Текст книги "Приказываю жить. Смерть (СИ)"
Автор книги: Ниизла Холлей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
9. Девятая часть
Дальше я помню лишь фрагменты, которые видела, периодически выплывая из бреда родовой горячки.
Умереть я не боялась.
Смерть однозначно определила мне задание-максимум. И я пока не выполнила и половины из обязательного списка.
Адочка…
… Вот побелевший и осунувшийся Брэн "вытягивает" сущность, сроднившуюся за месяцы беременности с дочкой, из бьющегося в безмолвном крике существа, коим является моя девочка. Дочке больно, я чувствую ее боль, ужас от контакта с магом. Она молит меня об одном – избавить ее от Древнего, прекратить ее муки. Это мой долг – как матери – защищать дитя! Если я не могу принести в жертву ее никчемных брата и сестру, то должна принести в жертву себя! А еще лучше – Древнего и себя!
Тогда она в одночасье войдет в Круг Четырнадцати! Я, как мать, ДОЛЖНА ей в этом помочь!
– НЕТ! Ты не получишь жертву! – рычит маг, прерывая наш мучительный ментальный контакт.
… Вот огненные змеи срываются с рук Брэна, опутывая сущность и развоплощая ее.
… Вот эти же змеи обгладывают ручки и лицо ребенка. Я рвусь спасти ее… но не могу! Я обездвижена! Добросовестно и обстоятельно!
… Мягкая колыбельная бальзамом льется на измученные Душу и тело. Брэн, тихонько баюкает крохотное дитя, завернутое в синие, изрисованные белыми знаками пеленки. Но я все еще не владею телом.
Очнувшись в очередной раз, обнаруживаю у левого бока безмятежно сопящую дочку. Обычную, крохотную, и бесконечно дорогую мою девочку!
Я обожаю тебя, Брэн!
To, что сделал он для моей девочки, могут в полном размере оценить лишь отчаявшиеся родители. Независимо от мотивации, маг достоин доверия и искренней благодарности.
Неуклюже повернулась на левый бок, чувствуя, как из меня выплескивается теплая жидкость. Всплескивается и сразу впитывается в заботливо проложенную ткань. Смущенно улыбнулась. Маг и тут обо всем позаботился!
Мда… роды были совсем непростые. Удивляюсь, как я от критической кровопотери не скончалась!
Дочка, кряхтя, ищет грудь. И жадно присасывается к ней. Но ест не долго. И вскоре сладко и крепко засыпает. Измучилась…
– Тори! – паутинная нить натягивается, и ко мне из зарослей иллирии выпрыгивают собаки, а следом появляется Слава с угукающими детьми, – Брэн сказал, что нам уже можно… Как ты, милая?
– Пока жива, – шучу я, – Где он? Где Брэн?
– Куда ушел – не знаю. – Муж укладывает детей и целует меня так, словно я – снежинка, – Сказал – его не ждать и через три-четыре дня выходить из логова. Подкладывает мне под бочок вторую дочку, забирая спящую малышку, – Какая она крошечная! И совсем-совсем обычная! Никогда бы не подумал, что именно это качество в ребенке сделает меня счастливым!
Пока я кормлю детей, Слава "накрывает на стол".
Уложив спящих детей в рядочек на теплую, даже на вид, шкуру, опускается у меня за спиной:
– Никогда так не боялся… – признается супруг, утыкаясь в мою макушку.
– Я – тоже… – соглашаюсь я, млея в объятиях Славы. – Как иногда замысловато все складывается… вспоминая нашу с тобой первую встречу… никогда бы не подумала, что именно ты станешь якорем… на котором будет держаться вся наша семья! На тебя столько всего свалилось… и столько еще предстоит… Спасибо, родной! Неуклюже вывернулась в объятиях мужа, чтобы самой коснуться его губ.
– А я уже почти и не помню себя без тебя, – признался супруг, осторожно отвечая на мой поцелуй, – Знаешь, у меня такое чувство, что раньше я был как… как воздушный шарик… Болтался неприкаянным… вроде бы со всеми в хороших отношениях… в компаниях мне рады… но… теперь я понимаю – тогда я был пустышкой… погремушкой… А сейчас – я ЦЕЛЫЙ! У меня есть любимая, дети, побратимы, клан… И я чувствую, что смогу стать достойным тебя и нашей семьи!
