Текст книги "Верь мне (СИ)"

Автор книги: Ника Маршал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Верь мне
Ника Маршал

Глава 1

КИРА

Вдавливаю педаль в пол, несусь на пределах скорости.

К сожалению, это не моя знакомая ауди, а громоздкий и не поворотливый гелендваген.

С ним я, к сожалению, управляюсь паршивее.

Начало осени. Дождь пусть и слабый, но дорогу смочил.

А мне это не на руку особенно когда за мной гонится мой ненаглядный «братец», а карман мне жжет флэшка с доказательствами его грешков: присвоение денег, подкуп местных властей, но все это цветочки, главное – там есть сведения, доказывающие его причастность к покушению на жизнь отца. И сам виновник моего незавидного положения, проговорился о подготовке нового.

А это уже куда серьезнее.

И если сие доказать, то грозит братцу Николаше пуля в лоб. Батенька точно с ним церемониться не будет, когда узнает, что его чадо ведет против него смертельную игру.

И я бы может и не вмешивалась в эти семейные разборки и не пыталась достать компромат на Колю и доставить его отцу, если бы не одно жирное обстоятельство, неожиданно настигшее меня. Заставившее действовать дерзко, нагло, не задумываясь о последствиях.

Несколько дней назад

*****

– И так кто мне ответит, что такое самбо?! – Мой голос эхом разносится по залу. Запыхавшиеся раскрасневшиеся после тренировки дети, группа до десяти лет, восемь мальчиков и две девочки расселись в круг с готовностью выслушать наставления тренера.

– Самооборона без оружия! – Отвечают практически хором.

– Кто ответит, почему мы не используем оружие? – Оглядываю своих маленьких учеников.

Но никто из них не решается ответить, потому продолжаю.

– Потому что здесь на ковре мы создаем оружие из вас. Выковываем и закаляем с любовью и терпением, вкладываем в вас знания и умения, превращая ваше тело в самое совершенное оружие способное защитить, обезвредить, покалечить и даже… убить. И когда вы им полностью овладеете, применение этого оружия ляжет целиком и полностью на ваши плечи. А это значит, что перед вами встанет самая сложная задача из всех, которая может выпасть на долю человека.

– Какая? – Послышались восхищенные шепотки со всех сторон.

– Обладая силой, сохранить человечность. – Заканчиваю речь и перевожу дыхание, продолжаю. – И так, ребята, у меня для вас задание к следующей тренировке: каждый подготовьте свое определение человечности. Убедительная просьба не искать информацию в интернете. Прошу отнестись к этому серьезно. Мне не нужны бездушные отмазки заученных статей. Мне важно услышать ваше мнение и понимание. На этом все. Увидимся в следующий вторник. Всем удачных выходных.

Дети прощаясь, в задумчивости покидают зал, направляясь в раздевалки.

В зале остается только самый перспективный из всех ребят, подающий большие надежды десятилетний Давид Русаков, карие глаза задумчивы и решительны.

– Что-то хочешь спросить, Давид? – Подхожу к нему ближе.

– Скажите, Кира Михайловна, сохранить человечность, это значит – никого не убивать? – Задает свой вопрос в лоб.

У Давида из родных только мать, но той не до сына. У нее новый сожитель и похоже отчим прикладывает руку к воспитанию пасынка, судя по синякам, которые я недавно увидела на его руках. Думаю из-за гнева и кипящей внутри ярости направленной на отчима, Давид так и выкладывается на тренировках. Если сейчас правильно с ним поработать и направить, то в будущем мальчишка может стать хорошим спортсменом. Но сначала нужно разобраться с проблемами, которые могут помешать воспитать психически здорового бойца.

– А сам как думаешь? – Склоняю голову на бок, всматриваясь в пацана.

– Некоторые – твари… достойны только смерти. – Процеживает сквозь крепко стиснутые зубы.

– Прекрасно тебя понимаю. Но не нам решать, кто должен умереть. Убийство тяжелый груз. Мало кто может жить с ним и продолжать оставаться человеком. Да и зачастую убийство не решает проблем, а лишь добавляет. Поверь, Давид, эти твари не стоят твоей загубленной жизни. Потому что смерть, это то, что нельзя смыть ни с памяти, ни с сердца. А с тварями можно разобраться и по другому. – Взъерошиваю его волнистые волосы. – И я могу помочь. Но для этого мне нужно знать твою ситуацию. Давид, тебя ведь… отчим обижает? – Решаю спросить прямо.

