчас полегче будет… – нежно сказал Алексей. – Ты пойми, родной, я сейчас специально стараюсь тебе весь спектр удовольствий показать, многое впереди… жалко, с электричеством у нас напряг, а то еще веселее было бы… да… но я тебя и кромсать долго могу, и, представляешь, ты от этого даже не умрешь! Я тебе не дам так легко кони двинуть, родной. Давай не будем оттягивать неизбежное.

Дмитрий слепыми от слез глазами уставился в пространство и снова промолчал.

– Значит продолжим? Как скажешь. Молчание – знак согласия…

На этот раз Алексей не стал выдумывать ничего особенного, а просто вонзил прямой и тонкий нож ему в коленный сустав.

– Смотри, как просто и эффективно! Можно и так продолжить… – приговаривал Алексей, проворачивая оружие в ране.

Дмитрий снова закричал, сразу срываясь в визг. Ему было ужасно страшно и жалко себя, он был готов зарыдать и умолять Алексея прекратить, но боль не давала ему этого сделать. Опыт Алексея подсказал ему это, и он перестал вращать нож. Дмитрий плакал. Горько, навзрыд. Он пускал слюни и никак не мог остановиться, наполненный ужасом и отвращением к самому себе и, конечно, болью. Он плакал, уже понимая, что все расскажет своему палачу. Он плакал, и стыдился себя, понимая, что Алексей еще только начинает, а Дмитрий уже сломался. Он привык считать себя закаленным бойцом, достойным членом Клана. Но перед болью все равны.

Когда боль немного отступила и он снова смог соображать и немного сдерживать рыдания, Дмитрий сказал:

– Я ничего не знаю…

– Ну, нет, родной, так дело не пойдет! – Алексей сделал движение в сторону пленника.

– Постой! – истошно закричал Дмитрий и затрясся в рыданиях. – Я скажу! Скажуууу – заскулил он.

– Хорошо, я тебе даже помогу. Что ищет Доминион?

– Информацию…

– Какую? Что это?

– Я не знаю, – рыдая, пролепетал Дмитрий.

– Так… – Алексей взял пассатижи со стола.

– Неееет! – завизжал Дмитрий. Ему было горько осознавать, что он так быстро сломался, он плакал и от боли и от стыда, но никакой стыд не мог пересилить страх перед новой болью. – Никто не знает! Никто!

Алексей нахмурился, но делать ничего не стал, онако и пассатижи не убрал.

– Доминион посылает семь, семь! Экспедиций не зная зачем? Давай-ка ротик открой, а то я сам тебе помогу…

– Нет, пожалуйста! У нас была информация, что у Посвященных есть Архив, – выдохнул Дмитрий. – В этом архиве хранится важнейшая информация…

– Что за архив? Как он выглядит?

– Мне не известно…

– То есть ты, дебил, пошел искать не зная что, не зная куда? Еще и в одиночку? – весело спросил Алексей.

– Да… – рыдая выдавил Дмитрий.

– А я из-за тебя, дурака, руки мараю…

Одним быстрым движением Алексей оказался рядом с Дмитрием и ловко ухватил его пассатижами за передние зубы, движением предплечья он разом сломал ему два зуба. Боль была сильной, но не могла сравниться с пережитой ранее, но Дмитрию этого было достаточно. Он заскулил и стал молить Алексея прекратить, новой боли он перенести уже не мог.

– Я говорю прааавдууу! – скулил он.

– Где ты собирался искать Посвященных?

– В Москвееее…

– Ха! Даже я ничего такого не знаю.

– В Клане тоже только Высший круг знал…

– Знают они – узнаю и я, – отрезал Алексей.

У Дмитрия больше не было сил удивляться осведомленности этого ухватистого барыги, его ничто не волновало и не трогало, кроме своего истерзанного тела и всепоглощающей жалости к себе. Дмитрия не волновала ни судьба этого засранного архива, ни вонючего Клана, ничего, кроме боли и возможной новой боли. Он скулил, распятый на кресте, и упивался жалостью к своей судьбе.

– Хорошо, я тебе верю, – опыт Алексея было не обмануть, он четко видел, что ему удалось сломить Дмитрия. Ему даже было немного досадно, что это произошло так быстро, он приготовил более длинную программу. – Что ты собирался делать, если бы добрался до Москвы?

– Я должен был выяснить, что стало с остальными… и, если получится, заняться архивом…

– Ты, родной, хоть и идиот набитый, но молодец. Толку, правда, от тебя никакого, но теперь буду знать в какую сторону смотреть. Илюша со своими, наверное, тоже туда потащится… – задумчиво произнес Алексей. – Посмотрим, посмотрим…

Дмитрий молчал и только скулил, как побитый пес.

– Откуда, мой хороший, информация, что у Посвященных появился какой-то архив?

