Текст книги "Моя неземная (СИ)"
Автор книги: Ника Давыдова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Моя неземная
Глава 1
– Хочу сердечко, вот тут! – вдохновенно вещала девочка лет шестнадцати, повиснув на отце, который, наверное, уже десять тысяч раз проклял себя за то, что пошел на поводу у собственного чада и согласился подарить ей сертификат на татуировку. Сам подарочный конвертик лежал на стойке, изрядно помятый жизнью, как будто по нему несколько раз от души потоптались ногами.
– Даша, убери от моего носа свой палец, – недовольно проговорил мужчина, – я прекрасно понял все с первого раза.
– Ну если вы определились, то может пройдем в кабинет? – предложила я. Эта девчонка появилась на пороге студии три часа назад, с высокомерным лицом кинув мне под руки сертификат, который вроде сама и покупала на прошлой неделе. Вся ее напыщенность слетела в один миг, когда я ей объяснила, что без разрешения родителей до восемнадцати лет мы татуировки никому не делаем.
Подросток устроила истерику, потом, когда это не дало результатов, выбежала из студии, через полчаса вернувшись и притащив с собой, отца, которого явно выдернула откуда-то с работы. Мне оставалось только качать головой – вот же избалованный ребенок, вынь да положь ему срочно все, что он хочет.
– Да, давайте, – устало ответил мужчина, – у меня скоро перерыв заканчивается.
– В принципе, вы можете просто подписать документ и будете свободны, – я протянула ему форму для заполнения.
– Эт-то что еще такое?! – на поле брани появилось новое лицо. Недовольная мать в наспех натянутом ярко-голубом спортивном костюме, который был меньше размера на три, и угрожающе скрипел нитками при каждом движении. – Даша, что это за новости, мы же с тобой договорились, что никакой татуировки!
– Но мам! – взвыла девочка, – мне папа обещал!
– Мало ли что он тебе обещал, тебе говорила, что никаких тату, значит, никаких тату, еще занесешь себе заразу, распухнешь как слон, а потом у тебя рука отнимется!
Я закашлялась, пытаясь скрыть рвущийся наружу смех.
– Но он же мне дал деньги!
– Да он же не знал, на что он там тебе дает, олух старый! – мать семейства замахнулась на провинившегося мужчину и тот аж пригнулся. Ой, надеюсь, битвы тут не состоится. – Зря я этот твой сертификат сразу не порвала! Я тебе что сказала? Вернуть его и обменять обратно на деньги! А ты тут чем страдаешь, а?
– Я хочу татуировку! – девчонка топнула ногой, – У Марины уже две есть, у Юли вообще рукав почти забит!
– Одна проститутка, другая зечка, прости господи!
Я безмолвно возрыдала лицом в столешницу, потому что сил моих больше не было. Чем навлекла на себя беду – женщина обратила внимание на меня:
– Как вам не стыдно брать деньги с детей?! Она же несовершеннолетняя!
– Поэтому я попросила разрешение от родителей, – я кивком указала на пытавшегося слиться со стеной мужчину.
Любительница спорта так взглянула на благоверного, что он сжался еще сильнее.
– Верните деньги! – потребовала мамаша, указывая пальцем на помятую бумажку.
– Извините, но деньги за подарочные сертификаты мы не возвращаем, но вы можете оставить его себе и прийти в следующий раз, он действителен до…
– Да чтоб вас в всех! – не пожелала дослушать она меня. – Неформалы, тьфу! Открылись прямо под окнами, смущают непотребным видом всех прохожих. Пошли, Володя, Даша!
– Но мама! – пискнула тихо Даша, но получила угрожающий взгляд и благоразумно замолкла.
– Я на вас жалобу напишу! – угрожающе пообещала мне женщина и размашистым шагом двинулась к двери.
Спортивный костюм таких активных действий не выдержал и порвался, являя миру веселенькие белые панталоны в красных сердечках.
Я начала задыхаться, понимая, что еще чуть-чуть и засмеюсь в полный голос, и тогда на меня точно будут жаловаться.
Как назло, у входа колоритная семейка столкнулась с моим шефом. Мужчину, видимо, за копанию обозвали крайне некультурно за то, что мешает нормальным людям ходить, да и вообще – жить. На этом панталоны в сердечко удалились восвояси, а я сползла под стойку, сотрясаясь от хохота.
– Марго? – недоуменно спросил шеф, немного сбитый с толку.
