Текст книги "Белый крест, или Прощание славянки"

Автор книги: Никита Филатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Пропахшую потом тяжелую каску он снял ещё раньше.

Неожиданно, голоса за перегородкой стихли. В следующий момент их сменил звук риближающихся шагов, и в проеме возникла высокая, худощавая фигура лейтенанта Лебрена. Короткие форменные шорты, штаны цвета хаки оставляли его ноги неприкрытыми значительно выше коленей, придавая вид несолидный и не совсем подобающий. Впрочем, все остальное – огромная кобура, берет и темные очки на породистом длинном носу, – должно было внушать и внушало уважение.

Алексей и капрал-старослужащий едва успели вскочить:

– Лежионэ...

– Ме туа о-репо! – Подавая команду "вольно", офицер не остановился и даже не осмотрел в их сторону.

– Же ме...

Вслед за лейтенантом порог перешагнул мужчина лет сорока, одетый во что-то вроде рязно-песочного строительного комбинезона. Знаков различия Алексей не разглядел, но черная вязаная шапочка и высокие "противоминные" сапоги на шнуровке не оставляли сомнений в его профессиональной принадлежности. Из оружия у незнакомца был только пистолет-пулемет и, кажется, пара гранат.

Проходя мимо, мужчина приятельски улыбнулся и даже, вроде бы, подмигнул – хотя

Алексей был уверен, что раньше они никогда не встречались: ни здесь, "на боевых", ни в Легионе, ни в прошлой жизни.

– Интересно. – Незнакомец явно кого-то напоминал, но вот кого...

Однако, на долгие размышления времени не осталось – из комнаты вышел Тайсон. Судя по сему, он был последним из троицы и, так сказать, замыкал колонну.

– Ну? – Молча, одними глазами поинтересовался Алексей.

– Все в порядке.

Тайсон сделал приглашающий жест:

– Пошли!

Алексей подхватил винтовку, шлем и попрощался:

– О ревуар!

– Бон шанс! – Пожелал им удачи капрал, остающийся на посту...

Глухие стены окружали двор со всех сторон, создавая ощущение относительной езопасности. Следовало признать, что лейтенант Лебрен очень грамотно оборудовал и разместил свой временный командный пункт.

– Теперь чего?

– Пока свободны...

– Это хорошо. Идем?

– Подожди.

Честно говоря, особого желания топать обратно, на огневые позиции, у Алексея не озникало. Да и Тайсон, видимо, не очень спешил с возвращением.

– Покурим?

– Давай.

Ни лейтенанта, ни его загадочного спутника видно не было.

Зато, прямо напротив, перегораживая выезд на улицу, расположился старенький ронетранспортер "Панард", оборудованный под командно-штабные нужды. Легкий вечерний бриз покачивал упершуюся в небо антенну ретранслятора, вокруг которой по одному и по двое сновали туда-сюда легионеры с деловыми физиономиями. Связист пытался вытянуть застрявший кабель, несколько человек выгружало из кузова ящики с медикаментами и сухим пайком – словом, повсюду царила тревожная суета, характерная для ближнего тыла любой войсковой части.

Пахло картошкой и жареным мясом.

Кто-то из оказавшихся неподалеку парней поприветствовал Тайсона, кто-то громко оздравил с удачей. Остальные охотно присоединились, жестами и улыбками выражая свое уважение – очевидно, солдатская молва уже успела разнести слух о том, где и как отличились разведчики.

– Как насчет перекурить?

– Имеем право, – Тайсон и не думал возражать. – Присаживайся...

– Давай, сюда.

Пока сержант искал сигареты, Алексей спохватился:

– Чак Норрис

– Что?

– Точно! Этот, в шапочке... Очень на Чака Норриса похож. Помнишь, кино такое было, ро спецназ? "Команда Дельта".

Далеко, в направлении международного аэропорта, прозвучало несколько автоматных чередей. Потом ухнула пушка, и вновь стало тихо.

– Угадал. Почти угадал.

– Насчет чего? – Удивился Алексей.

– Насчет американцев...

Прошло несколько долгих секунд. Человек по прозвищу Тайсон выпустил себе под оги очередную струю табачного дыма и почесался.

