Текст книги "Конан и Красное братство"

Автор книги: Ник Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Конан, сжимая рукоять меча, стоял, готовый к немедленному действию. Как поступит великан? Попытается их раздавить? Или выдернет сосны, к которым привязаны животные, и использует их, как дубины?

Актион что-то сосредоточенно бормотал, делая руками плавные пассы. Хепат с затравленным взглядом судорожно сжимал кинжал.

Гигант вдруг оглушительно захохотал. Наслаждаясь растерянностью своих жертв, он протянул огромную длань и схватил одного из верблюдов. Поднял и с силой бросил на камни. Животное осталось недвижимым. То же произошло со вторым верблюдом. Затем великан поднял вороного жеребца. Несколько мгновений смотрел на него взглядом, полным ненависти, потом другой рукой обхватил его голову. Раздался громкий хруст. Меж огромных пальцев брызнула кровь вперемежку с костями и мозгом благородного животного.

В этот момент Конан бросился вперед, к ногам гиганта и нанес ему ужасный, рубяще-режущий удар чуть выше пятки. Этот страшный удар «с потягом», когда меч в момент соприкосновения с телом противника тянется на себя, не только разрубая, но и разрезая плоть, возымел свое действие. Великан завыл так, что у Конана заложило уши, когда он проворно отбегал за пределы досягаемости рук гиганта.

С грохотом, огромный, как скала, доисторический человек, рухнул на землю, корчась от боли. Ладонями зажимал он страшную рану, из которой фонтаном била кровь. Но когда Конан попытался еще раз приблизиться к великану на удар меча, тот приготовился схватить ненавистного человека, осмелившегося причинить ему такую боль. Гигант сидел, одной рукой зажимая рану, а другой – пытаясь поймать ускользающего противника. Конану пришлось отступить.

В этот момент Хепат метнул кинжал в огромную спину великана. Промахнуться было невозможно. Фамильный кинжал гнома глубоко вонзился в плоть исполина. Испустив злобный рев, гигант попытался свободной рукой дотянуться до кинжала.

Конан понял, что настал еще один благоприятный момент. Он бросился вперед, в тот миг, когда рука великана шарила за спиной, и, размахнувшись, обрушил всю тяжесть меча на коленную чашечку здоровой ноги своего чудовищного противника. Теперь великан ревел непрерывно. Дотянуться до кинжала ему так и не удалось. Коленная чашечка была разрублена надвое, натянутая кожа раздвинулась, обнажая две белые половинки разрубленной кости.

Изнемогая от боли, издавая непрерывное громовое рычание, великан пополз к отбежавшему на безопасное расстояние Конану. Он больше не обращал внимания на раны, ему требовалось одно – схватить и раздавить этого человека, причиняющего такую боль. Поймать, сдавить так, чтобы кровь брызнула в стороны, чтобы затрещали сминаемые кости, чтобы он превратился в кровавое месиво!

Положение становилось угрожающим.

На небольшой площадке Конану трудно было уворачиваться от загребающих окровавленных рук гиганта. А он все полз вперед, опираясь на здоровое колено, непрерывно надсадно воя, и хватая воздух в тех местах, где только что находился Конан.

Актион в течение всей схватки что-то бормотал, раскачиваясь и размахивая руками.

– Конан! – он попытался перекричать рев великана. – Я отворил ему кровь! Скоро он истечет кровью!

И действительно, из ран гиганта били мощные темно-красные фонтаны. Даже кинжал гнома, глубоко вонзившийся в тело, был вытолкнут напором крови и отброшен далеко в сторону.

Вся каменная площадка теперь была мокрой от крови. Риск поскользнуться и попасть в лапы великана для Конана возрос неимоверно.

– Уходи на тропу, Конан, на тропу! – кричал Актион, размахивая руками.

Услышал его киммериец, или нет, но узкая тропа в любом случае была единственным возможным местом для отступления. Конан осторожно, стараясь не поскользнуться, побежал к тропе, петляющей у скал. Великан сверкнул глазами и пополз следом. Несмотря на раны, и фонтаном бьющую кровь, он сохранил силы и передвигался довольно быстро.

