Текст книги "Арабская вязь"

Автор книги: Никита Филатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Переодевайся. И можешь прямо тут все это бросить.

Слава Богу! – Тайсон сразу же начал с искренним облегчением выползать из своего карнавального костюма, как поднятый на борт водолаз-глубоководник. – Думаете, больше не понадобится?

– Официально, в розыск тебя американцы не объявили. Пока.

– Точно?

Во всяком случае, в тех полицейских участках, где я побывал, сегодня утром не было ни твоих примет, ни фотографий. По линии Департамента полиции, за перестрелку в русском ресторане разыскивается "не идентифицированное лицо".

– Ну, допустим.

Оба собеседника прекрасно понимали, что господину Бургхофу и его людям в случае необходимости понадобится всего несколько минут, чтобы разослать по городу, по штату Иллинойс и по соседним штатам дополнительную ориентировку, но уже на вполне определенного, конкретного подозреваемого по имени Тайсон.

Послушай... вообще, ты свою работу уже сделал, и спокойно можешь выходить из игры. Думаю, американцы против этого возражать не будут.

– Вы уверены, что у них нет ко мне никаких претензий?

Иван Иванович покачал головой:

Не думаю. Скорее, наоборот. Но до полного завершения операции им просто не выгодно поднимать шум и устраивать выяснение отношений.

Значит, с нами попробуют разобраться по-тихому... – Человек по прозвищу Тайсон давно уже никому не доверял и ни во что не верил. Впрочем, именно поэтому он и был до сих пор не только жив, но даже относительно здоров:

– Так что, я пока подожду высовываться.

– Как знаешь, – не стал спорить Иван Иванович, – тебе виднее.

Это было действительно так, и Тайсон посчитал тему собственной безопасности исчерпанной:

– Удалось выйти на человека в страховой компании?

Да, все получилось просто великолепно. Даже лучше, чем я ожидал. Конечно, американцы сначала вслух возмущались твоими методами – наверное, для порядка. Зато потом, когда наш земляк, арестованный, согласился сотрудничать... Знаешь, какую должность занимает, оказывается, его контакт в фирме? – Иван Иванович сделал эффектную паузу:

Заместитель начальника Службы безопасности "Интерхеалс иншуранс"! Непосредственно руководит охраной центрального офиса в Чикаго.

– Ого! – Понимающе присвистнул Тайсон.

Не то слово... Он, оказывается, отставной полицейский. Несколько лет назад ушел на пенсию, а до этого очень долго служил в местном "русском" отделе, занимался выходцами из стран бывшего СССР. И ещё тогда крутил с ними какие-то аферы, взятки брал и вообще... Во всяком случае, когда после увольнения из полиции он поступил в "Интерхеалс", отношения с нашими бывшими земляками не прервались. На строгой конспиративной основе.

Ну, это само собой! Новым-то хозяевам его контакты "русской мафией" вряд ли понравятся, как и прежнему, полицейскому начальству.

Страховой бизнес – штука рискованная... – Иван Иванович придержал рукой раскачавшуюся на повороте лампу, и продолжил:

Там очень многое зависит от сбора и предварительной оценки информации по каждому страховому случаю. Так вот, придуманная нашими "братками" схема действовала так, что при помощи старого друга, работающего в Службе безопасности, им несколько раз удалось проворачивать, а потом прикрывать кое-какие сомнительные сделки – в основном, по страхованию жизни бывшими советскими гражданами, постоянно проживающими в США. Разумеется, не бесплатно. Например, из той четверти миллиона, которые кампания "Интерхеалс" выплатила бандитам за покойного господина Соколова, нашему американцу досталось больше пятидесяти тысяч долларов.

– Прирабатывал, значит, по мелочи, – хмыкнул Тайсон. – На сигареты...

