Текст книги "Хранитель Мечей. Одиночество мага. Том 2"

Автор книги: Ник Перумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Фесс устало прикрыл глаза. Этлау, к сожалению, не дурак. Вот ещё один повод лишний раз убедиться в этом.

– Ну хорошо, – проговорил наконец некромант. – Твоя взяла, инквизитор. Я на самом деле ни разу не раскрывал этот треклятый трактат. Он слишком опасен.

– Именно! – горячо подхватил Этлау. – Совершенно верно! Я никогда не сомневался, что ты способен рассуждать очень даже здраво. Трактат Салладорца смертельно опасен, мы оба знаем это. Ну так что же заставило тебя сдаться Тьме, Неясыть? Я считаю некромантию богомерзким и отвратительным занятием, но при том – и я помню об этом – ты действительно спас людей в Больших Комарах. Так чем взяла тебя Тьма? Чем, некромант?

Фесс покачал головой.

– Подумай как следует, Этлау. Ты умеешь задавать правильные вопросы. Ты уже поставил один совершенно верный. Подумай ещё чуток.

– Подумай ещё чуток, а?.. – хмыкнул инквизитор. – Кто кого тут допрашивает, некромант, ты меня или я тебя?.. Ну хорошо, поиграем немного теперь в твою игру. Нетрудно догадаться, впрочем. Твоё появление здесь. Ты взялся ниоткуда, возник словно сам собой, словно чудом. Хотя, разумеется, чуда здесь никакого не было. – Этлау наклонился вперёд. – Так вот, слушай. Есть две точки зрения. Я выдам их тебе, потому что это знание уже ничего не изменит. Часть Святой Инквизиции верит тщательно замешенному обману, сфабрикованному ректором Академии и верхушкой Белого Совета. Верят, что ты – самый обычный человек Эвиала, просто с особыми способностями. Этим и объясняется присутствие высокого следствия и всех прочих атрибутов формального судопроизводства. Существенно меньшая часть моих братьев верит, что ты – ничто, фантом, призрак, сотворённый Сущностью, впервые сумевшей перебраться через воздвигнутые на её пути преграды и хотя бы в таком виде проявиться в Эвиале. Если их точка зрения верна, допрашивать тебя бессмысленно – это всё равно что вызывать сюда саму Сущность. Тебя надо как можно скорее уничтожить, где-нибудь в отдалённейшем и пустыннейшем районе пока ещё остающегося под нашей властью мира. Как тебе такая перспектива? – Этлау сделал паузу. – Впрочем, скажу тебе, что есть и третья точка зрения. Я являюсь её единственным сторонником и до сих пор не делился ею ни с кем. Я считаю, что формальное следствие и возможные… э-э-э… экстраординарные меры способны доставить нам доказательства правоты той или иной стороны. Впрочем, как я уже сказал, сам я полагаю иначе. Я думаю, что ты – гость в нашем мире, что ты явился из-за небесного купола, пришёл по неведомым дорогам, встать на которые не получается уже сколько веков у самых лучших наших магов. Тебе неоткуда было взяться возле башни старика Парри. И Сущности совершенно не обязательно было забрасывать тебя в те бесплодные и пустынные края, где Её посланник вполне мог погибнуть, так и не приступив к своей миссии. Я слишком высокого мнения о Её силах, чтобы допускать возможность столь глупых действий. Так что для меня ты – гость, случайно попавший в наш мир по воле сил, масштабы и цели которых для меня пока ещё непредставимы. И я вполне могу допустить, чем тебя купила Тьма. Ну так что же, Неясыть, будешь ли ты говорить? Потому что если моё предположение верно, пытать тебя у меня есть все резоны.

– Твои догадки впечатляют, инквизитор, – холодно сказал Фесс. – Мне была обещана свобода и возвращение домой. В те места, до которых твоя рука и руки твоих палачей не смогут дотянуться при всём желании. Теперь ты от меня отстанешь? Что я ещё могу тебе сказать?