– Ты давно стал достойным! – совсем развернувшись к мужу лицом, провела пальчиками по породистым высоким скулам, иронично надломленным бровям, высокому лбу, – Теперь нам всем, в том числе и детям, придется постараться, чтобы соответствовать тебе! И это не ирония и, тем более – не сарказм! Сильным от рождения быть просто! Намного сложнее тем – кто не был таковым, но силой духа заставил себя подняться на вершину! Я горжусь тобой, МУЖ!
– Вика… – Слава спеленал меня собой, напитывая любовью и уверенностью в том, что в нашей семье все сложится хорошо. – Поспи… и я с тобой… Брэн прав. Мы все славно потрудились и нам надо пару дней просто отоспаться…
***
Сказано– сделано!
И пусть вместо матраса – сухие иголочки. А вместо занавесей – непроходимые заросли.
Я давно не была так спокойна, счастлива, уверена в семье.
Мы проспали эти два дня. Периодически просыпаясь для кормления деток и собак. И снова засыпая в объятиях друг друга.
Третий день я встретила, нежась от поцелуев Славы.
– Вставай, Викуша. Кормим детей и выходим в свет, – в голосе мужа искрилась ласковая ирония.
– Да… мне сейчас только в свет выходить! – проворчала я, готовясь кормить младшенькую, – Грязная, лохматая… как ты от меня еще шарахаться не начал!
Меня с тихим, гневным рыком вздернули вверх и прижали к груди:
– Не ссмей! Никогда не сссмей этого говорить! Я люблю тебя! И мне все равно, какую маску набросит на тебя тот или иной поворот Судьбы! Я люблю тебя такой, какая ты есть! И узнаю под любой маской! Поняла?! – в полумраке глаза Славы засветились теплым, янтарным светом.
– Поняла, строгий мой! – на сердце у меня порхали бабочки, – А знаешь, мой обожаемый муж, что сейчас ты смотришь на меня драконьими глазами? И чешуйки у тебя на висках и шее… И это – уже пятый раз, на моей памяти. Не считая того… спонтанного оборота…
– Да? Как…? Я..? – Слава от шока запутался в словах.
– Ты! С глазами дракона! – усмехнулась я, поглаживая мужа по лицу, – Поцелуете, ваша чешуйчатость?
– Ага… – ох, у кого-то нет слов, одни эмоции.
A поцелуй у второй ипостаси получился нежно-страстным, словно не-обжигающее пламя…
– Вау! Никогда не целовалась с драконом! – фыркнула я, с трудом переводя дыхание.
Сердце стучало, словно отбойный молоток. Тело требовало продолжения…
– Ччч… Викуууууша… остановись… тебе нельзя пока… Вииика! Я сорвусь сейчас и потом всю жизнь не смогу себе этого простить! – взмолился Слава, рывком отодвигаясь от меня.
Уфф… Что это со мной? Совсем ты, подруга охренела! Чуть мужа до срыва не довела! Стыдно, сударыня!
– П..ппрости… сама не знаю – что на меня нашло… – дыша словно тепловоз, повинилась я.
Дочка недовольно закряхтела, разом отрезвляя поплывшие мозги.
Дожилась ты, мать! Аж про ребенка забыла, в запале!
– Это я виноват… и Брэн прав. Нехорошее это место. Кормим детей и быстро уходим! Я прав?
– Прав! Прав! – быстро притянула к себе супруга одной рукой и чмокнула в нос, – Уже кормлю! – другой рукой приподняла дочку, клещиком вцепившуюся в долгожданный сосок.
– Я тебя люблю! – Слава слизнул капли молока со второй груди, – Мммм… вкуссно! Завидую нашим деткам! – он подмигнул и склонился над второй дочкой, – Терпкие, заинька… скоро и вы с братиком поедите… – супруг споро менял подгузники детям.
– Смотрю я на тебя и сама себе завидую… – посетовала я, – Скоро не то что к посторонним – к себе ревновать начну!
– Никогда не думал, что буду кайфовать от женской ревности! – усмехнулся Слава, меняя дочек.
Усмехнуться то он усмехнулся… но в светящихся драконьих глаза явственно проступал ГОЛОД. И это был не тот ГОЛОД, который можно было утолить едой…
***
"ТИХО! Только не провоцируй!" – одернула я себя и сосредоточилась на дочке.
