Текст книги "Гибель Богов - 2. Книга первая. Память пламени"

Автор книги: Ник Перумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Клара досадливо прикусила губу. С Нежитью она сталкивалась мало, а когда приходилось, выручали артефакты или сила очистительного пламени. Да и рубиновая шпага годилась не только на стене эфесом сверкать…

Пальцы сами сжались на рукояти. Да, хороша ты, матушка, куда как хороша! В цветастой шали, в длинной широкой юбке, в домашних сапожках… совсем ничего не осталось от прежней грозной Клары Хюммель-Стайн, кроме разве что неизменной косы.

Ну, пошли, что ли. Оставлять этот гнойник нельзя. На вторую-третью ночь Нежить выберется за кладбищенскую ограду, и тогда…

Если, конечно, она не уведёт людей из Поколя.

Ворота заперты на крепкий, гномьей работы, висячий замок. Клара машинально оглянулась – не глядит ли кто? – подоткнула юбку сильно выше колен. Перемахнула через ограду, мягко спрыгнула в высокую некошеную траву, и тело само встало в позицию, поднимая рубиновый клинок для атаки.

Мертвяки, скелеты и призраки почуяли её не сразу – свежие, они слабы, если верить трактату «О трупах ходячих и прочих страхах загробных» досточтимого монаха Ферганеуса. Что ни мир – то своя некромантия, подумала Клара. Неизменно лишь одно – разбуженные мёртвые люто, неутолимо ненавидят живых.

Рубиновая шпага привычно крепко лежит в ладони, привыкшей за последние годы к совсем иным, сугубо мирным инструментам.

Но перебить подъятых мертвяков далеко не самое главное. Куда важнее понять, почему и отчего это случилось. Страж-кот учуял беду, однако даже он не смог предсказать, что это обернётся такимразмахом.

Клара досадливо закусила губу. Боевые Маги Долины никогда не занимались некромантией всерьёз. Кое-какими заклятиями из этого арсенала они пользовались, но исключительно низшими, вроде заставить свежий труп ответить на десяток вопросов. Оказавшись здесь, Кларе пришлось довольствоваться лишь наполовину фантастическими писаниями местных монахов, право же, не лучшим источником. Но, во всяком случае, досточтимые отцы сходились все в одном: призраки и духи могут говорить, и, если волшебник окажется достаточно силён, он способен вырвать у них нужные ответы.

Значит, призраки…

Первый из ходячих трупов вывалился почти прямо на Клару. Пустые глаза зажглись, из горла вырвалось бессвязное, но злобное и голодное бормотанье.

– Ты, дружок, мне без надобности, – Клара рубанула сплеча, сама удивляясь, насколько верным и точным получился удар. Рубины в оголовье шпаги вспыхнули, клинок – им чародейка могла не только колоть, но и рубить – снёс мертвяку голову. На срезе шеи пузырилась зелёная жижа, тело постояло несколько секунд и рухнуло, почти сразу же начав разлагаться, растекаясь гнилой тёмной лужей.

– С почином, – проворчала Клара, стараясь не ступить в липкую мерзость.

Первый мертвяк дался ей совсем легко, легче, чем соломенное чучело с упрятанной внутрь доской – на таких в дни молодости она училась владеть оружием. Второй, однако, оказался куда шустрее. От первого выпада чародейки он уклонился с ловкостью опытного воина, второй, насквозь пронзивший ему грудь, лишь заставил живой труп покачнуться. От взмаха когтистых рук-лап с неимоверно удлинившимися ногтями Клара едва увернулась.

– Правду про вас писали… – прошипела она, уклонилась от тянущихся к горлу костистых пальцев (вдвое длиннее, чем у обычного человека, неважно, живого или мёртвого) и повторила удавшийся с первым мертвяком приём – снесла ходячему трупу голову.

Это помогло. Как и первый живой мертвец, второй растёкся такой же чёрной зловонной лужей. Что-то про такое писали отцы-монахи… не Ферганеус, нет… Доминциус? Нелёгкая б побрала эти имечки…

Третий и четвёртый мертвяки навалились на Клару так, что волшебнице сперва пришлось даже отступить. Правда, недалеко и ненадолго. В этом мире – совершенно обычном, где сила свободно текла сквозь всё сущее, – чародейке одно раздолье.