Фургончик тем временем заметно прибавил скорость – очевидно, теперь они ехали где-то за городом. Иван Иванович посмотрел на часы:

Опять не успеваем толком переговорить... ну, да ладно. Придется коротко. Встреча "русской подставы" с этим бывшим полицейским проводилась "под техникой", все фиксировали, от начала и до конца. Диалог у них шел конкретный, по поводу очередной аферы со страховыми полисами и по поводу старых выплат – ему не отвертеться, если что.

– Если что? – уточнил Тайсон. – Как они собираются его дальше использовать?

Почему это – они? – Поднял брови Иван Иванович. – Вообще-то, пока мы с американцами работаем вместе.

– Интересно знать, до какого предела?

Хотелось бы, конечно, до конца. Во всяком случае, как я понял, наши партнеры планируют в уже самое ближайшее время очень серьезно прихватить за жопу этого славного парня из "Интерхеалс иншуранс". И заставить "сливать" конфиденциальную информацию – судя по всему, степень допуска у него довольно высокая, знает он очень много. В том числе, вероятно, и про связи этой страховой компании с международными террористами.

Скажите, Иван Иванович... только честно. Вот вы лично, по доброй воле, стали бы на месте американцев делиться с нами такими сведениями?

– Не уверен.

И совершенно правильно. Значит, нам следует ждать от товарищей по оружию неприятностей и сюрпризов. Ну, меня ещё надо будет найти, а вот насчет вас... Кстати, что-нибудь удалось выяснить по поводу Германии?

– Нет, – вздохнул Иван Иванович.

В Бремене следили не за мной, – напомнил Тайсон. – Там был стационарный пост наблюдения. Прямо напротив тайника.

– Ты уверен?

Да, та девица со скрипочкой. Скорее всего, они очень хотели выяснить, кто именно придет забирать документы.

Не знаю. Вполне возможно, что... В следующую секунду фургончик остановился – да так резко и неожиданно, что огромного Тайсона по инерции проволокло вдоль скамейки, и с размаху впечатало в перегородку. Через мгновение, больно ударившись обо что-то плечом, рядом с ним оказался Иван Иванович:

– Ох, мать его так! Послушай, Тайсон, кажется я себе...

– Где эта чертова лампа?

Не вижу. Упала, наверное. Снаружи громко хлопнула дверь кабины.

– Не вставайте!

Но Иван Иванович уже приподнялся, кряхтя и ругаясь.

Приподнялся, чтобы шагнуть в полный рост прямо навстречу очереди из пулемета, распоровшей фургон вдоль бортов. Тайсон, который почувствовал опасность всего за какие-то доли секунды до этого, просто физически не успел бы его остановить: окружающая кромешная тьма вдруг наполнилась шумом и грохотом, а на металлический пол полетело отброшенное прямым попаданием тело. Тайсон сразу же втиснулся между Иваном Ивановичем и скамейкой, повинуясь звериным инстинктам и навыкам выживания, приобретенным в спецназе. Он уже снял свою "Астру" с предохранителя, хотя толку от пистолета в такой ситуации было немного – для чистой победы невидимому и недосягаемому противнику потребовалась бы теперь только ещё одна пулеметная очередь по фургону, немного пониже, осколочная граната под колесо, или, допустим, кусочек взрывчатки на развороченный бензобак.

Оставалось только молиться или ругаться.

Но тут он оторвал взгляд от пола, и неожиданно для себя увидел обычную пыль, клубящуюся в косых столбиках электрического света. Свет проникал внутрь через пулевые отверстия в стенках фургона, и человек по прозвищу Тайсон почему-то сразу поверил, что это ещё не конец...

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Вашингтон, федеральный округ Колумбия, в любое время года и при любых обстоятельствах выглядит респектабельно – все-таки, столица мировой державы. Здесь даже местные нищие и туристы со всех концов света ведут себя приличнее, чем в других городах.

Так уж вышло, что население Вашингтона состоит, в основном, из конгрессменов, высокопоставленных американских чиновников и иностранных дипломатов. А также из обслуживающего их персонала: продавцов и посольских секретарей, полицейских, охранников и официанток, дворников, проституток, юристов, врачей, парикмахеров, специальных корреспондентов и мелких клерков...

