Текст книги "Праведник"
Автор книги: Ник Средин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Праведник
– Вероятность благополучного исхода полета девяносто пять – девяносто восемь процентов.
– То есть каждый двадцатый звездолет погибает?
– Поэтому мы рекомендуем брать на борт праведника. Он может спасти корабль.
– Как?
– Как в Библии. Если в городе есть хоть один праведник…
– Вы сами в это верите?
– Хочу верить.
* * *
Колонизация звезд началась на Западе лет двадцать назад. Ежегодно два корабля увозили переселенцев на новые миры.
Года два назад представительства «New Worlds» открылись в Москве, Киеве и даже у нас – в Минске. Была рекламная кампания, проспекты грудами лежали во всех магазинах, забивали мусорки… Потом затихло. Наверное, мало кто захотел менять синицу на журавля.
* * *
Мы собрались втроем, как обычно. Я – учитель русского языка и литературы, отработавший первый год обязательного распределения; Димка, завлит драмтеатра, и Андрей – журналист первого национального телеканала, приехавший из Минска на выходные. Собрались в небольшой комнатке, прямо под крышей театра, – «резиденции» завлита. Маленькое окошко выходило на оживленную улицу, по которой время от времени с тяжелым гудением проползали троллейбусы. Изредка начинали сигналить машины, пытаясь разогнать очередную пробку. Пили чай – Димка был «при исполнении». Разговаривали «за жизнь».
– Директор достал, зараза, – рассказывал я о своих проблемах. – Он меня ненавидит.
– Не преувеличивай, – глубокомысленно заявлял Димка, попыхивая трубкой. – Ты его просто раздражаешь.
– Да какая разница! Завуч, гад, премии постоянно обрезает…
– Человек живет так, как его устраивает, – сказал Андрей. – Если тебе что-то не нравится – меняй.
– Мне еще год по распределению… Куда я денусь?!
– Дружище, – усмехнулся Димка. – Я вижу, Энди посоветовал тебе заткнуться, только по-умному.
– Колонизация, – сказал журналист, глядя в упор.
– Дружище, – улыбнулся завлит. – Если посмотреть со всех сторон, то лучше год перетерпеть в дурацкой школе, чем навсегда отправиться к черту на рога.
Я задумался. Впереди ждала обычная и, в сущности, скучная жизнь. Нелюбимая работа, нервотрепка, вечная нехватка денег.
Что я терял? Родных и друзей. Не так мало. Хотя… Прошел год после диплома – и осталось нас трое.
– Вы со мной полетите?
– Да, – медленно кивнул Андрей.
– Ну, если ставить вопрос так, пожалуй, – Димка пыхнул. – Если жена согласится.
– Я наведу справки, – пообещал журналист. – Приезжай. В среду. На неделю, в гости. Ты давно обещал. Решим, нужны нам звезды или нет.
* * *
Офис был расположен не в центре, но возле станции метро. Бывшая гостиница «Орбита» лениво пыталась поскрести небо, но высоты ей явно не хватало. Офис разместился на четвертом этаже, пятая дверь налево. На вежливый стук никто не отозвался. Захотелось уйти и не мешать людям работать. В конце концов, не решил же я, в самом деле, отправиться к звездам?
Побарабанил погромче.
– Да-да? – удивленно отозвались изнутри. – Открыто!
Просторный кабинет, средних размеров стол с компьютером. Перед столом – три кресла для гостей, в углу – тумбочка с электрочайником. Над окном – кондиционер. Кучеряво живут.
– Добрый дзэнь, – приветливо улыбнулся менеджер, молодой человек в стильном сером костюме.
– Здрасте, – кивнул я.
– Проходите, садитесь. Кофе? – предложил молодой человек. – Чай?
– Кофе.
– Вы что-то хотели? – ненавязчиво уточнил менеджер, щелкнул кнопкой, включая чайник. Не поднимаясь с места, достал из тумбочки два стакана, банку растворимого кофе и сахарницу с рафинадом.
Вот так бы я и на Земле работать не отказался.
– Я по поводу колонизации.
– Хотели бы? – радостно перебил менеджер. Подхватил чайник, наполнил стаканы кипятком. Быстро и осторожно размешал, протянул мне. Пододвинул рафинад.
– Мне бы подробностей.
