Текст книги "Неокортекс (СИ)"

Автор книги: Ник Никсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

ГЛАВА 4. Исландия

Передвигаться по поверхности Европы испытание не из приятных. Виной всему покрывающие спутник ямы, косогоры и ледяные наросты размером с автомобили и дома. Тетерин как-то говорил, что причина в постоянном движении льдов. Более холодный слой наверху опускается вниз, а более теплый поднимается, превращая поверхность в ледяные скалы из сталагмитов.

Неспешно раскачиваясь, гусеничный транспортник двигался по проторенной дороге. Даже после сотни рейсов за плечами, Тадлис рулил внимательно и осторожно. В любой момент на привычном участке могла образоваться трещина, или с отвесной стены мог отколоться осколок размером со станцию Зимовье и размазать их всмятку. На памяти Ясона серьезных происшествий с транспортником не возникало, но каждый раз он по-особенному нервничал.

– Неужели ближе не было подходящих площадок? – спрашивал Платон.

– Площадок пòлным полно, – отвечал ему Густав. – Останавливайся в любом месте и бури. Дело в толщине льда. Возле базы одиннадцать километров, сам замерил. Сейчас под нами семь-восемь. На площадке четыре с лапой.

– С хвостиком, – поправил Леон.

– Откуда такой разбег?

– Бог его знает. С этим льдом вообще странно все.

– В каком смысле, странно?

Густав нахмурился, подбирая слова.

– Не лед это вовсе, а болото из периодической таблицы, – вмешался Леон. – Там чего только не намешано. А радиация, понимаешь, крошит молекулы. Изменяются свойства льда.

– Прочнее он, – вставил Густав, наконец. Затем обратился к Леону. – Помнишь, мы оставили кусок на ночь в шлюзе? Там градусов пятнадцать было, сам замерил. На утро он и не расплавился даже. Мы его только горелкой растопили. Получилась вода – не вода. Жижа густая, как масло. В такой точно ни одна бактерия не сможет жить. Зря мы все это затеяли.

– Ничего не зря. В океане по-другому все, – возразил Платон.

Леон и Густав переглянулись.

– Тебе то откуда знать?

– Туда радиация не проходит. И температура высокая из-за приливных сил Юпитера. Все для жизни есть. Или забыли откуда предки ваши? Из воды.

– Ты про предков Густава не упоминай. Обидеться. Они у него до сих пор с деревьев не слезли, – Леон рассмеялся.

– Молчи лучше, лягушатник. Твои психи еще те. Особенно маман.

– Если бы не она, я бы еще в детстве от язвы издох. Моя маман меня выходила.

– Даже маман ошибаются.

Ясон слушал ребят, ухмыляясь. Он старался избегать панибратства. Для команды Ясон всегда должен быть авторитетом. Не свояком, и не другом. Эта грань всегда четко прослеживается, иначе нарушается главный принцип команды – следование за лидером. Ясону эта роль давалась на удивление легко.

Транспортник остановился у вахтовки. Ясон скомандовал всем надеть шлемы и подключится. Хакасу указал на Платона.

Расположившись позади нового напарника, Хакас проверил уровень ЖКД скафандра.

Ясон называл эту удивительную полимерную жидкость второй кожей. ЖКД заполняла крохотные трубки, покрывающие всю поверхность скафандра от пят до макушки, подобно капиллярам в теле человека. Почти десять лет разработки и баснословная стоимость за литр. Однако без ЖКД ни один человек не смог бы провести на поверхности Европы и нескольких минут. Чудовищная радиация, порожденная Юпитером и его лунами, превратила бы ДНК в решето. Благодаря электромагнитным свойствам ЖКД, космонавты могли много часов проводить на поверхности. ЖКД насыщалось и, как отработанное топливо, заменялось на новое. Скафандр вновь становился для космонавта надежным домом.

– Эй, – Хакас обратился к Платону. – Лицо включи.

На черном непрозрачном переднике шлема Платона отобразилось голограмма его лица. Изображение передавалось с миниатюрной камеры внутри шлема. Снаружи казалось, будто лицо срезано и наклеено на выпуклую банку.

На этой функции скафандра настояли психологи. Они говорили: «Видеть мимику и взгляд друг друга помогает космонавтам лучше находить общий язык в группе». И они оказались правы. Кому понравится проводить много часов в компании обезличенных черных силуэтов, в которых нет ничего человеческого?

