Текст книги "Сводный брат"
Автор книги: Ники Бейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– Чёртов ублюдок, – процедила сквозь зубы, обжигая сероглазого взглядом. – Не смей приближаться.
Резко развернувшись и взяв Тессу за руку, повела её к выходу. На сегодня хватит приключений.
Глава 5. Лекси Рид.
Чёрт, как же я ненавижу рано вставать. Я голубь. Да-да, именно так характеризует всезнающий «Яндекс» мой хронотип – что-то среднее между жаворонком и совой. Мне тяжело просыпаться на рассвете, но и до полудня валяться в постели я не стану. Точно так же, как никогда не смогу заснуть до одиннадцати-двенадцати вечера, но не спать всю ночь напролёт для меня будет крайне тяжело. Если только я не веселилась на вечеринке до утра. После вчерашнего, как и следовало ожидать, я еле разлепила глаза и с трудом заставила себя подняться с тёплой постельки. Как же хотелось лениво понежиться подольше, но моя обожаемая мамочка придумала мне задание, мотивируя это тем, что мне, по её мнению, совершенно нечем заняться. Ну-ну, чего ещё от неё ожидать? Чувствую себя варёной курицей, и голова раскалывается.
Благо Джоан не узнала про мою вчерашнюю вылазку. Наверняка обхаживала своего мужика, хотя это даже играло мне на руку. Иначе рыжеволосая женщина явно не дала бы мне спокойно жить дальше.
Лениво прошествовав на кухню, я решила сварить себе кофе. Хотелось уюта и покоя, особенно когда за окном бушует яростная гроза. Обожаю такую погоду. В детстве часто прячась на мансарде, наблюдала как молнии рассекают вдоль и поперек тёмное небо. Это всегда приводило меня в неописуемый восторг. Иногда и отец «прятался» там со мной, шутил что скрывается от старшей Рид. Тогда мы воображали волшебные миры, придумывали сверхъестественных существ, общались на только нам понятном, выдуманном языке и много смеялись. Эти дни навсегда останутся счастливым отпечатком в моих воспоминаниях.
Пока мать ходит по магазинам выбирая мебель для нового жилища, можно расслабиться и насладиться долгожданным одиночеством. Стоило ценить эти моменты, пока в доме не появился чужой мужчина и его малолетний сынок.
Обычно кофе варил Артур, выходило у него, к слову, отменно. Ни один «Старбакс» не мог сравниться с моим отцом. Но я не отец. Я совершенно ничего не умею. Разводить беспорядок по всему дому, это да, в этом я настоящий профессионал. Наедаться на ночь, оставляя после себя хаос на кухне – тоже могу. Но проводить половину дня за готовкой, как Джоан точно не для меня. Всегда раздражала эта наигранность. Семья? Полнейший бред. С какой целью её создавать, если в ней нет абсолютно никакого смысла? У меня когда-то была семья, оба родителя, и что теперь? Кому я сейчас нужна? Ответ прост – никому. Даже собственная мать наверняка считает часы, чтобы избавиться от меня и жить в своё удовольствие. Хвалёная любовь, которой так усердно распевают дифирамбы в книгах и фильмах? Для меня это всего лишь слово, один никчёмный, пустой звук. Боль – вот кто мой вечный спутник. Другие люди имели полный спектр чувств, я не была лишена эмоций, но злость, одиночество и обида вытеснили все остальные. Тесса была словно моей полной противоположностью, как инь и ян, она любила и искренне отдавала всю себя, не прося ничего взамен. Она была счастлива, добрая и всепрощающая, почти никогда не злилась. Скорее всего подавляя в себе подобные эмоции. Вот только я была уверена – ничем хорошем для блондинки такая самоотдача не закончится.
Я же не могу позволить себе потерять голову и влюбиться или беззаботно радоваться всяким мелочам, как большинство сверстников. Отец всегда говорил, что такие люди не выживают в обществе. Они слабаки. Ещё в раннем детстве поняв принцип – выживает сильнейший и для достижения цели нужно идти по головам. Образ «стервы» привлекал парней, и я нагло этим пользовалась. Эгоистично? Да, чего греха таить, отрицать не стану. Вот только о моих мыслях не суждено узнать никому.
