Текст книги "Дружеский роман (СИ)"
Автор книги: Ника Верон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
– Да, спрашивал, может ли это сделать, – вновь пожав плечами, обронила Ритка.
Вот сейчас вопрос подруги вызвал тень недоумения. Каким образом букет связан с возможностью созвона, взять в толк не могла. Да еще эти «прилёты» алантьевские не давали возможности сосредоточиться.
«Я сегодня никого не хочу видеть. С Ксюхой мотались погулять в Советск. Устала от жары, хочу привести себя в порядок и отдыхать. Давай в другой раз»
Вот про Советск в компании Ксюхи точно был перебор. Успокаивало одно: эти двое на столько «любят» друг друга, что вряд ли когда смогут обсудить данный момент. Учитывая же, что сейчас была ложь во спасение…
– Должна тебя разочаровать, подруга, на этот раз первым не позвонит, – с уверенностью заявила Ксюха, прерывая её размышления относительно Алантьева.
– Не оказалась легкой добычей? – не удержавшись, съязвила Ритка. Ведь с самого начала была уверена в непродолжительном общении.
Вот поэтому и не видела смысла в общения с гостем области. Прилетел человек отдохнуть. От скуки завел интрижку. Вряд ли ждал, что начнутся сложности. Курортный роман есть курортный роман. Тем более, когда знает о собственной неотразимости. А тут такой облом.
4
Самый запад России. «Как скажешь, солнце, так и будет».
Он соглашался? Рита несколько раз перечитала сообщение. Если точно писал Алантьев, то – что-то новенькое. Никакого нажима, даже в легкой форме.
– Вряд ли он ждет легкую добычу, – с достаточной уверенностью в голосе возразила Маслова, лишь на мгновение над чем-то задумываясь, возвращая Ритку к теме разговора. – Думаю, в его жизни этого с избытком. И ты его зацепила, Рит. Серьезно зацепила. Только даешь понять, что не желаешь никаких отношений. Не боишься их, а именно не желаешь. Если ведешь себя так же, как с остальными, о которых я в курсе, то меня ничего не удивляет. Он тебе что там предлагает?
– Дружбу, – которую себе не представляла ну совсем никак.
«Тогда в другой раз. И лучше не на рабочей неделе», – закончила Рита с таким расчетом, чтобы прямо сейчас поздний писатель (хотя, с другой стороны, время детское, еще не было и восьми) не решил прозондировать почву на ближайшие дни. Как-то вот не лежала душа. А ей ещё с Масловой логически разговор не мешало бы завершить. Или – продолжить…
– Так вот и дружи, – выдала тем временем Ксюха. Что происходило у подруги, понять никак не могла. С кем-то переписываясь (впрочем, на данный счет предположения имелись), та слишком сильно нервничала.
– Сама-то себе это как представляешь? – полюбопытствовала Коташова, – Держась за руки, при луне гулять?
«Люблю и скучаю», – прилетело тем временем очередное сообщение. Ну да, переписку с ним закончить сложно. Как говорится всегда оставалась надежда…
На мгновение задумавшись, Рита всё же отправила смайлик вместо текстового сообщения. Ну должен человек сообразить, что общаться с ним особо сегодня желанием не горят.
– Рит, нормально представляю, – голос Ксении звучал на удивление уверенно. – Мне кажется, вам обоим это нужно, а не только ему или тебе, – продолжала тем же тоном. – Еще раз повторяю, если мужик тебя вспомнил через полгода после первой встречи, да еще мимолетной, это что-то да значит. Отцепись ты от своего прошлого. И давай-ка, моя дорогая, звони ему.
– В смысле? – а вот такого поворота в разговоре точно не ожидалось.
«А если вопреки всем правилам?», – вновь напомнил о себе Алантьев.
Рита, получив очередное сообщение, почувствовала, как кровь от нервного напряжения застучала в висках. Не хотела сегодня видеть этого человека. Совсем не хотела! Да и, почему-то показалось, вообще не хотела. Никогда. Только на данном этапе с этим разбираться не было ни времени, ни желания. И, в первую очередь, всё же – времени.