– Значит, это правда, – медленно проговорил Этлау. – Что ж, я… я горд, что моя догадка оказалась истинной, хотя, сказать по чести, предпочёл бы встретить в тебе союзника, а не врага. К сожалению, получается совсем не так. Конечно, что тебе, страннику на неведомых мне звёздных путях, до судеб и скорбей этого мира! Пусть он обратится в ничто, только лишь потому, что тебе хочется попасть домой! Нечего сказать, очень, очень достойно. Клянусь кровью Спасителя, уже за одно это тебя следует подвергнуть самым изощрённым пыткам – как плату за то, что ты собираешься совершить с нами, безотносительно, скажешь ли ты нам что-то или нет! – Последние слова Этлау почти что выкрикнул. Не в силах сдержать себя, забегал кругами по комнате, ударяя себя кулаком в ладонь и что-то бормоча себе под нос. Фесс, признаться, несколько испугался, решив, что спятивший инквизитор велит приступить к пыткам немедленно, однако Этлау сдержался и на сей раз.

– Хорошо, – сдавленно проговорил инквизитор, вновь подходя к распятому на решётке некроманту. – Если я прав… а логика говорит о том, что я прав, – пытать тебя не имеет особого смысла. Нам нужно средство победить Разрушителя, а не просто убить личность и тело носителя этой проклятой силы, как ты должен бы понимать…

– Этлау, ещё раз – все пытки, какие только могут прийти в твой разум, – ничто по сравнению с тем, что испытает Разрушитель после провала его миссии, – прервал экзекутора Фесс. – Я уже говорил тебе и повторю это вновь. Если ты понял, кто я такой, так пойми же и ещё одну вещь – я способен на нечто такое, с чем не справятся даже твои несравненные «специалисты» с их высокими окладами. Ты начнёшь меня пытать? Очень хорошо. Тогда я просто прикажу себе умереть. Точно так же, как я приказал себе выжить в том карцере, куда тебе было угодно меня бросить. Понял меня, инквизитор?! Я просто умру на пыточном столе, ты не узнаешь ничего. Ровным счётом ничего. Ну, что ты теперь скажешь?

Серый помолчал, пристально глядя Фессу в глаза. Он был в бешенстве, но по-прежнему не давал собственной ярости вырваться наружу.

– Многое мог бы сказать, – проронил он. – Ну что ж, змея кусает собственный хвост, мы заканчиваем там, откуда начали. Получается, что я должен просить тебя, гость из бездны, пожертвовать собой во имя моего мира. Я с радостью заменил бы тебя, дай это хоть малую надежду. Жаль, что это всё лишь мечты и фантазии… какая горькая насмешка, что судьба Эвиала, судьба мириадов живущих – в руке… в руке… нет, у меня даже нет слов, чтоб поименовать тебя. Ты с лёгкостью обрёк целый мир ужасной участи, только чтобы спастись самому! А в результате…

– А в результате не спасётся никто, – пожал плечами Фесс. – Хотя, знаешь, Этлау, я мог бы помочь тебе. Мог бы взять тебя с собой… после того, как моя часть работы будет выполнена. Как тебе такое предложение?

Инквизитор побледнел, покраснел, позеленел, затряс сжатыми кулаками прямо над лицом некроманта.

– Да как ты смел!.. – захлёбывался он слюной. – Как ты смел предложить мне подобное! Как ты смел подумать даже, что я брошу свою паству и трусливо сбегу, поджавши хвост! Не для того Спаситель облёк меня силой и не для того посылал он меня в несчастный сей мир, чтобы я спасал свою шкуру! О, да, да, для тебя это наверняка была бы отличная сделка. Ты небось и не сомневался, негодяй, что я соглашусь! Ну так вот – нет, нет и ещё раз нет! Никогда! Я разделю судьбу Эвиала, что бы с ним ни случилось!

– Какие напыщенные слова, Этлау, – усмехнулся некромант, изо всех сил стараясь, чтобы усмешка вышла погнуснее. – Какие слова. Вот только отчего-то в них слабо верится. Набиваешь цену, инквизитор? Большего тебе всё равно не предложат. Так что мой тебе совет – согласиться. Отпусти меня, уйдём вместе, и тогда – ты увидишь звёзды других миров. Как тебе такое?

Этлау несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

– Нет, нет и ещё раз нет, Неясыть. Ты, наверное, совсем разучился верить в жертвенность. Ты, наверное, считаешь, что каждый может заботиться только о своей выгоде. О, сколь пагубное заблуждение! Сколь низко пал род человеческий!..