В грудь обоим мертвякам ударил упругий огненный кулак, зашипев, вспыхнула полуистлевшая одежда. Однако глаза обоих зомби в ответ зажглись странным зелёным светом, ходячие трупы шагнули сквозь пламя – языки его напрасно пытались вцепиться в шипящую, но не загорающуюся плоть.

– Та-а-ак… – зловеще посулила волшебница, поднимая рубиновую шпагу.

Ррраз! – земля расступилась под ногами у мертвяков, и они провалились по самую грудь. Два! – свистнул клинок, легко, словно молодые побеги, срубая вскинутые в напрасной попытке защититься руки. Три! – на обратном ходе лезвие легко снесло обе головы.

– Кажется, снести вам башку – единственный способ…

Скелеты, казалось, что-то сообразили, во всяком случае, при виде Клары они забились в самый дальний угол погоста. Оставались призраки и духи, словно развевающиеся бесплотные полотнища, они бесцельно плавали туда-сюда над старыми надгробиями, не обращая на Клару особого внимания.

Волшебница тяжело дышала. Простенькое заклинание ловчей ямы далось неожиданно тяжело; а ещё пришло ощущение, что прямо в спину ей упирается холодный, пристальный взгляд. Клара поспешно обернулась – никого и ничего. Только старое кладбище да вытесанные из камня перечёркнутые крест-накрест стрелы – символ Спасителя. Окрестности тонули во тьме, и даже взгляд чародейки не мог проникнуть достаточно далеко.

Но кто-то там точно был. И бесстыдно пялился на неё ледяными буркалами!

Теперь ей требовался призрак. Призрак, которого она заставит говорить. Это не было чем-то из ряда вон: допрашивать привидения, зачастую – единственных свидетелей, Боевым Магам приходилось неоднократно.

– Эх, хорошо ты нас учил, мессир Архимаг, да только не всегда тому, что нужно, – пробормотала Клара. – Боялся ты некромантии как огня, вот и пришлось самой по крупицам побираться…

Да, мессир Архимаг… Учил-то ты нас хорошо, и был далеко не худшим правителем Долины, а вон оно как обернулось-то… Сгинул ты в Эвиале, в огне последней битвы на Утонувшем Крабе, и всё. Никаких следов. Так и не дождались тебя в Долине.

Однако Кларе даже не пришлось прибегать к магии. Один из призраков, точнее, одна, в явно женских одеяниях и с длинными, развевающимися полупрозрачными волосами, колыхаясь, словно травы под ветром, поплыла прямо к чародейке.

На всякий случай волшебница отступила на шаг, поднимая рубиновую шпагу – она сгодится и против бестелесного врага.

– Оставь, могучая повелительница чар… – прошелестело привидение, и Клара смогла разглядеть её лицо – нежный девичий овал, большие миндалевидные глаза, узкий нос и полоска скорбно сжатых губ. – Оставь, я и собратья мои не причиним тебе вреда. Мы не то что эти… жрущие, – с оттенком презрения закончило оно.

– Я пришла не только спрашивать, – твёрдо сказала Клара. – Я отвечаю за всё село. С которым ничего не должно случиться. Не должно!

– Перебей скелетов и зомби, – встряло привидение. – Мы… как-то сможем противиться. Два дня, три… наверное. Ты поможешь нам, могущественная волшебница?

– Кто вас разбудил? Кто подъялпогост?

– Я знала, что ты спросишь, волшебница… мне страшно, но я отвечу – тот, кто охотится в ночи.

– Что-что? – удивилась Клара. – Кто охотится в ночи? И разве страшатся чего-то призраки?

– Страшатся, – прошелестело в тишине. – Бытие, даже такое, лучше небытия. Сон… вечный сон… не знаю… Великий Орёл… я вижу Великого Орла. Меж призраками говорится, что там покой, отдохновение… Но мне всё равно страшно. Ужасен Орёл, ужасны его тайны, но есть ведь и другие, что способны разъять душу. Их мы тоже боимся. Или взять Его, Спасителя… Он-то и вовсе страшнее некуда.

– Что здесь случилось? Этот погост всегда оставался таким спокойным…

– Именно, госпожа Клара.

– Ты… знаешь меня? – неприятно удивилась чародейка.

