Текст книги "Межмировые капитаны для землянки (СИ)"

Автор книги: Ник Старр

Соавторы: Хелен Гуда
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава 7

Это был первый и последний раз, когда я видела девушек. Вернее, когда мы виделись. Несколько раз меня выводили на прогулку. По моим подсчетам, это было один раз в неделю. Именно по этим прогулкам я и посчитала время своего пребывания на корабле. Или это была космическая станция, я толком не разобралась. Я пару раз видела двух девушек, которым мне удалось помочь, а затем я увидела лишь одну. И именно в тот день мои прогулки прекратились. После этого меня поместили в медицинскую палату, которая была скорее похожа на камеру. Нет, там были и кровать, и стол со стулом, и даже что-то вроде телевизора. Меня кормили и поили, а еще очень часто снимали показания. Что-то доктора устраивало, что-то нет. Об этом можно было судить по его выражению лица. Хотя сложно на сморщенной жабьей морде различить эмоции. Но я все время вглядывалась, чтобы понять: что же меня ждет. Зачастую, когда меня мучила сонливость или беспричинная усталость, доктор недовольно хмурился и назначал мне какие-то капельницы, уколы. И я после этого чувствовала себя еще хуже. Меня тошнило и не было аппетита, тем более что мне все время предлагалась странная еда, которая была неаппетитной. Где ж там мой борщ из хармитских продуктов?

– Что вы от меня хотите? – в какой-то момент я уже не выдержала и спросила у жабьего доктора. Шел второй месяц моего заточения. В то, что меня спасут, я уже не верила.

– Я же уже говорил, что вы нам нужны как образец, – казалось, доктора удивил мой вопрос. Но я уже была на этом корабле больше месяца, и если они хотели получить какую-то информацию обо мне, то давно ее уже получили. Или нет? Что во мне такого удивительного?

– Отпустите меня, а? Я живой человек, а не образец, – вдруг я расплакалась, а датчик, который был прикреплен к руке, панически запищал.

– Вы ошибаетесь. Нам практически удалось выделить вещество, которое отвечает за вашу совместимость с расой хармитов, – доктор начал что-то нажимать на аппаратуре, и писк успокоился, как, впрочем, и я. Подозреваю, что мне дают какие-то успокоительные, и я потому такая заторможено-спокойная. – Но только вот этот небольшой нюанс, – доктор бормотал себе под нос, вернее, в то место, где у него должен был быть нос, что-то несвязное.

– Какой нюанс? – я боролась со сном изо всех сил, чтобы услышать ответ. Если им, конечно, меня удостоят.

– Гравидитас, – еле слышно проговорил бакаец. Или, может, мне это слово послышалось. Но я четко запомнила слово, значение которого хотела узнать в будущем.

Я уснула и проснулась от довольно громкой сирены. Свет в моей палате мигал то красным, то синим, а периодически затухал, но уже через мгновение снова загорался, ярко освещая помещение. Все это мигание сопровождалось сиреной, которая орала так, что казалось, лопнут барабанные перепонки. Дверь то открывалась, то закрывалась, создавая еще более жуткое впечатление. Я сдернула с себя все трубки и датчики и, пошатываясь, встала. Меня преследовало чувство, что мне надо покинуть это место. Что происходит что-то плохое и надо бежать. Все инстинкты обострились и придавали сил. Я не встретила на пути ни одного жабеныша. Корабль словно вымер. Я вышла в коридор и почему-то направилась в то крыло, где видела девушек-землянок. Меня интуитивно тянуло туда, и, как оказалось, не зря. В похожей палате-камере к кушеткам-капсулам были пристегнуты землянки.

Мне удалось отстегнуть ремни, и девушки выскочили из капсул.

– Что случилось? Ты кто такая? – на меня с подозрением уставилась спасенная мною блондинка.

– Это Маша, я тебе рассказывала, – заступилась за меня Даша. – Ты не знаешь, что случилось?