– Брось оплакивать род человеческий, инквизитор, – сквозь зубы процедил некромант. – И побольше думай о себе. Тогда, может, и уцелеешь.

Этлау покачал головой.

– Мой ответ – нет, Неясыть, и давай покончим с этим. Последние вопросы тебе – для проформы, хотя и без секретаря: ты знаешь, как победить Разрушителя?

– Нет.

– Так, – поджал губы Этлау. – Ладно, второй вопрос: ты согласен помочь нам справиться с этой бедой?

– Я не знаю. Мне надо подумать.

– Это уже лучше, – прищурился инквизитор. – Сколько тебе надо времени?

– Немного. День, быть может, два. Но без кандалов на руках и в нормальной, сухой и тёплой камере с лежанкой.

– Сухая камера с лежанкой тебе будет, – кивнул Этлау, – а вот кандалы придётся оставить. Я слишком хорошо знаю, на что ты способен даже без меча.

Инквизитор выпрямился и громко крикнул:

– Стража!

Фесс облегчённо вздохнул. Второй раунд тоже остался за ним.

Интерлюдия 16

Конечно, незнакомка оказалась права. Сильвия колебалась недолго. Зимняя заря едва окрасила восточный край небосклона, когда она поднесла к губам подаренную флейту. Когда-то, давным-давно, её учили музыке. Очень-очень давно, в совсем другой жизни.

Как и обещала ночная гостья, путь к Пику Судеб не занял много времени. Сова как будто только что взлетела, как вокруг вдруг зашумел ветер, по небу очумело заметались тучи, и на горизонте внезапно взметнулись горы, словно какой-то гигант запустил в каменное море исполинской глыбой.

Сильвия было испугалась, как бы к ней снова не явились те двое, богатырь с полуэльфом, однако всё оставалось спокойно. И, когда полнеба загородило горной громадой, она уже всё для себя решила.

Она спустится в эти пещеры. Она достанет ту пылинку, о которой её просили. А там будет видно. Если хотя бы часть того, что говорила незнакомка, верно – она, Сильвия, сможет схватиться с Кларой Хюммель уже на равных. Жаль, жаль, что Игнациус не дал Сильвии артефакта, позволившего бы в один миг оказаться рядом с мятежной чародейкой. Впрочем, наверное, в таком случае вообще не возникла бы нужда никого никуда посылать – Архимаг справился бы сам.

Отыскать вход не составило большого труда. Карта была составлена отлично, более того, она магически то увеличивалась, то уменьшалась по желанию странницы, так что найти нужное ущелье она смогла достаточно быстро. Чёрный меч сам словно впрыгнул ей в руку. Дыра в заснеженной скальной стене прямо-таки источала Силу, и притом такую, что Сильвия подумала бы трижды и четырежды, прежде чем туда входить.

– Ты куда лезешь, подруга? – прошептала она себе под нос. – Не зря та чернулька не захотела спускаться за своими пылинками самолично… послала тебя… Ну-ка, погоди.

Кажется, пришла пора поработать всем артефактам Игнациуса. Сильвия полезла в сумку. Поколебавшись, достала тщательно завёрнутый в кожу маленький череп.

– Дождался, а? – проговорила она, тщетно стараясь унять дрожь в голосе. – Ну конечно, это ведь так скучно, всё время болтаться в сумке. Хотела бы я знать, как ты попал в руки Игнациусу…

Но череп, само собой, молчал.

Громадный двуручный меч, которым не то что сражаться, но который и просто поднять сумеет далеко не всякий пехотинец, словно лёгкая тросточка, удобно устроился в ладони Сильвии. В левой руке она держала череп; и в таком виде, словно играя злую ведьму в детской мистерии, она медленно вошла под гулкий свод.

Тьма сгустилась, и Сильвия собралась было аккуратно начаровать небольшой путеводный огонёк, как вдруг, словно в той же мистерии, глазницы черепа засветились ровным желтоватым светом, очень похожим на солнечный. Тёплым, живым, совершенно не мертвенным.

– Спасибо, – невольно вырвалось у Сильвии. – Вот уж, как говорится, не ожидала. Спасибо тебе…

И вновь череп не ответил.

