Текст книги "Межмировые капитаны для землянки (СИ)"

Автор книги: Ник Старр

Соавторы: Хелен Гуда
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 9

Проснулась я вечером отдохнувшая и бодрая. Сиделки, слава богу, не было, и я спокойно сходила по своим делам в уборную. На тумбочке у кровати стоял поднос с едой. Пара булочек, сок и фрукты. Я перекусила и решила выйти на террасу. Вечер на этом острове был удивительно теплым, и я вышла на террасу, чтобы насладиться великолепным видом на океан и окрестности.

В тихую тропическую ночь волны океана звучали как мелодия, плескаясь о берег. Уже наступили сумерки, и на небосклоне проглядывало ночное светило, которое входило в полный свой рассвет, отражаясь на безупречно гладкой воде, создавая сказочное зрелище. Его светлый оттенок придавал океану атмосферу волшебства и загадочности.

Над горизонтом простиралось бескрайнее небо, усыпанное тысячами ярких звезд. Они блестели на сумеречной ткани ночного неба, словно изумительные бриллианты, придавая вечернему виду особую роскошь. Я испытывала чувство умиротворения и благоговения перед этим непостижимым космосом.

Около террасы были дорожки между пальм и кустарников. Запахи тропических цветов пропитывали воздух, добавляя этому месту еще больше очарования. Я не могла насытиться красотой окружающего меня ландшафта. Пальмы, прекрасно изогнутые и загадочные, создавали густую зеленую стену, за которой прятался мир дикой природы. А густой тропический лес неподалеку от дома представлял собой настоящий ароматный лабиринт, полный чудес и тайн.

Тихий шорох листьев и трели неизвестных птиц смешивались в единый мелодичный звук, наполняя вечернюю атмосферу живостью и волшебством.

Я наслаждалась этим видом, понимая, что нахожусь в уникальном месте, где время словно останавливается, а душа находит свое спокойствие. Я закрыла глаза, чтобы полностью погрузиться в этот мир красоты и гармонии, оставаясь наедине с океаном и окружающим миром. Природа невероятно сильно напоминала земную, и я взгрустнула. Вспомнила бабушку и то, как она крестила воздух мне вслед перед дорогой. Я всегда посмеивалась над этим, а сейчас стало так тоскливо, что невольно на глазах навернулись слезы.

– У вас что-то случилось? – я вздрогнула, машинально смахнула набежавшую слезу и открыла глаза. Рядом, а если точнее, у веранды стоял мужчина. По голосу я его сразу узнала. Это был мой спаситель, будущий правитель, как его назвал доктор. Гриву песочных волос развивал ветер, но на висках заплетены две косички, а на лбу была повязка, которая немного придерживала волосы. На плечах льняная рубашка, расстегнутая на груди, открывая вид накачанного тела. Ниже я рассматривать не стала. Во-первых, потому что неприлично вообще-то, а во-вторых, мне задали вопрос, а я тут глазею, словно мужика ни разу не видела.

– Я думала о своей бабушке, – сказала как есть. Это не противоречит моей легенде про потерю памяти.

– Тосковать по близким – это мне знакомо. Меня зовут Шарет, – представился мужчина и протянул руку.

– Земная Мария, – тоже представилась я, вкладывая свою в его ладонь. Я думала, он поймет. Ну а для чего, в принципе-то, руку протягивают? Приветствие такое, но он вместо этого перехватил другой рукой мою кисть и, быстро склонившись, облизал мое запястье с тыльной стороны, словно пробовал на вкус. Я от неожиданности замерла, но быстро сориентировалась и сразу отдернула руку, удивленно уставилась на мужчину.

– Вы что делаете? – я даже к себе руку прижала, как раненую.

– Ну вы же сами дали мне свою руку, – тоже удивленно уставился на меня мужчина.

– Я думала, вы пожмете мне руку в знак приветствия, – я посмотрела запястье, где только что мужчина облизывал языком.

– Нет, руки пожимают мужчины, – просветил меня о местных традициях Шарет.

– А с женщинами что? Руки облизываете? – я снова посмотрела на кисть. На том месте появились какой-то красный след и дискомфорт. Но вроде ощущения начали затихать.

