Текст книги "На грани (СИ)"

Автор книги: Ник Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

Глава 16

Джейк

Нестись на максимальной скорости, впрыскивая радиоактивные дозы жизненно необходимого гормона в кровь. Шашковать на трассе, обгоняя тихоходов и подрезая возомнивших о себе слишком много недогонщиков. Чувствовать, как ледяной ветер нещадно обжигает воспаленную кожу, превращая ее в сплошное бугристое полотно из мурашек. Пропускать через себя каждую агрессивную вибрацию железного коня под ногами, слышать его свирепый рев, выпуская наружу своего внутреннего зверя. Ощущать полную свободу и власть над своей жизнью. Знать, что в любой момент, она может оборваться и все зависит только от меня.

Именно за это я и обожаю свой байк. Он дает ядерный выброс адреналина в кровь. А без него я просто не способен существовать. Он как самый лютый наркотик и в тоже время единственное лекарство, которое поддерживает жизнеспособность моего организма.

По этой причине я на протяжении нескольких последних лет, на регулярной основе занимаюсь разными видами экстремального досуга. Мне кажется, я перепробовал уже все возможные способы получения своей «дозы»: гонки на байке, стритрейсинг, прыжки с парашютом, парапланом, паралетом, планером, стали уже моим воскресным ритуалом. Бейсджампинг всех видов, десятки сплавлений на рафтинге в самых скалистых и бурных горных реках, которые мне уже порядком поднадоели и начали ощущаться скорее как прогулка на тихоходном катере по озеру перед закатом. Экстремальный туризм по горным скалам, дайвинг с акулами, охота и еще много всего было в моем арсенале. Я полностью зависим от этого и врядли когда-то смогу остановиться.

И вот сейчас, после того как собственноручно разбил свою тачку на гонке, я пересел на излюбленного железного зверя и получаю кайф в неограниченных количествах ежедневно. Тачку я свою конечно люблю, но о том, что сделано, ничуть не жалею. И сделал бы это еще раз. Десятки раз.

После той ситуации в лесу с Авророй во мне возродился с новой силой инстинкт гребаного терминатора – убийцы. Я хотел найти эту гниду как можно скорее и от души отдубасить его, но выдавать себя навязчивыми расспросами было бы палевно, мудила мог просечь, что его ищут и залечь на дно. Поэтому я каждый день аккуратно шерстил коридоры и залипал в разных компаниях в поисках подозрительных личностей. Но удача пришла, откуда не ждали.

После очередной футбольной тренировки, в мужской раздевалке я случайно услышал треп кучки денератосов. Их предводитель, Кит Хуетхем, с упоением делился историей о том, как он «приструнил обнаглевшую суку, и испугал ее до усрачки». Мне не нужно было долго думать, чтобы понять, о ком он говорит. Глаза залило кровавой пеленой ярости, а кулаки заскрипели от желания пробить его тупую башку о бетонную стену в ту же минуту, а после пинать немощное тельце до тех пор, пока он не начнет кровью харкать. Но, поразмыслив, решил, что это будет слишком слабое наказание для него.

Остудив немного свой пыл начал разрабатывать план. Из проверенных источников выяснил, что предки подарили ему на днях новую тачку. И не просто тачку, а сделанную под заказ новенькую Porshe 911 Turbo S в максимальном фарше. Эта машина была его мечтой, Кит облизывал ее со всех сторон, и каждому интересующемуся и не очень человеку в штате Флорида продемонстрировал, какая она мощная и охуенная. Он на нее, только что, не надрачивал прилюдно. А вот не прилюдно, возможно и дрочнул.

И вот из этой информации в моей светлой голове родился прекрасный план идеальной мести для такого куска дерьма как он.

Я закинул во все возможные источники местных новостей и сплетен инфу о том, что скоро состоится самая масштабная гонка за всю историю стритрейсинга в Майами, и на нее могут попасть только чуваки с САМЫМИ охуевшими тачками, кого попало на ржавых корытах туда не принимают. Найти спонсоров проблемы тоже не составило, я знал всех важных шишек в нашем городе, которым были интересны подобные мероприятия, ну а народ на эту гонку валил как из рога изобилия, мать вашу.