– Нет, меня накачали снотворным, и я отключилась. А проснулась уже от этого звука, – я отрицательно покачала головой.

– Это уже несколько часов длится, – Яна выглянула в коридор и, видимо, пыталась оценить обстановку. – Нам надо убираться отсюда.

– Над нами ставили какие-то опыты, – призналась Даша. Делали инъекции, ставили капельницы, и даже что-то вроде гинекологического осмотра было, – призналась Даша, вцепившись в мой локоть и семеня за Яной. – Мне так страшно было. Они такие мерзкие и ничего не понятно, что говорят, только клокочут и все. Но они вылечили Яну, – продолжила безостановочно говорить девушка, у нее, наверно, такая реакция на стресс.

– Ты можешь прочитать? – Яна перебила Дашу и указала на мигающую табличку. Мы довольно далеко уже пробрались по коридорам, и я не знала это место. Меня сюда никогда не водили.

– Нет, – я вглядывалась в мигающее табло, но не понимала ни слова.

– Но Даша говорила, что ты с ними разговаривала, – неверяще уточняет Яна.

– Я говорила с ними на хармитском языке, – чувствую себя неловко под тяжелым взглядом Яны. Она словно подозревает меня в чем-то. В общем, не самое приятное чувство.

– А это какой? – не унимается недоверчивая девушка.

– Наверно, бакайский, – я пожала плечами.

– И куда нам идти? – по голосу Даши стало понятно, что она паникует.

– Наверно, туда, – и я указала на мигающую стрелку. Если на корабле произошло ЧП, то так могут указывать пути эвакуации.

Яна молча пошла по стрелкам, а меня потащила на буксире Даша. Силы меня покидали, и я все сильнее наваливалась на девушку. В конце концов, Яна, заметив это, вернулась и подхватила меня под другую руку. Мы шли по стрелкам и в итоге вышли в большой ангар. Там стояли капсулы. Даже не имея технического образования, стало понятно, что эти приспособления предназначены для эвакуации. Капсулы были сцеплены по трое, образуя пирамиду.

– Ты умеешь этим пользоваться? – Яна кивнула на капсулы.

– Нет, откуда? – не знаю, что она думала обо мне, но, видимо, что-то не очень хорошее. – Меня, между прочим, как и вас, похитили и держали в плену, – я попыталась внести ясность.

– Ага, и язык ты выучила в плену, – то ли с шуткой, то ли с издевкой ответила Яна.

– Яна, ну зачем ты так? – за меня заступилась Даша.

– Да что ты такая доверчивая-то? Ее подослали, чтобы она меня из клетки вытащила, но при этом та девка-рептилия ее не тронула, сама сказала, – накричала на Дашу Яна. – Она знает язык и много еще чего. Тебе не кажется, что она такая же, как и они? Может, это все специально подстроено? – не унималась девушка, а ее приятельница растерянно смотрела то на меня, то на нее. – Здесь нельзя никому доверять.

– Слушай, ты, – я не намеревалась терпеть оскорбления и подозрения от совершенно незнакомой девчонки. – Я могла бы тебя и не вытаскивать из той клетки. Если б не я, сдохла бы уже давно. Это первое. Второе – не ори на Дашу. Если б не она, ты б и до моего прихода не дотянула бы, – я остудила пыл.

– Если бы не я, она бы здесь и не оказалась, – вдруг подала голос Даша. – Яна, прости меня, это я во всем виновата! – Девушка расплакалась.

– Прекрати, я не считаю тебя виноватой. Я заступилась, потому что считала, что должна это сделать, – Яна порывисто обняла Дашу. – Прости.

– Девочки, мне кажется, нам пора поторапливаться, – я указала глазами на табло, которое было установлено в ангаре. На нем начался обратный отсчет.

– Ты права, – Яна подскочила к конструкции и начала лихорадочно осматривать ее. Потыкала на кнопки, и все три двери по очереди открылись. – Залазьте! – девушка явно имела лидерские качества, и сейчас, в стрессовой ситуации, они проявлялись особенно ярко.