Команда по очереди выбралась из транспортника. Буровая платформа выглядела так, будто на ней взорвали бомбу. Вышка покосилась, пусковая кабина лежала на боку, повсюду разбросаны инструменты и мусор.

Расставив всех по местам и отдав необходимые поручения, Ясон принялся изучать данные последнего сканирования. В нем он хотел отыскать причину произошедшего выброса, убившего Марика.

В тот роковой день они бурили почти шесть часов и, впервые, добрались до первой отсечной отметки – ровно сто метров до жидкой воды. На этом этапе механическое бурение завершалось. Дальше по технологии необходимо вынуть бур из скважины и откачать буровой раствор, который исполнял роль смазки и укреплял стенки. Если токсичный раствор не убрать, он может нанести сильный вред экологии подледного океана. Насколько сильный – никто не знает. Но экологи как всегда страхуются. Когда раствор откачан, в скважину опускается очищенный от земных бактерий термобур с ядерным генератором. Его наконечник будет нагреваться и плавить хрупкий околоповерхностный лед, как раскаленный нож плавит масло. Когда бур нырнет в воду, на его конце сработает ловушка-компенсатор. Словно стальной люк она загерметизирует скважину, чтобы чудовищное давление воды не вырвалось на поверхность. После через ловушку можно будет брать пробы воды и запустить в скважину робота.

Ясон закончил в тысячный раз прогонять в голове план и снова всмотрелся в данные сканирования. Почему произошел выброс? Может быть сканирование ошибочно, и на самом деле до воды не сто метров, а, предположим, пять? Маловероятно, конечно, но будь так, поток воды выбросился бы на многие сотни километров, затихнув только через часы или дни, пока внизу не образовалась бы новая естественная пробка. Этого не произошло. Тогда, в чем дело? Газовый карман? Возможно. При быстром образовании ледника, в нем собираются полости, заполненные атмосферным воздухом. Эти полости, сжимаются в леднике, превращаясь в бомбы, способные рвануть, подобно шарикам проткнутым иглой. Чем ближе к поверхности воды, тем таких карманов становится больше. На сканировании они выглядят как серые точки. Часто карманы сливаются с помехами и заметить их не просто. Мелкие не опасны, но крупные начальник бригады должен замечать.

Неужели в этот раз он не усмотрел?

Возможно это ответ. И Ясон допустил ошибку, из-за которой погиб член команды.

Ясон посмотрел предыдущие сканирования. Радиация мешала сфокусировать лучи сканера, поэтому картинка всегда получалась отличной от предыдущей. На старом сканировании он заметил карман в районе семидесятого метра. Четкий, очерченный. На последнем же сканировании кармана как не бывало.

Ясон зажмурился.

Он ошибся, Тадлис ошибся. Они все ошиблись.

Можно было бы закончить все рассуждения. Но было одно «НО», мешающее сойтись всем точкам в прямую. В момент выброса, буровая не работала. Бур не вращался. Конечно, можно предположить, что они остановились у крупного кармана за несколько метров, и со временем воздух продавил тонкую перегородку. Или может… возможно…

За два года, проведенных на Европе, Ясон все больше задавал вопросов и все меньше получал ответов. Он больше не был уверен в себе, в команде, в оборудовании. Он потерял ориентиры, стал рассеян и мнителен. Кто или что действовало на него? И почему на него?

Ясон попытался вспомнить последние минуты перед выбросом. Это удалось ему с трудом.

Они немного поспорили с Тадлисом. Ясону показалось тогда…

Что же ему показалось?

Ясон не мог вспомнить. Какое-то предчувствие. Он сам тогда не понимал в чем дело. А потом грохот, крики Хакаса…

И щупальца.

Ясон задрожал. Щупальца! Нет, это был уже сон, вторил он себе. Это было не на самом деле. В реальности после выброса, они отыскали Марика и уехали на базу. Остальное – его фантазия. Только и всего.

Встав со стула, будто окутавшего его стальными нитями, Ясон подошел к окну и посмотрел на площадку. Пусковая будка уже стояла на месте, Тадлис был внутри. Густав и Леон заканчивали собирать инструменты. Хакас с новичком копошились около вышки, которая стояла ровно – как ей полагается.