– Да! Конечно! – молодой человек снова полез в тумбочку, протянул мне несколько проспектов. Я без энтузиазма полистал знакомые буклеты.
– В двух слОвах, – стало понятно, что акцент у менеджера – польский. Иногда он угадывал с ударением, но чаще выделял предпоследний слог. – У Земли, и в целом Солнечной Системы, нет будущего. У нас есть возможность построить звездолеты – к сожалению, только в один конец. Поэтому мы предлагаем молодежи отправиться осваивать новые миры. Вот анкета, если хотите – заполните.
Я посмотрел на бланк. Щелкнул ручкой, принялся записывать данные.
– Когда появится Организатор, – молодой человек именно так произнес это слово: с большой буквы. – Мы с вами свяжемся.
– И сколько ждать?
– Не знаю, – менеджер развел руки. – Второй год ждем.
– А какие требования? – спросил я, понимая, что никто меня за язык не тянет.
– Да никаких. Было б желание, с остальным поможем.
– Могу я попробовать, – возникло знакомое противное ощущение пробежки по тонкому льду. Может быть, с таким же гадким чувством Цезарь смотрел, как поджигают корабли на берегу Британии.
– Попробовать? – удивился молодой человек.
– Ну, – я смутился. Подумал – а не отказаться ли, пока еще можно? – Пока не появится кто-нибудь получше.
– Вы серьезно? – менеджер внимательно посмотрел на меня. – Хорошо. Очень хорошо. Спасибо!
– Я не уверен, что у меня получится, – грустно было смотреть, как загорелся хороший, вроде бы, человек. Знал бы он, что мне новой идеи хватает недели на две – на месяц, потом надоедает.
– НичЕго! Мы хотя бы попробуем, верно? – ме– неджер подмигнул. Придвинул к себе анкету. – Вы свои данные указали, я сегодня же свяжусь с Парижем, как только прилетит помощник организатора – он с вами встретится, расскажет, как и что, начнет помогать. Спасибо!
– Помощник? – я мало что понял.
– Тот, кто имеет опыт организации колонизаторов. Будет давать советы, поддерживать, направлять… В общем, чтоб вы были не один и… как это у вас говорится? Не наступили на уже известные грабли!
* * *
На втором этаже в лифт зашли двое в черных костюмах.
Вежливо, но настойчиво взяли меня под руки, быстро провели по коридору и втолкнули в номер недалеко от лестницы.
– А? – я испугался по-настоящему, когда «костюмы» закрыли дверь. Один крепко ухватил мой локоть и потянул в большую комнату. Второй остался в коридорчике.
«Костюм» усадил меня на жесткий стул, навис над головой.
– А разве нельзя? – промямлил я. – Офис же… разрешили…
– Можно, – кивнул «костюм». – Если осторожно – то можно все. Тебя Витя зовут, да? Слушай, Витя. Будешь нам рассказывать все подробно – будешь жить хорошо. Кто свяжется, что будет говорить. Зачем им это все. Официальную версию мы знаем, интересно, что на самом деле. Скинешь все заявления от «колонистов» – тебе, как организатору, наверняка дадут полную базу. Договорились?
– А зачем вам?
– Витя, ты что, с головой не дружишь?
– А у вас разве этой базы нет? – пискнул я.
– Хотим на их вариант посмотреть, – усмехнулся «костюм». – Пометки, замечания…
– А чего своего не внедрили? – вякнул я, пугаясь собственной храбрости.
– Неизвестно, на какой стадии откроют карты. Отправить агента к звездам мы не можем. А отказываться после того, как все завертится – значит уронить престиж Республики.
– Уронить? – я сглотнул. Так я что, теперь даже отказаться не могу?! – Так я теперь…
– Мы тоже будем помогать, – подбодрил «костюм». – С распределением вопрос уже решили. Ты уволен, зарплату за три месяца заберешь в бухгалтерии. С премией. Если эти не почешутся, чтоб тебе оклад дать, мы поможем. Твоя задача – выяснить, в чем настоящая цель колонизации. И – ни шагу назад. Как в войну, слышал? Мы – твой заградотряд. Помни об этом.
* * *
Неделю я у Андрея не прогостил. Вечером после разговора с «костюмом» уехал домой.