Первым нарушил молчание Алексей:

– Объяснишь?

– Придется.

Темнело.

Огромное красное солнце уже почти покинуло небосвод, и теперь изо всех сил аваливалось горячим боком на западную окраину города...

* * *

Ночи в Африке бывают очень холодными.

А тут ещё Луна куда-то пропала...

– Привет.

– Привет, Махмуд! Пошли...

Хотя этот квартал уже с обеда считали "зачищенным" от боевиков, передвигаться по нему риходилось со всеми мерами предосторожности. Во-первых, полностью контролировать населенные пункты в темное время суток не удавалось ещё ни одной армии. А во-вторых, могут запросто подстрелить с перепугу свои же "секреты".

– Далеко, слушай?

– Нет. Рядом.

Несмотря на то, что до места действительно было рукой подать, Алексей все-таки заплутал паутине улочек и тупиков, взял немного левее и в конце концов вывел приятеля во двор перед командным пунктом.

– Стой! Подожди.

Махмуд дисциплинированно замер.

– Смотри-ка...

Автомобильные фары – пара от армейского грузовика и ещё одна, установленная на ронетранспортере, – перекрещивались в углу, выхватывая из темноты кусок неестественно ярко очерченного пространства.

В центре него, на коленях, опустив головы и сцепив на затылке руки, замерло полтора есятка чернокожих мужчин и мальчишек. Одеты они были в то, что теперь принято называть полувоенной формой: рубахи защитного цвета, камуфлированные штаны и футболки с портретом какого-то негра в погонах. У некоторых на волосах и через обрывки одежды белели пропитанные кровью бинты, а длинные, неподвижные тени на стене придавали происходящему вид мистический и жутковатый.

Никакой особой охраны поблизости не наблюдалось. Однако, вооруженная пушкой и улеметом башня бронированного "панарда" была развернута так, что, стрелку ничего не стоило бы за доли секунды превратить находящихся под прицелом людей в кровавое месиво.

– Пленные.

– Ага... Двинулись.

И через пару минут Махмуд уже пожимал протянутую руку Тайсона:

– Поздравляю, да!

– Спасибо. Взаимно... Все в порядке? Нормально ушел?

– Нормально... Гастон отпустил.

– Ну, ещё бы! – Хмыкнул Алексей.

– Располагайтесь.

Некоторое время сержант осматривал поворот, из-за которого они появились:

– Чисто?

– Я проверил, – кивнул в темноте Алексей.

Теперь легионеры сидели так, чтобы любая неожиданность не могла застать их врасплох.

– А где он сейчас, этот твой... француз?

– Остался в машине... Двоим никак не уйти, да.

– Ладно. Может, оно и к лучшему... – Тайсон помедлил и задал следующий вопрос:

– Что с чемоданом?

– Слушай, был на месте.

– Хорошо. Передай своему корешку – пусть не дергается.

– Уи, бьен сюр... Передам. – Иностранные слова Махмуд произносил с чудовищным кцентом, но собеседники его поняли.

Времени было немного, и Тайсон сразу же перешел к делу:

– Меня вызывали. Вы знаете... Лейтенант и ещё там один. Сказано американец.

– Американец? – Не удержался Алексей. – Откуда он тут?

– Из какого-то специального отряда. Не важно! Серьезный дядя. Очень. И целая команда ним. На двух "вертушках". Или даже на трех.

– Откуда знаешь?

– Слышал. По рации.

– Чего они от тебя-то хотели?

– Как обычно. Подробный маршрут по карте, огневые позиции, место боя... Как убитые ежат – кто внутри, кто снаружи. Расположение комнат в посольстве, чего там и где разрушено... Пути отхода.

– И больше ничего?

– Почти. Американец этот мялся, мялся, ходил вокруг да около... А потом все-таки оказал фотографию: не встречалось ли там, в посольстве, что-нибудь подобное?

– Чемоданчик?

– Молодец, – похвалил из темноты сержант. – Как догадался?

– Не знаю. Умный потому что... – Алексей тяжело вздохнул. – Наша вещичка, да?