Как правило, эти люди больше всего озабочены тем, чтобы ни в коем случае не уронить в глазах окружающих свое мнимое или действительное достоинство. Поэтому-то, на здешних улицах почти невозможно встретить легкомысленно одетую женщину и мужчину без галстука, кожаной папки, или портфеля с кодовым замком...

Двое мужчин, вышедших из автомобиля неподалеку от вашингтонского пригорода Джорджтаун, вполне соответствовали принятому в американской столице стилю внешнего вида и поведения: на обоих были надеты очень дорогие, добротные темно-серые пальто, а безупречные стрелки на брюках касались начищенных до зеркального блеска ботинок.

Одним из этих джентльменов был господин Бургхоф. Его собеседник, выглядевший немного постарше, всю жизнь делал карьеру на политическом поприще. Однако после прихода во власть администрации президента Буша, он решил попробовать себя на государственной службе – и в настоящее время руководил так называемым Комитетом безопасности национальной территории13.

Осторожнее, сэр, – профессиональный разведчик Бургхоф придержал своего начальника под локоток.

– Благодарю вас!

Мимо них, по специальной велосипедной дорожке, проехала пара продрогших полицейских. Конечно, даже на католическое Рождество в Вашингтоне заметно теплее, чем, скажем, в Чикаго, но все-таки... не май месяц. Неторопливо накручивая педали под гору, полицейские добрались до следующего перекрестка – и свернули в сторону знаменитого на весь мир Джорджтаунского университета.

В отличие от всегда оживленного центра американской столицы, здесь, на окраине, народу было немного – туристы предпочитали проторенные, проверенные маршруты из путеводителей: Белый дом, Капитолий, музеи на площади перед холмом, парк с прудом, монументы в честь Линкольна и Вашингтона, а для представителей старшего поколения – Арлингтонское кладбище, да мемориалы героев Корейской войны и Вьетнама.

Как вам нравится этот район? – Спросил начальник Комитета безопасности национальной территории США. И, не дожидаясь ответа, похвастался:

По-моему, идеальное место. Никакой суеты, никакого народа... Я всегда провожу здесь ответственные и серьезные встречи.

Да, но... если не ошибаюсь, неподалеку, украинское посольство, напомнил шефу господин Бургхоф.

– Ерунда. Пойдемте!

Разведчик мысленно пожал плечами: начальству, конечно, виднее... После падения

"железного занавеса" и конца пресловутой "империи зла", ко многим писаным, а также – к неписаным правилам конспирации, новое поколение сотрудников американских спецслужб начало относиться без надлежащего уважения.

Спутник господина Бургхофа оставил водителя дожидаться в автомашине, после чего, проверившись для порядка, мужчины перешли дорогу и оказались под вывеской ресторана с дурацким названием "Балалайка":

– Прошу вас, заходите...

Как известно, за два коротких века своего существования Соединенные Штаты так и не создали собственной кулинарной школы – в этом отношении они мало чем обогатили мировую культуру. Если, конечно, не считать "Макдональдсы" и "Бургер Кинги", в которых воплотилась мечта человечества об интернациональной солдатской столовой.

Более того, практичные американцы умудрились унифицировать и обезличить даже то, чем их предки когда-то привыкли гордиться на исторической родине. Например, от Лос-Анджелеса на юго-западе и до Бостона на восточном побережье, почти все китайские ресторанчики одинаково дешевы, японские – одинаково дороги, а мексиканские отличаются друг от друга только количеством перца и пряностей в соусах. При этом, любой посетитель мог быть уверен, что хозяева-итальянцы обязательно предложат ему стандартную "домашнюю" пиццу и не очень хорошее красное вино из соседнего супермаркета, а у греков он будет накормлен прожаренным мясом с картошкой и сыром...

Что же касается точек общественного питания, собирательно и незаслуженно именуемых в Соединенных Штатах "русскими", то, как правило, это или безликая копия привокзального ресторана советских времен, или помесь шашлычной с буфетом в гостинице "Интурист". Так что, вашингтонская "Балалайка" ничем не отличалась от сотен других заведений подобного рода...

