Текст книги "Искусство быть счастливым. Руководство для жизни"
Автор книги: Нгагва́нг Ловза́нг Тэнцзи́н Гьямцхо́
Соавторы: Говард Катлер
Жанр:
Религия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Далай Лама предлагает начать изменение своего отношения к врагам с систематического и рационального анализа своей обычной реакции на них.
– Давайте начнем с анализа своего характерного отношения к врагам. Вообще говоря, мы отнюдь не желаем им добра. Однако даже если вы своими действиями доставите неприятности своему врагу, какая вам от этого польза? Если разобраться, что может быть хуже такого образа действий? Вами овладевают чувства вражды и злобы. Хотите ли вы носить в себе эти чувства?
Когда мы мстим своему врагу, образуется порочный круг. Враг вряд ли оставит вашу месть без ответа – он, в свою очередь, отомстит вам, затем вы – ему и так далее. Если это происходит на бытовом уровне, ненависть может длиться поколениями. В результате страдают обе стороны, жизнь теряет свой истинный смысл. Это особенно ярко проявляется в лагерях беженцев, где месть лелеют с детских лет. Это очень печально. Таким образом, злоба и ненависть подобны рыболовному крючку, и очень важно не оказаться пойманным на этот крючок.
Некоторые люди считают, что чувство ненависти служит национальным интересам. Эта идея кажется мне очень негативной и недальновидной.
Поставив под сомнение правильность нашего обычного отношения к врагу, Далай Лама предложил альтернативу, новый взгляд на вещи, который способен революционным образом перевернуть нашу жизнь. Он объясняет это так: – В буддизме уделяется большое внимание отношению к соперникам или врагам. Это объясняется тем, что ненависть является огромным препятствием на пути развития в себе сострадания и, следовательно, достижения счастья. Если вы разовьете в себе терпение и терпимость по отношению к врагам, все станет гораздо проще – сострадание к другим возникнет естественным образом.
Таким образом, для тех, кто следует по пути духовного развития, враги играют особую роль. Как мне кажется, сострадание является основой духовной жизни. Для того чтобы наиболее полно проявить свою любовь и сострадание, вы должны постоянно практиковать терпение и терпимость. Нет достоинства лучше терпимости и нет недостатка хуже ненависти. Поэтому нужно изо всех сил стараться не испытывать ненависть к врагу, а использовать столкновение с ним как возможность попрактиковаться в терпении и терпимости.
Вообще, наличие врага – необходимое условие развития терпения. Без врага у вас не возникнет необходимость в терпении или терпимости. Трудно не согласиться с тем, что наше терпение обычно испытывают не друзья, а враги. С этой точки зрения мы можем рассматривать своих врагов в качестве великих учителей и быть благодарными им за ценную возможность поупражняться в терпении.
В мире огромное множество людей, но тех, с кем мы постоянно общаемся, не так уж много, а тех, кто способен доставить нам неприятности, еще меньше. Поэтому, когда вам представляется возможность попрактиковаться в терпении, следует принимать ее с благодарностью. Вы должны быть благодарны своему врагу за эту возможность и счастливы так, как если бы нашли клад в своем собственном доме. Если вам и удастся развить в себе терпение и терпимость, которые позволят вам справляться с негативными эмоциями, это произойдет не только благодаря вашим собственным усилиям, но и благодаря наличию врагов.
Конечно, вы можете возразить: "С какой стати я должен благодарить своего врага за ценную возможность, если у него нет намерения помочь мне? У него не только нет намерения помогать мне, он умышленно и злобно старается навредить мне! Логично за это его ненавидеть – он определенно не заслуживает уважения". В действительности, именно это злобное состояние сознания врага, намерение навредить нам делают его действия уникальными.
Если бы мы реагировали только на само действие, вызывающее боль и страдания, нам пришлось бы ненавидеть всех врачей и считать их врагами, так как иногда они прибегают к достаточно болезненным методам, например хирургии. Но мы не расцениваем эти действия как обиду или вражеские действия, так как врач хочет помочь нам.