– Ага. Серебристая такая... На замочках. Трудно перепутать. И судя по всему, он им до арезу нужен. Специально ради этого прилетели. Чуть ли не из Америки.

– Надо же... Тогда вот пусть сами сходят, поищут.

– Собираются, – подтвердил Тайсон.

– Слушай, а ты что сказал? – Заворочался встревоженный Махмуд.

– Про чемодан – ничего.

– Правильно, да!

– Значит, то, что они ищут – у нас... – уточнил Алексей. – Валюта?

– Нет.

– Объясни. Если это не деньги...

– Камушки, да? Угадал? – Обрадовался Махмуд. Очевидно, заманчивые легенды о естных алмазных приисках не могли оставить его равнодушным.

– Нет.

Алексей припомнил: посольство, цепочка, замок на запястье убитого...

– Документы? Дипломатическая почта?

– Горячо!

– Короче. Кончай...

– Ладно. – Огромный сержант устроился поудобнее:

– Парни, вы слышали что-нибудь про шифровальные машины?

– Допустим.

Ответ кавказца был таким же неопределенным, и Тайсон продолжил:

– Эти штуки имеются чуть ли не в каждом российском посольстве за рубежом. Их спользуют всякие там послы, дипломаты – ну, и шпионы, конечно. Военная резидентура, политическая разведка... Понятно, что шифровальные машины, "ключи", коды и ребят, которые с ними работают, берегут пуще глаза, эвакуируют первым делом... или уничтожают. При самой малейшей угрозе. А на этот раз, видимо, не успели...

– Чего же это они?

– Ну, видимо все произошло слишком быстро. Черные ведь без боя ворвались в город, трезали квартал... Когда стало ясно, что с мятежниками по-хорошему не договориться и на дипломатический иммунитет им насрать с перебором, ребята отошли наверх, на крышу. Успели занять оборону наверное, ждали помощи. Надеялись... Так?

– Похоже на то, – кивнул Алексей.

– Думаю, напоровшись на профессионалов и потеряв кучу народу, атакующие решили ольше не связываться с русскими. И отправились дальше. Благо, богатых домов без охраны вокруг было много. Но и ребята помощи не дождались – кто не сразу погиб, тот попозже скончался, от ан... А машинка осталась.

Очевидно, Тайсон рассказал все или почти все, что посчитал нужным. Стало слышно, как еподалеку облаивают кого-то собаки.

Немного подумав, Алексей поинтересовался:

– Почему ты уверен, что это она? Мало ли...

– Видел. Раньше.

Ответ прозвучал так, что стало ясно: Тайсон не ошибается. Судя по всему, сержант много его насмотрелся в прошлой жизни, до поступления в Легион – и не важно, откуда он знает, как выглядит эта самая русская шифровальная машина.

– Так... Хорошо. И что теперь делать?

– Для начала – не суетиться!

Даже в темноте Алексей почувствовал на себе тяжелый взгляд:

– Допустим. А потом?

– Потом – тоже. И продать эту штуку за хорошие деньги.

– Кому?

– На каждый товар найдется покупатель... Верно, Махмуд?

– Верно, да! – Согласился кавказец.

Алексей недоверчиво покачал головой:

– Вопрос в цене, Тайсон. Может выйти себе дороже... Помнишь Марсель?

Долгое время, даже один на один, они по молчаливому уговору избегали упоминаний о ровавых событиях, разыгравшихся после учебного лагеря. Будто и не было вовсе попытки легионеров-"славян" разом подправить свое финансовое положение лихим налетом на склады некой российско-французской криминальной структуры.1 Но теперь...

– Думаешь, те веселые ребята с лекарствами про нас забыли?

– Нет.

– А полиция?

Ничего не понимающий кавказец попробовал вмешаться, но Алексей уже задавал ледующий вопрос:

– Сколько может стоить такая штука? Примерно?

– Не знаю, – честно признался сержант. – Тысяч пятьсот... Если не больше.

Махмуд присвистнул:

– Долларов? – Это прозвучало почти без акцента.

– Конечно. Если уж американцы послали за ней специально, сюда, на край света, своих

"коммандос"...