И, естественно, этот тупой карась четко заглотил наживку. В ночь гонки стоял в первых рядах, вальяжно облокотившись на капот своей новенькой тачки, держась за жопу какой-то полуголой шлюхи, видимо, на удачу потереть решил. Но ему это не помогло.

На третьем круге, изучив местность и прикинув удобный момент, я влетел в него сбоку и снес его тачку за трек. Он 4 раза перевернулся и в итоге врезался в столб. Корыто его развалилось по болтам, а он сам укатил на каникулы в больничку с мигалками, фанфарами и кучей зрителей. Все внимание было его. Как он любит.

Ну а предъявить ему за эту «ситуацию» мне было, естественно, нечего. Знает ведь, что ночные гонки – это нелегальное, противозаконное развлечение. Расскажет что-то об этом копам, себе же хуже сделает. После такого жесткого слива, не только я его прессану, но и толпа участников, фанатов и организаторы гонок, естественно тоже не останутся в долгу. Так что, засунул мудозвон свой язык поглубже в жопу, и тянул жидкую овсянку через трубочку все последующие недели.

С такими как Кит можно действовать только их же методами: грязно, подло, беспринципно. Потому что, никакие доводы совести или показательные наказания для галочки ему невсрались. И выводов никаких их этого он бы не сделал. А так, может мозги после хорошей взбучки на место встанут, и поймет наконец, что карма – сука мстительная, и всегда с лихвой возвращает свои долги.

Ему еще повезло, что Аврора отделалась лишь ушибом ноги и небольшим сотрясением. Иначе я бы его просто кончил. Но принцесса оказалась крепким орешком, и после небольшого отдыха полностью восстановилась. Пару раз я заглядывал к ней домой ночью, убедиться, что ее не стали снова преследовать те кошмары.

Ладно, почти каждую ночь я дежурил у ее кровати, но это не имеет значения!

Главное, я понял, что она будет в полном порядке.

Под эти приятные воспоминания, я подруливаю к дому, бросаю байк в гараже, скидываю экипу и двигаю в сторону «родного» дома. Но, в последний момент какая-то внутренняя сила внезапно стопорит мое движение на пол пути и я резко разворачиваюсь, устремляясь в противоположном направлении.

Я уже знал, куда меня ведет орущая сигналом «SOS» интуиция. Но еще не догадывался зачем.

Пройдя через фруктовый сад и небольшой лесной массив, я оказываюсь на протоптанной годами тропинке, ведущей прямиком к ненавистному мне озеру. Подойдя ближе к этому адскому месту, фокусирую ахреневший взгляд и даже протираю в неверии глаза, обнаружив то, чего ну никак не ожидал сейчас здесь увидеть.

Моя принцесса Аврора. Сидит, расстелив на берегу небольшой клетчатый плед, и с упоением читает какую-то книжку. Предупреждал ведь ее тут не появляться! Но эта своенравная заноза разве слушает?!

Сука.

Нужно просто развернуться и уйти, это же так просто, блядь. Я ведь решил, что должен отдалиться от нее максимально для ее же блага. И эта встреча вообще не должна сейчас произойти! Но почему-то, я продолжаю стоять как истукан, не шевелясь и дотошно ловлю взглядом каждое ее микро движение: взмах изящных пальцев, перелистывающих страницы книги, томный вздох, отдающийся плавным сокращением грудной клетки, каждую нежную улыбку, растянувшую ее красивые пухлые губы, и не могу оторваться. Ноги обездвижены как два столба сваи, вбитые намертво в бетон. Стою и практически не моргаю, опасаясь упустить хоть что-то.

Пока она не начинает раздеваться. Мать твою.

Эта наглая непослушная девчонка, встает, развязывает на шее узел гребаного прозрачного сарафана, который в то же мгновение спадает по ее изящному идеальному телу, и складывается гармошкой у ее ног. Перешагивает через кусок ткани и летящей походкой устремляется прямиком к озеру.