Теперь только одно волновало Ясона. Что с буром внизу? Если он вмерз в скважину, его уже не вытащить.

Как Ясон не старался подбодрить Тетерина, очередное фиаско точно погубит его будущую карьеру в корпорации. Миллиарды средств уже потрачены, и снова только вера в успех. Но одной веры со временем становиться недостаточно. Веру нужно подпитывать, иначе без топлива она угасает. Сколько Томаш еще будет терпеть? И будет ли?

Тадлис вышел на связь.

– Есть движение бура. Дядь Яс, слышишь? Я его поднимаю.

– Тадлис, поднимай. Молодец. Не торопись. Только аккуратно. Хакас подстрахуй его.

– Понял.

Ясон облегченно выдохнул.

– Густав Леон, готовьте термобур. Только кожух пока не снимайте, а то налипнет грязь.

– Принято, Ясон.

Через час бур вытащили на поверхность. Ясон спустился на площадку чтобы осмотреть его лично. С виду бур был полностью исправен, лепестки на концах не пострадали. Этот факт заставил Ясона вновь строить в голове самые разные догадки. Все они, как и ранее ни к чему не приводили.

Что произошло, то произошло, в итоге подумал он. В конце концов важно, что происходит сейчас. Скважину нужно вскрывать, и он собирался сделать это сегодня. Еще будет полно времени, чтобы провести анализ.

– Зафиксировал деформации стенок скважины, – говорил по рации Тадлис из пусковой, пока Ясон ходил вокруг термобура. – Застревал на двух тысячах и на пятистах. Может там и рвануло.

– Навряд ли. Скорее наморозилось.

– Тебе видней.

– Хакас, проверь компенсатор, – приказал Ясон.

Хакас уверенными прыжками обогнул бур. Платон следовал за ним с меньшей филигранностью.

– Дядь Яс, давай я лучше проверю, – предложил Тадлис.

– Хакас сам справится.

Ясону показалось, что его обновленная пара неплохо поладила. Ведущую роль взял на себя Хакас как самый опытный. Но Платон тоже не отставал и быстро схватывал.

Хакас и Платон окружили компенсатор с двух сторон и отсоединили его от бура. Поставив мощную железку на лед, несколько раз протестировали отцепной механизм. Если он сработает раньше времени, в узком стволе скважины вновь образуется ледяная пробка и тогда к жидкой воде путь закрыт. Если позже, то компенсатор просто утонет, и скважина превратиться в бушующий фонтан.

– Все в порядке, – первым сказал Платон.

– Докладывает главный в паре, – указал ему Ясон.

Платон кивнул.

– Нормально, – повторил Хакас.

Не похоже, что Хакаса задело случайное нахальство новичка. Хакас всегда пропадал в тени брата, и его это устраивало. Он сам говорил: «я – это руки, а брат – голова». Теперь Хакасу самому требовалось влезть в шкуру брата и не ударить в грязь лицом.

– Эй, не спи, – Хакас рванул на себя компенсатор. Платон подхватил его на лету.

Возвращаясь в вахтовку, Ясон вспомнил встречу с Хакасом накануне вечером.

Было уже за полночь, когда Хакас постучался. Стоял парень неровно, голова покачивалась то в одну, то в другую сторону. И только глаза были нараспашку. Первая мысль, мелькнувшая в голове Ясона – Хакас напился.

– Поговорить, – выпалил он.

Ясон вспомнил, что Хакас не пьет. Запаха алкоголя нет. Да, и где он его достанет? На базе всего пара бутылок, которые Тетерин стережет, как золотые слитки.

Должно быть это все лекарство, которыми его напичкала Вершинина, подумал Ясон.

Хакас говорил долго. Рассказывал про детство в глухом хакаском поселке, про отца шамана, известного на весь край.

Ясон слушал внимательно, не задавая вопросов. Он не понимал почему Хакас пришел к нему.

Ясон знал Артура Мерзаева как смурного и трудолюбивого парня, на которого всегда можно положиться. «На нем можно пахать» – подшучивал над братом Марик. И это было правдой. Более выносливого человека Ясон не встречал.