– Мгхм… – Нуверенно кивает. Трудно ребенку открывать перед кем – то свою слабость. – Он маму бьет… – Так значит еще и мать поколачивает. Мудак.

– Он сегодня дома?

– Должен вернуться после шести с работы. – Говорит с подозрительностью.

– Тебе есть у кого переночевать?

– У Вовки одноклассника. Я у него иногда остаюсь.

– Тогда сегодня домой не возвращайся, иди сразу к Вовке и маме позвони, предупреди. А за отчима не переживай, больше ты его не увидишь.

Пацан смотрит на меня недоверчиво. – Давай иди, и ни о чем не волнуйся. Увидимся во вторник.

Он скрывается за дверью.

Я достаю из рюкзака телефон и набираю номер своего «должника» полковника Дятлова.

Машка, его дочь, моя бывшая одноклассница, как – то я помогла ей, когда ее пытались изнасиловать двое отморозков, затащив в проулок. Жили мы тогда в одном районе, я как раз возвращалась после тренировки. Парням не повезло, жалости к мудакам вроде того же отчима Давида не испытываю. С того времени дядя Гена и сказал обращаться к нему «если что». Вот, кажется это «если что», наконец настало.

– Здравствуйте, дядь Ген.

– Привет, Кира, что-то случилось? – Полковник точно в курсе, что просто так звонить я ему не стану.

– Да, помощь ваша нужна.

– Не вопрос. Говори, что от меня нужно?

– Один нехороший человек, отчим одного из моих ребят плохо себя ведет. Беспредельничает, руку на мать и на пацана поднимает. Нужно ему хорошенько втолковать, как это плохо и что с ним будет, если он продолжит так себя вести.

– Домашнее насилие значит… хм… есть у меня для него одно место. Камера с бывалым зеком, который хорошо известен своими «предпочтениями». Думаю, пара суток в его теплой компании, содержательная беседа на тему профилактики домашнего насилия и этот нехороший человек забудет, как ложку держать, не то что на кого – то руку поднимать.

– То, что нужно, дядь Ген. Тогда я вам его координаты в сообщении скину.

– Договор. Кстати, Кир у Машки же днюха в следующее воскресенье. Ждем тебя на нашей даче.

– Маша уже говорила. Обязательно буду. До свиданья, дядь Ген.

Ну что ж одной проблемой меньше.

С такими, как этот отчим Давида только прямой демонстрацией силы и можно справиться, по – другому к сожалению никак. Обычно, слов эти гамадрилы абьюзивные вообще не понимают. До них доходит только один язык. Жестов. Особенно, когда жестикулируешь чем – то внушительным, вроде дубинки или биты. Вот только когда они прочувствуют на своей шкуре, каково это, когда тебя по беспределу лупят почем зря, до них может что-то и дойти.

Я – тренер. Один из тех немногих людей, кто влияет на становление человека личностью. И я должна доносить до своих учеников «правильную» позицию. Но так же я несу ответственность за этих детей. И я обязана вмешаться, если им грозит опасность, ментальная или физическая. Это тоже мой долг и я не собираюсь им пренебрегать.

***

Спускаюсь с крыльца спорткомплекса «Олимпия» и направляюсь к парковке, где припаркована моя ауди серебристого цвета.

Мой взгляд цепляет рядом стоящий черный внедорожник с тонированными стеклами. Шутливо отдаю поклон сидящей внутри парочке шкафообразных мужчин.

Вынужденная временная мера с которой мне пока что приходится мириться.

Раздается мелодия входящего звонка.

Занимаю водительское место, попутно отвечаю на звонок.

– Здравствуй, Кира. – Раздается мягкий баритон в динамике.

– Здравствуй, Коля.

– Уже закончила тренировку?

– Можно подумать тебе твои псы только что не сообщили. Кстати, как долго они будут следовать за мной по пятам?

– Столько, сколько потребуется, Кира. – Прозвучало тоном не терпящим возражений. – Нашего отца пытались убить. Неизвестно кто станет следующей целью. Может, это будем ты или я.

– Я тебя умоляю, – не сдержавшись, фыркнула. – Кому нужна моя жалкая душонка? Я ведь даже официально не признанная дочь Николая Бойко. К бизнесу никакого отношения не имею. Да и какой прок от моего убийства?