Конан скользнул на тропу. С одной стороны – пропасть, с другой – отвесная скала. Но передвигаться по узкому карнизу в намокших, напитавшихся кровью и ставших скользкими сапогах было небезопасно. Осторожно Конан пробирался по тропе, стараясь уйти как можно дальше, пока гигант еще не мог до него дотянуться.

Видя, что добыча ускользает, великан сделал отчаянный рывок. Оставляя за собой кровавый след, он бросился вперед, протянул руку…

Конан успел увернуться и пробежать по тропинке еще несколько десятков шагов… Гигант, непрерывно издавая низкое, злобное рычание, попытался протиснуться вперед… не упустить этого ненавистного злодея, дерзнувшего разбудить его и нанести такие болезненные раны!..

Конан уходил вверх по тропе… Исполин боком втискивал огромное тело на узкий карниз… еще немного… стоит только подальше протянуть руку… Этот жалкий человечишка со страхом оглядывается… он знает, что его сейчас раздавит кулак…

Хриплый крик падающего в пропасть гиганта эхом разлился по ущельям. Конан, направляясь назад, осторожно ступил на скользкие, черные от густеющей крови великана камни. Прошел опасное место и уже обычным, спокойным шагом подошел к товарищам.

Хепат оттирал кинжал. Руки его слегка дрожали, а нос издавал невнятное сопение. Актион, шатаясь от усталости, сказал:

– Пропасть в этом месте бездонна… Ему не выжить, даже если бы я и не отворил ему кровь…

– Отворить-то отворил, да только он успел бы всех нас передушить, пока бы обессилел… – бросил Хепат.

– Ну, я сделал все, что мог… – колдун в изнеможении присел на камень. – И все-таки… если бы он не истекал кровью и его движения не замедлились… он поймал бы Конана!

– Сомневаюсь… – гном засопел сильнее обычного.

– Ладно, – Конан с грустью посмотрел на останки животных, – теперь нам придется всю поклажу нести на себе… Далеко еще до твоей волшебной пещеры?

* * *

Путники стояли перед изрезанной трещинами огромной скалой. Вершина ее куталась в облака, как в белое, пушистое одеяло. Сама скала гордо стояла в небольшом распадке, между заснеженными вершинами и излучала спокойное величие.

– Вот она, «Скала семи демонов», как ее называют мудрецы и маги, – Актион с благоговением простер руки, – я видел ее только на рисунках… Но путь к ней я знал с самого детства!

– Все это хорошо, – бросил Конан, – что дальше?

Актион пожевал сморщенными губами. Помолчал, будто припоминая что-то.

– Дальше? Дальше я должен подготовиться… Затем в одной из расщелин мы найдем проход… В самые недра гор…

– А как там насчет тех самых семи демонов? – встрял Хепат.

– Я попытаюсь их укротить…

Конан крякнул и сбросил с плеч объемную сумку.

– Сколько времени займет подготовка?

– Дня, два-три…

– Значит, разобьем лагерь вон под теми деревьями…

В течение следующих дней Актион непрерывно бормотал заклятия, варил в котелке густое, дурно пахнущее зелье, размахивал руками, все больше походя на буйного сумасшедшего. Хепат заготавливал смолистые факелы для длительного похода в недра гор. Конан сделал несколько вылазок, обследуя трещины в скале, ибо Актион не знал, в какой именно расщелине сокрыт путь в волшебные пещеры. Учитывая, что трещин в огромной скале было предостаточно, работа предстояла большая. Некоторые расщелины тянулись на десятки метров и только затем заканчивались тупиком. Другие были не так глубоки, но имели многочисленные разветвления.

Наконец, в конце одного длинного извилистого хода, Конан обнаружил тоннель, явно искусственного происхождения. Стена тоннеля, на всем его протяжении, была испещрена странными, непонятными знаками. Десять шагов в длину имел этот каменный коридор и заканчивался лестницей, круто уходящей вниз.

Вернулся Конан довольный. Хепат, возомнивший себя хорошим поваром, варил в котелке похлебку из жесткого просоленного мяса. Актион сидел с отрешенным видом, вперив безумный взор в облака.

