Текст книги "Война мага. Том 1. Дебют"

Автор книги: Ник Перумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– И ты ушёл? Стал сражаться?

– Да, девочка. Я ушёл. Недоучился в Академии, бросил. Ушёл. Сбежал, если быть совершенно точным. Потом, конечно, дал знать тёте…

– Не понимаю, как ты мог её так огорчить, – вдруг вздохнула Рысь. – Она наверняка плакала, когда ты пропал!..

Негодная драконица попала в точку.

– Я был не прав. Я поступал так, считая, что моя свобода превыше всего, а если кому-то что-то не нравится, то пусть убирается куда подальше.

– Так нельзя, – осуждающе покачала головой Рысь. – Ты не должен так больше делать, папа.

Некромант усмехнулся. Если бы Рысь была обыкновенной девочкой, он знал, что отвечать. Но, к сожалению, этадевочка обыкновенной никак не была.

– Да, я знаю, – он вновь провёл ладонью по льющемуся шёлку её волос. – Я знаю… теперь. Но иногда нам приходится причинять горе близким, потому что никто кроме нас не сделает того трудного и опасного дела, которое… которое просто обязано быть сделано, и вся недолга. – Я понимаю, – тихонько сказала Рысь. – Настанет день… и нам придётся выйти. То ли в поле, то ли… – она неопределённо качнула головой, – туда.

– Верно. Но пока нам надо оставаться здесь. Не сомневайся, дорогая моя, драк на нашу с тобой долю хватит.

– Уж конечно, – с совершенно серьезным видом заявила Рысь. – Уж ты-то, папка, просто обожаешь всякие неприятности!..

Глава третья
Эвиал. Кинт ближний, руины Скавелла

Клара Хюммель, боевой маг по найму, до недавнего времени глава древней и славной воинствующей Гильдии, рожденная в Долине, прошедшая обучение в Академии у Архимага Игнациуса, и Сильвия, внучка главы Красного Арка, одного из семи мельинских магических орденов и дочь того, чьё имя до сих пор оставалось непроизносимым в её родных землях, молча смотрели друг на друга. Битва под Скавеллом заканчивалась. Чудовищный Червь был мёртв, скрылись драконы, дымились развалины, уцелевшие защитники Арраса начали собирать раненых. Мало кто видел странную схватку двух более чем странных противниц, а кто видел, тот поскорее поспешил уверить себя в том, что ничего не видел и не слышал.

Настало время действовать, Сильвия. Архимаг Игнациус хотел разыграть беспроигрышный вариант, использовав тебя как маленького стрельцав больших стоклеточных тавлеях, – оставим его до срока в блаженной уверенности, что старик в очередной раз обманул всех и вся. Прикинемся выполняющим его приказ. Обезвредить Клару Хюммель? Нет ничего проще. Хотя ты не имеешь ничего против неё, – в конце концов, она спасла тебе жизнь, Сильвия, – но своя голова дороже и потом когда ещё может предоставиться такой шанс?! Судьба сама сдаёт тебе полную руку козырей. Только глупец не разденет при таком раскладе всех дерзнувших сесть с ним за стол. Тем более, что у тебя нет ничего, а у них – богатства, которые не представить никакому воображению.

Правда, за Клару скорее всего вступится Кицум. Двух других спутниц чародейки Сильвия не боялась. Райна – великолепный боец, но не более того, а Тави, избежавшей мельинского костра самоучки, можно и вовсе не принимать в расчёт. Кицум же – дело другое. То, что клоун не так прост, Сильвия заподозрила ещё в Мельине и когда старый циркач остался странно спокоен на том островке в Межреальности, куда их выбросило бурей, поднявшейся от столкновения Алмазного и Деревянного Мечей. Она, Сильвия, долго не могла прийти в себя от ужаса, долго не могла понять, где же они оказались, пыталась что-то сделать, сплести какие-то заклинания – Кицум же сразу уселся на корточки, усмехнувшись странной усмешкой и посоветовав ей «не дёргаться понапрасну». Что-то крылось в этом человеке, сейчас Сильвия чувствовала это совершенно отчётливо. Не хотелось бы, чтобы он вмешался. Это не его бой. Во всяком случае, надо постараться, чтобы он не сделался таковым.