– А если это месть? Лучше всего ударить по старику, убив его детей.

– Не сходится. – Не соглашаюсь с родным по отцу братцем. – Если бы это была месть и целью, как ты говоришь был кто-то из нас, тогда и начали бы именно с нас. А так на отца первого совершили покушение. Кстати, как он? Я слышала его порезало осколками из-за взрыва. С того дня на связь и не выходит.

– Жить будет. Его ищейки весь город носом роют, пытаются найти организатора. Чую, скоро прольется кровь.

– Что ж его никто не заставлял становиться бандитом и наживать себе кучу врагов. Вот пусть теперь и разгребается в этом дерьме.

– Кира, нам нужно встретиться, я бы хотел обсудить с тобой нынешнюю ситуацию.

– У меня завтра выходной, я буду дома, подъезжай, если хочешь… – Предлагаю я.

– Нет. Слишком много посторонних глаз, светиться рядом с тобой не вариант. Лучше приезжай в мой загородный дом.

– Ты издеваешься? Я полдня потрачу на поездку в твой особняк! – Пытаюсь возразить. – Что за конспирация!?

– Вот именно, конспирация. Ради твоей же безопасности. Кира, ты ведь не ребёнок, чтобы не понимать, сейчас опасные времена. Придётся идти на уступки.

– Я и так пошла на уступки, когда разрешила тебе приставить ко мне сторожевых псов.

– Это необходимость. Ради твоей безопасности. И тебе, Кира, лучше слушаться меня. Я человек, который хочет о тебе позаботиться. И сделаю ради этого все. – Произносит жестко. – Даже против твоей воли.

– Хорошо. Завтра я приеду. – Соглашаюсь нехотя.

Глава 2

КИРА

****

На следующий день.

Под неустанно следующим по пятам конвоем добралась я до домика в деревне только под вечер.

Ну как домик, трехэтажный такой из камня, с кучей комнат, окруженный кирпичной стеной.

Подъезжаю к посту охраны.

Молчаливые хмурые мужики с мордой кирпичом осматривают мою машину на предмет неожиданных сюрпризов, и открывают кованные ворота, позволяя заехать во двор. Паркуюсь рядом с геликом.

Выхожу из машины, откидываю копну каштановых волос за спину, сразу замечаю Его.

Коля стоит на крыльце в позе хозяина жизни, расставив ноги, в руках телефон, в зубах сигарета. Немигающий взгляд голубых глаз направлен четко на меня.

Его пожалуй даже можно назвать красивым, высокий, поджарый, породистый. Женщины таких любят.

– Привет, Колян Колянович. – Здороваюсь, он морщится, будто зубная боль резко пробила. В детстве он терпеть не мог, когда я его так называла.

– Привет, Кира. Проходи. – Сторонится, пропуская внутрь дома, сам заходит следом, прикрывая дверь.

Я скидываю куртку, хочу повесить на вешалку, не успеваю, ее перехватывает Коля и вешает сам.

Удивленно приподнимаю бровь, с каких это пор братца пробило на галантность, тем более по отношению ко мне?

Что – то раньше я подобного за ним не наблюдала.

Прохожу в гостиную.

Она большая в белых тонах, на стенах и полу шкуры, в камине горит огонь.

Усаживаюсь на кожаный диван. Коля садится напротив, на маленьком столике стоит коньяк и два стакана.

Мужчина наливает себе. Бросает взгляд на меня. – Будешь?

– Нет, не пью, ты же знаешь. – Отмахиваюсь. – Так зачем ты позвал меня в свою глушь?

Он делает глоток, уверенно расслабившись в кресле откидывается на спинку, расставив широко ноги.

– Хотел поговорить…

– Помнится в старые времена ты не сильно – то стремился со мной болтать. И знаешь, мне всегда казалось, что ты меня ненавидишь, от того и избегаешь.

– Я и правда тебя избегал. – Вскидываю удивленно брови.

– Тогда что же изменилось сейчас? С чего вдруг заботишься? Охрану приставил…

– Раньше не мог… – Задумчиво крутит в руке стакан и не отрывает от меня пристального взгляда, будто пытается разглядеть насквозь. Неприятное чувство. – А теперь у меня полностью развязаны руки. – Отставляет стакан.

