Текст книги "В руках монстра"

Автор книги: Ник. Вулкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Он подъехал к дому, припарковался, и, еле сдерживая смех, направился к своему подъезду. У дверей Алекс вдруг громко хлопнул себя по лбу.

«Стоп! Вот откуда у меня было это странное ощущение слежки! Вот что я упустил – там – в Тупиковом переулке, на Месте Преступления! Ведь каждое отделение банка имеет камеры наружного наблюдения. А как раз напротив Места Преступления располагается банк. С видеокамерами. Вероятно, эти самые камеры и запечатлелись в моем подсознании, рождая неприятное чувство чьего-то пристального взгляда, чьей-то постоянной слежки. Это они за мной следили!»

Он поднялся домой, переоделся, забросил в духовой шкаф замороженную лазанью. Пока готовился обед, взял блокнот, уселся за кухонный стол и быстро набросал:

«1) Завтра отправить Вику в Тупиковый переулок, пусть зайдет в банк и разузнает, как долго хранятся записи с камер наблюдения, как их можно добыть, нужно ли какое-нибудь разрешение для этого, если нужно – какое и откуда.

2) После банка отправить Вику в ресторан «Пармаджано», пусть расспросит официантов – не помнят ли они тот день, когда погиб Александр»

Он заложил ручку за ухо и подошел к окну. С минуту о чем-то подумав, напряженно глядя вдаль, он вернулся к столу и вырвал из блокнота только что исписанный листок.

– Нет-нет-нет. Вику в банк нельзя. В банк сам. Только сам, – взволнованно прошептал он, в клочья разорвав листок. – Любыми путями, любой ценой, но мне нужно достать записи с камер. И в «Пармаджано» сам. Эти два дела – только я сам. Только сам.

*

Покинув город, перенесемся километров на тридцать на юго-запад, чтобы заглянуть в небольшой двухэтажный частный дом. Даже не в сам дом, а в его подвал.

Подвал имеет единственный вход с кухни – небольшой квадратный люк, прикрытый деревянной крышкой. Обычно люк замаскирован буфетом, стоящим прямо на нем. Но сейчас буфет сдвинут в центр кухни. Еле слышно приподнимем крышку люка и, стараясь не скрипеть деревянной лестницей, на цыпочках спустимся вниз. Подвал не большой и не маленький, обычный. Когда-то наверняка служил хранилищем для продуктов. Но сейчас это не совсем хранилище для продуктов, вернее, это совсем не хранилище для продуктов. Это какая-то лаборатория.

По левую руку, сразу же от нижней ступеньки лестницы начинаются деревянные стеллажи с книгами. Стеллажи занимают всю левую стену, от пола до потолка. Книги самые разные – есть совсем тоненькие, почти брошюрки, есть и толстенные, есть совсем новые, но попадаются и очень старые. Все эти книги не что иное, как научная литература по химии, фармакологии и даже алхимии. Химию и фармакологию оставим без внимания. Лучше возьмем вот эту, с ближайшей полки, самую заметную, большую, тяжелую, в кожаном переплете с серебряными уголками, под названием «Alhimica».

О-о-о… это очень старая книга. Обложка основательно истерта, страницы желтые от старости. Некоторые так и норовят рассыпаться прямо в руках, поэтому листать будем очень осторожно. Датирована книжка… откроем на первой странице… ага, датирована она 1750-м годом. Это действительно очень старая и, судя по иллюстрациям, очень жестокая книга. Просмотрим, к примеру, главу №3. Первые несколько страниц сплошь исписаны сложными химическими формулами. Под формулами текст на латинском языке, по всей видимости – это разъяснения к формулам. Нам все это непонятно, а потому – абсолютно неинтересно. Лучше пролистаем до конца главы, там есть кое-что поинтереснее – рисунки. Их четыре.

