Текст книги "Больше, чем любовь (СИ)"

Автор книги: Ники Сью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 17

Лилька вела себя как обычно, словно не она сотворила всеобщие насмешки надо мной. Я хотела ей высказать, спросить, почему она так поступила, но по итогу плюнула. Подруга сама должна прийти и признаться, извиниться. В конечном счете, не факт, что наша ссора сможет заставить Ильину под другим углом посмотреть на ситуацию. Я понимала, что дружба медленно превращалась в песок, который невозможно удержать в руках.

К моему негативному настроению добавился и конфликт дома. Оказалось, Вадим разбил телефон. Он подрался с кем-то в школе, и во время драки его мобильник получил увечья. На новый требовались деньги или же кредит, мама не рассчитывала на дополнительные траты в апреле, тем более на носу был мой выпускной. Она итак увеличила количество моих часов у репетиторов перед экзаменами.

А вечером к нам приехал Юрий и как ни в чем не бывало, протянул пакет из магазина сотовой связи. Я сидела в комнате тогда, повторяла слова по английскому к завтрашнему тесту.

– Вадим! Как тебе не стыдно! – донесся до меня голос мамы. В нем было столько обиды и отчаяния, что я невольно выглянула в коридор, становясь свидетелем очередного скандала. Брат швырнул пакет к ногам Юрия и грубо прорычал:

– Мне от вас ничего не нужно! Я не продаюсь за мобильник! Я – не мать! – последняя фраза прозвучала с нескрываемой желчью, словно Вадиму было противно происходящее, противна наша семья. Нет, я прекрасно понимала брата, ему не нравились слухи, которые ходили о маме, не нравились постоянные гости мужского пола. Он даже не запоминал их имен, потому что больше, чем на два или три месяца они не задерживались. После того, как мать разошлась с отцом, у нас не было опоры в доме, мужского плеча, к которому можно прийти и в горе, и в радости. Вадиму требовался отец или на худой конец – отчим. Но почему-то маме не везло с половинками, никто из них не планировал становиться частью нашей ячейки. Они взаимно пользовались друг другом, а позже расходились.

– Бессовестный! Как тебе не стыдно! – закричала мама, и в ту же минуту подошла к Вадиму, замахнулась, однако он поймал ее тонкую кисть.

– Мне не за что стыдится, – прорычал брат.

– Как ты разговариваешь с матерью! – вмешался неожиданно Юрий. Он силой вырвал маму из рук Вадима, обхватил ее за трясущиеся плечи и грозно посмотрел на мальчишку, в котором не иначе видел постороннего человека.

– Не вам учить меня, как и с кем говорить, – хмыкнул брат. Он схватил куртку с вешалки, засунул ноги в старые потертые кеды. У левого была дырка, чтобы спрятать ее, бабушка нашила там яркую накладку. Она берегла вещи до последнего, жизнь научила экономить на всем.

– Вадим! – крикнула мама вдогонку. Но брат уже захлопнул за собой дверь, не желая продолжать разговор.

Я сглотнула, потупив взгляд, а затем вернулась к себе. Мне и самой было тяжело жить в такой атмосфере. Я мечтала, что однажды, когда выйду замуж и рожу детей, подобного у них не будет. Даже если меня бросит муж, я буду предана своему дому. Но, как говорится, проще построить собственный замок из грез, чем жить в настоящем. Никто не застрахован от билета на сломанный автобус.

Через два часа, когда Юрий ушел, ко мне постучалась мама. Она тихонько вошла в спальню и присела на край кровати. За окном раздался гром, сверкнула яркая вспышка молнии, осветившая спальню, где-то вдали залаял пес. Его лай был таким тоскливым, словно собака оплакивала свое одиночество. Не знаю почему, но я вдруг вспомнила Лильку, и мне захотелось тоже заплакать.

– Лина, – тихо заговорила мама. Я сидела на крутящемся стуле за столом, продолжая заниматься английским. Пришлось отложить ручку и повернуться, хотя настроения общаться особо не было.

