Текст книги "Свет чужого солнца"

Автор книги: Нэнси (Ненси) Кресс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

66

– Важные данные. Исходный уровень, – повторил Энциклопедист. – Решение Ключевого парадокса. Решение Ключевого парадокса. Решение Ключевого парадокса.

Двенадцать гедов, преодолевая биологический шок и несмотря на царящую вокруг неразбериху собственных феромонов, приготовились слушать.

– Ключевой парадокс. Темная сторона: виды, склонные к внутривидовому насилию, не доживают до уровня технологии межзвездных перехватов. Широкая вариантность генов, позволяющая им быстро эволюционировать, одновременно выводит внутривидовое насилие за рамки простого эволюционного отбора.

Такие виды взрывают свои собственные планеты.

Солнечная сторона: люди достигли технологии межзвездного двигателя. Они – раса с широкой вариантностью генов. Они применяют внутривидовое насилие.

Они не взорвали свою родную планету прежде, чем переселились на другие.

Все это Энциклопедист пророкотал в конфигурации установленного факта.

Потом он перешел на конфигурации, характерные для гипотез, но грамматические связки указывали на то, что гипотезы эти были дикими и противоречили имеющемуся опыту.

– В норме биологическая эволюция сглаживает недостатки и закрепляет положительные факторы. В человеческом насилии должен быть аспект, делающий его уникальным для людей. В человеческом насилии должен быть аспект, способствующий их прогрессу. Этот аспект расширяет рамки простого селективного отбора наиболее приспособленных.

Энциклопедист, созданный годами по своему образу и подобию, замолчал.

Затем повторил свой выбор. На этот раз он воспользовался конфигурациями доказанной гипотезы.

67

Дахар и Лахаб, по шею закованные в броню из врофа, осваивались в новых условиях. Дахар попытался уколоть себя в грудь гедийским ножом, сначала легонько, потом посильнее. Нож скользил по скафандру.

Даже экспериментируя, он пытался применить насилие, подумал Гракс.

Гракс ощутил собственный запах горечи и протянул людям шлемы.

Лахаб поднес шлем к глазам и, прищурившись, посмотрел сквозь прозрачный вроф, как обычно смотрел сквозь линзы. Дахар ощупал основание шлема, где скрывались «устройства», обеспечивающие жизнедеятельность организма. Сам Энциклопедист не сумел придумать адекватного перевода термина «жизнеобеспечение».

Возможно, это удастся Дахару.

– Наденьте шлемы, – велел Гракс, и в его рокочущем голосе впервые послышался намек на человеческое нетерпение. Лахаб поднял голову.

– Что-то не поет в гармонии, Гракс? – спокойно осведомился Дахар.

– Наденьте шлемы.

Они неловко повиновались. Когда края шлема соединились со скафандром, по невыразительному лицу Лахаба пробежала волна ужаса. Дахар провел пальцами по незаметным швам, соединявшим шлем со скафандром, и Граксу вдруг вспомнилось, как изменился в лице жрец, когда впервые увидел через увеличитель живые клетки. Сейчас на его лице появилось такое же выражение.

– Мы можем слышать друг друга, – сказал Гракс. Оба вздрогнули – так громко в их шлемах отдавался голос геда. – Эти шлемы позволяют переговариваться в стенах этого помещения.

– «Эти»? Ты хочешь сказать, что есть и такие, в которых можно говорить через стены?

Энциклопедист не мог сейчас подсказать геду, стоит ли посвящать людей в такие подробности, – Граксу просто не хотелось восстанавливать с ним связь. По крайней мере до тех пор, пока он не совершит тот позорный для геда поступок, от которого не собирался отказываться.

– Да. Есть шлемы, позволяющие общаться через стены.

– А твой?

– В данный момент это невозможно, – уклонился от прямого ответа Гракс.

Сородичи смогли бы уловить полутона его феромонов и догадаться, что они означают. Но Дахар не мог. Дахар не был гедом.

– Не снимайте шлемы. Я заменю воздух на смесь, которая будет в космическом корабле.

Лахаб заволновался, Дахар придвинулся к нему поближе. Гракс заметил это покровительственное движение – оно напоминало гедийскую солидарность. Его захлестнула волна зловонного презрения к самому себе. Гракс пробежал пальцами по углублению в стене. Из врофа выросла небольшая панель. Гед набрал на клавиатуре сложный код и услышал в ответ легкое шипение воздуха.