– Что ты имеешь в виду? – Не нравится мне вся эта обстановка.

– Скажи, Кира, у тебя есть цели в жизни? – Начал он разговор не с того, с чего я ожидала.

Хмурюсь. – Ну, естественно, развивать свою секцию самбо, привлечь спосоров, чтобы можно было взять побольше детей из интернатов и неблагополучных. Ну это цели, как минимум на ближайшие пару – тройку лет. А с чего вдруг ты решил за жизнь поговорить, а?

– Мне всегда это в тебе нравилось, Кира. Твоя способность пробиваться, даже без поддержки. Твоя выдержка, стойкость, стремление достичь желаемого, всегда вызывали во мне восхищение тобой. А ведь отец тебя даже не признал своей дочерью официально, и в общество не выводил.

– Он хотел. Но я сама отказалась. Вся эта завешанная мишурой жизнь не для меня. Скорее она для таких светских львиц, как твоя мама Тамара Андреевна. А мне нужно что-то простое и свое.

– В этом тоже твоя прелесть, Кира. Тебе просто не нужно то, за что другие готовы грызть друг другу глотки. Ты настоящая. – Смотрит, не отрываясь, светло-русые волосы упали на лоб, делая его какой – то потемневший взгляд еще тяжелее.

– Ой, ну все, смутил меня в конец. – Усмехаюсь. – Давай поближе к делу, пожалуйста.

– У меня тоже были цели. С самого детства моя мать готовила меня как преемника отца. Я ходил на все возможные занятия, у меня были лучшие репетиторы, я с одиннадцати лет изучал экономику, политику, юриспруденцию, изучил пять языков. И все это я воспринимал как само собой разумеющееся. Я готовился стать этим самым приемником и перенять бразды правления из рук отца. На самом деле все это было не моим желанием, а желанием моей матери. Это она хотела, чтобы я стал идеальным. Особенно в глазах отца. А свое настоящее желание я обрел, когда мне было шестнадцать. В моей расписанной по минутам жизни появилась ты.

Взгляд словно бритва, отвернуться или оторваться просто невозможно, своим голосом, своим рассказом ему удалось приковать мое внимание к себе, хоть и чуют мои нижние девяносто, весь этот разговор стекается к какому-то звездецу армагедонского масштаба. Но узнать суть его изречений все же тоже хочется. Впервые этот холодный человек разговаривает со мной так… открыто.

– Маленький зверек, нагулянный на стороне моим папашей. «Выблядок какой – то шлюхи» – как называла тебя моя мать. И я так тоже какое-то время считал. Но чем больше тебя узнавал, чем больше наблюдал за тобой, тем больше меня к тебе тянуло, как магнитом.

Он наклонился вперед, его расставленные ноги зажали мои. А лицо оказалось слишком близко по меркам моего личного пространства. Внутренне я встала в стойку, готовясь защищаться, если придется, внешне старалась сохранить спокойствие и не показывать волнения.

– И, в конце концов, я осознал, что влюбился в тебя…

– Коля, не надо… – Попыталась его остановить пока не слишком поздно.

– Тише, дай мне договорить. Я хочу, чтобы ты выслушала. Кира, хоть представляешь мой шок, когда я это осознал? Я, бл*ть, влюбился в свою сестру, с которой у нас один отец. Этот факт отрезвил и заставлял меня годами держаться от тебя как можно дальше. Но, Кира, ты… для меня как наркотик. Меня обливало изнутри кипятком, когда я видел тебя с другими парнями, но сдерживал себя. Впервые в жизни я кого – то так сильно захотел, что это желание выворачивает мне внутренности. И я разработал план, как мне заполучить тебя.

Я с ужасом слушала его исповедь, не осмеливаясь как то отреагировать. Любая моя негативная реакция могла его спровоцировать, а мне этого не хотелось. Коля в гневе безумен.

С безумцами в разы сложнее справиться, даже с моими навыками.

– Официально ты не являешься дочерью Николая Бойко. И никто о тебе не знает, кроме отца и моей матери, а потому, если их не станет, никто не помешает мне жениться на тебе. – Появилась предвкушающая улыбка. У меня же градом по спине катился холодный пот. – Но, увы, нанятый мной человек ошибся, и бомба сработала раньше. Отец выжил. Но кажется не зря. В больнице я решил кое-что проверить и отправил наши анализы на ДНК. И знаешь что? Я – не сын Николая Петровича Бойко. Это я нагулянный выблядок. Только ты его единственная дочь. И это открытие убрало последнюю преграду на моем пути обладания тобой. Кровную связь.

