Текст книги "Я тебя загадала (СИ)"
Автор книги: Ника Оболенская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Я тебя загадала
Глава 1
– Прикурить не найдется?
Оборачиваюсь на голос. Прищуриваюсь от дыма, попавшего в глаза.
В дверях травмпункта застыл незнакомый мужчина.
На вид – типичный мажор: дубленочка на рыбьем меху распахнута, джинсы с подворотами, бежевые тимберы. На непокрытую темную шевелюру уже налип мокрый снег.
Я зажимаю губами фильтр, лезу рукой в карман и шарю в поисках зажигалки.
Черт, выронила что ли?
Ощупываю левый карман.
Тоже пусто.
Виновато пожимаю плечами, мол, сорри, ничем не могу помочь.
– Разреши тогда?.. – Шагает ко мне с зажатой в руке сигаретой и наклоняется.
Тянется к моему лицу и прикуривает от огонька.
Вот это наглость.
Обалдело смотрю на него во все глаза, про себя отмечая исполинский рост мажора.
Даже на своих одиннадцатисантиметровых шпильках я всё равно в проигрышной позиции. Наглец возвышается надо мной на добрую голову.
От него пахнет дорогим ароматом и алкоголем. Но это как раз не удивительно, канун Нового года, как никак.
Быстро подмечаю, что костяшки у моего соседа сбиты.
Любитель не только выпить, но и мордобоя?
– А если бы я была против? – говорю, делая очередную затяжку и выпуская сизый дымок в небо.
Пуржит.
Снег крупными, тяжелыми хлопьями падет на мех моей шубки и за шиворот моего невольного со-курилищика.
Тот вздрагивает, дергает головой и тут же морщится.
Приглядываюсь и замечаю, что глаз у него один заплыл.
Мда, я не медик ни разу, но, судя по характеру сочетанных травм, кто-то сегодня погулял знатно. Завтра у чувака будет шикарный бланш под глазом и, возможно, легкий сотряс.
– Ну тебе же не жалко? – усмехается объект моих наблюдений, делая затяжку.
И делает это так обаятельно, что гасит все возмущение.
Есть что-то такое в его улыбке, что располагает к себе женщин в возрасте от пяти до девяноста.
Хмыкаю в ответ и качаю головой.
– Нисколько. Травись на здоровье!
Я сама в никотиновом рабстве.
Нахал затягивается жадно, быстро.
Пока мы делим эту минуту на двоих, периодически ловлю любопытные взгляды нахала. Но поползновений в мой адрес не следует, и я немного расслабляюсь, наблюдая за танцем снежинок.
Затушив и выбросив сигарету в урну, незнакомец дарит мне шутливый «салют» и я, наконец-то, остаюсь в одиночестве. Правда, относительном.
Крыльцо приемного покоя травматологического отделения сегодня довольно популярное место.
Ночь с тридцатого на тридцать первое декабря еще не повод расслабляться. Особенно медикам.
Находятся же придурки вроде нас, которым позарез понадобилось наложить гипс или парочку швов.
Вздрагиваю от порывистого ветра, коря себя на все лады за то, что пошла на поводу у Стаси.
Ну как же, невесте не отказывают!
Сигарета на ветру истлела до фильтра моментально. Тушу и возвращаюсь в тепло.
Очереди в травме понятие сильно относительное.
Дежурного врача постоянно дергают.
Сложных вперед, мы же с тем самым курильщиком остаемся в аутсайдерах.
Присаживаюсь рядом на единственное свободное место из оставшихся двух. На ледяном подоконнике пусть зад морозят другие.
Аккуратно баюкаю левую руку, морщась от стреляющей боли при каждом неосторожном движении.
Кошусь на соседа.
И откуда к нам такого дяденьку красивого занесло?
Кажется, он приезжий.
Ну а кто еще припрется в Сибирь в таком прикиде?
У нас в декабре в почете колготки с начесом, термобелье, пухан до пят и куча вязаного тепла, а еще регулярный автопрогрев.
Хоть я в своем наряде тоже не тяну на адекватную сибирячку, но, как говорит мой папа: «Это уже нюансы».
Забывшись, кладу пострадавшую кисть на колено и тут же шиплю от боли.
– Что, клиент попался буйный? – «оживает» мой сосед.
Сначала даже не понимаю, о чем он.