– Может, слушай, им и предложить? – Опять подал голос Махмуд.

– Возможно. Но не сразу. И не здесь. Выберемся подальше, подождем, приценимся.

Подумаем, как сделать по уму...

Кавказец пожал плечами:

– Я согласен, да!

– А ты? – Уточнил человек, которого все называли Тайсон.

– У меня что, есть выбор? – Переложил винтовку поудобнее Алексей.

– Ну, вот, считай – и договорились.

Удивительно... Луны все ещё не было, и ни крупные звезды на небе, ни городские пожары очти не давали света. Только со стороны побережья немного размазывало темноту дальнее зарево уничтоженных нефтяных терминалов.

* * *

Мины бывают большие и плоские. Маленькие, вроде усатых цилиндров. Противотанковые. Противопехотные. Всякие...

За последние сутки их обезвредили столько, что образовались целые пирамиды и штабеля, выложенные из этой гадости.

– Интересно, какого черта?

– Пускай таскают, – пожал плечами Тайсон. – Тебе-то что?

– А если рванет?

– Обойдется.

– Хочется верить. – Алексей распрямился и несколько раз помахал руками над головой.

– Ты чего это?

– Вентиляция...

Ветра не было. Раскаленный воздух замер и загустел. Под мышками образовались огромные пятна пота.

Маскировочная сетка, натянутая между бронетранспортерами, плохо помогала от жары – тени от неё почти не получалась, зато огромные, величиною с кулак, мухи чувствовали себя великолепно. Они с упорным гудением вились над бруствером и над мешками с песком, ползали по оружию, норовили забраться в ботинки или за шиворот.

– Мердэ!

– Чего ты все ругаешься? – Тайсон посмотрел на часы. – Неприлично даже...

Отделение, которым он командовал, выдвинули из города перед самым рассветом, всего есколько часов назад. Но, казалось, прошла уже целая вечность с того момента, когда люди Тайсона сменили на боевом дежурстве подразделение, охранявшее ночью так называемую "автостраду" между столицей и аэропортом.

Видно было, как на западе, примерно в пяти километрах, выложенная из потрескавшихся етонных плит дорога стрелой упирается в контрольную башню, ангары и взлетно-посадочную полосу.

С другой стороны она уходила, петляя, вверх по холму, за которым уже было видно окраины столицы. Вдоль обочины вытянулись ограждения, призванные уберегать проезжую часть от овец, коз и прочей бродячей скотины. А дальше, за порванной проволокой и столбами, на много миль вокруг желтела поросшая дикой травой равнина. Так что, томительное однообразие пейзажа нарушали только чахлые деревца – нечто среднее между большим кустом и недоразвитой пальмой...

Разумеется, "автострада" имела большое стратегическое значение. А потому, установление контроля за ней было обязательным и чуть ли не самым важным элементом всей миротворческой операции, однако...

Честно говоря, жара, духота и прочие прелести африканского лета сильно мешали оставленным на позициях легионерам наслаждаться высоким чувством исполняемого долга. К тому же, за день по трассе туда и обратно проследовало не больше десятка автомобилей – да и то, в основном, армейская техника.

С утра вообще было пусто: пара стареньких легковушек, выше крыши заполненных багажом и детьми, джип какого-то правительственного чиновника и микроавтобус-"такси" со следами от пуль на борту.

Правда, ближе к обеду появилась целая колонна: судя по опознавательным знакам, это была 13-я полубригада Легиона, так называемые "отшельники", только что переброшенные из Джибути. Немного попозже в сторону аэропорта проскочила машина "скорой помощи", навстречу ей – грузовики с одеялами и продовольствием...

Вот и все, пожалуй, если не считать одной или двух крестьянских телег. Впрочем, пешеходов было ещё меньше – видимо, так называемое мирное население ещё опасалось лишний раз выбираться из дома.

Словом, называть передвижение по трассе оживленным язык не поворачивался. А значит, рактически не было и работы по досмотру – да и с нею вполне справлялись местные полицейские, обосновавшиеся на противоположной стороне дороги.