Поэтому именно намерение навредить нам делает врага таким уникальным и дает нам ценную возможность упражняться в терпении.
Предложение Далай Ламы почитать наших врагов за возможности духовного развития, которые они нам предоставляют, на первый взгляд кажется парадоксальным. Но возьмем, например, человека, который хочет развить и укрепить свое тело тренировками с тяжестями. Поднятие тяжестей поначалу кажется ему не очень приятным занятием. Он напрягается, потеет, борется с собой. Однако именно в процессе борьбы с собой рождается сила. Спортсмены ценят спортивные снаряды не потому, что они доставляют немедленное удовольствие, а за конечную пользу, которую они приносят.
Возможно даже, утверждения Далай Ламы об "исключительности" и "ценности" врага – нечто большее, чем просто забавные умозаключения. Слушая жалобы своих пациентов, я убедился в том, что у людей обычно не бывает много врагов или антагонистов на личном уровне. Как правило, это один-два человека – начальник, например, или сослуживец, бывший супруг, близкий родственник. То есть в реальной жизни враг встречается редко – наши возможности для духовного роста ограничены. А только борьба, процесс разрешения конфликта с врагом – посредством обучения, изучения, поиска альтернативных путей, – обеспечивает духовный рост, понимание и благоприятный в психотерапевтическом плане исход.
Представьте себе, на что была бы похожа наша жизнь, если бы у нас не было ни врагов, ни других затруднений, если бы с колыбели и до могилы мы встречали лишь доброжелательно настроенных по отношению к нам людей, которые бы холили нас, поддерживали, кормили с ложечки перетертой пищей, развлекали бы нас, корча смешные рожи. Если бы нас с рождения носили в корзинке (затем, возможно, и на носилках), не заставляли напрягаться и не испытывали на прочность – короче говоря, относились бы к нам как к новорожденным. На первый взгляд эта перспектива кажется заманчивой. Первые несколько месяцев подобной жизни мы, наверное, были бы счастливы. Но в конце концов мы бы превратились в некоторое подобие желатиновой массы с ментальным и эмоциональным развитием теленка. Борьба делает нас теми, кто мы есть, а враги проверяют нас на прочность, вырабатывая в нас способность сопротивляться, необходимую для развития.
Практика рационального и всестороннего подхода к проблемам действительно показалась очень полезной, но я сомневался в том, что она способна изменить наше мировоззрение. Я вспомнил, как однажды прочитал интервью, в котором упоминалось, что одной из ежедневных духовных практик Далай Ламы является чтение молитвы Восемь Стихов о Тренировке Ума, написанной в одиннадцатом веке тибетским святым Лангри Тангпа. Вот отрывок из этой молитвы:
Общаясь с кем-либо, в глубине своего сердца я буду считать себя самым низшим, а других – почитать как высших существ!..
Видя злых людей, погрязших в жестоких грехах и заблуждениях, я буду ценить их превыше любого сокровища!..Когда другие из зависти обидят меня, я приму поражение и подарю им победу!..Я, прямо и косвенно, буду приносить пользу и счастье всем существам, тайно приму на себя всю их боль и страдания!..
Прочитав эти стихи, я спросил Далай Ламу:
– Я знаю, что вы придаете большое значение этой молитве, но уверены ли вы, что она до сих пор актуальна? Я хочу сказать, что она была написана монахом, жившим в стенах монастыря – заведения, где самым большим событием в жизни обитателей были сплетни, клевета, случайный пинок или подзатыльник. Ему легко было отдавать победу. Но в современном обществе обида или оскорбление, наносимые другими людьми, могут принимать множество различных форм, включая изнасилование, пытки, убийство и т. д. С этой точки зрения данная молитва кажется мне не вполне актуальной.
Я ощущал некоторое самодовольство, так как счел свое замечание очень уместным и остроумным.
Далай Лама несколько мгновений помолчал, нахмурив брови в раздумье.
– В ваших словах есть доля истины.