Осознание в приступе боли запаздывает, но потом до меня доходит.
И даже не знаю – смеяться мне или плакать?
Потому что этот придурок подумал, что я проститутка. А пижон, судя по взгляду, был твердо уверен, что перед ним ударница эскорт услуг.
Давлю смешок. Хочется не просто смеяться, а дико ржать. До истерики. А еще послать его на три буквы.
Даже не знаю, что предпочтительнее.
***
Не определившись с выбором букв, фыркаю и намеренно отворачиваюсь от нахала.
Хотя так и подмывало сказать, что это меня с «работы» привезли, и как только подлечат, вернут трудяжку в строй.
Стасе подавай на девичник не просто подружек, а подружек-шлюшек.
Ну и наряд должен быть соответствующий.
У меня за сутки до мероприятия голова пухла от поваливших как снег заказов и совершенно не хотела думать о девичнике.
Воспаленный дедлайнами мозг с трудом выдал хиленький ассоциативный ряд к жрицам любви – «Интердевочка» и «Красотка».
Безоговорочную победу одержал Голливуд, и вот теперь я выгляжу, как проститутка Вивьен с Аллеи Славы…
Кроп-топ, юбка, едва прикрывающая звезду, чулки и шикарные замшевые ботфорты, которые я урвала по конской скидке в любимом бутике.
Правда с париком вышла загвоздка.
Блонда не было, поэтому «шлюханствую» я в парике веселенького малинового цвета.
Ну а новоиспеченный финансовый магнат Эдвард Льюис прямо сейчас прожигает взглядом мои ноги в разодранных чулках.
Мда, последние жаль…
Отмечали с девочками в самом модном стриптиз клубе города. Алкоголь лился рекой. И в какой-то момент я поверила в себя… и превратилась в звезду танцпола.
Правда, звезда быстро потеряла равновесие и сверзилась с подиума.
Как итог, предновогоднюю ночь я провожу не за столиком среди подруг, а на жесткой лавке приемного покоя.
В компании одного чудика.
Кошусь на соседа, тот постоянно трогает затылок.
С неясной тревогой замечаю, что у него кровь на руке, но вроде падать замертво этот здоровяк не собирается.
Вон, скалится во все тридцать два.
Закатив глаза, снова отворачиваюсь от него к приоткрытой двери в смотровую.
Оттуда как раз выходит недовольная медсестра. Слышу, как рядом заерзал сосед.
Наверняка строит из себя страдальца.
«Ну своей царапкой ты точно местных эскулапов не разжалобишь, любезный Эдвард. А вот если бы у тебя голову оторвало…» – злобненько размышляю, когда взгляд медсестры останавливается на мне.
– Женщина, что у вас? – устало отзывается та.
На слове «женщина» морщусь, но послушно показываю свою отбитую лапку.
А потом так же послушно встаю и вышагиваю за медсестрой на рентген. В тишине приемного покоя шпильки стучат убойно громко.
Отпускают меня довольно быстро, стою здесь же, у кабинета, ожидая снимка своей многострадальной конечности.
Мимо проходят врач и тот самый пижон. Наверняка в смотровую шиться.
С содроганием вспоминаю, как мне сто лет назад в такой же больничке зашивали голову после катаний на качелях.
Мне было-то всего три года, а я до сих пор помню тот день, будто он случился вчера. Кровищи море было. Качели навсегда табу.
Мои размышления прерывает появление врача с моим снимком.
– Кости целы, смещения нет. Но не исключаю травму боковой связки. Давайте, чтобы не думалось, сделаем томографию? Поздновато вы, сегодня МРТ у нас уже не работает. Вам выписать направление?
– Нет, я завтра же доеду до клиники и сделаю. Благодарю вас, – сердечно отвечаю, потому что отсутствие перелома, чем не повод для радости.
Разжившись спичками, жду такси, прикуривая последнюю – и куда вся пачка растаскалась? – сигарету.
В приложении таймер уныло отсчитывает три минуты.
Кутаюсь в короткую шубку и мечтаю уже оказаться дома, закинуться обезболом и упасть в кровать, чтобы спать-спать-спать до обеда.
Протяжно хлопает дверь, мой знакомый незнакомец выходит на крыльцо и тут же идет ко мне. С белой повязкой на голове он похож на шизика или ниндзя.
Обаятельного всё же.