Рисунок №1

На рисунке изображена небольшая комната. Нет, не комната, а настоящий карцер! Каменный мешок. Без единого окна, слегка освещенный тусклой свечой, прикрепленной прямо к стене. Справа, на коленях, прямо на каменном полу, стоит абсолютно нагой, очень худой человек. Его голова упала вперед, подбородок касается груди, с виду он очень изможден. Кажется, что, если бы не цепи, он уже давно упал бы на пол. Цепи тянутся сверху вниз от железных колец, вмурованных в стены, к запястьям бедняги, на которых тоже железные кольца, только гораздо меньшего диаметра, этакие железные браслетики. Слева у маленькой железной двери стоят два человека. На них длинные черные накидки до самого пола, а их головы полностью обмотаны чем-то белым, похожим на широкие бинты. Открыта лишь узкая щель для глаз – там блестят стекла очков. Тот, что справа, держит небольшой прибор. В центральной части прибора видна овальная капсула, размером с теннисный мяч, с одной стороны к ней прикреплены миниатюрные меха, наподобие кузнечных, а с другой – раструб, смахивающий на автомобильный клаксон.

Рисунок №2

На втором рисунке изображено действие. Человек с прибором в руке стоит теперь рядом с закованным в цепи узником. Человек уже полностью сжал меха прибора и распылил вокруг головы несчастного узника сероватое облачко. Второй исследователь по-прежнему стоит у двери, записывая что-то на длинном свитке.

Рисунок №3

В комнате остался только один человек – этот бедняга, закованный в цепи. Судя по всему, серое облачко уже подействовало – узник стоит не на коленях, а во весь рост, но лишь потому, что все его тело выгнула назад страшная судорога. Его глаза сильно навыкате, того и гляди вывалятся наружу, лицо вздулось и потемнело, а изо рта свисает черный язык. Осмелимся предположить, что несчастному подопытному очень плохо, с ним творится что-то страшное. Что-то, очень похожее на смертельное удушье.

Рисунок №4

Четвертый рисунок запечатлел исход странного опыта. Узник мертв. Он безжизненно висит на цепях, а оба исследователя стоят рядом с ним. Один из них держит голову покойника за волосы и заглядывает ему в рот, пытаясь засунуть в глотку длинный шпатель, другой по-прежнему что-то пишет пером на длинном свитке.

Под рисунками коротенькая надпись: «3 minutes»

Давайте поставим эту книгу обратно на полку и продолжим осмотр погреба.

Медленно, стараясь не шуметь, повернемся вправо. Почему «стараясь не шуметь»? Потому что мы не знаем, что это за тип в длинном белом халате, который сидит спиной к нам на деревянной табуретке за деревянным большим столом. А вдруг он опасен? А ведь мы пришли сюда без приглашения. Мы даже не видим его лица, потому что оно полностью скрыто под темно-зеленым противогазом, от которого тянется длинная гофрированная трубка, заканчивающаяся железной емкостью для кислорода, прикрепленной со спины к широкому кожаному поясу коричневого цвета. Стараясь остаться незамеченными, на цыпочках, еле дыша, подойдем к этому человеку поближе и заглянем за его левое плечо.

Исследователь очень деловит и, судя по обилию лишних, суетливых движений, перевозбужден. Перед ним стоит сложная система, занимающая весь стол и сплошь состоящая из стеклянных трубочек, колбочек и горелок. Основой системы является спиралевидная стеклянная змейка, в которой, медленно передвигаясь слева направо, пузырится розоватая вязкая жидкость. Из маленьких темно-коричневых стеклянных флакончиков наш исследователь через бесчисленное множество встроенных воронок постоянно подсыпает в спираль разноцветные порошки, которые при соприкосновении с розоватой жидкостью слегка дымятся белым дымом и меняют ее оттенок, делая то более насыщенной, почти фиолетовой, то почти бесцветной.

Розоватая жидкость, постоянно меняя оттенки, преодолевая то крутые подъемы, то не менее крутые спуски, пузырясь и дымясь, неуклонно двигается к финишу – узенькой трубочке с миниатюрным медным краником, под которым уже стоит большая колба с широкой горловиной.