Паутина коридоров, где легко запутался бы и сбился с пути любой, только не внучка Верхновного мага. Красный Арк ничего не забывал, и умение ориентироваться в подземных лабиринтах было одним из первых, которым учили маленькую тогда Сильвию.

– Очень интересно, – бормотала она себе под нос, всё шагая и шагая. – Сила тут есть, и огромная. Но вот только что ж это за Сила? И почему, если сюда так легко вошла я, не смогла войти моя гостья?

Ответа она, естественно, получить не могла. Обладая от природы развитым чувством времени, Сильвия знала, что на поверхности сгустился вечер, вступила в свои права ночь, а девушка всё шагала и шагала, безошибочно выбирая правильные развилки и опускаясь всё ниже и ниже. Глаза черепа светились, мягкий отсвет падал на стены, яркие искорки вспыхивали на чёрных камнях, слюдяные капли горели, словно маленькие алмазы.

Глубоко под раскинувшимся на десятки лиг лабиринтом дремала Сила, та самая, которую Сильвия заметила, впервые пролетая белой совой над Железным Хребтом, едва только начав свою погоню. Мощь, почти что беспредельная, почти что неодолимая.

Но именно что «почти».

Соткать защиту невозможно, когда ты имеешь дело с неведомым. Сильвия аккуратно и осторожно пустила в ход все известные ей заклинания невидимости, гашения ауры и так далее и тому подобное, но по-настоящему закрыться можно, только твёрдо зная, как тебя «увидят». Магия, обитавшая под Пиком Судеб, оставалась для Сильвии землёй незнаемой; и потому, соответственно, оставался и риск быть обнаруженной после первых же шагов по коридорам.

Творить же какие бы то ни было заклинания с черепом она не рискнула. Артефакт такой мощи сам знает, что делать. Монстры Межреальности, кошмарные порождения неведомого (и больного) разума, если, конечно, то вообще был разум – эти чудища удирали без оглядки, никто не рискнул преградить путь лакомой добыче, после чего Сильвия немедленно уверовала в способности этого жуткого талисмана. Архимаг Игнациус не стал бы держать что попало.

И всё-таки, откуда у него этавещь?..

Чем дальше она шла, тем ярче и ярче разгоралось пламя в глазницах черепа. Холодное, оно светило, но не грело. И Сильвии казалось, что этот свет свивается за её спиной в призрачный плащ, укутывающий её непроницаемым для чужих взглядов покровом. Всё плотнее и непрогляднее становились эманации Силы вокруг, всё туже натягивалась пружина сдерживающих её заклинаний, и всё ярче горели глаза маленького черепа. Сильвия ощущала себя щепкой, несомой бурным потоком, – та мощь, что была с ней, устремилась вперёд, к цели, ловко проскальзывая мимо того, что можно было назвать «взглядами» неведомого стража.

Так продолжалось долго, она спускалась всё ниже и ниже, становилось заметно теплее, Сильвия сбросила куртку. Здесь, под землёй, властвовала древняя стихия Огня, деля власть с давящей мощью косного камня. Сколько ещё ей удастся идти незамеченной? Хотелось бы верить, что защита продержится до самого конца. Понятно, почему никто из чародеев Эвиала не смог прорваться сюда ни силой, ни хитростью. Только артефакт Игнациуса, чудовищная вещь, заполученная невесть какими злодействами, мог сдержать этот натиск. Интересно, предвидел ли Игнациус, куда её занесёт, или на самом деле вручил этот череп «для отпугивания тварей в Межреальности»?.. Кто знает.

Сильвия уже была на ногах более тридцати часов. Серпантин узких тоннелей вывел её на неожиданно широкое и ровное поле, настоящий дворцовый зал под землёй, так что даже свет глаз черепа не мог достичь высокого свода.

У Сильвии ёкнуло сердце. Она поняла, что дошла. Сила ощущалась сейчас как яростный напор горячего и сухого ветра, бьющего прямо в лицо. Просто чудо, что её до сих пор не обнаружили. Может, всё пойдёт так же гладко и дальше?