– Не переживай, – со вздохом произнесла я. – Он побесится и успокоится.

– Я не понимаю, что делаю не так, – неожиданно сказала мать. Я внимательно посмотрела на нее, на ее яркий макияж, распущенные вытянутые волосы, которые аккуратно лежали на хрупких плечах. На новенькое салатовое платье, которое она купила неделю назад и не могла налюбоваться собой в нем, крутясь перед зеркалом.

– Не знаю…

– Я же стараюсь для вас. Вот где бы я взяла деньги на новый телефон, если бы не Юра? А твой ноутбук? Хорошо, что тогда Валера нам подарил его. А поездка на море? Ангелина, вы с Вадимом ни в чем не нуждаетесь, но он вечно чем-то недоволен.

– Он нуждается в тебе, – выпалила я, опустив, что тоже нуждалась в маме.

– А что я где-то в недоступном месте? – ее взгляд был красноречивее слов, будто мама вглядывалась в бесконечные просторы космоса и не могла понять, как же возможно оказаться среди тысячи звезд. Она, в самом деле, не понимала.

– Ты всегда в своих ухажерах, мам.

– Это не значит, что вы не можете со мной поговорить.

– Но это не значит, что ты готова нас слушать, – честно ответила я и отвернулась к окну. Взяла ручку, пальцы почему-то дрожали, наверное, нервы брали свое.

– Так вот она я! – воскликнула мама. – Готова слушать. Расскажи мне все, я же здесь! – ее голос был усталым и немного вялым, а еще отдаленным. Словно мама находилась не в этой комнате, не со мной. Я вдруг представила, что стою на берегу моря, смотрю на корабль, который едва видно с моего места. У него прекрасные белые паруса, как в исторических фильмах. На этом корабле мама в своем роскошном платье, подолы которого кружит ветер. Нас разделял целый океан.

– Ангелина, – я слышала, как она поднялась с кровати. Но мать не подошла ко мне, не положила руки на мои плечи и не попробовала переплыть бесконечные воды ради дочки. Она все еще находилась на том корабле, откуда открывался невероятный вид на счастливое, в ее понимании, будущее. – Я очень прошу, не закрывайтесь от меня. Я делаю все это для вас.

– Я знаю, – прошептала я, так и не решившись опровергнуть ее слова.

Мама ушла, прикрыв за собой дверь. За окном снова сверкнула молния. Собака на площадке больше не выла.

Глава 18 – Ярослав

Мы шли вдоль речки с Серым; наши дороги должны были вот-вот разойтись в разные стороны, как вдруг он остановился и воодушевленно заговорил:

– Я придумал! Называй меня Арт! – запросто заявил Серега.

– А чем тебе твое имя не нравится?

– Оно до ужаса банальное, а я хочу, чтобы меня запомнили как-то иначе. Арт – звучит круто.

– Что в нем крутого? – искренне не понял я. На самом деле, мне никогда не нравились эти разговоры о будущем. Сразу подкатывал ком к горлу.

– С осетинского оно переводится как пламя. Человек всегда стремиться к месту, где есть тепло. Мне нравится вариант огня, который никогда не погаснет. Разве не круто, Яр? – он посмотрел на меня и улыбнулся той самой улыбкой, в которой заключалось желание сотворить прекрасный мир.

С Серым мы познакомились еще будучи детьми, я тогда сидел на детской площадке под ржавой горкой и кидал камни в песочницу. Тяжело было сдерживать слезы после ухода мамы. Она даже не попрощалась со мной как следует, лишь оставила в коробке новенькую игрушечную машинку на радиоуправлении. Наверное, ей тогда казалось, что это правильно – молча уйти, дабы не разрывать сердце себе и ребенку. Но я жутко злился и подарок по итогу выбросил.

В тот день, пока отец был на работе, семилетний я выскочил на улицу и спрятался под горкой. Мне казалось, там надежно, а главное, никто не увидит моих слез, ведь как говорил папа, мальчикам не полагается показывать слабину, вот и я не показывал. Однако тут появился Серега, он держал в руках бездомного котенка с ободранным хвостом.