На столе стоит не только стеклянная спираль. Тут есть кое-что еще, не менее интересное. Это «кое-что» живое и белое. Быстрое и очень любознательное. Симпатичное и… страшное – тут уж кому как. Это – мышь. Она безостановочно бегает по небольшой клетке и… кажется, пытается нас разоблачить – то и дело подбегает к прутьям, встает на задние лапки и несколько секунд пристально смотрит на нас своими маленькими глазами-бусинками, смешно двигая розовым носом. Хорошо еще, что исследователь в этом своем несуразном зеленом противогазе за все то время, пока мы стоим за его спиной, ни разу не взглянул на свою мышь и не заинтересовался – почему это она постоянно смотрит за его спину. Ведь все его внимание сейчас обращено на медный кран, из которого, кажется, вот-вот покажется первая капля розоватого зелья.

Исследователь привстал, дрожащими руками схватил колбу и поднес ее к кранику. Вязкая розоватая капля выглянула из краника, вытянулась, словно сладко потягиваясь после долгого сна, и упала, наконец, в колбу. Исследователь тут же подставил под кран другую колбу, а эту, с каплей на дне, рассмотрел поближе. Вероятно, появление капли очень порадовало нашего исследователя. Он поднял колбу над головой, торжествующе потряс ею и выкрикнул нечто очень глухое и невнятное:

– Епей я ластитель ира!

Поиграем в ребус – добавим несколько букв и осмелимся предположить, что фраза должна звучать так – «Теперь я властитель мира!» Смешно, не правда ли? Какой-то странный человек в нелепом зеленом противогазе считает себя властителем мира только потому, что его руки сейчас держат колбу с маленькой розовой каплей! Да он сумасшедший, этот клоун! Но что это он делает? Пока мы над ним смеялись, он взял пинцет с ватным шариком, зацепил им розовую каплю и… просунул шарик в клетку с мышью.

Да-а-а, мы с вами видели в своей жизни многое, но только не такое! Вы видите? Мышь, словно почуяв что-то очень приятное, встала на задние лапки, приоткрыла рот, томно прикрыла глаза и подошла к ватному шарику. Раз… Два… Всего две секунды и несчастная мышь, закатив глаза, упала на бок. Высунув почерневший язычок, она пару раз дернулась и замерла.

– Епей я ластитель селена!!! – глухо проорал наш исследователь и потряс кулаками, угрожая кому-то наверху.

Та-а-к… А, все понятно! «Теперь я властитель вселенной!». Ну что ж, властитель, так властитель – кто же спорит? Давайте-ка зажмем свои носы пальцами и поскорей отсюда уберемся. А то мало ли что. Судя по всему, этот человек не зря надел на себя противогаз. Не дышим… Встаем на задние лапки… тьфу, на цыпочки. Еле слышно бежим вверх по лестнице. Осторожно опускаем на место деревянную крышку. Все. Выбегаем из дома и переводим дух.

***

Глава 4

3 ноября.

Алекс сегодня встал очень рано. Он тщательно побрился, подправил ножничками усы, принял контрастный душ, и на десять минут застрял с расческой перед зеркалом – его шевелюра за ночь полностью поменяла ориентацию в пространстве и улеглась на левую сторону, вместо нужной Алексу правой. Кое-как уложив челку на правую сторону, Алекс прошел в спальню и открыл большой, на всю стену, шкаф.

– Ресторан с виду недешевый. Нужно выглядеть соответствующе.

В конце концов, он надел дорогие джинсы, не менее дорогую рубашку и темно-коричневый вельветовый пиджак.

– Что же мне обуть? – Алекс теперь стоял в коридоре и внимательно рассматривал нижние полки в шкафу-купе, сплошь уставленных новой обувью.

– Думай, Алекс, думай, – он перевел взгляд с полок на большое зеркало и обнаружил, что его волосы сейчас стоят неровным ирокезом, постепенно возвращаясь на левую сторону.