Начинаю громко натужено дышать, как будто из меня вместо кислорода парующий кипяток едва закипевшего чайника выходит. Захватываю воздух рывками, короткими, но глубокими вдохами, пытаюсь остудить разыгравшийся внутри пожар. И все, блядь из-за нее.

Смотрю, как она аккуратно крадется к воде. Шагает своими тонкими ножками, обступая камни и ветки, валяющиеся у берега, ее небольшая грудь мерно покачивается, не придерживаясь ничем в этом слитном купальнике без чашек. Закидывая руки за голову, она начинает прочесывать пальцами волосы и формирует хвост, собирает все пряди в одну руку и натягивает на них резинку. Ощупав ногами берег, фурия начинает заходить на глубину, и я не выдерживаю.

Сглатываю. Перед глазами встает картина того, как эти ее волосы собираю я, накручиваю на кулак, опускаю строптивую девчонку на колени и насаживаю ее теплый влажный ротик на свой налитый изголодавшийся член.

Мать твою. Вся кровь из организма резко капитулирует вниз и простреливает, до боли раздирая плоть. В штанах происходит феноменальный подъем боевого духа. Намечается ожесточенная борьба, кто окажется сильнее: плотная ткань джинсов или вырывающаяся из их оков с одурелым желанием дубина.

Ошалевший от счастья член, блядь, подрывается и не просто интеллигентно стучится, он бешено долбит мне в ширинку, требуя немедленно продемонстрировать миру всю его мощь!

И я не в силах сопротивляться. С треском отрываю себя от земли и иду к ней.

– Принцесса, я просто поражаюсь твоей тупости. Ты вообще хоть иногда слушаешь то, что тебе взрослые говорят? – толкаю с ходу агрессивно, топлю под этими интонациями дрожь в теле.

Ава совершает резкий разворот и вскрикивает от неожиданности. Увидев меня, корчит гримасу отвращения. Цокает языком и демонстративно складывает руки на груди.

– Во – первых, никаких взрослых я тут не наблюдаю, только недалеких переростков, с огромным самомнением – испепеляет нефритовым взором все нутро. – А во-вторых, я слушаю только себя! И если мне хочется здесь находиться, я буду это делать. Приходить, сидеть и плавать в этом озере, когда захочу!

– Нет, не будешь! – жестко отрезаю я.

– А вот и буду. Кто ты такой, чтобы мне указывать?! – эта пигалица стреляет в меня разъяренным взглядом, в глубине которого плещется дьявольский огонь.

– Я тот, кто как минимум заботится о твоей, блядь, гребаной жизни! Если в твоей башке мозгов не хватает о ней подумать хоть раз!

От моего громогласного возгласа, кажется, даже цикады в лесу затихают. Но только вот эта безрассудная твердолобая девчонка на него никак не реагирует. Она лишь шокировано распахивает рот, а после встает в агрессивную позу, задрав нос до космоса, и шипит в ответ, плеская ядом напропалую:

– Можешь оставить свою заботу при себе. Я без нее прекрасно справлялась все это время и впредь справлюсь отменно, уж поверь!

Сказав последнее, резко разворачивается и устремляется к воде.

– Аврора, стой!

Не ору, а вою, словно раненый зверь. Не узнаю собственный голос.

– Стой, блядь, тут запрещено купаться, опасно понимаешь? Стой, говорю!!! – разоряюсь уже на ходу, пока несусь к ней.

Она поворачивается ко мне лицом, улыбается с приторно сладкой, ехидной улыбочкой. А потом…

В ее глазах мелькает ужас. Она оступается и, вскрикнув, резко уходит под воду.

Нет. Только не снова. Я не могу этого допустить. Я не могу и ЕЕ потерять.

Нет… Нет… Нет…

Бросаюсь за ней.

Глава 17

Бегу к берегу и сразу хочу ринуться на глубину. Но вдруг, цепенею.