***
– Угостишь сигареткой?
Странно, что я до сих пор не осадила попрошайку за панибратское «ты». Молча показываю свою сигарету. И все равно зачем-то поясняю:
– Последняя.
– Вопрос жизни и смерти. – И пижон вместо того, чтобы убраться восвояси, берет мою ладонь и подносит к своему лицу.
Обалдело смотрю на него, пока тот курит, превратив мою кисть в импровизированный мундштук.
Его губы несколько раз задевают пальцы, и это вызывает мурашки по всему телу. Я нахожу в этом простом действии что-то интимное.
Во взгляде напротив замечаю искры интереса.
Сглотнув, как завороженная слежу за движениями мужчины.
Вкрадчивые, осторожные и вместе с тем уверенные.
Мою руку он держит словно ножку бокала, с необходимой твердостью, без перегиба в жесткость.
Делает затяжки аккуратно и выпускает дым в сторону от меня.
Хмыкаю.
Джентльмен, бляха муха.
Фары подъезжающей машины разбивают наш стихийный тет-а-тет.
Моя карета подана.
Пижон отпускает руку из захвата, забирая сигарету себе.
– Стас, – представляется и протягивает мне клочок бумаги.
Машинально беру, и только после этого непонимающе смотрю то на мужчину, то на зажатый в ладони листок.
– Ты мне очень понравилась…
На эту неприкрытую лесть фыркаю. У него точно что-то с головой, раз я покорила его потеками косметики на лице и в прикиде дешевой шлюхи…
– Набери меня. – И сказано это так, будто странный мажор Стас привык не просить, а командовать.
Не знаю, почему я не послала его прямо здесь, но прощаюсь я вполне миролюбиво:
– Вот это вряд ли, Стас. Ну, не болей. Чао-какао.
И, игриво сделав ручкой, пробираюсь к машине.
Спину сверлит так, что аж лопатки зачесались.
Не сложно понять, кто палит.
Усаживаясь в такси, оглядываюсь на крыльцо. Стас никуда не уходит, смотрит.
Ловлю его взгляд – через чур внимательный, запоминающий. Так пристально смотрят дознаватели, таможенники и моя мама, когда я опаздываю на семейный ужин.
Серьезный дядька-то, а кулаки почесать любит, как пацан…
Посылаю ему воздушный поцелуй и захлопываю дверь.
Сомнительные знакомства точно не моя история.
Даже если выгляжу я так, что в моей испорченности нет никаких сомнений.
***
Глава 2
– Вот это фонарь! – присвистнув, Андрей оглядывает мое лицо. – Это я тебя так вчера на спарринге приложил?
– Тю. Не льсти себе, старичок, – подкалываю друга и бывшего сослуживца. – Дядя Стасик просто полез разнимать пьяную драку в баре, ну и получил по сра…
Резко замолкаю, разглядев за спиной Волкова любопытную мордашку старшей дочери. Следом за Софийкой высовывается и младшая Агата.
На личиках обеих неприкрытое любопытство.
Андрей красноречиво задирает бровь.
Понял, принял, обработал. При детях ни-ни. А то потом будут щеголять новым словечком в садике.
– Гхм… по кумполу, – поправляюсь, а потом отодвигаю друга с порога и присаживаюсь, распахивая объятия:
– Ну привет, девчонки! Заждались дядьку Стаса? А я с подарками!
С визгом наследницы срываются с места. Подхватываю обеих на руки.
– Агата, куда раздетая!? – Яна спешит к нам. Следом за ней несутся два питбуля.
Сет сходу врезается в меня, стараясь облизать лицо. Узнал, добряк.
Острожная Альма держится поодаль, но и прятаться не спешит.
Сразу становится шумно и весело.
– Привет, Колючка! – отпускаю девочек и принимаю поцелуй в щеку, а потом тут же получаю взбучку в духе Язвы Горячевой.
– Сто лет тебя ждали. Ты на черепахах к нам добирался?
– Ага. Всю жопу отсидел… – брякаю, не задумываясь.
Андрей молча пихает меня кулаком в плечо.
– В смысле, перда… эээ… попу, в общем.
Жена друга прожигает меня красноречивым взглядом.
– Проходи, не стой на пороге! А ты, девушка, марш наверх одеваться. К такой растрепе дедушка Мороз не придет…
Яна подхватывает Агату на руки. Она тут же начинает хныкать, и старшая мстительно добавляет:
– Зато по жопе надают.