– Все знают тебя, – ответило привидение. – Но мы… пребывали в покое. Лишь изредка мы, бестелесные, поднимались к звёздам, никого не тревожа, никому не причиняя зла… это выдумки, будто мы, призраки, только и мечтаем, чтобы убивать и высасывать силы у живых…

Клара подозрительно сощурилась. О хищных призраках, занимавшихся как раз этим, она могла бы немало порассказать.

– Мы мирно спали… когда нас кто-то словно ледяной водой окатил… – продолжало привидение, печально складывая тонкие руки. Мимоходом Клара подумала, что при жизни девушка должна была славиться красотой. Как она вообще сделалась духом? – Окатил ледяной водой… и выдернул наверх… и засмеялся нам в лица… и нам холодно, очень холодно… а согреться можно только кровью живых… – привидение закрыло лицо ладонями. – Те, кто поднялся во плоти, уже напали на тебя.

– И поплатились… – мрачно бросила Клара. – Можешь ли ты передать остальным, что их ждёт та же судьба?

– Передам, волшебница Клара… Но это остановит далеко не всех. Даже мне трудно бороться, очень трудно… И ты не знаешь, что случится, если призрак будет вот так вот зарублен чародейским оружием…

– Что же с ними будет? – Об этом Клара никогда ничего не слыхала. И никогда об этом не читала.

– Бесприютная душа не сможет отправиться к Великому Орлу, – еле слышно прошептал призрак. – Те, что охотятся в ночи, станут её повелителями и вложат её в омерзительного гомункулуса, что сотворят из человечьих останков, добытых в разрытых могилах. Свежих могилах. Но этого мало. Они могут похитить детей, исторгнуть душу, принося её в жертву своим покровителям, и вложить в подменыша то жалкое подобие сознания одного из тех бедолаг, что ты убила сегодня, волшебница Клара. А подменыш доставит охотящимся в ночи всю свою семью. Часть они выпьют досуха, часть обратят в своих слуг, таких же по натуре, но куда слабее, чтобы не угрожали бы их господству…

– Вампиры, – медленно сказала Клара. – Не было печали…

– Давно, давно не проходили тут охотящиеся в ночи, – шелестело привидение. – Помнят их лишь самые древние из нас. Маги и люди, вместе, истребили тех, кто зародился под этими звёздами, и не допускали, чтобы явились новые. Но этот… он… совсем другой. Сильный, очень сильный. Сильнее всех. И он… разбудил нас. Мы в его власти, волшебница Клара. Он может приказывать. Мы сможем продержаться – недолго, – но потом его воля возьмёт верх. А тогда мы перейдём текучую воду и…

– И нападёте на село, – мрачно закончила чародейка. – Спасибо за откровенность, прости, не знаю твоего имени…

– Иссор. Просто Иссор. Фрейлина королевы Филиппы, приревновавшей меня к своему венценосному супругу. Приревновала… и велела утопить в мешке, бросив с этого самого моста… Добрые крестьяне вытащили меня, но…

– Прости, – Клара смущённо потупилась, – Я… не знала.

– Прощаю, – грустно кивнуло привидение. – Я… была виновна. Я… соблазнила короля. Я сама хотела сидеть на троне и править. И, наверное, потому не нашла успокоения. Дух мой так и остался на этом погосте…

– А другие? Почему они остались? – Это не имело отношения к делу, но удержаться Клара не могла.

– Кто знает, волшебница? Иные, как и я, погибли насильственной смертью. Иные, напротив, умерли в своих постелях, глубокими старицами и старцами. Другая сила, не мы сами, решает, кто уйдёт, а кто останется.

– Прости, – повторила чародейка, видя, как Иссор вновь закрыла лицо бестелесными руками. – Я… не хотела тебя мучить.

– Я брыкалась и визжала… кричала… умоляла о пощаде… Но королева Филиппа лишь посмеялась и сказала, что это будет урок всем придворным вертихвосткам – не задирать подолы перед его величеством. А потом меня швырнули с моста… Ты тонула когда-нибудь, волшебница Клара? Сперва ты сдерживаешь дыхание, бьёшься, но мешок слишком прочен, его не разорвать. Тьма и холод, вода со всех сторон. Грудь начинает гореть, тебе мучительно хочется вздохнуть, и…

– Не надо, – попросила Клара. – Не терзай себя.

– Не буду, – прошептала Иссор. – Всё кончено, мучения уже позади. Тем более что королеве Филиппе всего через пять лет отрубили голову, когда его величество, внезапно вернувшись с охоты, застал супругу со смазливым пажом.