– Стоять! – приказал им Алекс. Он забежал в ванную, где при помощи щетки снова перенаправил волосы вправо, обильно пропитав их гелем. Прижав волосы руками, он постоял в таком положении пару минут, а потом осторожно убрал руки с головы. Гель за это время застыл как камень. Значительно уменьшившись в объеме, волосы теперь покорно смотрели вправо, тускло поблескивая на свету.

– Так-то! – Алекс вернулся в прихожую и с ходу надел темно-коричневые замшевые ботинки. Набросив пальто, он окинул себя оценивающим взглядом.

Одобрительно кивнув своему отражению, направился было к входной двери, но передумал, вернулся к шкафу и вновь всмотрелся в свое лицо. То приближаясь к зеркалу почти вплотную, то удаляясь от него на пару метров, с растерянной улыбкой, как завороженный, он неотрывно смотрел на себя до тех пор, пока бой высоких напольных часов не вывел его из этого странного гипнотического состояния. Вздрогнув, он помотал головой, и зажмурился, что-то мучительно вспоминая:

– Зачем я вернулся? Кепка!

Он надел на голову кепку, артистично встал к зеркалу боком и сдул с пистолета-пальца дымок:

– На улице лил холодный дождь, а простуда ему сейчас была ни к чему, ведь его ждали великие дела! Спаси меня – кричал ему бьющийся в агонии мир. Я спасу тебя – говорил он в ответ. И в его голосе слышалась железная, несокрушимая уверенность в собственных силах.

Алекс покрутил «пистолет» на пальце и ловко заткнул его за пояс. Уже через пять минут он мчался на своем маленьком «Кольте» по утреннему субботнему мегаполису. Дороги были еще свободны. Пролетев по Набережной, он свернул на Старую улицу, и вскоре нырнул в подземный паркинг бизнес-центра. Не теряя ни секунды, Алекс тут же пересел во вторую свою машину – гигантский «Тахо» и помчался к ресторану «Пармаджано».

Припарковавшись возле ресторана, Алекс огляделся по сторонам. К своему огромному удивлению он увидел неподалеку большой черный седан.

«Тот самый седан? На том же самом месте? Хм… Неужели и правда убил крепыша?», – Алекс строго посмотрел на себя в салонное зеркало заднего вида. – «И если это правда, то не слишком ли это жестоко?»

Он укоризненно покачал головой, глядя то на себя, то на черный седан:

«Ну и где мне найти ответы на все эти вопросы? Алекс, ведь это очень серьезное дело! Убить человека – это ведь не комара прихлопнуть! Как же ты мог забыть? Ты стал очень рассеян в последнее время, Алекс. Твоя память в очередной раз дает сбой. Ты меня очень разочаровываешь», – он вздохнул и взялся за дверную ручку. – «Ладно. Чтобы понять, убил ты его, или нет, нужно просто подойти к седану и посмотреть – нет ли рядом с ним пятен крови. Это все объяснит, ведь, если мне не изменяет память, кровь из квадратной башки вчера лилась ручьем. Какие-то следы должны были остаться, несмотря на эту чертову морось»

Алекс уже встал одной ногой на землю, намереваясь подойти поближе к седану, но тут же снова исчез в салоне «Тахо».

«Стоп… А вдруг это засада? Вдруг они специально оставили здесь этот седан? Вдруг, как только я там появлюсь, со всех сторон тут же выскочат полицейские, скрутят меня, отметелят, а потом увезут в участок? Они ведь знают, что все преступники рано или поздно возвращаются на место преступления. И ждут меня где-то поблизости. Возможно, вон тот дворник с метлой, никакой не дворник, а переодетый полицейский, а его метла никакая не метла, а винтовка, стреляющая разрывными пулями. А вон тот фургончик с надписью «горводоканал», никакой не «горводоканал», а полицейский автомобиль, напичканный аппаратурой для слежки, и мощные видеокамеры только и ждут, чтобы в их объектив попался какой-нибудь идиот, интересующийся пятнами крови несчастного крепыша. Нет, к черному седану подходить никак нельзя. Но мне же просто необходимо взглянуть на пятна крови!»