Мы забрались в капсулы. Здесь было место только встать. И, как только мы оказались на местах, нас пристегнули ремни безопасности, крепко фиксируя. Яна изучала табло и, найдя нужную кнопку, нажала. Видимо, у нее была главная капсула. Или они все три взаимоподчинялись, но двери закрылись и началась еле ощутимая вибрация. Когда на табло обратного отсчета появилась цифра десять, под нами открылся люк и мы словно провалились в темноту. Я орала в силу своих легких и, когда включились двигатели на этих эвакуационных капсулах, только тогда смогла взять себя в руки. Открыла глаза и обомлела. Я была в космосе. В открытом космосе. Это было невероятно красиво, но чертовски страшно. Наша пирамидка набирала скорость и отдалялась от корабля. Но, видимо, не достаточно быстро, так как раздавшийся взрыв заставил это неустойчивое сооружение из трех эвакуационных капсул закрутиться вокруг своей оси. И меня с силой тряхнуло, отчего я больно ударилась головой. Последнее, что я помню, – это вид разлетающихся в разные стороны капсул с Яной и Дашей. Я потеряла сознание.

Сколько я пробыла в бессознательном состоянии, я не знаю. Но меня снова привел в себя ужасный писк. Я даже подумала, что у меня дежавю, но я по-прежнему была пристегнута в капсуле, и это именно в ней все пищало. Затем в динамике раздался голос. Он что-то спрашивал. Понять о том, что это вопрос, можно было по интонации. Язык сменялся, но, мне кажется, вопрос оставался прежним. В какой-то момент я его различила. Вопрос задавали на хармитском.

– Вы вторглись в атмосферу независимой планеты Киприс. Покиньте, или вы будете уничтожены, – эти слова уже не были похожи на вопрос. Или спрашивающий вышел из себя, или я неправильно интерпретировала интонацию.

– Пожалуйста, не уничтожайте меня, мне нужна помощь, – я заорала что есть силы, не зная, включен ли микрофон и слышит ли меня вообще кто-то.

– Ваш корабль неисправен? – раздался вопрос. – Вы относитесь к расе хармитов?

– Корабль взорвался, я в эвакуационной капсуле. Я землянка. Прошу вас, помогите мне, – рассказывать всю предысторию было не время и не место, потому я выдала краткое содержание.

– Мы вышлем к вам корабль-разведчик, – донеслось из динамика, и связь прервалась.

Я прождала непонятно чего еще долго. Уже отчаялась, но в какой-то момент почувствовала, как капсула дернулась, словно ее подцепили на буксир, и скорость моего движения возросла. Прохождение атмосферы незнакомой мне планеты прошло относительно нормально. Я жива, а это уже достижение.

Когда створка капсулы, похожей на семечку подсолнечника, отъехала в сторону и представила миру меня, я помню смутно. Помню, что вокруг все было зелено, словно мы попали в джунгли. Помню, что капсулу окружили люди. Это точно были гуманоиды, до невероятности похожие на людей, но я уже ни за что не ручаюсь. Они были одеты в кожаные набедренные повязки и в руках держали копья, которые, к слову, направлены были на меня. Я лишь отметила эту информацию у себя в мозгу, когда теряла сознание. Оказывается, вертикально меня удерживали ремни безопасности, которые оплели мое тело, и когда их отключили, я просто рухнула вниз. Один из этих обнаженных людей поймал мое тело, и я полностью отключилась.

Пришла я в себя определенно в больничной палате. Здесь даже пахло, как в земных больницах. И снова из руки торчала капельница, а рядом со мной попискивал какой-то прибор.