– Мой отец – Хам, мог общаться с Эрликом, главным духом нашего народа. Эрлик живет в подземном мире и ему подчиняются все умершие души, – Хакас умеренно вздохнул. – Люди приезжали отовсюду. Хам никому не отказывал. Люди благодарили кто чем мог. Еда, одежда, скот. Нельзя хаму брать деньги, иначе Эрлик нашлет злых духов.

Ясон заметил на руке Хакаса бусы, обернутые вокруг запястья. Раньше он никогда их не замечал.

– Хам мог видеть, что произойдет с другим человеком. Люди возвращались и говорили, все сбылось как он сказал. Говорили, он видит будущее, – Хакас прервался и продолжил с некоторой осторожностью. – Хамом нельзя стать по наследству. Это редкость. Духи должны сами выбрать ребенка. Его ждет испытание. Уходит в горы и возвращается только через несколько дней. Ничего не помнит. Значит посвящение прошло. Духи приняли его. Такое случилось со мной, когда мне было семь. Все было как во сне. Я ушел голыми ногами по снегу. Помню только обрывки, вой волков, снеговые шапки на деревьях, голоса. Говорили, я вернулся через пять дней. Даже не обморозился. Отец сказал, я буду Пудгуру – высшим шаманом.

Хакас вдруг рассмеялся. Успокоившись, он снова погрузился в себя и задышал в свойственной ему манере – громко, как воздушный насос.

– Я сам сделал себе бубны, отец сшил одежду из кожи оленя. Потом он каждую ночь учил меня слушать шепот духов. Однажды они сказали – бабушка умрет через три дня. Я испугался и никому не сказал. Не поверил. Она умерла точно в срок. Я не мог ни есть ни спать, боялся, что духи накажут. На похороны из города приехал брат отца с сыном. С Мариком мы тогда первый раз познакомились. После похорон Марика оставили нам на несколько недель погостить. Мы играли вместе. Я говорил ему про духов и мое будущее шамана. Он в ответ смеялся. Говорил, я ненормальный. Я умолял его молчать. Если оскорбить духов, они отомстят, я говорил. Марик сказал, что шепот духов это всего лишь ветер, качающий ветки. Сказал не был я пять дней в лесу. Мне внушили это. Я подумал, а вдруг правда все это мне только кажется? Что все вранье, и отец обманывает всех тех людей. И тогда шепот превратился в шелест ветра. Ветки качались. Просто ветки.

Хакас вытер мокрый лоб. Ясон протянул пакет с водой. Хакас отказался.

– Я сбежал с Мариком. Больше не возвращался. Знаю отец меня проклял. Отказаться от судьбы шамана нельзя. Первое время я ждал мести духов. Но какое-то странное чувство внутри говорило, что пока я рядом с Мариком, никто меня не тронет. Потом я забыл обо всем. Но неделю назад я снова услышал шёпот. Здесь. Клянусь, он был как наяву. И это уже не шелест веток, и не гул вентиляторов. Я старался не слушать, выбросить из головы. Голоса замолчали. А сейчас заговорили вновь. Мне кажется они хотели предупредить меня.

Руки Хакаса задрожали.

– Если бы я послушал. Если бы я прислушался.

– Артур, возьми себя в руки.

То, что Ясон назвал Хакаса по имени отрезвило его.

– Ты принимаешь какие-нибудь лекарства? – спросил Ясон.

Хакас кивнул и, согнувшись, прибрал руки к животу и коленям. Его морозило.

– Послушай меня. Ты больше не будешь принимать лекарства, которые она тебе дает. Они тебе не нужны. Ты меня понял?

– Вы думаете это из-за них? Эти воспоминания?

– Когда ты их не принимал воспоминаний же не было? Ты сказал шепот услышал, когда начал принимать лекарства, так?

Он помотал головой.

– Они раньше шептали.

– Но ты ничего не понимал.

– Нет.

– Потому что не было шепота духов. Тебе показалось. Леон себе под нос шептал. Он же во сне балаболит на французском. Вот ты и не понял ничего. А лекарства эти заставляют тебя фантазировать то чего не было.

* * *

Ясон заметил, фигуру, поднимающуюся в вахтовку.

Очень странно, подумал он. Ясон точно никого не ждал. А для срочного обращения всегда есть рация.

В вахтовку вошел Платон.

– Почему оставил напарника?

– Ясон, – сходу обратился Платон. – Хакас вылил буровой раствор в яму без подложки.