«Помощник» приехал в город через два дня, в пятницу. Позвонил в десять утра, пригласил на встречу в ресторан. Не самый шикарный, «Zio pepe», с живой музыкой в стиле джаз и уютными столиками. К тому же – почти в центре.
Я позвонил по номеру, оставленному «костюмом», доложил – кто, где и когда. Голос в трубке поблагодарил и посоветовал разговорить «источник». Попросил не беспокоиться о том, чтобы запоминать факты – с этим без меня разберутся.
«Помощник», Марк, неожиданно хорошо говорил по-русски. Сделал заказ. Я быстро пролистал меню, попросил то же самое.
– С чего начнем? – бодро спросил Марк, разглядывая музыкантов и пару посетителей в другом конце зала. Какой дурак ходит в рестораны по утрам? – Техническая сторона?
– Знаю, – буркнул я. – Фотонные двигатели. Звездолеты строятся внутри астероидов диаметром семьдесять километров…
– Железно-никелевых, – подхватил Мрак. – Ко– торые одновременно и защищают корабль с колонистами, и служат топливом. Двигатели работают на прямой аннигиляции, без антивещества.
– За пять лет разгоняются почти до скорости света.
– Да, – согласился француз. – До звезд тридцать – сорок световых лет, для экипажа проходит что-то около десяти лет.
Официант принес кофе. В издевательски маленьких чашечках. Марк размешал сахар, отхлебнул с радостно-ожидающим выражением на лице. Причмокнул, покачал головой, поставил чашечку на блюдечко. У меня пальцы не пролезали в ручечку чашечки. Кофе хватило на два глотка.
– Ладно, – кивнул я. – Зачем вам это надо?
– Вы не читали буклеты? – полюбопытствовал Марк.
– Я в них не верю.
– Я могу только рассказать чуть подробнее, – огорчился «помощник». – Погода на земле становится все хуже. Ресурсов все меньше. Добывается руда на Луне и Марсе, понемногу осваивается система Юпитера и Меркурий, китайцы готовят экспедицию на Сатурн… Но вы же понимаете – у Солнечной системы нет будущего. Если человечество не пойдет на звезды – будущего просто не будет. Мы задохнемся на этом шарике.
– Это лирика, – оборвал я.
– Это – трагедия, – не согласился Марк. – Кроме того, переизбыток «лишней молодежи». Молодых людей, которым, грубо говоря, не нужно беспокоиться о хлебе. О быте, другими словами. Они начинают искать себе занятие.
– С жиру беситься, – кивнул я. Тоскливо заглянул в чашечку.
– Хиппи, панки, скинхеды, антиглобалисты, готы, эмо – молодежь ищет себя. Не находит – и деградирует. Спивается. Колется. Прыгает в окна. Мы – даем цель.
– Как благородно.
– Вы тоже «лишняя молодежь», – неожиданно заявил Марк, посмотрел мне прямо в глаза. Я понял, как глупо выглядит мое ворчание. – Вы знаете теорию мелких группировок Фримена Дайсона?
Я помотал головой.
– Все мы испытываем психологическую потребность чувствовать себя отождествленными с группой, предпочтительно не слишком большой, имеющей общую цель и общего врага. Когда мы перечисляем наиболее творческие периоды человеческой истории, мы неизменно упоминаем Иерусалим восьмого века до нашей эры, Афины пятого века до нашей эры, Флоренцию четырнадцатого века нашей эры. И в каждом случае мы имеем город, размеры которого едва превосходят размеры современной деревни, – Марк говорил слишком ровно – наверное, цитировал. – Глубочайшей пользой, которую принесет космонавтика человечеству, будет возвращение людей к жизни в условиях малых группировок.
– Все это очень хорошо, – кивнул я. Решил, что пора выполнять задание «костюмов» – выяснять то, чего нет в рекламе. – Что вы с этого имеете?
– Что?
– Какую вы получаете выгоду?
– Помогаем человечеству.
– Вы меня за дурака держите? Такие деньги не выбрасывают на ветер.
– Успокойтесь, Виктор, – попросил Марк. – Кажется, у вас стереотип: западный человек всегда делает бизнес и не может позволить себе ничего такого, что не приносит прибыль.
– А разве не так?