Оставшись в «Тахо», Алекс подозрительно осмотрелся по сторонам. Парочка, обнимающаяся на скамеечке, таксист, дремлющий в желтом такси, наглухо затонированный микроавтобус, припарковавшийся неподалеку…

«Да вокруг полным-полно полицейских!», – по спине Алекса пробежал неприятный холодок. – «Каким же я был бы идиотом, если бы побежал сейчас к черному седану рассматривать пятна крови!»

Он всмотрелся в парочку, слившуюся в продолжительном поцелуе. Он вдруг увидел, что молодой человек открыл глаза. Не прекращая целовать свою подружку, парень медленно обвел взглядом всю улицу, на секунду задержав его на… Алексе, после чего быстро закрыл глаза.

«Нет никаких сомнений – вокруг одни полицейские!», – ужаснулся Алекс. – «И все они хотят только одного – поймать тебя, Алекс! Поймать на живца – на пятна крови с той стороны черного седана! Убив вчера крепыша, ты поднял на ноги всю городскую полицию! Ты идиот, Алекс! Ты поставил под удар все наши грядущие победы! Так бы и сорвал с себя твою глупую шкуру! Ты вел себя вчера, как преступник!»

В его голове вдруг вновь заиграла старая заезженная пластинка:

«Убийство в состоянии аффекта… убийство в состоянии аффекта… убийство в состоянии аффекта…»

– Замолкни, сука! – он изо всех сил ударил себя по голове.

Патефон тут же замолк, а Алекс после удара немного успокоился.

– Но с другой стороны, почему же ты преступник? Ты же действовал в целях самообороны! Ведь крепыш начал первым! – сказал Алекс, глядя на себя в зеркало. – Он же унизил тебя, Алекс! И поэтому ты не смог оставить его безнаказанным. Поэтому, ладно, на этот раз ты прощен. Но в следующий раз будь осторожней. Убивать людей средь бела дня небезопасно. Поймать могут, понимаешь? И все твои будущие великие дела пойдут коту под хвост. Но как же мне узнать наверняка – убил ты крепыша, или нет? А может быть, все-таки рискнуть, и незаметно заглянуть за черный седан? Нет-нет… Риск сейчас неуместен. Пусть я останусь в мучительной неизвестности, зато на свободе. Но как же все запутано. Как же все неясно. Эх, увидеть бы эти пятна крови! Тогда все встало бы на свои места, наверное…»

Он злобно посмотрел на дворника, задумчиво размахивающего своей метлой-винтовкой, на парочку, делающую влюбленный вид, на таксиста, как будто бы мирно дремлющего в своем большом желтом универсале с шашечками.

– А вот шиш вам, я не такой дурак, как вы думаете, – проговорил Алекс, выпрыгивая из «Тахо»

Он поглубже натянул кепку и быстро проскочил в двери ресторана «Пармаджано». В ресторане не было ни одного посетителя. Алекс попал в тот самый промежуток времени, когда завтраки уже завершились, а время ланча еще не пришло. Он занял столик у окна, в дальнем углу, чтобы видеть весь зал, и принялся изучать меню.

– Блинчики с малиновым джемом, американо, апельсиновый сок, – делая заказ, он рассмотрел свою официантку – Ингу, если верить узенькому золотистому бейджу, прикрепленному к карману ослепительно белой кофточки.

«Красотка… Что она здесь делает? С такой внешностью можно смело лететь в Голливуд. Покупать билет в один конец, и лететь. Сразу же в какой-нибудь многомиллионный блокбастер возьмут, появись она только на пороге любой, даже самой великой киностудии»

– Ты видела, как он на тебя смотрел? – шепнула Инге вторая официантка с бейджем «Вера». – Видела?

– Видела. Как ты думаешь, что за тип?