От моих слов мужчина рассмеялся.

– Ну, можно сказать, что и облизываем, – он поднялся на веранду и, подойдя к небольшому шкафчику, вытащил оттуда плед и, протянув мне один, предложил сесть на кресло. Второй плед он предусмотрительно расстелил на сиденье моего кресла. Было нехолодно, но плед был таким уютным, что я не стала отказываться. Я замоталась и уселась, поджав под себя ноги, мужчина лишь усмехнулся от моей позы.

– Мы пробуем на вкус женщину, если она согласна. Таким образом женщина проявляет симпатию к мужчине.

– Но зачем? – я все больше и больше удивляюсь местным обычаям и традициям.

– Мы верим, что Богиня создала каждому существу идеальную пару. Именно поэтому женщина вольна жить с кем хочешь, не связывая себя никакими узами, чтобы в любой момент могла уйти, не чувствуя мук совести, что предает кого-то. Когда ты встречает свою идеальную пару, вы совместимы во всем, и даже вкус кожи друг друга невероятно приятен, – рассказал Шарет.

– А если у женщины уже дети от другого мужчины? – я не могла уложить все это у себя в голове. Все-таки на мое сознание и мировосприятие повлияло мое воспитание и то, какие примеры у меня были с детства.

– Дети – это очень хорошо, – отозвался мужчина. Но, видимо, он не понял моего вопроса.

– С кем остаются дети? – я попыталась конкретизировать вопрос, но на лице мужчины отразилось недоумение.

– А куда должны деться дети? Я не понимаю, что вы хотите узнать, – отозвался мужчина.

– С кем живут дети? Они уходят с матерью к другому мужчине? А как этот другой мужчина к ним относится?

– Это не женщина уходит, а мужчина должен уйти. Дома принадлежат женщинам, поэтому как бы женщина принимает мужчину. И потом, первый мужчина всегда может попросить остаться, чтобы воспитывать детей, – рассказывает мне про уклад жизни будущий правитель. А из него получится красивый король. Не знаю насчет мудрости, но вот тело и фигура у него невероятно гармонично сложены, и так и тянет потрогать и прикоснуться.

– Ничего не поняла, – я реально не понимала: как это мужчина останется в доме женщины, чтобы воспитывать детей? – В качестве кого он там останется?

– Мужчины, мужа, – видимо, Шарет понял, что я не понимаю его и потому задаю такие глупые вопросы, и начал посмеиваться.

– А второй мужчина, ну тот, который идеально подходит, тот тоже муж? – мне кажется, я теперь начала понимать, что имел в виду доктор, когда сказал, что женщина сама выбирает, с кем жить, а с кем спать.

– Да, и тот тоже муж, – подтверждает мою догадку мужчина. – У нас нет измен, потому что до того, как ты встретишь идеальную пару, ты волен в выборе партнера.

– Ого! А болезни? – я пребывала в глубоком шоке.

– Какие болезни? – не понял меня мужчина.

– Передающиеся половым путем, – я смутилась от своего же вопроса.

– У нас их нет. Мы прививаем детей в период полового созревания и далее обновляем прививки, – усмехнулся собеседник.

– Здорово! – это единственное, что я смогла сказать, ибо я пребывала в шоке.

Мужчина начал расспрашивать об укладе жизни на Земле, и теперь пришел его черед удивленно таращить на меня глаза. Мы проговорили еще какое-то время, пока совсем не стемнело, и меня не начало снова клонить в сон. Мужчина пообещал, что завтра проведет экскурсию по острову и мне все покажет. Я поблагодарила, и мы распрощались. Я утащила плед с собой, так как не хотелось расставаться с мягкой и уютной вещицей.