– Это то же самое, что заявить, будто русский не может бросить пить…
– Что вы равняете?! – разозлился я. – Выгоды ищут все! И ваши, и наши!
– И пьют все, – кивнул француз.
– Это передергивание!
– Разумеется, – улыбнулся Марк. – Как и в случае с бизнесом.
– За счет чего вы существуете? Вас кто-то спонсирует?
– Мы на самообеспечении. Понимаете, все имущество колонистов переходит к нам. Несколько миллионеров окупают создание звездолета и оплачивают полет тысячам бедных. Мы обеспечиваем много рабочих мест – причина, по которой нас поддерживает правительство. Поскольку основная стройка идет на орбите Марса…
– Почему?
– Дешевле пригнать готовый звездолет к Земле, заодно опробовав фотонный двигатель и все системы, чем гнать материалы за миллионы километров. Рабочие на Марсе снижают уровень напряженности на Земле, заодно осваивается планета. Мы стараемся заинтересовать работников, чтобы «марсиане» не возвращались на Землю после окончания контракта. И еще одно, – Марк наклонился ко мне. – Где тут у вас микрофон, чтобы товарищи из КГБ услышали максимально четко?
– Что?! – я вскочил.
– Сядьте, – поморщился француз. – Всех организаторов «пасут» спецслужбы. После того, как ваш корабль улетит, мы предложим вашим правительствам сотрудничество. Сейчас изготавливается по два корабля в год – для Америки и Европы. Мы поможем организовать строительство третьего. Конечно, делать его будет Россия, но понадобятся специалисты на Марсе – и мы обещаем, что ваших сограждан станем набирать в первую очередь. На тех же условиях самообеспечения правительство получит несколько тысяч рабочих мест. Господин майор, вы все услышали?
* * *
Говорили долго – до вечера.
Я боялся выходить на улицу – к «костюмам», которые могли решить, что я их предал. Француз просто не желал покидать прохладное помещение ресторана – за окнами стояла июньская жара.
Приходили и уходили посетители. Играл джазовый оркестр. «Помощник» рассказывал мне обязанности организатора. Собрать команду, которая будет обрабатывать анкеты подавших заявки – из трех «братских» стран набралось уже больше пяти тысяч. Организовывать встречи. В будущем – обеспечивать корабль необходимыми припасами.
– Мы будем только помогать, – говорил Марк. – Деньгами, советами. Это – ваш полет, ваша колония. Важно, чтобы вы это осознали с самого начала. И еще одна ваша обязанность как организатора – найти праведника и уговорить его лететь.
– Что?!
– Вероятность благополучного исхода полета девяносто пять – девяносто восемь процентов.
– То есть каждый двадцатый звездолет погибает? – во рту пересохло. Про это в буклетах не было ни слова.
– Именно поэтому мы рекомендуем брать на борт праведника, – кивнул Марк. – Он может спасти корабль.
– Как?
– Как в Библии. Если в городе есть хоть один праведник…
– Вы сами в это верите?
– Я хочу верить.
* * *
«Помощник» рекомендовал снять квартиру, а лучше – офис.
Для начала я ограничился балконом своей квартиры и радиотелефоном. На балконе было жарко. В одном углу на полках лежало скопившееся за много лет барахло. В другом – доживало свой век дряхлое кресло. За окнами темнел недостроенный торговый центр. Возились с ним лет пятнадцать. Кирпичные обвалившиеся стены долгостроя за хлипким деревянным забором давно стали частью пейзажа – как протоптанные тропинки напрямик через газоны. Трубка радиотелефона разряжалась. Нагревалась. Список контактов медленно, но неизбежно подходил к концу.
Больше половины друзей и знакомых поддерживали мысль улететь к звездам. Некоторые соглашалась «подойти как-нибудь, когда время будет» – заполнить анкету. Войти в команду и помочь организовать полет согласились двое. Ролевик, которого чудом удалось выловить дома, и разочарованная в науке, ВУЗе и преподавателях студентка пятого курса.
Димка обозвал «молотком», пообещал подъехать переговорить лично.
– Команда наберется, – сказал Андрей. Журналисту я позвонил по мобильному – тарифу без разницы, в каком городе собеседник. Разговоры обещали оплатить.
– Не суетись, – посоветовал Энди. – Читай анкеты сам. Не торопись. Созванивайся. Отберешь актив – дальше легче будет. Скинь мне минских – проработаю. Как чекисты?