Личный состав отделения изнывал и плавился от жары и безделья, потихоньку теряя оеспособность. Людей срочно следовало чем-нибудь занять. Тайсон уже приготовился словом и делом напомнить легионерам разницу между войной и курортом, но его опередил голос Алексея:

– Смотри!

Полицейский наряд состоял из пяти худых, грязных негров, увешанных с головы до ног мулетами и оружием. С точки зрения Тайсона, от обычных бандитов этих парней отличали только малиновые береты с кокардой и полное отсутствие боевой выучки.

– Все как у нас...

Стражи порядка проверяли очередное транспортное средство – повозку, наполненную корзинами, ящиками и мешками с какой-то травой. Двое из них, закинув за спину автоматические винтовки, обыскивали хозяев – мужчину лет пятидесяти и молоденькую девушку в платье с глубоким вырезом. Остальные занимались поклажей, то есть перетаскивали к себе под навес все, что им приглянулось.

– Все как везде.

Девушка невозмутимо позволила себя ощупать и встала рядом с мужчиной. При этом позы лица обоих крестьян выражали смирение и полную покорность судьбе. Пожалуй, спокойнее их выглядел только запряженный в повозку буйвол – огромное худое существо с рогами и безволосой, морщинистой шкурой цвета грязного асфальта.

Тайсон покосился на приятеля:

– Чего уставился? Понравилась? Черненькая?

– Да ну! – Поморщился Алексей. – Разве что, для экзотики...

Он даже пересел спиной к дороге, изображая полное равнодушие. Но уже в следующую екунду был вынужден вновь обернуться в сторону полицейского поста, откуда послышались крики и ругань на местном наречии.

Один из парней в беретах стоял у телеги и тряс над головой только что извлеченным из неё тареньким автоматом Калашникова. Потом он что-то сказал остальным – и со всего маху нанес хозяину повозки удар деревянным прикладом по лицу.

Мужчина упал.

Его спутницу тоже повалили на землю и несколько раз ударили.

Но основные побои достались, конечно, не ей. Лежащего азартно и долго пинали коваными отинками, затем ухватили с обеих сторон и поставили на ноги. Тот, что постарше и поглавнее, сделал пару шагов назад, приподнял злополучный "калаш" – а затем выпустил из него очередь в грудь стоящему напротив человеку.

Полицейские, державшие мужчину за руки, отошли, и мертвое тело рухнуло в придорожную пыль.

Пришла очередь девушки. Ее подняли и под возбужденные крики, толпой, потащили на брошенный чуть в стороне, за телегой, кусок брезента.

– Командир!

Подробностей Алексей видеть не мог, но приглушенные стоны и бешеная возня там, у ороги, не оставляли сомнений в происходящем.

– Нас не касается. Понял? – Процедил сквозь зубы Тайсон, глядя снизу вверх на однявшегося Алексея. – Сиди.

– Но, послушай...

– Повторить? – Сержант перехватил вопросительный взгляд ближайшего из своих людей, ысыпавших с оружием в руках на звуки стрельбы. И рявкнул ему:

– Тю пью диспозе! Свободен...

Легионеры пошли по местам. Алексей выругался. Потом сел обратно, за мешки с песком, тараясь не смотреть в сторону автострады, разделявшей позиции Легиона и полицейский пост.

Приказ был четкий – не вмешиваться. Ни во что. Тем более, в действия так называемой законной власти...

Через некоторое время все закончилось. Прозвучала ещё одна злая, короткая очередь, и в наступившей тишине послышался скрип колес.

– Добыча... – процедил Тайсон, наблюдая за тем, как веселые парни в беретах уводят с ороги оставшуюся без хозяев повозку:

– А как будет по-французски "буйвол"?

– Не помню... Ля бёф? Хотя, нет. – Алексей спохватился:

– Слушай, да при чем тут буйвол!

– Ни при чем, – подтвердил Тайсон и пошел проверять службу.

Когда он вернулся, горячее солнце уже перевалило зенит.

– Как дела?

– Нормально. – Алексей, передвинувшийся немного вслед за тенью, протянул сержанту вою фляжку. – Глотни!

– Нет, пока не буду. Стоит только начать...