– В самом прямом, – иногда, по мнению Ксении, подруга, хоть и старше, а тупила на ровном месте. Особенно когда вопрос касался кавалеров. – Только не скажи сейчас, что номер телефона удалила.
– Не удалила. Только… – Ритка с сомнением смолкла. Ну вот не привыкла как-то первой звонить мужикам. Последний раз подобное произошло, когда их с Алантьевым отношения только начинались. Это было в новогодний вечер. Часа за три до наступления Нового года. Собственно, после того её звонка всё и закрутилось. А вот сейчас… – Дальше-то что?
«Нет. Правда, очень устала. Хочу выспаться и отдохнуть», – вот сейчас даже и попытки не сделала, чтобы сдержать резкость.
Впрочем, почти не лгала. Она совершенно никого не хотела видеть. Хотела просто побыть одна. Подумать. В том числе и над собственным настоящим и, особенно, будущим. Пожалуй – впервые за последние несколько лет. В конце концов решить для себя – хочет быть и дальше – «удобной»? Или, всё же, попытаться вырваться из замкнутого круга?
– Коташова, слушай, не сходи с ума, звони, – настойчиво потребовала Маслова. – А если тебе, такой неадекватно правильной, причина нужна, так она есть. За цветы поблагодари и давай сама договаривайся о встрече. Смотри, завтра – точно нет, у меня сутки, – судя по всему, за неё уже решение принято и оставалось только осуществить план действий. – Понедельник я с суток, выспаться надо. Договаривайся на вторник.
– Ксюх, это как будет выглядеть?
– Нормально это будет выглядеть, – с уверенностью прозвучал ответ Масловой. – Я тебя с работы встречу, на машине быстрее, чем автобусом. Пока будешь собираться, Глашку выведу. На машине до Зелика за час конечно нет, но за полтора думаю доберемся. Если тебе нужна причина для объяснения своего там появления, ссылайся на сумасшедшую подругу, которая именно вечером рабочей недели хочет искупаться в море и поужинать на побережье. Кстати, я как раз это и сделаю. Мой всё равно во вторник занят.
– То есть, у меня без вариантов, – подытожила Коташова.
«Принято», – пришло между тем короткое сообщение, и абонент пропал из сети. А Рита с трудом сдержала вздох облегчения. Хотя бы с одной проблемой сегодня получилось справиться.
– А с вариантами ты до гробовой доски будешь в свою любимую ракушку прятаться, – судя по всему Ксюха окончательно решила серьезно заняться личной жизнью старшей подруги. – И за Алантьева своего держаться, рассказывая всем о своей независимости, – продолжала она, как-то странно посмотрев на телефон в руке Коташовой. – Так что жди, во вторник буду без опозданий. И давай без дополнительных нагрузок на своей любимой работе. Никуда твои бумажки не денутся, если уйдешь вовремя. И, да, если у тебя там любимый Алантьев на связи, шли ко всем чертям. – закончила Маслова прежде, чем исчезнуть за дверью Риткиной квартиры.
Будет без опозданий…
Закрыв за Масловой дверь, Ритка отправилась на кухню. В холодильник убрана минеральная вода. Холодненькое сейчас совсем не мешало. К счастью, организм сильный и понятие «ангина» практически неизвестно. За всю свою жизнь всего раз или два этой заразой болела. В противном случае летом с больничных не вылазила бы. Не признавала в жаркие дни ничего, кроме ядрено холодного.
Забрав стакан с холодной водой, Рита вернулась в зал. Сев на диван, долго задумчиво смотрела на букет роз. В чем-то Маслова права. Да и сама понимала, человек проявляет к ней интерес. А она, правда – как улитка. Нет, не ёжик, а именно – улитка.
– Ну, что, Глашка, делать с тобой что будем? – поинтересовалась она, потрепав свою питомицу за холку. – Есть смысл звонить? Или лучше сразу – в черный список, а? – продолжала Рита, разговаривая то ли сама с собой, то ли с Глашкой, одновременно «прокручивая» на экране телефонную книгу.