Далее он постарался перечислить современные ситуации, в которых данная молитва действительно неактуальна и нуждается в некоторых изменениях, ситуации, в которых необходимо принимать жесткие контрмеры, чтобы защитить от агрессии себя и своих близких.
Позднее в тот же вечер я размышлял о нашем разговоре и выделил в нем два важных момента. Во-первых, меня поразила его готовность принять свежий взгляд на свои убеждения и практики – в данном случае он продемонстрировал готовность переоценить любимую молитву, которая, без сомнения, за многие годы стала частью его личности.
Второе было менее воодушевляющим. Мне стало стыдно за свою глупость и самодовольство. Я осмелился предположить, что молитва Далай Ламы может быть неактуальной, так как не согласуется с жестокими реалиями сегодняшнего мира. Но только сейчас я понял, комусказал это – человеку, который потерял свою страну в результате одного из наиболее жестоких вторжений в истории нашего времени. Человеку, который почти сорок лет прожил в изгнании, тогда как целая нация связывала с ним свои надежды и мечты о свободе. Человеку с глубоким чувством личной ответственности, который с состраданием выслушивал непрерывный поток беженцев, излагающих свои истории убийств, изнасилований, пыток и унижений, которые тибетцы испытывают со стороны Китая. Не раз я видел на его лице выражение бесконечной заботы и печали, когда он слушал эти исповеди, часто от людей, которые пешком перешли через Гималаи (двухлетнее путешествие) только для того, чтобы хоть раз взглянуть на него.
И в этих рассказах было не только физическое насилие, часто в них описывались попытки разрушить сам дух тибетцев. Один из беженцев рассказал мне о китайской школе, которую его заставляли посещать в детстве в Тибете. С утра и до обеда ученики обязаны были изучать "маленькую красную книжечку" Председателя Мао. Время после обеда было посвящено различным домашним заданиям. Большая часть этих "домашних заданий" обычно была направлена на истребление глубоко укоренившегося буддийского духа в тибетских детях. Например, зная о том, что в буддизме существует запрет на убийство и вера в то, что все живые существа, наделенные чувствами, равны между собой, один из учителей дал своим ученикам домашнее задание убить какое-нибудь существо и на следующий день принести его в школу. За выполнение этого задания он ставил оценки. Каждое мертвое животное приносило определенное количество баллов – муха один балл, червяк – два, мышь – пять, кошка – десять, и т. д. (Недавно, когда я рассказал эту историю одному из своих друзей, он потряс головой с отвращением и сказал: "Интересно, сколько баллов получил бы ученик за убийство этого идиота-учителя?")
С помощью таких духовных практик, как чтение Восьми Стихов Тренировки Ума, Далай Лама смог справиться с реальностью этой ситуации и в течение сорока лет вести активную кампанию в защиту свободы и прав человека в Тибете. Он также проповедовал смирение и сочувствие к китайскому народу, что воодушевило миллионы людей во всем мире. И тут появляюсь я и выдвигаю предположение, что эта молитва не вполне соответствует реалиям сегодняшнего мира. Я до сих пор краснею от смущения всякий раз, когда вспоминаю об этом разговоре.
В один прекрасный день, пытаясь применить на практике предложенный Далай Ламой метод изменения отношения к врагу, я понял, что зашел в тупик. Готовясь к написанию этой книги, я посещал некоторые лекции Далай Ламы на Восточном побережье. Возвращаясь домой, я заказал билеты на самолет до Феникса. Как обычно, я попросил место у прохода. Несмотря на то что я прослушал несколько воодушевляющих лекций, мое настроение во время посадки в забитый до отказа самолет было не самым лучшим. Затем я обнаружил, что мне по ошибке выдали посадочный талон на центральное сиденье – между огромным мужчиной, у которого была раздражающая привычка занимать своим внушительным предплечьем мойподлокотник, и женщиной среднего возраста, которую я тоже сразу невзлюбил оттого, что, как мне казалось, именно она заняла моеместо у прохода. Что-то в этой женщине немедленно вызвало у меня раздражение – слишком резкий голос, слишком надменное поведение или что-то еще. Сразу же после взлета она начала непрерывно болтать с мужчиной, сидящим напротив нее. Оказалось, что это ее муж, и я «галантно» предложил ему поменяться со мной местами, однако он не согласился – ему тоже нравилось место у прохода. Мое раздражение усилилось. Перспектива провести пять долгих часов рядом с этой женщиной приводила меня в отчаяние.