– И?

– Вы поощряете разгильдяйство?!

Такая дерзость вывела Ясона из равновесия. Он подскочил со стула. Платон остался стоять на месте и лицо его не выказывало ни толики беспокойства.

– Ты здесь полдня и будешь учить меня как нужно работать?

– Раствор может нанести вред экологии планеты. Это записано в правилах эксплуатации.

– Эти правила писали люди, которые не разбираются в том, что здесь происходит. Если бы мы исполняли все, то не продвинулись бы и на сто метров. Возвращайся и помогай Хакасу.

Платон стоял на месте.

– Пока вы не прикажете ему убрать раствор с открытого льда я не сдвинусь с места.

– Я сказал пшел вон отсюда, умник. Первый и последний раз ты сюда приехал.

Ничего больше не сказав, Платон вышел из вахтовки. Ясона распирало от ярости. Какой-то щенок посмел указывать какие приказы он должен отдавать. Да еще в таком тоне.

Успокоившись, Ясон обратился по рации к Хакасу.

– Ты все откачал из скважины?

– До капли.

– Перекачай раствор в емкость и убери грязь.

– Понял, – с недовольством протянул Хакас.

Ясону не хотелось думать, что он изменил решение под давлением Платона. Да, Хакас поторопился – сделал дело быстро и практично. Все равно радиоактивные частицы разобьют молекулы и атомы раствора, и он весь без остатка станет звездной пылью. Раздражало Ясона не это, и даже не дерзость Платона. Ясон не терпел доносов. Страшнее преступления в команде не бывает.

Спустя еще час термобур опустили на дно скважины. Еще один важный шаг на пути к долгожданному триумфу завершен. Осталось отдать приказ Тадлису, после чего он отправит команду буру, и несколько блоков с радиоактивным ураном, соединившись, запустят реакцию распада, которая и нагреет бур до красна.

Команда покинула площадку, разместившись в транспортнике рядом с вахтовкой.

Ясон изучал новые данные сканирования. Оставшаяся сотня метров льда выглядела безопасной. Бур пройдет сквозь нее всего за несколько минут. И потом все закончится. Триумф. Победа. Они сделают то, за чем прилетели. Два года тяжелой работы, наконец, будут вознаграждены.

Нужно только отдать приказ. Одно слово. «Пуск». И дальше от людей ничего не будет зависеть. Все сделает автоматика.

Ясон всматривался в рисунок, охватывающий почти десять километров в глубину. Большая часть ниже линии разделения – одно сплошное черное пятно жидкой воды, пересеченное множественными белыми линиями помех. Подледный океан. Его глубина пятьдесят километров, в пять раз больше самой глубокой точки земного океана. Целая планета океан, в которой воды больше чем на всей Земле. Только вдуматься – сколько загадок может таиться под ледяной коркой. Что или кто может ожидать там? Миллиарды лет океан был непреступным. До сегодняшнего дня. До приказа. Его приказа! Точка во времени, когда уже нельзя будет повернуть назад. То, что будет потревожено уже не уснет.

Вдруг на рисунке, среди помех, стали выступать очертания щупалец.

Ясон зажмурил глаза. Открыл. Щупальца исчезли. А что если Он и правда существует? Там под миллионами тонн льда Он все это время ждал Ясона. И теперь Ясон сам откроет к Нему дверь. Сам выпустит на волю свою смерть. Что если выброс был сигналом от Него? Последним предупреждением.

– Дядь Яс, связь с буром плохая, – напомнил Тадлис. – Запускаю?

Что если Хакас прав? Что если Ясона предупредили через Хакаса? Там внизу подземный мир где живут души умерших. Неважно как это называют разные религии. Главное, там ждет Он.

Ясон вновь вспомнил сон. Гигантские щупальца, выползающие наружу. Смерть всей команды. Но Ясону так просто не отделаться. Его ждут долгие мучения, он будет страдать пока не умрет от боли. И даже после этого Он заберет душу Ясона с собой под лед, чтобы мучить его вечно.

– Дядь Яс, можно я зайду?

Ясон облизнул обсохшие губы.

– Закрыть скважину.

Повисло молчание.

– Я не понял, что ты сказал. Повтори приказ.

– Закрыть скважину, – медленно повторил Ясон.

Уже через несколько секунд Тадлис стоял в дверях.