– Его величество, я смотрю, был серьёзным мужчиной, – покачала головой Клара.

– Его величество был обыкновенным бабником, обжорой, пьяницей и невеждой, – безо всякого выражения сказало привидение. – Умирать семнадцатилетней из-за этого скота было поистине глупо. Тем более что я его ни чуточки не любила. Иди, волшебница Клара. Иди, пока те скелеты ещё не потеряли остатки соображения и не кинулись на тебя все вместе. Ты их перебьёшь, но тот, кто охотится в ночи, станет ещё сильнее.

– Буду знать, – кивнула Клара. – Спасибо тебе, Иссор. Могу ли я… что-то сделать для тебя?

– Да, – с неожиданной твёрдостью ответила бывшая фрейлина. – Убей Охотящегося. А потом принеси сюда, на погост, его оружие, или одежды, или кольца – что угодно – и в ближайшее новолуние обойди всё кладбище, касаясь каждой могилы. Тогда мы вновь уснём спокойно. И, когда звёзды коснутся своим зовом моего слуха, я смогу спокойно выйти за пределы погоста. Может, явлюсь и остерегу какую-нибудь глупую девчонку, подумывающую о том же, что и несчастная дурочка Иссор, ещё будучи живой… Или отыщу наконец королеву Филиппу. Говорят, она тоже бродит таким же духом, как и я, в Веллене, королевской столице, на забытом кладбище, где закапывали только преступников, не дав им даже отпевания. Думаю, нам найдётся, о чём поговорить.

– Ты можешь уходить так далеко? – удивилась Клара. – Разве призраки не…

– Охотящийся не только разбудил нас, но и добавил сил, – ответило привидение. – Теперь – смогу добраться. Но, умоляю тебя, поспеши, волшебница Клара! Ты одна, кто может его остановить.

– Где мне искать Охотящегося? Куда он отправился?

– Он скрылся в лесах. В чащах к югу от Риэны. Там опасно, волшебница Клара. Много злобных тварей. Одно время их там почти не осталось, но потом… За ними перестали охотиться в последние годы, и бестии осмелели.

– Я же и охотилась, – буркнула Клара. – Что ж, буду иметь в виду. Сладим с этой бедой – вычищу там всё снова… Спасибо тебе, Иссор. Постараюсь управиться с этим новоявленным Охотником как можно скорее.

– Помни, он не из-под этих звёзд, – предупредил дух. – Как и ты, волшебница.

– Что-о? – не удержалась Клара.

– Призраки видят куда больше, чем обычные люди. Ты не из этого мира, и тот, кого ты назвала вампиром, тоже.

– Спасибо ещё раз, – медленно сказала чародейка, приходя в себя. – Пожалуйста, Иссор, сохрани этот… наш маленький секрет, ладно?

– Не беспокойся, волшебница Клара. Прошу тебя лишь об одном – поспеши.

– Не промедлю, – кивнула чародейка. – Но что с остальными? Со скелетами, с другими призраками? Ты представляешь, что случится, когда о вас узнают? Тем более что те же скелеты, как ты сказала…

– Если местный священник верует истинно и с чистым сердцем, – сказала Иссор, – то пусть окружит кладбище отпорным кругом. Он должен знать, как это делается. Во времена оны магия Спасителя и в самом деле защищала людей.

– А если нет? Если он верует «не истинно» и сердце у него отнюдь не чисто?

– Тогда молись, волшебница Клара, тем богам, в кого ты веруешь, потому что, вернувшись, ты найдёшь тут одни развалины.

– Люди должны уйти из Поколя, – чародейка закусила губу.

– Нет, – вдруг возразила Иссор. – Если они уйдут, нас не удержит ничто.

– Как так? – Клара вытаращила глаза. Подобного ей слыхать не приходилось.

– Посмотри на те скелеты, волшебница Клара. Они боятся тебя. Забились в самый дальний угол погоста.

– Вижу. Но что ж из того?

– Мы помним, – печально прошелестело привидение. – Несмотря ни на что, мы помним. Даже они, – она кивнула в сторону ходячих костяков. – Даже те, что бросились на тебя и кого ты сразила.

– Что они помнят?