– Водка свежая?

– Да, сэр, конечно!

– Две порции водки "Смирнофф". И лед, как положено... вы меня понимаете?

Слушаюсь, сэр! Официанту, лысоватому еврею из Польши в косоворотке и джинсах, заправленных в ковбойские сапоги, можно было посочувствовать: посетители уже почти четверть часа изображали из себя знатоков русской кухни, неприлично коверкая при этом все буквы в названиях блюд, и для верности ползая пальцами по меню.

– Кофе и водку можно принести сразу. Остальное – попозже.

– Разумеется, сэр.

Докладывайте! – Последнее относилось уже к господину Бургхофу, так как измученный официант, наконец-то, побежал выполнять заказ:

– Как ведет себя наш новый агент?

– Активно сотрудничает. Повода для подозрений пока не давал.

– Что вы ему пообещали?

– Свободу и гарантии личной безопасности со стороны правительства США.

– Деньги?

– Нет, сэр, в этом не было необходимости. Он большой негодяй и продажная полицейская сволочь, однако, совсем не дурак. И прекрасно понимает, что одно дело – сесть в американскую тюрьму за мелкое страховое мошенничество с деньгами каких-то арабов, и совсем другое – по-настоящему задеть интересы национальной безопасности. Как только мы предъявили ему запись разговора с подставным русским гангстером и ещё кое-какие документы, он сразу же сделал правильный выбор.

– Шантаж? Он работает на нас из обычного чувства страха?

– Нет, сэр. Из чувства разумного патриотизма.

Господин Бургхоф хотел всего-навсего пошутить, но собеседник воспринял его слова вполне серьезно:

– Да, конечно, патриотизм... это великая вещь! Я всегда говорил господину

Президенту в частных беседах, что вербовки сотрудников на идейной основе значительно более надежны, чем использование продажных или трусливых агентов. И господин Президент со своей стороны...

В течение следующих пяти минут кадровому разведчику Бургхофу пришлось выслушивать разглагольствования шефа, как две капли воды похожие на выступления советских партийных "выдвиженцев", в недавнем прошлом попадавших по разнарядке на руководящие должности КГБ. Только на этот раз вместо коммунистических идеалов, пролетарского интернационализма, классовой солидарности к месту, а чаще – не к месту упоминались общечеловеческие ценности и достижения американской демократии.

– Так вот, некоторые напрасно недооценивают... Спасибо, можете идти!

Господин Бургхоф порадовался, что у собеседника все-таки хватило ума прервать монолог при появлении официанта с подносом.

– На здоровье! – Высокопоставленный вашингтонский чиновник, считавшийся специалистом в области национальных культур и международных отношений опрокинул в себя наперсток водки, лизнул кусок льда, и тут же запил его горячим кофе. Очевидно, он видел нечто подобное в каком-нибудь кинобоевике про казаков.

Господин Бургхоф поморщился, но вынужден был последовать примеру босса.

– Да, кстати, по поводу наших русских партнеров. Нашли вы этого... Тайсона?

– Нет.

– Почему же, мистер Бургхоф?

Вопрос был, в общем-то, риторический. С одной стороны, после атаки пилотов "Аль-Кайды" на Всемирный торговый центр, с демократией в Соединенных Штатах было покончено, и прятаться от полиции стало намного труднее. С другой стороны, к заметному снижению уровня преступности это не привело, и серьезный профессионал, решивший перейти на нелегальное положение, испытывал в новых условиях куда меньшие неудобства, чем законопослушные американские граждане.

– Мы делаем все возможное, сэр.

– А что по этому поводу говорит их официальный представитель?

– Он пытается нам помочь, сэр. Но, пока безуспешно.

Собеседник господина Бургхофа допил кофе и покачал головой:

Это очень, очень плохо. Вам бы надо вести себя с ним пожестче насколько я знаю русских, они постоянно хитрят и уважают только большую дубинку. Понимаете?