– Забрали базу анкет, похвалили. Велели держать в курсе.
– Правильно, – одобрил журналист. – Про праведника серьезно? Будем искать. Слушай, а кто такой праведник?
– Ну, ты даешь, – удивился я. – Святой.
– Зашибись, – хмыкнул Андрей. – Объяснил. А кто такой святой? При жизни ж не канонизируют. Целитель, может?
– Может, – я засомневался. – А они все праведные?
– Те, у кого получается – наверное. А кто еще?
– Монахи какие-нибудь. Отшельники.
– И где я их найду? В Тибете? Короче, организую пока знахарей. Не подойдут – будем думать.
* * *
Марк помогал подбирать команду. Порекомендовал сначала разобраться с земляками. Наладить работу штаба. Потом, имея опыт – расширять деятельность организации.
Француз снял себе уютную квартирку в центре города. Каждое утро я приезжал к нему – просматривали анкеты, звонили. Рассказывали, что, возможно, скоро получится организовать полет. Спрашивали, есть ли свободное время, чтобы помочь. Приглашали на собеседование.
С теми, кто приходил, разговаривал Марк. Узнавал причины, по которым хотят улететь к звездам. Выяснял, как они понимают перелет и саму колонизацию.
После ухода очередного «претендента» француз подводил итог – полетит или нет. За первую неделю ни одной подходящей кандидатуры для работы в команде не появилось.
«Костюмы» забеспокоились. Потребовали прервать общение на пару дней. Пришлось врать Марку, что заболел.
Когда «выздоровел», француз предложил сменить роли. Теперь собеседовал я – он слушал, вмешивался только иногда. Помогал сделать вывод. Команда не собиралась.
Только Андрей будоражил столицу, снимал один за другим сюжеты про «первый восточнославянский корабль колонистов». Несколько раз мы с Марком мотались в Минск – посмотреть, как движется дело, помочь с поиском активистов. Помогали в основном разговорами с перспективными людьми – Энди продолжал работать журналистом, на все времени не хватало.
Димка ходил задумчивый, просил его не трогать – пока не «дозреет». Ролевик пообещал собрать своих, поклялся, что все, как один, полетят – и пропал. Студентка неделю активно работала вместе с нами, заскучала – и уехала в Крым. На отдых. Позвонила с границы – ей, видите ли, стыдно было сказать в лицо.
– Она полетит, – сказал Марк, откидываясь на спинку дивана. Ноутбук удобно лежал на коленях. Дома француз ходил в трико и майке. – А в штабе лучше без нее. Про паренька не жалей – детям на звездах делать нечего. Там романтики мало будет. Много грязи и пота. Вот, смотри, может, этот согласится?
Закончился июнь, начался июль – а видимых результатов не было.
– Скоро сказка сказывается, – не унывал француз. – Сейчас лето – пора отпусков. Кто хочет улетать от такой погоды? Осенью будет легче.
Я соглашался, но установил себе последний срок – четырнадцатое июля – после которого прекратить метаться.
* * *
Четырнадцатого была суббота.
С утра, пока не началась жара, я ушел за город – к роднику. Разлегся на холме над источником. Посмотрел на ленту Днепра, далеко на севере перечерченную мостом объездной дороги. На луга, лежащие на том берегу до горизонта. На старый дуб на склоне, разбитый молнией еще до моего рождения. Дерево почти засохло – но на некоторых ветках зеленела листва.
Я позвонил Андрею – сказать, что сворачиваемся.
– Сябра? – удивился журналист.
– Ты чего на белорусский перешел?
– Нравится, как звучит, – хмыкнул Энди. – «Друг» – тоже неплохо, но не так. Сябр, сябра – слышишь, каково?
– Нет, – признался я. – Я в понедельник скажу Марку, что мне надоело. Ты там тоже заканчивай. В этой стране все равно ничего не организовать. Народ инертен. Народ безмолвствует!
– Что-то случилось?
– Да нет, просто…
– Слышал, что Эдисон говорил?
– Да. «Если штука, которую вы собрали, работает не так, как вы задумывали, это еще не значит, что она вообще не работает».