– Простите, я не могу-у-у, – провыла я, пытаясь успокоиться. – Минутку, пожалуйста, Андрей Юрьевич, всего минутку.
Кое-как успокоившись, и вылезя обратно на свет божий, то есть под недовольные очи начальства, я пересказала ему произошедшее, икая от смеха и периодически прикладываясь к стакану с водой – веселье уходить никуда не желало, а шеф наш был суров и оного на рабочем месте не одобрял. Он вообще много чего не одобрял, главным образом, всю жизнь. Зачем такого угрюмого человека к нам послали начальником я не знала, но за месяц его царствования в нашей студии все стали ходить чуть ли не на цыпочках, расслабляясь только тогда, когда он уезжал на другую точку.
Да и вообще мало он был похож на человека, которого обычно можно было встретить в нашей среде. Люди, которые работали в тату-студии обычно и сами были любителями татуировок, цветных волос и пирсинга, в общем, неформалами, как принято говорить в народе.
Андрей Юрьевич же одевался всегда подчеркнуто официально – несмотря на разгар мая и жару, я всего один раз видела его без пиджака – к пирсингу относился негативно, волосы не красил, татуировок на видимых местах не имел. Идеальный, ухоженный и до жути скучный и занудный. В нашей сфере такие не приживаются.
Но от моего рассказа он улыбнулся, впрочем, тут же испортив все впечатление от красивой улыбки, которую я за месяц видела второй раз, своим недовольным:
– Рита, вынь карандаш из волос и заплети их нормально. Что это за футболка на тебе рваная? Выглядишь неряшливо. Мы же договаривались с тобой о дресс-коде. И скинь мне потом отчет с кассы вчерашней.
– Хорошо. И я Марго, – показала уходящей пиджаковой спине язык.
– Я все вижу, – безэмоционально произнес мужчина, даже не обернувшись.
У меня был еще один жест, который хотелось показать ему вслед, но я сдержалась – это было бы уже совсем неприлично. Ух, сколько раз просила не называть меня Ритой, а ему хоть бы хны.
Запись сегодня была только ближе к вечеру, когда моя смена заканчивалась, так что я занялась эскизами. Их было много, разгребать все надо было начинать сейчас, потому что если затяну, то не буду спать ночами.
Но не успела я взять в руки карандаш, как из своего кабинета появился крайне чем-то озабоченный шеф.
– Марго, у тебя свободен вечер?
Мои глаза стали, наверное, стали по пять рублей.
– Прошу прощения?!
– Да не в этом смысле, – раздраженно отмахнулся мужчина, – у меня ЧП, ребенка не с кем оставить, можно ли оставить ее тут с тобой?
– Но у меня уже смена скоро заканчивается! – я возмутилась.
– Славы сегодня не будет, он мне звонил, так что ты остаешься до закрытия, – обрадовал меня любимый начальник, – ну, мне переходить к шантажу или согласишься?
Он явно куда-то торопился – нервно постукивал носком ботинка по полу, нетерпеливо поглядывал на дорогие часы на запястье и демонстрировал из себя воплощение недовольства – как это, кто-то может его задерживать.
– И что, вы вот так доверите мне своего ребенка? – я скрестила руки на груди. Помнится, еще вчера меня обласкали прекрасными эпитетами вроде "безответственной", "взбалмошной", "рассеянной". А я всего лишь пролила на него чернила, когда он сунулся мне под руку с какими-то бумагами. Конечно, извиняться я и не подумала, так как мне он испортил рисунок, над которым я корпела несколько часов. Перьевая ручка тогда чуть не воткнулась ему в напыщенное лицо.
Видимо, Андрей Юрьевич тоже вспомнил вчерашний эпизод и несколько завис. Но не отступил:
– Думаю, за три часа ты не успеешь испортить мою дочь. Марго, мне правда нужна помощь – няня заболела, а у меня важная встреча, которую я не могу отменить. Пойди на встречу, будь человеком.
– Ладно, уговорили, – я махнула рукой, – но с вам доплата за часы.
– Хорошо, без проблем. Только никаких игл, машинок, пирсинга и всего такого, поняла? – строго спросил шеф.
– А если она сама попросить?
– Марго, – недовольно рыкнул на меня недовольный мужчина.
– Да шучу я, шучу, – хихикнула я.
– Все, я поехал, вернусь минут через сорок. Можешь студию пока закрыть.