– Викуш… детям уже пятый день пошел… а они у нас до сих пор безымянные… прости, что напоминаю… понимаю, тебе не до того…
– Ох, Слава… не так я представляла появление на свет наших детей… прости… ты прав… их назвать надо… – тут же поправилась я, увидев проблеск отчаяния в красивых глазах супруга, – но я хотела, чтобы имя-наречение произошло в кругу семьи. А не в зарослях антимагичных деревьев…
– Ты меня прости, родная! Только не кори себя. Помнишь, ты всегда говорила – Бог не дает испытаний, которые ты не сможешь вынести! Вот и у нашей семьи все будет хорошо. И потом… испытания только укрепляют семью… если она – действительно – СЕМЬЯ!
– Согласна с тобой полностью, – передавая сына Славе, ответила я. – А теперь…
– А теперь, солнышко, я помогу тебе встать, – Муж споро уложил сладко спящего сына к дочкам и, обняв меня за талию одной рукой, осторожно помогал встать на непослушные ноги, – Вот так…не спеши… умница! Не напрягайся… а то снова закровишь… Вот! Уже стоим!
– Слава, как детей понесем? – спросила я, покачиваясь на ватных нога, и ухватившись за мужа обеими руками.
– Младшую ты понесешь на груди… типа кенгурятника. Старших – я.
– А… если на нас нападут? Или скова во что-нибудь вляпаемся?
– Собаки предупредят, – лаконично ответил муж, устраивая дочку у меня на груди. Отошел на шаг и полюбовался своей работой:
– Красотки вы у меня…
– Скажешь тоже… – смутилась я.
– Дай только выбраться… и скажу и докажу, – провоцирует меня Слава, лукаво улыбаясь.
– Дракон! – притворно обижаюсь я.
– Еще какой! – фыркает муж, устраивая сына и дочку, – Ну?! КрасавЕц?! – Слава покружился, давая мне возможность рассмотреть деток.
– Красавец! И умница! Самый лучший в двух мирах! – искренне подтвердила я.
Глаза супруга снова начали светиться янтарным светом:
– Мдааа? – он предвкушающе облизнулся.
– Ага, – я не уступала ему в "гляделках".
– Доберемся до цивилизации – из кровати не выпущу месяц! – урчащим шепотом пригрозил Слава.
– Думаешь нам это позволят? – засомневалась я, а у самой все внутри сладко– предвкушающе заныло.
– А мы спрашивать не будем, – лихо подмигнул мне муж, – Они сами виноваты! Провинились! Придется им глотать слюни, глядя на мой пир!
– А Брэн…? – постаралась быть объективной.
– Так… он может присоединиться… Не? Ты же не против? – упс…. дорогая, шутки кончились!
– Я… наверное… не до этого сейчас! – разозлилась я на себя и на столь щекотливую для меня тему. – Идем уже!
– Трусишка ты наша… – хмыкнул супруг, целуя меня в нос, – Держись крепко за пояс и глазоньки закрой!
Двинулись!
Не знаю, на сколь большую территорию раскинулись эти заросли. По мне – так они занимали просто громадную площадь!
Шли мы – как альпинисты – цепочкой. Шаг-в-шаг.
Дархан и Клайд прижимались ко мне справа и слева. Отчего идти было совсем неудобно.
В голову, почему-то, пришло сравнение в червяком в сене. Очень уж нас напоминает!
Но все когда-нибудь заканчивается. Завершился и наш марш-бросок. Мы вынырнули из мешанины ветвей-листьев еще до полудня.
После нескольких дней полутьмы, яркий, радостный свет местного светила, неприятно резанул по глазам. Ветерок ласково высушивал наши мокрые от пота лица, играл прядями волос.
– Вот и выбрались, – Слава остановился в двух шагах от зарослей, – Переночуем здесь. А завтра, с утра, двинемся домой. Будем идти вдоль зарослей. На пару дней пути – они совпадают с нашим направлением. Согласна?
– Согласна. Логично! Если что – всегда в зарослях укрыться можно. – одобрила я предложение супруга. – Располагаемся?
– Постой немного. – Слава ловко отвязал сначала сына, потом дочку и уложил на шкуру, – Давай, я помогу! – муж сам забрал у меня ребенка, уложил ее к братику и помог мне осторожно присесть.
– Дархан. Клайд. На охоту! – собаки словно только и ждали моего приказа. Тут же исчезли с полянки.
– Я за водой пойду только после того, как собаки вернутся, – сообщил мне Слава, растягиваясь рядом со мной – на боку, – Хорошо?
– Хорошо, – я благодарно погладила мужа по шее.