Подумав о том, что я так интенсивно реагирую на женщину, которую даже не знаю, я решил, что это, должно быть, "перенос" – она, наверное, подсознательно напоминает мне кого-то из моего детства. Я порылся в памяти, но не смог подобрать подходящую кандидатуру. Наверное, подумал я, дело не в этом. И тут я понял, что мне представилась отличная возможность поупражняться в терпении. Поэтому я начал представлять себе женщину-врага, сидящую в моем кресле у прохода, в качестве дорогого доброжелателя, помещенного рядом со мной, чтобы научить меня терпению и терпимости. В конце концов, это была отличная возможность и лучший враг, какого только можно выдумать, – я только что впервые увидел эту женщину, и она еще ничем не успела мне навредить.
Минут через двадцать я бросил это занятие, так как она по-прежнему меня раздражала! Я решил, что мне так и не удастся избавиться от раздражения до конца полета. С унылой обреченностью я наблюдал, как ее рука украдкой завладевает моим подлокотником. Я ненавидел все в этой женщине. И вдруг, с отсутствующим видом рассматривая ноготь на ее руке, я подумал: неужели я ненавижу этот ноготь? Да вроде, нет. Обычный ноготь, ничем не примечательный. Затем я посмотрел на ее глаз и спросил себя: ненавижу ли я этот глаз? Да. (Конечно же, безо всякой причины, что является чистейшей формой ненависти). Я сосредоточился сильнее. Ненавижу ли я этот зрачок? Нет. Ненавижу ли я эту роговицу, радужку, склеру? Нет. Так что же, ненавижу ли я этот глаз? Я вынужден был признать, что нет. Мне показалось, что я на правильном пути. Я занялся ее суставами, пальцем, челюстью, локтем. С некоторым удивлением я обнаружил, что у этой женщины есть такие части тела, к которым я не испытываю ненависти.
Концентрация на деталях, на частностях, в отличие от сверхобобщений, привела к некоторому внутреннему изменению, к смягчению. Эта перемена в отношении пробила брешь в моем предубеждении, достаточно широкую для того, чтобы увидеть в этой женщине такое же человеческое существо, как и я сам. Как только я почувствовал это, она вдруг повернулась ко мне и начала разговор. Я не помню, о чем мы говорили, – в основном, ни о чем, – однако к концу полета вся моя злость и раздражение испарились. Конечно, она не стала моим Новым Лучшим Другом, но она перестала быть для меня Злым Узурпатором Моего Места У Прохода, превратившись в обычное человеческое существо, пытающееся прожить свою жизнь наилучшим образом.
Способность изменять свои взгляды, видеть проблемы под разными углами определяется гибкостью ума. Основное преимущество гибкого ума состоит в том, что он позволяет нам максимально широко охватывать реальность – быть максимально живыми и человечными.
Однажды после долгого дня утомительных публичных выступлений в Таксоне Далай Лама направлялся в свой гостиничный номер. Гряда пурпурных дождевых облаков затянула небо, поглотив последние лучи заходящего солнца и затенив горы, весь ландшафт окрасился в множество багряных оттенков. Зрелище было потрясающим. Теплый воздух, напоенный ароматами пустынных трав, посвежел и увлажнился, неся в себе обещание неукротимой аризонской грозы. Далай Лама остановился. Несколько мгновений он молча рассматривал горизонт, всю открывавшуюся перед ним панораму, затем сказал, что это зрелище прекрасно. Он продолжил путь, но буквально через несколько шагов вновь остановился и склонился, чтобы рассмотреть крошечный лавандовый бутон. Он нежно прикоснулся к нему, вслух восхитился красотой его форм и поинтересовался названием этого растения. Меня поразили гибкость и живость его ума, который так легко перешел от огромного пейзажа к крошечному цветку. Он был способен одновременно оценить и все мироздание в целом, и его мельчайшую деталь, улавливая все грани и оттенки бытия.