– Что живущие в Поколе – их внуки, правнуки и праправнуки. Это знание слабеет, оно может исчезнуть, но если люди уйдут из селения – орда вырвется на свободу, разбредётся, и тебе – или другим – придётся ловить их по одному. Сколько погибнет тогда ничего не подозревающих путников, людей по отдалённым хуторам – никто не скажет. Когда Поколь опустеет, рухнет то, что их сдерживает. Они почуют… великую пустоту. Поверь мне, чародейка. Иссор была дурочкой при жизни, но, оказавшись тут, на другой стороне, кое-чему научилась.

– Это страшный риск, – покачала головой Клара. – Оставлять столько людей рядом с разупокоенным кладбищем…

– Риск, да, – согласилось привидение. – Но сейчас все мертвяки как бы в клетке. Её вдобавок можно усилить – как я уже сказала, если истинно верующий в Спасителя священник наложит отпорный круг. Чары продержатся до твоего возвращения. Только пусть никто не подходит близко. И ни в коем случае не уходит из деревни. Спасителева магия держится на вере. Если не останется никого, кто верует… чары утратят силу.

– Да местные все разбегутся от ужаса, едва узнают, – мрачно бросила волшебница. – Я люблю наш Поколь и его жителей, но едва пойдёт слух…

– Охотящийся в ночи знал, что делает, чародейка Клара. Он хотел привязать тебя к этому месту, равно как и явить свою силу.

– Даром ему это не пройдёт, – посулила Клара. – Но, Иссор, скажи мне, что же сделать?

– Я уже сказала. Найди Охотящегося. Пусть это время погост будет окружён отпорным кругом. И пусть твой супруг вместе с детьми несёт стражу поблизости.

– Мой супруг? Мои дети? – удивилась Клара.

– Твой супруг. Твои дети. Ибо, кроме твоей магии да чар Спасителя, помочь сможет лишь драконий пламень, – в упор бросила Иссор. Сейчас она совсем не казалась призраком – с такой волей и силой сказаны были эти слова.

– Ты и про это знаешь, – вздохнула чародейка.

– Знаю. Но никому не скажу.

– Что ж, спасибо и на этом…

– Пусть драконы несут стражу. Если мы вырвемся с погоста, значит, все барьеры пали и нас надо истребить. Беспощадно.

– Я поняла, Иссор, – помолчав, сказала Клара. – Сколько у меня времени? Сколько продержатся отпорные чары?

– Время ещё есть. – Бесплотные рукава затрепетали, призрачные волосы взлетели, словно раздуваемые ветром мёртвых, неощутимым для живых. – Седмица, самое меньшее. А может, и десять дней, если священник окажется… настоящим. Но за неделю ты можешь не опасаться. Почти. Ворота кладбища надо запереть. Крепко-накрепко. Днём тут будет… относительно спокойно. А вот ночью…

– Неделя… это уже кое-что, – повеселела Клара. – Спасибо тебе, Иссор. Вновь и вновь. От всего села.

– Может, кто-нибудь хоть цветочков принесёт, – совсем по-девичьи вздохнуло привидение.

– Можешь не сомневаться, – пообещала Клара. – Моя семья придёт первой.

* * *

Клара возвращалась домой с утихомиренного кладбища медленно, словно разом лишившись сил. Ещё один враг. Ещё один бой. Да, вампира она обязана отыскать, на что способен голодный кровосос, да ещё с такими силами – представить себе нетрудно.

Но что с селением? С Поколем, что стал ей роднее полузабытой Долины? Довериться словам Иссор и оставить всё как есть?

Чародейка поёжилась. Если просочится хоть слово, паника неизбежна. Побегут не все, но многие, очень многие. И если придётся вступить в дело Сфайрату с Чаргосом и остальными, прощай, их инкогнито! Жители Поколя могли кланяться ей, мастерящей волшебные игрушки, но что случится, узнай они о драконах? И что предпримет достойнейший господин Гент Гойлз?

И так плохо, и эдак нехорошо.

Но их покой, их инкогнито, их мирная жизнь – ничто по сравнению с сотнями обывателей Поколя, мирно похрапывающих сейчас в собственных постелях. Может, и лучше, если они все уйдут отсюда, как можно скорее покинут эти места – чтобы дать неупокоенным открытый бой, ничего и никого не опасаясь, не трясясь ни за чью жизнь за твоей спиной?

Но этого мало. Мало просто заставить людей убраться куда подальше (а и то сказать, куда им особенно уходить?), мало даже покончить с этими мертвяками. И не только с этими – потому что завтра вампир разбудит ещё один погост, а потом ещё и ещё. И туда Клара Хюммель-Стайн уже не успеет.