В правой руке Сильвия держала чёрный фламберг, в левой, скрытым до поры остриём к себе, – магический нож Архимага Игнациуса. Клара Хюммель, уже оправившись от неожиданности, аккуратно чертила в воздухе перед собой какие-то фигуры остриём рубиновой шпаги. Ничего-ничего. Пусть чертит. До времени…

– Кицум! – громко окликнула клоуна Сильвия. – Кицум, друг, это наше… девичье. Прошу тебя, не вмешивайся.

Циркач хмыкнул и покачал головой.

– Вам двоим вообще совершенно необязательно драться. Сильвия, девочка, послушай старика. Неважно, что тебе сказали или пообещали…

– Предлагаешь мне сдаться? – скривилась Сильвия.

– В твоём положении это был бы наиболее разумный выход, – развёл руками клоун, – но ты ещё слишком молода, чтобы поступать разумно.

Сильвия выразительно пожала плечами.

– Кицум, она права, – не поворачивая головы, бросила и Клара. – Это наше с ней личное дело. Ведь верно, девочка?

– Не стоит именовать меня так, – задрала нос юная чародейка.

– Что же мы стоим?! – проворчала валькирия Райна. – Госпожа Клара в опасности. У этой соплячки…

– Такие артефакты, что у меня голову ломит, едва только на них взглянуть пытаюсь, – подхватила Тави. – И с магией тут что-то не так… как будто кто-то всё подчистую высосал.

Кицум промолчал. Только поднял руку, словно говоря: «Ждём!» – и отчего-то ни Тави, ни Райна не рискнули вступить с ним в спор.

– И держитесь к ним поближе, – добавил циркач озабоченно. – Под мечи даром лезть не стоит, а вот если они… – он осёкся и замолчал.

– Кто тебя послал? – выкрикнула тем временем Клара, обращаясь к своей молодой противнице.

– Его высокое волшебническое достоинство, Архимаг Долины, мессир Игнациус, – сладким голоском записной стервы пропела Сильвия. – Мессир был очень, очень разгневан твоим неповиновением, Хюммель. Настолько разгневан, что оказал мне честь, дав задание найти тебя – и обезвредить.

… Злись, боевая чародейка Долины, злись. Эвон как покраснела.

– Обезвредить – это как? – сквозь зубы поинтересовалась Клара.

– Мессир был настолько любезен, что предоставил мне на местевыбрать соответствующие моменту способы, – Сильвия растянула губы в подобие улыбки.

– И что же ты выбрала, неблагодарная тварь? Так-то ты платишь за спасение!

– Не трать зря слова, Хюммель, я только выполняю приказ. Мессир Архимаг нашёл тебя крайне опасной и, ради блага всех ведомых и неведомых миров, облёк меня доверием положить конец твоим бесчинствам. А выбрала я – поединок с последующим твоим разоружением, пленением и доставкой пред светлые очи его высокого волшебнического достоинства мессира Архимага.

…Ерунда. Старый лис Игнациус приказал мне убить тебя, Хюммель, хотя и не произнёс вслух этого слова. До поры до времени мы будем следовать этому плану. Ты мне ещё пригодишься, глупая Клархен, ты и твои глупые спутники. Разумеется, эпитет «глупые» не относится к старику Кицуму.

– Да как она смеет! – взорвалась Райна. – Как она смеет так говорить с кирией Кларой!

– Спокойно, – негромко произнёс Кицум. – Пусть болтает. Послушаем. Слова пусты, это не копья и стрелы, ранить могут только глупцов. А вот выболтать эта девчонка может куда больше, чем на допросе.

– Моим бесчинствам? Это, интересно, каким же? – прищурилась Клара.

– Мессир Архимаг едва ли похвалил бы меня, вздумай я отвечать на этот вопрос, – прежним сладким голоском пропела Сильвия. – Мне приказано сыскать тебя и, сыскав, представить. Что я и намерена проделать, по возможности, без членовредительства.

Теперь дёрнулась Тави – и вновь замерла, наткнувшись на сдерживающий Кицумов взгляд.

Ждать, говорили глаза старого клоуна. Жди, ещё не время. Мы ещё не поняли, что за игра тут идёт.