– Ты тоже пытаешься спрятаться от плохих людей? – спросил вдруг Серый. Волосы у него торчали в разные стороны, ярко-оранжевые, как спелый апельсин.

– Иди отсюда, – хмуро отозвался я.

– Смотри, – вместо того, чтобы уйти, Архипов протянул мне трясущегося кота. Взгляд его зеленых глаз словно коснулся моего сердца, оставив там рубец. – Он тоже хотел бы сбежать. Но не получилось. Другие коты его чуть не погрызли.

– Я ненавижу кошек, уходи.

– Я тоже. Что же делать? Мне кажется, он умрет, если никто не поможет ему, – с досадой в голосе произнес Серый. Я поднялся с корточек и вылез из-под горки. Мы поравнялись с рыжеволосым мальчишкой: он был худой, в грязной серой майке и рваных кедах.

– Моя мать меня бросила, – выпалил я, желая хоть кому-то рассказать о произошедшем. Можно было, конечно, пойти к Сашке, пожаловаться ему, вот только мне стало стыдно. У Давыдова счастливая семья, большой дом и много игрушек. Мы бы и не познакомились, если бы наши отцы не были друзьями детства. Как я мог прийти и признаться, что от меня отказалась даже родная мать?! Это было бы унизительно.

– Его тоже, – не унимался Сережа. А потом нагло впихнул мне кота. Тот вцепился коготками в мою грудь и жалобно мяукнул.

– Что ты…

– Так бывает. А хочешь, я расскажу тебе свою историю?

– Не особо, – пожал я плечами.

– Тогда слушай!

И Серый рассказал, он вообще не умел скрывать или молчать о своих переживаниях. Именно этот странный мальчишка поддержал меня, а позже стал лучшим другом. Гораздо ближе, чем был Дава. Наша дружба была другой. И больше всего на свете я боялся, что однажды она закончится…

Когда я вернулся домой, Сашка ругался с отцом. Они опять что-то не поделили. На самом деле, дядя Дима был не строгим и уж тем более не противным, несмотря на свой статус в обществе. Он много шутил, улыбался, носил не брендовые вещи, гулял без охраны и мечтал вырастить достойных сыновей. Меня Дмитрий относил тоже к категории своего сына. И я пытался отдавать максимально, насколько мог: хорошо учился, не влезал в разные неприятности, пошел на хоккей, как того хотел Давыдов-старший. Меня даже выбор ВУЗа особо не волновал, поэтому я согласился на любой, лишь бы угодить своему названному отцу.

Дядя Дима часто ставил меня в пример Сашке, не из корысти или злости, а в надежде, что тот исправится, возьмется за голову и начнет жизнь с чистого листа. Но Саша продолжал витать в облаках, совершать бездумные поступки и заставлять родных переживать. Вокруг него менялась компания и от хороших, в моем понимании, людей ничего не осталось. Злые. Пропитанные желчью. Многие из них не могли похвастаться особыми достижениями и утверждались за счет других. Именно компания Давы по итогу стала тем камнем преткновения, который образовался между нами. Мы продолжали дружить, я продолжал его защищать, как старший брат, но что-то внутри вызывало непонятную тревогу, желание находится на расстоянии вытянутой руки.

Скинув кроссы и куртку, я поднялся на второй этаж и уже почти оказался у себя в комнате, как услышал за спиной Сашкин голос.

– Отец меня бесит, – со вздохом произнес он, подходя ближе. Я оглянулся и заметил недовольное выражение лица Сани, его губы искривились.

– Он просто беспокоиться о тебе.

– Нет, он просто хочет, чтобы я плясал под его дудку. И мать туда же. Знаешь, что она мне сегодня выдала? – Сашка облокотился о стену, скрестив руки на груди.

– Что нашла тебе невесту? – пошутил я.

– Она хочет, чтобы я поехал в столицу, окончил международное, а потом занял кресло в думе. Она спятила!