Я фыркнула – тоже мне, раскомандовался.
Вернулся шеф, как и обещал, через сорок минут. Неся в руке яркий рюкзак ужасающих размеров, он приоткрыл дверь, пропуская вперед девочку лет семи с забавными косичками. Ребенок тут же попытался юркнуть в мой кабинет, в котором на данный момент царил некий беспорядок, который я не успела прикрыть. Я перехватила мелкую на полпути, схватив за воротник легкой куртки.
– Эй, – возмутилась девочка, не ожидавшая, что в месте, где ее папа главный, ее может кто-то куда-то не пустить.
– Извини, но туда пока нельзя, – строго сказала я.
Она подняла на меня глаза и открыла рот в изумлении.
– Ой, а ты носишь парик?
Я растерянно покосилась на Андрея Юрьевича – с детьми я общаться не очень умела и вообще иногда даже боялась этих совершенно непредсказуемых маленьких непосед.
– Нет, Юля, она просто у нас экстравагантная личность, – невозмутимо отозвался шеф, скидывая рюкзак на маленький диванчик слева от стойки. – Рита, надеюсь, ты приняла к сведению все, что я говорил.
У меня зачесались руки запустить в него чем-нибудь тяжелым. Тридцать четыре года, а склероз уже прогрессирует полным ходом!
Не успела я открыть рот, чтобы в очередной раз напомнить мужчина о своем имени, как он спешно ретировался из студии, напоследок пообещав мне, что будет писать каждые полчаса. Мы с его дочкой остались наедине.
Смерили друг друга настороженными взглядами, а потом девочка с важным видом подала мне свою маленькую ручку:
– Юля.
Я осторожно пожала ее в ответ.
– А я Марго.
– Не Рита? – она знакомо склонила голову набок, делаясь похожей на своего папу. Карие глаза только добавляли сходства.
– Это у твоего отца проблемы с памятью, – удрученно вздохнула я, – никак запомнить не может. Ты, может, намекни ему, что ему стоит к врачу сходить.
Девочка изумленно на меня посмотрела, и я с запозданием прикусила язык – ну не виноват ребенок, что я его папашу не перевариваю ни в каком виде.
– Не бери в голову, – я улыбнулась, – Хочешь что-нибудь?
– Да, – энергично закивала головой Юля, – меня папа забрал прямо из школы, я даже поесть не успела, обычно дома обедаю.
Я задумалась – свой обед я уже съела, но недалеко от студии находился бар, где было небольшое меню, можно найти для ребенка. Хотя… время уже движется к вечеру, мало ли кто там сидит.
– Может, хочешь пиццу? – предложила я, нашаривая рукой телефон.
– А можно? – она недоверчиво распахнула глаза.
– Ну, если у тебя нет аллергии на что-то, то наверное да? – я была сама не уверена. Общение с детьми вводило меня в ступор. Я боялась сказать что-то не то или как-то обидеть. Опыт общения у меня был только с маленькой двоюродной сестрой, которой в прошлом месяце как раз исполнилось шесть лет. Более капризного и наглого ребенка сложно было вообще представить. Она постоянно требовала к себе внимания, если что не так, заливалась слезами и начинала топать ногами и кричать. Мама недовольно выговаривала тете, что та разбаловала дочь, а я старалась лишний раз не появляться у нее в гостях. В общем, отношения с детьми были у меня несколько натянутые.
– Здорово! – Юля захлопала в ладоши, – последний раз мы ели пиццу на мой день рождения.
– Почему?
– Папа говорит, что вредно, – грустно вздохнула она.
– Изверг, – сочувствующе отозвалась я. – Ну давай, выбирай, что хочешь.
Глава 2
– Так почему у тебя розовые волосы? – поинтересовалась Юля, отрывая от пиццы очередной кусок и с удовольствием наблюдая как за ним тянется расплавленный сыр. Девочка была чересчур голодная, и умяла привезенную доставкой пиццу буквально за полчаса. Я наблюдала за маленьким проглотом и еле успевала отвечать на ее вопросы, которые сыпались как из рога изобилия, несмотря на набитый рот.
– Просто нравится, – пожала плечами, – я часто крашу волосы в разные цвета под настроение. Да мне кажется, сейчас никого таким не удивишь, половина Москвы так ходит.
– Папа говорит, что естественность – лучшее, что может украсить девушку, – задумчиво выдала Юля.