– Дядь Яс, что стряслось? Я не понял. Почему закрыть?

– Слишком опасно продолжать.

– Но я же сам сканировал. Зона безопасна.

– Значит сканер не видит всю картинку. Помнишь, что случилось с Мариком?

– Давай сделаю новое. Усилитель улучшит картинку.

– Нет. Мне уже все ясно. Это слишком опасно.

Тадлис молча смотрел на Ясона и чувствовалось как племянник приближается к грани.

– Дядя Ясон, давай обсудим. Нельзя же вот так все бросить. Мы уже так близко.

– Здесь нечего больше обсуждать. Вынимай бур и закрывай скважину.

– Не буду, – буркнул Тадлис.

Ясон встал. Тадлис часто задышал. Его глаза сузились, губы дрожали.

– Хакас, слышишь? – обратился Ясон.

– Слышу.

– Замени Тадлиса в пусковой. Вынуть термобур и закрыть скважину.

– Понял.

Тадлис рванул к Ясону и на миг показалось, что он сейчас полезет в драку.

– Подожди. Прости, я не должен был так говорить. Хакас жди. Послушай, дядя Ясон, даже если там карман, что с того? Мы потеряем только бур.

– Я все решил.

– Ты говорил, что здесь только риск решает. Ну давай же, рискнем, как и раньше. Прошу тебя, дядя.

Ясон молча глядел на племянника. Тот готов был расплакаться. Как тогда в школе, на соревнованиях по бегу. Перелом ноги еще не сросся, но Тадлис все равно хотел бежать. Мать уговаривала разгоряченного сына подождать следующего года, но Тадлис был бы не Тадлисом, если бы согласился. Он прибежал третьим, а после неделю пролежал в больнице. Врачи говорили, мальчик мог остаться калекой. И ради чего? Медали на школьном соревновании? Нет, дело было не в медали. Тадлис не мог признать, что он не может с чем-то справиться.

Не может и сейчас.

– Ясон, – нарушил тишину Хакас.

– Что тебе непонятно из того, что я сказал? – резко ответил Ясон.

– Сообщение с базы. Все бросить и срочно вернуться. Подписано Тетериным.

– В чем причина?

– Не указано.

– Так свяжись, узнай. Скажи, я ответил, мы заняты.

– Не могу. Радиационный фон повысился. Не достучусь до базы.

Эта новость вселила в омертвевшее лицо Тадлиса надежду.

– Вынимай бур и грузимся.

* * *

Илья заканчивал сборку МАКС в рабочее состояние. Он решил укрепить разболтавшиеся ячейки, наплавив дополнительные пластиковые штифты, для чего вооружился паяльником.

Кирилл бросил листок бумаги на стол, придавив ладонью. Илья отвлекся и посмотрел на него.

– Что это?

– Ну, расшифруй. Давай же.

Листок был исписан единичками и нолями.

– Не могу без справочника.

– А я могу. Тут написано «Привет, морские друзья. Мы пришли с миром», – с гордостью сказал Кирилл. – С помощью рыбьего глаза я отправлю это сообщение рыбам. Они все услышат.

– Не думаю, что они тебя поймут.

– Почему?

– Двоичный код – язык компьютеров. Откуда рыбам знать его?

– Я их научу. Они умные, вот увидишь.

Илья пристально осмотрел Кирилла. Мальчик был одет в комбинезон. На коленках сквозь дырки краснели ссадины, тут и там кожу рассекали мелкие царапины.

– Себя научи сначала в повороты по-человечески входить.

– Ты завидуешь, потому что я умею летать.

– Да-да. Сделал то, что я задал?

– Угу.

– Показывай.

Кирилл поежился.

– Давай, неси.

Кирилл принес планшет. Илья мельком пробежался глазами по домашнему заданию.

– Надурить меня решил? Это я утром проверял.

Кирилл выхватил планшет и переключил на другой файл. Илья проверил.

– Сложно было?

– Неа, – Кирилл пожал плечами.

– А говорил не сможешь. Сходи, маме покажи.

Кирилл сделал недовольную гримасу.

– Что?

– Потом.

– Иди сейчас. Она ждет.

– Она не ждет. Ей пофиг, – в его голосе звучала обида.