Ну, что я говорил? Слово уже ушло в народ.
***
– Чем там город дышит? – Яна ставит передо мной кружку с кофе и кладет стандарт обезбола.
Благодарно смотрю на нее.
– Моя спасительница! За хороший крепкий кофе готов целовать ваши ручки…
– Не обольщайся, Мартынов, она туда или плюнула, или яду подсыпала, – Андрей спускает меня с небес на землю. – Хотя не уверен, что в слюне нет яда.
– И я тебя тоже люблю, дорогой. – Яна посылает мужу теплую улыбку
Она изменилась.
Порывистые движения сменились более плавными. Задиристый ежик давно отрос в косу до самой задницы.
Годы в Красноярске сделали из Нижегородской Язвы самую настоящую сибирскую Волчицу.
Наблюдаю за шуточной пикировкой супругов.
Андрюха заматерел. Хотя, куда уж больше. Но вчера на ринге погонял меня, как сопливого пацана. И ведь не скажешь, что пять лет назад овощем мог остаться.
Если бы не Янка… и не ее легендарный папаша… Не знаю, что бы было. (историю Яны и Андрея читайте в романе «Беда майора Волкова» – прим.автора)
Хорошо, что история не терпит сослагательных наклонений.
Они с Яной оба молодцы. Справились со всеми трудностями. Детей вот завели.
А дядя Стасик в свои тридцать пять все в девках ходит. Ни дерева, ни сына, ни поцелуев от жены по утрам.
– Так что там с городом? – выводит меня из размышлений вопрос Яны.
Пожимаю плечами.
– Сто ит, куда же он денется… Новостройки растут, как грибы после дождя. Идиотов на дорогах стало больше. Да и не только на дорогах попадаются…
– Тебя можно поздравить с очередным повышением?
– Майор Мартынов к вашим услугам. – Показательно кланяюсь и тут же морщусь от прострелившей в башке боли.
От Андрея и раньше мало что можно было скрыть, а сейчас и подавно.
Подполковника фейсов не за красивые глаза дают и не в качестве подарка на сорокалетие. Волчара держит спецуру в железном кулаке.
– К нам не надумал перевестись? Мне позарез нужен толковый заместитель…
– Не, не, не, друг, – перебиваю Андрея. – Я согласен быть только под бабой, иф ю ноу вот ай мин.
Яна фыркает в свою чашку, разбрызгивая кофе, а потом протягивает руку и звонко щелкает по лбу Андрея.
– Я же тебе говорила, что он откажется. А ты заладил со своими перспективами.
Смеемся, когда в кухню просачивается Соня, а следом за ней хвостиком крадется Агата.
Старшая забирается ко мне на колени, кладет ладошку на щеку:
– Больно? – Оглядывает мою опухшую и помятую рожу.
А потом дует на фингал, смешно оттопырив щеки.
– Так мама делает всегда. Надо подуть, и всё пройдет. А сейчас больно?
– Нет, принцесса. Ты уже все вылечила. – Подмигиваю ей, и она тут же расплывается в широкой счастливой улыбке.
– Был у своих в Новосибе? – Андрей ловит младшую и усаживает к себе.
– Еще успею. Отпуск большой у меня… Договорились, что после Рождества нагряну, а то там Кира женихается. Привезла с мамкой знакомить своего ненаглядного…
– А ты уж его по всем базам пробил, – подкалывает Волков.
Пожимаю плечами, не признавая его правду. Сволочей в жизни хватает, а младшая сестренка у меня всего одна.
– Дядь Стас, поедешь с нами в Бобровый лог? – спрашивает Соня, еще и ресничками так хлопает. Тут не только сердце старого вояки растает. – Там так красиво-о-о! И на собачках можно покататься…
Хмыкаю, представив, как морожу зад в санях.
– Не-е-е, это уж вы без меня. Дядя Стасик полюбуется красотами в другой раз.
Уже вчера налюбовался на одни нижние девяносто.
Девица с розовыми волосами и офигенной задницей меня покорила.
Всю ночь сегодня снилась, зараза такая. И уж что мы с ней только не вытворяли.
Проснулся с каменным стояком и твердой уверенностью, что она позвонит.
А меня чуйка редко подводит.
– Андрюх, дашь тачку на выходные?
