Текст книги "Хранитель Мечей. Странствия мага. Том 1"

Автор книги: Ник Перумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Интерлюдия 1
Пока гром не грянул

Клара Хюммель, боевой маг по найму, глава Гильдии боевых магов, как и положено предводителю, шла во главе своего небольшого отряда. Следом шагала валькирия Райна, рядом с ней – человек по имени Кицум, не то шпион, не то клоун, а может, и то и другое вместе. Замыкала шествие Тави.

Никогда ещё Кларе не приходилось покидать Долину, оставляя за спиной такое.Гнев Архимага Игнациуса Коппера – не шутка. Клара старалась не думать, что там делается сейчас. Уж конечно, эта стерва Ирэн Мескотт не упустит случая. Дом Клары наверняка уже сменил хозяина, все её артефакты, добытые настоящим потом и настоящей кровью, уже в казне Долины, былые товарищи спешат как можно скорее отречься от преступницы, а сам Коппер наверняка собирает экспедицию для поимки.

Но Игнациус вполне мог расправиться с ней прямо там, в своём доме, не выпустить из него вообще, и никакое оружие здесь Кларе уже б не помогло. Даже встань на её сторону и Мелвилл, и Эгмонт, и Эвис, и Сильвия – Игнациусу хватило бы одного короткого заклятья, мгновенного движения не руки, не пальца – мысли, чтобы схватка закончилась, не начавшись.

Однако он дал Кларе уйти. Мог не выпустить из Долины, конечно, не заперев пути – такое не под силу даже ему, Архимагу, но хватило бы и иных средств. Клара прекрасно понимала, что против всей Гильдии боевых магов ей не устоять. Остальные спутники в драках с волшебниками ей, конечно же, не помощники.

Значит, думала Клара, у Игнациуса имеется какой-то план и на этот случай. План ей, Кларе Хюммель, пока что неведомый. И никто не сможет сказать, что же ей сейчас надо сделать, чтобы сбросить эту незримую удавку.

Дорога в Межреальности на сей раз выдалась не из трудных. Тропа – широкая и устойчивая, никаких тебе ловушек, никаких неведомых гадов; даже островки Дикого леса, битком набитые обычно всякими премилыми тварюшками, им попадались опустевшие, покинутые обитателями, почти что безжизненные.

Чем дальше уходил отряд от Долины, тем разительнее менялось и само Междумирье, загадочное, одновременно соединяющее бесчисленное множество объединённых Упорядоченным миров и в то же время разъединяющее их, потому что дороги в Межреальности открыты были только самым сильным из чародеев; оно имело массу обличий и порой было способно представать в совершенно невообразимом виде. Когда-то дотошные картографы из Лиги путезнатцев (имелась в стародавние времена в Долине и такая) пытались составить полный пейзажный каталог Межреальности, извели целую пропасть пергамента, но в конце концов бросили это безнадёжное занятие.

Клара вела свой отряд самой короткой дорогой, не останавливаясь перед тем, чтобы пробивать тоннели там, где тропа начинала слишком уж сильно уходить в сторону. Ничего не скажешь, легко и приятно идти по Межреальности, когда нет недостатка в Силе! Им бы такую благость да на пути из Мельина.

Судьба хранила их – после тоннеля всегда находился новый путь, ничуть не хуже прежнего. Клара не знала, сколько времени прошло по мельинским меркам; во всяком случае, она надеялась, что не десятки лет, в противном случае шансы на успех становились исчезающе малыми – даже магия не может порой заменить слово живого свидетеля.

Дорогой говорили мало. Спутники не донимали Клару вопросами, и, предоставленная самой себе, волшебница думала, думала, думала…

Что теперь предпримет Игнациус? Её прежняя Гильдия? Девчонка, которую она, Клара, на свою беду, спасла от голодной смерти в Межреальности, – Сильвия, что задумала она? После схватки в скрине на берегу запретного мира Клара Хюммель относилась к юной чародейке без всяких скидок на её происхождение. Родившаяся в Мельине, Сильвия, похоже, ни в чём не уступала магам Долины, привыкшим считать себя избранными, лучшими чародеями всего ведомого им Упорядоченного. Клара не сомневалась, что проклятая девчонка только и ждёт, чтобы вцепиться ей, Кларе, в горло. Игнациус не смог бы при всём старании найти лучшей кандидатуры, задайся он и в самом деле целью остановить Клару раз и навсегда.