Любой из нас может развить в себе подобную гибкость ума. Отчасти она достигается благодаря сознательным попыткам расширить свое видение мира и объективность оценок. Конечный результат – умение одновременно воспринимать как обширные картины, так и частные детали. Этот двойной взгляд, параллельное видение "Большого Мира" и "Маленького Мира", помогает выделять в жизни самое важное.
Что касается меня, то избавиться от скованности ума и узости взглядов мне в значительной мере помогли наши беседы с Далай Ламой. По своей природе и благодаря подготовке я всегда старался подходить к проблеме с позиции индивидуальной динамики – психологических процессов в пределах одного ума. Социологические или политические перспективы никогда не вызывали у меня особого интереса. В одном из разговоров с Далай Ламой я стал расспрашивать его о важности расширения перспективы. Благодаря нескольким чашкам кофе, выпитым мною незадолго до нашего разговора, моя речь была особенно живой, и я начал разглагольствовать о смене взглядов как внутреннем процессе, индивидуальной задаче, основанной исключительно на сознательном решении.
Где-то на середине моего вдохновенного монолога Далай Лама вмешался, чтобы напомнить:
– Расширение перспективы предполагает совместные с другими людьми действия. Когда речь идет о таких глобальных кризисах, как проблема окружающей среды или современной экономической структуры, требуются координированные усилия множества людей, наделенных чувством ответственности и долга. Подобные проблемы выходят за пределы личности.
У меня вызвало раздражение то, что он пытается в качестве субъекта рассматривать весь мир, тогда как я старался сосредоточиться на индивидуальном (мне стыдно признаться, что я пытался сделать это в разговоре о расширении взглядов!).
– Однако на этой неделе, – настаивал я, – в наших беседах и в лекциях вы много говорили о важности личных перемен, генерируемых изнутри, проводимых путем внутренней трансформации. Так, например, вы говорили о важности развития в себе сострадания, доброты, преодоления в себе гнева и ненависти, развитии терпения и терпимости...
– Да. Конечно же, перемены должны идти изнутри. Но когда вы ищете решения глобальных проблем, помимо индивидуальной точки зрения необходимо учитывать и точку зрения общества в целом. Таким образом, гибкость и широта взглядов предполагают способность видеть проблему с разных уровней: индивидуального, общественного и глобального. К примеру, на своем прошлом выступлении в этом университете я говорил о необходимости подавления в себе злобы и ненависти с помощью терпения и терпимости. Избавление от ненависти – это словно внутреннее разоружение. Но, как я заметил в этом выступлении, данное внутреннее разоружение должно идти параллельно с внешним разоружением. Это, на мой взгляд, очень, очень важно.
К счастью, после падения Советской империи, по крайней мере сегодня, более не существует угрозы ядерного кошмара. Поэтому я считаю настоящее время хорошим временем и хорошим началом – мы не должны упускать эту возможность! Я думаю, что именно сейчас мы должны начать укрепление истинной силы мира. Настоящего мира, а не просто отсутствия насилия или отсутствия войны. Отсутствия войны можно добиться с помощью оружия – взять, например, доктрину ядерного сдерживания. Однако такая ситуация не является настоящим, устойчивым миром. Мир должен основываться на взаимном доверии. А так как оружие является величайшим препятствием для развития взаимного доверия, пришло время задуматься над тем, как избавиться от этого оружия. Это очень важно. Конечно же, решить эту проблему за один день нереально, придется действовать постепенно. Но, как бы то ни было, конечная цель очень ясна: мир должен быть полностью демилитаризован. Таким образом, на одном уровне мы должны развивать внутренний мир, на другом – стремиться к внешнему разоружению и миру, внося свой посильный вклад. Мы ответственны за это.