– Прикольно, – усмехнулся журналист. – Я про другое. Дословно не помню, суть такая – короче, если бросишь дело, никогда не узнаешь, насколько близко ты был к успеху.
– Далек.
– Слушай, а чего только в понедельник? Марк уехал?
– Нет. Насколько я в курсе, – поправился я.
– А чего ты сейчас не с ним?
– Так суббота.
– И что?
– Выходной.
– А, – Андрей помолчал. – Так ты по выходным колонистами не занимаешься?
– Ну да.
– И по будням с девяти до шести?
– А как?
– А Марк?
– А он что, не человек?
– Марк – что говорит?
– Ничего, – я удивился.
– А, – Энди, похоже, о чем-то задумался. – Понятно. Так ты спрыгиваешь?
– Чего? – я обиделся. – Дружище! Если хочешь что-то сказать…
– Зачем? Ты перегорел.
– А ты – нет? Да бесполезно это все. С таким народом…
– Тот, кто хочет чего-то добиться – ищет средства, кто не хочет – ищет оправдания, – Андрей хмыкнул. – Про праведников теперь с Марком говорить? Отзвонись в понедельник. Давай, сябра.
Я лежал на холме. Смотрел в высокое белесое небо. Думал.
Представил, что меня ждет, если все брошу. Вспомнил, как радовались потенциальные колонисты, когда узнавали, что наконец-то появился организатор. Усмехнулся, осознав, что про себя называл их «моими людьми».
Сел. Решился. Может быть, эту стенку невозможно проломить. Значит, придется разбить голову.
Я спустился к роднику. Впервые почувствовал, что собираюсь улететь навсегда. Что после старта уже никогда не смогу вернуться сюда – к этому источнику. Гулял до вечера. Прощался.
* * *
На следующий день поднялся, пока родители и брат еще спали. Сделал себе легкий завтрак – яичницу, кофе с печеньем. Под окном шумел небольшой парк, залитый солнцем. Тихо играло радио. Идиллия, одним словом. На душе было спокойно и радостно – я точно знал, что надо делать. И мне хотелось побыстрее начать.
Когда допивал кофе, проснулась мама. Пришла на кухню, недовольно зевнула, усаживаясь напротив.
– Чего подхватился?
– Поеду работать.
– К Марку?
– Да, – я поднялся.
– Воскресенье же. Отдохнул бы.
– Надо.
– Кончай дурью маяться. Не наигрался еще? У тебя отпуск заканчивается. Лучше б на море съездил.
– Я уволился.
– Дурак! Дима работает, Андрюша работает, а этот уволился! Тебе больше всех надо?! Ты что, серьезно собрался улететь?!
– Да, – я посмотрел на маму – и вдруг понял, что она на самом деле боится, что я могу отправиться к звездам. Навсегда.
– Да кому ты там нужен, придурок?! Вас используют – и выбросят! Да даже если отправят – ты представляешь, как там?! На этих звездах ваших?! Там же вообще ничего не будет! Ни мамки, ни душа, ни печенья к кофе!
– Да, – меня захлестнуло чувство вины.
– Ты там сдохнешь! Ты себе носки сам постирать не можешь! Колонизатор, е-мое!
– Научусь….
– Да что он с тобой сделал?! Ты себя послушай! «Да», «да», как попугай! Мозги промыли?! Я до твоего Марка доберусь! Ему мало не покажется!
На кухню зашел сонный брат.
– Чего орете с утра пораньше?
– Этот к Марку опять собрался!
– Ну, пусть идет, – брат пожал плечами. – Может, его там девушка ждет…
– Он лететь собрался!
– Ну и что? – брат хмыкнул. – Никуда он не денется, хай поиграет в конкистадора. Может, повзрослеет быстрее.
Он верил в то, что говорил. Не думал, что однажды я зайду в корабль – и больше не вернусь. Мама чувствовала – так будет.
Я должен был организовать полет. Обязан – «своим людям», поверившим, что колонизация состоится. Я сделал выбор. Легче от этого не становилось.
* * *
Марк уже не спал – работал. Француз снимал двухкомнатную квартиру возле площади Ленина. Высокие потолки, большой коридор. Направо – спальня с мягкими диванами и теле– визором, с балконом для перекуров, выходящим во дворик. Налево – большая светлая кухня с холодильником, в котором всегда можно было отыскать пиццу, мороженое и ряд соков. Прямо – кабинет, два стола с ноутбуками, удобные кресла.