Кто бы и что там не говорил, а решение ей предстояло принять непростое. Нравился или нет кавалер? Да, – вот тут самой себе, по крайней мере, не лгала. Проблема заключалась в другом. В свою жизнь впустить его было страшно. Ну не могла птица его полета заинтересоваться провинциалкой, возраст которой приближался к тридцати восьми годам! Только если от скуки. Развлечения ради.
Тяжело вздохнув, еще раз посмотрела на телефон в своей руке. Звонить или не звонить, вот в чем вопрос. И вопрос для сегодняшнего дня крайне важный.
Ладно – Ксюха. Ну, не в первый раз им ругаться. Особенно из-за её так называемой личной жизни, которая Маслову совершенно не устраивала. А вот больше никогда не увидеть человека, в обществе которого провела прекрасный день… Вот этого она хотела ли…
Глава 16
август 2021, этот же вечер
1
Самый запад России. Константинов еще несколько минут после окончания разговора задумчиво смотрел на телефон в своей руке. В его жизнь рвались перемены. Пока – семимильными шагами. Но, пожалуй, впервые, не было желания те как-то ускорять или, наоборот, оттягивать. Всё шло, как казалось, своим чередом. И от этого появлялось психологическое удовлетворение. Впервые в жизни. Которой уже, по сути, пол пути пройдено.
Он не видел, когда к столику вернулась Лада. Еще один человечек из его окружения, который хоть и медленно, но становился прежним.
– И где твой отец? – поинтересовалась она, присаживаясь рядом с молодым человеком, на какое-то время оставшимся в полном одиночестве. Совсем не похоже на Константиновых. Им всегда было, о чем поговорить.
– Кажется, у него любовь звонит, – обронил тот, лишь на мгновение глянув на юное дарование, как называл девушку Константинов-старший. И почему – юное, когда ей уже полных двадцать три! Как-то сделал попытку выяснить это у самого отца, но тот лишь странно усмехнувшись, в своей манере ушел от ответа.
– И отчего такой сарказм? – вполне искренне удивилась Лада, в недоумении посмотрев на молодого человека. – Дим, давай, прекращай, – попросила она, действительно не понимая, что до такой степени раздражает её кавалера. – Твоя реакция на личную жизнь отца начинает все больше напоминать реакцию мальчика-подростка. Еще ревновать начни его к женщинам. И потом, с чего ты взял, что там любовь? – вот такой уверенности с его стороны тоже понять не могла. По её мнению, Алексей Петрович всего лишь максимально вежлив с дамами и те просто отвечают ему взаимностью.
С чего он взял… Внимательно посмотрев на девушку, Дмитрий сдержал невесёлую усмешку. Да, мог сейчас допустить мысль, что ошибается. Вот только не стыковалось слишком многое в словах отца. Да и в действиях.
– Он никогда не уединяется при разговоре по телефону, – и это был, по мнению Димки, первый серьезный признак, что в личной жизни Алексея Константинова намечаются очередные серьезные перемены. – В лучшем случае – в сторону отойдет. А здесь вообще вон на улицу вышел.
С того места, где находился их столик, прекрасно была видна и сама терраса, и вход-выход на неё. И даже с расстояния было заметно, во всяком случае ему, что разговор отцу интересен и даже приятен. А значит, действительно, звонили не коллеги по цеху и не Лерочка, достаточно настойчиво досаждающая ему звонками.
– А порадоваться за отца не хочешь?
Его Лада снова переквалифицировалась в психолога. У самой еще проблемы не до конца прошли, а его пытается от конфликта с отцом уберечь. Хотя вот как раз-таки конфликтовать Димка и не собирался. Ни с ней, ни, тем более, с отцом. Просто боялся за него слишком сильно. А теперь, когда узнал правду…
– Хочу, – заверил он, внимательно посмотрев на девушку. – Очень хочу, Лад. Просто…
– Дим, он взрослый человек, – не дослушав до конца своего кавалера, напомнила Лада. – Может там ничего и нет и всё закончится с его возвращением в Питер. А здесь просто отдыхает. Нашел хорошего собеседника.