– Конан, – прошептал гном, оторвавшись от таинственного процесса приготовления пищи, – мне кажется, что колдун сошел с ума… Никаких сокровищ нет! Он просто захотел вернуть молодость и придумал эту пещеру…

– Может и так, – рассудительно произнес Конан, – но кое-что я нашел.

Хепат с загоревшимися глазами приготовился слушать. Но Конан в нескольких скупых словах сообщил о тоннеле с загадочными письменами, затем прилег под деревом и задремал в ожидании обеда.

В этот момент Актион встал, расправил сутулые плечи и торжественно произнес:

– Я готов! Я могу усмирить демонов! Мы можем отправиться немедленно!

– Вначале пообедаем, – сказал Конан.

После того, как котелок опустел, спутники оставили в лагере, завалив камнями, часть поклажи, а сами налегке отправились к величественной скале.

Через половину колокола Актион сосредоточенно рассматривал надписи, выбитые на стене тоннеля.

– Не понимаю… – бормотал он, – не понимаю…

Однако Конан заметил, что колдун слишком долго рассматривает чуждые слова и странные знаки, водит пальцем, как человек, который все же разбирает текст, хотя и с трудом. Никто не будет так долго и с таким тщанием рассматривать надпись, где он не может понять ни одного слова!

Оторвавшись, наконец, от стены, Актион сверкнул глазами:

– Мы можем двигаться.

Но Конан бесцеремонно придержал его за воротник.

– Что ты прочитал?

Заметив, что в синих глазах киммерийца зажглись недобрые огоньки, Актион забормотал:

– Я не все понял… Ну… там про демонов, охраняющих сокровища… словом, предупреждение. Но мы-то об этом уже знаем…

– И все?

– Все, что я смог разобрать…

– Смотри, колдун!.. Лучше тебе не пытаться обмануть нас! – Конан взял у Хепата факел и шагнул вниз, на лестницу, уводящую в непроглядную тьму.

Казалось, что ступени не кончатся никогда. Факел освещал небольшой участок пути, по которому спускались путешественники.

Впереди и позади – абсолютный мрак. Темнота столь густая и затхлая, что начинало теснить дыхание, першить в горле, постоянно хотелось откашляться.

– Мы по этой лестнице спустимся в преисподнюю, – проворчал Конан, – стоило забираться под облака, чтобы потом спускаться к самым корням гор!

– Другого пути нет! – весело сказал Актион, и Конану почудилось, что рядом с ним не старик с безумным взором, а прежний веселый колдун – уверенный в себе балагур, любитель опасных приключений.

Факел стал чадить, мигать. Явственно ощущался недостаток воздуха. Гном, который нес на спине огромную охапку запасных факелов, вспотел так, что капало с носа. Актион стал хрипеть и задыхаться – сказывалась старость. И только Конан выглядел по-прежнему бодрым и свежим, будто не шагал в течение нескольких утомительных колоколов по мрачной лестнице, а вышел ранним утром на легкую прогулку.

– Они… – хрипел Актион. – Они пытаются нас задушить…

Спотыкаясь, он едва волочил ноги. Конану пришлось отдать факел гному и поддерживать старого колдуна, повисшего на нем, как плащ на сучке дерева.

Духота становилась невыносимой. Актион полностью обессилел. Хепат дышал надсадно, со свистом. Присели на ступеньки.

– Если это работа демонов, – начал Хепат, – то ты мог бы что-то сделать! Ты же готовил заклинания!

Актион встрепенулся.

– Да, да… конечно… – он стал что-то бормотать, увеличивая темп.

По мере того, как колдун читал заклинания, дышать становилось легче. Факел вновь вспыхнул веселым светом. Конан и Хепат вздохнули, наконец, полной грудью. Актион замолчал и привалился к стене.

– Придется немного отдохнуть, – сказал Конан, глядя на обессилевшего старого колдуна.

– Как долго еще спускаться? – спросил Хепат

– Теперь уже не долго, – отдышавшись, прошептал Актион, – скоро мы вступим в «Затерянные пещеры». Где-то там дракон стережет сокровища… И только победив его, мы сможем пройти дальше – к источнику молодости и короне абсолютной власти…

– Я правильно понял? – Конан слегка усмехнулся. – Вначале мы завладеем сокровищами?