Ночь прошла без приключений, и я проснулась бодрой и выспавшейся. Было немного странно оттого, что я никак не ощущала, что беременна. Я была наслышана об утреннем токсикозе, о недомоганиях беременных женщин. Но у меня ничего такого не было. У меня не изменилось ровным счетом ничего. Я прислушивалась к себе, искала признаки, так сказать, симптомы беременности, но ничего. Решила спросить все у доктора позже, когда он появится. А пока сходила умылась и привела себя в порядок. Пока я отсутствовала, на столике у кровати оказался поднос с завтраком, и я перекусила. А вот чашку с кофе я прихватила с собой и отправилась на веранду. Расположилась в кресле, укутанная в плед, и любовалась видами.

– Вижу, вам очень нравится эта веранда, – мужской голос вывел меня из размышлений.

– Да, очень. Словно я в санатории, а не в больнице, – призналась я будущему правителю Шарету. Он сегодня был одет в шорты и футболку.

– Я принес вам одежду и хотел предложить прогуляться по острову. После обеда док осмотрит вас и, если все нормально, разрешит перебраться в мой дом, – мужчина смотрел так, что у меня мурашки пробежали по коже, и эти мурашки были вызваны не страхом. Я, наверно, нимфоманка или похотливая сучка. Иначе как можно быть беременной от одного мужчины, тосковать по второму, а хотеть третьего? Я встряхнула головой, отгоняя пошлые мысли, и только сейчас поняла, что не ответила на предложение о прогулке. Мужчина смотрел на меня пристально, тяжело дышал, а крылья его носа подрагивали, словно он принюхивался. Честно говоря, я напряглась от этого. Может, от меня как-то неприятно пахнет, а я и не слышу этого запаха. Попыталась незаметно принюхаться, но ничего не почувствовала.

– Вы не ощутите того, что чувствую я, – видимо, незаметно принюхаться не получилось.

– Я схожу в душ и переоденусь. Вот только во что? – я плотнее закуталась в плед, встала.

– О, я же принес вам одежду, – спохватился мужчина и протянул мне сверток. Взяла пакет и уже собралась покинуть веранду, но любопытство не дало мне это сделать.

– А что такого вы почуяли? – я понимала, что в этих существах очень много от животных.

– Желание, – одно слово, но меня оно вогнало в такую краску, что я пулей вылетела с веранды, искренне жалея, что спросила. Вот тебе и разумные существа. Он чувствует мое желание! Ужас какой-то! И как мне контролировать себя, если этот мужчина с первой нашей встречи вызывает во мне такие непонятные чувства и эмоции. Может, это мои беременные гормоны? Говорят же, что беременные очень любвеобильны. Может, это как раз мой случай.

Я быстро закончила водные процедуры, заодно убедилась, что живот расти и не планирует. Даже намека нет на то, что он через какое-то время должен стать больше. Надела на себя принесенные Шаретом вещи. К слову, здесь и белье присутствовало, за что ему отдельное большое человеческое спасибо, так как я уже отвыкла от трусов. Как то здесь все этой деталью гардероба пренебрегают. Широкие брюки, топ и что-то вроде рубашки-кимоно с пояском не сковывали движения, а легкие парусиновые туфли были по размеру и совершенно не чувствовались на ноге.

Я вернулась на веранду и поправила немного мокрые волосы. Не успела их просушить как следует, а фена у них вроде бы нет.

– Я готова, – Мужчина повернулся ко мне и одобрительно хмыкнул.

– Хорошо выглядишь, – сделал комплимент, а я смутилась, так как снова промелькнула мысль, что он чует запах моих чувств. Что ж они все такие гиперчувствительные, а я такая похотливая?!

– Остров небольшой, но мне он очень нравится. На материке я бываю каждый день, все-таки у меня много обязанностей, – мужчина или не учуял мое мимолетное возбуждение, или сделал вид, что не учуял, чтобы не смущать. А я постаралась вникнуть в то, что он говорит. – На острове находится больница, ну ты ее видела. Она меньше по сравнению с больницей на материке, но тоже оснащена всем необходимым. Так что можешь не переживать, если тебе понадобится какая-то помощь в связи с твоим положением, док ее окажет незамедлительно. На острове еще есть мой дом. И пара домиков служащих, которые работают здесь, – мы шли по ухоженной аллее, и мужчина показал на дом, который напоминал загородную виллу где-нибудь на Бали. На Бали я не была, но картинки-то видела. Рядом с домом были небольшие домики. Видимо, там и жили рабочие, а если по-простому – слуги, которые работали в доме. – Здесь есть и огород, и по большому счету на нем выращивается все, что необходимо к столу. Я не привередлив в быту, – говорил мужчина. – Я предлагаю тебе переселиться в мой дом. Уверяю, мешать тебе я не буду, так как редко бываю там, – мы прошли дом и оказались на пляже.