На смену атмосфере Кома начал поступать свежий плотный воздух.

68

Энциклопедист заканчивал перечисление возможных обстоятельств, когда биологические устремления людей превращаются в положительные для них факторы. Три геда корчились в зловонном шоке. Стенные экраны давно отключили. Двое менее стойких уже приходили в себя.

– В Эр-Фроу лишь двадцать шесть из шестисот особей продемонстрировали положительную реакцию на логическую науку. Уровень людей, достигших межзвездных перелетов, должен быть подобен их уровню. Внутривидовое насилие уничтожает множество генетически неустойчивых интеллектов. Но люди достигли межзвездных технологий. Этого не могло бы произойти, если бы внутривидовое насилие не стало положительным фактором. Этот фактор не может быть переменным, он должен быть положительным на солнечной стороне, чтобы возмещать постоянно уничтожаемые генетические вариации интеллекта.

– Отсюда следует система уравнений…

69

– Здесь нет никакой двери, – проворчал Келовар. – Геды всегда пользуются дверью с восточной стороны.

Эйрис не слышала шагов Джехан за своей спиной, настолько бесшумно двигалась девушка. Но, оглянувшись, увидела ее совсем рядом. Келовар подошел так близко к Стене, что протяни Эйрис руку, и могла бы ее потрогать, только она вдруг поняла, что ни за какие сокровища не согласится снова прикоснуться к этой едва заметно мерцающей поверхности.

Она вытащила коробочку, похожую на увеличитель. Келовар насторожился, но, увидев предмет, решил, что он ничем ему не грозит. Он не узнал ее – коробочку узнала СуСу. Краем глаза Эйрис заметила, как девушка, выглянув из-за дерева, устремила взгляд на коробочку. Бледное личико сморщилось и исчезло. Коробочка пробудила какие-то воспоминания в глубине больного сознания.

– СуСу, – мягко окликнула девушку Эйрис. – Иди-ка ты домой. Там никого нет, а здесь будет плохо.

Келовар издал горловой звук, СуСу снова высунулась и уставилась на пульт. Больше Эйрис ничего не могла сделать. У нее не было времени на уговоры девочки – Келовар в любую секунду мог… Эйрис перевела взгляд с испуганного личика СуСу на Стену, прикрыла ладонью коробочку и нажала. И тут же Стена словно взбесилась. Вроф задрожал, заволновался, тут и там беспорядочно открывались и сразу же зарастали отверстия; все это напоминало рябь и пузыри на воде. Что-то заскрежетало, и ночной воздух огласился воем. Человеческие крики неслись из кипящих дыр. СуСу вскрикнула, но ее фальцет потонул в многоголосом вопле. Келовар молчал.

Его тренированное тело вздрогнуло и напряглось.

Она убрала руку с пульта. Большинство отверстий сразу заросли, но остальные увеличились в размерах, открываясь еще быстрее, чем раньше.

Эйрис в отчаянии нажимала на выступы, пробуя различные комбинации. Наконец все мелкие отверстия слились в одно большое с зазубренными краями, в полутора метрах от земли. Его края колыхались, словно алчная… пасть.

Эйрис снова на что-то нажала, Джехан вскрикнула, и дыра скользнула вверх по врофу, словно убегая от людей.

Непослушными пальцами Эйрис заставила отверстие переползти вниз, почти до земли. Острые края врофа мелко дрожали. Джехан снова что-то крикнула;

Келовар стоял неподвижно, как статуя. Эйрис показалось, что руки солдата, державшие ее, окаменели. Она повернулась, заглянула ему в лицо. Оно стало белым, как у варвара, в светлых глазах зияла такая пустота, какую делизийка не видела даже в глазах СуСу.

– Келовар! Входи!

Он как будто оглох. Джехан приставила к его виску дуло теплового пистолета, но он продолжал стоять как вкопанный. Эйрис поняла, что он потрясен увиденным, и вывести его из этого состояния будет очень трудно.

Джехан, держа делизийца под прицелом, боком проскользнула в проход. Еще чуть-чуть, и нервы бы не выдержали, и тогда – выстрел. Сестре-легионеру теперь было ни к чему оставлять его в живых. Но крик и визг сирен помешали джелийке. Она скрылась в Стене.