Какой же ты становишься озлобленной, Лекси Рид.
***
Мать застала меня лежащей на диване, нагло закинув ноги на спинку, я с наслаждением поглощала последний кусочек пиццы с пеперони. К сожалению, замороженной, а не свежеиспечённой из пиццерии. Разогревать полуфабрикаты я умею, плюс один навык в копилку талантов. Не совсем руки из одного места растут. Джоан недовольно вздохнула, осудительно закатив глаза и цокнув языком. Как же мне нравилось злить мамочку.
– Помочь не хочешь? – в голосе рыжеволосой женщины звучало едва скрываемое раздражение. Она с глухим стуком опустила огромные пакеты на пол и упёрла руки в бока, сверля меня взглядом.
– Я не просила этот переезд. Сама, всё сама, – с сарказмом провозгласила я, хмыкнув.
– Снова хамишь? Быстро в свою комнату! И чтобы упаковала сегодня все свои вещи! – Рид-старшая злобно сощурила глаза. Ох, не к добру это.
– С чего ты взяла, что имеешь право вот так подходить и указывать мне что делать
– Я твоя мать!
– Что-то последние восемнадцать лет ты об этом не думала.
Я неспешно поднялась с дивана и поплелась в свою комнату под гневным взглядом Джоан. Предстояло разобраться с ещё одной проблемой по имени бардак. Но делать совершенно ничего не хотелось. Апатия сменялась агрессией. А ведь это был только первый день с психованной мамашей. Что будет дальше? Тише, Лекси, вдох-выдох. Захотелось позвонить Тессе, услышать успокаивающий голос подруги. Да и не помешало бы узнать, как блондинка чувствует себя после вчерашнего. Я вспомнила печальный взгляд Абрамсон. Неужели у неё что-то случилось, а я не смогла почувствовать это? Набрав номер, выученный наизусть, я долго слушала протяжные гудки в трубку, ожидая в итоге услышать автоответчик, но подруга всё же соизволила ответить.
– Как ты? У тебя всё хорошо? Как себя чувствуешь? – на одном дыхании выпалила я.
– Ммм… – блондинка промямлила нечто невнятное. – Лекси, зачем так рано звонишь? – сонно прохрипела в трубку подруга. Чёрт, сейчас всего лишь одиннадцать часов утра, тем более каникулы. Конечно, она спит. Мне стало неловко перед Абрамсон.
– Прости, не хотела тебя будить. Забыла посмотреть на часы, – виновато ответила я.
– Ладно, не страшно. Как настроение? – я слышала, как Тесса сонно потянулась и позавидовала блондинке. Её родители явно не пытаются эксплуатировать свою дочь ранним утром. – Чего молчишь? Снова плохой день?
– Мамаша заставляет складывать вещи в коробки. Разбудила в восемь утра, – пожаловалась я.
– Ох, не завидую тебе, – подруга сделала паузу. Голос стал серьёзным. – Лекси, что на тебя вчера нашло?
– Не понимаю, о чём ты, – не моргнув глазом соврала я. Ненавижу лгать Тессе, но обсуждать ситуацию не хотелось, пока я сама не пойму, что всё это значит и почему я среагировала так, как среагировала.
– Напомню: вчера, клуб, очень милый парень по имени Макс, его друг и ты, которая вышла из себя.
– Я всё ещё не понимаю о чём ты говоришь.
– Хорошо, не хочешь рассказывать сейчас, обсудим при встрече.
Я знаю подругу как свои пять пальцев, она явно не отстанет и обязательно устроит мне допрос. Придётся всё же как-то объяснять своё поведение. До сих пор не могу понять, что произошло вчерашней ночью. При одном воспоминании о невозможно красивом обладателе серых глаз, бросало в жар, а сердце начинало биться сильнее. Никогда не испытывала такого. В то же время я чувствовала жуткую злость от его наглости. И, возможно, страх?
– Мне пора, – назойливый стук в дверь прервал наш разговор, и я не успела ничего ответить. – Созвонимся позже, – быстро сбросила вызов и взглянула на мать, ворвавшуюся таки в спальню.