– Мммм…. можно – еще? – сейчас супруг напоминал мне не страшшшшного дракона, а огромного кота.
– Можно, – тихонечко усмехнулась я, – Дома…
– Жестокая! – притворно обиделся Слава, глядя на меня янтарными глазами, в которых плясали чертики.
– Справедливая. – уточнила я, – Слава, а мы через поляну, где останавливались, пройдем?
– Нет. Там рядом что-то есть… что-то Древнее и скверное… Мы пройдем южнее. – игривость сразу пропала из глаз мужа. – А зачем тебе та полянка?
– Даже не знаю… там меня та Душа потерянная звала…
– Викуш… Если та Душа тебя нашла в таком месте, где на каждом шагу ловушки и засады, то поверь мне – она тебя и в дороге отыщет!
– Тоже верно, – признала я резонность слов Славы. Обвела окрестности взглядом и не весело хмыкнула, – Вот смотрю я сейчас по сторонам и удивляюсь. Как быстро привыкаешь к тепличным условиям… к тому, что есть супруги, которые все сделают. Расслабилась я… размякла совсем… Очень приятно быть мягкой…
– Разве это плохо? – Слава гладил меня по лицу и любовался (!). – Не могу говорить за всех… но… Мне так приятно, когда ты позволяешь себе быть слабой! И позволяешь нам – быть сильными!
Это невозможно! Но мой юный супруг ИМЕННО любовался мной! Растрепанной, потной, уставшей!
– Славка, ну за что мне – такое чудо как ты! Не обижайся… знаешь, у меня иногда такое чувство к тебе… словно я тебя украла…
– Так и есть! Украла! – И ласково глядя мне в обалдевшее лицо, пояснил, – Украла у БЕДЫ! Если бы ты меня не выбрала – я бы не стал таким, как сейчас! Я бы так и остался разгильдяем, ветренным и бестолковым! Нарывался бы… влезал во всякие сомнительные аферы… и ничем хорошим для меня это бы не закончилось! Так что – ты меня украла у БЕДЫ! Дала любовь, семью, уважение! Сделала МУЖИКОМ!
– Да! Любой мужчина может гордиться таким побратимом, как Слава! Если мне, после постыдного фиаско с Древней ловушкой, позволено будет вымолвить хоть слово, то я бы полностью поддержал пылкую речь Славы! Я тоже буду стараться – быть МУЖИКОМ! В том понимании, о котором идет речь! Ты дашь мне шанс, фавори? – на нас смотрел, весь какой-то замордованный, Алехандр.
– Тебе повезло. Викуша – очень мудрая женщина, – улыбнулся Слава, и тоже воззрился на меня с немой просьбой во взгляде.
– Да все я понимаю, Алех. И не злюсь, не обижаюсь… Каждый из нас может влипнуть в ловушку. Как я поняла – их тут немеряно-несчитано! Присаживайся. Сейчас, немного отдохнем и будем кушать.
– Вы – отдыхайте! А я все устрою и вас покормлю! – просиявший Темный поцеловал меня в нос, дружески хлопнул Славу по плечу, и захлопотал, обустраивая бивак. – Тори… ты позволишь… помочь тебе и Славе с детками? – смущаясь, попросил Алех.
– Конечно, позволю! А ты думал иначе?
– Была такая мысль! – признался Темный. – Думал – не дашь даже взглянуть…
– Ты за это время мог бы и получше научиться Викушу понимать, – Слава укоризненно покачал головой, – Она всегда мыслит логически… иногда приправляя логику эмоциями…
– Проехали… – я вяло поправила кошмар на голове, коим стали мои волосы, – Так хочется помыться…!
– Не вопрос! Отдохни немного и я тебя искупаю… если позволишь..?
– Мне очень стыдно… но я – позволяю!
– И чего ты так застеснялась? – спросил тихонько Слава, пока просиявший Алех готовил обед, – Любящий мужчина всегда стремится коснуться предмета своей страсти… Я уважаю их с Брэном выдержку! Согласись, Викуш… она достойные парни!
– Достойные. И я их уважаю! Обязана – выше головы! Только… мне очень трудно представить что и они тоже будут со мной…
– Они все понимают. Хелл все рассказал им. Никто не собирается форсировать события… ты просто начни доверять… а дальше – на волю Судьбы…
– И снова – ты прав! Спасибо! – притянув довольного супруга к себе за шею, чмокнула его в подбородок.
