Текст книги "Двенадцать"

Автор книги: Ник Макдонелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

14

Уже очень поздно. Крис заходит в ванную и обнаруживает Джессику, лежащую в отключке на полу возле унитаза. Он долго смотрит на нее. Джессика его подруга, но ему еще никогда не доводилось вот так поглазеть на живую девушку. Это ему нравится.

15

Когда Белый Майк учился в десятом классе, по городу разгуливал насильник по прозвищу Насильник из Верхнего Ист-Сайда. Одна девочка, по имени Меган, с которой Белый Майк занимался в одной группе по этике, призналась ему: «Серьезно, больше всего я боюсь, что меня изнасилуют. Я просто в ужасе от того, что меня могут изнасиловать. Всего два дня назад насильник среди бела дня зашел в магазин, запер дверь и изнасиловал продавщицу. Ты не проводишь меня домой?»

Белый Майк только пожал плечами и пошел вместе с нею в сторону ее дома на углу Девяносто восьмой и Пятой авеню. Сказал, что ей нечего опасаться, если она будет сохранять бдительность. Подойдя к Воротам Инженеров, откуда начинается дорожка к Резервуару [20]20
  Резервуаром называется крупнейший водоем Центрального парка, вокруг которого проложена беговая дорожка.


[Закрыть] , они остановились посмотреть на бегунов.

–  Здесь не страшно, – заметил Белый Майк, – во всем мире, наверно, ты не найдешь более безопасного места.

По дороге обратно Белый Майк зашел в закусочную и взял молочный напиток с шоколадом а на стене заведения висела афиша с портретом подозреваемого насильника. Белому Майку показалось, что каждый второй рисунок на афишах о розыске преступников выглядит точно так же. Неопределенного вида молодой чернокожий, в фуфайке с капюшоном, такой же, как надета под пальто у самого Майка. Он представил, как этот человек хватает Меган (которая как бы перепугана и вопит), срывает с нее школьную юбку в складку и насилует ее прямо посреди Пятой авеню. Внезапно ему стало очень жалко их обоих.

ЧАСТЬ II
Суббота, 28 декабря

16

Обезображенные тела черного и белого подростков, у которых были найдены фальшивые удостоверения личности из штатов Огайо и Орегон, обнаружены на Сто семнадцатой улице.

«Господи, как я ненавижу наркотики», – думает детектив, расследующий двойное убийство в жилищном комплексе Джефферсона. Сейчас он в спортзале «Рек». Детектив говорил с матерью Наны, и она сообщила ему, что вечером сын пошел туда. Из тех, кто был тогда в зале, сейчас остался один Артуро… И когда детектив спрашивает, знаком ли кто-нибудь с парнем по имени Нана, все говорят, что знакомы, но накануне его никто не видел, кроме Артуро.

– Ты с ним дружил?

– Да, мы прекрасно ладили.

– Он никогда не попадал в неприятные истории?

– Да нет же, слушайте, он был нормальный, отличный парень.

– Что с ним случилось вчера вечером?

– Этот подонок Хантер затеял с ним ссору. Мне кажется, детектив, он расист или что-то в этом роде. Нацист, наверно.

– Что произошло?

– Ну, они подрались, и я их разнял, но из-за этого Хантер был в бешенстве. А я, знаете ли, просто переживал за друга.

Остальные игроки, сидящие за боковой линией, закатывают глаза, услышав такое. Детектив этого не замечает.

– И ты думаешь, этот самый Хантер мог снова начать разборки с Наной?

– Да, никогда не знаешь, чего ждать от такого типа. Он просто чокнутый.

Детектив благодарит Артуро и отправляется вниз. В картотеке баскетболистов, играющих в зале «Рек», он находит домашний адрес Хантера.