– Александрина, я вроде бы ясно дала понять, что ты должна готовиться к переезду, а не болтать по телефону. Больше никаких разговоров на этой неделе, пока не закончишь все дела! Ты наказана, – мать вообще в курсе, что такое личные границы? Как же раздражает.
– Тебе больше нечем заняться, кроме как подслушивать мои разговоры? Отстань от меня, изверг! – и в женщину полетела увесистого размера подушка. Но, то ли природная ловкость, то ли знание моих «оборонительных» тактик из детства спасло её. Я расстроено вздохнула.
Мой личный ад продолжается, пока, собственно, не мою пользу. Джоан-Лекси: два-ноль.
***
Обычно, в хорошие периоды, время бежит быстрее, чем нам хотелось бы, но не сейчас. Пять скучнейших дней моей «новой жизни» тянулись словно караван в пустыне. Бытие будто замерло, потеряло смысл. Вместо того, чтобы веселиться с друзьями, ходить по магазинам или загорать у бассейна в доме Тессы потягивая кофе со льдом, мне приходилось заниматься домашними делами. Джоан появлялась только вечерами и лишь тогда отдавала мне телефон, который забирала с утра дабы он не отвлекал меня от её заданий. Моя мать, чёрт её дери, настоящий домашний узурпатор. Видимо идеальная в её понимании дочь и должна проживать дни своей юности по чёткому списку: поела, убралась, почитала заданную на лето литературу, легла спать. Прямо как Золушка, спасибо на том, что не заставляет меня чистить камин и дымоход. Благо погода была дождливой и пасмурной, будто даже природа сочувствовала мне. Сразу после ссоры с матерью, я решила притвориться «хорошей девочкой», на время конечно же, и начала разбирать шкаф. Множество вещей я не взяла с собой при переезде в Сиэтл. И всё же, кроме кучи хлама, старых школьных тетрадей, детских вещей и пыли там не нашлось ничего интересного. Зато комод приятно удивил меня находкой. Мой старый личный дневник, в который я любовно записывала яркие моменты из жизни, бережно хранила и прятала его от зорких глаз матери. Я вела его в последний год перед разводом родителей. Где-то наверняка спрятаны и другие, совсем детские, но и здесь было над чем посмеяться. Я открыла вторую страничку и прочла запись от двенадцатого сентября:
«Ненавижу Кендис Райли! Эта мелкая сучка, вечно портит нам жизнь. Сегодня она не отлипала от Джейка. Беспардонная подстилка, готова отдаться каждому. Неужели она не понимает, что по сравнению со мной она – ничтожество?»
Рядом была приклеена фотография той самой Райли с нарисованными усами и зубами, закрашенными чёрным маркером. Да, самомнения мне не занимать. И это в четырнадцать лет. Хотя никто отрицать не станет, что Кендис взаправду была жутко противной девчонкой, терроризировавшей вместе со своими вечными подпевалами Иви и Сарой половину класса. И люто ненавидевшей нас с Абрамсон, считая соперницами за титул «королев средней школы». Конечно, никто никого так не называл, да и титулов не присуждал, разве что в мечтах самой Райли. Эта запись вызвала на моём лице ностальгическую улыбку и я, пролистав пару шелестящих страниц остановилась на тринадцатой, датируемой двадцатым октябрём:
«Чёрт, вчера было день рождение Марисы, и я целовалась с Эриком. Как я могла такое допустить? Это как целовать бабушку… Ну, или руку. В любом случае это мерзко и никогда не должно повторится».
