Текст книги "Наваждение"

Автор книги: Нэнси Холдер

Соавторы: Дебби Виге
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Он тряхнул головой, отгоняя зловещие видения: сейчас не время для фантазий. Описал круг, неторопливо приглядываясь к окрестностям, и улыбнулся – неподалеку возвышалась громадная скала. Очевидно, где-то в ней и сидела Барбара, а значит, именно здесь Жеро видели в последний раз.

Ричард напряг все свои чувства и двинулся в сторону скалы, представляя, что вокруг него вырастают высокие, неприступные стены. За ними он разместил тревожные датчики, которые предупредят его о приближении врага. За год, проведенный в джунглях, Ричард изрядно поднаторел в возведении таких вот невидимых барьеров, в умении управлять своим сознанием.

Мари Клер эта его привычка выводила из себя. Когда он только вернулся с войны, она постоянно жаловалась, что он, дескать, от нее «загораживается». Видит бог, он честно пытался разучиться себя контролировать, но в какой-то момент терпение жены иссякло. В последнее время Ричард часто думал, как отреагировала бы Мари Клер, узнай она, что после ее смерти все его барьеры пали и душа оказалась открытой настежь.

Впрочем, что толку ворошить прошлое. Он собрал себя по кускам. Пора принять себя как есть, с инстинктом самосохранения и всем прочим.

Вскоре Ричард уже стоял у подножия скалы. Опаливший эти края огонь оставил свой след даже на камне. Двигаясь по часовой стрелке, бывший солдат осторожно, шаг за шагом, начал огибать крутой склон в надежде обнаружить в нем щель или пролом – хоть что-нибудь.

Он шел так уже несколько минут, когда его внимание привлек небольшой выступ, формой напоминавший человеческую ладонь. Чувствуя странное покалывание в затылке, Ричард подошел ближе… и понял, что перед ним не кусок камня, а самая настоящая рука. Казалось, кто-то уперся ладонью в толщу скалы и давит, пытаясь выбраться наружу. Ричард коснулся выступа пальцами, зажмурился и мысленно проник внутрь каменного мешка.

В тот же миг его захлестнули страх, боль и... удивление. Ричард улыбнулся: полдела сделано. Собрал мысленную энергию и представил, что она течет по руке, к кончикам пальцев и дальше, в толщу скалы, проникает в пальцы Жеро, а оттуда – в его сознание. Есть контакт!

– Ты не ранен?

Молчание. Затем далекий, но ясный голос произнес:

– Нет. Схожу понемножку с ума, но все остальное в норме.

– Отлично. Попробую тебя оттуда вытащить.

– Кто вы?

– Отец Николь и Аманды.

Удивление переросло в шок. Не удержавшись, Ричард насмешливо хмыкнул:

– Рано ж ты сбросил старика со счетов.

– Учту на будущее, – тихо ответил Жеро,

– А что тут стряслось-то?

– Разве Холли вам не рассказывала?

– Пыталась. Только мы ничего не поняли.

Мгновение тишины. Ричард знал, что Жеро ломает голову над последней фразой. Вопросов, однако, не прозвучало.

– Скала превратилась в двух сражающихся друг с другом змей. Одна из них меня проглотила. А потом они снова окаменели.

Ричард отступил на пару шагов. Пригляделся. Скала как ската... Но ведь и смотрит он на нее обычным зрением. Он закрыл глаза и попытался увидеть ту же картину мысленно. Медленно, мало-помалу в очертаниях скалы проступили два силуэта – змеи, кусающие друг друга. В глотке одной из них виднелся Жеро.

Ричард снова коснулся руки пленника и почувствовал, что тот в панике.

– Не бойся. Я тебя не брошу.

– Огонь...

Скала застонала, завыла и начала расступаться. Медленно, словно рождающийся младенец, в образовавшуюся щель протиснулась рука, изуродованная настолько, что не верилось, будто она принадлежит человеку. Отверстие ширилось, и вскоре из него высунулась вторая рука.

– Наконец показалась голова. Вид ее был поистине кошмарен, однако Ричард был готов к этому зрелищу. Шутка ли, побывать в Черном огне! По словам Саши, не обладай этот парень столь феноменальной силой, вряд ли бы он выбрался из той переделки живым. Жеро жадно глотал воздух.

– Помогите! – просипел он.