Ну, похоже, пора и в самом деле кончать. Клара уже краснее свёклы. Её рубиновая шпага хороша, спору нет, но в твоей руке, Сильвия, оружие куда более страшное. Мало кто пока догадался об этом, как и о золотой овальной пластинке с непонятными ни для кого, кроме тебя, письменами, пластинке, что ты взяла с тела Хозяина Ливня, и в этом – твоя единственная надежда выбраться живой из учинившейся переделки. И не только выбраться – но и взять приз. Единственный и неповторимый.

Сильвия, вперёд! Мельин и Люди!

Сильвии, судя по всему, прискучило перебрасываться пустыми словами. Девчонка сжала зубы и рванулась в атаку. Бешено закрутился тяжеленный, неподъёмный фламберг, словно лёгкая зелёная трость – Райна только присвистнула. Сильвия легко держала громадный меч одной рукой, крутила его, как хотела, немыслимо выгибая кисть, и эфес словно прилипал к её ладони. Законов инерции и человеческой анатомии для Сильвии словно бы и не существовало. Вторую руку – с коротким кинжалом – противница Клары по-прежнему держала согнутой возле живота, словно готовя внезапный удар.

Клара левой рукой тоже выдернула из ножен недлинную дагу. Встала в позицию, уступая Сильвии право первого удара.

Всё-таки она уж слишком спокойна. И слишком уверенна, думала Клара. Она ведь не дура, к сожалению. Далеко не дура. Она меня знает. Ей известно, что я способна… на многое. Неужели артефакты Игнациуса могли настолько вскружить голову? Хорошо б, если так; остаётся надежда просто обезоружить, после чего как следует выдрать (никогда не имевшая детей Клара оставалась привержена старым проверенным методам воспитания); в противном же случае дурочку придётся обезвреживать иными способами. Об убийстве Клара сейчас старалась не думать. Всё-таки перед ней ещё почти что ребёнок. Девчонка из вполне заурядного мира, пусть даже и богато одарённая природой. Взяться б за неё как следует – дурь вышибить, научить правильно пользоваться Силой, – из Сильвии получилась бы неплохая чародейка, вполне достойная места в Долине.

Клара встряхнулась. Ей сейчас самоуверенность тоже ни к чему. Девчонка опасна, а загадочный фламберг в её руках производит впечатление оружия с более чем изрядными возможностями. Таким не пренебрегают. Магические клинки, оказавшись в руках чародеев-самоучек, не владевших всеми тайнами боевой магии, зачастую выкидывали такие коленца, что кровь заливала всё вокруг на несколько дней пути. Кларе один раз довелось видеть подобное. Давным-давно, в далёком мире, забытом и магами, и богами, появился некто, прозвавший себя Мессией. И в руки ему тоже попал некий магический меч…

…Когда кончилась последняя битва, поле на десять лиг в обе стороны покрывали кровь и обрубки человеческих тел. Пятьсот тысяч воинов пали в течение нескольких мгновений. Зачарованный клинок словно бы размножился, перед каждым из наступавших воинов появилось по его призрачному двойнику, нанесшему один-единственный удар, стремительный и неотразимый. Не выжил никто. Мессия стоял на холме и дико хохотал. А по скользкому от крови склону поднималась она, Клара Хюммель, то и дело наступая на вывалившиеся из распоротых тел внутренности…

Мессия не дожил до вечера, его клинок ничем не помог своему хозяину. Зачарованное оружие распалось чёрным пеплом, и даже Архимаг Игнациус, весьма благоволивший тогда к Кларе, не смог сказать, кто и при каких обстоятельствах выковал это лезвие. Тайна так и осталась тайной, занесённая в анналы Гильдии боевых магов, среди десятков и сотен других, также неразгаданных…

Сильвия наступала, всё убыстряя и убыстряя вращение фламберга. Чёрный клинок обратился в бешено крутящийся серый диск, в котором не различишь отдельного движения. Миг – и девчонка прыгнула вперёд, тёмная молния ударила и тотчас разлетелась облаком огненных искр, столкнувшись с поднявшейся для защиты рубиновой шпагой. Однако Клару Хюммель удар отшвырнул назад на добрых пять шагов, у боевой волшебницы вырвался стон – правая рука со шпагой едва не повисла бессильно от боли.