– Ну, – я не сдержала смешок, – мы с твоим папой во многом не сходимся во мнениях. Но я тут работаю не за тем, чтобы ему нравится.
Помнится, когда Андрей Юрьевич только заступил на должность, он устроил мне разнос по поводу моих волос и внешнего вида. Не привык бедный бизнесмен, заседающий в стеклянных офисах среди строгих работников и секретарш, что есть сферы, в которых дресс-код не важен. Я тогда рассмеялась ему в лицо на заявление, что если я к завтрашнему дню не приведу себя в порядок, то он отстранит меня от работы. Я ведущий мастер-татуировщик в этой студии, никто, кроме моего настоящего босса не может меня уволить или что-то сделать. А этот, пришедший на замену и тут же начавший качать права. Он даже не разбирается в работе, просто решил помочь своему другу, который неожиданно попал в беду – сломал позвоночник, очень неудачно упав, и теперь застрял в больнице надолго.
Теперь в беде оказались все мы, работающие в "Кактусе". Потому что в студии наступила эра занудства и невыносимого педантства. Не знаю, как Андрея Юрьевича терпели сотрудники в его компании, но мне хотелось порою прищемить дверью его непомерно длинный нос, который он совал, куда не просят. Нет, настоящий нос был очень даже ничего – красивый и прямой, но это не отменяло того факта, что меня носитель этого носа жутко бесил.
Я всегда творила в хаосе, при этом зная, что и где у меня лежит. Хочу заметить, что рабочее место у меня было всегда идеально убранным, приборы продезинфицированы, просто был небольшой бардак в чертежах и папках на столе в углу кабинета, где я рисовала. Конечно, так казалось для стороннего наблюдателя, но я могла найти необходимое за несколько секунд. Но буквально на второй день наш временный босс умудрился выбросить очень важный набросок, оправдав это тем, что в моем бардаке невозможно понять, что нужно, а что нет, и его раздражает мой стол. На кой черт он вообще туда полез, мне не объяснили. Уже тогда я поняла, что мы совершенно точно не сработаемся.
– Что, достал уже? – понимающе спросила Юля, заставив меня от неожиданности подавиться.
– Есть немного, – осторожно ответила я, откашлявшись.
– С ним надо строго, иначе он на шею сядет и будет на ней кататься, – авторитетно начала девочка, вводя меня в состояние, близкое к истерике. – Так что ты с ним строго, он по другому не понимает.
– Это кто тебе такое сказал? – хихикая спросила я.
– Няня, – смутилась Юля, – меня просто один мальчик в школе достает, а она сказала, что все мужчины одинаковые, несмотря на возраст, и надо поставить его на место.
– Частично она права, – я хмыкнула, – но, к сожалению, взрослый мир устроен немного иначе.
Мне определенно начинала нравиться дочка Андрея Юрьевича – смышленая и весёлая.
– А ты же делаешь тату? – внезапно перевела тему Юля, – Мне сможешь сделать?
– Зачем? Ты же еще маленькая для татуировок, – изумилась я.
– Ну вот у тебя такой красивый дракончик на руке, – она ткнула пальчиком, – тоже такого хочу.
– Ну, во-первых, до восемнадцати без разрешения родителей я не могу ничего тебе набить, во-вторых, это больно, а в третьих, твой папа запретил мне бить тебе татуировки, – тоном учительницы перечислила я и добавила, – и нельзя просто бить тату, потому что вдруг захотелось, это же на всю жизнь, и если захочешь свести, то это будет дорого и очень неприятно. Так что лучше тысячу раз подумать. Но…
– Но? – заинтересовано переспросила Юля.
– Мы можем тебе сделать временную, где-то на недельку, она как наклейка, – я от нечего делать собирала переводные татуировки. А почему бы и нет – ребенок будет рад, а уж как взбеситься Андрей Юрьевич, просто словами будет не передать. Сделал шефу гадость, на сердце радость. – Хочешь?
– Да, очень! – у девочки загорелись глаза.
– Пойдем тогда выберем тебе какие-нибудь рисунок, – заговорщически сказала я.
Юлин выбор пал на маленькую рыжую лисичку с пушистым хвостом, которая держала в лапках звезду. Сказочно, ярко – то, что надо. Намочила губку водой и приложила картинку к предплечью – Юля захотела тату именно там же, где и у меня.
– Ну вот, смотри, какая красота, – я немного отошла, любуясь переводной картинкой.