Остаётся только одно, зато вернейшее средство упокоить кладбища – убить этого проклятого вампира, иного ничего не придумаешь.

Так что же, рискнуть? Броситься по следам «охотящегося в ночи», понадеявшись на заверения Иссор, на крепость отпорных чар да на Сфайрата с детьми, пока она не выловит проклятого кровососа?

Неделя. Неделя, обещанная Иссор. За неделю она, Клара, перевернёт вверх ногами все окрестности.

На заре она растолкает патера Фруммино, местного священника. Пусть работает. Вражды с толстым патером у Клары никакой не было, но и доверительности – тоже. Однако своих прихожан Фруммино в беде бы не оставил, надо отдать ему должное.

Неужто придётся всерьёз браться за некромантию?

От одной мысли об этом пробирала дрожь. Хотя, казалось бы, чего пугаться? Обычная магия, только работающая с не совсем обычным объектом…

Осторожно, Клархен, сказала она себе. С этого начинается путь… куда?

Во Тьму, высокопарно ответил бы мессир Архимаг. К великому Злу, с большой буквы. Некромантия изобретена людьми, добавил бы славный мэтр, изобретена теми, кто не в силах справиться с ужасом от осознания собственной смертности. Уже потом некроманты сообразили, что всякие там мертвяки и скелеты могут пригодиться и не только как предмет исследования. Начались всевозможные «армии Тьмы» или там «живых мертвецов», нашествия, завоевания, местные «царства ужаса» и тому подобные забавы. Кончалось всё это скверно, кое-кого из подобных чародеев, возомнивших о себе слишком многое, Кларе довелось прикончить собственноручно.

Но желающих покомандовать «легионами скелетов» не убывало. Счастье ещё, подумала волшебница, что Межреальность для них, как правило, закрыта.

Итак, «охотящийся в ночи» разбудил кладбищенских обитателей. И слава всем богам и силам, что она, Клара, оказалась неподалёку. А если бы нет? Что тогда? Набравшись сил, неупокоенные неизбежно вырвались бы за кладбищенскую ограду. И тогда…

Клара поёжилась. Что случалось «тогда», она видела. И те воспоминания, право же, не относились к приятным.

– Клара!

Сфайрат. Уже вернулся; на крыльце – вся семья, даже малышка Зося с ними, мордочка уморительно-серьёзна.

– Мама! Мамочка, где ты была?

Беспокоятся, улыбнулась про себя чародейка. И кинулась как головой в омут. Скрывать что-то нет смысла, даже от самой младшей.

Всё-таки бытие женой дракона и матерью драконов кое-чему научило.

– Плохая ночь, дорогие мои. Шоня предостерёг. Призраки и другая нежить на заречном погосте.

– Что-о? – Глаза Сфайрата полезли на лоб. Чаргос, Эртан и Аэсоннэ так и впились в Клару взглядами. Зося сперва непонимающе похлопала глазёнками, но тут же собезьянничала со старших, приняв уморительный сурово-встревоженный вид.

– Идёмте внутрь. Шоня! Следи хорошо.

– Конечно, хозяйка! Глаз не сомкну! Сейчас дозором всё обойду.

Собрались в большой комнате, подле разожжённого камина – Сфайрат, пренебрегая обычной осторожностью, просто дохнул на дрова, и те послушно вспыхнули.

– Никогда так не делайте, – проворчал он в ответ на восхищённые взгляды старших детей. – Особенно дома. Только я могу.

Зоею, несмотря на её отчаянные протесты, отправили спать. Чаргос, Эртан и Аэсоннэ устроились возле огня, глядя на отца и мать полными восторга взглядами. Для них это всё – пока! – не более чем восхитительное приключение.

Клара коротко пересказала случившееся, умолчав, разумеется, о всех деталях истории Иссор.

– Неупокоенные… как же, как же, – проворчал Сфайрат. – Некромант Фесс, он же Кэр Лаэда, смог бы рассказать…

– Его нет, – ровным голосом прервала мужа Клара. – Давай не будем.

– Прости, – дракон обнял жену за плечи. – Да… забылся я.