Действительно, в отличие от большинства легионеров, у Тайсона почти не было пота ни на ице, ни на одежде. Очевидно, сказывались тренировки, сила воли и опыт боевых действий в жарком климате.

– Думаешь... они были партизанами?

Алексею очень хотелось, чтобы сержант ответил утвердительно.

– Не знаю. Может быть. А может, просто крестьяне – оружие подобрали.

– Зачем?

– В хозяйстве пригодится. Продать, обменять...

– Их даже не допросили. Я видел.

– Война. А ля герр, ком а ля герр... – пожал плечами Тайсон. – И вообще – такая телега с уйволом стоит целое состояние.

– А девчонка?

– Бывает. Не повезло.

Алексею вдруг показалось, что сержант произнес это слишком уж, нарочито спокойно и авнодушно. Он даже развернулся, чтобы внимательнее посмотреть на Тайсона, но по лицу собеседника понять что-либо было невозможно.

– Какого черта мы здесь тогда делаем?

– Война, – повторил сержант. – Слышал ведь – демократию защищаем. И независимость.

Независимость...

Судя по тому, что легионерам рассказывали на "политзанятиях" перед отправкой, для ольшинства местных жителей это красивое слово обернулось годами гражданской войны и этнических чисток.

Когда-то здесь хозяйничали французы. Они построили порт, железную дорогу, отели на побережье и начали разработку нефтяных месторождений. Потом, как известно, "прогнивший колониальный режим" рухнул, и свободолюбивые народы Африки один за другим начали обретать эту самую независимость.

За несколько десятилетий бывшая "заморская территория" Франции пережила все озможные формы правления и государственного устройства: от военной диктатуры и либеральной демократии до попыток установить режим по иранскому образцу. Одно время в стране даже пробовали строить социализм, но быстро устали – и снова принялись за племенные, религиозные и клановые разборки.

В общем, юная демократия захлебнулась собственной кровью, и в конце концов власть в стране захватил какой-то армейский подполковник с привычками людоеда. Для начала он перестрелял оппозиционных политиков, а заодно – практически всех учителей и журналистов. Потом принялся за национальные меньшинства, потом...

Довольно долго никому не было дела до его мелких шалостей. Но когда одуревший от безнаказанности глава государства захотел "национализировать" в свою пользу алмазные прииски и священную собственность международных нефтяных концернов, мировое сообщество решило вмешаться.

Франция получила мандат ООН, высадила войска и навела некое подобие порядка.

Жадного необразованного дикаря сменил в Президентском дворце другой дикарь – менее жадный и более образованный. Так что прогрессивное человечество могло наслаждаться чувством исполненного долга. А вскоре под музыку военного оркестра и веселые ритуальные пляски местных жителей "ограниченный контингент" миротворцев покинул страну.

И вот теперь французы вновь были вынуждены вернуться...

Беседу о прошлом и настоящем африканской демократии нарушил доклад одного из егионеров, расположившихся в тени за броней.

– Что там такое? – не расслышал Тайсон.

– Он говорит, что к нам едут гости...

Но сержант уже и сам видел надвигающееся от аэропорта облако пыли.

– Мон дье...Кого ещё черт несет!

– Кажется, наши, – пригляделся Алексей.

Подтверждая его догадку, голосом лейтенанта Лебрена захрипела радиостанция. Командир редупреждал людей, что по трассе в город следует группа журналистов. Возможно, они захотят остановиться на временном посту и побеседовать с легионерами. Приказано – этому не препятствовать и проявить... Что именно проявить, Алексей так и не понял, но было ясно: выразить настоящие чувства и мысли по данному поводу офицеру мешает только присутствие посторонних или начальства.

– Вот мердэ, – выругался Тайсон.

Добавив несколько матерных слов по-русски, он встал и принялся наводить порядок...

Гости подъехали целой колонной.

Возглавлял её, как и положено, бронетранспортер с тяжелым пулеметом. За ним двигался армейский джип, в котором сидели капитан из штаба полка и ещё двое каких-то офицеров Легиона. Замыкала походный порядок "танкетка" со знакомыми Алексею номерами на борту, а перед ней красовался обычный туристский автобус, неестественно белый и чистенький среди всего этого бронированного великолепия.