Я огляделась. На стуле дремлет дородная женщина с вязанием в руках. Она уронила руки со спицами на колени, а клубок так и вовсе укатился неизвестно куда. Что она вяжет – непонятно, но цвет очень приятный – лавандовый. Далее у моей постели имелась тумбочка с этим самым пищащим аппаратом. С другой стороны стойка с капельницей. Я лежу на белых простынях из грубоватой ткани. На них только печати больницы не хватает, как делают у нас в медучреждениях. То, что я голая, меня даже не удивило. Помещение, в котором я лежу, или деревянное, или отделано деревом и покрыто лаком. В принципе, красиво, но как-то непривычно. Я бы еще поглазела по сторонам, но прижало по естественной нужде. Будить даму с вязанием я не решилась. Осторожно освобождаюсь от датчиков и капельницы и заворачиваюсь в простынь, как в сари. Тихо пробираюсь босыми ногами к двери и приоткрываю ее. Коридор точно такой же, как и комната. Выхожу, прикрыв за собой дверь, и иду по коридору. Первая попавшаяся мне дверь вела как раз в санузел. Здесь был унитаз, немного непривычной формы, но все же. Я воспользовалась им и даже смыла за собой. В общем, разобралась с инопланетной техникой. Умылась в раковине и посмотрела на себя в зеркало. Бледная, с ввалившимися щеками и синяками под глазами. Волосы заплетены в косу, но растрепались немного. Это явно не я прическу себе делала. Значит, обо мне кто-то заботился, а это уже хорошо. В расход не пустят, раз заботились. Хотя – кто ж их поймет, этих инопланетян.

Окончив визуальный осмотр самой себя, я осторожно выхожу в коридор. А сейчас я немного зависла, так как совершенно забыла, с какой стороны пришла. Как такое могло быть, не представляю, но я точно не знала, в какую сторону идти. Пошла направо, но там был поворот, а я вроде бы не поворачивала, когда шла сюда. Открывать все подряд двери и заглядывать в помещения я как-то побоялась. Хотя как я узнаю: моя там палата или нет, не заглянув. Дохожу до широких двустворчатых дверей и осторожно выглядываю? Конечно, это точно не моя палата, но здесь мною руководило уже любопытство. Ну и, видать, жопа требовала новых приключений. Неугомонная она у меня какая-то.

За дверью оказалась обычная деревянная веранда. С плетеными креслами, мягкими подушками на них и столиком. Я вышла и огляделась. За границей веранды был пляж. Самый настоящий, с белым песком, а дальше море. Я даже задохнулась от восторга, но больше от свежего воздуха, конечно. Любуясь красотами и восхищаясь увиденным, я даже на диванчик уселась. Так не хотелось искать палату, снова слышать этот надоедливый писк приборов. А здесь шум накатывающего прибоя, который меня настолько расслабил, что я задремала. Совсем как та сиделка с вязанием, которая должна была присматривать за мной, но которую одолел обеденный сон. Из дремы меня вырвали голоса. Они беседовали совсем рядом, и я, открыв глаза, поняла, что говорившие находятся у веранды, а если точнее, за углом.

– Как она? – голос первого говорившего показался мне молодым, если сравнивать со вторым, который сразу же ему ответил.

– Истощена. Но мы быстро поставим ее на ноги, и она выносит плод, – голос немного с хрипотцой.

– Так, значит, я правильно учуял у капсулы, самка беременна? – задумчиво произносит первый.

Я пораженной зависла. Разговор обо мне – это к гадалке не ходи. И, получается, это я беременна? Посмотрела на свой живот, но он ничем не выдавал присутствие в нем пузожителя. Это что, меня эти бакайцы оплодотворили? Вот же жабы мерзкие! Сволочи. Но разговор продолжился, и я отвлеклась от проклятий жабенышам.

– А удалось выяснить расу отца? – в голосе первого говорившего было вроде как сожаление. Или, может, мне показалось.

– Хармит, – отзывается второй. Наверное, это мой доктор.

– Не может быть! – удивленно восклицает первый.

– Да, я проверил несколько раз. И ты знаешь, мне кажется, Богиня даровала нам этот шанс именно сейчас неспроста, – говорит доктор.