– Да… если победим дракона… Но ты должен пообещать, Конан, что не бросишь меня, когда сокровища будут у тебя в руках… Ведь тебе нужна еще и корона… Ты должен стать королем, Конан…

Киммериец долго молчал. Прислушивался к себе. Хмурил брови. Хепат с тревогой наблюдал за ним. Актион с нетерпением ожидал ответа.

– Клянусь Кромом, я не брошу тебя и помогу добраться до источника! – спокойно сказал, наконец, Конан. – А насчет короны… посмотрим.

– Ну а сокровищ наберем столько, сколько сможем унести, – добавил гном бодрым голосом, – я давно хотел купить небольшой дворец и жить там тихо-мирно.

Спутники поднялись и зашагали по ступенькам. Скоро лестница действительно кончилась. Небольшой проход вел в огромную пещеру. Разноцветные сталактиты в беспорядке свисали со сводов, и пламя факела отражалось в каждом небольшой радугой. По дну пещеры весело журчал ручеек.

– Это явно не тот, что нам нужен, – пробормотал Хепат, пробуя на вкус чистую ледяную воду.

Присев на камень, Актион нахмурил седые брови.

– Теперь, среди сонмища пещер мы должны найти нужную… Я знаю некоторое приметы, но, похоже, что нам придется изрядно побродить…

– А демоны? – спросил Хепат.

– Вначале, я думаю, мы встретимся с драконом…

Конан поднял факел и осмотрелся. Конец длинной пещеры утопал во мраке. В каждой стене виднелось несколько отверстий, ведущих в соседние пещеры. А оттуда – дальше. И так без конца. Блуждать в этих лабиринтах можно было весь остаток жизни.

– Мы не можем бродить наугад! – Конан посмотрел на Актиона. – Думай! Думай, вспоминай, колдуй, но ты должен указать нам точный путь!

Актион поднял скрюченный палец, одновременно с рождением звука.

– Он сам нам укажет! Теперь я понял, почему в свитках не указывали точные ориентиры!

Звук нарастал. Теперь стало понятно, что это яростный рев огромного живого существа. Раз за разом эхом прокатывался по пещерам этот зловещий рык, исторгаемый чудовищной глоткой и огромными легкими. Но после многократного эха трудно было определить место, где находился дракон. Хепат и Актион яростно заспорили. Каждый показывал в другую сторону. Конан постарался вспомнить момент самого зарождения звука… С какой стороны?.. Откуда пришел этот рев? Кажется, прав был Хепат – он показывал, похоже, в нужном направлении. Кроме того, гном лучше людей понимает пещеры…

– Я согласен с Хепатом, – бросил Конан, – пошли!

В течение нескольких колоколов путешественники бродили по пещерам и переходам. Сворачивали в небольшие ответвления, пробирались узкими тоннелями с тем, чтобы вновь выйти в огромные пещеры, изукрашенные разноцветными сталактитами и сталагмитами. Еще несколько раз слышался рев дракона, теперь гораздо ближе. Это помогало выбирать примерное направление.

– Дракон почувствовал нас и почти проснулся, – сказал как-то Актион, – он спал двести пятьдесят лет…

– А почему не пятьсот? – полюбопытствовал гном. – Откуда такая точность?

– В тайных свитках, доступных только избранным, я читал, что последний раз пытались добыть сокровища двести пятьдесят лет назад.

– А чем это все закончилось – ясно, – проворчал Конан.

– Да, но с ними не было великого воина Конана и великого колдуна… – Актион закашлялся, затем уже шепотом закончил: – Великого колдуна Актиона.

Если этой речью он надеялся воодушевить товарищей, то достиг противоположного результата. Конан угрюмо усмехнулся, а Хепат с презрением посмотрел на согбенную фигуру «великого колдуна» и громко, чтобы все слышали, со стоном вздохнул.

