Текст книги "Наваждение"
Автор книги: Нэнси Холдер
Соавторы: Дебби Виге
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Аманда никогда не стремилась быть лидером, но теперь ей придется взять эту роль на себя. Так повелела ей Богиня – там, в лесу, когда девушка мечтала лечь и больше не подниматься и вдруг услышала голос, заставивший ее идти вперед.
«Смех и слезы, – подумала Аманда. – Ну какой из меня лидер? Томми – единственный, кто когда-либо за мной следовал».
Она повернулась и с нежностью посмотрела на него – господина своей госпоже. Какое это все-таки счастье, что их связывают узы! Узы, благодаря которым их могущество удвоилось. Правда, сейчас ее спутник жизни выглядел так, будто вот-вот рухнет без сил, да и сама Аманда чувствовала себя не лучше. Им обоим требовалось отдохнуть, и чем раньше, тем лучше.
Она пожала ладонь Томми. До мотеля вроде бы уже недалеко; потерпеть еще минут пять, и их мучения кончатся.
– Это точно, – кивнул Томми.
– Ты что, прочел мои мысли? – удивленно спросила Аманда.
Томми слабо улыбнулся.
– Глупышка... Я всегда знаю, что у тебя на уме. Без всякой телепатии.
– Какая же я была слепая, – призналась она.
– Это точно. Зато теперь...
– Теперь...
Аманда подставила губы для поцелуя. Мм...
Чуть позже они молча поплелись дальше. После поцелуя Аманда немного воспрянула духом, но через какое-то время ее вниманием завладела одна-единственная задача: передвигать чугунные ноги.
«Шажок другой», – уговаривала она себя.
Мысли о Томми и Богине отодвинулись на задний план, превращаясь в тихий шепот где-то в глубине сознания. Еще несколько ярдов, и они доберутся до цели.
Аманда подняла глаза и увидела впереди одинокую фигуру. Встрепанный, оборванный, с обожженным лицом, незнакомец смутно кого-то напоминал. Наконец они, пошатываясь, подошли ближе, и сердце Аманды чуть не выпрыгнуло из груди. Пабло! Вид у юного ведьмака был затравленный, правый глаз заплыл, а в левом сверкала ярость.
«Так мы не единственные, кто спасся!»
У Аманды словно гора упала с плеч, и последние ярды она чуть ли не бежала, волоча за собой Томми.
Оказавшись лицом к лицу, они какое-то время молчали.
Затем в глазах Пабло заблестели слезы.
– Я вас чувствовал, – сказал он резким, чуть ли не обвинительным тоном. – Там, в лесу. Пытался вас разыскать, а потом понял, что вы рано или поздно появитесь здесь. И давно ты нас ждешь?
– Пару часов.
Аманда посмотрела на него долгим взглядом. Пабло обладал редким даром – умением проникать в чужие мысли – и иногда даже отыскивал людей таким способом.
– А что остальные? – спросила она наконец, чувствуя, как сжимается горло.
Пабло медленно покачал головой.
– Не знаю. В какой-то момент мне показалось, что я чувствую Филиппа, но его аура едва теплилась, – Юноша глубоко вздохнул. – И с тех пор я никого больше не почувствовал.
Аманда медленно кивнула.
– Давайте приведем себя в божеский вид и хоть немного отдохнем, – предложил Томми. Звук его голоса – хриплый, едва слышный – заставил Аманду вздрогнуть.
– Ты прав, – сказала она и покосилась на вход в мотель, – Но у меня ничего нет – ни документов, ни кредиток.
– Вот и хорошо. – В голосе Томми звучало мрачное удовлетворение, – Мы же не хотим, чтобы нас вычислили.
– Наличности у меня тоже нет. У тебя что, есть деньги?
Томми пожал плечами.
– Ни цента.
– И как же ты предлагаешь расплачиваться? – воскликнула Аманда и обхватила себя руками, пытаясь зафиксировать сломанные ребра.
Томми укоризненно посмотрел на нее.
– Мисс Андерсон, по-вашему, я человек честный?
– Да, – подтвердила она, не понимая, к чему он клонит.
– И, насколько вам известно, никогда не врал, не крал и не обманывал?
– Никогда.
– Тогда прошу учесть этот факт, когда я скажу следующее. Ну и что, что у нас нет денег? Аманда, ты же ведьма. Так вперед, колдуй!
Она готова была расхохотаться. Ну надо же быть такой идиоткой! Томми совершенно прав. Они едва унесли ноги с поля боя, и теперь им троим нужно убежище. Аманда стиснула зубы, развернулась на сто восемьдесят градусов и решительно толкнула дверь.