– Не может быть! – прошептал Келовар.

– Опусти меня! – приказала Эйрис, но Келовар держал ее мертвой хваткой.

Дыра начала сама собой затягиваться.

Эйрис попыталась вывернуться из рук солдата. Тут, видимо, и Келовар заметил то, что видела она, – людей, запертых в прозрачных клетях. Он разглядел их через закрывающийся лаз, и эта картина вывела его из оцепенения. В голове Эйрис почему-то мелькнуло: «Он знает, что такое пытка». Келовар бросился в отверстую пасть, и в следующее мгновение пасть захлопнулась за ним.

70

– …Конец уравнений.

Энциклопедист закончил рокотать в конфигурациях уверенности, вернулся к конфигурации фактов, приведших к гипотезе.

– Гипотеза первая: создавая Эр-Фроу, мы считали, что внутривидовое насилие связано с полным отсутствием преданности. Но люди иногда действовали сообща, а бывало, пели в гармонии.

Гипотеза вторая: мы думали, что люди привержены своим подвидам «делизийцев» и «джелийцев», и, соответственно, испытывают преданность к своей подгруппе. Но люди убивали членов собственных подгрупп.

Новая гипотеза: люди действуют на основе преданности своим подгруппам, но их подгруппы непостоянны.

Последовала долгая пауза. Геды слушали – те, кто еще мог слушать, кто не был в шоке, или не помогал тем, кто в шоке, или не боролся с тошнотой, вызванной генетическим отвращением – им никогда не доводилось слышать столь долгое молчание Энциклопедиста. Он производил радикальную перетасовку фактов почти на пределе своих безграничных возможностей.

– Люди действуют на основе преданности подгруппам, но подгруппы непостоянны. «Джелийка» СуСу помогла гиганту, не принадлежащему ни к одной из подгрупп. «Делизийка» Эйрис помогла «джелийке» СуСу и гиганту.

«Джелийка» Белазир помогла «делизийцу» Калиду убить «джелийца», с которым она пела в гармонии. «Джелийка» Джехан остановила насилие, совершаемое «джелийцами» Салахом и Махджубом над «делизийкой» Эйрис. «Джелийка»

Белазир способствовала насилию над этими «джелийцами», которое совершил «делизиец» Келовар. «Джелиец» Дахар предложил медицинскую помощь «делизийке» Эйрис и «делизийке» СуСу. «Джелийцы» Дахар и Лахаб в Доме Обучения пели в гармонии с «делизийцами» Теем, Криджин, Илабором и Эйрис.

«Делизиец» Калид…

71

Гракс наблюдал за Дахаром и Лахабом. Лахаб испуганно охнул, Дахар что-то резко ему ответил. Лахаб кивнул и замолк. Но слова Дахара не были словами утешения.

«Животные, – подумал гед. – Да и я не лучше». Он не мог справиться с собственными феромонами. Горечь, отвращение, желание, стыд – кто долго выдержит такой букет противоречивых эмоций? Ясно, что он на грани биологического шока. Гед источал зловоние, и с удивлением думал, что так и должно быть. Эта мысль показалась ему настолько дикой, что он не стал на ней задерживаться. Другая мысль, заставившая его действовать, выглядела не менее дикой. Неужели логика может перевесить солидарность?

До этого безнадежного эксперимента на Коме, никому и в голову не могло прийти, что эти два понятия – не одно и то же. В том-то и состояла аморальность поступка. Для ее определения не существовало ни грамматических конфигураций, ни феромонов, за исключением зловонной смеси страха, отвращения и желания, источаемой сейчас самим Граксом. Тратить силы своей души на животное…

Замена человеческой кислородосодержащей атмосферы на гедийскую завершилась. Гед шагнул к Дахару, отстегнул застежки своего шлема, снял его и глубоко вдохнул… Единственные феромоны, витавшие в воздухе, были его собственные. Запах Дахара исчез без следа.

72

– …"Джелийка" Джехан обратилась за помощью к «делизийке» Эйрис.