– Понимаю, сэр.

Предусмотрительный Бургхоф до сих пор так и не доложил своему шефу о том, что полковник российской военной разведки, о котором идет речь, тоже куда-то внезапно исчез со вчерашнего вечера, ускользнув от охраны и из-под наружного наблюдения. Он решил пока не поднимать шум по этому поводу – в настоящее время оперативники чикагского отделения, во главе с Питером Черненко, пытались прояснить ситуацию собственными силами.

– От русских можно ожидать чего угодно.

Следует признать, что они сыграли очень важную роль в подготовке и проведении операции, – осторожно заметил господин Бургхоф.

– Ну, и великолепно... В чем дело?

Подошедший без приглашения официант по-английски, но с ярко выраженным русско-еврейским акцентом, сообщил, что заказ готов.

– Ладно, несите... я слушаю, мистер Бургхоф.

– Источник в "Интернейшнл Хеалс Иншуранс" уже сообщил нам достаточно ценную информацию о системе безопасности центрального офиса. Теперь у нас есть план

всех его помещений, включая зоны ограниченного доступа. Имеются также: подробная схема дислокации постов вооруженной охраны, таблица радиочастот, позывные на каждый день недели, коды некоторых замков и несколько идентификационных карточек для технического персонала. Более того, мы получили возможность снять копию с одного из электронных ключей.

– И это все?

– Это главное, – честно говоря, разведчик ожидал от своего начальства несколько иной реакции. – Остальные сведения пока носят второстепенный характер, хотя тоже могут очень пригодиться.

– Что вы имеете в виду?

– Например, установочные данные и психологические портреты сотрудников компании, включая иностранцев и американских граждан арабского происхождения, их приметы, номера используемых и резервных мобильных телефонов, служебный транспорт, личные машины, домашние адреса...

Господин Бургхоф прервал себя на полуслове, увидев, что к столику возвращается официант. В тишине, нарушаемой только звяканьем посуды и приборов, мужчины принялись наблюдать, как он расставляет на скатерти пресловутые "блины с икрой", две порции шашлыка "по-грузински" и холодный мясной суп со свеклой, обозначенный в меню, почему-то, как "борщ". Когда все, что нужно, было расставлено, разложено и разлито, председатель Комитета безопасности национальной территории США кивком отпустил официанта и вновь обратился к подчиненному:

– Сюда следует добавлять вот это... белое, в баночке.

– А что это такое?

– Русский йогурт.

– А в меню написано – "смье-та-на".

Некоторое время американцы приобщались к таинствам чужой кухни. Наконец, непосредственный начальник Бургхофа вытер губы салфеткой и отодвинул прибор:

– Знаете, мне кажется, этого не достаточно.

– Вы имеете в виду сегодняшний обед?

Но собеседник, кажется, даже не почувствовал иронии:

– Нет. Я имею в виду результаты работы агента.

Господин Бургхоф сразу настроился на продолжение серьезного разговора:

– К сожалению, возможности этого человека очень ограничены его служебным положением. Например, наш агент отвечает только за охрану центрального офиса фирмы "Интерхеалс" в Чикаго. К электронным носителям информации и к документам архива компании, так же, как и ко многому другому, он не допущен.

– Есть реальные перспективы в этом направлении?

– Не знаю. Вряд ли... Система безопасности "Интерхеалс иншуранс" построена таким образом, что попытка выхода любого её сотрудника за пределы своей компетенции будет сразу замечена. И вызовет вполне обоснованные подозрения. Во всяком случае, на более глубокое проникновение понадобится время. А также, немного удачи.

– Сколько вам нужно времени? Месяц, два? Три?

– Не знаю. Возможно, годы, сэр.

Это совершенно исключено. – Председатель Комитета безопасности национальной территории даже прихлопнул ладонью пятно на скатерти:

– Мы не имеем права столько ждать.

– Но послушайте, сэр...

Можете называть меня просто Тэд. Кстати, не выпить ли нам еще? Как вам понравилась русская водка?