– Братан, только кабриолет могу предложить. Вездеход самим пригодится, когда к бате поедем… – виновато пожимает плечами Волков. – Служебную разве что тебе дать…
С улыбкой отмахиваюсь:
– Не, с люстрой сам катайся. Кабриолет – то, что нужно!
Глава 3
– Как у вас дела на работе? – мама ловко нарезает кубиками морковь.
Я же после бессонной ночи с обезболивающим больше сижу и наблюдаю за подготовкой салатов на новогодний стол, чем помогаю.
Левая рука опухла подушкой.
Ни на какое МРТ я не поехала, посчитав, что пройдет сама.
Папа, конечно, прочитал лекцию о безалаберности некоторых девиц, но после торжественного обещания заглянуть к его коллеге в травму – если станет хуже, – милостиво всандалил укол, нашел эластичный бинт и соорудил мне временную лангетку.
Теперь после всех манипуляций запястье напоминает сосиску в тесте.
– Нормально, мам. Поговаривают, что наш генеральный уходит после праздников. Грядут перестановки.
– Ч удно! Может и тебя повысят!
А еще говорят, что шашни генерального с администрацией заинтересовали спецслужбы. И шеф не просто так лыжи намыливает.
На корпоративе он больше обычного налегал на водочку и поглядывал на двери. Будто ждал, что сейчас ворвутся дядьки в черной форме с автоматами и устроят нам свое шоу.
Но об этом маме знать не обязательно.
Я проспала почти двенадцать часов и добралась до родителей только к вечеру.
По телевизору крутят Иронию судьбы, в зале уже сервирован стол, и сверкает всеми огнями украшенная со вкусом ёлка.
– А запахи какие! – папа разбивает наш девичник.
Уже румяненький, значит, успел рюмашечку бахнуть в честь праздника.
– Толя, ты гостей дождаться хочешь под столом?
– Радость моя, это пре-ме-ди-ка-ци-я, – подкалывает папа.
У медиков свои приколы.
Оба смеются, а я любуюсь родителями.
Они вместе сорок лет. Целая жизнь! А до сих пор с нежностью глядят друг на друга.
– Элин, оставайся, – мама снова переключает внимание на меня. – Придут только свои, хорошо посидим, Новый год встретим вместе.
И снова начнутся эти наводящие вопросы про замужество и разговоры о тикающих часиках.
Не знаю, у кого и что там тикает, у меня давно электронные часы.
Не дай бог еще, сватать своих великовозрастных корзиночек начнут. Бррр. Пройдено. Отказано.
– Ты опять? Мы эту тему мусолили уже тысячу раз. Я тебе уже говорила и еще раз повторю, что не хочу отмечать с людьми, желающими в подробностях знать о моей личной жизни, менструальном цикле и декрете.
Черт, по кислым лицам понимаю, что давлю интонацией, как привыкла на работе. Тут же говорю примирительно:
– Прости, я просто вымотана с этим концом года. Я ведь уже вам говорила, что мы с девчонками стол в ресторане забронировали. Новогодняя программа, ведущий, море шампанского. Там и встретим. Давайте все-таки по плану? Олег прилетает когда?.. Третьего? Вот третьего и все увидимся. В Салангу же хотели на Рождество…
– Олежка мог бы и раньше прилететь. Без своей этой…китаёзы, прости Господи.
– Мам, ну ты что такое говоришь?
– Тань, в самом деле, не начинай!
Мы с папой говорим одновременно.
Мамина нелюбовь к невесте брата уже длится третий год.
«Ему русских красавиц мало, надо обязательно экзотику?» – сокрушается она в кругу подруг.
А по мне так ничего удивительного.
Олег в Китае уже шесть лет и привык не только к местной кухне. Хотя, по мне, так его Лю Вэй очень симпатичная.
«Пластика», – авторитетно заявляет папа. Как говорится, рыбак рыбака, а пластический хирург сразу подмечает чужую работу.
Обычно, мамин тихий бунт ведется только до тех пор, пока брат не переступает порог.
Пусть родители и не одобряют его выбор, но явно этого не выражают.
Догадываюсь, не просто так Олег сказал про третье число. Самолет из Пекина летит девять часов, а вот наземным транспортом добираться почти трое суток.