– Я пытаюсь, – спокойно ответил Ричард. Только вдвоем было бы сподручнее. Представ что камень раздвигается, что змеиная глотка рвется и ты выбираешься наружу.

Жеро закрыл глаза. Ричард почувствовал, что к его усилиям добавились чужие. Теперь отверстие росло вдвое быстрее, и вскоре узник вывалился наружу, задыхаясь и кашляя.

Ричард дал ему отдышаться, затем подошел и помог встать.

– Сколько я здесь проторчал? – спросил Жеро, пошатываясь на нетвердых ногах.

– Несколько дней, не больше, – заверил его Ричард.

– А по ощущениям – целую вечность.

– Верю... Идти сможешь? Надо поскорее убраться из этого проклятого места.

Словно в ответ на эти слова, одна из его сирен предупреждающе взвыла.

Часть вторая

Огонь

Одни находят смерть в огне,

Другие сгинули на дне,

А воздух – кто же разберет,

Смерть или жизнь он нам несет?

Из трех я выберу огонь,

Чтоб, протянув к нему ладонь,

В безумной пляски круговерти

Таять в объятьях сладкой смерти.

5

Магог

Проиграли ведьмы бой,

Вновь повержены тобой,– |

Солнца бог, что многолик!

Слышишь их предсмертный крик?

Спляшем, сестры, скоро вновь

На могилах колдунов.

Ветер весточку принес

Не забыл он наших слез.

Тройственный ковен

Винтерс

«Ненавижу ждать, – думала Аманда, сидя у неподвижной фигуры отца – Такое ощущение, будто я только и делаю, что чего-нибудь жду».

– Может, пора уже бросить это занятие? – произнес незнакомый мужской голос.

Аманда вздрогнула. Через миг в комнате материализовалась верховная жрица Материнского ковена, и не одна, а со сногсшибательным красавцем.

– М-да. С защитой у нас явно не очень, – бормотал Томми.

Аманда поднялась навстречу высокой гостье.

– Благословенны будьте, верховная жрица.

– Благословенна будь, – прозвучало в ответ.

Остальные хором подхватили приветствие.

– Аманда, позволь представить тебе Алекса Каррутерса, твоего двоюродного брата.

Аманда моргнула. Потом еще раз моргнула.

– Кого?

– Твоего двоюродного брата.

– Не знал, что у тебя столько родни, – съязвил Томми. – Куда ни плюнь, везде твои двоюродные.

Аманда стояла и тупо пялилась на незнакомца

«Сначала сестра, потом брат... Интересно, мама о нем знала?»

Алекс протянул руку. Встрепенувшись, девушка шагнула ему навстречу. Стоило их ладоням соприкоснуться, Аманду словно ударило током точь-в-точь как в тот день, когда они с Холли впервые взялись за руки и вдруг полетели вверх тормашками.

Отдернув горящую ладонь, Аманда отступила на шаг и сказала:

– Ну что ж, Алекс, добро пожаловать. Знакомься мои друзья по ковену: Томми, Кари, Филипп, Пабло, Саша, Арман. Барбара и мой отец, – махала она в сторону недвижного тела, – в ковене несостоят, но тоже сражаются в наших рядах.

– Я думал, вас больше, – заметил Алекс.

– Было, – отозвался Филипп, – До недавнего времени. Кто-то погиб, кто-то пропал без вести.

– Мои соболезнования, – сказал Алекс и опустил глаза в знак сочувствия.

– Приняты. Как мы готовы принять вас, – ответила Аманда. – Присаживайтесь. Мы ждем моего отца: он в Австралии, во времени сновидений. Пытается спасти одного нашего друга.

Алекс кивнул и сел в кресло напротив камина.

– А где другие мои сестры – Николь и Холли?

– Исчезли. И та и другая, – ответил Томми.

– Вот как? Похоже, я отстал от событий. Придется вам ввести меня в курс дела.

– Сперва расскажите нам о себе, – раздался голос Армана.

Аманда поразилась: испанец, когда-то чуть не ставший священником, рот раскрывал только в исключительных случаях, а тут открыто выступил против гостя. Значит, здесь что-то нечисто.

– И правда, – поддержала она, вспомнив об осторожности. – Расскажите-ка нам о себе.

От того, как он улыбнулся, Аманду бросило в холод.

«Так мне не показалось! Он и правда читает мои мысли».

– По профессии я актер, по убеждениям и образу жизни – ведьмак. Я служу Богине.