Детектив заходит в вестибюль дома, где живет семья Маккаллок, одновременно с Хантером, которому наконец надоело часами бродить по улицам. Выйдя из дома в три часа ночи, он пешком добрался до Гринвич-Вилладж и посмотрел в кинотеатре на Четырнадцатой улице конец какого-то фильма. Затем он гулял по Шестой авеню, потом по парку. С собой у него пакет донатсов, которые он где-то купил. Детектив, заметив засохшую кровь, спрашивает парня, не Хантером ли его звать. Хантер отвечает, что да, и детектив говорит, что отвезет его на допрос. Швейцары не знают, что делать. Детектив никак не может поверить своей удаче. Все получилось слишком легко, да, но ведь парень весь перепачкан кровью.

В полицейской машине Хантер думает о том, что отец сейчас летит в Европу, а мать уже там, но их телефонных номеров у него нет. Если бы дело было не в субботу, он мог бы позвонить в отцовский офис и попросить с ним как-то связаться. Как только тот сойдет с самолета. Он мог бы позвонить Белому Майку, но нет, как ему такое в голову пришло, ведь Белый Майк наркодилер. Он пытается вспомнить, какие еще номера телефонов он знает наизусть.

Номеров немного, и ни один не годится. Но с собой у него есть телефон Эндрю. Эндрю учится в другой школе, и познакомились они только потому, что отцы их работают вместе, но теперь Хантер и Эндрю отлично ладят. Хантер полагает, что отец Эндрю ему, возможно, поможет.

К тому времени, когда Хантеру удается позвонить, образец крови с его футболки уже отправлен в лабораторию.

17

Однажды, когда все они были совсем маленькими, Хантер, Белый Майк, Уоррен и двоюродный брат Белого Майка, Чарли, отправились в зоопарк в Центральном парке. Няня Уоррена, восхитительная невысокая женщина по имени Дорин, постоянно водила их туда зимой и осенью того года, когда они учились кто во втором, кто в третьем классе. Все они были развиты не по годам, и эта прогулка всегда становилась для них приключением. Была там одна недовольная утка, которая на них рявкнула,

–  Та утка на меня рявкнула! – крикнул Уоррен.

–  Утки не рявкают, а крякают! – прокричал в ответ Белый Майк.

–  Да, Майкл, – согласилась Дорин, получавшая триста пятьдесят долларов в неделю. А потом она начала так крякать, что мальчишки покатились со смеху.

Обезьяны мальчикам тоже понравились («Они кидаются какашками? Дори, они что, кидаются своими какашками?»), и пингвины, и тюлени, и вообще все животные, которых они там видели, даже змеи.

Эти походы постепенно обрастали особыми ритуалами. В какое бы время дня они ни собрались уходить, всегда нужно было дождаться начала следующего получаса, чтобы посмотреть, как будут бить часы с фигурами животных.

А самым важным ритуалом, запомнившимся мальчишкам на всю жизнь, была покупка пугачей. Пугачи и пластмассовые мечи продавал с тележки смуглый мужчина с усами, и однажды Хантер спросил его, не пират ли он, и он ответил, что пират. Каждую неделю мальчишкам покупали новые пугачи, которые всегда ломались к четвергу, – обычно проблема была в том, что веревочки, которыми внутри ствола прикреплялись пробки, запутывались в спусковом механизме. Дорин растолковала воспитанникам, что не собирается целыми днями приводить в порядок пугачи, и, когда они ломаются, ей остается только пожалеть. Нужно самим заботиться о своих вещах.

Починку пугачей взял на себя Белый Майк. У него это лучше всего получалось, потому что другим не хватало терпения разобраться с запутанными веревочками. Так что Уоррен, Хантер и Чарли сначала громко палили друг в друга, а потом, когда выходил из строя первый пугач, начинали спорить о том, чье именно оружие сломалось, и тогда Белый Майк пробовал исправить неполадку.

Много лет спустя, гуляя в парке, Белый Майк попробовал найти человека, который продавал пугачи. Найти не удалось ни тележки, ни того человека, и тогда он понял, что вот уже много лет не видел ни одного пугача. Да и Дорин тоже много лет не видел Он начал думать о том, как ей сейчас живется и не сохранился ли у Уоррена номер ее телефона Белый Майк задумался, что бы он сказал, если бы ему довелось с ней поговорить.