– А меня… мое мнение ты спросить не хочешь? – Смотрю прямо, пытаясь до него добиться, но стена глуха. – Что если я тебя не люблю. И никогда не полюблю.

Он резко встает.

– Полюбишь. – Заявляет безапелляционно. – Я не обижу, и со мной ты ни в чем не будешь нуждаться. Любая твоя прихоть станет реальностью. Хочешь заниматься своим центром, я стану спонсором. И ты сколько угодно сможешь заниматься своей благотворительностью, затягивая сироток в секцию.

– Отец выжил, он не позволит тебе на мне жениться. И я не дам согласия. Никогда, понял? Этого не будет! – Подорвалась на ноги. И встала перед ним, задрав голову. Не хочу провоцировать, но и прогибаться я не намерена.

– Отцу недолго осталось, не переживай об этом. А на счет «никогда» не зарекайся, Кира… – Длинные пальцы зарываются мне в волосы, и притягивает к себе ближе.

– У нас будет время узнать друг друга… с сегодняшнего дня ты не покинешь этот дом до нашей свадьбы. С этого момента ты моя. Знаю, сейчас тебе вся ситуация кажется дикой и абсурдной, но уверяю со временем твои рамки дадут трещину. И ты меня примешь.

– Ты спятил… – Шепчу, глядя в его голубые глаза. И как я раньше не заметила в них этой больной одержимости. – Я все равно выйду отсюда, ты ведь знаешь, на что я способна!

– Твои навыки здесь тебе не помогут. – Отпускает волосы, ведет пальцами по щеке, хочется их откусить. – Связь не работает, по всему периметру охрана из десяти человек. Все вооружены и предупреждены о твоих способностях, поэтому если что, церемониться не будут. Не переживай, не убьют конечно, но слегка пережестить могут. Работают в две смены, ночью выпускают собак. Везде камеры и высокий забор. За забором – тайга. А с машиной тебе не выйти. Давай, ты не будешь делать глупостей, Кира. Ты же умная девочка, понимаешь, что расклад не в твою пользу, лучше смирись. Иди наверх, можешь выбрать любую комнату, которая понравится.

Отшатываюсь от этого больного ублюдка, и иду на второй этаж, вбегаю в первую попавшуюся спальню.

Отдергиваю шторы с окна, наблюдаю. Под окном проходит охранник, стоит ему скрыться за углом, с другой стороны выруливает другой.

Нервно усмехаюсь, они что вокруг дома хоровод друг за дружкой накручивают? Это что еще за новости? Неужели Коля заставил их такой цепочкой бесполезно бродить только ради того, чтобы я не сбежала?

– Вот же тактик. – прошипела зло.

Обессилено падаю на кровать.

Ну что, Кира, по ходу это самое, что ни наесть попадалово!

Морально и физически я выжата как лимон.

Кто же знал, что Коля может подобное отмочить.

А ведь всегда так холодно ко мне относился, и подумать не могла, что за этой отмороженностью скрывается его сумасшедшая одержимость. Тем более мной!

Хорошо хоть мы с ним не родственники как оказалось, а то это точно был бы полный звездец. Слабое утешение конечно.

Нужно продумать план побега, сидеть здесь в ожидании исполнения сценария его безумного плана я не собираюсь, но пожалуй, как выбраться отсюда я придумаю завтра.

Раздеваюсь, иду в душ, кроме тех вещей, что сейчас на мне у меня с собой нет, в машине правда есть сменка, но… выглядываю в окно.

Моей тачки нет,

Вещи из нее мне скорее всего не светят. В уличной одежде уснуть не смогу, в одном белье тоже не вариант, в ванной находится халат, закутываюсь в него и ложусь спать.

Глава 3

КИРА

****

Посреди ночи чувствую, как рядом прогибается матрац, тяжелое и горячее тело придвигается ко мне, и перехватив за талию, вжимает в себя.

– Ну и что ты делаешь? – Шиплю сердито и сонно. На счет того, что Коля может меня изнасиловать я не переживаю, в спокойном состоянии он этого не сделает, только если довести до ручки, а этого я делать не собираюсь… Пока что.