Пещера заканчивалась арчатым выходом. За ней тоже царила непроглядная тьма, такая же, как и повсюду в этом подгорном лабиринте, однако Сильвия явственно ощущала – там, в этой первородной тьме, наверное, ни разу не рассечённой ни единым лучиком света, на самом деле таится то, мельчайшую частицу чего просила её добыть ночная гостья.

Сердце Силы. Великая мощь – и великая тайна. Эвиал хранил в своём чреве нечто, способное менять пути небесных светил; она, Сильвия, помнила видения, захлестнувшие ее, когда рубила она чёрным фламбергом меченные перечёркнутой стрелой железные плиты в далёкой-далёкой крипте на крайнем западе этого мира.

Ну что ж, как бы то ни было, дорога позади. Осталось совсем немногое. Приди и возьми.

Отчего-то она не могла заставить себя шагнуть за порог тёмной арки. Глаза черепа неожиданно приугасли, словно он старался не выдать её раньше времени.

Страж был там, вдруг поняла девушка. Был там всё время, встревоженный, не в силах понять, что происходит в его владениях. Артефакт Игнациуса отвёл глаза стражу, но не смог обмануть и сбить с толку до конца. Страж чувствовал – к его сокровищам крадётся вор.

– Х-хватит стоять, – приказала себе Сильвия, стараясь, чтобы зубы не стучали от страха. – Стоя на месте, ничего не сделаешь. Вперёд, подруга, вперёд! Смелость города берёт…

Тем не менее, когда она наконец сделала один очень робкий шаг вперёд, коленки у неё предательски дрожали.

Арка. Порог. И – бепредельность. Ощущение безграничного простора, протянувшегося на тысячи тысяч лиг пространства, неведомо как уместившегося внутри не слишком большой даже по меркам Эвиала горы. Магия, старше всего, что только можно себе вообразить. Бессчётные тысячелетия этохранилось здесь, и кто знает, не появился ли весь Эвиал только потому, что где-то надо было сберегать эти сокровища?

Глаза черепа погасли окончательно. Мгновение тьмы – а затем Сильвия увидела слабое свечение впереди, там, в дальнем конце целого мира, отделённого от неё теми самыми несчитанными лигами расстояний. И оно, это свечение, притягивало девушку своими эманациями несказанной мощи, древней тайны, ощущением основы основ, всего того, к чему она так страстно стремилась, ещё будучи девчонкой и не зная о множестве обитаемых миров и самой Межреальности.

Тут, похоже, рассыпались бы в прах любые заклинания. Сильвия ощущала, как её с таким старанием наведённые чары невидимости и необнаружимости распадаются бесплотным серым прахом. Оставалась лишь магия черепа, что запросто могла поспорить с силой хранителя этих сокровищ – если не древностью, так по крайней мере мощью.

Сильвия ощущала, как по лбу, вискам, скулам стекают холодные струйки. Страх скрутил внутренности ледяным липким комком, мало-помалу вытесняя все до единой мысли и желания, кроме лишь одного – бежать отсюда как можно скорее, как можно быстрее и как можно дальше.

– С-спокойно, – попыталась приказать она себе, но это получилось донельзя жалко. – Пылинка… тебе нужна всего лишь пылинка… вот только как её найти? И как удержать?..

Каждый шаг давался с немалым трудом. И всё-таки маленькая искорка впереди медленно увеличивалась, превратившись из искорки в огонёк, из огонька – в застывший, словно каменный, язык фиолетового пламени, а потом…

Сильвия не смогла сдержать восторженного вздоха. Она стояла перед исполинским, идеально огранённым кристаллом, в глубине которого метались сполохи тёмно-фиолетового пламени. Громадный, выше её самой, кристалл виделся ей порталом, сквозь который струятся и текут реки магической энергии, давая жизнь всему чародейству Эвиала. Никогда в своей жизни Сильвия не видела ничего подобного, не могла даже вообразить себе, что такое возможно. Кристалл перед ней жил, пламенел, внутри его то и дело взрывались фейерверки фиолетово-алых искр; а сверху, на каменной оправе этой громадной драгоценности, свивал кольца самый настоящий дракон, и длинный чешуйчатый хвост равномерно раскачивался, словно громадный маятник, отмеряя секунды и мгновения – быть может, оставшейся ей, Сильвии, жизни…

Дракон был в ярости. Крылья то разворачивались, то вновь ложились обратно, челюсти, что, наверное, с лёгкостью дробили бы камни размером в целого быка, клацали снежно-белыми зубами, голова поворачивалась из стороны в сторону, словно тщась разглядеть укрывшегося за щитом невидимости врага. По длинным усам-вибриссам пробегали цепочки молочно-белых вспышек.