– Обед готов! – задумчивый маг расстелил большую салфетку и поставил на нее разрезанную на куски, жареную птицу, сыр, ароматный хлеб и котелок с дымящимся отваром, – Это орочий напиток. Похож на ваш земной чай. Его пьют с молоком буйволиц. Очень полезен при травмах, ранениях, и женщинам, после родов. Попробуешь? Осторожно… горячиий!
Я взяла в руки чашку с напитком. Принюхалась… Действительно – пахнет чаем! А я – ну ОЧЕНЬ люблю чай с молоком!
Отпила глоточек ароматно-сливочного напитка.
Мммм…! Как вкусно!
О чем и сообщила довольным мужчинам.
Под чаек мне, в четыре руки, скормили два куска сочного мяска.
Тяжело пыхтя, откинулась на покрывало:
– Все! Больше – не съем! А почему вы ничего не едите?! Чтобы через пятнадцать минут на столе ничего из еды не было! – шутливо нахмурилась я.
Мужчины уложились в срок.
Покормив и обиходив детей, в чем Алех принимал самое активное участие, стали дожидаться собак.
Мои четвероногие друзья, как и следовало ожидать, вернулись с добычей. С бооольшой такой добычей! В виде громадной страусоподобной "птички".
Наглаженые и обласканные собаки довольно "улыбались", развалившись у костра. Даже всегда угрюмый Дархан изволил обласкать мужчин благосклонным взглядом..
– Викуш, пока солнце в зените, надо этим воспользоваться. Сходите искупаться. Я с детьми побуду… и дичь обработаю, – напомнил мне об обещании Слава, – Иди и не красней, любименький каш пумрик!
От смущения у меня не было слов.
А Алех, осторожно помог мне встать и поддерживая за талию, увлек в сторону речушки, не говоря ни слова.
***
Вот ей Богу! Как дети малые!
Казалось бы – взрослые, всего повидавшие мужчина и женщина! И не противны друг другу! И практически муж и жена…
Но стыдобищааа…
Об меня можно спокойно мокрые дрова поджигать – разгорятся на-раз!
Алех же странно-спокоен. Сжат, словно скрученная до предела пружина.
И ведь оба знаем – будет просто помывка с эротическим уклоном. Никакой близости, во всяком случае – пока – быть не может. А психуем, каждый про себя так, словно у нас групповой адюльтер с изощренными извращениями!
Пока предавалась мукам совести, мы вышли на заросший высокой травой, берег задумчиво-прозрачной речки.
Темный, одним движением "скосил" траву, "укатал" на месте глинистого уступчика пологий спуск и расстелил плед. На который лег мешок, видимо, с чистыми вещами и банными принадлежностями, о которых я, в смятении, совсем забыла.
– Позволишь тебе помочь? – не зная, куда девать руки, почему-то шепотом, спросил Алех.
– Угу… – все, что смогла ему ответить, подавляя острое желание сбежать от неловкой ситуации куда-нибудь далеко…
– Тори… я не насильник… я просто обычный влюбленный мужчина… и мне горько и больно видеть как ты себя принуждаешь сейчас… Если тебе в тягость… сама искупайся, а я прослежу, чтобы с тобой все было хорошо. Я не оскорблюсь… я все понимаю…
– ***! Понимает он! Спасибо, дорогой, за понимание! – непонятно с чего зверею я, – Только я – НЕ ПОНИМАЮ!! Не понимаю – с чего вы – взрослые и крутые мужики, ведете себя словно агнцы на заклании! Сама не выношу никакого принуждения! Но понять разницу между смущением и когнитивным диссонансом в моей душе, вызванном различиями в менталитетах разных миров и обычаев – можно?! Да, я уже давно в этом мире! Но все как-то опосредованно мимо меня проходило! Сами же меня оберегали, словно больную! И я тоже хороша! Разомлела! Расквасилась! Понравилось киселем растекаться! Я только-только осознала, что это нормально – когда муж не один! И мне снова надо осознать то, что и два почти-мужа – это тоже нормально! Да! Ты и Брэн мне очень нравитесь! Но эта твоя покорность и виноватость… не знаю – что хуже… если бы ты попер напролом и пытался стать близок… или то, как ты сейчас… униженно просишь… Прости! Я – ДУРА! Я запуталась! И все, что ты бы сейчас не сделал – вызовет у меня злость и оскорбление… Прости…
Я совсем без сил плюхнулась на плед и постыдно разревелась.