«Делизиец» Келовар убил «делизийца» Калида. «Делизийка» Эйрис защитила «джелийку» СуСу. «Джелийка» СуСу отказалась общаться с «джелийкой» Джехан, но отыскала «делизийца» Келовара. «Джелийка» Джехан…

– Келовар, я не хотела этого, – вдруг донесся откуда-то голос Эйрис.

– Заткнись, – приказала Джехан. – Развяжи его… Неси ее к Стене.

– Они не смогут попасть внутрь, – сказал Энциклопедист, прекратив перечислять случаи поразительных инверсий преданности в Эр-Фроу. – Они никак не смогут попасть внутрь Стены. Происхождение рыжих волос в руках «джелийки» СуСу не установлено. Они не найдены ни на одном из кадров, хранящихся в памяти. Повторный поиск…

– …"Делизийка" Эйрис в союзе с «джелийкой» Джехан и «делизийцем»

Келоваром…

73

Эйрис увидела, куда они с Келоваром попали и, вздрогнув, поняла, что не правильно рассчитала свои действия. Они оказались не там, куда Гракс забрал Дахара, а восточнее, где держали чесоточных. Неужели все впустую?

Обнаженные мужчины и женщины прижимали рты к щелям в прозрачном врофе и кричали что-то нечленораздельное. Они напоминали бьющихся о стекло насекомых. Келовар кинулся к ним, Эйрис направила на загоны темную коробочку и стала нажимать, нажимать на выступы. В какой бы последовательности она это ни делала, прозрачный вроф реагировал одинаково: он исчезал без следа. Мелькнула ужасная мысль: а вдруг эта темнота заденет людей? Но ничего страшного не произошло. Пленники, вопя от радости, ринулись на свободу.

Рядом с Эйрис возникла Джехан.

– Скорее! – закричала она, стараясь перекрыть гвалт. – Там Талот!

Эйрис изогнулась на руках у Келовара, чтобы взглянуть, куда указывает Джехан. Беременная делизийка, только что вырвавшаяся из своей клетки, в замешательстве топталась, закрывая обзор. Воспользовавшись прикрытием, Келовар нагнулся, и, опустив Эйрис на пол, вытащил из ботинка нож.

Ногу Эйрис пронзила страшная боль. На мгновение у нее потемнело в глазах, она рухнула на пол, а когда пришла в себя, увидела над собой Келовара с ножом. Значит, она все же умрет здесь, в Эр-Фроу. В голове насмешкой прозвучали слова Дахара: «Ты и Келовар…»

Но солдат не успел ничего предпринять. Он выпрямился как раз в тот момент, когда Джехан толкнула на него беременную. Солдат отпрянул, чуть не потеряв равновесие, но столкновения избежал. Тут же он оказался возле противницы. Секунда ушла на то, чтобы увернуться от выстрела из трубки и занять выгодную позицию. Джехан, не раздумывая, бросилась врукопашную, оба покатились по полу.

А время замедлило бег, стало вязким и пластичным, как расплавленное стекло. Оно вдруг потекло как-то совершенно иначе. Что происходит? Ведь только что Келовар ее бросил, как же ей удалось так далеко отползти от дерущихся и очутиться возле загонов? Темная коробочка осталась при ней, она подняла глаза и увидела Талот. Рыжие волосы пленницы рассыпались по обнаженным плечам. Девушка что-то кричала, молотила по стенке, но Эйрис не слышала ее – она вообще ничего не слышала. Среди криков и воплей, метавшихся в небольшом пространстве внутри громады Стены, Эйрис вдруг погрузилась в тишину. Это показалось ей настолько ужасным, что она нажала – медленно, очень медленно – на темную кнопку. И все пришло в движение.

Талот, рванувшись вперед, перемахнула через Эйрис и понеслась к Джехан с Келоваром. Эйрис только увидела промелькнувшие над нею длинные голые ноги.

И еще она успела заметить маленькую дыру, которую коробка проделала в задней стене загона Талот.

В западной стене.

Отталкиваясь от пола ладонями, Эйрис подползла туда и увидела Дахара.