Но в то же время Клара чувствовала, здесь всё не так просто. Что же затеял Архимаг, известный тем, что он никогда и ничего не делает зря? Почему дал ей уйти? Почему дал увести команду, почему не испепелил, не лишил сознания прямо на месте? Растерялся? Едва ли. Старик в свои сколько-то там тысяч лет твёрд характером, точно кремень. Значит, возвращалась Клара всё к одной и той же мысли, – у Игнациуса уже былкакой-то план, и старый маг, конечно же, приступил к его исполнению.

Вопрос лишь в том, какая роль в этом плане отводилась ей, Кларе Хюммель. Может, Игнациусу зачем-то было нужно, чтобы она, Клара, вылетела из его дома, хлопнув дверью, вся красная от жгучей обиды, чтобы опрометью кинулась выполнять поневоле данное обещание?.. Да нет, нет, ерунда, слишком сложно – зачем Архимагу такие комбинации? Он мог бы совершенно спокойно посвятить Клару в свой замысел, всё-таки она была не случайной прохожей в его доме, она верила ему, и сам Игнациус всегда относился к ней почти что как к дочери. Для чего Копперу пытаться заставить Клару поверить в то, что он теперь – её враг? Волшебница терялась в догадках.

Выяснить же всё до конца она могла только одним способом – идти вперёд приуготовленным ей путём, стараясь не держать на Игнациуса никакого зла. Потому что если потом и в самом деле окажется, что это всего лишь его хитроумная комбинация и жёсткие слова были необходимы, иначе Клара по каким-то ей самой пока неведомым причинам не смогла бы справиться с возложенной на неё миссией, – тогда она просто по-смеётся вместе с Архимагом, хотя и заметит ему, что использовать такие методы не слишком-то порядочно. Ну, а если они и в самом деле стали смертельными врагами и Коппер оставил её в живых только потому, что не хотел марать её кровью паркет своей гостиной, тогда она, несмотря ни на что, постарается «хлопнуть дверью» и на сей раз. И постарается дожить до этого, наперекор всему.

* * *

Мельин встретил их ненастной осенью. Они оказались там, где и рассчитывала Клара – тропа без всяких преград и приключений вывела их почти что к воротам Имперской столицы. Некогда великий город ныне весь утопал в жидкой осенней грязи, опоясанный, словно недужный, переломавший себе кости человек лубками – бесчисленным сплетением строительных лесов. Несмотря ни на что, работы продолжались. Клара увидела мрачных и мокрых гномов, перемазанных глиной и известью, под навесами выводивших кирпичные своды, стены и прочее; не менее мрачных и не менее мокрых людей: каменщиков, плотников, кровельщиков. По улицам, утопая в грязи по ступицу, ползли тяжело гружённые возы с бревнами и камнем; каждый воз сопровождала целая ватага гномов, то и дело припрягавшаяся в помощь выбивающимся из сил волам. Клара мельком удивилась старательности Подгорного Племени – волшебница не могла считать себя великим знатоком Мельина, но, судя по сохранившимся в памяти обрывочным сведениям, гномы здесь любили людей едва ли больше, чем собаки – кошек.

Весь отряд Клары, включая и её саму, угрюмо и хмуро обозревал окрестности, стоя на небольшом возвышении невдалеке от южных ворот города. Весел и чуть ли не счастлив казался один Кицум, не обращавший внимания ни на холодный, пронзающий ветер, ни на ледяной дождь, мгновенно пробившийся сквозь старый плащ клоуна.

– Чего лыбишься? – буркнула Тави, поглубже надвигая мокрый капюшон.

– Так ведь домой вернулся, милостивая госпожа, – широко улыбнулся Кицум, показывая чёрные пеньки сгнивших зубов. – Домой, понимаете? А дом – всегда дом, пусть даже крыша протекает, – он с усмешкой указал на сеющие водяную пыль низкие тучи.