Эрик Донован – мой лучший друг с шестого класса. Озорной, рыжеволосый парнишка. Познакомилась с ним, когда мы закончили начальную школу и перешли в среднюю, я сразу поняла, что с Эриком будет невероятно весело и первая подошла, предложив дружбу. Он, я, и Фил Моррис были неразлучной троицей. Вместе прогуливали уроки, пока Тесса усердно училась, они пытались научить меня рисовать граффити, играть в футбол и кататься на роликах. Донован изначально питал ко мне романтические чувства, но любила ли я когда-то по-настоящему парня, который был готов ради меня на всё, чья щенячья преданность не оставляла сомнений в его чувствах? Это был один из тех немногих вопросов, ответ на который я знала безоговорочно. Нет. Никогда, и ни единожды повторяла об этом. Какое-то время, ещё до развода родителей и разочарования во всех романтических чувствах, мне казалось, что быть может вот оно, такие и должны быть отношения. Ведь всё было бы так просто, привычно, быть может так и нужно? Не обязательно любить самой, тогда не придётся страдать потом. Но чем дольше мы дружили и общались, тем больше я понимала, что мои чувства схожи с сестринскими, и при таком раскладе даже банального «жили долго и счастливо» не выйдет. Несомненно, я была крайне благодарна Эрику за все минуты, проведённые вместе, за исключением тех, когда он вёл себя как полный придурок. И даже это не могло испортить моей дружеской привязанности к рыжеволосому парню. Как же мне хотелось увидеть их вновь. Долбаная мать со своим наказанием. Я вздохнула и перешла к следующей записи от восьмого ноября:
«Сегодня я подожгла волосы Райли. Теперь она стрижётся под мальчика. Будет знать, стерва!»
И сразу же от девятого ноября:
«Директор оставила меня на месяц после уроков. Моя жизнь – сплошное разочарование».
И ещё около двадцати страниц такой же забавной чуши. Последняя датировалась шестнадцатым декабрём, написанная кривым почерком, со следами от упавших на страницы слёз:
«Родители развелись. Моя жизнь кончена…»
Больше записей не было. Слабость и жалость к себе снова окутали меня. Когда же это пройдёт? Я больше не в силах выносить подобные мучения. Печально воздохнув – кажется, теперь это будет моей особой фишкой, медленно опустилась на кровать. Откинулась головой на подушки и всем телом зарылась в одеяло, пытаясь не расплакаться. Я чувствовала себя круглой идиоткой. Мало того, что вынужденно переехала в этот чёртов дом, так ещё и с какой-то радости наивно решила, что найду тут хоть какое-то понимание и сочувствие. Дура! Стало горько и обидно. Я повернулась на бок и замерла, услышав вибрацию своего смартфона. Судорожно вздохнула и провела пальцем по экрану, открывая входящее сообщение:
«Как насчёт того, чтобы сбежать из заточения и немного повеселиться? Буду ждать завтра в семь, у моего дома», – Тесса. Милая, добрая Тесса. Всегда такая правильная и рассудительная, её сообщение подняло настроение, редко можно было услышать из уст Абрамсон подобные предложения. Скорее наставления о том, что нельзя обманывать родителей и прочие занудства. Захотелось набрать номер блондинки и подколоть ту, но усталость и моральная истощённость дали о себе знать, и я медленно погрузилась в сон без сновидений.
Глава 6. Лекси Рид.
Моё сегодняшнее пробуждение было легким. Наконец-то выспалась, да и мать почему-то не спешила будить. Лениво потянувшись, я сбросила с себя одеяло и присела на кровати. С кухни доносился приятный аромат свежеиспечённых панкейков. Обожаю блинчики в любой их вариации, готова питаться исключительно ими. Неужели Джоан помнит? Как-то это подозрительно. Решив не затягивать и прекратить истязать свой многострадальный желудок, натянула шорты, футболку и спустилась на кухню. Мать суетилась возле плиты явно пребывая в хорошем расположении духа. Я присела за стол и стала дожидаться свою порцию. Кажется, первый раз за пять дней, проведенных с этой женщиной под одной крышей, мы будем завтракать вместе. Рид-старшая сняла фартук, весело что-то напевая себе под нос и поставила передо мной тарелку с восхитительно вкусно пахнущими, пышными панкейками. У меня сейчас потекут слюнки. Следом на столе появились две кружки свежезаваренного малинового чая с лимоном и корицей.
– Александрина, – больше всего на свете ненавижу своё полное имя. Иногда мне казалось, что мать специально назвала меня именно так, чтобы издеваться. – У нас немного изменились планы. Переезжаем завтра вечером, дабы подготовить дом к приезду Дейва и Николаса, – с серьёзным видом изрекла рыжеволосая. – Завтра с утра ты должна наведаться в школу, осталось всего две недели до начала учёбы и тебе нужно встретиться с мисс Тревино, чтобы получить своё расписание.