Что сейчас ему семнадцать, и теперь он все знает он увидел, по каким законам существует мир взрослых, и жалеет, что в детстве был таким бякой. Что он понял, какой труд выпал на ее долю, и помнит, как их водили в зоопарк, спасибо ей за это, потому что в ее обязанности это не входило. Сказал бы, как хорошо, что она воспитывала его, Уоррена, Чарли и Хантера, потому что иначе Майк сам мог бы стать таким же, как ребята, которым он продает товар. Ну а ты, ты куришь травку?

«Да, Майкл, – могла бы ответить она, – когда хозяева устраивали вечеринки, мы, няни и домработницы, выходили на черную лестницу, курили косячок и болтали о тех знаменитых и красивых людях, которые собрались в доме. Это уже после того, как я укладывала вас спать. Разве ты не заметил, Майкл, что мы, как привидения, появлялись в вашей жизни и исчезали? Так ведь и полагается хорошей прислуге».

Да-да, знаю, Дори. Это очень похоже на то, чем я сейчас занимаюсь. Я прихожу и ухожу, как привидение, и после моего ухода обо мне никто не вспоминает. Так и должны вести себя примерные работники.

«Да, Майкл, но мы так весело проводили время в зоопарке с Чарли, Уорреном и Хантером. И с той ворчливой уткой, верно? Помнишь, как утка рявкнула на Чарли?»

Утки не рявкают, Дори, они крякают.

18

Джессика встает в одиннадцать, и она смутно помнит только то, как Крис посадил ее в такси и сказал шоферу ее адрес. Она помнит, как ей помогал швейцар, но сейчас это уже неважно: уже почти полдень, и чувствует она себя совершенно дерьмово, но сегодня она встречается со своими подружками идет на каток. Она постоянно общается с этими тремя девчонками, хотя и считает, что намного умнее их. Они согласны друг с другом по поводу некоторых фундаментальных проблем, и благодаря этому компания держится вместе. Все дружно считают одних крутыми, а других – нет. Соглашаются, что до поры до времени можно делать минет, но нельзя заниматься сексом. Что им никогда не следует расплачиваться в барах за собственную выпивку. Что интересы девушек превыше интересов парней. Что все девчонки в их компании очень привлекательны (при этом каждая считает себя симпатичнее остальных). Что в Хамптонсе [21]21
  Восточная часть острова Лонг-Айленд, куда приезжают отдохнуть на природе, а также посетить выставки и фестивали.


[Закрыть]прикольно, а родители у каждой из них просто отстой: «Хотя я как бы все рассказываю маме, но, понимаете, не все-все-все, конечно?» А сегодня утром девчонки собрались вчетвером покататься на коньках, и встречаются они на катке Вулмана в Центральном парке. На них облегающие голубые джинсы и свитера в резинку, пуховики и симпатичные перчатки. У всех отличная кожа, все хороши собой. С парнями они обращаются жестко, но те это терпят, ведь иногда эти девчонки делают им минет. Все отлично понимают, что к чему.

Надевая коньки, девочки беседуют о том, насколько невыносим сладкий запах начо [22]22
  Блюдо мексиканской кухни: чипсы тортийя, запеченные с сыром и перечным соусом.


[Закрыть]и сыра, попкорна и хот-догов. Они такого не едят. Но, к сожалению, собственного катка ни у кого из них нет, по крайней мере, здесь, в городе. Держа друг друга под ручку, они, хихикая, выезжают на лед.

 
Типа, типа, типа,
ни в коем случае.
 

Девочки делают три круга и уже собираются уйти со льда, когда неуклюжий парень, который катался один, падает прямо перед ними. Девочки стараются его объехать, но у Джессики это не получается. Лезвие ее конька разрезает парню кожу на лбу, прямо под челкой. Он вопит от боли и хватает себя за голову. На лед хлещет кровь, и все девочки с воплем несутся к краю катка. Мальчик зажимает порез рукой, чтобы остановить кровотечение. Его зовут Эндрю. Начнем с того, что его вообще не должно было здесь оказаться, но он договорился со своим другом Хантером, который катается, как настоящий хоккеист. А потом был тот безумный звонок от Хантера, из тюрьмы, и отец Эндрю поехал туда, а сыну сказал, что не сможет взять его с собой. И вот Эндрю решил, несмотря ни на что, пойти кататься. Про Эндрю всегда говорят, что он немного со странностями. Как, кататься на коньках без девчонок? Самому по себе? Наверно, парень голубой.