Чуйка моя говорит, что скоро кое-кто станет бабушкой и дедушкой и будет целовать сладкие пяточки без привязки к русско-китайским корням.
Хмыкаю своим мыслям.
К семи вечера начинаю собираться домой.
Забираю с собой «свою долю» салатов на первое января и тихонько пробираюсь в Белые Росы.
***
За бортом минус тридцать, к ночи приложение обещает крепкие минус тридцать восемь.
Невольно вспоминаю вчерашнего пижона. Не отморозил бы себе чего, гуляя по такой погоде в своем моднявом прикиде.
В квартире тишина… и вечная мерзлота! Поспешно закрываю окно, поджимая пальцы – пол ледяной!
Забылась и оставила на микро, но за несколько часов мороз похозяйничал знатно.
Хоть я и люблю прохладу, но не до такой степени.
Бррр.
Выставляю температуру для теплого пола побольше и босиком шлепаю на кухню. Теперь не могу никаких домашних тапок.
Хвалю себя, что в прошлом году пригласила бригаду рабочих и решила вопрос не только с полом, но и с шумоизоляцией.
Вовремя, я скажу.
Потому что в тот Новый год в общем домовом чате сыпались сотни возмущенных сообщений по поводу музыки и криков. Бессонные ночи под громкие тосты и ор больше мне не грозят.
На телефоне куча пропущенных уведомлений с поздравлениями с наступающим Новым годом.
Будто почувствовав, Стася пишет в чат, что после моего вчерашнего фееричного взлета и падения, они протусили до утра.
Ничего удивительного. В клубе вчера было жарко.
Девчонки упились халявным шампанским, заполировав сверху фирменным коктейлями, и теперь Стася «умирает» под причитания будущего мужа, что он женится на алкашке.
Вчера было реально круто: женский день, стриптиз в исполнении накачанных парней под визги девчонок, классный диджей и просто огненный ведущий, которого хотели прибрать к рукам вместо танцоров.
Если честно, то никакого желания отрываться вторую ночь подряд уже нет. Прошлую бы пережить.
Обезболивающее к вечеру перестает блокировать боль, и рука ноет.
Осторожно шевелю ей и облегченно выдыхаю.
Папа меня успокоил, что мобильность конечности сохранилась, значит, можно исключить и разрыв связок. Максимум растяжение.
Открываю наш чат с девочками.
О своем самоотводе не тороплюсь писать первой.
Стася что-то печатает. И я догадываюсь, что.
«Девочки, всем привет! Голова просто разрывается от боли. Сегодня без меня! Всем отличного Нового года!»
Через десять минут на телефон сыпятся уведомления от группы «Чики-чикули».
Девчонки срочно придумывают отмазы.
Хотя неделю назад все железно шли на наш новогодний междусобойчик.
Ну, о чем я говорила? Ресторан отменяется.
Хмыкаю и иду ставить чайник.
Падает смс о зачислении средств.
Стася в своем репертуаре – возвращает всем предоплату за рестик. Из своего кармана.
В этом она вся. Импульсивная, взрывная, с чудинкой и при этом справедливая до ужаса.
Первые разы я возвращала деньги ей обратно, и Стася натурально обижалась.
Не показушно дула губы, а рыдала в трубку, что не хочет казаться дрянью из-за своего истеричного настроения.
Пришлось смириться с ее сумасбродством.
Перевожу эти пять тысяч в фонд хвостатых.
Пусть и братьям нашим меньшим в приюте будет чуточку полегче. И моя совесть чиста.
Ближе к одиннадцати одиночество и желанная тишина начинают тяготить.
Перспектива провести Новогоднюю ночь в компании телека и одеяла уже не кажется такой впечатляющей.
Решаю все-таки напроситься к родителям в гости, но вместо телефона машинально хватаю пачку сигарет.
Пусто.
Вспоминаю, когда и с кем курила последнюю сигарету.
Щеки опаляет жаром.
Вчера всю дорогу домой таксист поглядывал на меня через зеркало заднего вида. А на подъезде к дому вдруг сказал, что денег не возьмет. И очень красноречиво посмотрел так.
Я выскочила из машины как ошпаренная, даже не успев указать идиоту, что у меня оплата картой, и деньги за поездку уже списаны.
Выходит, не так уж ошибся в своих мыслях на мой счет тот чудик. Я реально нарядилась шлюхой, и он меня за нее и принял.