– А если нет? – и сам понять толком не мог, что не давало покоя.
Да, Лада права. Практически во всём права. И отец достаточно взрослый человек, чтобы со своей жизнью разбираться самостоятельно. Но он с одним своим прошлым только можно сказаться, разобрался. Второе в воздухе неизвестно на сколько повисло. Если еще и третье грохнет…
– А если нет – разберется сам, – и снова голос ее прозвучал с твердой уверенностью в правоте озвученного. – Может, наконец, встретил любовь всей своей жизни. Ну, в конце концов не с нами же ему все дни проводить, и не в номере прятаться.
– Вот тут, на побережье? – не удержавшись, съязвил Димка.
Покоя не давал подобный отдых отца в Сочи в тот год, когда привез оттуда свою Петрову. Тогда тоже никто серьезно не отнесся к её появлению в его жизни…
– Вот тут, на побережье, – повторила Лада ровным тоном. – Он изменился резко, Дим. В нем жизнь появилась.
– Да он, вроде, мумией и не был, – проворчал Димка, вновь задумчиво глянув в сторону отца.
Разговор тот закончил, вот только на какой ноте? Слишком долго смотрит на телефон в своей руке. Всё отлично? Или, напротив, грядут проблемы?
– Только он жил по привычке, – возразила Лада, делая глоток сока из своего стакана. – Ничего не меняя, – продолжала она, прислонившись к спинке стула. – И вас всех, так понимаю, это вполне устраивало. Такой полу запрограммированный человеко-зомби.
– Он ведет себя как мальчишка, – вновь не удержался от замечания Димка.
– А тебе не приходит в голову мысль, что ему именно это и надо? – вновь поинтересовалась Лада при этом без малейшего сомнения в голосе. – Ранний брак. Ранний развод. Ранний сын. Ранняя ответственность, – перечисляла скороговоркой основные вехи из жизни Константинова-старшего. – Потом какой-то странный период. И снова брак. Его жизнь до сих пор делилась на две составляющие: обязанность и ответственность. А если именно здесь встретил женщину всей своей жизни?
Что-либо ответить Дмитрий не успел, вовремя заметив возвращающегося к столику отца. И настроение у того было… Оно и до этого звонка было более, чем отличным. А вот звонок… Теперь понимал выражение «светится изнутри». Его переполняли эмоции, которыми, по крайней мере пока, делиться ни с кем, даже с сыном, по всей видимости не собирался.
– Все живы-здоровы? – поинтересовался он, подсаживаясь к столику.
– Сейчас слышала разговор ребят, – Лада мастерски увела разговор от опасной темы. Не нравился ей настрой любимого. – Вода в море теплая.
– Лад, темнеет, – догадываясь, что сейчас может прозвучать, предостерег Димка.
Она уже на днях поднимала вопрос с поздне-вечерним купанием. Тогда получилось переубедить. Но, как видно, от рискованной идеи не отказалась.
– Ну, а если в хорошей компании? – прозвучало предложение Константинова-старшего, при этом подарил невестке очередную свою «фирменную» улыбку. – Не в моей, – пояснил тут же, вовремя заметив брошенный в его сторону взгляд сына. С парнем что-то происходило в последнее время. И причина даже не в преподнесенном сегодня букете. Если только не существовало проблемы, которую ему, по какой-то причине, не озвучивали.
– Отличная поддержка, – проворчал Дмитрий, приобнимая девушку за талию. – Очень сильно хочешь искупаться? – поинтересовался он, уже обращаясь к ней.
Да, желания любимых надо исполнять. Вот только не тогда, когда те связаны с определенным риском. А к поздне-вечерним купаниям всегда относился крайне настороженно. При этом, спроси кто о причине, вряд ли получилось бы дать вразумительный ответ. Просто опасался приближаться к воде в темное время суток, и всё! Такая, своеобразная фобия.