Заночевать решили в небольшой тупиковой пещере. Конан расстелил одеяло, скорее, по привычке, нежели опасаясь чего-то, положил меч у правой руки и мгновенно заснул. Хепат долго укладывался, ворочался, мостился. Затем, подождав, пока приткнется у стены Актион, загасил факел и приготовился погрузиться в сон.

Всепоглощающая темнота враз накрыла его черным пологом. В этих пещерах не росли светящиеся растения пуго, и темнота была абсолютной. Что откроешь глаза, что закроешь… Можешь даже выколоть – ничего не изменится… Выколоть глаза… интересная мысль… Что если для пробы выколоть глаза Актиону? Как он будет ориентироваться в пещерах? Мысль настолько захватила гнома, что, приподнявшись, он нащупал на поясе кинжал. Нужно только чиркнуть пару раз по глазам – и затем наблюдать… Но Конан… он не одобрит такое поведение… Придется чиркнуть и ему… Ничего, потом я его выведу, и буду заботиться о нем до конца жизни… Ничего… Глаза ему и не понадобятся…

Хепат, вытащив кинжал, пытался сообразить, в какой стороне спят его товарищи. Сначала нужно найти Актиона, затем Конана…

Актион, прижавшись к стене, пытался заснуть. В голову лезли странные, чужие мысли. Кто-то настойчиво советовал убить спутников и самому завладеть короной и сокровищами. В самом деле – зачем Конану корона? Он – варвар! Какой из него король? Хотя, нет… король-то из него, как раз получится… Но он и так станет королем… Без волшебной короны… А вот, ему, великому колдуну Актиону, после того как он вернет себе молодость, корона будет в самый раз! Абсолютная власть! Разве не об этом мечтает каждый смертный?! Власть над ничтожными, жалкими пресмыкающимися, которые называют себя людьми! Давить их, собирать налоги, вешать непокорных, отрубать головы… рубить, рубить саблей, мечом, топором!.. Где там этот ненавистный гном?! Вздыхает! Он меня – меня! – считает дряхлым стариком! Ничего, у меня еще хватит сил выпустить ему кишки. Ему, а затем и этому самонадеянному киммерийцу! Он, конечно, воин—с этим не поспоришь… Но зачем он мне? У меня будет корона… у меня будет молодость… сокровища… Где мой кинжал?

В этот момент вспыхнул огонь. Конан стоял, высоко подняв факел, и молча смотрел, как два существа с искаженными лицами, в которых уже не осталось ничего человеческого, ползут друг к другу.

– Опомнитесь! – рявкнул он, пиная Актиона в бок.

Колдун опрокинулся навзничь, и постепенно глаза его стали осмысленными.

– А ты?! – Конан сгреб Хепата за шиворот и потряс так, что тот уронил кинжал и громко лязгнул зубами.

– Что это было? – прошептал Актион. – Это чужие мысли… Я понимаю… Дракон…

Хепат все еще бессмысленно таращился на огонь, когда Конан спокойно сказал:

– Я почти сразу почувствовал, что в голову мне кто-то лезет. Наверное, и к вам тоже. Дай, думаю, запалю факел, пока они друг друга не перерезали!

– О боги! – стонал колдун. – Я поддался! Я поддался внушению дракона… Как это могло случиться?.. Я стар… Я слишком стар…

– Конан, а что тебе нашептывал дракон? – Хепат пришел, наконец, в себя, спрятал кинжал и смотрел на друга, виноватыми, собачьими глазами.

– Неважно! – отрезал киммериец. – Важно, что я не поддался! А вы – поддались!

– Давно известно, что драконы умеют уговаривать, – прошептал колдун, – теперь я знаю, как это бывает…

– Отдайте-ка мне кинжалы! Утром получите назад!

Конан положил оружие товарищей себе под бок, и что-то проворчав, вторично приготовился погрузиться в сон. Хепат загасил факел, и пещера вновь погрузилась в темноту.

Утра в темноте, естественно, не было. Первым проснулся Конан, запалил факел и придирчиво осмотрел спящих товарищей. Впрочем, он уже знал, что ночь прошла спокойно. Дракон не стал повторяться. Это следовало запомнить. Очевидно, старый, мудрый дракон презирает повторные попытки.