– И по чистой случайности объявились именно сейчас, когда у нас каждый человек на счету? – продолжал допытываться Арман.

Словно защищаясь, Алекс выставил перед собой руки.

– Еще вчера я и слыхом не слыхивал ни о вас, ни о вашем ковене. А потом меня разыскала Луна. Сказала, что у меня есть двоюродные сестры и что им нужна моя помощь.

– Это правда, – подтвердила жрица. – Я попросила Богиню явить мне исчезнувшую ведьму из рода Каор. Думала, что увижу Холли. А вместо этого Богиня показала мне Алекса. Та ветвь, из которой происходит Алекс, отделилась от вашей в начале двадцатого века. В его семье, как и в вашей, забыли о своем наследии. О том, что он ведьмак Алекс узнал случайно – как и ты, Аманда. И как твои сестры.

– В первый мой ковен я вступил довольно рано, – признался Алекс. – А сейчас у меня собственный ковен.

– Ну, теперь-то мы и без магии знаем, где Холи, – раздался дрожащий голос Кари.

– Вы ее разыскали? – вскинулась Луна.

– Она сама нас нашла, – вздохнул Филипп. – Причем намерения у нее были далеко не дружественные.

– Холли на вас напала?

Пабло смущенно кашлянул.

– Я должен вам кое в чем признаться. Все это время я поддерживал связь с... с некими силами. Они рассказывают мне... о разных вещах – из тех, что нашептывает ветер... Холли связана узами с Майклом Деверо.

Воцарилась мертвая тишина. Верховная жрица заметно побледнела. Наконец она тяжко вздохнула и спросила:

– Ты в этом уверен?

Филипп взглянул на Пабло и, помедлив, кивнул.

«Похоже, с ним Пабло уже поделился. Вот только Филипп и слова не проронил, значит, он не доверяет Алексу».

Спохватившись, Аманда быстренько затолкала эту мысль поглубже. Если Филипп предпочитает держать какие-то вещи в тайне, то лучше о них не думать. Не хватало еще, чтобы Алекс узналобо всем из ее же собственных мыслей.

Неожиданно Пабло вскочил. В глазах ясновидца стоял ужас.

– Она здесь.

– Как она нас нашла? – крикнула Кари, вскакивая вслед за ним. – Никто, даже Жеро, не знает об этом доме!

Не обращая на нее внимания, Аманда повернулась к Алексу.

– Добро пожаловать в ад. Надеюсь, вы готовы.

– Да что она нам сделает?

Не успел он произнести эти слова, как стена проломилась и в комнату ворвался призрачный всадник. Скелетоподобный конь ударил плечом верховную жрицу, та с размаху упала на Аманду, и они обе покатились на пол.

Падая, Аманда успела заглянуть в пробитую всадником брешь: окруженная целой армией призраков, снаружи стояла Холли. Ее волосы развевались на ветру, а руки тянулись к небу.

Призрачные воины бросились в атаку. Внезапно раздался чей-то грозный крик, от которого задрожали стены. Аманда подняла глаза и увидела, что Алекс стоит, широко раскинув руки.

– Ego diastellomai anemos o apekteina eneka!

– Что он говорит? – спросила она. Слова срывались с ее губ и тут же таяли, уносимые налетевшим невесть откуда ветром.

– По-гречески «anemos» значит «ветер», – прокричал Арман. – Алекс велит ветру уничтожить наших врагов.

Словно зачарованная Аманда смотрела, как крошечные смерчи один за другим врезаются в призрачное войско, сминая ряды, унося врагов прочь. Вскоре перед домом осталась только Холли Ее губы шевелились, словно она что-то кричала, однако могучий порыв ветра подхватил ее и швырнул оземь.

Минуту, показавшуюся вечностью, Холли лежала не двигаясь. Сердце Аманды сжалось.

«Неужели?..»

Однако Холли зашевелилась, медленно встала на ноги, оглянулась – Аманда поняла, что она ищет взглядом Алекса, – а затем, развернувшись, нырнула во мрак.

Ветер разом стих. Аманде показалось, что Алекс чуть сник, будто придавленный тяжелой ношей. Она кое-как поднялась и повернулась товарищам.

– Все живы-здоровы?

– Вроде бы... – Филипп внимательно посмотрел на Алекса и спросил: – Как тебе это удалось?

Тот пожал плечами.