Промаршировав к стойке администратора, Аманда посмотрела прямо в глаза опешившему портье:
– Тихий номер с двумя кроватями. Мне понадобятся ваши документы и кредитная карточка, – выговорил портье с запинкой.
– Я вам их только что показала! – Аманда понизила голос, вложив в свои слова достаточно силы, чтобы опутать рассудок сидевшего перед ней человека, затуманить его восприятие реальности.
Глаза портье остекленели.
– Да-да. Прошу прощения. Надолго вы планируете у нас остановиться?
– Я вам как-нибудь попозже скажу, – пообещала она.
Он рассеянно кивнул. Девушка взяла протянутый ключ, еще разок прошлась по сознанию портье – на всякий пожарный – и вышла за дверь.
На улице у нее задрожали колени. Аманда помахала рукой Томми и Пабло, и они все вместе отправились в номер, оказавшийся на удивление просторным и чистым.
Только теперь она как следует рассмотрела Томми. Он тоже уставился на нее круглыми глазами, и Аманду вдруг охватило безумное желание расхохотаться.
Брови Томми исчезли, сгорели в огне, чуть не забравшем его жизнь, и теперь лицо друга казалось до смешного голым. Она машинально потрогала свои брови, оказавшиеся, слава Богине, на месте.
Томми озадаченно нахмурился и повторил ее жест. Когда он понял, в чем дело, его глаза расширились. Он повернулся к зеркалу и уставился на свое отражение.
– М-да. Похоже, взрослые правы: спички детям не игрушка.
Аманду захлестнула нежность. Томми всегда знал, как ее развеселить. Она осторожно посмотрела в зеркало... И не узнала саму себя. На нее смотрела незнакомка, одетая в лохмотья, заскорузлые от грязи и крови. Огромное алое пятно расплылось по правому боку. Левая половина лица была тоже сплошь в крови, на голове вместо волос красовалось настоящее воронье гнездо, из-под которого сверкали безумные глаза.
«Теперь ясно, отчего тип за стойкой так всполошился».
Пабло неслышно подошел к ним, и чумазых оборванцев в зеркале стало трое. Горло Аманды сжалось.
«И все? Неужели из всего ковена остались только мы?»
Она поскорее запретила себе плакать: лучше уж сухая грязь, чем мокрая. По отраженному в зеркале лицу Пабло потекли слезы. Положив руку ему на плечо, Аманда почувствовала, что и ее выдержка трещит по всем швам. Томми обнял ее, и какое-то время вся троица стояла вот так, глядя на свое отражение, похожее на покоробившийся от времени семейный портрет. А потом они одновременно содрогнулись и рухнули на пол, прижимаясь друг к другу и горько плача.
2
Геката
Терзай плоть ведьмы, мой атом!
Порадуется Бог дарам.
Пересчитаем жертвы вновь
И еще раз им пустим кровь!
В душе тоска, и в сердце страх:
Надежды обратились в прах.
Богиня, не оставь же нас,
Услышь и в этот темный час!
Николь Андерсон
Авалон
«Все течет, но ничего не меняется», – думала Николь, тоскливо озираясь по сторонам.
Столько событий, столько перемен, и вот, пожалуйста! Она снова в спальне Джеймса – хорошо хоть, не в той же самой... Куда именно ее привезли, Николь могла только догадываться. Но явно не в резиденцию Верховного ковена. Глаза обожгли злые слезы. И надо же было такому случиться – сейчас, когда с отцом и Амандой все стало налаживаться, в Холли вселились демоны, а со дня церемонии, связавшей ее, Николь, с Филиппом, прошло всего ничего. Филипп… Жив ли он? Увидятся ли они снова?
Мяу!
Николь опустила глаза и наткнулась на пристальным взгляд Астарты. Когда Илай с Джеймсом похитили ее хозяйку, кошка прыгнула в открытый ими портал и теперь сидела, обвив хвостом ногу Николь. Девушка подхватила ее на руки и прижалась щекой к шелковистому боку.
– В прошлый раз моя любимица осталась в Сиэтле. Ее звали Геката. Потом она умерла. Но ведь ты-то меня не оставишь?
Кошка заурчала и дотронулась лапой до носа хозяйки. Та поцеловала ее в макушку. Астарта приблудилась к дому в испанской глуши, где Николь пряталась от колдунов Деверо. А когда Джеймс с Илаем похитили ее в первый раз, о кошке заботился Филипп.
Илай и Джеймс... Открыв портал, они снова уволокли ее на этот остров. Илай тут же ушел, не сказав ни слова, а Джеймс отвел ее в свою спальню и там запер, очевидно решив, что на этот раз только магических преград будет мало.
«И косяк он новый поставил, – рассеянно отбила Николь. Прежний она разнесла в щепки, но время первого своего побега, – А может, починил с помощью магии...»