Растолкав колдуна и гнома, Конан поднял кинжалы. Если старинный фамильный клинок гнома был ему уже знаком, то на оружие Актиона он воззрился с удивлением. Изящная и грозная вещица с длинным прямым, узорчатым клинком, изрисованным загадочными знаками. Наметанным глазом воин определил, что кинжал колдуна был изготовлен во времена такой седой древности, когда, вероятно, еще даже не зародилась современная цивилизация. От клинка веяло силой, спокойствием, уверенностью. На нем, казалось, остались капельки крови бесчисленных жертв этого грозного оружия, отчего он блестел и переливался в свете факела разноцветными огоньками.

На миг Конану почудилось, что кинжал не просто отбрасывает свет, но и сам излучает слабое, мерцающее свечение. Искусно вырезанная из кости рукоятка казалась воздушной, а сверкающие огромные драгоценные камни горели мрачным светом и сами по себе являли целое состояние.

Со странной неохотой протянул Конан колдуну его оружие. Пальцы не желали отдавать кинжал, прилипали к нему, пытались покрепче ухватить, забрать себе, спрятать, сокрыть, украсть.

Актион, конечно, все понял и спокойно наблюдал за борьбой в душе Конана. Он знал свойства своего оружия – этого древнего колдовского артефакта, бесчисленными тысячелетиями передававшегося от учителя к ученику. И с благодарностью глянул в глаза киммерийца, принимая оружие. Он пояснил:

– Я знаю его свойства… Но, поверь, владеть им могу только я. Любого другого он уничтожит.

Передав кинжал законному владельцу, Конан почувствовал облегчение. Встряхнув головой, прогнал остатки наваждения.

– Кто же и когда его изготовил? Какой великий мастер?

– Имя мастера давно утеряно, Конан. По преданию первым владельцем кинжала был великий маг… – и Актион назвал странно звучащее имя. Такого сочетания звуков ни Конан, ни Хепат никогда не слышали. – Он и помог мастеру изготовить клинок. Помог волшебством, силой магии. Так что, можно сказать, что он его и сделал… Это было задолго до возникновения цивилизации хайборийцев… Этот кинжал видел такое… Если бы он умел говорить… – старый колдун забормотал, зашептал что-то, и Конан заметил, что в его глазах заблестели слезы.

Рев дракона вернул Актиона к действительности. Теперь не составляло большого труда определить направление. Чудовище находилось где-то рядом.

Мрачно переглянувшись, товарищи двинулись в нужном направлении. После нескольких переходов через большие пещеры и довольно узкие тоннели, они вышли к необъятной пещере, стены которой к удивлению Конана были обработаны искусными камнетесами. Но каким же ростом обладали эти мастера-камнетесы, чтобы вырезать изящные узоры на своде пещеры, в высоту достигавшей тридцати-сорока локтей?! Одна стена пещеры – искусно отполированная – отражала свет факела, переливаясь всеми цветами радуги. В нескольких местах в стене виднелись огромные куски хорошо обработанного кварца. Витые колонны украшали другие стены. По углам высились огромные каменные изваяния чудовищ. Невероятных размеров каменный великан, похожий на того, которого разбудил Конан, воздев руки, поддерживал свод в одном углу. В другом – колоссальная змея обвилась вокруг колонны, и смотрела сверху немигающими рубиновыми глазами. Следующий угол украшал вставший на дыбы огромный слон, у которого из пасти торчали не два, а четыре бивня. И, наконец, последний угол – тот, у которого, выйдя из тоннеля, стояли путешественники, – был украшен драконом, подставившим змеиное тело под свод этой великолепной пещеры. Кроме того, в самом центре также высился исполинский каменный дракон, с распростертыми крыльями и вытянутой шеей, увенчанной головой, величиной с большую крытую повозку, которую смогут сдвинуть с места только пара хороших быков.

Актион быстро приложил палец к губам, затем шепнул:

– Тот, что в центре – не каменный. Это сторож. Тот самый…

Все трое попятились и укрылись в тоннеле, отойдя на приличное расстояние.

– Но я готов поспорить: он такой же каменный, как и те, что по углам! – негромко воскликнул Конан.