Ноги будто ватные становятся, а руки наоборот наливаются свинцом и повисают как неподъемные кувалды. Поднять не могу. Пошевелиться не могу. Удушающий страх сковывает все тело. Только слышу в башке, как бешено, колотиться ошалевшее сердце. Трещит и разрывается, вот-вот разлетится на лоскуты. Горло сдавливает мучительный спазм. Хочу орать, но все звуки застревают посреди гортани, перекрывая нахрен весь кислород. И все что вылетает из моего рта это сдавленные хрипы. Закашливаюсь, захлебываюсь, не пойми чем. Воздухом, блядь?

Снова это происходит. Я ведь был уверен, что смог перебороть в себе этот страх, отпустил прошлое. Но он опять парализовал меня… опять…

Нет, я не могу на этот раз допустить повторения! Я никогда себя не прощу! Я должен справиться! Я должен помочь ей! Я не могу и ее потерять! Нет, сука, просто нет!!!

Вцепляюсь обессиленными от собственной тяжести руками в волосы, с силой оттягиваю, желая выдрать их все к чертовой матери вместе с уничтожающими, выжигающими все нутро воспоминаниями, вылетающими из глубоких недр моей темной души в эту самую минуту.

Я 10– летний стою на берегу.

Стою и ничего не могу сделать.

Меня парализовало. Заклинило. Прибило к земле.

Я, сука, стою и смотрю, как он умирает.

Чертов трус.

Ору, нервно встряхиваю головой и начинаю ошалело растирать глаза, пытаясь стереть эти видения из подсознания. Только не сейчас. Я нужен ей, я сильнее этого дерьма!

Бью себя по лицу, приводя в чувства. Этого не случиться снова! Я не допущу! Я должен что-то сделать, должен!

Кажется, что мои метания, длятся, целую вечность. Но на деле проходит не больше минуты. Совершаю ряд натуженных вдохов, резко выдыхаю. Перед глазами вертолеты херачат, но главное что я начинаю приходить в себя. Отмираю. И быстро ныряю в пучину.

Под водой нащупываю хрупкую фигурку Авроры, обхватываю поперек тела, прижимаю спиной к себе и вытягиваю наверх.

Выплывая из воды, резко разворачиваю ее на 180, обхватываю талию рукой, а другой приподнимаю бледное лицо. Она тут же распахивает глаза, врезаясь в меня блестящей зеленью своих кристаллов.

Она в порядке. Господи, спасибо…

В глазах режет и щиплет, тело пробивает нервная дрожь вкупе с волной дикого облегчения. Только это не от воды все, я же понимаю. Не в силах сдержать себя, прижимаюсь лбом к ее лбу, сильнее придавливая малышку к себе, будто приклеить хочу, внутрь себя поместить, закрыть от всего мира. Шумно дышу в ее приоткрытый рот. Она, молча висит на мне. Ни слова не произносит. Дышит также рвано.

А потом…

Вдруг обвивает мое тело своими ногами, поднимает руки и укладывает их на мои плечи. Мягко успокаивающе, невероятно ласково поглаживает.

Я шумно втягиваю воздух, издавая при этом какой-то задушенный хрип.

– Джейк, со мной все хорошо. Все в порядке, – шепчет она почти беззвучно.

Но я… Я слышу. Правда, с эхом, как будто все еще под водой нахожусь. Но слышу. И облегченно громко выдыхаю остатки воздуха, успокаиваясь.

Еще некоторое время так и стоим молча. Я обнимаю ее. Она гладит меня. Дышим часто, рвано, в унисон.

А после, прихватываю ее покрепче и выхожу из воды. Аккуратно отпускаю Аву на твердую поверхность и обессилено падаю на землю задницей. Она робко присаживается рядом, сворачиваясь в клубок, и обхватывает подрагивающими ручонками свои острые коленки.

Начинаю нервно ерошить волосы руками, пытаясь собрать мысли в кучу, но от разрывающих нутро эмоций никак не могу этого сделать и в итоге взрываюсь.

– Аврора, блядь, ну почему ты не можешь вести себя нормально?! Ты вообще замечаешь, что каждая наша встреча, случается при каких-то трагический обстоятельствах?! Ты вечно находишь приключения на свою неугомонную задницу, а я постоянно должен тебя из них вытаскивать!