Ноутбук Марка мягко светился – француз садился спиной к двери, предоставляя мне «место начальника» напротив. На мониторе я разглядел план работ на следующую неделю.
Марк провел меня на кухню, налил свежего кофе. Добыл из холодильника пломбир, сложил аккуратной горкой в вазочку. Высунув кончик языка, изящно воткнул ложечку в мороженое. Поставил передо мной.
– Ты вообще отдыхаешь? – я механически ковырнул угощение. Вкусно.
– Да, по вечерам. Ты хочешь меня куда-то пригласить?
– Извини.
– Если ты хочешь отказаться – ничего плохого в этом нет, – мягко сказал француз. – Ты уже сделал много.
– Андрей звонил?
– Мне? – удивился Марк. – С ним что-то случилось?
– Ладно, – я посмотрел на встревоженного француза. Подумал, что выгляжу, наверное, как человек в глубочайшей депрессии. – Давай работать.
– Как скажешь.
– Надо рекламные кампании для молодежи начинать.
– Давно пора.
– А чего сам не предложил? – я насупился.
– Ждал, пока «дозреешь», – француз пожал плечами. – Это – ваш полет. Что придумал?
– Устроить рок-концерт и литературный вечер. Между песнями и выступлениями будем рассказывать, что такое колонизация и почему всем дружно надо отправляться к звездам.
– Идея хорошая, – согласился Марк. – Деньгами поможем. В разумных пределах, понятно. Еще?
– Все пока что, – буркнул я, возвращаясь к мороженому.
– В городе есть ночные клубы и дискотеки. Думаю, они согласятся крутить нашу рекламу – за плату, понятно. Есть очень хорошие ролики для кинотеатров.
– Лучше уж по телевизору…
– Нет. Аудитория не та. И цены тоже, – Марк усмехнулся. – Бюджет не резиновый. А штаб?
– Наберем. Я один могу быть штабом?
– В одном городе – да.
– Налажу работу здесь, найдется зам. Оставлю его и поеду по Республике. Тут расстояния – не космические. На машине за полдня от границы до границы можно доехать.
– Шестьсот километров с запада на восток, пятьсот – с севера на юг, – улыбнулся француз. – Быстро ехать придется.
– Что еще? По ВУЗам бы пройтись с серией лекций. Только кто их будет читать…
– Будут, – Марк кивнул. – Это как раз не проблема.
– Кампанию в Интернете провести. Вопрос только – как. Ладно, подумаем. Программистов бы еще зацепить…
– Смысла нет, – Марк покачал головой. – Им и здесь хорошо. Я говорил уже: потом, когда откроем славянский сектор на Марсе – пригласим их строить звездолеты.
– Ладно. На какие суммы я могу рассчитывать?
– На разумные. Слишком не скупись.
– Я с балкона позвоню, чтоб тебе не мешать?
– Да, конечно.
Димка играл в рок-группе лет десять. Удивился, услышав предложение. Согласился помочь организовать концерт. Начали составлять смету – я пригласил завлита драмтеатра в гости к Марку, чтоб не служить испорченным телефоном.
Перелистал блокнот. Поэтессами и поэтами были почти все однокурсники. Отыскал самого активного. Пока обговаривали, как и где лучше проводить вечер, вспомнил про КВНщиков.
Пока обсуждал, как привлечь клуб веселых и находчивых, вспомнил про клуб интеллектуалов. Созвонился с капитаном «своей» команды «Что? Где? Когда?». Выяснил телефон тренера – немного волнуясь, предложил помощь в проведении игр. Подошел Димка, утащил меня на кухню – пить кофе и обговаривать концерт. Что хотим получить и что готовы дать.
Каждые десять минут завлит с французом убегали на балкон – курить. Я отыскал в Интернете телефонный справочник, и пока они курили, звонил в организации – родного языка-«роднай мовы», молодежные, физкультурные… Оказалось, в горо– де есть клуб шахматистов. Директор долго смеял– ся, услышав предложение устроить показательное выступление на воздухе возле ратуши. Вспоминал Остапа Бендера и его сеанс одновременной игры. Согласился.
К вечеру создалось ощущение, что весь город пришел в движение.