– Это мы что, остров весь прошли? – я удивилась. Неужели он такой маленький?

– Практически, – усмехнулся мужчина. – Остров действительно маленький, – мы прошли к качеле, сделанной из ствола нависающей пальмы. Я уселась и слегка качнулась, а мужчина помог мне раскачаться сильнее. – На нашей планете очень мало суши, и потому я бы не осмелился лишить свой народ большого куска земли и забрать его в свое личное пользование, – добавил Шарет, а я с уважением посмотрела на мужчину. Это здорово, когда правитель думает о своем народе, а не о свое удобстве, выгоде и так далее.

Я любовалась океаном и покачивалась на качелях.

Мужчина молчал, не мешая мне думать. С ним было комфортно и молчать, и разговаривать. Ветерок трепал его гриву волос, и я снова перевела взгляд на воду. На Шарета было смотреть слишком волнительно. Он, словно почувствовав мое настроение, подошел ближе и остановил качель. Теперь он стоял передо мной и не отрывал от меня глаз, а я, подняв голову и встретившись с ним взглядом, молчала. Он медленно склонился ко мне, прикоснувшись рукой к скуле, а я закрыла глаза в ожидании поцелуя. Мгновение, другое, а его не последовало, и я широко распахнула глаза. Сказать, что я чувствовала себя глупо, – это ничего не сказать. Мужчина также смотрел на меня, словно не замечая неловкого момента.

– Я думала, ты меня поцелуешь, – призналась, чтобы заполнить паузу.

– Я очень хочу это сделать, но борюсь с собой, – ответил Шарет.

– Почему? – я смотрела на него снизу вверх и сама боролась с соблазном запустить руки в гриву волос и притянуть мужчину поближе к себе. Прижаться к нему всем телом. И лучше, чтобы эти самые тела были без одежды.

Мужчина бросил взгляд вниз, на мой живот. И до меня дошло.

– Можешь не отвечать, – я оттолкнулась от земли, чтоб качель немного отошла назад и дала мне возможность встать, так как мужчина отходить не собирался.

– Я все же отвечу, – Шарет не дал мне отойти, он схватил меня за руку и прижал к себе. И уже вместе со мной сделал шаг к стволу пальмы. Я упиралась спиной в пальму, а впереди было горячее мужское тело, которое хотело меня. Здесь никак не перепутаешь, когда свидетельство желания упирается тебе в живот. – Док сказал, что не знает, какие процедуры проводили бакийцы, и что любая нагрузка может навредить тебе и ребенку.

– А я думаю, что ты борешься с собой из-за того, что я беременна, – я не очень поверила словам мужчины.

– Мне все равно, что ты беременна от хармита. Мне важно, что сейчас ты хочешь меня, – и мужчина меня поцеловал. Нежно, сладко. У меня закружилась голова от тягучести поцелуя. Поцелуй наращивал свои темпы, и я уже задыхалась от нехватки воздуха. Теперь я боролась с невероятным желанием сорвать с мужчины одежду и ощутить его в себе. Он подхватил меня под попу, чтобы я стала выше. А я воспользовалась моментом и обвила ногами его бедра. Теперь бугор в шортах упирался мне в промежность, и я повела бедрами из стороны в сторону, потершись об него, А мужчина застонал мне в губы. Его действия стали порывистыми, он начал целовать шею. А я выгнулась, чтобы дать больше возможности для поцелуев. Шарет освободил мою грудь от топа, и рубашка-кимоно валялась у наших ног. Он целовал грудь, вбирая соски и прикусывая их, а я стонала и вскрикивала от сладкой пытки. Нервы оголены до предела, а телу нужна разрядка. Мужчина просовывает руку между нашими телами мне в брюки. Вот теперь наличие трусов меня совсем не порадовало. Но вот уже мужские пальцы на моих влажных складочках, прикасаются к горошенке клитора, и я вскрикиваю, сжимая бедра что есть силы, а он снова придавливает, отправляя меня на вершину блаженства. По телу проходит судорога оргазма, и я повисаю на Шарете. Вот так вот, Машка, стала ты межмировой шлюхой, которая готова раздвинуть ноги под каждым инопланетным мужиком. Эта мысль больно обожгла, и слезы солеными струйками заструились по щекам.