Она молчит, покусывает губы и смотрит на меня глазами нашкодившего котенка. С какой-то мучительной виной и жгучим стыдом. Но ни звука не издает. А я продолжаю воспитательную беседу.

– Я просил тебя, не приходить сюда! Не приближаться к этому озеру! А ты послушала и сделала все наоборот! Нахрена, скажи мне? Неужели в твоей башке не может отложится такое простое указание?

В этот момент стыд в ее глазах вытесняет другая эмоция. Злость. Вижу, как раздувает в гневе ноздри, а лицо приобретает багровый оттенок.

– Да тебе назло я это сделала!!! – вываливает она, повышая децибела своего голоса настолько, что меня оглушает. Или я от смысла ее слов глохну? Не пойму. – Я терпеть не могу, когда мне кто-то указывает. А ты пришел тут, начал орать, команды раздавать, как своей комнаткой собачке: туда не ходи, здесь не гадь, взбесил! Вот и пошла, тебе назло!

– И чуть не утонула, молодец блядь! – в тон ей отвечаю ором, чувствуя, как кожа начинает гореть от разрывающей изнутри лавины гнева.

– Да не тонула я! У меня вообще-то разряд по плаванию. Я просто хотела тебя побесить. Ну, шутки ради. Плохо вышло…

Последние слова протягивает почти беззвучно, одними губами, но сути и веса их это совершенно не умаляет.

Меня словно ушатом ледяной воды окатывает. Я смотрю на нее, не веря своим ушам. Все еще в каком-то трансе прибываю. Только дышать начинаю часто и как-то громко, постепенно возвращая себе сознание, а с ним приходит и одуряющее осознание.

Аврора воровато переводит взгляд на меня и, столкнувшись с моими глазами, ее зрачки резко расширяются, превращаясь в черные глубокие блюдца. В них загорается неподдельный животный страх. Всепоглощающий ужас.

Не знаю, что она там видит сейчас, но по ощущениям, внутри меня вдруг адский котел загорается. Сжигает все под чистую, все цепи и тормоза срывает и вырывается наружу огненной лавиной, готовой спалить дотла и ее, и все вокруг к чертям собачьим. Уровень моей ярости достигает апогея.

Резко подрываюсь на ноги. Она тоже.

Начинает зашуганно пятиться назад.

Правильное решение, потому что в эту минуту я очень сильно хочу придушить ее нахрен.

– Ты в своем уме?! Кто, блядь, так шутит, а?!

Раскатисто ору, заставляя каждую пташку в радиусе пары километров трусливо уносить ноги с поля боя. Резко надвигаюсь на Аврору. Она продолжает сдавать назад, пока не утыкается спиной в ствол большого дуба. Врезаюсь руками по обе стороны от ее головы, лицо приближаю максимально близко к ней. Дышу обжигающе разъяренным дыханием на нее. Кажется, вот– вот кожу расплавлю.

Трясет нас синхронно. Ее, очевидно, от страха, меня от злости.

Хочу так много ей сказать. Но осекаюсь. И выдаю только:

– Больше никогда… Слышишь? – скриплю зубами, сдерживая гневные порывы, – Никогда не смей ко мне приближаться и даже на глаза мне не попадайся, поняла? Иначе я собственноручно тебя придушу голыми руками. Даю тебе полную свободу от моего контроля и участия в твоей жизни. Отныне, ты сама все свои проблемы будешь решать. А я… я заебался.

Стараюсь говорить твердо, но под конец голос все равно срывается. Да и похуй.

Резко отталкиваюсь от дерева, разворачиваюсь и ухожу.

Слышу короткий всхлип.

Плевать.

***

Захожу в дом, и, конечно же, сразу встречаю мать, грациозной походкой выплывающую из гостиной. Она как всегда при параде: короткие светлые волосы аккуратно уложены, лицо идеально ровное и светлое, словного вылитое из мрамора, на губах бессменно приторная улыбочка, а в качестве домашней одежды она, посчитала уместным, надеть классический синий костюм из шелка и туфли на каблуке. Иногда мне кажется, что эта женщина даже спит в корсете и на шпильках.