Вот это да, потрясённо подумала Клара, кое-как восстанавливая свои защитные порядки. Сила, великая Сила, как, наверное, у десяти приснопамятных Мессий. Ты выросла, Сильвия, ты очень выросла. Но в магическом поединке недостаточно одной только мощи. И сейчас ты в этом убедишься.

… Она поплыла. После первого же удара. Я могу убить её в любой миг. Если бы мне это требовалось, Хюммель уже бы умерла. Но сегодня мне нужно совсем другое…

Сильвия мягким кошачьим шагом стлалась вокруг Клары. Боевая чародейка приходила в себя после первого сокрушительного удара; заклятья уже сминали, обрывали боль, правда, гораздо медленнее обычного – словно здесь что-то противодействовало магии. Правая рука вновь становилась прежней.

Почему она не атаковала?– неслись смятённые мысли. Она ведь могла прикончить меня. Совершенно запросто. Вторым ударом, я даже не смогла бы поднять клинок для защиты. Она не хочет меня убивать? Хочет показать свою силу? А желает пленить и, «сыскав, представить» его высокому волшебническому достоинству мессиру Архимагу? Перетопчется, яростно подумала Клара. Однако пора бы мне и самой что-нибудь попробовать. А ну-ка…

Волшебница крутнула привычную «мельницу». Ослепительно блеснула рубиновая шпага, ожили дремавшие в ней силы… и мгновенно угасли, словно их никогда там и не было, словно вместо зачарованных камней оружие Клары украшали простые стекляшки. Что-то жадно пило саму суть магии, не давая заклятьям обрести силу и мощь.

Игнациус, молнией мелькнуло у Клары. Ну конечно, кто же ещё. Старый лис хорошо приготовился к этому столкновению. Негатор магии, причем, судя по всему, управляемый. Маги древних лет тратили годы и десятилетия жизни, чтобы только создать такой; теоретики Долины исписали горы пергамента, в стенах Академии отгремело множество яростных дискуссий на тему природы и свойств «возможности контролируемой локально-неабсолютной магоизоляции объекта»; потом интерес к негаторам поугас, нашли способы преодолевать их действие; но один из таких артефактов, причём совершенно неодолимой силы, который не обойдешь и чьё действие не перебьёшь, преспокойно ждал своего часа на дне какого-нибудь потайного сундучка в доме мессира Архимага, такого уютного, гостеприимного, ласкового и внимательного к ней, Кларе, дома…

Выпад Клары Сильвия отбила играючи. И – вновь не воспользовалась возможностью для гибельной атаки. По-прежнему крутила невероятную круговерть неподъёмным на вид фламбергом, не выказывая и малейших признаков усталости.

Что, она предлагает мне померяться силами в простом фехтовании? Ну что ж, так тоже можно. Как бы споро ни крутила ты свою железку, девочка, я встречалась с мечниками и покруче…

Клара кривила душой, стараясь подбодрить саму себя. Никогда ещё ей не противостоял настолько могущественный противник. За узкими и по-детски худыми плечиками Сильвии возвышалась тень Архимага, а с ним не удалось справиться никому из более чем многочисленных врагов, посягавших на покой Долины за последние примерно три тысячи лет.

Сильвия, словно дав противнице достаточно времени на осознание реалий их поединка, атаковала вторично. Аккуратно, сильно и гибельно. Серый смерч фламберга свистнул возле самой Клариной головы; чародейка парировала с огромным трудом и лишь в последний момент. Сильвия тотчас ударила вторично, и вновь Клару отшвырнуло назад к самым зарослям, так что она оказалась рядом со своими спутниками.

– Кирия Клара! – бросилась к ней Райна.

– Госпожа, – шагнул вперёд и Кицум. Тави промолчала, однако обе её обнажённые сабли говорили лучше любых слов.

– Спокойно, – процедила сквозь зубы чародейка. – Девочке вздумалось потешиться. Посмотрим, во что она станет играть по-настоящему!

Кицум хмыкнул, неопределённо покачав головой. Но глаза старого клоуна полнила тревога.