– Великолепно. Хотя я лично все-таки предпочитаю что-нибудь...

– Тогда закажем армянского коньяка. И кофе! Здесь варят изумительный кофе.

Господин Бургхоф насторожился сразу же, как только почувствовал внезапную перемену в настроении собеседника – уж он-то на собственном опыте убедился, что профессиональные политики никогда ничего не делают искренне, без задней мысли. Значит, надо держать ухо востро.

– Видите ли, мистер Бургхоф...

– Тони. Зовите меня Тони.

– Отлично, старина! Договорились... – очевидно, последовавшее за этим крепкое дружеское рукопожатие должно было обозначить переход на более доверительные отношения, чем принято государственной на службе между начальником и подчиненным:

Нам надо действовать быстро и очень решительно. Политическая ситуация после выборов складывается таким образом, что...

Некоторое время собеседник господина Бургхофа распинался на тему нового курса администрации Президента в сфере национальной безопасности – и только после того, как подали кофе с коньяком, перешел ближе к делу:

Вы меня понимаете, старина – ни для кого не секрет, что на борьбу с этим чертовым международным терроризмом уже потрачены колоссальные суммы. Время идет, а кроме "удара возмездия" по Афганистану нам практически нечем отчитываться перед налогоплательщиками. Да и то, не понятно, как там все дальше пойдет... Сами знаете, Тони, мы до сих пор не можем разобраться со спорами сибирской язвы. И насчет идиота, который попытался захватить самолет, размахивая ботинками из пластиковой взрывчатки, тоже пока ничего не понятно... Вашингтонский чиновник придвинулся ближе и положил соседу руку на плечо:

В общем, старина, необходима показательная акция. Избирателям надо продемонстрировать наглядные результаты нашей работы. Нашей с вами работы, Тони...

Но разведчика не обмануло профессиональное дружелюбие шефа:

– Что вы хотите?

Собеседник придвинулся ещё ближе и зашептал – во весь голос:

– Силовая акция! Молниеносный захват штаб-квартиры, изъятие документов, оружия, базы компьютерных данных. Аресты, допросы, разоблачения... Вы меня слышите, старина?

– Да, сэр, конечно, я вас слышу.

Ну, в самом деле, сколько ещё мы позволим действовать безнаказанно этому, если можно так выразиться, мозговому центру международного терроризма? Да ещё прямо у нас под носом, в самом центре Чикаго? Вы говорили, что этот ваш человек работает в службе безопасности "Интернатионал хеалс иншуранс"? Значит, он может на какое-то время отвлечь охранников и вывести из строя системы сигнализации в здании?

– Да, но... – разговор с начальником нравился господину Бургхофу все меньше.

– Вот и прекрасно, Тони! Значит, готовьте операцию. – Председатель Комитета безопасности национальной территории одарил подчиненного белозубой улыбкой, отогнул край манжеты и посмотрел на циферблат:

Через полтора часа в Чикаго вертолетами будет отправлено специальное подразделение по борьбе с терроризмом. На время операции оно поступает в ваше полное распоряжение. Кстати, можете вылететь из Вашингтона вместе с этими ребятами – заодно, познакомитесь. Я прикажу отвезти вас отсюда прямо на военный аэродром.

– Послушайте, сэр, но ведь...

– И никаких возражений! Считайте, что это приказ. Послезавтра господин

Президент встречается с иностранными дипломатами на конференции по Ближнему Востоку. И нам надо, чтобы он мог в своем выступлении оперировать хоть какими-то новыми фактами. Надеюсь, вам все понятно?

– Да, сэр. Разумеется.

Голос чиновника опять потеплел:

И вот ещё что, старина... Решайтесь! Делайте выбор. Или вы с нами, вперед и вверх, до конца – или Америка найдет себе другого героя.

Разведчик задумался на секунду, потом кивнул:

– Я согласен.

– Вот и отлично! Значит, все-таки надерем задницу этим вонючим террористам?