– Согласен, – усмехнулся я, представляя ветреного Саню в кресле депутатов. Было бы забавно наблюдать, как он пытается участвовать в собраниях, выдвигать идеи о новых законах или спорить с другими важными дядьками в костюмах.

– Не смешно, – Дава отошел от стены и толкнул меня локтем в бок, а затем сам засмеялся.

– Как думаешь, кто круче: хоккеист или мужик с бабочкой?

– Хоккеист в бабочке, как тебе такой вариант? – предложил Сашка, и мы оба усмехнулись. На самом деле, его мама ненавидела хоккей, и на эту тему они с Дмитрием постоянно ругались. Один мечтал увидеть звездную карьеру сына, другая переживала, что на льду он сломает себе ноги. Это был вечный спор, который продолжался уже на протяжении многих лет.

– Тогда это уже будет хоккей в категории восемнадцать плюс.

– Отлично, самое оно для меня! – присвистнул Сашка. Я уже думал, мы сейчас завалимся ко мне в комнату и поиграем в плойку, но он вмиг сделался серьезным, словно человека напротив подменили.

– Что с тобой?

– Слушай, ты не передумал насчет Чеда?

Между нами на миг повисла пауза. Затяжная и напряженная. Она натянулась, словно струна, которая могла в любой момент оборваться.

– Я слышал, ты полез к его брату по пьяни и получил за это.

– Его брат нарвался! – Сашка надул губы, как маленький ребенок. Он и в детстве так делал, чтобы привлечь к себе внимание, чтобы его пожалели. Тетя Юля, его мама, велась на подобное поведение, а дядя Дима наоборот злился.

– Что он сделал?

– Он несся по клубу, как угорелый, я из-за него пролил на себя коктейль, и главное, куда пролил! – Дава наклонился, взглядом указывая на ширинку, и я еле сдержался от смешка.

– А ты еще и был в компании красивой девушки, так полагаю?

– Да! – воскликнул Сашка, опять же в своей детской манере. – Та девушка завизжала и выругалась на него, а он ее грубо послал. Я был бы полным кретином, если бы спустил с рук подобную выходку.

– Согласен, – я кивнул с улыбкой на губах.

Брата Олега мне доводилось видеть всего несколько раз, он приходил на хоккей и болел за нашу команду. Высокий, худощавый, угрюмый. Сложно было представить, как этот пацан нецензурно ругается.

– Поэтому ты должен пойти со мной к Чеду и затребовать публичных извинений! Он схватил меня за шкирку при друзьях, прижал к столу и облил пивом. Это же уму непостижимо!

– Просто отпусти ситуацию, – я пожал плечами и открыл дверь в спальню. По слухам, Дава устроил драку в клубе, неплохо так проехал по лицу того пацана, а Чед в отместку его опустил вот таким образом. Неприятно, но не смертельно.

– Ты издеваешься? – повысил голос и сменил тон Сашка. Он посмотрел на меня так, словно злая бездомная псина, желающая растерзать жертву. Нет, у нас и раньше были конфликты, вот только Дава подобного себе не позволял.

– Ты сейчас требуешь, чтобы я шел к Чеду и рвал за тебя глотку? – спросил я, прищурившись.

– Да, черт возьми, я требую! Потому что мы друзья, блин!

– Сань, ты путаешь понятия.

– Какие такие понятия? – прорычал недовольно он.

– Охранника и друга.

– Я бы за тебя!.. – эта была давно избитая фраза, которой Сашка прикрывался. Раньше она меня вдохновляла, все казалось, в ней есть что-то душевное, настоящее. Но с каждым разом слова превращались в клише, собственно, как и улыбка Давы, которой он очаровывал девчонок.

– Если бы тебя избили, угрожали или опозорили просто так, я бы сломал уродам морды. И ты это знаешь. Поэтому давай не перекладывать с больной головы на здоровую.

– Разве это был не позор? – искренне удивился Саня.

– Нет, скорее проигранный бой на публику. Разговор окончен.

– Яр! – крикнул Сашка, однако я не хотел дальше его слушать. Единственным способом побега было закрыть дверь в свою комнату, что я собственно и сделал.