– Я сделал больно? Где? – мужчина всполошился, осторожно опуская меня на песок. Я отрицательно покачала головой, пытаясь объяснить, что не в боли дело и слезы вызваны другой причиной, но не смогла. Мы лежали на пляже, я уткнулась в крепкую мужскую грудь и рыдала. Шарет больше не терзал меня вопросами, а молча гладил по волосам, прижимая к себе. А мне было так приятно. И одновременно эта нежность и ласка усугубляют муки совести. Да, это именно совесть решила проснуться в такой неподходящий момент.

– Ты объяснишь ? – напомнил мужчина о том, что его вопрос остался без ответа.

– Извини, – Я отстранилась и начала натягивать на себя топ, а затем и блузу.

– Извинений мало. Я должен понимать, почему моя женщина после секса плачет, – Шарет и не думал отстраняться. Он лишь дал мне возможность одеться и снова прижал к себе, заставляя улечься на него.

– Твоя женщина? – Я удивленно уставилась на мужчину, забыв о слезах.

– Да, ты моя. И ни один хармит не заберет тебя у меня, – мужчина целует в нос и стирает пальцами остатки слез.

– Но я беременна от хармита, – напомнила на тот случай, если шарет забыл.

– Я помню. А еще знаю, что ты наврала доку о том, что потеряла память. Он говорит, что таким образом ты хотела защититься, потому что не доверяешь нам, – добавил мужчина, а я удивленно вскинула голову, но мужчина не обратил на это никакого внимания, он уложил меня снова себе на грудь. – Я уверен, со временем ты доверишься мне и расскажешь все. А насчет ребенка ты зря волнуешься. На этом острове тебе и малышу ничего не угрожает. Когда я попробовал вкус твоей кожи, – произнес мужчина, а я хихикнула, вспомнив его облизывание рук. – Не смейся. Это древний ритуал, и он еще ни разу не давал осечку. Ты моя идеальная пара, я уверен в этом. Поэтому, если ты сама не хочешь возвращаться к хармитам, я всегда смогу тебя защитить.

– А если я захочу? – вопрос вырвался, и я отстранилась, чтобы посмотреть на мужчину. Он упрямо сжал челюсти, выпячивая немного подбородок.

– Все равно не отпущу, – процедил Шарет.

– Будешь держать силой? – Почему-то у меня в душе поселилась мысль, что он не сможет сделать мне больно. Ни физически, ни морально.

– Нет, я уйду с тобой, – тихо добавил мужчина. А я пораженной охнула.

– Бросишь свой народ? – одновременно я чувствовала себя невероятно значимой, но вместе с тем совесть, будь она неладна, снова начала грызть меня изнутри.

– Думаю, отец меня поймет, – А вот сейчас в словах мужчины промелькнуло сомнение. Я не стала акцентировать на этом внимание. Легла на его грудь и смотрела на океан. Мужчина гладил и перебивал прядки волос, а я так и уснула в крепких мужских объятьях

Глава 10

Быт в доме Шарета был размеренный и хорошо налаженный. Док меня выписал в тот же день, неодобрительно покачав головой, но ничего не сказав. Я чувствовала себя падшей женщиной, и те взгляды, что бросали на меня кухарка и домработница, баллов к самооценке не прибавляли. Был еще садовник в штате, но тому было плевать на все. К слову, это был муж кухарки. Вернее, не муж, а любовник или сожитель. Не знаю, но суть в том, что, несмотря на то что правят здесь мужчины, у женщины особый статус. Не она приходит в дом мужа, а он в ее дом. И при этом у одной женщины может быть таких мужей парочка. С тем условием, что женщин становилось все меньше и меньше, то понятно, что это всех устраивало. При этом дети не разделялись. В том плане, что все дети были женщины. И если мужчина хотел к ней прийти как муж, то, соответственно, и детей должен помогать воспитывать и содержать. Хотя воспитанием занималось скорее общество, чем сама женщина. С самого маленького возраста дети ходили в школы, и их там учили не чтению с математикой, а как обращаться с оружием и как выжить, если на вас напали хармиты.