– Я тоже отсюда родом, – огрызнулась воительница. – Только вот почему-то восторга ничуть не испытываю. По мне, так между мирами бродить и то приятнее! Не говоря уж о Долине…

– Эхе-хе, вечно вас, молодых, чужбина тянет, – вздохнул Кицум. – А по мне, так лучше Мельина нет ничего, не было, а теперь уже и не будет. Эвон, от города одни развалины и остались, нечего сказать, славно погуляли тут господа маги.

– Хватит, – остановила своих спутников Клара. – У нас есть дело. Чем быстрее мы его сделаем, тем скорее ты, Кицум, сможешь остаться тут навсегда. Надо идти по следу этих самых Мечей. Вы можете что-то мне сказать о них, Тави, Кицум?..

О да, они могли рассказать поистине немало, потому что оба как раз и оказались в самой гуще связанных с Мечами событий. Кларе поневоле пришлось то и дело подгонять рассказчиков – и всё равно их повести грозили затянуться надолго.

– Не позволите ли мне, кирия Клара? – внезапно заговорила молчавшая дотоле Райна. – Если нам надо найти эти самые Мечи, то не проще ли двинуться прямо туда, где их видели в этом мире последний раз? Клоун, показать можешь?..

Клара в сердцах хлопнула себя по лбу и обругала самыми последними словами. Ну конечно же! Как она могла?! Заслушалась, понимаешь, развесила уши.

– По дороге доскажете, – коротко бросила она.

Кицум не сплоховал. Вывел маленький отряд прямиком к тому самому смертному полю, на котором в последней решающей битве столкнулись Алмазный и Деревянный Мечи.

С той поры прошло немало времени. Тела погибших давно убрали, алчный народишко, пользуясь безвременьем, трижды и трижды пропахал всё поле в поисках хоть чего-нибудь ценного. По краям уныло и мрачно высились стены облетевшего, грудью принявшего удар осени леса. Низко нависало серое небо, с утра сеял мелкий дождик, порывами налетал ветер, швыряя в лица пригоршни холодных капель.

Настроение у отряда было под стать погоде. Особенно приуныли Тави с Кицумом – как ни крути, Мельинская Империя была их домом, пусть даже жилось им тут не слишком привольно, а за ту пару дней, что занял путь к полю, где разыгралось сражение, всем без исключения стало ясно, что созданная некогда исполинская держава стоит на самом краю гибели.

Истребительная война Императора с магами Орденов Радуги закончилась вроде бы победой молодого правителя, но именно что «вроде бы». Подробностей самые осведомлённые люди во всей Империи, а именно трактирщики и содержатели постоялых дворов, разумеется, не знали – но и сказанного ими оказалось более чем достаточно.

После исчезновения законного правителя Мельина, сгинувшего в адской пасти Разлома («Ну-ка, ну-ка, а теперь поподробнее!» – заинтересовалась Клара), недобитая Радуга вновь подняла голову. Пока ещё маги остерегаются выступать против местоблюстителя Имперского престола, графа Тарвуса, в открытую, но это, в чём никто не сомневается, не за горами. Шёпотом передавались слухи о готовящемся заговоре («Если о заговоре начинают заранее распространяться слухи, то это не заговор, а дерьмо!» – с военной прямотой выразилась по этому поводу Райна), маги втихомолку искали новых учеников, неофитов, пользуясь тем, что у Тарвуса по горло хватало иных забот.

Осмелели и подняли голову битые было на Селиновом валу восточные соседи, отложившиеся когда-то Имперские провинции, на границе вновь начались стычки. Империя сдерживала натиск привычной стойкостью порубежных легионов да яростью орков, которым Тарвус за их доблесть даровал заброшенные земли возле самого Вала. Впервые за много веков обретя плодородные угодья, орки дрались за них бешено, не щадя ни себя, ни врагов; несмотря на ропот баронов, Тарвус снабдил орков добрым Имперским оружием, пообещав сформировать из них потом особый легион, если только им не изменит храбрость. Орки поклялись, что не изменит, и пока что слово своё держали.