– Ты имеешь в виду, кто он по жизни? Сложно сказать. Одет вроде бы дорого. Я его впервые у нас вижу. Смотри, Инга, не упусти его, вполне возможно – это твой шанс. Смотрел на тебя так, словно проглотить хотел. Вместо блинчиков.

– Уж я не упущу, будь уверена. Только намекнет – и я уже с ним. Если бы ты только знала, как мне опостылело здесь прислуживать. Как же мне все это уже надоело. Как же мне хочется, чтобы семья, дом на берегу речки…

– Инга, забирай свои блины! – донеслось из кухни.

Кротко потупив глазки, Инга не шла – плыла по ресторану с подносом, нарочно выбрав самый длинный путь, чтобы клиент смог хорошенько рассмотреть, что он может потерять, если так и не решится попросить у нее номер телефона.

«Здесь устроить допрос не получится. Вряд ли им разрешают подолгу болтать с клиентами. Может быть, выпросить у нее телефончик? Под банальнейшим предлогом, что она мне понравилась, и я хочу с ней встретиться. Пригласить ее в какое-нибудь кафе, как будто бы на свидание, а там ошеломить ее своим удостоверением, и допросить», – думал Алекс, внимательно наблюдая за грациозной походкой Инги .

– А вот и ваш заказ, – Инга обольстительно улыбнулась и поставила перед Алексом тарелку с блинчиками, вазочку с джемом и дымящуюся кружку с американо. – Приятного аппетита. Если вам что-нибудь потребуется, я – во-о-он там…

Она неопределенно махнула рукой, и добавила:

– Все, что потребуется.

– Окей, Инга. Я подумаю. Может быть, что-нибудь и потребуется.

– Буду ждать. С нетерпением.

Посматривая иногда на Ингу, застывшую словно статуя совсем неподалеку, Алекс расправился с блинчиками, допил кофе и поднял руку.

– Надумали? – Инга мгновенно оказалась рядом.

– Кое-что надумал, – сказал Алекс.

– Может быть, вам снова дать меню?

– Нет. Дело не в еде. Дело в том, что…

– Давайте свой мобильник! – прервала его Инга.

– Что?

– Ну вы же номер телефона хотели попросить?

– Ну да. А как вы…

– Ну так давайте мобильник, я вам сама свой номер вобью. Только поскорей. Вон администратор пялится, потом все мозги отделает, из-за того, что я с клиентом так долго болтаю.

Инга повернулась спиной к администратору, выхватила телефон из рук Алекса, молниеносно пощелкала пальчиком по экрану, и вернула телефон Алексу.

– С нетерпением жду звонка. В любое время. Днем и ночью.

Алекс рассчитался, засунул сдачу в портмоне и обаятельно улыбаясь, подмигнул:

– До встречи.

Инга смущенно отвела взгляд:

– До свидания.

Садясь за руль, Алекс снова улыбнулся и помахал Инге и ее напарнице, которые прилипли к окну ресторана, разглядывая его машину.

Увидев, что Алекс их заметил, они мгновенно отпрыгнули назад.

– Он твой! – уверенно заявила Вера.

– Ты уверена?

– На сто процентов!

– Позвонит?

– Уже сегодня жди звонка! Смотрел на твои сиськи, словно питон на кроликов. Да жадно так смотрел. Что и говорить, повезло тебе с ними, Инга, ой повезло.

– Я так волнуюсь, что сама проглотила бы сейчас целого кролика.

– Пойдем на кухню, пока клиентов нет. Перехватим бутербродов. Тебе нужно поесть. Ты должна быть в форме.

– Ой Верка, неужели нашла я все-таки свое счастье? Ты видела, какая у него здоровая тачка? У меня такое ощущение, как будто я его и его тачку всю жизнь знала.

– Это тебе твоя подкорка шепчет – мол, хватай, пока тепленький. Да-а-а, мужичок знатный, хоть и росточком не вышел. Он когда вошел, у меня аж в сердце екнуло. Да еще этот пиджак. И усы эти. А тачка вообще…

– Я тебе екну щас! Ишь ты! Запомни раз и навсегда – эта тачка и усы уже мои! Мои, поняла меня?! – крикнула Инга.