– Те, что по углам… Гиганта ты, надеюсь, узнал? Они тоже… Они спят, покрытые каменной скорлупой, и более глубоким сном, чем тот, наш… Из них сделали украшения, но дракон сможет разбудить их в любой момент… А сам он, – Актион старческим движением почесал согнутую спину, – сам он… как бы в полудреме. Но нас-то он почуял еще ночью… Вероятно, периодическим ревом он уже начал их пробуждать…

– И скоро, стало быть, нам ждать драконьего факела? – Конан нахмурил брови.

– Не знаю, как скоро, но факел будет…

– Ну а где сокровища-то? – перебил Хепат. – Может быть, мы тихо прокрадемся и…

– Предания говорят, что сокровища под ним. Он сидит на плите, под которой находятся те самые несметные сокровища дракона.

– Так нам придется еще и плиту поднимать?! – спросил Хепат, как будто все остальное – дело уже ясное и решенное.

Взгляд Конана заставил его заскучать и заняться подготовкой следующего факела. И внезапно все сообразили, что пещера неплохо освещалась.

– Да, – сказал Актион, – этот свет дают некоторые минералы… Я сейчас понял… Так что, факелы нам пока не понадобятся.

– Ну, хорошо… – Конан поскреб подбородок. – Как нам одолеть дракона? Может, попытаться, пока он не проснулся окончательно…

– Подбежать и отрубить голову? – с мрачной усмешкой закончил Актион. – Дело в том, что пока он спит – он как каменный, меч не возьмет. А когда разогреется, тогда подойти к нему будет сложно…

– Так какого демона ты нас сюда привел?! – Конан начал не на шутку сердиться.

– И где твои заклинания?! – добавил Хепат.

– Заклинания при мне, – спокойно сказал колдун, – попробуем так: он будет разогреваться, а я постараюсь удержать его в полусонном состоянии до тех пор, пока плоть его не прогреется достаточно, чтобы можно было взять ее мечом.

Внезапно Конан заметил странные действия гнома. Одной рукой Хепат пытался выхватить кинжал, а другой – вогнать его обратно в ножны. При этом он что-то жалобно бормотал, стонал, и из глаз его катились крупные слезы.

– Дракон опять начал свои игры, – Актион тоже заметил состояние Хепата и, сделав несколько плавных пассов, щелкнул пальцами над волосатым ухом гнома.

– А? Что? Опять? – заметался Хепат. – Он приказывал мне убить… Я держался из последних сил…

Актион посмотрел на Конана, пожевал губами.

– Тебе придется присмотреть за ним… Он самый слабый…

– Присмотрю, – угрюмо бросил киммериец и, взяв друга за ворот, поставил его, как кувшин, рядом с правой ногой.

– Теперь так, – Актион выпрямился, глаза его горели, движения стали точными и уверенными, – я буду держать дракона, пока его плоть не станет мягкой… Как только дам знак – тогда вперед! Но я уже помочь ничем не смогу.

Колдун сосредоточился и монотонно забормотал заклинания. Затем, делая плавные магические жесты в сторону пещеры, начал что-то напевать. Сонная волна ударила в голову Конана. Хепат заснул мгновенно. Актион отсылал сонные заклинания в сторону дракона, но мощь их была так велика, что Конану приходилось трясти головой, растирать лицо ладонями, прохаживаться взад-вперед по тоннелю, словом делать все, чтобы не поддаться чарам, навеваемым враз помолодевшим колдуном.

Трудно сказать, сколько времени Конану пришлось бороться со сном. Казалось, что прошла вечность. Наконец, колдун кивнул – пора.

Киммериец обнажил меч и двинулся в пещеру, успев краем глаза заметить, как зашатался и рухнул позади Актион.

Скользящим шагом Конан пробежал по тоннелю. В пещере, похоже, ничего не изменилось – дракон все так же восседал в центре, вытянув шею. Только из пасти его тянуло дымом. Беловатый дым завивался кольцами и уплывал под украшенные резьбой своды.

«Не спеши, герой, – услышал вдруг Конан грустный, проникновенный голос у себя в голове, – не спеши, мы можем договориться…»

Конан молча направился к дракону.