Тьфу, совсем забыла про школу и старую стерву Тревино, а ведь на носу двенадцатый класс и выпускной. Всегда ненавидела нашу школьную директора. Теперь понятно почему моя мать буквально светилась от счастья. Мы переезжаем чуть раньше, чем планировалось и совсем скоро она сможет видеться со своим мужиком сутки напролёт. Как там Джоан сказала зовут этого сопляка? Николас? Наверное, его также, как и меня назвали дурацким именем, чтобы издеваться. Николас, ха! Словно какой-то дедок в клетчатом свитерке на потёртом от времени кожаном кресле у камина раскуривающий трубку. Я бы даже посочувствовала мальчишке, при других обстоятельствах.
– Хорошо, как скажешь. Съезжу в школу, только после обеда. Если ты не против, – поспешила добавить я. Старшая Рид поставила передо мной лимонный джем, сахарную пудру и нутеллу. Нет, она точно хочет подлизаться, знает же, что это моё любимое. Я с радостью принялась мазать блинчики всеми вкусняшками сразу.
– Я не против. Кстати, Лекси, – я чуть было не подавилась. Серьёзно? Мать крайне редко называла меня так. – На сегодня ты свободна. Отпускаю тебя с Тессой вечером.
– Что? Откуда ты знаешь, что я хотела пойти с Тессой? – спросила я и округлила глаза во всех красках представляя, что Джоан читала мою с блондинкой переписку.
– Утром звонила твоя подруга и умоляла отпустить тебя. Сказала, что очень скучает и обещала приглядеть за тобой. Я доверяю Тессе, она хорошая девушка, – с серьёзным видом сказала Джоан.
– Фпафибо, – пробормотала я, дожёвывая кусочек блинчика.
– Александрина! Не говори с набитым ртом! Это не культурно! Как ты замуж собираешься выйти с такими манерами? – осудительно проговорила мать и поспешила удалиться. Эх, а я уж было подумала, что у нас сложилось подобие нормального разговора.
***
Ближе к пяти часам вечера я приступила к сборам. Почему-то сегодня хотелось выглядеть идеально. Не то чтобы в другие дни я выглядела плохо, просто после пятидневного заточения хотелось порадовать свою персону. Именно себя, ведь наряжаться для кого-то ещё кроме себя любимой я считала глупым. Была лишь единственная проблема: Абрамсон не сообщила мне куда мы идём и держала всё в строгой тайне. Потому я абсолютно не представляла, что же одеть, но после недолгого раздумья остановила свой выбор на туфлях-лодочках телесного цвета на высоком, но устойчивом каблуке. Подобрала лёгкое, кружевное платье нежно-мятного цвета. Оно казалось мне безупречным: облегающее в районе груди и переходящее в юбку-солнце, доходящую до середины бедра. Превосходно для жаркого вечера августа. Придала более аккуратную форму своим локонам, заколола две прядки по бокам. Специальную сыворотку для кудрявых волос я приобрела ещё пару лет назад, когда их стали массово продавать во всех магазинах с косметикой. «Избавит вас от всех проблем с непослушными волосами» – такая незамысловатая реклама ударила прямо в цель. Мои волосы не были сильно непослушными, я часто благодарила природу за отсутствие сечёных кончиков, и всё же иногда они имели собственную волю и разум. Буквально жили своей жизнью в дождливую или снежную погоду превращаясь в нечто пушистое и не особо привлекательное и им, волосам, категорически было наплевать на мнение своей хозяйки.
Макияж нанесла повседневный: немного туши, матовая помада в оттенке нюд. Никогда не любила слишком яркие или чрезмерно тёмные текстуры на своём лице. Исключением были только светло-коричневые смоки айс, которые я любила наносить на вечеринки.
Покрутившись перед зеркалом, сделала вывод – смотрюсь просто прекрасно. Улыбнувшись своему отражению, вышла из спальни, спустилась вниз и направилась к выходу. Джоан дома не было. Даже жаль, мать ведь всегда мечтала, чтобы я выглядела именно так как сегодня. Наверняка опять со своим мужиком развлекается. От одной мысли об интимной жизни старшей Рид меня передёрнуло. Да, это было мерзко, но я старалась абстрагироваться, как могла. По крайней мере последний день перед переездом. Стоило насладиться более или менее мнимой свободой.