Но меня подняли сильные руки, и прижимая к груди, где бешеным молотом билось сердце, молча, внесли в теплую, оживляющую воду…
Дернулась было… но мягкие губы перышком прошлись по шее, руки сжали сильнее, вжимая в горячую грудь…
– Ты нас прости, милая… мы все время забываем о том, что ты родилась в другом мире. Что для тебя дикость – быть близкой более чем с одним мужчиной. Мы все любим тебя и нужна нам только ты и никакая другая! К сожалению, это особенность нашего мира… но ты скоро сможешь ее принять! Ты у нас умная, сильная и честная… Только у тебя два недостатка, которые мешают нормально воспринимать действительность – чрезмерная ответственность и недоверчивость. Да. Ты любишь нас… но не веришь… не доверяешь… А ты попробуй! Не держать все под контролем, а просто довериться? Попробуешь..? Прямо сейчас? Ну… немного? А…? И раздеваться будем прямо в воде… держись за меня… Вот видишь, как все хорошо…
Уверенные руки Алеха быстро избавляли меня от одежды.
– А теперь я помогу тебе помыть голову…
Чуткие пальцы Темного зарылись в мои волосы, массируя кожу и взбивая пенку, тонко пахнущую медовым разнотравьем.
Подогретая магией вода расслабляла тело и лучше успокоительного воздействовала на растрепанные нервы.
– Все… тебе больше нельзя… ты чистая, как снежинка… и так же хрустишь, – Алех с хрустом провел пальцами по моей чистой коже, – Ну как, очень страшно – довериться тому, кто тебе нравится?
– Страшно… – согласилась я, позволяя закутать себя в простыню, – И страшно и приятно… Спасибо!
– Для тебя – все, что пожелаешь!
Быстренько проанализировав полученную информацию, пришла к выводу – Алех прав во всем!
Пора мне прекращать это безнадежное мероприятие, под названием – "Все контролирую лично!"
Да и то, что касается доверия… надо, действительно, учиться доверять моим мужчинам!
А потому, не откладывая в "долгий ящик" – просто позволила Темному за собой поухаживать. По-моему, Алех и сам не верил в то, что я вот так вот взяла – и последовала его совету-просьбе!
Но КАК же ему было приятно! Согревать меня, высушивать, разбирать и заплетать мокрую, свалявшуюся гриву волос… надевать на меня чистое белье и одежду! От этого процесса он ловил не меньше кайфа, чем я!
Когда я, уже полностью одетая, хотела повернуться к нему лицом, Алех вдруг, воспротивился.
А причину я поняла спустя несколько мгновений. Темный, вдруг, с силой обнял меня… вжимая в свое тело до хруста моих бедных косточек, и со стоном, рвано выдохнув…
"Ой-я-ж-бякааа! Бедный, мой! Терпел-терпел…и… гм… в общем – довела мужика до оргазма!"
– Что бы ты там сейчас себе ни напридумывал и не накрутил… знай – мне ОЧЕНЬ приятно, что ты кончил от столь невинного нашего общения! Застыдишься, начнешь себя корить и бичевать – я оскорблюсь! А теперь… перестань превращать мои ребрышки в осколки, поворачивай и целуй!
Темный, словно неверя, медленно-медленно развернул нас лицом-к-лицу. Столь же медленно, как в замедленной съемке, наклонился к моему лицу и коснулся рта горячими, мягкими губами.
– Мммм… – само собой вырвалось у меня.
Так сладко оказалось целовать сурового боегого мага…
Но!
Вот всегда у меня так! Только начнет что-то налаживаться – так сразу – нежданчик!
Боольшой такой… крылато-бронированный нежданчик! Злющиииий! Как дракон!
Шлепнулся прямо в речушку, выплеснув на нас всю воду, тину и грязь, что в ней была.
– Ты! Ты сдурел!? Ящер недоделанный?! Ты ж сейчас нас чуть не утопил! Я только– только помылась! А ты…! Иди сюда моментально! Человеком иди! Что, не умеешь обращаться?! Саама! А что умеешь?! К беременной женщине с желанием снасильничать подходить?! К драконицам диким на блядки бегать?! Нет? А я тебе не верю! Немедленно оборачивайся! Живо, я сказала! Козел крылатый!
Дракон осел на попу и ошалело вылупился на меня.
Мда, зрелище-то так себе! Не для слабонервных!