– Да я просто…

– Ишь ты! «Просто» она! Знаю я твое «просто»! На чужой каравай рот не разевай, запомнила? Коза драная! Проститутка!

– Ах ты… Да сама ты коза! Еще неизвестно, чей это каравай и чьи это усы! Он на меня тоже посматривал! Словно гладил глазами! Словно эротический массаж взглядом делал! Я аж мурашками покрылась, пока он меня глазами гладил! Вся!

– Вся?! Ах ты сстерва!

– Сама стерва!

– Так, девочки! А ну-ка хватит! Хватит, я сказал! – К Инге и Вере тут же подлетел администратор, однако с ходу разнять девушек у него не получилось. Вцепившись мертвой хваткой друг другу в волосы, они молчали, сопели, и с ненавистью смотрели друг другу в глаза, ничего не замечая вокруг.

– На помощь! Охрана, повара! Все сюда! Эти лахудры опять сцепились! – заорал администратор, понимая, что самые красивые официантки ресторана вот-вот останутся без волос.

Общими усилиями, по очереди разжимая побелевшие от напряжения пальцы, волосы удалось спасти. Девушек утащили в разные подсобки и заставили каждую из них выпить по полфлакона валерьянки.

Администратор созвонился с владельцем ресторана. Тот рассмеялся:

– Отпускай их на сегодня, иначе они нам всех клиентов распугают. Только сначала одну, а потом, минут через двадцать, вторую. Каждой скажешь, что другая уже давно уехала домой, чтобы эти чокнутые не вздумали друг друга возле ресторана подсторожить. С этого дня ставь их в разные смены. Как наказать, подумаю. Так ты говоришь, чуть скальпы друг у друга не содрали? Ну дают девки! Ну дают красотки! Жаль, что я всего этого не видел.

***

Из нижнего ящика стола Вика достала маленькую красную книжку с золотистой надписью «Удостоверение». Внутри удостоверение было абсолютно чистым, на первой странице красовалась только смазанная печать. Вика почесала в затылке золотистой перьевой ручкой и написала:

Виктория Матрикс.

Газета «Женский индустриально-аналитический вестник».

Ведущий журналист

– Ну, ни пуха, ни пера, к черту, – Вика размашисто расписалась на печати, оделась, и, положив в карман куртки новоиспеченное удостоверение, небольшой блокнот и карандаш, отправилась в лабораторию FPSL.

Четыре остановки на метро, пятьсот метров пешего пути, и вот они – массивные двери трехэтажного особняка, где расположился FPSL. Вика толкнула тяжелую дверь, вошла внутрь, и прямо перед собой увидела очень молодого, очень крупного и с виду очень грозного охранника в камуфляжной форме и фуражке. Охранник сидел за столом и, грозно сведя брови, смотрел на Вику.

– Я из федеральной, ведомственной, муниципальной газеты. Пришла допросить, расспросить, – Вика сунула новоиспеченное удостоверение под нос охраннику и тут же его захлопнула, отчего в его лицо дунул легкий ветерок.

Вика не поняла, какое именно слово – «федеральной», «муниципальной», или «ведомственной», так сильно подействовало на грозного с виду охранника, а может быть, все сразу, но неожиданно для нее он вдруг встал, вытянулся как по команде «смирно», и поднял трубку местного телефона:

– Ирэн, тут из федеральных органов. На допрос.

– Не на допрос! На интервью! И не из органов, а из газеты! – строго поправила Вика, и добавила, – но не из простой, а из федеральной, ведомственной и муниципальной!

– Не из органов, Ирэн, из газеты, – сказал охранник в трубку. – Я не хотел вас до инфаркта. Я не хотел вас до инсульта. Я не… Понял, отправляю.

– Поднимайтесь по лестнице на второй этаж, – сказал он Вике, положив трубку. – Сразу же увидите приемную директора, там секретарша – Ирэн, она вас ждет.