…Они вновь сошлись. Фламберг закружился, но теперь Клара видела, как говорят мастера, его «путь». В принципе, ничего такого уж сногсшибательного. Восьмёрка, переворот, обратная восьмёрка, два косых проноса, раскрут над головой (лезвие рубит и перед Сильвией, и за её спиной). Повтор. Очень быстро, невероятно быстро, но и мы не лыком шиты. Атака!

На сей раз первым рванулся кинжал в левой руке. Столкнулся с фламбергом, впился в него, обвился, сцепился с чёрным лезвием. Свободная правая рука выбросила вперёд рубиновую шпагу, острие нацелено в правое плечо Сильвии, и…

И было отбито. Девчонка крутнулась змеёй, немыслимо изогнувшись, отдёрнулась.

Она опасна. Надо кончать, Сильвия. Это была случайность, но неудача – сестра Случайности, а неудачи не должно быть.

Фламберг рванулся в атаку, крест-накрест кладя удары. Клара едва успевала уворачиваться, с трудом отклоняя чёрное лезвие. Ни мига промедления, ни малейшей паузы – Сильвия не давала именитой противнице ни одной возможности для контратаки. Рубиновая шпага взметнулась раз, другой, но в третий она уже не поднялась.

Сильвия торжествующе взвизгнула и наотмашь ударила левой. Той рукой, что сжимала нож Игнациуса. Она ни на йоту не сомневалась в победе. Больно много говорили об этой Хюммель, а на поверку оказалось – слабачка. С одного маху завалили. Гонору-то было…

Зачарованное оружие Архимага извергло из себя шестифутовый призрачный клинок, сотканный из языков прозрачно-алого пламени. Острие клинка вспороло плечо Клары; чародейка вскрикнула, дёрнулась, лицо исказилось болью. Края разреза задымились, кровь стремительно пропитывала одежду. Левая рука боевой волшебницы тотчас повисла, пальцы разжались, кинжал выскользнул. Сильвия гортанно вскрикнула, словно коршун, утащивший курицу.

…На лице Кицума появилось недоумённо-встревоженное выражение. Похоже, он не ждал столь стремительного успеха Клариной соперницы; в тот же момент он резко взмахнул рукой, и валькирия вместе с ученицей Вольных ринулись на помощь Кларе. Кицум последовал за ними, в руке бывшего клоуна что-то зловеще посвистывало – как бы не та его любимая стальная петелька, которой он, помнится, с легкостью резал и доспехи, и оружие воинов-Дану…

Завидев порыв друзей, Клара хотела было вскричать «не надо!». Гордость боевой волшебницы оказалась жестоко уязвлена. Как же так, над ней, опытнейшей чародейкой, былым чемпионом Гильдии, играючи берёт верх какая-то соплячка, пусть даже и с благословением Игнациуса! Клара в отчаянии попыталась атаковать, однако рубиновая шпага со звоном отлетала от мгновенно возникавшей почти из ничего защиты. Силы Сильвии явно не убывали, проклятая девчонка крутила свой фламберг все быстрее; и Клару вдруг прошиб холодный пот ужаса. Она понимала, что столкнулась с противником, на голову выше её по силам и что сейчас очень возможно придётся умирать; как знать, сражайся они на обычных тренировочных рапирах, и Клара не оставила бы от соперницы даже мотка рваных ниток, но сегодня игра шла без правил, и в этой игре Сильвия явно преуспевала.

…Тави и Райна ударили разом, яростно, атаковали, не щадя себя и почти не думая о защите; их товарищ, их предводитель погибала, и было уже не до правил чести. Меч валькирии и пара коротких сабель Тави – они били наверняка. Так, чтобы сразить, а не только ранить.

Они ударили – и их отбросило. Оружие натолкнулось словно на глухую стену. Сотканная из агатово-чёрных росчерков завеса: меч Сильвии крутился с невообразимой скоростью, он оказывался повсюду, и, несмотря на тысячелетний опыт Райны, несмотря на школу Вольных Тави, они ничего не могли сделать с этой живой, шелестящей, смертельно опасной воздушной бронёй. Не могли, даже нападая с разных сторон, пытаясь ударить одновременно, так, чтобы Сильвия, блокируя один выпад, точно не смогла бы защититься от другого.

Однако же проклятая девчонка смогла. И не один раз. А магия не действовала, как назло, совершенно не действовала, непонятно почему, но заклятья не работали. Спутникам Клары оставалось уповать только на мечи.