– Может, пронесет?

– Вряд ли, – ответил Тайсон и оказался прав.

Подчиняясь команде, бронетранспортер снизил ход, развернулся и встал, почти полностью ерегородив дорогу. Замыкающий с некоторым опозданием повторил его маневр, так что охраняемые лица оказались прикрыты с обеих сторон. Джип заехал колесами на обочину, автобус тоже прижался к краю дороги – и сразу же из него полезли наружу пестро одетые штатские люди.

В основном это были мужчины – с телевизионными камерами и без. Большинство носило усы или бороды, а также удобные безрукавки со множеством карманов, у некоторых на груди и на шее болтались карточки с надписью "ПРЕССА". Впрочем, среди них затесалось и несколько дам – журналисток, похожих одна на другую одеждой в стиле "сафари" и, главное, поведением.

Не обращая внимания на окрики офицеров, вся эта публика немедленно разбрелась по сторонам. Замелькали фотовспышки, в ход пошли микрофоны и прочая дребедень, а самые шустрые начали подбираться к легионерам с какими-то идиотскими вопросами.

Тайсон пошел докладывать обстановку. Оставшись один, Алексей решил отправиться от греха подальше – тем более, что из "танкетки", навстречу ему уже выбирался Махмуд.

– Салют, братан! Как тут у вас?

– Нормально, – Алексей поздоровался с ним и с Гастоном. – А вы как?

– Катаемся, да...

Очевидно, капитану было не до подробностей. Получив разрешение идти, Тайсон надел берет, отдал честь, развернулся – и уже присоединился к своим.

– О чем базар?

– Да вот, рассказываю. – Алексей показал винтовочным стволом в сторону полицейских а противоположной стороне дороги. Чернокожие парни, собравшись в кучку, и с любопытством и завистью глазели на прибывших. Потом, пообвыкнув под объективами фото и видеокамер, они начали принимать воинственные позы и скалиться, так что детская непосредственность этих вооруженных людей произвела на журналистов самое благоприятное впечатление.

Ни повозки, ни мертвых тел видно не было – они словно испарились куда-то, оставив после ебя только воспоминания Алексея.

– Уроды.

– Ладно, успокойся. – Сержант повернулся к Махмуду:

– Все на месте?

– В порядке, командир! – Кавказец посмотрел куда-то в черное, жаркое нутро ронированной машины и подмигнул Гастону.

Некоторое время тот с напряженным вниманием прислушивался к незнакомой речи, потом аговорил сам, по-французски. Механик-водитель хотел узнать, когда же они все-таки будут делить добычу. Потому что, хранить чемодан с каждым днем становится все опаснее – слишком приметная вещь. Недаром же, вокруг него заварилась такая каша...

– Что он имеет в виду? – Поднял брови Тайсон.

Оказывается, Гастона сегодня утром вызывали в штаб.

Офицер из "гестапо", как называли в Легионе военную контрразведку, очень подробно, под апись, расспрашивал его о том, как и где их экипаж встретил Тайсона с Алексеем, возвращавшихся из российского посольства. Как подобрал, как вывозил... Не было ли при этом у них каких-либо странных вещей, не говорили ли о чем-нибудь необычном, увиденном во время рейда... Потом контрразведчик зачем-то принялся объяснять, что это необходимо для представления участников боя к медали за храбрость – а в конце концов неожиданно показал легионеру черно-белый, технический фотоснимок того самого чемоданчика.

Разумеется, Гастон сказал, что видит такую штуку впервые. Тогда офицер уточнил, что у её должна быть цепочка, перебитая почти у самого основания. Гастон кивнул... Поняв, что беседа теряет смысл, представитель военной контрразведки взял с легионера обязательство держать язык за зубами и отпустил его обратно в подразделение.

– Цепочка, говоришь... – Сержант обернулся к Махмуду:

– А тебя вызывали?

– Пока нет, – пожал плечами кавказец.

– Почему?

– Не знаю. – Видно было, что он не врет.

Тайсон посмотрел на Алексея:

– Спроси, на какую сумму рассчитывает этот парень?