Он что-то кричал, жестикулируя, но она его не слышала, только изумленно смотрела, как беззвучно открывается и закрывается в гедийском шлеме его рот. Значит, он все же стал гедом. И оттуда пахло гедами, Дахар пах гедами. Странный тяжелый запах начал душить ее… она не могла здесь дышать. На этот раз они поменяли не только свет, но и воздух. Эйрис решила вернуться назад через дыру, но дыра исчезла. Возле панели, выступавшей из стены, стоял Гракс. Без шлема. Эйрис потянулась к темной коробочке, но она тоже исчезла. Наверное, она уронила ее, когда забиралась сюда. Путь назад был отрезан.

Дахар бросился к Эйрис. Она уже задыхалась. Свет померк в ее глазах.

74

– …"Джелийка" Джехан, «делизийка» Эйрис и «делизиец» Келовар объединились в попытке пробить брешь в периметре…

75

Дахар метнулся к Эйрис, схватил ее за руку. Гракс видел, как он что-то кричал, но гед успел снять собственный шлем и не слышал его. И без того было ясно: женщина задыхалась. И неустойчивая солидарность с ней вернулась к Дахару при виде ее биологического шока. Но как эта женщина проделала брешь в Стене? Давление гедийской атмосферы больше, и, должно быть, воздух вырывается наружу. Энциклопедист, наверное, уже зарастил отверстие – Гракс видел, как дыра за спиной Эйрис быстро сомкнулась. Но все же людям удалось как-то пробить Стену. Как? Гракс наклонился, чтобы поднять с пола шлем, который только что положил. Но шлем куда-то исчез. Геда захлестнула паника. Вонь от нее была еще невыносимее, чем запах стыда, с которым он только что никак не мог совладать. Он слышал, как взвыли мониторы, когда Эйрис ползла через отверстие. Что происходит в периметре? Семнадцать…

Гракс повернулся к двери в противоположной стене комнаты. Но прежде, чем он успел сделать шаг, дверь распахнулась, и ворвались вооруженные, облаченные в скафандры Фрегк и Крак'гар. Паника Гракса мигом улеглась, и он снова повернулся к склонившемуся над Эйрис Дахару. Черные глаза человека скрестились с туманными глазами геда. Гракс и Дахар поняли Друг друга без слов.

«Замени воздух! Она погибнет!» – просили глаза Дахара.

«Она прорвалась сквозь Стену. Она представляет для нас опасность», – ответил взгляд Гракса.

Лицо Дахара свело судорогой. Феромоны Гракса вдруг пахнули удивлением:

Дахар думал, что он захочет помочь Эйрис. Человек в самом деле считал, что гед может рисковать безопасностью гедов ради спасения этой женщины. Он решил, что геды способны на позорный человеческий поступок – предательство. Сама эта мысль казалась геду дикой. Она мелькнула и исчезла, и в это мгновение Гракс понял: он – единственный, кому удалось хоть отчасти познать загадочное человеческое мышление. И мышление это настолько чуждо гедам, что они просто не в состоянии его понять. Его противоестественность не выразить даже в самых резких конфигурациях речи.

Энциклопедист может построить сколько угодно гипотез о мыслительном процессе этих дикарей, но чтобы рассчитывать на такое!..

Когда Дахар бросился на Гракса, он даже не попытался защититься.

76

– Решение Ключевого парадокса. Формулировка: Каким образом насилие превращается в положительный фактор человеческой эволюции.

Люди встают на путь предательства вне зависимости от их предыдущей приверженности той или иной подгруппе. Механизм предательства – насилие. В результате насилия лучшие умы, рождающие передовые технические идеи, могут покинуть один подвид и начать петь в гармонии с другим. Разрушение лучших умов компенсируется неустойчивой преданностью, точно так же, как недостаток солидарности компенсируется разнообразием генетических вариаций. Без многочисленных генетических изменений человечеству никогда не удалось бы так быстро эволюционировать на ранних стадиях своего развития. Без смены, индивидуумами своих подгрупп им никогда не удалось бы избежать разрушения собственной планеты в более поздний период.

Наиболее развитые особи ради достижения высших, с их точки зрения, целей способны изменить виду в целом. Одна из таковых, предположительно, познание Вселенной. Вероятность подобной измены крайне мала. Скользкий путь, избранный людьми, с малой вероятностью позволит им избежать разрушения планеты. В логических конфигурациях…

77

– Она не может дышать этим воздухом! – кричал Дахар. – Поменяй его!