На улице стояла замечательная погода. Никогда не устану повторять, как я люблю природу Монтаны. Солнце клонилось к закату, освещая улицу золотистыми лучами, создавая впечатление тепла и уюта. Сад возле нашего дома заиграл новыми красками. Эх, скорее всего я даже буду скучать по нему. Лёгкий ветерок приятно обдувал кожу. Моё отличное настроение соответствовало солнечной, ласковой погоде. В этот вечер я почувствовала небывалый подъём сил, но отчего-то ощущала необъяснимое волнение. Как только подъехало такси, я тотчас забралась на заднее сиденье. Если честно, терпеть не могу такси и таксистов. На мой взгляд это необычайно опасные люди. Никогда не знаешь, что у них на уме. Живя в Сиэтле, я ездила с личным водителем отца, а к началу учёбы в этом сентябре, Артур обещал подарить мне собственный автомобиль, теперь этому по всей видимости не суждено сбыться. Что ж, жаловаться я не привыкла, потому имею то, что имею.
Всего каких-то десять минут, и мы приехали к дому семьи Абрамсон. Я всегда восхищалась архитектурой этого здания: огромный, белый коттедж с синей крышей, вычурными колоннами и множеством балконов. Бассейн на заднем дворе – моя особая любовь. А сколько весёлых воспоминаний о наших с Тессой и её старшим братом посиделках возле него. Моя меркантильная мать всегда завидовала жилищу Абрамсонов, хоть и не произносила этого напрямую. Но, зачастую упоминала то, как хорошо живёт эта семья, в отличие от нас. Когда мы с родителями перебрались в Миссулу, пятнадцать лет назад, и приобрели наш маленький домик отец был совсем небогат, несмотря на последующие годы и изменившуюся ситуацию он почему-то не хотел покупать другой дом. Артур Рид в принципе не любил выставлять своё богатство напоказ, даже наша квартира в Сиэтле была достаточно скромна в сравнении с квартирой крёстного. Единственной страстью отца были дорогие машины, но это уже совершенно другая история.
Тесса стояла возле ворот дожидаясь меня. Подруга выглядела, как всегда, бесподобно. Кремовые балетки-лодочки с изящными застёжками, струящееся светло-розовое платье чуть выше колена, волосы забраны в аккуратный пучок, в ушах еле заметные жемчужные серёжки. Я поняла, что не ошиблась с нарядом. Увидев подъехавшее такси, блондинка радостно помахала мне рукой и запрыгнула рядом, называя адрес водителю.
– Тесс, что ещё за сюрпризы?
– Всё узнаешь, когда приедем, – хитро прищурившись протянула подруга.
– Зануда.
Абрамсон добродушно рассмеялась, но больше не выдавила из себя ни слова. Вскоре автомобиль остановился на нужной улице, и я поняла, что никогда не бывала тут раньше. Расплатившись с водителем, мы вышли возле совершенно непримечательного узкого переулка. Здания из красного кирпича и такая же брусчатая дорога, клумбы с нарциссами, ирисами и астрами обрамлены аккуратными бордюрами. На соседнем здании противно шумящий кондиционер, конденсат из которого образовал небольшую лужицу на дороге. Тесса схватила меня за руку и уверенно направилась в сторону входа, явно сдерживая шаги. В ней всегда чувствовалась привычка к быстрой ходьбе, но несмотря на это Абрамсон имела осанку балерины: ступала мягко и легко, спину держала прямо, словно вытягивалась вверх ещё больше. Я внимательно, но без суетливого беспокойства ещё раз окинула незнакомую улицу взглядом. Что-то мне уже не нравится это место.
– Ты уверена, что нам стоит туда идти? – с подозрением спросила я подругу.
– Просто доверься мне.