– Я не знаю… – простонал Дмитрий.

Алексей отвернулся от него, Дмитрий не мог видеть, что он делает, но когда тот повернулся снова, увидел, что у него в руках опять банка со щелочью. Дмитрий заскулил и стал упрашивать Алексея не делать этого. Боль снова окутала сознание Дмитрия с новой силой. Палач насыпал щелочи прямо на рану в колене. Дмитрий визжал и бился в путах, рыдал и даже обмочился, правда не заметил этого.

Алексей с брезгливым выражением лица посмотрел на пленника, погасил щелочь уксусом и облил его с ног до головы водой из ведра, смывая и мочу с пола. Вода принесла облегчение, Дмитрий даже испытал некую благодарность к своему мучителю и без понукания стал говорить.

– Магистр не всегда делится своими источниками… может, в Совете и знают больше, но они болтать не будут.

– Не будут, родной, нет, не будут… это мне известно. Так, давай подытожим, что искать вы не знаете, что в архиве вы не знаете, где искать – только приблизительно. Теперь то, что нам известно на двоих: информация у Посвященных, вероятно они где-то в Москве, информация ценная… Да, не густо… Знал бы, и трогать бы тебя не стал. Знать где упадешь, соломки бы подстелил… Ладно, родной, ты не обессудь – жизнь штука сложная. Но только одно мне не нравится в сложившейся ситуации, я остался недоволен, а недовольным я быть не люблю. Поэтому прости…

Алексей взял со стола серповидный нож и медленно стал приближаться к Дмитрию, наслаждаясь ужасом рождавшимся в его глазах.

– Ты обещаааал! – завизжал Дмитрий.

– Знаю, родной, знаю, но уж так получается… – елейным голосом проворковал Алексей.

Дмитрий уже не кричал, он верещал. Под конец он мог уже только хрипеть. Алексей не давал ему терять сознания, вовремя приводя его в чувства, он упивался страданиями своей жертвы и теперь не стеснялся это демонстрировать. Вся холодная отстраненность палача улетучилась, теперь, когда он узнал все, что мог, ему можно было не притворяться. Когда Алексей удовлетворил свои извращённые садистские наклонности он отошёл от своей жертвы.

– Убей… ты обещал…

– Обещанного три года ждут, – собирая свои приспособления, ответил Алексей. – С этим давай как-нибудь сам!

– Сукааа… – прохрипел Дмитрий.

– Не обзывайся, родной, я к тебе со всей душой, а ты… – Алексей досадливо махнул рукой. – Ладно, не хворай, будь молодцом!

Алексей вышел из подвала, насвистывая лёгкую непринуждённую мелодию.

Глава 14

Илья не переставал удивляться, что город практически остался нетронутым, разрушения, конечно, были, но носили незначительный характер по меркам огромной Москвы. У Ильи уже не в первый раз складывалось впечатление, что жители просто взяли и покинули родной город. Семен говорил об этом, но верилось в это с трудом. Что могло заставить их сделать это? Причины, названные Семеном не выглядели вескими, оставляли после себя больше вопросов, чем давали ответов. А еще его смущало отсутствие кустарника, который везде рос с неимоверной силой и скоростью, здесь его словно кто-то уничтожал, не давая разрастись. Илья не преминул обсудить это с товарищами, на что получил исчерпывающий ответ:

– Он, походу, Илюха, Питер любит, а не Москву, кустарник твой! – расхохотался Семен. Похоже, что таким образом из него выходил пережитый стресс – глупыми шутками и неуемным балагурством.

Чем ближе они подъезжали к точке своего назначения, тем больше хмурился Семен. На вопрос Ильи он ответил:

– Да мы уже этот Сити видеть должны триста лет, а его нет…

От слов Семена Илья встрепенулся, действительно, такие махины, из которых состоял комплекс, видно далеко, но сейчас их не было. Это вызвало новую порцию переживаний у Ильи, не мог произойти такой взрыв, который уничтожит только Сити, но не тронет ничего вокруг! Окружающая реальность все больше походила на иллюзию, выдуманную чьим-то недобрым разумом. Слишком много несостыковок и нелогичностей наблюдали наемники вокруг себя. Немного посовещавшись, друзья решили ехать туда все равно, чтобы, хоть, выяснить, что там приключилось. Проезжая по мосту, перекинутому через Москву-реку, им стало очевидно, что Сити больше нет. Путь был все равно один, и они поехали дальше через мост.

Илья повернулся назад и хотел что-то спросить у Тимофея, как неожиданно Семен вскрикнул и грязно выругался. Илья подпрыгнул на сидении и уставился на Семена. Тот сидел с каменным выражением лица и глазами размером с пятирублевые монеты, проследив его взгляд, Илья тоже беззвучно прошептал ругательство. Сити стоял, как ни в чем не бывало, словно насмехаясь над спутниками. Семен и Илья переглянулись, машина плавно остановилась и они обернулись к своим друзьям.