Но, кроме восточных соседей, Империи грозили и иные беды. Пираты юга, прослышав о случившемся, забывали о вечной своей грызне, сбиваясь в крупные, до сотни кораблей, ватаги; большой крови стоило Тарвусу отбить первую попытку морской вольницы высадиться прямо на Берегу Черепов, но на смену первым неудачникам уже шли новые – и трактирщики уныло воздевали руки к небу, потому что поредевшие за это время Имперские легионы едва ли сумели бы противостоять новому вторжению южан.

В западных пределах оживилась всяческая Нечисть, забытая уже невесть сколько веков. Вольные вступили с ней в бой, однако даже этим непревзойдённым воителям пришлось наступить на горло собственной гордости – Круг Капитанов попросил помощи у Мельинского Престола. («Не может быть!!!» – схватилась за голову Тави, пояснив потом спутникам, что Круг Капитанов мог решиться на такое только в том случае, если б Вольным грозило не просто поражение – но всеобщее и полное уничтожение, включая стариков, женщин и детей.) Тарвус отправил три резервных легиона на запад, практически оголив северные рубежи и сведя на нет охрану самой столицы. Стражу Разлома он не решился трогать даже сейчас.

Неспокойно стало и на северной границе – вспомнили забытую было гордость остатки давным-давно вытесненных туда нечеловеческих рас. Всякие кобольды, гурры, гарриды и прочие твари, на которых в Мельине не обращали внимания чуть ли не с самого основания Империи. Полезли на юг тупоумные тролли, горные огры, увлекая за собой гоблинов и прочую мелюзгу. Для борьбы с этой новой опасностью Тарвусу пришлось даровать имперское гражданство вместе с иными правами и привилегиями воинственным свободолюбивым невысокликам, половинчикам, заочно благословляя их будущие набеги.

Маленькие лучники не подвели, встретив гоблинскую орду невдалеке от Хвалинского тракта. Наступление зеленокожих захлебнулось в их собственной крови – невысоклики били из луков ненамного хуже эльфов и Дану. Правда, и цена победы оказалась высока.

Дану тоже не остались в стороне. Верные договору, они отправили отряд лучников – семь десятков стрелков – на помощь своим низкорослым соседям. Никогда ещё Дану и половинчики не сражались плечом к плечу – а вот тут пришлось. И кто знает, если б не отвага и боевое умение закалённых воинов-Дану, та битва имела бы совершенно иной исход.

Урожай в последний год выдался скверным, слишком много рабочих рук пришлось оторвать от пашни, да и прошлогоднее нашествие саранчи не могло не сказаться. Цены росли, купцы, пользуясь тем, что Мельинскому Престолу нынче не до них, припрятывали хлеб, ожидая ещё более жирных времён, кое-где уже вспыхивали голодные бунты – и это несмотря на то что жатва только-только окончилась! Что же будет в марте, в апреле, как дотянуть до новинки?..

Клара хмурилась, слушая, платила за всё золотом, не скупясь и не торгуясь. Деньги для неё теперь мало что значили. Удастся её предприятие – она сможет купаться в этом самом золоте, не удастся – ей не будет нужно уже ничего.

Она собирала все факты, хоть сколько-нибудь касавшиеся Разлома. Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять – последнее волшебство принесшего себя в жертву старого мага потребовало для своего завершения гораздо, гораздо большего, чем Клара сперва могла даже представить, – и платой за поражение козлоногих послужил вот этот Разлом. На лике Мельина остался жуткий, уродливый шрам, отныне этот мир носил на себе метку козлоногих – и Клара отчего-то не сомневалась, что эти бестии вернутся. Мельин уже отравлен их ядом, и кто знает, как долго он сможет сопротивляться? Отчего-то в памяти встал рассказ Эвис – о гибели целого мира, оказавшегося под властью козлоногих.

Клара сжала кулаки. Вот чем надо заниматься, а не искать какие-то там Мечи, да ещё по заказу… она поспешно зажала себе рот: имя того, кому она дала своё Слово боевого мага, не следовало произносить даже мысленно. Да ещё эта глупая ссора с Игнациусом. Может, старый наставник и в самом деле прав и браться за этот заказ нельзя было ни в коем случае? Кто знает, на что способен этот, которого Архимаг Коппер упрямо называл Павшим, хотя, само собой, никто не мог сказать, откуда и почему он падал? Не означает ли, что Клара может ввергнуть мир в ещё большие беды, по сравнению с которыми даже козлоногие покажутся вполне мирными и симпатичными созданиями?