Не удивительно, что я не стремилась попасть на материк и посмотреть все своими глазами. Обрывков рассказов и косых взглядом от слуг мне хватало. Времени, чтобы подумать, у меня было выше крыши. Шарет утром уезжал на пароме на материк, где его ждали дела и куча обязательств, и лишь затемно возвращался домой. Я первое время порывалась приготовить что-то сама. Хотела удивить и поразить мужчину, но так случилось, что моя стряпня удивительным образом оказалась испорчена, я догадываюсь, каким это образом, но доказать ничего не могла, а голословно обвинять в чем-то кухарку Дору не могла. Итогом стало то, что я прекратила готовить для Шарета, но ела лишь то, что готовила сама. В душе поселилась паранойя. Говорить об этом мужчине я не стала, так как видела беспокойство в его взгляде, когда он видел отношение прислуги ко мне, но я не жаловалась, и потому конфликт носил тихий характер. Мне просто объявили холодную войну, и, будучи чужаком на этой планете, я просто оборонялась, словно я была в осаде. В глухой обороне.

Спустя месяц моего проживания на острове я поняла одну такую истину, что не хочу, чтобы мой ребенок ловил на себе такие косые взгляды окружающих. Его будут ненавидеть и презирать, а лишь потому, что он рожден от хармита и в нем будет течь кровь этой расы. На мысли о ребенке меня натолкнул мой животик, который вспомнил, что пора бы уже и округляться.

Я очень много времени проводила у океана. Расстелив полотенце, я лежала на пляже, читала книги, которые, кстати, были очень похожи на земные. Шарет приносил их из королевской библиотеки. И таскал в основном лишь детские сказки, но за неимением другого и это чтиво меня устраивало. Были там и романы типа женских любовных романов, но сказок, легенд и притч там было больше. Я люблю читать, но и это занятие надоедало, тогда меня спасал сон. Видимо, эта часть беременности у меня должна протекать во сне, и док не считал в этом ничего странного. Заметив, что я много провожу времени на пляже, он предложил бывать в больнице, и я, воспользовавшись предложением, стала бывать и там. Веранда и лежак стали моим вторым домом, если не первым. Именно там я снова стала свидетелем не предназначенного для моих ушей разговора.

То утро я запомнила хорошо, так как еду я себе приготовить не смогла. Впрочем, как и накануне. Я и улеглась на кушетке на веранде, исключительно чтобы дождаться, когда приедет док. Утром мутило, и была слабость, и я не смогла приготовить себе еду, и потому пришлось есть то же, что готовилось для всех. Еда показалась горькой, и я не стала доедать. Взяла фрукты и воду и ушла на веранду, и теперь была в какой-то полудреме, из которой меня вывел голос Доры.

– А почему оно так долго действует? Ей плохо стало только вот сейчас, а капли гибина я добавляю в воду уже вторую неделю, – она была недовольна и раздражена.

– Дора, нам некуда спешить. Эта хармитская подстилка потеряет своего выродка, и все будет выглядеть максимально правдоподобно, и даже док ничего не заподозрит, – ответил второй голос, который я не знала. При словах о хармитской подстилке сомнения, о ком идет речь, отпали сами собой.

– И долго еще ее терпеть? – Дора шипела от злости.

– Нет, думаю, пару недель и количество гибина скопится в достаточной концентрации, чтобы спровоцировать выкидыш, – успокаивает Дору второй голос. Он говорит так тихо, что я с трудом понимаю, кто это говорит: мужчина или женщина – таким хриплым и низким был голос.

– А если не подействует? Ты знаешь, о чем говорят в столице? – девушка была раздражена.