– Кому-то ближе воздух, кому-то огонь... В моем ковене у каждого члена есть своя излюбленная стихия. Я лично всегда был в ладах с воздухом.

– А Холли с ним, значит, не в ладах... Похоже мы нащупали ее слабое место, – заметила Луна, поднимаясь с пола, – Однако нам нужно отсюда уходить. Пора перебираться в место побезопаснее. Куда-нибудь, где она не сможет нас отыскать.

– Мы не можем уйти, не дождавшись отца! – запаниковала Аманда.

– Говорите, он во времени сновидений? – спросил Алекс, – Кого он отправился спасать? Кого-то из ваших?

Аманда замялась.

– Не совсем. Вообще-то тот человек... колдун. Это долгая история...

Алекс изогнул бровь.

– Надо думать. Если хотите, я мог бы туда наведаться. Попытаюсь их вытащить.

– Мы и так отправили туда слишком многих, – запротестовал Филипп.

– У них есть опыт астральных путешествий? – спросил Алекс, улыбаясь.

Аманда сокрушенно покачала головой.

– Нет. Среди нас нет никого, кто бывал в других мирах.

Улыбка Алекса стала еще шире.

– Ну что ж. Выходит, я оказался здесь очень кстати: у меня такой опыт есть. Как у большинства тех, кто выбрал своей стихией воздух.

– Какое счастливое совпадение, – пробормотал Томми так, чтобы его слышала только Аманда.

В душе она была с ним согласна. Все это выглядело очень подозрительно, однако отца нужно было вызволять – любыми средствами.

– Решено, – произнесла она и улыбнулась, зная, что эта улыбка идет откуда угодно, но только не от сердца.

Ричард и Жеро

Время сновидений

Огонь надвигался с невообразимой скоростью, и Ричард едва успевал его мысленно отталкивать, Черные языки пламени угрожающе извивались, будто живые. Ричард чувствовал на лице их горячее дыхание и упорно отбрасывал стихию огня назад, однако мало-помалу огонь подступал все ближе. Вскоре на коже Ричарда вспухли первые волдыри. Рядом шептал заклинания Жеро, но произносимые им слова тонули в реве пожара.

Внезапно среди пламени возникла фигура человека. Казалось, огонь расступается, давая ему дорогу.

– Дядя Ричард? – спросил он, стремительно приблизившись.

Бывший солдат кивнул. В облике юноши было что-то до боли знакомое, хотя он мог бы поклясться, что никогда его прежде не видел.

Знакомый незнакомец взмахнул руками, прокричал что-то на неизвестном Ричарду языке —и вдруг, ни с того ни с сего, поднялся ветер. Порыв был такой силы, что Ричард и Жеро едва устояли на ногах, а незнакомец даже не шелохнулся. Через миг огонь погас, будто свечи на именинном пироге, и в оглушающей тишине раздалось:

– Я ваш племянник.

«Боже, спаси и сохрани», – подумал Ричард, изумленно моргая.

– Меня зовут Алекс. Пойдемте. Аманда вас заждалась.

Минуту спустя Ричард открыл глаза и увидел склонившееся над ним родное лицо.

– Хорошая моя, – выдохнул он.

– Папочка! – всплеснула руками Аманда и уже же кинулась его обнимать.

– Жеро? – позвал он.

– Я здесь, – прохрипел тот откуда-то неподалеку

– А где... твой двоюродный брат, Аманда?

– Спасибо, что не забыли, дядя.

В поле зрения Ричарда показалось довольно ухмыляющееся лицо.

Ричард с трудом сел. Недавние воспоминания нахлынули на него потоком мелькающих видений.

– В нас никто не вселился?

– По-моему, нет, – успокоила его Аманда.

– Слава богу! – Ричард глянул на Жеро, чье лицо было замотано полотенцем, очевидно брошенным кем-то из ковена. – Появились какие-нибудь новости, пока меня не было?

– Холли снова пыталась нас убить.

– Холли? Убить вас? – растерянно повторил Жеро.

Аманда опустилась на колени и положила ладонь ему на плечо.

– Во времени сновидений в Холли вселили демоны.

– Не может быть! – охнул Жеро.

– К сожалению, это еще не все, – произнес, Филипп, кладя руку на второе его плечо, – Она связана узами... С твоим отцом.

Из груди Жеро вырвался вопль. Ричард опустил глаза – ничем иным он не мог помочь горю, свидетелем которого стал.