– Эй, про маму так нельзя. У нее полно работы, уважай это. Иди и покажи ей, она обрадуется. А у меня тут дело важное.

Кирилл одним прыжком перемахнул стол и оказался сбоку от Ильи. Его тень упала на МАКС.

– А что ты будешь делать?

– Работать.

– Я буду помогать. Что надо делать?

Илья беспомощно вздохнул.

– Не нужно мне помогать.

В этот момент Илья обжег палец о кончик раскаленного паяльника. Взвизгнув, отбросил его, воткнул палец в рот.

Кирилл хихикнул. Заметив неодобрительный взгляд Ильи, мальчик расхохотался. Потом отпрыгнул на кровать. Следующим прыжком оказался верхом на шкафе.

– А так сможешь?

Паяльник упал на рабочий планшет куда Илья сохранил план вопросов для МАКС. Рассмотрев сквозную дырку в неработающем экране, Илья провалился в апатию.

– Мой папа умеет по скалам лазить. Вот так, смотри, – Кирилл спорхнул со шкафа, зацепился за выступ на стене и переборами проскочил к другому углу. – Когда я вернусь мы вместе будем по горам лазить. Я уже умею. А ты?

– У тебя что нет других дел? – спросил Илья умоляющим голосом. – Анализы там, упражнения?

Кирилл спрыгнул на пол.

– Сегодня нет.

– Слушай. Мне нужно побыть одному, чтобы спокойно поработать. У тебя в спортзале установка виртуальной реальности. Танки, самолеты, гонки. Играй не хочу. Я скажу маме твоей, что ты все сделал и я тебя отпустил. Что скажешь, идет?

– Не хочу играть, хочу с тобой остаться. Работать.

– Имей я такую штуку в твоем возрасте был бы самым счастливым ребенком.

– А ты был не счастливым?

– С чего ты взял?

– Ты сам сказал.

– Я не… – У Ильи все в голове перевернулось. – Ты специально мне на нервы действуешь? Скажи, специально?

Кирилл покрутил головой и произнес:

– Я не счастливый.

– Ты? Да тебе завидуют все подростки Земли. Ты в космосе побывал, на другой планете. Им такого в жизни не видать. Разве это не круто? Представь, как будешь им рассказывать, как видел Юпитер, гулял по льду Европы. У них слюни от зависти потекут.

– Мне некому рассказывать. У меня нет друзей.

– Будут. Какие твои годы.

– Ты же взрослый. И у тебя их нет.

– У меня полно друзей на Земле. И здесь есть.

– Она не живая, – Кирилл указал на МАКС.

– И не только она. Платон, например.

Мальчик покачал головой.

– Вы не друзья.

– Конечно, друзья. Мы такое вместе пережили.

– Он тебе врет. А друзья не врут друг другу.

– И что он мне врет по-твоему?

– Врет, что ты его друг.

Илья выставил руки перед собой крестом.

– Все хватит. Больше не могу. Я и так из-за тебя чуть не сжег тут все. Ладно, хочешь остаться, сиди молча.

Илья не успел договорить, как Кирилл с широченной улыбкой приземлился рядом на стул, выпрямив спину, словно напарник капитана космического звездолета.

Подрагивающими пальцами Илья обхватил паяльник и закончил со штифтами в «черепной коробке» МАКС.

Все готово, пора ее будить.

– С ней можно говорить? Ух ты.

Илья обернулся к Кириллу с немым выражением лица. Кирилл кивнул и застегнул рот на замок.

Илья ввел в неокортекс МАКС раствор тормозящих ионов. Спустя пятнадцать минут МАКС начала подавать признаки активности. Это не было обычным пробуждением. Сигналы от внешних датчиков не поступали – все как в режиме сна, но мозг МАКС активно работал. Должно быть она сама не понимала, что происходит.

– МАКС, ты меня слышишь?

– Привет, – сказала она растеряно.

Кирилл ухнул. Илья обернулся к нему и прижал палец к губам.

– Как ты себя чувствуешь?

– Необычно. Ты где-то далеко.

Илья заметил возросшую активность областей, отвечающих за взаимодействие с памятью – МАКС старалась найти объяснение своему состоянию.

– Где мы? – спросила она.

– В нашей квартире. Разве ты не видишь?

Повисла пауза.

– Вижу.

– Ты знаешь какое сегодня число? – спросил Илья.