Выкрикнув эти слова, Дахар вдруг понял, что Гракс его не слышит, – гед уже снял свой шлем с передающим устройством. Но Гракс и так должен знать, что ни один человек не может дышать этим воздухом. Когда распахнулась дверь и в нее ворвались два геда, Дахар заметил, что, хотя комнату наполнял гедийский воздух, хотя два человека, которых они ожидали здесь найти, были их предполагаемыми союзниками, хотя Гракс уже успел снять шлем и не мог их вызвать, – несмотря на все это, геды были в скафандрах и вооружены. Их оружие не было похоже на то, которое получили от них люди.

Гракс отвернулся от сородичей и не сводил глаз с Дахара. Потом не глядя тронул что-то на панели, и она утонула в стене.

Это стало последней каплей. Пол дрожал и вздымался на дыбы под ногами Дахара. Лицо легионера потемнело. Все-таки Эйрис оказалась права насчет гедов. Его пронзило самое сильное в жизни разочарование, жгучее и острое, как раскаленный клинок. Настолько ранящее, что на миг он возненавидел Эйрис – за то, что она заставила его взглянуть правде в глаза. А она задыхалась у его ног на врофовом полу. На чистом, гладком врофе, только что ходившем под ним ходуном! Дахар сильнее стиснул ее почерневшее от сажи запястье. Возмущение, гнев, разочарование затмили его разум. Дахар рванулся к стене и принялся дубасить по ней кулаками, хлопать по ней ладонями. Панель не появлялась. Странное рокотание наполнило его шлем – геды переговаривались на чужом, неведомом языке. Дахар повернулся к Граксу. Гед озирался в поисках своего шлема. Его держал Лахаб, вжавшийся сейчас в дальний угол. Белый как мел, он прятал шлем за спиной. Дахар схватил и рывком поднял руку Гракса к тому месту, где была панель, и сомкнул пальцы на его горле. Высокая твердая кромка скафандра не смогла бы защитить тонкую шею геда, если бы Дахар принялся душить его.

– Замени воздух! – прорычал жрец.

Гракс не слышал его. Но двое других услышали, и рокот в шлеме усилился.

Гракс не шевелился. Дахара захлестнуло бешенство, его обуяла слепая ярость воина. Его руки сдавили шею Гракса, и… И ничего. Дахар растерялся: он не мог пошевелить пальцами, не мог понять, что же ему мешает свернуть геду шею. Как будто невидимый барьер вырос из пола и стиснул, запечатал бывшего легионера со всех сторон, как сам он запечатывал подопытных животных в прозрачный вроф. Голос внутри шлема зарокотал гораздо спокойнее. Кто-то заговорил на человеческом языке.

– Тебя защищают. Не сопротивляйся.

Защищают!

Гракс выскользнул из пальцев жреца, которым не суждено было придушить геда. Двое других подхватили Гракса и, что-то рокоча, выволокли за дверь.

Поле стазиса понемногу отпускало Дахара. Руки Дахара стали его слушаться на целую минуту раньше, чем ноги позволили повернуться к распростертой на полу подруге.

Эйрис мертва, Эр-Фроу умирает, Джела потеряна, а наука, сиявшая, как мечта, манившая к себе, как двойная спираль, привела к гибели любимой женщины, к гибели надежд… Ничего не осталось, кроме гибели и разрушения, и во всем виноват только он, Дахар. Из-за его слепоты погибла Эйрис. Она прорвалась сквозь Стену ради него, Дахара, брата-легионера…

Как только стазис отпустил его руки, они рванулись к карманам, которые его научил делать гед, и выхватили оружие. Дахар выстрелил сразу из дробовой трубки и теплового пистолета в дверь, за которой только что исчез Гракс. Из дула пистолета вырвался ослепительный луч. Дробинки забарабанили по двери, отскакивая и рикошетом попадая в Дахара. Те, что летели ему в шлем или верхнюю часть туловища, вновь отскакивали и наполняли комнатушку звоном металла. Те, что попадали в исчезающее поле стазиса, медленно двигались вперед и вниз по странной, искаженной траектории, словно пробивая себе путь в вязком расплавленном стекле.

Дахар стрелял в запертую дверь, пока не кончились заряды. В шлемофоне, отрезавшем его ото всех, кроме Лахаба, не раздавалось ни звука, кроме его собственных судорожных всхлипов.