Выслушав перевод, Гастон задумался. Потом ответил, что его по-прежнему устраивает вадцать пять процентов. Но так, чтобы без обмана.

– Бьен. Хорошо. Скажи ему...

Сержант не закончил фразу, краем глаза уловив предупреждающий жест.

Он увидел группу людей – высокого, плечистого парня с репортерской сумкой, женщину ет тридцати и одного из штабных офицеров. Журналисты были уже в нескольких шагах, и продолжали приближаться, лучась хорошо поставленным профессиональным дружелюбием.

– Мсье? Мадмуазель?

Сопровождающий подождал, пока легионеры представятся, после чего довольно красиво и рамотно описал их вчерашний подвиг в "дипломатическом" квартале.

– О-ля-ля!

Мужчина на очень плохом французском попросил разрешения сделать пару снимков.

Получив согласие, он обошел "танкетку" со всех сторон, выбирая подходящие ракурсы, навел объектив и несколько раз нажал на кнопку фотоаппарата.

Тем временем, его спутница закончила делать пометки в блокноте и с непосредственностью, простительной только детям и женщинам-корреспондентам приблизилась к Тайсону:

– Тату-у?

Она тронула пальчиком место на плече сержанта, где из-под закатанного рукава рубахи инел самый краешек старой татуировки.

– Ну, – смутился сержант.

Видно было, конечно, не все – только нижнюю часть оскаленной тигриной морды и ленту с отической надписью "Эберсвальд".

– Дейче? Алеман? – В общем, никто не нашел ничего удивительного в том, что урналистка приняла Тайсона за немца.

А сам он ещё не сообразил, что ответить, когда над ухом прозвучало уверенное:

– Да нет, русский! Земляк...

– Пардон?

Но мужчина с фотоаппаратом только отмахнулся:

– Брось! Такие наколки я знаю. Их наши ребята делали, которые срочную в Германии лужили. В группе советских войск... Еще до Горбачева. Так?

– Ну, – повторил Тайсон.

– Надо же, своего повстречать... – покачал головой журналист. – Ты откуда?

– А ты?

– Из Москвы. Из нее, родимой.

Не понимающий, о чем идет речь, офицер по связям с прессой еле-еле сохранял на лице редупредительную улыбку. Алексей и Махмуд старались держаться в сторонке, Гастон вообще растаял в люке, а дама поглядывала на собеседников с любопытством, ожидая продолжения.

Впрочем, его не последовало.

Густой, жаркий воздух пробило гудком, и сопровождающий вежливо, но твердо предложил орреспондентам немедленно пройти в автобус.

– Ну, бывайте, ребята! – попрощался мужчина.

Тайсон пожал протянутую руку и кивнул:

– Бон вояж... Счастливого пути.

– Может, ещё увидимся.

Он помахал остальным, и через несколько минут колонна уже пылила в сторону столицы.

"Легионеры – это солдаты, чей удел умереть. И я пошлю вас туда, где

вы сможете это сделать наверняка."

Генерал Франсуа Негрис, 1883

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Сначала под ногами качнулась земля.

И только потом, много позже, волна раскаленного ветра принесла с собой грохот взрыва.

Далеко, над городскими окраинами, вырос клубящийся дымный купол. Заполнив почти половину неба, он какое-то время висел без движения, будто уцепившись за облака – но в конце концов все-таки стал опадать.

– Ничего себе... Хиросима! – Алексей оторвался от бинокля и потер глаза:

– Интересно, что это там такое рвануло?

– Плевать – что... Главное – там, а не здесь.

Одноухий сержант по прозвищу Тайсон был, как обычно, прав. Легионеры покидали трану, и происходящее за пределами международного аэропорта их теперь не касалось.

Во всяком случае, так полагалось думать.

– Долго. Надоело.

– Успокойся. Без тебя не улетят.

Сколько же мы здесь пробыли, прикинул Алексей. Считай, почти четверо суток – день риезда, день отъезда...

– Не ходите дети, в Африку гулять... – неожиданно громко продекламировал Тайсон. – В

Африке гориллы... кто-то там еще... и большие, злые крокодилы!