Увидев меня: мокрого, грязного и злого, она театрально распахивает рот в форме буквы “О” и прикладывает раскрытую ладонь к груди.

– Джейкоб! Почему ты так ужасно выглядишь и воняешь помоями? Ты решил искупаться в какой-то канаве? А что если ты подцепишь какую-нибудь заразу и сорвешь папину конференцию в нашем холдинге? Ты его очень разочаруешь и меня тоже! Потрудись объясниться!

В этом вся моя мать. Ее никогда не волновали мои проблемы, трудности, болячки, если это не было связано с семейным бизнесом и ее личной выгодой. Все вопросы, которые она задавала мне с 10 лет, были из разряда: “Какую ты сегодня получил оценку? Ты точно выучил всю заданную тему? Ты хорошо подготовил доклад? Нам с отцом не будет за тебя стыдно? Ты должен быть лучше всех одноклассников, я же могу на это рассчитывать?” И прочие идиотские, не имеющие ничего общего с родительской заботой, темы.

По малолетству я считал, что так мама меня поддерживает, мотивирует быть лучшим, быть умнейшим и сильнейшим, потому что я важен для нее и мне хотелось давать ей поводы мной гордиться. Но со временем я понял, что она не гордиться, она просто «лепит» из меня того, кого она хочет видеть. В какой-то момент ее заклинило на мне и она решила вырастить универсального солдата, такого, как нужно ей, чтобы передать мне в руки семейный бизнес и продолжить дергать за ниточки через свою «материнскую заботу».

Но повзрослев, я перестал вестись на ее манипуляции. И начал жить так, как сам считаю нужным, игнорируя ее и дибильные наставления, которые она мне регулярно преподносит.

– Ты так и будешь молчать или все– таки объяснишь мне что-то? – вырывая меня из моих мыслей, шипит мать, складывая руки на груди и вопросительно приподнимая бровь.

Устало потерев глаза, я медленно подхожу к ней вплотную, отчего ей приходится отступить назад, дабы не замарать свой шелковый костюм моими «помоями», и буквально чеканя каждое слово, отвечаю ей.

– Я. Говорил. Тебе. Не называть. Меня. Так. Но разве ты хоть иногда слушаешь о чем-то, что не связано с твоими деньгами?!

Моя ярость буквально искрила в густом, заряженном воздухе вокруг нас, и грозилась вот-вот взорваться, обрушив гребаный ядерный взрыв на всю планету! Сначала Ава на чертовом озере, теперь еще мамаша со своим мозгоебством.

– А где я был и что делал, тебя не касается. Все свои обязательства в работе я выполняю четко, ты и сама это знаешь. На этом все.

После этого, не дожидаясь, когда начнется истерический приступ бешенства у матери, я поспешно сваливаю оттуда, прохожу в комнату, скидываю промокшие вещи на пол и забираюсь под холодный душ. Хоть я и промок до трусов, все тело горело и пылало. Меня переполняли такие ядовитые, разъедающие душу эмоции, от которых захотелось орать во всю глотку.

Эта чертова девчонка. Не ожидал от нее такого. Я ведь поверил в то, что она может погибнуть. И вся та боль, страх и отчаяние, которое я годами гасил внутри себя, вырвались наружу и разорвали меня в клочья. Разметав куски плоти в километре от души, оставшейся обреченно скитаться в вечных муках за свои ошибки.

Вот поэтому я никогда не допускал никого в свою жизнь. Ни с кем не заводил отношений, даже дружбы, просто тусовался с разными людьми, когда мне этого хотелось. Благо желающих всегда было навалом. И благодаря этому, шкала моих эмоциональных всплесков всегда оставалась ровной и плоской.

И вдруг появилась эта сумасбродная невыносимая девчонка и разрушила все мои годами наработанные установки к чертям собачьим. Выбила с ноги дверь в мою привычную, обыденную жизнь и расколошматила все под чистую.

Слишком много моих мыслей она заняла, слишком много эмоций зародила внутри, слишком глубоко проникла под кожу. Знал ведь, нельзя к ней приближаться, но сука, все равно продолжал ошиваться поблизости.

Больше такой ошибки я не допущу.