* * *
С чувством удовлетворения от хорошо проделанной работы я вышел от Марка только в восемь вечера и потопал к остановке.
Человек в черном костюме выскочил из машины прямо перед носом. Молча, быстро впихнул меня на заднее сиденье, сел рядом, захлопнул дверцу. Я оказался зажат между двумя «костюмами». Автомобиль плавно тронулся.
– Что такое? – я испугался. Никто не ответил.
– Я кричать буду.
– Не надо, – посоветовал «костюм», втолкнувший меня в машину. – Не дергайся.
Выехали за город. Свернули на объездную дорогу. Остановились перед мостом через Днепр.
– Выходи, – позвал «костюм».
Солнце клонилось к закату. Над лесом разливалось красно-золотое зарево. Длинные тени протянулись через поля. Днепр отражал закатное небо. Я вдохнул свежий вечерний воздух, пытаясь подавить растущую панику.
– Туда, – приказал провожатый.
Один «костюм» пошел вперед, показывая дорогу, два других сторожили сзади. Мы спустились под мост, вскарабкались к технической дорожке – узкому железному мостику под громадой «потолка» основного моста. Ненадежные перила. Вздрагивающие под ногами листы металла.
Я бегал по этой дорожке много раз, пока не достроили сам мост – очень уж хотелось побывать на другом берегу. Тогда другой берег казался таким же недостижимым, как звезды.
«Костюм» пошел по технической дорожке.
– Зачем? – выдавил я. Ноги стали ватными. Попробовал было дернуться – двое «костюмов» мгновенно заблокировали руки. Покачали головами. Затянули на дорожку, подтолкнули.
– Что вы от меня хотите? – жалобно ныл я, шагая вперед.
На середине реки «костюмы» остановились. Двое перекрыли ход вперед-назад. Третий втиснулся рядом со мной, прижал к перилам.
– Я в-высоты боюсь, – выговорил я.
– Я знаю, – кивнул «костюм». – Тебя предупре– ждали, что все действия надо согласовывать?
– Н-нет…
– Как нет?
– Может, он не понял? – хмыкнул второй «костюм».
– А зачем нам идиот? – спросил третий.
– А кем заменим?
– Журналистом, из Минска. Поумней будет.
– Тогда сразу кончаем?
– Г-господа! – заорал я. Деваться было некуда – только назад, через перила – и с высоты в воду. Если б хоть плавать умел. И знал, как нырять надо. Сердце стукнуло раз – и упало в пятки. В животе что-то оборвалось. Я вспотел, в голове зашумело.
– В общем так, – сказал «костюм», надвигаясь всем телом, вжимая меня спиной в жесткие перила. – Сегодня прощаем. Если повторится, попробуешь развить самодеятельность, не получив нашего одобрения, – никто даже не узнает, где тебя искать. Просто исчезнешь. Понял?
Я судорожно кивнул.
– Ты – идиот, не соображаешь, что можно делать, что нет, – продолжал «костюм». – Сегодня повезло, ты ничего серьезного не натворил своей вспышкой активности. Завтра подашь все тексты рекламы нам на утверждение. На будущее – мы будем узнавать о всех твоих планах заранее!
Я еще раз кивнул.
– Герой, – «костюм» справа щелкнул пальцами. – Ты если решишь бороться, подумай сначала про брата и родителей.
– Сволочи…
«Костюмы» переглянулись. Самый разговорчивый помотал головой. Они развернулись – и ушли. Я остался на техническом мостике над темнеющей рекой, в десяти километрах от дома. Мелочь, если сравнить с космосом.
* * *
На следующее утро Андрей отчитался о поисках праведника.
– Сябра, не складывается. Все, кто вроде бы чего-то умеет – тем за шестьдесят и больше. Двоих нашел, кому сорока нет… Нам же не старше сорока надо?
– Ага.
– Съездил, поговорил. Один – вообще гонит, никакой он не целитель. Второй отказался. Его и тут неплохо кормят. Целители отпадают. Ты говорил, монахи и отшельники могут подойти.
– Наверное.
– У меня послезавтра встреча с митрополитом. Подъезжай. Лучше вместе с Марком.
– С митрополитом?!
– А как монахов искать? По монастырям шляться? Не выгорит – пойду.