– О том, что будущий правитель Шарет хочет отречься от престола из-за этой девки? Конечно, слышал, поэтому я тут. Нужно в воду добавить вот эти капли, – и послышался какой-то шорох.

– Но не привлечет ли к себе внимание слишком плохое самочувствие девушки. Шарет и так с нее пылинки сдувает, – запереживала Дора.

– Эти капли не для девушки, а для Шарета, – ответил второй голос.

– Для Шарета? – голос кухарки дрогнул.

– Не переживай, они ему не навредят. Их принимали воины, когда шли в бой с хармитами. Они будили в них внутреннего зверя, – объясняет заговорщик.

– Но почему их не подлить Шарету в еду или питье, когда он на материке? – подозрение в голосе Доры выдает ее страх.

– Мы пытались, но чуть не погорели, – ответил голос.

– Хорошо, я попробую, – с сомнением ответила Дора.

– Вот и молодец! Я убегаю, и ты не попадись Доку на глаза, а мне надо успеть на паром, на котором он прибыл, – ответил незнакомый голос, и разговор оборвался.

И так меня, оказывается, травят уже неделю, и итогом этого стало мое плохое самочувствие. А еще хотят что-то подлить Шарету, чтобы тот сделал что-то такое, что оттолкнет нас друг от друга. Как ни больно и тяжело мне, но, видимо, мое присутствие на этой планете может привести к государственному перевороту, и целая раса окажется без мудрого правителя.

– О, Мария, рад видеть вас, – на ступеньках веранды показался док. – Меня прислал к вам Шарет, сказал, что вы дурно себя чувствуете, а теперь и сам вижу, что он был прав. Идемте, я вас осмотрю, – мужчина помог мне подняться, внимательно сканируя меня взглядом.

– Док, я хотела сказать, что вспомнила все, что со мной произошло, и хочу связаться с отцом моего ребенка. Вы поможете мне?

– Рассказывай, что случилось, – мужчина усадил меня на кушетку и сел напротив и сверлит взглядом. – Шарет обидел?

– Нет конечно, – да как он мог такое подумать? А вот я сегодня его обижу, и очень сильно. Сегодня я расскажу про Косту и Максуса и скажу, что хочу вернуться к ним. Хотя нужна ли я этим хармитам – не известно, но раз беременна, то точно одному должна быть нужна. Чувствую себя полнейшей тварью и мразью. Пользовалась мужиком, пока выгодно было, а сейчас прусь спасать свою шкуру. Но внутренний голос сразу же возразил, что не свою шкуру, а ребенка. И я, как будущая мать, должна ставить беременность и малыша в приоритет. Заткнула голос совести куда подальше и перевела взгляд на дока.

– Тогда что случилось? – мужчина ждал от меня ответа.

– Я вспомнила, что со мной случилось. Вы же сами говорили, что такое должно вскоре произойти, – если уж гнуть свою линию, то до конца, как говорится.

– Вы меня, конечно, простите. Но вы ее и не теряли, это я вам как врач говорю, – на лице дока отразилась такая усмешка, что мне стало неловко, но я вскочила и завернулась в плед. Отчего-то стало зябко, и по коже прошелся озноб.

– Вы поможете мне или нет? – я в упор смотрела на собеседника и ждала.

– Помогу, – вкрадчиво отвечает док. – Только пока что Шарету ничего не говорите. Если получится найти вашего хармита, тогда и расскажете ему, – я немного удивилась, но лишь кивнула. – Рассказывайте, кто он?

Я рассказала все свои приключения. В красках и подробностях.

– Я еще кое-что хотела попросить вас, – я замялась и замолчала.

– Конечно, – и мужчина выжидательно смотрел на меня.

– Девушки, с которыми мы сбежали, Даша и Яна. Можно как-то узнать об их судьбе? – я давно должна была это сделать и сказать, и теперь мне было совестно.

– Я попробую, – ответил док. – Что насчет вашего самочувствия? – и посмотрел так, словно что-то знает, а я заколебалась. Говорить или нет?