Боже, они поклоняются какой-то Богине, и это в наше-то технологичное время.

– О чем ты? – слышу по голосу, как насторожился первый собеседник.

– Хармиты захватили власть во всех межмировых организациях. В Планетарном Союзе у власти они, в миротворческой и исследовательском отделе тоже, а про академию я и вовсе молчу. Мы могли бы использовать эту девушку и ее ребенка как козырь в предстоящих переговорах, – говорит второй собеседник.

– Мы не шантажисты! – пытается обрубить его молодой собеседник.

– Ты молод и горяч, но ты должен думать о благе своей нации. А эти высокомерные хвостатые считают, что они вправе указывать нам, как жить. Не пора ли поставить их на место? – гнет свое доктор

– Я подумаю о твоих словах, – после минутного молчания наконец-то отвечает первый.

Вот так вот. Планета другая, а политические игры те же. И снова я в центре этого всего.

Глава 8

Как я на ватных ногах вернулась в палату, не знаю. Я вообще путь обратно плохо помню. И главное же, накануне искала его и не нашла, а здесь сама притопала. Сиделки не было, и я спокойно легла на кровать.

Мысли в голове создавали водоворот, и очень хотелось плакать. Почему-то, когда я подумала, что меня оплодотворили бакайцы, я была в ярости. И даже мысли не мелькнуло, что ребенок будет на них похож. Да я даже то, что находится внутри меня, и ребенком-то не считала. А сейчас я была оглушена мыслью, что отец хармит, в смысле Коста. Других-то хармитов у меня в постели не было. Боже, как же так? Хотя – чему я удивляюсь? Мы же занимались сексом, и о контрацепции никто не думал. Я в силу шока, в котором пребывала, а может, в силу полнейшей глупости своей. А он потому, что у них так не принято. Да и даже если бы я сказал: вынимай или натяни резинку, не факт, что меня кто-то бы послушал. Да что я несу? Бред! Естественно, не послушал. Он меня имел как вещь, а к желанию вещей не прислушиваются. Ненавижу его, ненавижу. Да, меня никто не насиловал, но и моего желания не спрашивал. Причину, по которой я как течная сука раздвинула ноги, я не знаю. Но это не моя большая любовь к этому хармиту. Ребенка, а он ни в чем не виноват, я ему не отдам. В играх политических участвовать не буду.

Хотя кто меня спросит?

Придется. Но надо обдумать все и вывернуть ситуацию себе на пользу. Добиться, чтобы эти люди, или кто они там по расе, не торопились разыгрывать свой козырь и дали мне спокойно родить. Второе – надо сделать так, чтобы этим существам было выгодно меня держать у себя. Не скажу, что я суперполезная в хозяйстве, вот хармиты меня только лишь для секса рассматривали, но все же. Я знаю устройство их общества.

Приняв такие судьбоносные для себя решения, я немного успокоилась. Вспомнила Яну и Дашу и все же заплакала. Как они? Спас их кто-нибудь? Капсула не предназначена для долгих перелетов, лишь чтобы переждать какое-то время, пока тебя спасут. Бакайцы явно знали, что я беременна, и именно это доктор считал небольшим недоразумением. Вот же жабы хитрые. И Дашу они осматривали. и все перепроверили. И пытались сделать ее тоже пригодной для хармитов. Только для чего? Чтобы продать, как когда-то меня, на аукционе? К гадалке не ходи, а эти твари хотели нажиться на нас, потому и этих существ в черных одеждах нанимали.

Вдруг в коридоре раздался топот, и в палату ко мне забежали люди. Ну, по крайней мере, очень на них похожие гуманоиды. Та самая сиделка, которая, оказывается, умеет очень даже энергично бегать, и мужчина. Седоватый на висках, с гривой светлых волос. Такой прическе позавидовали бы любые модницы моего мира. Я даже засмотрелась на него.

Увидев меня, они замерли как вкопанные.