– Безусловно. Письменный приказ уже готов?

Собеседник с деланным удивлением поднял брови:

– Вы что, не доверяете мне, старина?

– Я никому не доверяю, – хотел сказать мистер Бургхоф, но только молча кивнул.

* * *

Снаружи дырки от пуль смотрелись совсем по-другому, чем изнутри.

Автоматная очередь не пощадила почти никого из дурацких мультипликационных персонажей, которыми был расписан фургончик: аккуратные круглые отверстия чернели во лбу жизнерадостного Микки Мауса, на чистеньком фартуке Золушки и между крыльев у некогда грозного Бэтмена. Досталось также кое-кому из гномов...

– Вы меня слышите? Господин Тайсон, вы слышите меня?

Человек по прозвищу Тайсон открыл глаза. Борт расстрелянного из засады фургона куда-то исчез, и вместо него перед глазами возникло смуглое лицо в очках, и с аккуратно подстриженной бородкой.

– Вы меня помните?

Сначала Тайсон узнал голос и характерный акцент наклонившегося над ним мужчины. Потом память услужливо подсказала и его прозвище:

– Эль Малум...

– Вот и хорошо, да! Очень хорошо. Поговорим, брат?

С общим физическим состоянием собственного тела Тайсон пока ещё не разобрался, но сознание постепенно выходило на рабочий режим. Во всяком случае, он прекрасно помнил, что произошло: карнавальный костюм великана из детского фильма, встреча с Иваном Ивановичем, поездка по городу в запертом автофургончике, вооруженное нападение, вспышка яркого света и грохот, ворвавшиеся в замкнутое пространство через приоткрытую дверь – очевидно, сработала полицейская шоковая граната...

Так. Можно считать, что последовательность событий восстановлена. Теперь осталось определиться в пространстве и во времени.

Что вообще происходит? Где я? – Разговаривать было не трудно, однако немного мешал солоноватый привкус крови во рту. Впрочем, кажется, все остальное, кроме зубов, практически не пострадало. Тайсон попробовал шевельнуть головой – и это ему удалось, но значительно хуже, чем хотелось бы. Впрочем, даже одного взгляда вниз вполне хватило, чтобы убедиться: из всей одежды на Тайсоне оставили только широкие ленты обычного канцелярского скотча, которыми его руки, ноги и шея под подбородком были профессионально примотаны к какой-то металлической конструкции.

Давайте договоримся. Вы не будете открывать рот без разрешения. Иначе, я буду каждый раз делать очень больно.

Кроме самого Эль Малума, расположившегося прямо напротив, в поле зрения Тайсона находился только высокий худой бородач в униформе охранника. На кармане и на рукаве у него зеленели нашивки с эмблемой "Интерхеалс иншуранс", а через плечо был перекинут ремень короткоствольного пистолета-пулемета. Очевидно, сзади был ещё кто-то третий, невидимый Тайсон всегда безошибочно чувствовал за спиной присутствие вооруженного человека.

– Послушайте, как вас там...

Договорить не удалось – каждую клеточку его тела вдруг вывернуло наизнанку и обожгло невыносимой болью. Боль была такой жуткой, такой запредельной, что Тайсон не услышал даже собственного крика: на короткое время он превратился в один сплошной нерв, по которому несколько раз полоснули пылающим факелом.

– Я предупреждал, – выплыл откуда-то голос Эль Малума.

Под нос Тайсону сунули что-то очень холодное, пахнущее покойником, и он начал опять приходить в себя.

– Вы меня хорошо поняли? Или надо повторить?

– Не надо... – Сил хватило только на то, чтобы чуть-чуть пошевелить губами.

Боль отступала очень медленно и неохотно, однако, собеседник, судя по всему, не собирался давать Тайсону время на то, чтобы окончательно прийти в себя:

– Как вы себя чувствуете? Память в порядке? Ну, и хорошо. А то все эти современные медицинские препараты... Очень сложно рассчитать необходимую дозу – немного перестараешься, и вместо человека перед тобой сидит какой-нибудь... овощ, да? Вот потому, мы вас только чуть-чуть усыпили, на всякий случай. Сейчас было очень плохо?