– Наверно, обычный беременный токсикоз, – я почему-то скрыла информацию, которую не так давно узнала. Решила довериться интуиции, а она просила никому не доверять.

– Не хотели бы полежать здесь, пока он не пройдет? – и мужчина кивнул на здание больницы, а я, подумав мгновение, кивнула.

– Да, наверно, вы правы, – мы встали, и доктор проводил меня до моей бывшей палаты.

– Вы слишком быстро покинули лазарет и стали жить обычной жизнью, а ведь ваш случай уникален, – продолжал бубнить мужчина себе под нос.

– Да, я это слышала от бакайцев, только не понимала тогда своей уникальности, – мои слова были пропитаны горечью, и мужчина, различив интонацию, замолчал.

– Простите меня, Мария. Вы, наверно, думаете, что я, как и они, рассматриваю вас как подопытный экспонат, но поймите меня. Если вы смогли забеременеть от хармита, а у них дети – это невероятная редкость, то в вас есть то, что, возможно, сможет помочь местным девушка, которые по своей глупости решили стать бесплодными. Вы же знаете, большая часть женского населения планеты бесплодны, а те, кто не проходил эту процедуру, в таком возрасте, что просто не в состоянии забеременеть и родить. У семей максимум по одному ребенку, – словно оправдывался док. А я вспомнила, что семьи на этой планете – это могут быть и три-четыре человека, а то и больше, все зависело от любвеобильности женщины.

– А были случаи, что женщина делала аборт? – у мужчины вытянулось лицо то ли от ужаса и удивления, то ли от непонимания, что я хочу сказать. – Ну были ли случаи, когда женщина избавилась от ребенка, спровоцировала выкидыш? – мое уточнение ввело врача в ступор, и он с подозрением посмотрел на мой еле заметный животик. – Я сейчас не о себе.

– Нет, таких случаев не было. Если по каким то причинам женщина погибла, и ребенок оставался без матери, то его забирает отец, и малыш живет с ним до того момента, пока мужчина не придет в семью другой женщины, – я явно шокировала доктора, который все не возвращал удивленно вздернутые брови со лба на место.

– А если кто-то специально сделал так, что у женщины случился выкидыш? – я решила добить мужчину вопросами: – Подсыпал что-то в еду или отравил? – да, умею я спросить и не вызвать при этом никаких подозрений.

– Его ждет смертная казнь самым мучительным способом, и не важно, кто это совершил: мужчина или женщина, – собеседник словно чеканил слова, придавая им веса.

– Сурово, – я сделала совершенно безразличный вид и поняла, что правильно сделала, что не рассказала о том, что услышала. Если расскажу, то Дора умрет, как там док сказал, самой мучительной смертью. Даже знать не хочу, что это за смерть такая.

– Справедливо, – ответил док и помог разместиться на постели. Меня поместили в ту же палату, в которой я и была. Да, я думаю, других пациенток здесь и не было. – я передам Шарету о том, что вы некоторое время побудете здесь.

– Не стоит его сейчас беспокоить, можно ему сказать, когда он вернется домой. А так он сейчас испугается за меня и примчится, – попросила я дока. – А я пока отлежусь и посплю, может, мне к вечеру и лучше станет, – я умоляюще посмотрела на мужчину, и тот, посомневавшись какое-то время, все же кивнул.

– Хорошо, – было видно, что док не в восторге от моей просьбы. Мужчина ушел, а я задумалась. Почему он попросил оставить в секрете мою просьбу? Может, он вовсе не хочет искать Косту. Но ведь это же он предлагал Шарету использовать меня как игровую карту и поторговаться. И получить с моей помощью какие-нибудь льготы для своей страны. Если я правильно поняла, то Коста – не последний человек на Харме. Да, он вояка, но ведь на хорошем счету, а после этой удачной операции, так и вообще чуть ли не герой планетарного масштаба.

Так и не поняв мотивов, которыми руководствовался мужчина, я уснула. А проснулась оттого, что меня кто-то крепко прижимал к себе, устроившись боком на узкой кровати. Хотя почему кто-то? Это Шарет не мог поместиться и ерзал, выбирая позу поуютнее.