Затем мужчина повернулся к женщине и укоризненно поцокал языком и покачал головой. А женщина сперва смутилась, а затем, гордо задрав голову, прошла в палату.

– Не знаю, где шлялась эта проходимка, но ее точно не было в палате, – заявила она, даже не смотря на меня. У меня от удивления даже глаза на лоб полезли. Проходимка? Да кем она себя возомнила!

– Я ходила в туалет, пока вы спали. И даже ухом не повели, когда я выходила, – ответила я даме. Уж не знаю, что у нее вызвало больше удивление: что я выдала ее с головой перед мужчиной, или что я умею разговаривать и понимаю ее. Но она уставилась на меня и замолчала от удивления.

– Я же говорил не спускать с девушки глаз, – пожурил женщину, как я понимаю, доктор. Я узнала этот голос, он один из тех двоих, что обсуждали мою персону на улице, пока я сидела на веранде.

– Да что с этой может случиться? – и дама брезгливо сморщилась, словно я не человек, а грязь или что-то отвратительное.

– Клара, что вы себе позволяете? – даже мужчина опешил от слов сиделки. Если я правильно понимаю, то дама – не сиделка, и привлечена она на эту работу временно. Может, помощница какая-то и ее попросили за мной присмотреть, отчего мадам оказалась не в восторге.

– Вы думаете, я не слышала, что эта подстилка брюхата от хармита? – заверещала истеричная дамочка.

Мужчина посмотрел на меня, потом на Клару и, схватив сиделку за руку, потащил ее в коридор, словно на буксире. Я слышала лишь обрывки слов, что у этой женщины погибли родные от рук хармитов, и она не намерена терпеть хармитскую подстилку и хармитского выродка. Если раньше мой материнский инстинкт спал, то слова этой женщины заставили меня прижать руки к еще плоскому животу. Я не дам никому в обиду своего малыша. Он в первую очередь мой, а не Косты. Так что пошли они все в самую черную дыру, что найдут.

– Прошу меня простить, – мужчина вернулся и, подставив стул к кровати, сел рядом со мной. Он так доверительно заглядывал мне в глаза, что если бы я не слышала разговор, то искренне повелась бы на его доброжелательное отношение. Сейчас же я лишь настороженно смотрела на него.

– Я слышала, что у этой женщины случилась личная трагедия, в связи с чем она так отрицательно относится к хармитам, – миролюбиво произнесла я. Я не хотела развивать конфликт, но я не забуду этих слов, произнесенных Кларой. Она еще ответит мне за каждое оскорбление.

– Да. Она потеряла двух сыновей в конфликте с хармитами, – подтверждает мужчина.

– На каком мы разговариваем языке? – я вдруг понимаю, что со мной говорят на незнакомом мне языке, и я не только понимаю, но и отвечаю.

– Мы подключали к вам искусственный интеллект-обучалку, но не думаю, что ваш мозг будет настолько восприимчив, что вы сможете усвоить знания языка за один сеанс, – мужчина был поражен и удивлен. У него в глазах появился какой-то исследовательский интерес. Словно я – результат удачного эксперимента коллеги. И теперь он хочет узнать, как у него получилось все.

– Что еще вы мне делали? – я обратила внимание, что у меня на запястье браслет.

– Не переживайте, просто продиагностировали ваше состояние, – мужчина похлопал меня по руке, а я осторожно убрала свою кисть под одеяло. Мужчина усмехнулся, но никак не прокомментировал мои действия. – Этот браслет будет передавать показания на мой планшет, и я смогу всегда знать, как вы себя чувствуете, – я недовольно скривилась. Как ошейник на собаку повесили.

– Это обязательно? – теперь браслет начал меня раздражать невыносимо. Даже рука зачесалась под ним.

– Это для вашей же безопасности, – доктор, который до сих пор так и не представился, покачал головой, глядя на то, как я чешу руку под браслетом.

– Прошу вас, не делайте этого, – и мужчина убрал мою руку от браслета.