Мы с Алехом – все в жидкой грязи, тине, песке и полусгнившем растительном мусоре.
Порадовалась я помывке! Ага! Все удовольствие чешуйчатая сволочь испортила!
Ой! А там Слава с детьми один! Срочно надо возвращаться! И так слишком задержались!
– Не торопись, – Алех чмокнул меня в нос, – Сейчас я все исправлю…
Меня обдало сначала холодом, потом – жаром.
"Умница мой!" – умилилась я про себя, обозревая нас – чистеньких и ухоженных. Оглянулось на то, что когда-то было Хеллом.
Несчастный дракон сидел посреди болотистой лужи, в которую превратилось место его неудачной посадки и смотрел на меня глазами отчаявшегося человека… моего мужа… Хелла!.
– Алех, – от моего едва слышного шепота, вздрогнули мы все трое, – Почему он… такой? Я не могу на него смотреть без боли… Ему же сейчас плохо, да? Почему он не оборачивается? Он нас хотя бы – понимает?
– Да, ему сейчас ОЧЕНЬ плохо! – подтвердил Темный, не выпуская меня из объятий, – Судя по всему – первая стадия бездумной и безумной эйфории после оборота прошла, и сейчас он в полной мере понимает – как попал! Застрял во второй ипостаси. Скорее всего – это последствия древней ловушки, в которую мы с ним вляпались. Хелл – умный воин. А сейчас он ждет, что ты откажешься от него…
– Я..? Откажусь…? С какой стати? Я никогда не откажусь ни от одного из вас! Да, я могу оскорбиться, разозлиться, отомстить, резкостей наговорить… Но отказываться не собираюсь! Я его еще мало посадирповала! – сквозь подступающие жалостливые слезы пробубнила я, – и вообще – у нас там дети и Слава – один! Идем…
Развернувшись и выпутавшись из рук Алеха, пошла к биваку. Но, пройдя несколько метров – остановилась и оглянулась.
Дракон так и сидел в луже, Алех стоял на берегу.
– И чего стоим? Кого ждем? Особого приглашения? Да запросто! Многоуважаемый дракон, Ваше Темнейшество, не соблаговолите ли проследовать к месту стоянки? Я вобще-то за детей переживаю!
При слове "дети", дракон "навострил ушки" и рывком вырвав попу из новорожденного болотца, шагнул ко мне.
– Дошло, наконец? Что я уже не беременная? И что ты, на минуточку, уже отец! Все, больше звать – не буду! Сами не маленькие – дойдете!
И трусцой рванула к лагерю, глотая злые слезы.
"Хоть бы рыкнул хоть что-нибудь нежное! Хоть попытку обнять предпринял! Или хоть лизнул бы! Драккккккон недоделанный! А может быть у него сейчас разум умного, но животного и он забыл обо всем, что пришлось всем нам пережить…?" – после этих мыслей, к Славе я вышла в совершенно раздрипанных чувствах.
– Викуша…! – Слава, продравшись сквозь заросли, обнял меня, прижимая к себе, – Солнышко наше, что случилось!? Алех ведь не мог тебя так сильно чем-то оскорбить?! Он тебя любит!
– Там… там Хелл… он… он совсем… совсем… никакой! Он… дракон!
– Саама! Понятно! Если ты на него злишься за то, что было тогда… на поляне… то – зря, родная!
– За то… я уже не злюсь…
– Ну а сейчас что? – Младший супруг, все так же обнимая меня, вел на полянку, – Что сейчас-то он натворил?
– Грязью полил… – ох, знал бы кто, как мне сейчас было стыдно за свою, слишком острую реакцию на действия дракона! – А меня Алех… только-только помыл и высушил…
– Это серьезный косяк! – Слава говорил серьезно, но я чувствовала – его грудь подрагивает от едва сдерживаемого смеха.
– Да ну тебя! – я вырвалась из объятий и сопя от обиды, (Сама понимала, что обида не стоит выеденного яйца!), уселась рядом с детьми.
Недалеко от бивака жалобно трещали безжалостно ломаемые деревья.
– Алех, что там случилось? – а вот теперь, голос Славы был спокоен и строг, – Хелл, рад тебя видеть! Что ж вы так Викушу довели?!
В ответ – только горестный вздох дракона…
От которого наш бивак едва не унесло!
Ага! Вздыхает! Бедненький! Злая Вика обидела несчастного дракошечку!