Дракон был настолько прекрасен, что Сильвия невольно залюбовалась им. Страж Кристалла был поистине достоин хранимого им сокровища.

Но, в конце концов, надо же найти те самые «пылинки»!

Или придётся пытаться отбить крошки от самого Кристалла?

В первый миг сама мысль об этом показалась Сильвии святотатственной. Не так уж много осталось у неё в этой жизни, что она могла бы почитать священным и неосквернимым. Красота и величие Кристалла вызывали невольное желание преклонить перед ним колено, словно перед королевским троном. Да и дракон был более чем достоин на нём восседать.

«Вот и ответ на твой вопрос, – подумала Сильвия, – конечно, никто из рождённых в Эвиале не способен войти сюда…»

Пылинка! Где её взять? Девушка осторожно опустилась на колени, вглядываясь в скупо освещённые фиолетовым пламенем каменные плиты. На полу хватало пыли и мелких камешков тоже, но ничего из этого ей, Сильвии, не годилось.

«И с чего эта чёрная взяла, будто крошки этого Кристалла будут так просто валяться вокруг? – закипая, подумала Сильвия. – Тут я не найду ничего, Кристалл целёхонек и пребудет таковым вовеки, сколько бы я ни ползала тут на карачках!..»

Однако в этот миг её взгляд упал на тёмное углубление возле самого основания каменной оправы. И Сильвия остолбенела.

Там, в чёрной тени, едва-едва заметно сверкали как раз двепылинки, крупинки, крошечных осколка – неважно, что это было на самом деле, они были напитаны той же силой, что и сам Кристалл. Тьма ведает, откуда они взялись тут. Может, мельчайшие крупинки откололись, когда Кристалл заключали в его нынешнюю каменную оправу? В конце концов, именно две пылинки были здесь – и это всё, в чём нуждалась Сильвия.

К подножию Кристалла она подобралась ползком. Дракон наверху волновался всё сильнее, хвост в ярости ударил в пол и раз, и другой, высекая снопы искр и оставляя за собой настоящие борозды. Сильвия невольно сглотнула, понимая, что значит получить один такой удар. Против дракона не устоят никакие доспехи и, сильно подозревала она, никакие заклятья, во всяком случае, никакие из сплетённых здесь, в Эвиале.

Рука Сильвии тряслась, когда её пальцы тянулись к углублению. Сумеет ли она вообще коснуться этой крупицы? Не сгорит ли на месте?

Теперь она могла рассмотреть свою добычу. Это были крошечные, не больше булавочной головки, крупицы камня, причём почти целиком состоящие из самого обычного гранита. Сверкающая фиолетовая искра была, наверное, величиной с остриё той самой булавки. Быть может, они откололись в тот миг, когда сотворялся этот Кристалл, когда покидал тот сказочный тигль, где был выплавлен? Или эти сколки появились, когда неведомый резец шлифовал блистающие грани?

Указательный палец Сильвии накрыл разом обе крупинки. Ничего не произошло. По телу её не прокатилось никакой волны, она не ощутила прилива магических сил – словно рука её коснулась самых обычных крошек самого обыкновенного камня.

Сильвия выпустила рукоять фламберга, достала деревянную коробочку. Медленно-медленно коснулась пальцем выложенного тёмным бархатом нутра – две горящие фиолетовым крупинки остались там. Крышка с лёгким щелчком захлопнулась, и в тот же миг дракон наверху взвыл так, что, казалось, сейчас расколется и рухнет вниз каменной лавиной высокий свод пещеры. Сильвию хлестнула упругая воздушная волна – страж Кристалла сорвался со своего насеста, взмыв ввысь. Яростный рёв повторился, дракон совершил немыслимый кульбит в воздухе и ринулся вниз, прямо на распластавшуюся по полу девушку.

– Вор, вор, вор!!! – гремело над её головой.