– Что вы намерены со мной делать? – я в упор смотрела на доктора.

– Ничего плохого. Помочь вам выносить и родить малыша, найти вашу семью, – мужчина тоже испытующе смотрел на меня. – Как вы попали в эвакуационную капсулу? На вашем корабле случилась поломка?

– Я не помню, – вдруг ляпнула я. Я не планировала прикидываться, что потеряла память, оно само как-то так вышло.

– Странно, сканирование вашего мозга не дало информации, что была получена травма, – мужчина залез в планшет, который, оказывается, все это время был у него при себе. – Может, это реакция мозга на стресс, – добавил доктор.

– Я помню, что меня зовут Земная Маша, – я решила, что не стоит сильно уж врать, а то потом забуду, что кому говорила, и в итоге влипну по полной.

– Очень хорошо, – доктор фиксировал у себя что-то в планшете.

– А как вас зовут? – я уставилась на доктора.

– Ой, простите, я не представился. Меня совсем дезориентировала новость Клары, что наша спасенная девушка пропала, – мужчина словно не торопился говорить свое имя. Посмеивался и вообще всем своим видом старался создать впечатление этакого благодушно старичка, хотя до старика ему еще очень, очень далеко. – Меня зовут доктор Сарма, – все же представился собеседник. – Джон Сарма.

– Очень приятно, – нет, мне было не очень приятно. Даже вовсе не приятно, но дежурная фраза вырвалась сама собой.

– Итак, что вы помните из вашего прошло? – и мужчина приготовился слушать, а вот я рассказывать вообще не хотела.

– Что жила на планете Земля. Потом меня похитили. И все. Больше ничего не помню, – я пересмотрела столько сериалов, так что, мне кажется, о потери памяти знаю больше врачей.

– Совсем ничего? – на лице доктора Сарма отразилась досада.

– Совсем ничего, – я тоже сделала испуганно раздосадованное лицо.

– А обстоятельства вашего похищения? – пытается выудить врач из меня информацию.

– Все как в тумане, – я даже слезинку пустила. Погибает во мне великий актерский талант. Закапываю я его в землю незнакомой мне планеты. – А куда я попала?

– Вы на планете Киприс. Это одна из самых живописных, но закрытых для туризма планет. Вода покрывает восемьдесят процентов поверхности планеты. На ней имеется один крупный материк и несколько групп тропических островов. Сейчас мы как раз на одном из таких островов. Он принадлежит будущему правителю планеты Киприс – Шарету, – провел ликбез доктор Сарма.

– У будущего правителя Шарета личный остров? – я была удивлена. Не думала, что я на острове.

– Да, и вы здесь в целях вашей же безопасности, – добавил мужчина.

– Моей безопасности? А что мне здесь может угрожать? Кроме этой дамы Клары, конечно же, – я была озадачена. Ничего никому плохому не сделала, а снова здорова.

– Не у одной Клары погибли близкие во время конфликта с хармитами, – многозначительно отвечает мужчина. Он то и дело посматривает на планшет, и у меня создалось впечатление, что он считывает реакции моего организма, и его пока что все устраивает. Что-то вроде полиграфа.

– Расскажите мне про конфликт с хармитами. И почему мне из-за этого может угрожать опасность? – я немного сползла с подушек и легла. Все же стресс, усталость и то, что я находилась последний месяц, пока была у бакайцев, в плену, сказался отрицательно на моем здоровье. А может, это беременность дает о себе знать.