– Вот оно, поле-то, – вернул к реальности глубоко задумавшуюся чародейку голос Кицума. – Куда обещал, туда и привёл.

– Да, да, спасибо тебе, – рассеянно отозвалась Клара, оглядывая уныло мокнущую под частым осенним дождём раскисшую землю. – Теперь вы с Тави смотрите в оба! Чтобы ни одна душа и близко не подобралась, ни живая, ни мёртвая.

– Чего уж тут, милостивая госпожа, поле кругом чистое да ровное, никто и так не подлезет, – с неожиданной независимостью пожал плечами Кицум. – А кто подберётся, тот моей петельки попробует.

Клара внушительно посмотрела на клоуна, однако тот нимало не смутился.

– Иль не помнит милостивая госпожа, что я не просто так по ярмаркам шлялся, а Серой Лиге служил? Так что не извольте беспокоиться, никто ни слов ваших не услышит, ничего. Делайте своё дело, а я уж со своим как-нибудь справлюсь.

– Как-нибудь меня не устраивает, – огрызнулась несколько сбитая с толку Клара.

– Идём, Тави, – вместо ответа сказал Кицум. – Двадцать шагов от меня влево сделай и смотри на меня, по сторонам даже и не пытайся, потому что если к нам кто по открытому месту и подлезет, так ты, Вольными воспитанная, его и подавно не увидишь.

Тави скорчила гримасу, однако же подчинилась.

Так они и пошли вперёд – и с каждым шагом у Клары всё сильнее и сильнее кружилась голова. Поле помнило бой, помнило каждое его мгновение, помнило каждого убитого. Впитав в себя кровь и людей, и гномов, и Дану, смертное поле не делало разницы между погибшими. Для земли, принявшей последний вздох умирающих, все они были равны.

Здесь дрались остервенело, забыв о собственных жизнях, здесь шли на железо так, словно у бойцов в запасе был не один десяток жизней. Здесь столкнулись друг с другом застарелая, любовно взращённая, выпестованная ненависть и жестокая новая сила, привыкшая сметать со своего пути все, хоть сколько-нибудь мешающее. Здесь столкнулись давние и непримиримые враги, столкнулись – и щедро полили землю собственной кровью, точно старались затушить бушующий на ней незримый пламень, не понимая, что тушить его следует внутри собственных душ – в первую очередь.

И ещё. Да, Клара не могла ошибиться. Даже не прибегая к волшбе, просто одним лишь только чутьём боевого мага, чутьём рождённой в Долине она ощущала след чудовищного по мощи магического оружия. Этот след впечатался в землю, словно прочерченная плугом глубокая борозда; Клара болезненно сощурилась, словно под ярким солнцем – она чувствовала Силу всем своим существом.

Кто, как и почему в этом ничем не примечательном мире, одном из мириадов миров Упорядоченного, сумел создать оружие такой всесокрушающей мощи? Лоб Клары покрывался потом, несмотря на более чем прохладную осеннюю погоду, – оно и понятно: таким оружием можно взламывать скорлупки миров, точно орехи. Понятно, зачем они нужны Павшему; что и говорить, лакомый кусочек. А ведь она, Клара, и близко не подобралась ещё к Мечам! Что же будет, когда они окажутся у неё в руках? Может, тогда станет понятно, чего так испугался Игнациус?

Но в Силе Мечей одновременно кроется и их слабость – спрятать такую вещь от опытного мага практически невозможно, нужно потратить поистине пропасть усилий и времени, чтобы сплести отвлекающее, маскирующее Мечи заклятье. Неужто такие артефакты – и остались скрыты от Павшего? Непонятно. Уж кого-кого, а подобных ему Клара недооценивать бы не стала, хотя кто может похвастаться, что в точности знает пределы их сил, знаний и возможностей?