– Очень-очень, – с готовностью заверила Лада. И на этот раз…
На этот раз желанию суждено было осуществиться. И в самом деле, не в болото же предстояло войти. Пляж, спасатели в зоне видимости…
2
Море было тихим и спокойным. Алексей, оставшись на берегу, наблюдая за молодежью, где-то вспоминал себя. Свою жизнь. Второй раз за сегодня. Просто какая-то ностальгия накатила. До сих пор категорически запрещал себе подобные «откаты» в прошлое. А вот после откровения с сыном жесткий самоконтроль дал слабину, справиться с которой никак не получалось. А может уже и не очень хотелось.
– Славная она у тебя, – заметил Константинов-старший, когда парень, выйдя из воды, достаточно сократил между ним расстояние.
– Бать, серьезно, тебя не заносит? – поинтересовался Димка, оглядываясь на оставшуюся плескаться в воде девушку. Самая жара спала, а вода, в самом деле, была достаточно теплая для наступившего вечера.
– Ревность убери, – предложил Алексей, поднимаясь с песка.
Он крайне редко позволял себе подобные вольности, всегда помня слова докторов о необходимости «избегать любого переохлаждения в будущем». Но сегодня, действительно, был очень теплый вечер. Хотя вот искупаться не рискнул. На обозримое будущее имелись иные планы, куда больничная палата точно не входила.
– Это не…
– Ревность, ревность, – перебил он сына, когда тот, кажется, сделал попытку убедить собеседника в ошибочности собственных выводов. – И появилась она не вчера и даже не сегодня, – с уверенностью продолжал Константинов. – Ты на меня волчонком посматривать начал еще в новогоднюю ночь. Или, думаешь, не заметил?
Он еще тогда готовился к серьезному объяснению с сыном. Но парень сумел удержать себя в руках. И позже никак не проявлял, по крайней мере – явно, каких-либо своих опасений относительно общения невесты с будущим свёкром.
– Ну, было, – кивнув, всё же признал очевидное Дмитрий, задерживая на отце секундный взгляд, в котором Константинов-старший успел заметить настороженность. – Ты Ладу тогда впервые увидел. Весь вечер с неё глаз не сводил. Я что должен был подумать?
Вот именно это он и заподозрил, когда принял решение вопрос с определением возраста будущей родственницы перенести на более подходящее время. Тем более, что в ту новогоднюю ночь у него еще и встреча с собственным отцом произошла. С человеком, с которым не виделся до того лет так пятнадцать, может чуть меньше.
– Отличного ты мнения обо мне, как об отце, – невольно съязвил Константинов-старший. Хотя, в действительности, не сильно был удивлен. Его интерес тогда к юной особе вряд ли можно было истрактовать по-другому.
– Бать…
– Ладно, проехали, – предложил Алексей, догадываясь, что парень сейчас попробует убедить его, взрослого мужика, в ошибочности подозрений. – Возраст я ее тогда пытался определить, – признался он честно. – И, поверь, заметил твою реакцию. Честно говоря, были опасения, что ты тогда меня за грудки возьмешь. А у тебя только здесь выверты начались. Почему до сих пор молчал?
– А я считаю, что ревность – это неуверенность, – совершенно неожиданно выдал Константинов-младший. – В себе, в близком тебе человеке. Да, согласен, и друзья предают. Но очень хочется верить и тебе, как отцу, и Ладе, как любимой девушке.
– Правильно. Вот и верь, – без тени сомнения предложил Алексей, при этом задержав странно-задумчивый взгляд на вышедшей к кромке воды невестке. – Наша уважаемая Елена Викторовна считает, что мы с тобой в женщинах не разбираемся. А мне кажется, один из нас просто поторопился жить, любить, – продолжал он, переведя взгляд на сына. – А может у нас просто время было другое. Будь у нас с твоей матерью возможность пожить какое-то время вместе, без росписи…
– Если бы она любила, не оставила бы тебя, – с уверенностью прозвучало замечание Дмитрия.
Вот в свете откровения отца общаться с тем на предмет матери стало непросто. Какое-то непонятное ощущение вины появилось… Хотя и понимал, что уж сам точно ни в чем не виноват перед этим человеком. Мать должна извиняться. Если, конечно, умеет. Однако чувство вины той не присущи.