– Я найду и освобожу ее, – заговорил Жеро. В его голосе звенел металл – Даже если для этого мне придется убить своего отца и умереть самому.

«Будем же молиться, чтобы до этого не дошло...»

Сан-Франциско

17 апреля 1906 года, восемь часов пополудни

В номере отеля «Валенсия» Вероника Катерс ждала Марка Деверо. Колотившееся сердце подсказывало: он вот-вот появится.

«Ловушка, иначе и быть не может», – твердила про себя Вероника.

И все же – ждала. С Марком они не виделись полгода, со дня памятного сражения в подвале лос-анджелесского отеля «Коронадо», где Вероника остановилась, когда приехала повидаться с сестрой. Марк тоже был постояльцем в этом отеле, и, конечно же, их пути вскоре пересеклись. От одного воспоминания о той встрече Вероника содрогнулась.

Говорили, отель сгорел дотла, но сама она пожара не видела – как выбежала тогда в ночь, так больше и не возвращалась в то страшное место. Уехала домой, в Сиэтл – хоронить погибшего в тот же день мужа.

И вот, полгода спустя, она приехала в Сан-Франциско, поддавшись на уговоры подруги: Эми давно твердила, что Веронике нужно развеяться, покинуть на время дом, где все напоминало об утрате.

«Хорошенький же у меня получается отдых...»

Инициатором сегодняшней встречи был Марк, попросивший о перемирии, чтобы поговорить – о чем, он не объяснил, однако у Вероники были на этот счет кое-какие догадки. Телеграмма, доставленная нынче утром, потрясла ее до глубины Души.

«Как он меня разыскал?»

Вероника нервно разгладила подол бледно-розового платья, проклиная себя за то, что не какое-нибудь другое, без кружев, от которых чесались шея и грудь, и без этих узких, сковывающих движения рукавов.

Тревожась все сильнее, Вероника потянулась рукой к медальону, в котором хранился локон сына. Через месяц Джошуа исполнится год. Сейчас мальчик остался с Эми, приехавшей в Сан-Франциско вместе с ними, и той наверняка хватило ума уложить малыша, не дожидаясь возвращения матери. «Увидимся утром», – шепнула ему Вероника, уходя на встречу с Марком, и теперь молилась, что сможет выполнить это обещание.

В дверь постучали. Быстро, пока не изменило мужество, Вероника пересекла комнату и повернула ручку.

Тот, кого она ждала, шагнул в номер. Вероника притворила дверь, повернулась и вдруг оказалась с ним лицом к лицу. Сердце едва не выпрыгнуло из груди; слова защитного заклинания, готовые сорваться с языка, застряли в горле. Марк стоял и смотрел на нее – черные как уголь глаза прожигали ее насквозь. Он был похож на изготовившегося к прыжку ягуара, который вот-вот набросится на беспомощную жертву.

«Жан...» – прошептал в голове голос Изабо.

Вероника попыталась отвести глаза и не смогла: взгляд Марка пригвоздил ее к месту, проникая в самые сокровенные уголки ее души. Воздух между ними наэлектризовался настолько, что в какой-то момент по лицу и рукам Вероники забегали иголочки.

«А он? Чувствует ли он то же, что я?»

Марк ринулся вперед. Вероника вскинула руки, но в следующее мгновение они оказались крепко прижатыми к его груди, а сама она – стиснутой в кольце объятий.

– Mon Dieu ^[10], Изабо, как же я тебя ненавижу! – выдохнул он, на мгновение оторвавшись от ее губ.

Вероника смотрела на Марка, но видела совсем другое лицо – исступленное, яростное.

«Жан!»

Загадочные слова полились с ее губ, однако Вероника отчаянно сопротивлялась, не желая отдаться во власть Изабо, раствориться в ней, как растворялся в Жане Марк.

Он подхватил ее на руки и, нашептывая что-то яростно-нежное, отнес на кровать. Сел рядом, начал целовать ей пальцы и вдруг замер, заметив обручальное кольцо.

– Ты замужем?

Вероника покачала головой.

– Я вдова.

И снова его губы впились в ее губы; затрещало разорванное платье. Вероника тоже сдирала с него одежду, пока всей кожей не ощутила жар его тела не почувствовала на себе его тяжесть.

– Mon Jean, – шепнула Изабо.

Но застонала Вероника.