Зайдя внутрь, я быстро поменяла своё мнение. Сам бар оказался невероятно стильным изнутри. Опять-таки с заведениями в Сиэтле не сравнится, но для Миссулы – эффектно. Первое что бросалось в глаза это столики недалеко от входа, над которыми с потолка свисало множество лампочек разного размера, а пол и стены возле них подсвечивались голубым. Затем роскошная барная стойка из белого мрамора с высокими стульями, имеющими золотистые ножки. Напротив неё в два ряда лицом друг к другу располагались столики с мягкими тёмно-синими диванами и такими же навесными лампами, как на входе. Как не странно народу было довольно много, хотя сейчас всего лишь восемь часов вечера, а на пустых столах стояли таблички с надписью «зарезервировано». Тесса решительно направилась вглубь, к зоне с диванами. Каково же было моё удивление, когда я заметила удобно сидящих за одним из столов Эрика и Фила. Так вот какой был сюрприз, устроенный для меня подругой.
– Какие люди, – довольно протянула я. – Эй, Донован, вытри слюни и прекрати представлять меня обнажённой, – мне всего лишь хотелось подколоть его, но кажется он воспринял меня всерьёз.
– Рид? Вот я тормоз, не сразу тебя узнал! Какая ты красивая, даже лучше, чем на фотках в Инстаграм, – Эрик вскочил с дивана и раскрыл руки в приветственных объятиях. Я радостно прижалась к другу. Он стал заметно выше и подкачался. Наверно в школе многие девчонки по нему сохнут. Парень провёл рукой по моим волосам и завороженно взглянул на меня своими карими глазами.
– А меня обнять? – состроил обиженную гримасу Моррис. Я подошла к Филу, приобняв парня, тот в ответ дружески похлопал меня по спине.
– Да ребята, я снова с вами. Соскучилась, – честно признала я.
Я и правда скучала по этим двоим. Они всегда умели поднять настроение, даже когда было очень грустно. Как же оба изменились! Я не верила своим глазам: Эрик из смешного, нелепого парнишки с огненно-рыжими волосами превратился в высокого, в меру подкачанного юношу. Взгляд светло-карих глаз стал взрослее, но не потерял хитринку. Если раньше веснушки его немного портили, то сейчас придавали шарма. Лицо потеряло детскую припухлость, стало более овальным, а подбородок заострился. А Фил? Раньше он был обычным пухлым, нескладным мальчишкой, носившим круглые очки и чёлку как у Гарри Поттера и мечтавшим учиться на Гриффиондоре. Сейчас передо мной стоял худощавый брюнет, с нагловатым прищуром почти чёрных, раскосых глаз, островатым носом с небольшой горбинкой и прямыми тёмными бровями. Я была безумно рада их видеть.
– Спасибо, Тесса, – радостно провозгласила я, усаживаясь рядом с друзьями и беря в руки меню. – Это самая лучшая из твоих идей, честно.
– Вообще-то сюрприз тебе устроили ребята, – состроив совершенно невинное выражение лица произнесла Абрамсон. – Я только помогла.
Заказав кувшин грейпфрутового лимонада и тако, мы принялись болтать обо всём на свете. Ребята выспрашивали про мою жизнь в Сиэтле. Хоть мы и частенько, за минувшие четыре года переписывалась в «Снэпчате», живого общения он не мог заметить. Я с радостью поведала им про все свои приключения, умалчивая о последних, трагичных днях. Сегодня, первый день после смерти отца, когда я чувствовала себя сравнительно нормально. Плохие мысли улетучились, оставив место лишь безграничному веселью. За это я была благодарна своим замечательным друзьям.
– Хочешь сказать, что ни капельки не скучаешь по Сиэтлу? – удивлённо спросил Эрик. – Всё же ты жила там целых четыре года.
– Нет. Совсем нет. Без отца этот город стал для меня чужим, не думаю, что вернусь туда когда-либо, – грустно ответила я и, запустив пальцы в свои выгоревшие на солнце кудри, провела рукой ото лба вверх. – Так, теперь ваша очередь отвечать на вопросы. Что новенького в школе?
– Ну, например, Кендис Райли всё такая же тупая сучка, – начал Фил. Мы все дружно рассмеялись. – Наверняка упадёт в обморок, когда узнает, что ты вернулась. Лекси Рид её личная заноза в заднице.
– Хотелось бы увидеть её лицо в этот момент, – улыбнувшись ответила я.
– А теперь новость года! – радостно провозгласил Донован. – Моррис больше не девственник!