– Нет, сын. Чтобы ее понять, надо прожить то время, – возразил Алексей, на какое-то время над чем-то достаточно серьёзно задумываясь, – Да, Союз давал людям определенную стабильность и гарантию. Но как сейчас, так и тогда существовало социальное различие. И дочь партийного работника за крайне редким исключением становилась женой простого работяги. Мне, правда, показалось, что эти стереотипы можно сломать. И твоя мать тогда показала характер. А я дал себе слово сделать все возможное, чтобы наши с ней дети вышли из моего тогдашнего круга.
– Поэтому поддержал меня с поступлением в мед? – осторожно предположил Димка.
– И поэтому тоже. Хорошая профессия на девяносто процентов гарантия и залог для нормального будущего и статуса. Но тут было и еще одно. Человек способен добиться успеха на любом поприще. Но если у него есть неосуществленная мечта, то всю жизнь она будет точить его изнутри. Вот с этим жить очень непросто. Я не хотел, чтобы у тебя было так.
Вот столько откровения, сколько прозвучало за последние несколько дней, за все время их общения не звучало.
– Скажи, если бы можно было вернуться в прошлое, – начал осторожно Дмитрий.
И всё же не мог он пока разобраться с истинным отношением отца к тому самому прошлому, которое с ног на голову перевернуло его будущее.
– Дима, рисковать или нет собственным здоровьем, жизнью ради других – выбор каждого индивидуален. Я по-другому поступить не смог бы. В такие моменты не думаешь о себе. А уж когда дети… – пауза. Он всегда замолкал, когда вопрос касался безопасности детей.
– Я видел, – сейчас Димка, определенно, вспомнил про видеозапись, по сей день гуляющую по интернет-просторам. – Ты в лице меняешься, – продолжал он. – Это из-за того парнишки? Пап, прошло столько лет…
– Дима, ты хирург, – вновь перебил Константинов сына. – Я искренне желаю, чтобы в твоей жизни операции проходили исключительно с положительными результатами. Я имею ввиду…
– Я понял. Думаю, что понял, – поправил Дмитрий самого себя. – Но и ты… – а вот о произошедшем с отцом в юные годы, как оказалось, говорить непросто. – Как бы это сказать…
– Если в моих силах помочь, я не смогу остаться в стороне, – максимально честно сейчас ответил Алексей, без труда выдерживая взгляд молодого человека. Тут же добавив, – Вот такой вот у тебя ненормальный отец. Ладно, закрываем тему, – оборвал он резко разговор.
К ним приближалась Лада. Наплававшись вдоволь она, наконец, вышла на берег. А при ней говорить о собственном прошлом Алексей не собирался. Да, допускал, что сын вполне мог какую-то часть его прошлого обсудить с девушкой. Всё же не чужие люди друг другу. Но вот что касалось его самого – нет. Не готов был…
Замечательный вечер продолжили прогулкой вдоль берега. Наблюдая за сыном и его девушкой, Константинов вспоминал собственную молодость. Не было возможности – вот так просто отдохнуть. Долгое время работал даже без коротких передышек. И теперь начинал удивляться, как вообще организм выдерживал нагрузку.
3
Самый запад России. Часа в три ночи Лада проснулась от ощущения пустоты. Димки, её Димки, рядом не было. И ушел, определенно, даже не несколько минут назад. Сев на постели и включив свет, осмотрелась. На прикроватной тумбочке с ее стороны оставлен бархатный футляр в форме сердечка. А рядом, на полу в вазе, которой в номере до этого не видела – букет белых роз. Но да ладно с ней, с вазой…
По всей видимости, заслышав тихие шаги, Димка оглянулся. Лада замерла на пороге балкона, обнимая букет роз. А на одном из пальчиков её рук заметил колечко. Не исключено, что нарочно держала букет таким образом, чтобы он, по возможности сразу, увидел свой маленький презент.
– Дим, я всё правильно понимаю? – тихо прозвучал её голос.