Надо отдать должное Сильвии. Другая на её месте, возможно, только и смогла бы, что скорчиться и закрыть лицо руками в ожидании неминуемой гибели; однако она успела вскочить на ноги, спрятать за пазуху коробочку с бесценной добычей и крест-накрест рубанула перед собой чёрным фламбергом. Воздух застонал и взвыл, рассекаемый волнистым, змеящимся лезвием. Дракон резко развернул крылья, вновь взмыв вверх, и закружился над Сильвией. Ясно было, что все чары невидимости утратили силу, как только девушка положила крупинки в коробочку.

Дракон, страж Кристалла, существо, не знающее страха, был, казалось, по-настоящему испуган при виде чёрного фламберга в руке своего врага. В рыке парящего чудовища теперь слышалось больше бессильной ярости, чем победного гнева. Он боялся за свою жизнь? Он не хотел умирать? Или всего лишь выжидал, понимая, что одним ударом смести врага не удастся?..

Крестя воздух перед собой частыми ударами фламберга, Сильвия медленно пятилась к спасительной арке выхода. Туда громадному дракону наверняка не протиснуться.

Однако она недооценила своего противника.

Дракон взмыл к самому своду, сложил крылья и камнем ринулся вниз, прямо на неё, пасть распахнулась, и клубящийся поток пламени устремился вперёд – чтобы в один миг испепелить, обратить во прах и потом сжечь даже сам прах.

–  Аггниаддо! – выкрикнула в последний миг Сильвия, вовремя вспомнив старое заклятье блокирования нацеленных в тебя огненных чар. – Аггниаддо этерре!

Фламберг закружился вокруг своей хозяйки, свист клинка сливался с рёвом взбешённого дракона. Пламя столкнулось с чёрной бурей; клинок с шипением рубил огненные потоки, рваные лоскутья летели во все стороны; Сильвию охватил нестерпимый жар, но чёрный меч, меч Хозяина Смертного Ливня, не подвёл. На девушке задымилась одежда, клочья пламени прожигали дыры в её куртке, но не больше. Она сражалась, вместо того чтобы обратиться в прах и пепел.

Поток пламени внезапно прервался. Чёрный меч в руке Сильвии жёг ладонь даже сквозь боевую перчатку толстой воловьей кожи, вновь скажем спасибо заклятью трансформации, снабдившему Сильвию зимней экипировкой. Дракон с шумом опустился на пол шагах в пятидесяти от Сильвии, преграждая ей дорогу к единственному выходу из зала.

– Стой.

Она не ответила. Держа меч обеими руками, нацелила остриё клинка на дракона и твёрдым шагом двинулась навстречу противнику.

– Стой! – взревел дракон, и из ноздрей его вырвались два снопа тонких искр. – Стой! Отдай мне то, что ты украла!

Сильвия криво усмехнулась. Покрытая копотью, в прожжённой во многих местах одежде, она продолжала идти, подхваченная волной боевого азарта, твёрдо веря сейчас в своё оружие и не задумываясь о том, что может случиться, если она в конце концов вынесет-таки свою добычу на белый свет. Дракон боялся её, он явно никогда не сталкивался с таким оружием – и сейчас точно растерялся.

– Хорошо, – прогремел дракон. – Ты хочешь драться… будем драться! По твоим правилам!

Громадное тело окуталось облаком фиолетового огня, отблески забушевавшего в Кристалле пламени упали на дальние стены и потолок громадной пещеры, и в этом свете Сильвия разглядела протянувшийся вдоль стены над входом узкий балкон. Там наверняка должен быть ещё один выход, подумала она. Взлететь? Но как? Заклятья левитации относились к самым тщательно оберегаемым секретам Всебесцветного Нерга, и дедушка тщетно пытался либо выторговать у Не Имеющих Цвета эту тайну, либо просто украсть. Сами маги Арка не преуспели в этой области магии. Правда, чёрный меч Хозяина Ливня… Ливень двигался на запад в тучах… тучи обладают способностью летать… нет ли тут какой-то связи?

Хороший вопрос, в аккурат для соискания степени доктора магических наук, предмет долгих и неспешных научных размышлений. Едва ли это можно разгадать за те несколько секунд, что оставались в распоряжении Сильвии.