Утолив страсть, они нежились в объятиях друг друга. Еще никогда Веронике не было так покойно и радостно, как в эти минуты.

– Единственная моя любовь, – прошептал Марк.

– Это Изабо – единственная любовь Жана. А мы с тобой – всего лишь пешки в их игре.

– Неправда. Да, я люблю и ненавижу тебя, как любил и ненавидел свою Изабо Жан, но во мне живут не только его чувства. Меня потянуло к тебе еще тогда, в Лос-Анджелесе. С тех пор я каждую ночь думал о тебе, искал тебя.

Вероника отвела влажные от пота волосы с его лба.

–Я тоже не могла тебя забыть, – призналась она. – Хотя очень старалась. Я почти ничего не о своей семье – только то, что рассказала мне Изабо. Той ночью, когда мы впервые с тобой встретились, я слышала ее голос.

– Я тоже слышал тогда голос Жана.

– Это правда, что когда-то наши семьи враждовали?

– Они и сейчас друг с другом воюют.

– Но ведь должно же это когда-нибудь прекратиться!

– Да. Должно... Вероника Катерс, клянусь, что никогда не причиню зла ни тебе, ни твоей родне и сделаю все возможное, чтобы убедить остальных Деверо отказаться от мести!

– А я, покуда жива, буду всеми силами поддерживать мир между нашими семьями.

Они поцеловались, и кровь из прокушенных губ скрепила клятву.

– Покуда жива, – повторила Вероника.

– Покуда я жив, – эхом отозвался Марк. Они снова сжали друг друга в объятиях, не подозревая, что смерть уже предъявила на них свои права.

Земля застонала, словно в родовых муках, и с первой судорогой исторгла из чрева боль, хаос и смерть.

Землетрясение началось сразу, без предупреждения. Мощный толчок выдернул Веронику из сна. Следом проснулся Марк, рывком сел, высвобождаясь из ее объятий.

Прежде чем слова заклинания успели слететь с ее губ, послышались истошные крики и грохот взрывов. Грозный рык потряс стены отеля.

А потом проломился пол.

Город пылал, охваченный пожарами. Власти объявили чрезвычайное положение: счет жертвам шел на тысячи.

Высокая цена, ничего не скажешь. Но Деверо – люди не мелочные.

Дюк Лоран и Грегори Деверо смотрели на руины отеля. Все четыре этажа провалились в подвал. Безгубый рот герцога растянулся в улыбке.

– Дело сделано?

– Да, – ровно произнес Грегори, не проронивший ни слезинки о погибшем брате.

– Ну что ж, поздравляю, мой мальчик!

Лос-Анджелес

18 апреля 1906 года, 11.50

Вместе с тысячами других Джинни стояла у огромной доски объявлений, на которой вывешивались свежие сводки новостей из Сан-Франциско.

«Боже, спаси ее и сохрани», – мысленно взмолилась девушка.

Накануне пришла телеграмма: Вероника писала, что собирается в Сан-Франциско, а уладив дела, возможно, завернет на несколько дней в Лос-Анджелес.

Списки погибших обновлялись каждые несколько минут, и с каждой новой сводкой рос перечень зданий, разрушенных землетрясением и пожарами.

«Сколько жертв... Сколько горя...» – думала Джинни.

Дома, в нескольких милях отсюда, ее ждали муж и маленький сын.

«Слава богу, они в безопасности!»

«И ведь я даже не знаю, в каком отеле она остановилась!» – подумала Джинни с отчаянием.

Внезапно земля под ногами дрогнула – раз, Другой... По толпе прокатился крик ужаса. Слабое землетрясение не разрушило бы и курятника, однако люди, дожидавшиеся вестей о родных и близких, этого не знали.

Толпа всколыхнулась и в панике хлынула прочь.

«Как будто их это спасет...»

Людской поток подхватил Джинни и повлек ее за собой – девушка едва успевала переставлять ноги. Какой-то обезумевший мужчина врезался в нее и, энергично работая локтями, полез дальше. Джинни едва устояла на ногах. В следующее мгновение кто-то налетел сзади. Джинни упала, больно ударившись запястьем. Попыталась встать, но чей-то башмак с размаху опустился ей на спину. Джинни уткнулась в грязь, и не успела она опомниться, как люди бежали уже прямо по ней. Она попробовала закричать, однако ее голос тонул в реве толпы.