– Ну и иди ты! – раздался его разгоряченный, обиженный голос в коридоре. Я тихо выдохнул. В груди нарастало непонятное чувство.

Глава 19

Меня начало раздражать находиться в школе. Во-первых, поведение Давы! Оно выходило за рамки и, откровенно говоря, жутко бесило. Уж не знаю, дошли ли до Саши слухи из той записки, но ему словно было наплевать на всех и вся. Давыдов нагло заваливался к нам в кабинет, усаживался на свободный стул и делал вид, будто мы с ним друзья. Он рассказывал о своих тренировках, о том, сколько ему прилетало лайков под видео, как пошутил на каком-то уроке, а порой доходило до абсурда, и Саша просто зачитывал мне комментарии подписчиков. Я сухо кивала ему в ответ, зато Лилька наоборот оживлялась. Ей нравилось, что наша парта стала эпицентром всеобщего внимания. Теперь после каждого урока Ильина вытаскивала зеркальце и проверяла свой внешний вид. Она так и не призналась мне в своем поступке.

В пятницу Саша подкараулил меня у выхода из школы. В этот раз я уходила одна, Лиля осталась с девочками в классе, они снимали видео для тиктока. Она все больше проводила времени с Асей, и с каждый днем в подруге что-то безусловно менялось, правда, я не могла понять, в лучшую сторону или нет.

Открыв дверь на улицу, я чуть не влетела в широкую грудь Давы. Он раскинул руки в разные стороны и улыбнулся. Его улыбка больше не виделась мне чем-то солнечным.

– А я ждал тебя, – запросто выдал Саша.

– Прости, у меня репетитор по английскому. Я спешу.

– Какие планы на завтра? – сходу спросил Давыдов. Он сделал шаг навстречу ко мне, и я почувствовала стойкий запах его парфюма. В нем читалась заметная нотка горчинки.

– Планы? – я не сразу сообразила, к чему клонил Саша.

– Хочу сходить с тобой в кафе или в кино. Соглашайся, будет весело!

И только я планировала выдать очередной отказ, как за моей спиной появилась еще одна мужская фигура. Громов. Он толкнул лениво дверь, обошел меня, окинув каким-то непонятным мне взглядом. Слишком холодным, высокомерным. Собственно, ничего нового, Яр всегда так на меня смотрел. И я вдруг вспомнила, что в субботу день рождения у Сережи. Нет, особого желания идти не было, но с другой стороны, мне показалось, Громов говорил искренне о своем близком друге. Что, если тот правда одинок? Что, если у него, в самом деле, нет друзей? Разве будет правильно отказывать человеку в день его рождения?

– У меня планы, – резко отозвалась я. Затем обошла Сашу и пулей умчалась к выходу из школы.

***

Лильке я ничего не сказала, хотя она и не спрашивала. Обычно мы заранее договаривались пойти куда-то вместе на выходные, но в этот раз Ильина выпала из поля моего зрения, зато у нее на странице в соцсетях появились видеоролики в компании с Асей. Смотреть на то, как человек, который дружил с тобой с детства, отдаляется, было невыносимо, поэтому я поспешила закрыть страницу и убрать телефон в сторону.

В субботу, перед тем как идти на праздник, я заглянула в магазин подарков. Не знала, что подарить Сереже, а с пустыми руками идти было бы некрасиво. Консультант, молодой парень с длинными волосами, собранными в хвост, пытался мне советовать разные варианты: от кружки до пижамы. В итоге я остановилась на книге. Это был Шерлок Холмс в необычном переплете, под старину. Внутри содержались иллюстрации, вырезки из газет под сюжетные главы. Да, издание оказалось дорогим, но зато презентабельным. Оставалось надеяться, что Сергей из серии тех ребят, которые любят читать.

К назначенному времени я подошла к “Печорину”. Пока ждала, успела несколько раз оглядеть себя и задать тысячу раз вопрос: не зря ли надела аквамариновое платье чуть выше колен и распустила волосы? Может губы не стоило красить? А подводка не лишняя? От волнения у меня вспотели ладони, и я засунула руки в карманы серого тренчкота.