После двойного удара: ковида и потери ребенка, в один из срывов, она, сорвав с пальца обручальное колечко, швырнула то в Константинова-младшего. А потом рыдала ещё больше, уверенная в том, что теперь между ними, действительно, всё кончено. Колечко так и не получилось найти. А они больше не обсуждали всерьез вероятность брака. И от серьезного разговора, в первую очередь, уходил сам Димка. А сегодня, когда увидела футляр…
– Ты выйдешь за меня? – оставаясь стоять у балконных перил, так же негромко ответил он вопросом на вопрос.
– А ты, действительно, этого хочешь после всего, что я устраивала? – полюбопытствовала она, сокращая между ними расстояние и останавливаясь на столько близко, что, кажется, слышала стук его сердца.
– Рассматриваю это исключительно как проверку на выдержку нашим отношениям, – заметил он, обнимая любимую за талию. Влажные стебли роз мгновенно намочили рубашку. Но вот это сейчас не имело совершенно никакого значения. – Лада… – собирался что-то добавить к сказанному, когда услышал её почти шепот:
– Я согласна. Я выйду за тебя, – добавила она громче, оставаясь в его успокаивающих объятиях.
Какое-то время они просто стояли в объятиях друг друга. Между ними – только розы. Белые, её любимые. Он отлично помнил всё, что ей нравилось. Вот только до определенного момента опасался делать в данном направлении какие-либо шаги, постоянно напоминая себе о её непонятных, практически бесконтрольных срывах.
– А как на счет розового шампанского и конфет пралине? – поинтересовался он, легким, ничего не значащим поцелуем, касаясь её виска, как делал это всякий раз, когда чувствовал, что его очаровательная Лада, снова на грани срыва.
– Дима, – резко отстранившись, Лада в неподдельном недоумении воззрилась на молодого человека. – Дим, это, что твоему отцу всего лишь надо было подарить мне букет, чтобы ты сделал разом вот столько сюрпризов? – счастливо рассмеявшись, чего за ней не помнил уже давно, обняла его за шею. Розы рассыпались по полу балкона. – Я сейчас, – в какой-то момент Дмитрию показалось, что она чего-то испугалась. А это были всего лишь обычные цветы, из-за которых уж точно впадать в панику не стоило.
– Я соберу, иди переоденься, – предложил он.
Вот что усвоил четко с детства: мокрая одежда опасна для здоровья. И хотя у самого рубашка намокла от влажных стеблей цветов, сейчас думал о ней, своей Ладе, с таким трудом становящейся прежней.
И хотя на улице и было тепло, а всё же – ночь. И ветерок с моря мог оказаться достаточно коварным. А они только первый кризис пережили.
Цветы были возвращены в вазу, установленную на этот раз в комнате, где располагался небольшой диван. Подвинут ближе столик с её любимыми конфетами.
– Ты выглядишь потрясающе, – заметил он, передавая наполненный шампанским бокал.
– Даже не знаю, как сейчас реагировать, – с легкой иронией в голосе призналась Лада. – Но если всё это из-за Алексей Петровича, то не следовало, – продолжала она негромко, при этом слишком внимательно наблюдая за любимым человеком. – Для меня он всего лишь твой отец.
– И в тебе он видит исключительно дочь, – закончил за девушку Димка, присаживаясь рядом и приобнимая за талию. – Именно дочь, – повторил настойчиво, успев заметить во взгляде девушки недоумение. – Со слов матери, батя бредил девочкой. Обычно мужики о пацанах-наследниках мечтают, а отец хотел дочь. Но сперва родился я, потом – Никита.
– Ну, если у него там какие-то отношения наметились, может еще и получится девочка, – с улыбкой обронила Лада. – У тебя отец еще совсем не стар, можно сказать – пол жизни впереди.
– Только как я понял, интерес у него далеко не к девочке двадцати лет, а к достаточно взрослой женщине в районе сорока, может чуть меньше, чуть больше.
– Так, – отстранившись от молодого человека, Лада очень серьезно на того посмотрев, поинтересовалась, – И что тебя смущает? Или, что, хочешь сказать, женщина в сорок не может родить? Дима, ты сам недавно меня убеждал в том, что твой отец в сорок семь еще совсем не старик. Так, а женщина к сорока уже, что – всё, списана со счетов?