Пробегая, кто-то пнул ее в бок. Затрещали ребра, грудь пронзила адская боль. Джинни закашлялась. Кто-то снова наступил ей на спину, хрустнула под чьим-то сапогом здоровая рука.

Она пыталась подняться, но кости трещали, мышцы не выдерживали веса топчущих ее людей.

«Мне конец», – с ужасом поняла она.

Приподняла голову и сквозь заливающую глаза кровь увидела фигуру в белоснежном платье.

Безмятежная, как статуя, женщина стояла посреди мечущейся толпы. Казалось, люди безотчетно сворачивают перед ней в сторону. И вдруг глаза Джинни расширились: почудилось или кто-то действительно пробежал сквозь нее?

Я позабочусь о твоем малыше, – произнесло ведение.

«Верю», – подумала Джинни, закрывая глаза.

6

Фрейя

Решение принять пора.

Пробудилось ото сна

Зло, что до поры дремало...

Что ж, начнем войну сначала!

Молю, Богиня, подскажи,

Где ложь, где правда, покажи!

Изгони из сердца страх,

Моя судьба – в твоих руках.

Николь

Авалон

Прикованная к стене подземелья – недалеко от того самого места, где Джеймс едва не наложил на нее узы, – Николь корчилась от боли, в то время как ее мучитель пытался разорвать невидимые нити, которые связывали ее с Филиппом.

Двух более непохожих людей трудно было и представить. Джеймс, мерзавец и негодяй, силой затащил ее под венец и вот уже во второй раз похитил. Филипп же был добрым и чутким Николь вспомнила, с каким уважением и трепетом он отнесся к связавшему их обряду, так непохожему на мрачную свадьбу, которую уготовил ей Джеймс.

«Спаси меня, Филипп», – мысленно взмолилась она, понимая, что ее зов вряд ли достигнет любимого.

Однако сама мысль о Филиппе принесла облегчение, помогла успокоиться и собраться с духом. Даже боль стала как будто терпимей. И все же Николь чувствовала, что сознание понемногу уплывает. Она отпустила ту его часть, где плескался глухой ужас, и сосредоточилась на том, чтобы крепко удерживать остальное, зная, что, когда настанет время, мозги должны быть при ней.

«Время, стремя, бремя. Иное время – то же бремя», – пронеслось у нее в голове.

Джеймс чертыхался. Илай – куда же без него! – стоял в сторонке и молча наблюдал за происходящим.

Старший отпрыск Майкла Деверо, прищурившись, смотрел на Николь. Она почти слышала, хрипят шестеренки у него в голове.

«Скрипят, кипят, бурлят», – мысленно забормотала она, чтобы хоть как-то отвлечься от боли.

Джеймс поднес нож к ее животу и провел тонкую линию. По коже заструилась кровь затекая за пояс джинсов.

«Горят, спешат, наугад... »

Потом он провел черту у нее на лбу. Щекам стало мокро, губам – солоно.

«Назад, звездопад, психопат...»

– Ведьма! – заорал Джеймс и очертил на груди Николь Круг.

«Колдун! Колдун, болтун...»

– Вырезаю его из твоего сердца. Вырезаю его из твоих мыслей. Вырезаю его из твоего нутра, – проворковал Джеймс.

«Нутра, с утра, лебеда...»

– А теперь я вырежу его из твоих чресл.

Глаза Николь сузились и приросли к лезвию.

«Беда».

Николь размахнулась и пнула – описав дугу, нож отлетел к ногам Илая, – затем шагнула вперед и звонко крикнула:

– Либеро!

Оковы тут же разомкнулись. Илай постоял, задумчиво глядя на лежавший перед ним нож, затем подобрал его и провел пальцем лезвию, обагренному кровью. Кровью Николь. А ведь когда-то эта девушка принадлежала Илаю... И любила его без памяти.

Он перевел взгляд на приятеля, пытавшегося скрутить Николь.

«Джеймс отнял ее. Знал, что я побоюсь с ним связываться. У него не было на нее никаких прав, но он все равно увел ее у меня. Ему плевать на всех, кроме себя. Точь-в-точь как моему отцу. И мне тоже».

Николь дралась, как дикая кошка, и в душе Илая шевельнулась невольная гордость.

«А ведь не так давно девчонка была беспомощнее птахи. Она многому научилась за эти два года... Причем не у меня. Жаль. В те времена, когда она только начинала баловаться магией, я многому мог бы ее научить. И сейчас мы с ней были бы связаны узами. И женой она бы стала моей, а не Джеймса...»