Ярослав с Сергеем не заставили себя долго ждать, буквально минут через пять я заметила их приближающиеся фигуры. Громов сегодня выглядел как-то иначе, будто герой американского романтического фильма: серая толстовка, на голове капюшон, скрывающий лицо, сверху кожаная черная куртка, темные штаны и такого же цвета найки. Сережа рядом с ним походил на яркое бельмо: они отличались друг от друга. Обычные потертые джинсы, синяя ветровка и снова кепка, в этот раз правда под цвет куртки.

При виде меня Сергей поднял руку и улыбнулся, а Яр сделал вид, будто я пустое место.

– Привет, Ангелина, – поздоровался рыжеволосый паренек. Я вытащила из-за спины подарочный пакет и смущенно протянула его, мысленно надеясь, что меня не сочтут за дурочку.

– С днем рождения.

– Не стоило, – покачал головой Сергей, но пакет взял и даже заглянул внутрь. – Вау! Это Шерлок! А какое издание! Яр, ты глянь! – он вытащил книгу и принялся внимательно изучать ее, словно ребенок, который всю жизнь мечтал подержать в руках нечто подобное. Это были абсолютно искренние эмоции, заставляющие мое сердце трепетать. Мне всегда нравилось дарить людям подарки. В этом однозначно было что-то особенное, приносящее счастье.

– Крутое, – Громов вдруг тоже улыбнулся. Его улыбка была настолько необычной, приятной и теплой, что я смутилась. Во мне вспыхнули странные чувства, как если бы летом пробежаться босиком по росе, прикоснуться кожей к каждому маленькому сантиметру зеленого поля. Эти прикосновения щекочут, но в то же время, радуют, заставляют почувствовать себя особенным, тем, кого выбрала природа.

– Что ж! За такую красоту я обязан проставиться шашлыком. Идемте, друзья. Кстати, – Сергей резко остановился. – Ангелина, ты же не знаешь, я придумал себе прозвище. Называй меня Арт.

– Арт? – удивилась я и перевела взгляд на Громова. В ответ он покачал головой, мол, не спрашивай, просто соглашайся.

– Да, Арт.

– Хорошо, – я кивнула. – Мне нравится. Арт звучит здорово.

Мы зашли в ресторан, который назвали в честь романа Лермонтова, у входа даже был небольшой памятник Михаилу Юрьевичу. Он будто скакал на коне. Внутри играла приятная приглушенная кавказская музыка, три столика у окна занимали, видимо, туристы. Они громко разговаривали, иногда смеялись и восхищались местной кухней.

Арт выбрал нам тоже столик у окна, он плюхнулся на мягкий стул и принялся сразу изучать меню. Рядом с ним сел Яр, я же со своей стороны осталась в гордом одиночестве. Но так даже лучше, больше места. Мы сделали заказ, решено было праздновать шашлыком и салатами, а в качестве напитков все взяли себе апельсиновые фреши.

– Здесь неплохо, – оглядевшись, сказал Арт.

– Я думала, ты уже бывал здесь.

– Я? Нет! – он усмехнулся. – Но в жизни нужно попробовать все. Вам так не кажется?

– Шашлык – это далеко не все, – Ярослав взял зубочистку и стал крутить ее между пальцев. – Даже море и горы – это не все.

– Все невозможно попробовать, Яр. Это под силу только Джину, а я пока не достиг его стадии.

– А мне кажется, что Джины очень одинокие и ими быть совсем не круто, – неожиданно для самой себя я влезла их диалог. Оба парня на меня внимательно посмотрела, и Арт улыбнулся. У него появились милые ямочки на щеках.

– В одиночестве тоже нет ничего плохого. По сути, все мы в той или иной степени одиноки.

– Только у каждого своя степень одиночества, – с какой-то грустью произнес Громов и отложил зубочистку.