– Лад, женщине ребенка поднимать надо, – возразил он, при этом постаравшись избежать резкости в тоне. – Ну, ты же не станешь спорить с тем, что основную роль в жизни ребенка всё же играет мать. Да и возраст, сама медик, понимаешь, организм в двадцать – двадцать пять лет, даже в тридцать – тридцать пять, разительно отличается от организма в сорок и сорок с плюсиком, каким бы маленьким тот не был.
– Да, я медик, – согласилась Лада с очевидным. – Только я знаю, что в моей семье, где я родилась и выросла, бабушка своего третьего ребенка родила в сорок девять. Думала, у неё климакс начался, к врачу сразу не пошла. Кстати, дожила до восьмидесяти пяти, еще и внуков от самой младшей дочери увидела, понянчить успела. А медицина тогда разительно от сегодняшней отличалась, да и после войны чуть меньше двадцати лет прошло. Здесь всё от женского организма, Дима, зависит. У меня у подруги в двадцать два с серьёзными патологиями ребенок родился. Какой-то ген дал сбой. Оба родителя совершенно здоровы, в обеих семьях ничего подобного не было. Или ты всё-таки боишься потерять поддержку отца? – спросила она вдруг.
Димка, делая в этот момент глоток шампанского и едва не поперхнувшись, на мгновение уставившись на молодую особу, затем отрицательно качнул головой.
– Если ты имеешь ввиду финансовую составляющую, уверяю – нет, – и голос прозвучал достаточно уверенно. – Я безмерно благодарен ему за всё, отдельная благодарность за оплаченное образование, мать не стала бы тянуть, а отчим изначально занял позицию невмешательства в мое ею воспитание. В хирургии она не видела и не видит перспектив. Но жить за счет отца никогда не планировал. Да, отдаю себе отчет в том, что будет непросто. Но ему тоже было нелегко. А если уж совсем быть честным, то и значительно труднее, чем мне. Ему некому было оплачивать образование, не было любимой и верной девушки и надежного друга, а на двадцати пятилетие по случаю успешного окончания института и вступления во взрослую жизнь никто не подарил квартиру, хоть и вторичного рынка. Купил её себе сам немного позже. У меня на сегодняшний день есть любимый человечек, любимая работа, хоть и подаренное, и пусть далекое от элитного, но жильё. Лада, я тебе слово даю, мы никогда ни в чем не будем нуждаться. Я стану не просто хорошим – известным хирургом. Со временем обязательно купим новую квартиру. Почему ты улыбаешься? Я говорю что-то не то?
Вообще на протяжении всего последнего года при общении с данной особой старался жестко контролировать собственные слова, никогда не зная, что может вызвать у неё очередной срыв. А вот сейчас… Сейчас реакция оказалась противоположная привычной. Она не на грани истерики. Она готова… рассмеяться. А вот радоваться этому или нет, Дмитрий пока понять не мог.
4
Самый запад России. Коснувшись губами губ любимого привычно-дразнящим поцелуем, улыбнулась, неожиданно для Димки выдав:
– Ты сейчас очень похож на своего отца: и внешне, и манерами. Просто один в один Алексей Петрович. Знаешь, он, наверно, тоже мечтал дать своей семье максимально возможное. Я хочу, чтобы ты знал: мне главное, чтобы ты был рядом. И никогда, слышишь, никогда не врал, даже если правда будет казаться слишком жестокой.
Что-то в тоне любимой вызвало беспокойство. Когда начинала заговаривать в подобной манере, всегда ждал маленьких неприятностей.
– Ты сейчас, о чём? – присев перед молодой особой, полюбопытствовал осторожно.
– Дим, я знаю, что ты не хочешь детей, – выдала она на одном дыхании. – Я постаралась это принять. Да, трудно было, но если для тебя это так принципиально…
– Так, стоп, что за бред? – резко выпрямившись, Дмитрий в полном непонимании происходящего посмотрел на неё с высоты своего роста. – Лада, ты с чего это взяла?