19

Событие на катке настолько вывело девочек из равновесия, что им оказывается просто необходимо зайти в «Джексон-хоул» выпить горячего шоколада. Но, как только они выходят на Пятую авеню, Джессика поворачивает в другую сторону. Ей нужно позвонить.

– Алло?

– Крис, это Джессика. Спасибо, что позаботился обо мне прошлой ночью.

– Ах да, конечно. – Крис не удивлен. Он помог ей, пока она была без сознания, и не пытался ее трахнуть или еще что-нибудь такое сделать.

– Серьезно, спасибо тебе, – говорит она. Ей хочется еще немного порошка, который она нюхала накануне. Никогда в жизни она не чувствовала ничего круче того прихода. А сейчас эти ощущения поблекли и развеялись. Было бы здорово повторить, пока не кончились каникулы. Просто еще разик это попробовать перед возвращением в школу. Много ей не надо. Совсем капельку. Она шагает быстрее. На Джессике теплая куртка, и она уже вспотела. – Ты же покупаешь травку у того парня по имени Белый Майк, да?

– Ага.

– Можешь дать мне его номер?

– Да, конечно. Хочешь курнуть?

– Да нет, вообще-то, мне хотелось другого.

– Кокса?

Кокса Крис нюхать не станет. Его брат Клод нюхал порошок тоннами и в результате довел себя до непотребного состояния. Крис не собирается обо всем этом рассказывать Джессике.

– Нет, того, что я попробовала вчера вечером.

– Я-то думал, ты выпила.

– Нет. Эта штука похожа на кокаин, но действует скорее как экстази. – Джессика так тараторит, что слова будто обрушиваются друг на друга. – А вообще это ни с чем не сравнимо.

– А что это такое?

– Не знаю. Называется просто «двенадцать».

20

Эндрю уходит со льда, и с лица его капает кровь. Менеджер катка вызывает «скорую помощь», а в госпитале «Ленокс-хилл» ему накладывают швы. Врач говорит, что он должен остаться в стационаре под наблюдением, потому что стежки совсем близко от глаза. Его кладут в палату на третьем этаже вместе с другим парнем. Ребята знакомятся и довольны, что торчать в больнице предстоит в хорошей компании.

Честно говоря, оба не особенно рады обществу друг друга. Но их устраивает, что сосед по палате тоже белый, учится в частной школе и от него не воняет. Могло быть намного хуже. Особенно для Эндрю, который понимает, что сосед увлекается наркотиками посильнее, чем он сам.

Приходит посетительница, Сара Лудлоу. Она навещает своего парня Шона. Он капитан футбольной команды, катается на лыжах в Вейле. Волосы у него темные, родился в этой самой больнице, учится в школе на Семьдесят третьей улице, отец работает на Уоллстрит, мать только что увез домой, на Восемьдесят четвертую улицу, личный шофер. Да, парень из высших слоев общества. Да и дорожные знаки соблюдает.

Шон попал в дорожное происшествие, возвращаясь из Ист-Хэмптона на новом «ПТ-крузере», подаренном родителями на Рождество. Сара, заходя, окидывает Эндрю беглым, но наблюдательным взглядом, потом смотрит на капельницу, под которой лежит Шон, и целует его в лоб.

– Как поживаешь? Как твоя рука?

– Не знаю.

Эндрю наблюдает за тем, что происходит на соседней кровати, прислушивается. Притворяясь, что лежит в полусне, наслаждается красотой Сары. На ней облегающие джинсы, волосы стянуты в конский хвост. Эндрю она возбуждает.

– А где твои родители? – спрашивает она Шона.