Клара же стояла, тяжело дыша и схватившись за пробитое призрачным клинком плечо. Левая рука бессильно висела, по кисти бежали алые струйки, тяжелые капли крови срывались с пальцев; лицо чародейки покрывали бисерины пота. Силы уходили, ранение оказывалось куда тяжелее, чем на первый взгляд, и нечего было уже хорохориться. Невольно чародейка обернулась к Кицуму, однако именно в этот миг старый клоун досадливо кашлянул и решительно шагнул к сражавшимся.

– Тави, Райна – назад. Давайте, давайте. Вы тут ничего не сделаете. А вот ты… послушай, дева, – он надвигался, обманчиво-нелепый, без меча, копья или булавы в руках; лишь изредка луч света вспыхивал на свисавшей из его руки стальной петле. Губы Кицума были плотно сжаты; он не собирался шутить.

– Четверо на одну, да?! – выкрикнула Сильвия, яростно отмахиваясь фламбергом. Это было не так, Клара уже вышла из боя, Кицум не вступил, но как же не крикнуть-то?!..

Он куда опаснее, чем кажется. Он не тот, за кого себя выдаёт! Уничтожить, как можно скорее. Никаких разговоров!

– Назад, вы, все! – гаркнул Кицум. – Райна, Тави – позаботьтесь о Кларе! Она ранена! Я справлюсь сам!

Смертоносная пляска фламберга на время приостановилась. Ворча, словно побитые псы, валькирия и Тави отступили. Сильвия застыла, изогнувшись и подняв меч высоко над головой так, чтобы он мог в любой миг низринуться вниз сокрушительной молнией.

– Поговорим, дева, – Кицум оставался спокоен, но движения его обрели странную мягкость и плавность, точно у змеи перед броском.

– Кицум, а тебе-то тут что надо? – фыркнула Сильвия. – Уже говорила сегодня и ещё раз скажу, коль сам просишь. Чего ради ты полез? Твои это дела, что ли? Или забыл, как вместе на островке спасались? Как вдвоём Мечи пытались вытащить? Как вместе через весь Мельин тащились?

– Я-то ничего не забыл, в отличие от некоторых. Я-то всё помню, а вот у тебя в голове явно ветер. Заигралась ты, девочка, – голос Кицума изменился, стал низким и непередаваемо грозным. – Ты заигралась, в тебя сейчас вливают слишком много сил; но если мех худ, он не выдержит полного груза. Так что лучше б тебе перестать размахивать руками, а спокойно со мной поговорить, прежде чем тут случится непоправимое. Которого лично мне бы очень хотелось избежать именно потому, что, как ты правильно заметила, мы вместе шли, мы дрались плечом к плечу и сидели вдвоём на одном островке между проклятыми мирами. Опусти меч, и мы поговорим. К драке всегда успеем вернуться.

Опасно! Очень, очень опасно! Нельзя подчиняться! Ни в коем случае нельзя подчиняться. Нельзя! Но… кто же он такой? Ясно ведь, что не клоун странствующего цирка, жалкий бродяжка, которому приличный храм отказал бы в праве молитвы. Сильвия! Поздно отступать! Вперёд! Ты победишь! Ар-аххх!..

…Проклятая девчонка если и заколебалась, то лишь на одно мгновение. Конечно, Кицум уже не тот, что в Мельине. Изменилось всё. Осанка, взгляд, даже голос. Но…

– Ну, девочка?

– А пошёл ты! – по-змеиному прошипела Сильвия, и чёрный фламберг рассёк воздух там, где только что находилась голова старого клоуна. Как Кицум успел уклониться, не поняла даже Клара; чародейку уже поддерживали под руки Тави с Райной, а валькирия уже что-то делала с кровоточащей раной.

– Большая ошибка, Сильвия, – вздохнул Кицум. – Ну что ж, придётся с тобой по-плохому.

Он не сдвинулся с места. Просто рука его внезапно и резко очертила в воздухе восьмёрку, послышался свист стальной заговоренной нити; петля захватила рукоять чёрного фламберга, только чудом не разрезав Сильвии кисти. Кицум рванул странное своё оружие, однако диковинный меч юной наследницы Красного Арка и не подумал распадаться надвое. И клинок, и петля старого клоуна внезапно покрылись тысячами крошечных язычков зелёного пламени. И Кицум, и Сильвия разом застонали от непереносимой боли, словно прилипнув друг к другу; чёрный меч и петля старого клоуна оказались достойны друг друга.