Облако огня тем временем опало. Дракона больше не было. Теперь там стоял человек, высокий, черноволосый, в островерхом шлеме с низко спускавшимся наличьем, в воронёной кольчуге и с мечом в руке. Меч был много короче фламберга, но Сильвия тотчас же ощутила кроющуюся в нем злую силу, едва ли чем-то уступающую мощи её клинка.

– Я предложил бы тебе честный поединок, – сказал человек. – Но, боюсь, таким ворам, как ты, слово «честь» вообще незнакомо. Не знаю, где ты украла этот меч, но маг, сотворивший его, явно не понимал, что делает, если выпустил в мир такое зло. Я не могу дать тебе пройти. Ты зашла слишком далеко. Положи то, что ты украла, отдай мне свой меч – и тогда я тебя пропущу.

– Почему бы тебе просто не убить меня, могучий? – усмехнулась Сильвия.

– Я не убиваю без крайней нужды. И не убиваю без предупреждения. Тебя я предупредил. Ну, твой ответ?

– Мой ответ – нет, дракон-перевёртыш. Будем драться.

– Надеешься на меч в твоей руке, человек? Хорошо. Вижу, на сей раз без крови действительно нельзя. – Дракон мягко крутнул оружие в руке и встал в позицию.

Он загораживал выход, а Сильвия по-прежнему не могла отыскать иного способа выбраться отсюда.

Она медленно приблизилась, крутя свой длинный меч меж двумя пальцами. Фламберг вращался всё быстрее и быстрее, как в тот памятный зимний день, когда брошенный на произвол судьбы Эгест оказался во власти ворвавшихся невесть откуда тёмных орд.

Дракон не стал уклоняться или отступать, как понадеялась было Сильвия. Открывать ей дорогу к бегству он не собирался.

– Нет, тебя точно придётся убить, – сказал он, не сдвигаясь ни на волос. – Ты берёшься за дело, которое может обратить весь этот мир в чёрную безжизненную пустыню, берёшься, даже не поколебавшись, даже не задавшись вопросом, а почему эти сокровища так тщательно охраняют, нет ли там какой-то ещё причины, кроме банальной жадности и алчности Хранителя. Ты бросилась в это предприятие, даже не задумавшись, за что ты сражаешься. Ты, боюсь, неисправима. Терпеть не могу судить, это не моё дело, но в твоём случае мне придётся отступить от своих правил. А ну-ка!..

Украшенный рунами клинок рванулся вперёд. Выпад был настолько стремителен, что Сильвия поняла, что происходит, когда сталь была уже возле самого её лица. Фламберг ударил в ответ словно сам собой, точно верный пёс, защищая хозяйку. Оба меча зазвенели, столкнувшись, и Сильвии почудилось в этом звоне два разъярённых голоса. Сила сшибшихся мечей отбросила её назад; дракон тоже пошатнулся, но удержался на месте.

– Неплохо, – презрительно скривил он губы. – Ты сама – ничто, вор, твоё оружие бьётся за тебя. Что ж, посмотрим, на что оно ещё способно!..

На сей раз он прыгнул назад и вновь вперёд с быстротой, совершенно недоступной обычному человеку. Украшенный рунами клинок просвистел, описывая широкий полукруг. С тёмного лезвия сорвалась серая молния, стремительный росчерк поперёк тьмы, и в тот же миг фламберг едва не вырвался из руки Сильвии, отвесно рухнув вниз и плашмя встретив вражье заклинание. Девушку вновь отбросило, она не удержалась на ногах, но фламберга не выпустила.

Дракон в тот же миг оказался рядом одним громадным прыжком, его собственный клинок перелетел из руки в руку, он ударил прямо вниз, падая на одно колено и держа меч, как землекоп держит заступ, пробиваясь сквозь неподатливую, пронизанную корнями землю.

Фламберг отбил и это. Да так, что дракона повалило набок.

Сильвия не воспользовалась этой возможностью для атаки. Она просто со всех ног ринулась к спасительному выходу. Девушка опережала тут же бросившегося в погоню противника всего на несколько шагов, но и этого хватило, чтобы, промчавшись под аркой, подпрыгнуть и, крутнувшись в воздухе, с размаху рубануть фламбергом по своду.