– Пришли и ушли.

– Что врачи говорят?

– Понятия не имею.

– Ты, наверно, принимаешь сейчас неслабые наркотики, верно?

– Да.

– А мне можно немножко?

– Нет, я отложил их до возвращения домой. – Голос Шона внезапно стал сердитым.

– Я же пошутила, – говорит она.

Эндрю смеется, и Сара поворачивается к нему. Но она как будто так и не решила, улыбнуться ей или нахмуриться. Она делает и то, и другое сразу. Шон отключается.

– Прости. А меня зовут Эндрю.

– Сара.

– Сара Лудлоу.

– Ты меня знаешь?

Будто ее кто-то не знает. Вообще-то Сара понимает, что знаменита. Ей это нравится. Ей хочется прославиться еще больше. Вот как это делается. Сначала ты становишься известной в своем классе, потом в своей школе. Потом о тебе говорят во всех школах, потом в городе, ну, по крайней мере, в той части города, мнение которой кое-что значит. А потом приходит настоящее признание.

– Знаешь Ванессу из вашей школы? – спрашивает он.

– Да.

– Она дружит с моей сестрой.

– Все всех знают. – Она слышит, что на «дискмане» у него играет «Дейв Мэтьюз Бэнд», «Under the Table and Dreaming», а ей нравится такая музыка. – Я так хотела достать этот альбом.

– Возьми этот диск.

– Нет, я же не могу…

– Да нет, правда, возьми. – «Это будет повод ее снова увидеть, – думает Эндрю, – а Дейв Мэтью все равно отстой». – У меня с собой есть еще диски. Можешь отдать, когда увидимся в следующий раз.

– Это так мило. Большое спасибо.

– Я найду тебя через него. – Он кивает в сторону другой кровати.

– О’кей, отлично. Ну что, я пошла, да? – она смотрит на Шона.

– А как насчет футбола? – спрашивает он.

– А что сказал врач?

– Не помню. Кажется, мне можно выходить.

– Отлично. О’кей. Пока.

Сара идет к двери. Эндрю смотрит на безупречные очертания ее обтянутых джинсами бедер. Через некоторое время он снова начинает думать о Хантере. Да и что еще делать, решает он, разве только думать. Его отец заявил, что не может обзванивать все шикарные гостиницы Европы. На это потребуется слишком много времени. Хантер не мог даже сообщить, в какой стране находятся его родители.

21

Белый Майк с отцом переехали три с половиной года назад, когда мать Майка умерла от рака молочной железы. В новой квартире было жарко, и на стенах ничего не было. В комнате Белого Майка были шкафы с книгами, это было хорошо, но вот все остальное распихали как попало. Из стенного шкафа торчала большая коробка с его старыми вещами. Кому-то это знакомо, кому-то– нет, но иногда лучше не видеть того, что для тебя уже ушло в прошлое. Комната была довольно большая, но, когда он избавился от коробки, показалось, что освободилось много места. Белый Майк разделся до трусов и распластался на полу; там было прохладнее. Вот так он и провел первую ночь в своей новой комнате.

22

Выйдя из «Ленокс-хилл», Сара шагает в сторону Мэдисон-авеню. Поверх черной куртки «Норт Фейс» у нее висит сумочка от Прада, из которой она достает телефон «Нокия». Пропущенных вызовов нет. Она выходит в меню и прокручивает номера. Наконец она находит новую запись, которую сделала накануне вечером: Крис.У нее созрел план. Она звонит.

– Алло?

– С тобой сейчас кто-нибудь есть?

– Нет. Кто говорит?

– Можно к тебе зайти?

– Да, конечно. Я только хотел узнать, с кем разговариваю?

– Это я, Сара. Я зайду.

Крис очень удивлен и необычайно рад. Вчера ему казалось, что она даже не помнит, кто он такой. А теперь оказывается, что у нее есть номер его телефона и все такое. Или у нее есть все телефонные номера. Кто знает. Как бы то ни было, она идет к нему в гости.