– Мама! Папа! Давайте их всех спалим, а? – выпалила жемчужноволосая Аэсоннэ. – Взлетим, и…

– Если ничего другого не останется, так и сделаем, – оборвал дочь Сфайрат. – Но это крайняя мера.

– Тогда прикончим этого в о мпера! – воинственно заявил Чаргос. – Выследим с воздуха, и…

– Эвиальские вампиры страшились нас, – задумчиво кивнул Сфайрат. – Полагаю, не без причины.

– Никто никуда не полетит, – строго сказала Клара, озирая всё семейство. – За вампиром я отправлюсь одна. Вы нужны здесь. Чтобы, если что, и в самом деле сжечь всех, кто попытается вырваться с погоста.

– И призраков тоже? – негромко спросил Эртан.

– И призраков тоже, – кивнул Сфайрат. – Драконье пламя властно даже над ними. Я ж говорил об этом, ты забыл?

– Нет, пап, как бы я мог? – потупился паренёк.

– Какое заклятие придаёт нашему огню соответствующую способность?..

Улыбаясь, Клара слушала своих драконов. Аэсоннэ опять попыталась выскочить вперёд братца, получила шутливый тычок и немедля огрела Эртана подвернувшейся под руку подушкой.

– Стоп, стоп, только битвы драконов мне тут и не хватает, прямо в гостиной! – рыкнул Сфайрат. – Клара, возьми с собой Чаргоса. В случае чего я тут справлюсь с младшими. Чаргос, следи в оба за мамой. Отвечаешь за неё головой!

– Хорошо, дорогой, – кивнула чародейка. Она не сомневалась, что справится и сама, но… Сфайрат прав – старшему пора становиться драконом. За маминой юбкой прячась, ничему не научишься.

– Я тебя донесу, мам! Куда скажешь! Перекинусь и донесу!

– Ага, а о достославном господине Гойлзе все уже забыли? – фыркнула Клара. – Нет уж, Чар, если пойдёшь со мной, будешь делать, как я говорю. Кто из нас был Боевым Магом, ты или я?

Подростки никогда не перестанут бросать нам вызов, точно так же, как и мы сами бросали вызов в своё время, подумала про себя Клара, невольно улыбаясь воспоминаниям.

– Хорошо, мам. Конечно, мам, – с напускным послушанием закивал Чаргос. Клара погрозила ему пальцем.

– Ты возьмёшь его след, Клара?

Чародейка покачала головой.

– Нет, Сфай. Он для этого слишком умён и хитёр. Придётся искать по старинке, обшаривая чащи. Вот тут-то Чаргос и пригодится.

– Про господина Гойлза забывать тоже нельзя, – кивнул дракон. – Он ведь вернётся.

– Можно, я его поджарю?! – кровожадно предложила Аэсоннэ.

– Поджарит она! – прикрикнула Клара. – Хвост себе не поджарь, воительница!..

– Убийство – это крайность, – Сфайрат положил руку на тонкое плечо дочери. – Мы не знаем, кто стоит за Гойлзом. Так что пусть живёт. Иные враги куда опаснее мёртвыми, чем живыми.

– Выходим завтра поутру, Чар, – поднялась Клара. – Соберись.

– Соберусь, – кивнул старший сын.

– А я на заре зайду к отцу Фруммино.

– Тогда всем спать! – распорядился Сфайрат. – Сонэ, Эрри – как маму проводим, вместе со мной пойдёте на погост.

– А Зоська, пап?

– С собой возьмём. Пусть привыкает. Цветы для фрейлины Иссор пусть соберёт…

* * *

Наутро вся семья отправилась провожать Клару и Чаргоса. Одетые по-походному мать и сын прошли через всё село, провожаемые удивлёнными взглядами: чародейка, «вспомнив молодость», вытащила из-под спуда кожаные штаны и такую же куртку – испытанное облачение Боевого Мага Долины.

Вот только гильдейского знака она больше не носила…

Патер Фруммино вставал рано, как и полагалось доброму слуге Спасителя. Праведные дела лучше всего творятся при свете дневном, как сказано в Писании. Толстый и лысый, несмотря на невеликие свои годы, патер возился на церковном дворе, уже в полном облачении для утренней службы.

Клара быстро сотворила знак Спасителя, Чаргос последовал её примеру. Настоящей прихожанкой она не была, так, заходила время от времени, чтобы не слишком уж выбиваться из среды односельчан. Инквизиция, Орден Святого Дела, в столь дальние края не совался, истребителям ересей и всяческих малефиков хватало работы в больших городах.