– Зеркало хочу! – заявила девочка, поворачивая руку и так и эдак.
Оставшись довольной увиденным, она начала строить планы по шокированию друзей, одноклассниц, учительницы, но, самое главное, того самого загадочного мальчика, который ее доставал. Слушая ее планы, я тихонько про себя посмеивалась, но не отрицала, что шок всем обеспечен – рисунок выглядел как самая настоящая татуировка, а не дешевые переводные картинки из конфет и жвачки, продающихся в магазине. Хорошо, что я все таки сделала ее чуть выше локтя, и скрыть это безобразие можно футболкой с рукавом три четверти. Все-таки думаю, что в школе строгие правила по поводу дресс-кода. Не оценят. Впрочем, как и Андрей Юрьевич.
– Папа! – едва мужчина открыл дверь, Юля кинулась к нему, – Смотри, какая у меня лиса!
– Эт-то что еще такое?! – кажется, я услышала скрежет зубов.
Несмотря на то, что я еле сдерживала хохот, мне захотелось нырнуть за стойку, спасаясь от испепеляющего взгляда шефа.
– Да вы не беспокойтесь, это всего лишь переводная татуировка, смоется через недельку-две, – поспешила его успокоить.
– Безобразие, – он и не лумал успокаиваться, разбушевавшись еще больше, – Я же просил тебя просто приглядеть за Юлей, что вы тут устроили, можешь мне объяснить?!
– Андрей Юрьевич, – укоризненно сказала я, взглядом показывая на Юлю, у которой уже глаза были на мокром месте. Мужчина переменился в лице.
– Нет, я не это имел в виду, все очень даже красиво… – начал мужчина, но дочка его не дослушала, и, разревевшись убежала в туалет, тут же защелкнув за собой задвижку.
– Ну вот зачем вы обидели ребенка, она же хотела вам показать, похвастаться, – я покачала головой.
– А зачем ты вообще ей эту чертову лису на плече намалевала? – зашипел в ответ шеф, чуть понизив голос.
– Ребенок захотел, почему бы не порадовать, – другую причину я называть не стала, так как моя шалость вышла из-под контроля, и мне было немного стыдно.
Мужчина закатил глаза и пошел к двери, за которой забаррикадировалась Юля.
– Доченька, прости, наговорил сгоряча, я не хотел тебя обидеть – очень красивую лисичку тебе сделала Марго.
– Врешь! – категорично ответили с той стороны.
– Когда это я тебе врал? – осведомился Андрей Юрьевич, но тут же смягчил тон, – ну хочешь, ты сейчас выйдешь, и мы тебе пиццу закажем? Ты же любишь.
– А Марго нам уже сегодня купила, – в слезах промелькнула нотка ехидства – похоже, Юля потихоньку успокаивалась и теперь переходила на ту стадию детской истерики, когда ребенок играет в "задобри меня".
Меня в очередной раз попытались испепелить взглядом. Я не поддалась. Шеф выдохнул.
– Ну а что ты тогда хочешь, солнце?
– Пусть тебе Марго тоже лисичку нарисует, раз она тебе нравится, – неожиданно ответила Юля, заставив мужчину изумленно округлить глаза, а меня зажевать собственную губу, чтобы не начать беспардонно ржать. Что-то много я сегодня смеюсь, может, нервы надо проверить? Но такой изощренной мести даже я не могла придумать – заставить взрослого мужика наклеить себе переводную татуировку.
Андрей Юрьевич хмуро взглянул на часы, на дверь, на меня, снова на часы и, видимо, пришел к выводу, что лучше согласиться с условием дочери, чем выкуривать ее из туалета еще ближайшие два часа.
– Ладно, – тяжело согласился он, – только сначала выходи.
Защелка тут же отодвинулась, и в проеме показалась зареванная мордашка Юли. Все-таки, она плакала больше, чем было слышно по ее голосу.
– Давай умоемся для начала, горе ты мое, – шеф в очередной раз вздохнул и протянул дочери руку. Та ухватилась за нее двумя ладошками. Конфликт на некоторое время был исчерпан.
Глава 3
– А чего Смольный такой взвинченный? – тихо спросил меня Стас, которого, едва, он переступил порог студии, послали работать, разразившись тирадой про ленивых сотрудников.
Я невинно посмотрела на стену напротив, дескать, ничего не знаю.