Он яростно замотал головой.

«Да ну, на что она мне сдалась?»

Впрочем, Илай знал, что обманывает себя. Николь оставалась для него такой же желанной, как прежде.

«Пойти помочь?» – подумал он, увидев, как Джеймс впечатал ее в стену, и уже шагнул вперед, но тут же взял себя в руки.

«Идиот. Тебя ж явно заколдовали».

Илай сложил руки на груди и заставил себя дышать как можно глубже.

«Мне нет до нее дела», – сказал он себе, и в то же мгновение удар Джеймса лишил ее сознания. Проехав спиной по стене, Николь осела на пол. Илай стоял и смотрел на нее – бесчувственную и неподвижную, как сломанная кукла.

– Фурия, а не девка, – процедил Джеймс, отдышавшись. По его исцарапанному лицу текла кровь, – Теперь от нее никакого проку. Сегодня же и прирежем – будет Рогатому Богу подарочек.

Илай моргнул и попытался понять, что он думает по этому поводу.

Верховный ковен

Лондон

Грозный рык прокатился по резиденции Верховного ковена, и все ее обитатели, от сильнейшего из демонов до самого крохотного мышонка, затряслись от ужаса. Гнев сэра Уильяма не знал пределов.

Трон из черепов треснул от основания до верха' и брызнувшие во все стороны осколки пронзили дрожавшего перед ним колдуна. Он умер, захлебываясь кровью, а то, что пришла с ним, рухнула на колени.

– Приказывайте, мой повелитель,– склонила она голову.

Сэр Уильям задумчиво поглядел на колдунью, – одну из немногих, допущенных в его ковен. Он знал что в стремлении к почету и власти эти честолюбицы нередко служили ему усердие своих собратьев-мужчин. Как, например, эта девушка, уже неоднократно доказавшая свою преданность.

– Встань, дитя мое, – велел он.

Ева послушалась, однако головы не подняла. Сэр Уильям заглянул в ее сознание, и его тут же захлестнул целый рой эмоций. «Ох уж эти женщины... Одни чувства на уме – что у колдуний, что у простых смертных. Поди разберись...» Он медленно, слой за слоем, отодвинул все лишнее – обиды и страстишки, печали и радости – и наконец проник в самый центр ее существа. Колдунья вздрогнула и снова застыла. Искомого не обнаружилось. В этом сердце не было страха – ни перед ним, владыкой Верховного ковена, ни перед расправой, свершившейся у нее на глазах. Удовлетворенный, сэр Уильям медленно раздвинул губы в улыбке, прекрасно зная, что от этого его облик станет еще более зловещим.

Наконец он поднялся и провозгласил свой вердикт. Гулкое эхо подхватило его слова, разнося их по всем уголкам и закоулкам.

– Майкл Деверо обманул наше доверие. Отныне каждый из вас будет разыскивать предателя. Тот, кто принесет мне его голову, в награду получит мою милость и несказанное богатство.

Ева посмотрела ему в глаза и кивнула.

– Хорошей охоты, милая, – пожелал он, взмахнув рукой в подобии благословляющего жеста.

Колдунья развернулась и пропала из виду. Сэр Уильям откинулся на спинку трона. Ну вот, теперь Майкл Деверо – персона нон грата. Весь ковен будет его искать.

– Майкл Деверо нас предал, – раздался из темноты свистящий шепот.

Сэр Уильям вздохнул.

– Чего и следовало ожидать. Жаль, что мы не покончили с этой семейкой еще давным-давно, когда была такая возможность.

– Им ведома тайна Черного огня.

– Мы слишком долго держали этот секрет при себе, – проворчал сэр Уильям.

– В таком случае еще одна отсрочка ничего не изменит, и6о он принесет мне голову Холли Катерс, либо расстанется со своей собственной.

Невидимый собеседник зашелся тихим смехом, Сэр Уильям поднялся.

– Стража! – крикнул он.

В зал вбежал один из дежуривших за дверью колдунов. Услышав зловещий смех, он замер и с опаской покосился в темноту. Вид его был настолько комичен, что сэр Уильям позволил себе улыбнуться.

– Приведите Джеймса. Немедленно.

Стражник кивнул и исчез за дверью.

– Твой сын... – прошептала тень.