Клара остановилась, потёрла налитые болью виски. Нет, тут что-то не так. Что стоило тому же Павшему пустить по следу Мечей целую свору магов и чародеев поплоше, не прибегая к её, Клары Хюммель, услугам? За таким Мечом тянется настоящая просека, и даже полуграмотный колдун-самоучка из девственных миров пройдёт по ней с закрытыми глазами.

Значит, не прошёл. Значит, или след Мечей ведёт в никуда, или это только первое обманчивое впечатление.

Так. Стоп. Кажется, это было здесь.

Клара остановилась. Она очень сильно подозревала, что след привёл её как раз на то место, где Алмазный и Деревянный Мечи столкнулись, так сказать, во плоти.

«И как это они не разнесли в клочья при этом весь мир Мельина?» – удивилась про себя волшебница. Высвобождение такихсил не могло пройти бесследно: рухнувшие горы, сменившие путь реки, бездонные пропасти на месте широких равнин и новые моря там, где тянулись песчаные безжизненные барханы, – вот самое меньшее, что следовало б ожидать там, где артефакты столь невероятной мощи оказались ввергнуты в открытый бой.

Ладно. Хватит строить догадки и предположения, надо работать. Давши слово – держись…

– Райна, – вполголоса окликнула Клара валькирию. – Мне нужно немного твоей крови.

Воительница вопросительно подняла бровь. Оно и понятно – кто знает, не придётся ли в следующий миг драться?

– Совсем чуть-чуть, – едва ли не умоляющим голосом сказала Клара. – Ты… ты породнена с оружием, ты чувствуешь его ещё лучше, чем я, по-другому, острее, как часть себя, а не просто как некий артефакт, пусть даже и могущественный. Прошу тебя, помоги мне. Без тебя я тут не справлюсь.

– Как будет угодно кирии, – хмуро проронила Райна, закатывая левый рукав. – Но не могу не предупредить кирию Клару, что очень скоро нам придётся помахать клинками, не будь я валькирией Асгарда, честное слово!

Предчувствие одной из Дев Битвы многого стоило; Клара сама невольно схватилась за эфес. Кинула быстрый взгляд влево, вправо – всё пусто, тихо, спокойно. Правда, не видно ни Кицума, ни Тави – неужто нашли где укрыться посреди чистого ровного поля?..

Клара не встревожилась, потому что дыхание этих двух своих спутников она слышала отчётливо и ясно. Хитрый Кицум показывал, что в Серой Лиге он хлеб ел не зря.

– Ты уверена, Райна? – Клара позволила себе бестактный вопрос. – Мне сейчас придётся возиться с магией. Не исключено, что уйду в глубокий транс. Если ты уверена, то придётся ждать.

– Уверена, – отрубила валькирия. – Но они тоже чего-то ждут, кирия Клара. Сейчас нападать не станут. Может, хотят дождаться, пока вы не сделаете дело.

– Почему их чувствуешь ты и не чувствую я? – в упор спросила Клара. Прибегать лишний раз к волшебству ей не хотелось – тем более здесь и сейчас, ко-гда все её помыслы были заняты Мечами.

– Потому что у меня долгая память, кирия, – нехорошо усмехнулась воительница. – Это не ваш враг, это мой. Мой и тех, кто был со мною вместе.

– Вот как… – протянула Клара, с изумлением глядя на валькирию. – Твой враг? Твой, но не мой?

– Я куда старше, чем выгляжу, кирия, – усмехнулась Райна. – Для вас это новость? Впрочем, стоит оставить разговоры. Онипока ещё ждут. Им нужны не вы, им нужна я. О таких, как вы, они никогда даже и не думали. А о таких, как я, забыли или почти что забыли. Что ж, придётся напомнить. – Глаза валькирии опасно сузились.

– Ты права. – Клара заставила себя выбросить из головы все сумбурные мысли, касавшиеся Райны, столь внезапно чуть приоткрывшей завесу над своим прошлым, и сосредоточиться на Мечах. Когда придёт время драться, она, Клара Хюммель, себя ещё покажет. – Но мне всё-таки нужна твоя кровь, Райна, хотя бы несколько капель.