– Не притворяйся, это твои проделки, я все знаю, – проворчал парень, – доиграешься, Марго, помяни мое слово. Уволит тебя, не дожидаясь возвращения Ильи с больничного.
– Да ну тебя, ничего такого плохого я не сделала, – отмахнулась, – перебесится и успокоится.
– Рита! – тут же громыхнуло из кабинета начальника. Инстинктивно втянула голову в плечи под язвительной улыбкой Стаса. Я погрозила ему кулаком и пошла на зов начальства.
Мужчина был настолько зол, что я даже решила его не поправлять в очередной раз насчет моего имени. Что случилось?
– Да, что вы хотели? – осторожно поинтересовалась я.
– Я вчера тебя просил отправить мне отчет, где он? – Андрей Юрьевич был явно раздражен.
Ой… вчера я так увлеклась развлечением Юли, что совершенно об этом забыла. А после прихода мужчины и начавшегося цирка, у меня и вовсе все отчеты вылетели из головы.
– Извините, сейчас я все сделаю, – скороговоркой проговорила я, намереваясь выйти из кабинета.
– Стоять! – я застыла как удав перед кроликом, слишком уж много металла было в его голосе, – Тут будешь делать, под моим присмотром. А то у тебя постоянно все вкривь и вкось.
– Что?! – я возмутилась, – ничего подобного, я всегда заполняю все документы идеально!
– Вот и докажи, – шеф был непреклонен, – может, тебе кто-то помогает, зачем мне тогда такой сотрудник, который не может справиться с бумажной работой. Садись.
Он встал из-за стола, показывая мне на свое кресло. Я замялась, не понимая, что он хочет мне доказать. Но потом решительно шагнула вперед – вот еще, будет он в моих способностях усомняться. Рабочее кресло шефа было удобным и мягким: сразу захотелось откинуться назад и немного подремать. Но вряд ли Андрей Юрьевич оценит такой перформанс.
Нашла на рабочем столе папку с документами, открыла свежие накладные и начала быстро заполнять таблицу за май. Шеф придвинулся ближе, чуть ли не положив свой подбородок мне на плечо, и внимательно следил за появляющимися цифрами на экране, изрядно нервируя меня своим близким присутствием.
– А не могли бы вы отойти немного? – недовольно произнесла я, когда он чуть ли не перенес на меня весь свой вес, пытаясь что-то там на экране разглядеть.
– Не мог бы, – тут же отреагировал шеф, – ты делай-делай, время почти закончилось.
– А что, у меня задание на время?
– Да, и осталось всего десять минут, так что советую поторопиться, – в его голосе слышалась насмешка.
Мне захотелось послать его далеко и надолго, но я усилием воли сдержалась. Он же мстит за вчера и за яркую лисичку на правом предплечье – левую руку он давать отказался наотрез, хотя я предлагала. Ну и ладно, пусть выпустит пар, обидчивый какой.
– Все! – объявила я, закончив.
– Ну-ка, – он не выпустил меня, а навалился еще больше, положив свою ладонь поверх моей, которая лежала на компьютерной мыши.
Я дернулась, но встать не смогла, фактически находясь в ловушке. Оставалось смотреть, как он проверяет мою работу, комментируя каждое слово.
– Довольны? – язвительно спросила, когда он замолчал.
– Возможно, – он выглядел несколько раздосадованно.
– Я могу идти?
– Можешь, – он отодвинулся. – только, Рита, будь добра, в следующий раз делать все тогда, когда я тебя прошу.
– А может, вы запомните, наконец, что я Марго?! – я метнула на него гневный взгляд. Если бы не его просьба посидеть с дочерью, я бы смогла все сделать нормально. И он еще меня виноватой выставляет.
Ушла, хлопнув, дверью, кипя от негодования.
– Что вы там так долго делали? – с невинным выражением лица спросил стоявший за стойкой Стас.
– Сгинь! – рыкнула я на него.
Господи, ну когда уже вернется Илья из больницы – его друг это сплошное наказание для моих нервов. Да и для студии тоже, как бы он тут все не развалил. Кстати, надо бы поехать проверить Илью, как он там, узнать, когда его выписывают. Решено, завтра выходной как раз, поеду.
– Здравствуйте, – звякнул колокольчик, и на пороге появилась несколько смущенная девушка, – Я по записи, у меня сеанс на час был.
– Да, конечно, проходите, – я расплылась в дружелюбной улыбке, – у вас уже есть эскиз?