Сара поднимается по ступеням особняка Криса и нажимает на кнопку переговорного устройства. Раздается голос Криса. Сара представляется. Крис говорит: «Минуточку», – и она заходит.

Сегодня суббота, поэтому в доме пусто, здесь только Крис и Клод. Сара думает, как хорошо было бы, если бы в отсутствие родителей (то есть почти всегда) у нее дома не торчали экономка и няня ее младшего брата. Надо бы спросить у Криса, как он этого добивается. Она понимает, что в этом доме трудится немало прислуги. Сара идет вслед за Крисом в его комнату на четвертом этаже. В углу гудит и ноет телевизор. На Крисе черные с белым баскетбольные шорты и кроссовки «Кевин Гарнетт» с молнией. Еще на нем майка без рукавов, но телосложение его не назовешь крепким, поэтому майка на нем висит, а на белокожей безволосой груди видны прыщи. Угри на груди называются грыщи, угри на спине – спрыщи.Крис надеется, что девушка не обратит на это внимания, садится, вытягивает руки и кладет их на спинку дивана. Под мышками у него растут жиденькие волосы. Сара садится напротив него, в кожаное кресло серо-черного цвета, купленное за тысячу долларов. Крис поднимается, идет к компьютеру и запускает первую песню из списка воспроизведения. Это «Калифорнийская любовь» Тупака Шакура.

Сара улыбается ему:

– Слушай, у меня есть одна классная мысль.

– О’кей.

– Твоих родителей несколько дней не будет, верно?

– Да.

– Нам нужно устроить вечеринку.

– А вчера вечером что было?

– Нет, я имею в виду настоящую вечеринку.

Крис не знает, что и ответить. Она так красива.

– Я могла бы пригласить всех, – говорит она. – Всех стоящих людей.

– Мне бы не хотелось, чтобы народу было слишком много.

Сара не в настроении делать это, но встает и садится на диван, рядом с Крисом. Он напрягается от того, что на плечи ему неожиданно легла ее рука.

«Самой не верится, что я этим занимаюсь, – насмешливо говорит себе Сара. – Чтобы добиться желаемого, я прибегла к женским уловкам. Ха-ха». Она запускает Крису в рот язычок. Он отвечает ей тем же, и она, удачно выбрав момент, отдергивает голову.

– Так ты не хочешь устроить большую вечеринку?

– Конечно хочу. – Под шортами «Джордан» заметна эрекция.

– Вечеринка пройдет с таким размахом, как никогда еще не бывало. Все будет великолепно. – Она понимает, что если новогодний праздник удастся, то за ней навсегда закрепится репутация девушки, которая умеет все как следует устроить. Все и так знают, что она на это способна, но такое мероприятие все равно было бы весьма кстати. Было бы просто замечательно. Для нее то есть.

– Только не надо приглашать слишком много народу.

– Но вечеринка должна быть огромной. Кроме того, нужно, чтобы людям было чем заняться, если мы решим развлечься каким-то особенным образом, то есть вдвоем, отдельно от всех. – Сара бросает многозначительный взгляд в сторону кровати.

– Я думал, у тебя есть парень.

– У меня много парней, – отвечает она, улыбаясь ему. – Вот так я и живу. Но я не потаскушка…

– Конечно нет.

– Разные парни интересны по разным причинам. А парней так много. Но у меня был совершенно особый повод заинтересоваться тобой.

– И какой же?

– Об этом тебе придется догадаться самому.

Однажды бабушка Сары отправилась на вечеринку для тех, кто впервые выходит в свет. Предполагалось, что это развлечение должно стать важнейшим событием для того поколения. Вечеринку устроили на Лонг-Айленде. Не в Хамптонсе, а на северном побережье, где были огромные усадьбы, окруженные невероятными садами. Вечеринка вышла бурная, молодежь прямо с люстр свисала, а особняк, где все происходило, был просто разгромлен. Приехали копы из двух округов, было арестовано человек восемь-десять ребят из Йельского и Колумбийского университетов. Эта история попала на обложку журнала «Лайф», а через девять месяцев родилась мать Сары.