Стас. Так он вчера представился. Станислав, значит.
Вспоминаю о клочке бумаги в кармане шубки.
Развернув комок, не сдерживаю смешок.
Номер телефона Стас оставил весьма оригинально. На обратной стороне своего выписного эпикриза.
Так-так. Что тут у нас?
***
Мартынов Станислав Михайлович, 35 лет, открытая рана головы, параорбитальная гематома, ушиб мягких тканей…
Ну хоть обошлось без отбитых мозгов.
Вспоминаю его взгляд – внимательный, горящий. И самой становится вмиг жарко. Сердечный ритм ускоряется.
Авантюры не мой конек.
Я люблю долгосрочное планирование. Любое отхождение от планов меня сильно выбивает из колеи.
Но отчего-то сейчас я решаюсь отступить своих правил.
Пока не передумала, быстро набираю номер. На третьем гудке в трубке слышу хриплое:
– Мартынов. Слушаю.
И я вдруг робею.
Это дурацкая идея. Зачем я ему звоню?
Кусаю губы в приступе самобичевания и уже собираюсь рассоединиться, когда на том конце провода «оживают»:
– Дай угадаю. Вчерашний травмпункт, сигарета…
Пораженно застываю, размышляя, что ответить.
– Так я оказался прав? – Стас издает тихий смешок.
Сглотнув, все же решаю продолжить диалог.
– Привет, это Элина. Ты абсолютно прав…
– Э-ли-на. – Стас перекатывает мое имя, растягивая все гласные. Будто пробует его на вкус. – У тебя красивое имя, Элина. А какой рабочий псевдоним?
По голосу слышу, что он надо мной потешается. Всё-таки адекват, а не отморозок. Азарт захватил меня. Принимаю вызов и смело парирую:
– Для клиентов я Мадлен, но тебе не светит.
– Почему же? Во сне ты мне какие только услуги не оказывала… и в каких только позах…
Невольно краснею, а потом понимаю.
– Так я тебя разбудила? Черт, прости, пожалуйста, – чертыхаюсь и извиняюсь вполне искренне, потому что сон – это святое.
– Да норм всё, не переживай. Последние недели декабря выдались жаркими – не спал толком. Сейчас добираю, пользуясь моментом.
Грызу ноготь – а мне казалось, что я от этой вредной привычки избавилась сто лет назад! – и никак не могу решиться на встречу. В трубке тоже подозрительная тишина.
– Элина-Мадлен, ты еще здесь?
Киваю, забыв, что собеседник меня не видит. Опомнившись, подаю голос:
– Да.
– У тебя есть какие-то планы на эту ночь?
И снова я глупо качаю головой.
– Молчание можно расценивать, как «нет, никаких планов»? – Стас не сдается, и я наконец подаю голос, сама от себя не ожидая:
– Нет, никаких.
– Хочешь, увидимся?
Он ведь предлагает мне именно то, что я сама хочу, но вместо согласия, я медлю с ответом. Я его совсем не знаю, не к себе же его вести. И на его территорию не хочу.
– Если ты переживаешь за свою добродетель, то дядя Стасик обещает, что мы просто проведем время вместе. Такой вид досуга предусмотрен в твоем прайсе?
Откровенно смеюсь.
– Тебе всё равно это будет дорого стоить.
Ну не могу я сдаться просто так.
– Кэш есть, не переживай. Выдали на работе ящик мандаринов. Уверен, что этот вечер я потяну. Ну так что, согласна?
– Ну если мандарины, тогда другое дело! Хорошо, давай встретимся, – говорю, а у самой аж подрагивает всё от предвкушения.
– Куда за тобой подъехать, скажи?
Не желая говорить свой адрес, выдвигаю встречное предложение:
– Я на такси. Давай встретимся в центре.
– Скинь адрес смской, в навигатор забью. – Выдает себя с потрохами Станислав. Значит, я не ошиблась – он действительно приезжий. Командировка?
– Окей. Сброшу. Тогда… до встречи, Станислав Мартынов?
– У тебя полчаса, управишься, Элина Индивидуалка?
– Я думала, тебе хватит и пары минут, – парирую и под смешки Стаса отключаюсь.
Улыбаюсь, прижимая смартфон к груди. Сердце частит.
А потом срываюсь в гардеробную.
Черт, у меня всего полчаса и совершенно нечего надеть!