Да, я могу дать отпор. Моих сил и навыков хватит, чтобы с ним разобраться, сломать или даже убить, но тогда из этого дома я вряд ли выберусь живой. Против огнестрела, которым вооружены все охранники даже с моим уровнем подготовки не попрешь. Поэтому пока побуду паинькой.

Уверена, Коле нужно мое согласие. Ему важно подчинение и признание. Уж эту черту его характера я изучила давно. Только от меня он этого не добьется.

– Ломаю твои рамки, детка. – Утыкается в мою шею, шумно дышит. Меня передергивает от отвращения.

– Скорее мои нервные клетки ты ломаешь. Безжалостно. – Отодвигаюсь, вырываясь из его захвата, и поднимаюсь с кровати.

– Ну, вот зачем я тебе? Я ведь никогда никакого повода не давала, чтобы ты в меня… – Даже вслух это слово произнести противно. – Влюбился.

– Тебе и не нужно было, я сам дал себе этот повод. – Лежит, подперев рукой голову, смотрит, как на свою собственность. – В обществе таких людей как я называют социопатами. Знаешь, чем мы отличаемся от обычного человека?

– Зацикленность на своих интересах, эмоциональная отмороженность. Холодный расчет и хождение по головам, ради достижения собственных целей. Знаешь, я думала ты просто… высокомерный, педантичный эгоист. Недостаток такой из-за твоего обостренного интеллекта. А тут все куда хуже.

– Эмоциональная отмороженность – это ты верно подметила. Я никогда особо не ощущал эти самые эмоции. Так, слабые отголоски, самый сильный из которых – гнев. Но ты, скажем так, вызываешь во мне и другие эмоции, заставляя меня чувствовать как другие люди. Самое сильное из которых – желание обладать тобой. – Уголок рта ползет вверх, обозначая хищную усмешку.

– Ну, поздравляю. Только мне почему-то от этого не легче. – Выдаю не без сарказма, закутываясь в халат посильнее.

– Тебе понравится со мной трахаться. – Заявляет уверенно. Голубые глаза блестят в полумраке комнаты, напоминая взгляд хищника притаившегося в засаде и вызывая по моему телу неприятный холодок.

Я закатываю глаза. – Оставь эти пошлости при себе, мне противно слушать подобное из твоих уст. Лучше скажи, неужели ты правда собираешься убить отца?

– Собираюсь. – Заявляет без тени сомнения.

– Я понимаю, ты узнал, что он тебе неродной, но все же этот человек воспитывал и растил тебя столько лет… а ты его по такой глупой причине хочешь прикончить.

– Я делаю это не только из-за тебя, Кира. Отец не торопится передавать мне бизнес… я решил ускорить процесс. – Обнажает ровные белые зубы в хищном оскале.

– А-а-а-а, без бабок все – таки не обошлось. – Усмехаюсь.

– Деньги правят миром. А моя цель с их помощью поглотить весь город.

– Амбиции у тебя, конечно… – тяну огорченно. – Я так понимаю мне тебя не отговорить.

– Отец помеха. От помех я избавляюсь. Хотя… – Прищуривается. Ох, не нравится мне этот его расчленяющий взгляд. – Если ты мне отдашься и не будешь отказывать в сексе, то я подумаю, и может, найду способ оставить его в живых.

Теперь прищуриваюсь я. Я, конечно, хочу спасти отца, хоть мы с ним и не особо близки, но все же обречь кого – то на смерть… но с другой стороны отдаться Коле, который для меня все еще, пусть и говнюк, но человек, которого я всю жизнь считала своим братом. Не-е-е-т, до такого я не опущусь. Я же себя уважать перестану, это просто убьет меня морально.

– Ладно, ты тут оставайся, а я пойду в другую спальню. – Ничего не ответила на его предложение.

Подхожу к двери.

Заперта.

Прицениваюсь куда лучше бить.

– Тебе ее не выбить. Дверь из массива дерева. – Раздается равнодушным тоном.

– Ну, писец! – Психую.

Забираю подушку с кровати и заваливаюсь на пол, устраиваясь на коврике.

– Иди на кровать Кира. Я уйду. – Слышу шаги к двери и щелчок. – Сколько не сопротивляйся, все равно моей будешь. – Бросает напоследок.

Захлопывает дверь.

Это мы еще посмотрим.