С криками ужаса бежали прочь последние случайные свидетели поединка. Невольно вытаращила глаза Клара. Невольно попятилась – вместе с ней – поддерживавшая раненую чародейку Тави. Райна гневно сощурилась; казалось, валькирия вспоминает что-то недоброе, раз виденное в невообразимо седой древности. И она, эта память, отнюдь не сулила Кицуму лёгкой победы. Совсем наоборот.

Сцепившиеся Сильвия и Кицум оба тянули оружие в разные стороны. Оба, скорее всего, не слишком понимали, что же именно происходит. Шипела и рычала Клара; валькирия накладывала повязку ей на проколотое плечо. Зелёное пламя с фламберга и петли меж тем текло на землю, словно дождевая вода, – холодное пламя, от которого не веяло теплом. Райна с ругательством рубанула по подступившим языкам – те ловко, словно змейки, вцепились в пронёсшийся сквозь них клинок, заплясали на лезвии, извиваясь, поползли по кровостоку, всё ближе и ближе к эфесу.

– Брось… меч! – прохрипела Клара. Райна не послушалась, от души махнула клинком, капли зелёного пламени срывались и летели во все стороны, оставляя на блестящей стали уродливые тёмные пятна и полосы. Клара забилась в руках Тави, норовя чуть ли не силой вырвать эфес из рук упрямой валькирии; Райна скорее рассталась бы с жизнью, чем бросила оружие на поле боя.

Сильвия и Кицум меж тем кружили, сцепившись, словно две боевые галеры во время абордажной схватки. Ни тот, ни другая не уступали. На лице Кицума – видела Тави – всё явственнее читалось небывалое изумление: как если бы взрослый в шутку забавлялся «боем» на деревянных мечах с семилетним мальчишкой, а паренёк вдруг стал бы демонстрировать всю мощь школы Вольных. И Кицуму, и Сильвии приходилось уворачиваться от летящих во все стороны зелёных искр, что щедро разбрасывало их намертво впившееся друг в друга оружие.

Кларе меж тем явно становилось всё хуже и хуже. Голова чародейки бессильно запрокинулась, плоть вокруг раны стала горячей, словно под кожей развели самый настоящий костёр или насыпали пригоршню горячих углей. На губах закипала пена, речь стала совершенно бессвязной.

Архимаг Игнациус знал, что вручить своей подручной.

– Уводим её! – прорычала Райна. Валькирии наконец удалось стряхнуть с клинка последний язык зелёного пламени. – Уводим, тут что-то гасит к йотунам всю магию!

– А Кицум?! – заорала Тави. – Его бросать?

– Он справится без нас, дурёха! Не знаю, кто это, но силы ему не занимать. Давай, Тави, давай! Все расспросы потом! Всё потом! Поддержи кирию! Шевелись!.. Шевелись же, будь оно всё проклято!

Тави повиновалась. …Однако далеко уйти им не удалось. Растекшееся по земле зелёное пламя замкнуло круг, и сейчас его призрачные языки поднимались всё выше, словно чудовищные змеи, головы их соединялись, отсекая Тави, Райну и впавшую в беспамятство Клару от остального мира. Этот огонь словно обладал разумом, он предусмотрительно обтёк трёх спутниц Кицума, взял их в кольцо, преграждая все дороги к бегству. К счастью, пламенная ловушка пока не сжималась, оставляя достаточно места для отступления.

Вдобавок, после всего лишь полутора десятков шагов Тави ощутила, что магия словно бы возвращается, слабо, неверной струйкой, как вода, сочащаяся сквозь песчаную плотину. Можно было попытаться взглянуть, что же там с Кларой. Или… помочь чарами Кицуму?

Валькирия бросила на Тави гневный взор, сдвинула брови. Мол, чего мешкаешь?

– Магия, – только и выдохнула выученица Вольных. – Возвращается…

Райна на миг сощурилась, потом решительно тряхнула головой.