– Поэтому ты вечно ходишь аля холодная и мрачная стена? – Арт толкнул локтем друга в бок, я же тихо усмехнулась. За этими двумя было весело наблюдать.

– Ничего ты не понимаешь, – голос у Ярослава сделался мягче, а тон дружелюбнее. – Это просто метод подката такой.

– Ужасный метод, скажи, Ангелина? – мне нравилось, как звучит мое полное имя из уст нового друга.

– А какой тогда не ужасный? Ну-ка просвети, мастер, – Громов прищурился, я же продолжила молчать. На самом деле, в молчаливом поведении Яра была своя загадочность, и если верить слухам, она привлекала многих девушек. Но об этом я умолчала, не хотелось и без того распушать его большой павлиний хвост.

– Ты подходишь к ней и говоришь: “Это была пуля, которая попала в самое сердце”. А она робеет и спрашивает: “Что?” На что ты уверенно отвечаешь, смотря при этом ей прямо в глаза: “Ты совершила смертельный выстрел и должна теперь взять за него ответственность”.

– Ты перечитал книг по пикапу? – Яр снова улыбнулся. Улыбка словно делала из него другого человека. Черты лица парня смягчались, а глаза становились выразительнее. Я поймала себя на мысли, что мне нравится смотреть на эту искреннюю улыбку.

– Ладно, это отстойно, согласен. Буду продолжать притворяться тобой, и глядишь, отхвачу себе первую красавицу города. Я же идеален, разве нет? Она не сможет пройти мимо.

Нам принесли фреш и холодный салат. Арт поднял бокал и скорчил серьезное лицо, хотя ему больше шла легкость и глупые шутки, которые он продолжал откидывать.

– У меня есть одно желание, хочу выпить за него, – сказал именинник. – Я бы хотел, чтобы вы двое стали друзьями, – вдруг заявил Арт, переводя взгляд с Яра на меня. От его слов у меня отчего-то перехватило дыхание, и сердце забилось чаще.

– Дурацкое желание, – хмыкнул Громов. – Я не вожу дружбу с девушками. Тем более с такими, – с нескрываемым высокомерием окинул меня взглядом Ярослав. Я сжала крепче стакан с фрешом, сдерживаясь, чтобы не облить его вкусным напитком.

– Я с такими, как ты, тоже предпочитаю не иметь дел! – прошипела в ответ.

– Зря, – хихикнул Арт. – Яр умеет быть милым щеночком.

– Что ты несешь? – прорычал недовольно Громов.

– Скажу по секрету, – Сергей поставил стакан на стол, поднялся со своего места и подошел ко мне. Он наклонился и шепнул на ухо, так, чтобы только я могла услышать. – Присмотрись к нему. Он из серии тех ребят, которые за тебя убьют любого. Поверь мне.

– Прекращай, Арт! – прикрикнул Ярослав. – Это уже не смешно.

– Я… – я поднялась из-за стола, ощущая, как краснеют кончики ушей. – Мне нужно на минутку в дамскую комнату. Простите.

Может, со стороны мой резкий побег выглядел странно, но я нуждалась в уединении. Ярослав вызвал во мне смешанные чувства. Он вроде и не делал ничего плохого, но в то же время я не понимала поступков этого парня. Что с ним, в конце концов, не так?

Ополоснув руки, я немного успокоилась. Закрыла тихонько за собой дверь и пошла вдоль узкого короткого коридора обратно в зал. Возле барной стойки стояли Яр с Артом, они, судя по всему, не заметили меня, поэтому продолжали разговаривать. Я уже планировала дать о себе знать, как случайно услышала часть диалога:

– Зачем ты это делаешь? Из раза в раз одно и то же. Бесишь, – ругался Громов.

– Жизнь слишком коротка, я не смогу вечно быть рядом. Да и лучше для этих целей найти прекрасную девушку.

– Завязывай, – немного грубо отреагировал Ярослав.

– Все в порядке, дружище, – Арт похлопал его по плечу, улыбнувшись. – Я с детства был готов, что однажды тик-так остановит свой ход.

– Серег…

– Пошли, мясо остывает.