– Проколите мне палец, кирия, только не делайте разрезов, – распорядилась воительница, и боевой маг по найму Клара Хюммель поспешно бросилась исполнять слова валькирии.

Несколько крупных капель густой тёмно-алой крови скатились прямо в ладонь Клары. Она зажмурилась, позволяя Силе подхватить её, закружить в неистовом водовороте – всё же в Астрале Алмазный и Деревянный Мечи натворили немало. Кипящая раскалённая волна обдала Клару с головой, захлестнула, поволокла за собой в горящую нестерпимо жгучим огнём пучину – старая ненависть отражалась и перерождалась в этом котле, сокрушая паутинно-ажурные сети Тонкого мира.

След Мечей читался чётко и без всякого труда. Однако не успела Клара в очередной раз подивиться тому, что Павшему понадобились какие-то там посредники в столь простом деле, как перед её глазами полыхнула неистовой ярости и силы белая вспышка, в грудь что-то мягко ударило, но так, что Клара, словно пушинка, полетела прочь из Тонкого мира обратно, на тварную землю, на раскисшее от дождей поле старой битвы невдалеке от Мельина.

Но этого было мало. След Мечей обрывался – обрывался там, где кончался мир и начиналось Междумирье.

След не просто вёл за пределы этого мира – чего-то подобного Клара, собственно говоря, и ожидала, принимая во внимание сказанное Павшим; но след обязан былпродолжиться дальше, в Межреальности, артефакты такой силы оставляют там засечки не менее заметные, чем здесь, в пределах их породившего мира. Оружие Клары, к примеру её шпагу с рубинами, Архимаг Игнациус отследить бы сумел. И об этом тоже нелишне помнить.

На несколько мгновений Клара просто повисла на руках валькирии. Удар оказался слишком силён. Лобовая атака провалилась. Врождённых способностей мага Долины не хватало, чтобы вот так просто заглянуть за грань недоступного. Очевидно, Павший всё-таки обратился к ним не зря – если не боевой маг по найму, то кто же ещё в силах решить подобную задачку?

– В-всё хорошо, Райна, – наконец смогла вымолвить Клара заплетающимся языком. – В-всё в порядке. Просто начинается работа. Проклятый дождь!..

– Лучше бы нам убраться отсюда, кирия, – мрачно проронила воительница. – Я чувствую беду. Кто-то может сегодня и расстаться с жизнью.

– Надеюсь, это будут те, у кого достанет глупости подвернуться тебе под клинок? – попыталась отшутиться Клара. Валькирия даже не улыбнулась, в глазах её плясало дьявольское пламя.

– Кирия, они слишком долго шли за нами. И они слишком хорошо знают меня. Говорю, они пришли не за тобой, они пришли за мной.

– Послушай, хватит загадок, и без того голова трещит! – рассердилась Клара. – Хватит вещать туманными пророчествами, словно эльфийская прорицательница, белены обкурившаяся! Надо драться – будем драться; нет – займёмся другим. След Мечей обрывается тут, понимаешь ты, Райна, обрывается, кончается совсем, упирается в тупик! Мечи покинули этот мир – в этом я не сомневаюсь, – но вот куда идти дальше…

– Какие будут приказания, кирия? – подобралась Райна.

– Пока никаких. Хотя нет, скажи мне толком, что это за новые друзья появились у нас за плечами, почему они давно тебя знают и откуда взялись здесь? Вот тебе моё самое прямое и чёткое приказание.

Валькирия вздохнула:

– Меня не зря зовут Девой Битвы, кирия Клара. И когда-то, очень-очень давно, я жила не в Долине магов, а в Асгарде, крепости…

– Я знаю историю, Райна, – довольно-таки бесцеремонно перебила валькирию Клара. – Мне отлично известно, кто ты такая и где начался твой путь.

– Я же никому не рассказывала! – изумилась воительница. – Я…

– Райна, давай опустим ненужное. Ты – валькирия, этим всё сказано. Но Древние Боги давным-давно мертвы. Ты, насколько я знаю, уцелела только чудом. Но враги Древних тоже давным-давно обрели вечный покой во Всеобщем Хаосе. Ты – последняя из Асгарда, Райна, прожившая столько, что даже Архимаг Игнациус Коппер по сравнению с тобой – бабочка-однодневка. Я всё это знаю. Я не спрашивала тебя ни о чём, потому что каждый сам решает, как ему жить. Но всё-таки, что это за враги, откуда они взялись, почему не проявляли себя раньше и что, собственно говоря, им надо сейчас? Говори скорее, Райна, потому что дел у нас – невпроворот!