– Сперва – рана кирии. Потом – Кицум. Ну, давай же, давай!..

Тави с Райной осторожно уложили чародейку наземь – здесь прошёлся зеленый огонь, не оставив ничего, кроме пепла. Валькирия швырнула свой плащ, на него опустили Клару; Тави склонилась над пробитым плечом. Кровь уже не текла, запеклась сама, да и рана казалась неглубокой и неопасной – не задеты ни жилы, ни суставы, ни кости, – однако под кожей ощущалась горячая опухоль, настоящий пузырь, наполненный огнём. Тави с трудом могла держать там пальцы. Она помнила, что не так давно её, раненую и беспомощную, спасал весь отряд Клары. Настала её очередь возвращать долги.

Райна поминутно оглядывалась, но там Сильвия и Кицум всё продолжали свой непонятный танец, молча, сосредоточенно, словно исполняя неведомый ритуал. Никому из них, казалось, не осталось никакого дела до трёх женщин, одна из которых вдобавок стояла на самой грани жизни и смерти.

– Что с ней?! – рявкнула Райна. – Можешь определить, девочка?

Тави покачала головой. Слабый ручеёк доступной ей Силы – против совершенно неведомого зачарованного оружия, пред которым оказалась бессильна сама Клара Хюммель, – а к ней Тави относилась с огромным пиететом, чуть ли не как к высшему существу. Казалось, для Клары вообще не существует ничего невозможного, однако же вот она лежит, хрипло и с трудом дыша, а на губах вскипает кровавая пена, словно у неё уже размолоты лёгкие.

– Сейчас… – пробормотала Тави. – Сейчас… потерпи, госпожа Клара, ну, пожалуйста, потерпи…

Тактильный контакт издревле считался Вольными одним из самых действенных. И сейчас Тави приказала себе представить, что вокруг нет этого непонятного и чужого мира, что она вновь дома, в сумрачном, но родном Мельине, что вокруг – строгие лица друзей-Вольных, наставников, спасителей, защитников… Она пришла к ним, принесла свой странный дар – и они помогли развить его, стать той, кем она стала.

Боль вливалась в её сознание, непереносимая горящая боль. Неотвратимо обходя заслоны, по жилам Клары Хюммель тёк неведомый яд; ещё пыталась вмешаться собственная магия вошебницы, наложенные ею самой на себя заклятья, однако отрава оказалась слишком уж сильна. Не ровня Кларе был тот, кто сотворил пламенный клинок, никак не ровня. Он знал, что делает.

Тави застыла с закрытыми глазами. Пальцы – по обе стороны раны. Бьётся, словно сердце, опухоль, расталкивает в разные стороны волны горячего яда; в уме девушка строила боевые порядки из формул исцеления. С куда большей охотой она прибегла бы сейчас к надёжной и привычной ритуальной магии, но все её припасы давно сгинули. Оставалось лишь обратиться к урокам Акциума, великого мага, что пожертвовал собой, спасая несчастный Мельин от нашествия козлоногих; как жаль, что ей, Тави, выпало так мало побыть его ученицей! Сегодня от неё было бы больше толку.

Формулы тем не менее выстраивались. Тави действительно многое почерпнула на уроках Акциума. Клара училась у Игнациуса и других авторитетных магов Долины; но, как теперь смутно догадывалась Тави, чародей Акциум принадлежал к гораздо более высокому рангу. Оставалось только гадать, к какому.

«Человеческое тело, – учил Тави в своё время Акциум, – и совершенно, и несовершенно в одно и то же время. Не прикрытая сталью или могущественным чародейством плоть крайне уязвима. Не нужно даже никаких мечей, простой камень, подобранный на дороге, способен отнять жизнь. Но в то же время человек и очень хорошо защищён. Он – часть великого потока магических сил, слепых и бездушных, пронзающих весь миропорядок. Ты можешь не преуспеть со своими собственными заклятьями. Но вот сделать так, чтобы вся эта катящаяся мощь оказалась бы у тебя на службе, – в этом задача Истинного мага».

И тогда Тави показалось, что слова об «Истинном маге» Акциум произнёс с какой-то непонятной тоской. Может, он сам и был им – непонятным, неведомым Тави «Истинным магом», перед которым ничто вся сила и гордость Долины?