Тайсон опустил и поднял веки.

И очень хочется пить? Вот и прекрасно. Это нормальная реакция здорового организма. Значит, можно продолжать. – Эль Малум достал длинную сигарету и не торопясь прикурил.

Возникшая пауза позволила Тайсону, наконец-то, немного внимательнее оглядеть помещение, в котором они находились. Судя по всему, это было что-то вроде тренажерного зала: моющийся линолеум на полу, яркие лампы дневного света, покрытая кафелем душевая за дверью, перед которой расположился бородач с автоматом... Если скосить глаза влево, почти до предела, можно было увидеть край зеркала на стене и отражающиеся в нем спортивные снаряды, к одному из которых, скорее всего, привязали пленника. Справа, из-под потолка в лицо Тайсона уставился глазок видеокамеры с мигающей красной лампочкой.

– Да, психотропные препараты требуют бережного обращения. – продолжил Эль

Малум после первой затяжки. – Разумеется, у нас есть очень хорошие специалисты, дипломированные врачи. Они могли бы вколоть вам какую-нибудь гадость, и без особых проблем получить нужный эффект. Например, вы бы сразу стали меня любить больше всего на свете. И ни за что не смогли бы расстроить нечестными ответами на вопросы. Или есть ещё лекарство, вызывающее неудержимый словесный понос... кажется, так это звучит по-русски?

Тайсон попробовал пожать плечами, но достопочтенный Эль Малум даже не обратил внимания на его реакцию:

Однако, это все не то. Один жалкий укольчик, два, три... а хотелось бы совместить приятное с полезным. Понимаете, да? Дорогой мистер Тайсон, мне очень хочется лично причинить вам невыносимую боль и мучения... Мне очень хочется делать это своими руками, и, как можно дольше – чтобы испытать, как это у вас говорится, всю полноту ощущений. Согласитесь, никакие современные фармацевтические препараты не могут дать такого эффекта.

Эль Малум выпустил дым в потолок:

– Я понимаю, что вы мне можете возразить. Да, конечно, есть специальные медицинские средства, способные превратить любого человека в животное, в жалкий комок сплошной, невыносимой, бесконечной и фантастической боли. И все-таки, будем надеяться, что вы тоже сторонник традиционных, проверенных временем способов. Согласитесь, нет ничего надежнее старых добрых пыток...

Губы Тайсона пересохли, и к горлу подступила предательская тошнота:

– Не стану спорить.

И не надо! Поверьте, я не какой-нибудь патологически больной садист. С психикой у меня все в порядке. Но, согласитесь, мистер Тайсон, я имею право на маленькую месть? Вы ведь тоже не очень хорошо поступили, не очень порядочно – сначала воспользовались моим гостеприимством, а потом прислали американские вертолеты, чтобы убить хозяина и разрушить его дом... Международный террорист и доктор богословия по прозвищу Эль Малум, сделал очередную затяжку, задумчиво посмотрел на огонь и, не меняя выражения лица, ткнул окурком Тайсона куда-то под левый сосок. С силою придавив сигарету несколько раз, он, в конце концов, затушил её и отбросил куда-то в сторону.

– Не нравится, да?

– Нет, – выдохнул Тайсон.

По правде говоря, эту боль он вполне мог бы вытерпеть. Однако, следовало срочно воспользоваться представившимся предлогом и незаметно проверить, насколько надежно и крепко его примотали к спортивному тренажеру. Очень громко скрипя зубами, изо всех сил изгибаясь и корчась, Тайсон несколько раз попеременно напряг, а потом расслабил основные группы мышц. Кажется, получилось вполне естественно – в какой-то момент он перехватил полный злобного, радостного интереса взгляд охранника-бородача, замершего за спиной Эль Малума. Вооруженный человек, невидимка, находившийся вне поля зрения, тоже придвинулся, чтобы не пропустить самое интересное.