Дева Битвы сдвинула брови:

– Прошу прощения, кирия Клара. Конечно же, вы правы. Всё так, как вы и говорите. Этих врагов кто-то метко назвал Дальними. Они не принадлежали к нашим привычным недругам – великанам или, скажем, Молодым богам, разбившим наши рати на Боргильдовом поле. Они были совсем, совсем, совсем чужими. Я не знаю, откуда они явились, что им нужно или…

– Дальние… – эхом отозвалась Клара, невольно кладя руку на эфес. Это название встречалось в летописях Долины – в самых старых и непонятных их разделах, где намёками и околичностями говорилось о конце казавшегося вечным правления Молодых богов: Ямерта, Ямбрена и других; появлялось оно и позже – но уже не как тень страшной угрозы, скорее – как некая загадка. Разгромленные в страшной битве при Хединсее, когда, говорят, весь мир едва не перевернулся вверх дном и не оказался ввергнут во Всеобщий Хаос, Дальние – не люди и не эльфы, не гномы и не орки, не боги и… словом, не похожие ни на кого, кроме самих себя, Дальние отступили и надолго затаились в потайных своих логовах, упрятанных так глубоко, что никто их так и не смог найти. Впрочем, особо искать тоже оказалось некому – как утверждали летописи Долины, битва при Хединсее закончилась всеобщим и взаимным истреблением. Некому стало восседать на высоких престолах, если только они и в самом деле существовали в действительности. Собственно говоря, ведь именно так и стало возможным само существование Долины – разве какие-нибудь боги потерпели бы рядом с собой эдакую силищу?!.

Дальние. Многое становится ясным. И не надо забывать, что тот самый мессир, с которым Клара заключила сделку, тот, для чьих плеч оказался бы тесен любой из миров, вполне может оказаться тоже…

Чародейка поспешно оборвала опасную мысль.

– Думаю, они ждут начала вашей волшбы, кирия, – проговорила Райна, пристально вглядываясь в окружающие поле лесные стены. – Хотят, чтобы вы ушли в транс, и тогда атакуют. Вылезли, вонючки, решили довести дело до конца.

Клара имела весьма серьёзные основания подозревать, что последняя из валькирий тут на самом деле ни при чём, но сочла за лучшее держать это мнение при себе.

– Что же делать, Райна, у нас нет выбора. Моё волшебство обнаружить этих самых Дальних бессильно, ждать мы не можем. Нам придётся рискнуть.

– Как будет угодно кирии, – с мрачным достоинством поклонилась воительница. – Никто не сможет сказать, что я, Дева Битвы, струсила при виде каких-то там…

– Погоди, – остановила её Клара. – Возьми немного моей крови, так ты сможешь вырвать меня из любого, сколь угодно глубокого транса.

– Зачем, кирия, в своём ли вы уме?! – Райна отшатнулась от Клары, словно от прокажённой. – Или я не знаю, что сможет сделать с вашей кровью какой-нибудь недруг, некромант или кто ещё похуже?! Нет уж, кирия. Если суждено мне тут судьбу свою встретить, бежать от неё не стану и за спину чужую прятаться не буду! – Валькирия гордо выпрямилась.

– А о Кицуме и Тави ты забыла? – яростно зашипела на неё волшебница. – Не о себе думай – о них! Что с ними случится, если эти Дальние и впрямь за тебя возьмутся?! Давай платок и не вздумай возражать!!!

Валькирия вся словно окаменела на миг, и Клара внутренне сжалась – а ну как оскорблённая Дева Битвы решит, что её воинской чести нанесён ущерб? Это означало бы немедленную дуэль, в которой Кларе, несмотря на всё её искусство, пришлось бы или прибегнуть к магии, или погибнуть – мечом Райна владела намного лучше.