В этот момент я как раз отпила из бокала лимонад и чуть не поперхнулась от смеха. Конечно, ребята всегда любили подшутить друг над другом, но это было особенно забавно, признаю. Дальше ребята на перебой рассказывали мне всякие смешные истории. Например, о том, как на одной из вечеринок заперли подружек Райли в туалете, а Кендис пыталась их спасти, истерично визжа на весь дом. Или как Фил встретил свою девушку Мию. Как ребята напились, проиграв желание, голые убегали от полицейских и ещё множество подобных историй. Я громко и задорно смеялась даже не заметив, как в какой-то момент Эрик пересел ко мне слегка приобняв. Я расценила это как дружеский жест и не стала придавать его поступку большого значения. Мы бы и дальше сидели беззаботно болтая, если бы я не увидела, как Тесса заинтересованно вглядывается в сторону входа в бар, немного нервно постукивая ноготками о стол. Я проследила за взглядом подруги и увидела… Вот дерьмо! Просто грёбаное дерьмо!
Прямо по залу, между столиками гордо шествовали три просто до невозможности красивых парня. Юноши были невероятно привлекательны, как будто Бог соревновался сам с собой, пытаясь сделать самых красивых людей на всей планете. Вы спросите в чём тогда моя проблема? А проблема заключалась в том, что это эти трое – те самые ублюдки из клуба. Наконец мне удалось разглядеть их получше.
Первый, высокий, хорошо сложенный блондин с тёплыми, голубыми глазами, слегка прищуренными, с опущенными вниз внешними уголками. Юноша будто улыбался лишь ими. Белая рубашка с вертикальными синими полосками, расстёгнутая на пару верхних пуговиц, оттеняла бледноватую кожу. А белёсые тканевые шорты с коричневым ремнём и такого же цвета кроссовками, подчёркивали длинные ноги. Достаточно симпатичный, но совершенно не моего типажа: горизонтальные, широкие брови, вздёрнутый, аккуратный нос с высокой переносицей, вытянутый тонкий рот и красиво выступающий подбородок. Его лоб был широким и низким, а уши слегка заострены кверху. Юноша был тем самым пьяным придурком Максом, что приставал к Абрамсон.
Следом за ним шёл мулат, с таинственно-загадочным взглядом прекрасных зелёных глаз. Кучерявые волосы цвета горького шоколада, лежавшие в лёгком беспорядке, обрамляют прямоугольное лицо, украшенное высокими скулами и широким книзу носом с вогнутой переносицей. Его чёрные брови были будто нахмурены отчего создавалось впечатление, что брюнет чем-то недоволен. Маленький рот с опущенными вниз уголками застыл в нахальной улыбке на пухлых губах. Цветастая охровая рубашка с коротким рукавом прекрасно сочеталась со рваными тёмными джинсами и чёрными кедами. Его я встретила в ту самую ночь, возле клуба.
Но самое ужасное, лично для меня, было то, что, замыкая троицу, бросая надменный взгляд по сторонам, шёл он – мой персональный кошмар.
Уже второй раз я не могла оторвать от сероглазого парня взгляд. Меня словно магнитом тянуло к нему. Тёмные волосы слегка растрёпаны, что безумно шло юноше. Овальное лицо с широкими скулами, слегка загорелая кожа, идеально прямой, греческий нос, высоко расположенные уши, высокий прямой лоб. Какой же он красивый. Как Бог, не меньше. Ростом, наверняка около шести с половиной футов,66
Шесть с половиной футов – ровно шесть футов пятьдесят дюймов равняются одному метру ста девяноста сантиметрам.
[Закрыть] в чёрном свитшоте и чёрных джоггерах, только кроссовки были настолько идеально белыми, будто он только-только достал их из коробки. Не знаю, сколько я его так разглядывала, пока сероглазый не заметил мой интерес. Брюнет выругался, скривил губы, имеющие форму «бантика», нахмурил идеально прямые, густые брови, закатал рукава толстовки, обнажив сильные руки с выступающими венами. Потрясение на его лице сменилось раздражением и ненавистью в холодных, миндалевидных глазах. И почему мне показалось что в них пламя? Лёд, нет, айсберг льда.