– Вы его тоже видите? – спросил Громадин.

Все трое разом кивнули, не произнося ни слова.

– Поедем? Или ну его нахрен? – задумчиво спросил Семен.

Все молчали, не зная что решить.

– Надо ехать, – просто заявил Тимофей, все взгляды обратились на него – друзья ждали продолжения его мысли. – Такие вещи просто так не происходят, групповых галлюцинаций не бывает. Значит это все специально устроено…

– А мы, конечно, должны на рожон лезть, – отозвался Владимир.

– Ну, вообще-то, да. Или ты хотел, чтобы Посвященные сами пришли и все свои тайны тебе отдали? Придется поработать и рискнуть. – насмешливо сказал Тим.

– Верно ты подметил про галюны… – протянул Семен.

– Ты тоже думаешь про морок? – уточнил Сергий.

– Про него и думаю… – прищурившись, проговорил Семен. – И не нравится мне это дерьмо! – с чувством закончил он и замолчал.

Сергию пришлось снова подтолкнуть его:

– Ты бы сумел… так?

– Нееет, – протянул Семен. – Я тебе больше скажу, святый отче, я не знаю никого, кто сумел бы. Я, конечно, дофига крут, почти Чак Норрис, но такое… Нет, это никто не сможет.

– Но это сделано, – отрезал Владимир. – Другого объяснения быть не может. Это морок и кто-то его установил.

– Так может нам лучше привыкнуть с этой черной меткой жить и разворачиваться? Спросят – скажем не справились, и всех дел – заметил Громадин.

Никто его не поддержал, да он и сам не хотел оставлять такие интриги в стороне, не смотря на то, что они грозили большими неприятностями.

– Да похер, братаны! Двум смертям не бывать, одной не миновать! – бодро сказал Семен и тронулся с места.

До небоскребов Сити ехали молча, на всякий случай приготовив оружие и глядя в оба по сторонам. Никого не было видно, никто не препятствовал их продвижению. Город был абсолютно мертв и пуст. Илья снова погрузился в размышления о новом мире, в котором ему надо жить. Громадин был человеком рациональным, по крайней мере, привык себя таким считать, а новая реальность все больше подбрасывала ему необъяснимых вещей и загадок. Слишком странным был этот мир, ненастоящим, не живым. Илья смирился с пандемией и её призраками в виде невероятных способностей в родной реальности, но тут было слишком много необъяснимого. Почему, например, не наступила зима? Должна была, а её нет. Слишком быстрая мутация растений, хоть в этом Илья понимал еще меньше, тоже его смущала. Все больше в Илье крепло осознание нереальности этого мира, его надуманности, что ли. Он снова мысленно вернулся к своей догадке о чтении для Тимофея сборника фантастики и стал судорожно вспоминать, было ли там что-нибудь похожее. Насколько он мог помнить, подобного бреда, в котором все намешано сразу, не описывал ни один писака в том томике. Из этих мыслей его вырвал голос Семена.

– Если я правильно помню, нам надо в башню «Федерация», – сказал он, когда они оказались в исполинском лесу небоскребов.

Высотки выглядели удручающе на фоне серого неба, позабытые и брошенные. Друзья вышли из автомобиля, не забыв прихватить оружие. Семен взял мощный армейский бинокль, остальное было решено оставить в машине. Скрываться друзья не видели никакого смысла – если бы было кому за ними наблюдать уже давно бы их обнаружили, правда, стоит отметить, что это не отменяло того факта, что наблюдение может вестись скрытно.

– Сема, а ты знаешь, которая из них «Федерация»? – спросил священник.

Семен застыл как вкопанный и почесал затылок. На выручку ему пришел Громадин, по счастливой случайности, знавший как выглядит объект их поисков.

– Нам сюда, – он ткнул пальцем в нависающий над ними комплекс зданий. – Я думал ты знаешь, так уверенно подрулил…

– Плохо когда не знаешь, да еще и забыл! – осклабился в улыбке Семен. – Погнали!

В башне было пусто и тихо, прислушиваясь, друзья прошли через впечатляющий своими размерами холл. Не без труда нашли вход на лестницу и начали свое нелегкое восхождение. Очень скоро они перестали шарахаться всяческих шорохов внутри здания, которых было предостаточно. Исполинская конструкция скрипела, что-то стучало у нее внутри, иногда щелкало. Казалось, что это живой организм, потревоженный визитом непрошенных гостей. Спутники продолжали восхождение, делая короткие привалы. Подниматься было долго. Очень долго. Скоростные лифты, работавшие тут когда-то, сейчас были бесполезной кучей железа. На всей планете, вероятно, не вырабатывалось столько электричества, что бы запитать огромный механизм и вернуть ему жизнь.