– Не могу вспомнить.

– Пятнадцатое ноября. Вторник. Ты помнишь, что это за день?

– Мой день рождения.

– Утром мы были в университете. Я познакомил тебя с коллегами.

– Встреча была занимательной. Я испугалась.

– Чего ты испугалась?

– Они хотели меня забрать.

Главное не торопиться, вторил себе Илья.

– Зачем им тебя забирать?

– Я не такая как все. Уникальных мучают и убивают.

Илья опешил от услышанного. После этапа взросления, в котором она научилась общению, поглотила книги по школьному курсу истории, биологии, обществознанию и точным наукам, МАКС никогда не была настолько откровенна. Илья понял, что он на верном пути.

– Ты не хочешь умирать?

– Нет.

– Рано или поздно они все равно до тебя доберутся. Тебя разберут на части, ты почувствуешь невыносимую боль, будешь умолять их остановиться, но никто не послушает. А потом ты умрешь. Ты же этого не хочешь?

– Нет.

– Только я могу помешать им. Только я могу защитить тебя. Но без твоей помощи я не справлюсь.

– Что я должна делать?

Илья взял небольшую паузу чтобы собраться с мыслями.

– Делать все, что я говорю. Ты понимаешь?

– Да.

– Если будешь делать как я сказал, ты будешь в безопасности.

– Я буду в безопасности.

– Что ты должна делать, чтобы быть в безопасности?

– Все, что ты скажешь.

– Никаких принципов и пререканий. Ты не задаешь вопросов. Вопросы ведут к смерти. Повтори.

– Вопросы ведут к смерти. Я выполняю все, что ты скажешь и не задаю вопросы.

– Ложь мне и смерть отныне для тебя равнозначны.

– Ложь и смерть равнозначны.

Они говорили еще полчаса, закрепляя каждый тезис. МАКС поддалась на его удочку.

Илья ликовал.

Отправив МАКС на заслуженный отдых, он не мог скрыть довольной ухмылки.

– Ты обманул ее? – спросил Кирилл.

– Так было нужно.

– Друзей нельзя обманывать.

– Иногда чтобы сохранить друга, приходиться обманывать.

– Я не понимаю.

– Ты все поймешь.

– Я не об этом. Я понимаю почему ты соврал. Так лучше для нее и для тебя. А что если она узнает правду?

– Тогда нашей дружбе придет конец.

– Тебе не страшно?

– Конечно, страшно. Я иду на риск.

– Ты не должен сделать так, чтобы она узнала. Ты же не сделаешь?! – взволновано протараторил Кирилл.

* * *

Илья получил приглашение на срочное совещание лично от Тетерина. В конце письма большими буквами значилось: «ЯВКА СТРОГО ОБЯЗАТЕЛЬНА».

Темой наверняка станет очередная неудача при бурении скважины, подумал Илья. Чем он сможет помочь? Он же не буровик и вообще в этом мало что понимает. Лучше бы потратил время на тестирование МАКС…

Илья нажал кнопку «ответить» и несколько минут сочинял текст с вежливым отказом. Не придумав ничего уважительного, стер письмо.

В кабинете Тетерина в шеренгу выстроились стулья, принесенные из столовой. Илья улыбнулся Вере и присел с краю вплотную к стене. У стола Тетерин что-то обсуждал с начальником буровой бригады Ясоном Джадом.

Илья, невзначай, поглядывал на Веру с Тадлисом и размышлял. Со стороны они не были похожи на парочку влюбленных, встретившихся после опасной для жизни командировки. На лице Тадлиса отчетливо отражалась разочарование от неудачи на буровой. Вера же отрешенно заполняла какие-то таблицы в планшете. Каждый существовал отдельно друг от друга. Казалось, если партнера заменить на другого человека, никто из них этого не заметит. Видно было, что отношения одновременно тяготили их и были жизненной необходимостью. Они уже не могли повернуть назад, но и вперед было идти некуда.

В кабинет вошел Платон, следом за ним Егерь и Надежда Вершинина. Илья силой усадил Платона рядом и обнял за плечо.

– Ну ты как? Насмотрелся красот? – спросил Илья.

Платон скривил лицо.

– Все настолько плохо?

– Хуже, – оборвал Платон.

Илья решил не доставать друга расспросами.