– Госпожа Клара! И ты, Чаргос! Доброе утро, утро доброе вам! – заулыбался патер. – Благослови Спаситель вас и всё семейство! Все ли здоровы, все ль благополучны?

– И вам доброе утро, отец Фруммино.

– Отправляетесь куда-то, госпожа Клара? И сына с собой берёте? Неужто в самую столицу, в Веллен? Но отчего ж тогда так налегке?

– Мы не в столицу, патер, – понизила голос Клара. – Но это неважно. Нужна ваша помощь, отец, потому что…

– Сохрани и помилуй нас сила Спасителева! – побледнел толстый священник, едва Клара растолковала ему, в чём дело. – За грехи карает нас Он, дабы исправить заблудших и на путь истинный наставить!..

– Отец Фруммино, если вы не сделаете, о чём я говорю, то никого не останется исправляться и на путь истинный выходить. Понимаете?

– Понимаю, всё понимаю, госпожа Клара! – простонал несчастный патер. – Ох, ох, горе-то какое…

– Если поторопитесь, сделаете это прямо сейчас, то опасности никакой нет. Под ярким солнцем, да при имени Спасителевом…

Последнее, строго говоря, было тут ни при чём, но трясущегося от ужаса бедолагу требовалось ободрить.

– А вы, госпожа Клара? Вы неужто не поможете? Вы ж могучая чаровница… волшедейка… тьфу, пропасть, слова аж путаются!

Клара и Чаргос переглянулись. Сын едва заметно кивнул.

– Хорошо, патер. Я помогу. Мы вас не оставим в случае чего. Только я ведь не чародейка какая, ну, из тех, гильдейских…

– Вы, госпожа Клара, их всех за пояс заткнёте и тройным узлом завяжете, – патер дрожал мелкой дрожью, но уверенности в голосе не убавилось. – Думаете, никто не видел, как до вас все эти волшебники ходили, да ничего не выходили?

– Спасибо на добром слове, патер, а только всё равно вам придётся словом Спасителя погост запечатывать. Есть у вас такое?

– Как не быть. – Отец Фруммино тяжело вздохнул, потуже подтянув церемониальное вервие, заменявшее пояс. – Молитвословие от нежити бродящей, отпорный круг… поторопимся! А уж народу нашему я ни слова не скажу, покойны будьте.

– И, патер, ещё одно…

– И за упокой невинно убиенной Иссор помолюсь, – вздохнул священник.

– Не такой уж невинно…

– Как можно, госпожа Клара! За прелюбодеяние-то – ну самое большее высечь девчонку да отослать с глаз долой, а не в мешке с моста! Бррр, страх да ужас, прегрешение великое!

…При свете дня старый погост казался тихим и умиротворённым. Однако вывороченные могильные плиты, груды земли подле разрытых ям никуда не делись и не исчезли. Тем не менее всё оставалось тихо, мирно и пусто. Сфайрат, как и обещал, явился с младшими; некоторое время бродил по заросшим травой дорожкам, пока не остановился подле старого покосившегося камня, островерхой невысокой стелы, где едва читались сглаженные водой и ветром неглубоко высеченные буквы старой вязью: «Иссор».

Иссор – и больше ничего.

Оробевшая Зося осторожно опустила на могильный камень букет жёлтых первоцветов – и Кларе почудился лёгкий, наилегчайший и едва различимый вздох где-то совсем рядом.

Она не оглянулась. Быть может, призрак несчастной фрейлины и в самом деле пребывает где-то рядом, страдая под жгучими для него солнечными лучами…

Чаргос втянул воздух сквозь зубы. Побелевший отец Фруммино тяжело дышал, с ног до головы покрытый потом. Призраков и мертвяков видно не было, верно, ждали ночи во вскрытых могилах.

Сфайрат увёл близнецов и Зоею, несмотря на все их протесты. С патером Фруммино остались только Клара и Чаргос.

– Начинайте своё слово, отец, – процедила чародейка.

Запинаясь, патер двинулся кругом ограды, вполголоса читая молитву и проделывая странные жесты Спасителевым символом, перечёркнутой стрелой. Волшебница с сыном следовали по пятам; Чаргос весь вытянулся в струнку, ступая на цыпочках и неотрывно глядя на мирно колышущуюся траву погоста.