– Все очень просто, – мужчина тоже устроился поудобнее. – На нашей планете много ресурсов, и даже такая богатая планета, как планета Хармо, нуждается в них. Один из ресурсов, на которые претендовали хармиты, – это наши женщины. Они совершали набеги много лет, брали в рабство женщин и девушек и увозили на свою планету. Мы же дети природы и очень долго отказывались от технологических новинок, но, как видите, вынуждены их использовать, – мужчина кивнул на планшет у себя в руках. – В связи с тем, что мы не могли дать отпор хармитам, их набеги учащались, и они в какой-то момент решили захватить нашу планету. Мужчин уничтожить, а женщин сделать рабынями, – видимо, у меня отразился ужас от услышанного на лице, так как мужчина резко заглянул к себе в планшет. – Межмировой Планетарный Совет вмешался и приструнил захватчиков. На Хармо отменили рабство. По крайней мере, оно является нелегальным, а мы закрыли нашу планету от посещений. Во время векового противостояния погибло много киприсотов: как мужчин, так и женщин. Женщины кончали жизнь самоубийством, если попадали в плен. Мужчины дрались не на жизнь, а на смерть. Так что ненависть к хармитам имеет глубокие корни. В какой-то момент часть женщин даже подвергались облучению и становились бесплодными, только чтобы не заинтересовать расу хармитов. А тот факт, что вы ждете малыша от хармита, делает вас мишенью для нападок и вымещению ненависти. Поэтому за вами буду присматривать я, принц Шарет и мои помощники. А Клару мы отправим на материк, – закончил рассказ мужчина.

Я была под впечатлением, если честно. То, что хармиты способны на подлость, я убедилась на собственной шкуре. Один поступок Косты чего стоит. Но то, что они подвергли геноциду целую планету, – это просто ужасно. И, судя по всему, Землю ждет такая же участь, если это самое межмировое сообщество не вмешается и не поставит их снова на место. Теперь я понимаю, почему доктор давал такие советы этому принцу, а это был точно он.

– У вас монархия? – я была немного удивлена. Да что лукавить, не немного. Я была очень сильно удивлена.

– Да, сейчас еще управляет планетой правитель Тирк. Но как только он почувствует, что не сможет уже этим заниматься, его место займет Шарет, – разжевывали мне все, как младенцу.

– Что будет со мной? Как я понимаю, ни мне, ни ребенку здесь не рады, – мой план прижиться на новой планете летел в тартарары.

– Мы бы хотели связаться с отцом ребенка. Сами понимаете, для хармитов ребенок – это большая ценность, – и взгляд с прищуром, такой хитрый-хитрый.

– Да? – я снова прикинулась дурочкой. Но сердечко-то забилось учащенно, и доктор снова сделал пометочку в планшете. Видимо, мне не верят и в очередной раз поймали на вранье.

– Да, у них демографический перекос в связи с отсутвием особей женского пола расы хармо, – ответил мужчина.

– А на вашей планете нет перекоса? – я спросила первое, что пришло на ум, так как молчать было неловко, а самое главное – подозрительно.

– У нас нет института брака, как во многих обществах, – и снова какие-то пометки в планшете, а у меня сердце уже где-то к горлу подступает, так колотится.

– Это как? – я даже оживилась, но сердце всё не хочет биться ровно.

– Наши женщины вольны сами выбирать, с кем жить, с кем спать и от кого детей рожать. Хотя тех, кто способен это сделать, не так уж и много, – с сожалением подытожил доктор. – А вам нужно отдыхать, вот только пообедаете сперва, – и доктор встал и вышел. Я даже удивилась, так он сделал это быстро и порывисто. Но вернулся мужчина с подносом, на котором были бамбуковые тарелки с едой. Суп, рис с мясом, салат и фрукты .И выглядело это все до подозрительного похожим на нормальную земную еду. Не эти хармитские баночки с непонятным желе, а настоящая, а самое главное – вкусная еда. Даже компот был как настоящий компот, и в нем совершенно точно плавал кусочек яблока.

Я набросилась на еду и мычала, стонала и даже, кажется, причмокивала от удовольствия. Мои вкусовые сосочки пели и плясали ламбаду от наслаждения. После еды меня действительно начало клонить в сон, и я, замотавшись в одеяло, словно в кокон, с удовольствием уснула. Всегда любила поспать днем, а беременность это, видимо, усугубила, и я уснула глубоким здоровым сном. Даже что-то приснилось, только я не запомнила, что там было.