А то, что этот "несчастненький" меня чуть не угробил… и своих детей тоже – это не считается серьезным поводом для обиды и настороженности?
А куда он летал, якобы в беспамятстве? К бабам – хоть и драконам?! И мне после этого вот так вот просто взять – и его розовыми соплями обмазать от счастья, что он ко мне прилетел "на крыльях любви"?!
А если вспомнить его почти-измену там, у Темных?!
А…
"Солнышко мое, не надо злиться на Старшего мужа…" – прошептал мне на ушко таинственный поклонник, – "Прости… я не имел права самовольно… без ЗОВА… к тебе приходить… Не смог сдержаться… чтобы не предостеречь от роковой ошибки… Не злись на Хелла… Поверь и прости… прислушайся не к тому, что тебе навязывают Шепчущие-во-Тьме… Ты не такая! Я уверен! Ты сильная, честная, справедливая и милосердная! Не поддавайся ЗЛУ! Все… они обнаружили мой уход… прости! меня долго не будет! И я смогу отозваться, только если ты позовешь!!! ПОЗОВИ! я тебя…"
– Викуша, – я вздрогнула от тревоги в голосе Славы, – Что с тобой сейчас было, пумрик?!
– Это Душа… – меня всю трясло, словно я простояла долгое время в ледяной воде,
– Он хотел, чтобы мы с Хеллом помирились…
– Это означает, что тот, кто с тобой говорит – беспокоится о тебе… я бы сказал – … любит…
– А еще он сказал, что и на меня пытаются воздействовать…
– Тори! – Алех, сжав меня за плечи, вглядывался в глаза, – Повтори… слово-в – слово, что именно он сказал!
– "Прости… я не имел права самовольно… без ЗОВА… к тебе приходить… Не смог сдержаться… чтобы не предостеречь от роковой ошибки… Не злись на Хелла… Поверь и прости… прислушайся не к тому, что тебе навязывают Шепчущие-во– Тьме… Ты не такая! Я уверен! Ты сильная, честная, справедливая и милосердная! Не поддавайся ЗЛУ! все… они обнаружили мой уход… прости! меня долго не будет! И я смогу отозваться, только если ты позовешь!!! ПОЗОВИ! я тебя…"
– Алех, что это все значит? – сурово спросил Слава.
– Это значит, что у нас все плохо. – Темный не отводил взгляд, – Ведьмы пробудили "Проклятый алтарь". И теперь, принося Жертву, могут создавать из ведьм со слабым магическим потенциалом Шепчущих-во-Тьме…
– Что они могут?
– Толком этого никто не знает. Так… отрывочные и противоречивые сведения. Если вокруг сильной ведьмы четырнадцать Шепчущих образуют круг… и будет принесена невинная Жертва… то они могут наслать эпидемии, катаклизмы, развязать безумные и кровопролитные войны…
– Охренеть! – выругалась я.
– Сейчас я более чем с тобой согласен, пумрик! – выдохнул бледный Слава. – И как нам с этим бороться?
– Не знаю! – честно признался Алех, – Брэн знает. Возможно… Но когда он вернется…
Мы подавленно замолчали…
– Давайте, сейчас присядем, чайку попьем и обсудим все спокойно. Хелл, располагайся… где-нибудь… – игнорируя возникшую напряженность, предложил Слава, усаживая меня на бревнышко и вручая кружку с горячим чаем.
Алех присоседился рядышком.
А Хелл…
Облепленный радостными собаками, дракон неуклюже топтался на пятачке, не решаясь ничего предпринять.
Потом, решившись, опустился на живот в опасной близости от спящих детей.
– Красивые у нас дети, правда? – Слава прилагал все усилия, чтобы снова объединить нас в семью.
Дракон… кивнул.
– Ага… только все тут, кроме Славы, только и делали все, чтобы они не родились! – сама не ожидая от себя такого злобного выпада, выпалила я.
Глаза дракона полыхнули на миг отчаянием, а потом – потухли.
– Тори… – Темный укоризненно вздохнул, – Я все понимаю. Мы наделали много того, что может тебя от нас отвратить. Но уж так-то зачем? Хелл провинился не больше, чем я. А меня ты почти простила.
– Он БОЛЬШЕ провинился! – злой запал никак не хотел поддаваться моим попыткам его обуздать, – To его бывшая о боже едва с ним не переспала. To ее протеже почти с ним переспала! To меня едва не изнасиловал… перед родами… To к самкам– драконицам на блядки улетел!