«Колдун обманул тебя, герой, – продолжал дракон, – в соседних пещерах нет короны абсолютной власти. Есть только источник молодости. Он-то и нужен колдуну. А короной он просто заманил тебя, чтобы ты добыл ему мои сокровища».

Конан прошел почти половину пути. Дракон явно находился в заторможенном состоянии. Но уговаривать он мог и пользовался этой возможностью.

«Колдун оставил для тебя заклинание остановки сердца, – грустно произнес дракон, – как только ты убьешь меня и добудешь сокровища, он воспользуется им! Он несколькими словами остановит твое сердце, герой, потому что ты ему будешь уже не нужен!»

Конан шел вперед, но на лице его появилось задумчивое выражение.

«Он вынужден будет убить тебя, ибо ты можешь спросить его – где же обещанная корона? Он убьет тебя, герой, убьет…»

Конан уже почти достиг плоского постамента, на котором восседал дракон.

«А корону ты можешь завоевать с моей помощью, – дракон продолжал уговаривать Конана и делал это весьма убедительно, – мы заключим с тобой договор: я отдаю тебе одну треть сокровищ, а это больше, чем смогут увести десять волов, затем помогаю сесть на трон любой страны, по желанию. Поверь, мне нетрудно будет появиться над столицей, посеять панику, истребить половину войска и убить короля. Короли – слабые люди. Да он сам себя зарежет! Ты ведь узнал теперь, что я умею делать со слабыми людьми? Король умирает, страна в панике, тут появляешься ты и спасаешь государство. Ты – король! И у тебя будет столько сокровищ, что ты сможешь набрать самую сильную армию и завоевать весь мир! Я и в этом смогу тебе помочь! А сокровища – треть того, что я накопил за многие тысячелетия, – я сам принесу тебе, ибо ты не сможешь их отсюда унести. Подумай – даже если ты убьешь меня, ты не унесешь сокровища!»

Конан вплотную подошел к дракону. Гигантское тело, покрытое прочной чешуей, обдавало жаром. Из полуоткрытой пасти валили густые клубы дыма. Еще немного, и огненный факел – знаменитый факел драконьего пламени – испечет заживо любого, на кого уставится тусклый глаз чудовища.

«Ну что, герой? Ты согласен заключить договор с драконом? Имей в виду – многие короли древности только так и садились на трон! Только заключив договор! Соглашайся! Соглашайся, пока не поздно!»

В последних слова дракона уже не было грусти. Звучала, скорее, радость, злорадство, удовлетворенность тем, что удалось в душе героя посеять сомнение, удалось немного замедлить его шаг, протянуть время.

Еще немного, и сонная пелена, навеянная колдуном, окончательно спадет, тело разогреется, и тогда герой перед смертью горько пожалеет, что пришел сюда с мечом в руке!

Конан прикинул расстояние до вытянутой шеи дракона – мечом достать можно, но с трудом. А если он поднимет голову… От тела чудовища веяло жаром, как от раскаленной печки.

Голова дракона стала медленно поворачиваться. Тусклые глаза прояснились. Конан, размахнувшись, нанес удар, в который вложил всю силу. Лезвие меча глубоко вонзилось в шею чудовища. Дракон издал хриплый рев. Из раны фонтаном брызнула черная кровь. Закончить дело необходимо вторым, точным ударом. Трудность состояла в том, чтобы попасть в то же место. Только в этом случае можно было надеяться отрубить дракону голову.

Краем глаза Конан увидел, как сбоку поднялась огромная когтистая лапа. Отскакивая в сторону, киммериец заметил, что из пасти дракона уже вырывается пламя. На короткий миг они встретились глазами – человек и дракон. И в тот же миг то место, где мгновение назад стоял Конан, было опалено огнем. Почернели и потрескались камни. Пещера наполнилась дымом. Невзирая на страшную рану на шее, дракон, хоть и с трудом, но поворачивал голову, пытаясь накрыть ускользающего гиганта огненным факелом. Конану приходилось постоянно перебегать с места на место, прыгать, делать финты и неожиданные повороты. Жара, наполнившая пещеру, мешала дышать, пот заливал глаза.