Астарта начала вырываться. Николь спустила ее на пол и, устало выпрямившись, села на кровать.
«Должен же быть какой-то выход. Ведьма я или нет? Неужто я не способна сама о себе позаботиться?»
Николь закрыла глаза и заставила себя дышать глубоко и ровно.
«Услышь, Богиня, спаси, защити! Смерти моей не допусти! Я обращаю взор на луну и о спасении скором молю».
Слова молитвы придали ей сил – или, по крайней мере, пробудили в ней дух борьбы. Николь повернулась и выдвинула потайной ящик, встроенный в изголовье кровати. Пусто: Джеймсу хватило ума перепрятать свое кольцо и прочие ценности. Не забыл, видать, как она пыталась их выкрасть. Оглядевшись, Николь заметила в углу столик, подошла к нему и выдвинула единственный ящик. Внутри обнаружились бумага, ручка и связка свечей.
«Ну что ж, и на том спасибо».
Николь взяла ручку и принялась чертить на полу пентаграмму.
Земля, воздух, огонь, вода, дух», – благословляла она каждую оконечность звезды, любовно выводя знакомые линии.
Отступила на шаг и критически оглядела результат. Окружность вокруг звезды получилась кривоватой, но, учитывая обстоятельства, вряд ли Богиня будет слишком строга.
Затем Николь выбрала из связки пять белых свечей и укрепила по одной у каждого луча звезды. Покончив с приготовлениями, села в центре пентаграммы, закрыла глаза и, отодвинув боль и страх, вернулась мыслями в прошлое.
Когда она занималась магией вместе с сестрами, даже простейшие заклинания давались с таким трудом, что казалось, они срабатывают только за счет неимоверного напряжения воли. А ведь были же и те невинные времена, когда в мире еще правил свет, и она ни сном ни духом не ведала о своем ведьмовском наследии. Когда еще жива была мама, а чудеса случались сами собой – Николь даже не понимала толком, что делает.
Она замерла и расслабилась: пусть волшебство придет само, пусть течет сквозь нее и окружающее пространство. На колени ей прыгнула Астарта и свернулась калачиком – Николь почувствовала тепло зверька.
Наконец она медленно открыла глаза поднесла палец к ближайшей свече. На кончике заплясало пламя. Осторожно, не спеша, Николь переместила огонек к следующей свече – и так, пока не загорелись все пять.
«Моя воля тверда, цель ясна, огради, Богиня, от всякого зла. Молю, услышь свою ты дочь и не позволь ей кануть в ночь. К тебе, прекрасная, взываю, тебе судьбу свою вверяю».
От внезапного порыва ветра затрепетало пламя свечей. Вихрь прошел сквозь нее, и Николь вскрикнула, но уже через миг ей сделалось так покойно, как никогда раньше.
В глубине замка, на столе в мастерской колдуна, замерцала остроконечная шляпа.
Майкл Деверо
Сиэтл
Майкл в сердцах отшвырнул магический кристалл. Снова неудача – и Джеймс, и Илай словно сквозь землю провалились.
«Не иначе как наглецы выставили против меня защиту», – сердито подумал он.
И это теперь, когда Холли готова есть из его рук и лучшего момента, чтобы заявить свои права на трон из черепов, просто не придумаешь!
Но, как ни прискорбно, без Илая и Джеймса в таком деле не обойтись.
– Эх, умей я сам вызывать Черный огонь... – со вздохом прошептал Майкл, обращаясь скорее к себе, нежели к бесу, который без умолку трещал, умостившись на спинке дивана.
Колдун повернулся к углу, в который забилась Холли, посмотрел на нее долгим взглядом и покачал головой. Девчонка сидела, уткнувшись подбородком в коленки, и что-то бормотала себе под нос. Даже объясни он ей во всех подробностях, как вызывают Черный огонь, вряд ли она сможет ему помочь. Да и риск, учитывая ее состояние, слишком велик. Нет, выход один – разыскать сына.
Какое-то время Майкл молча наблюдал за ведьмой, чья сила была огромна, а потенциал – безграничен. Вот бы найти способ присоединить это могущество к своему... Одно хорошо: безумие, сделавшее ее непредсказуемой и опасной, в то же время мешало ей сосредоточиться в достаточной мере, чтобы заклятия, которые она периодически пыталась наслать-таки, имели хоть какую-то силу. В теперешним своем состоянии Холи была почти безобидна.
«Ага, вот только ламп жалко», – хохотнул Майкл про себя.
Судя по всему, свет повергал ведьму – или вселивший в нее демонов? – в слепой ужас. Как бы то ни было, бесноватая успела расколотить не антикварную лампу, прежде чем хозяин дома сумел утихомирить. Но все-таки ему крупно повезло. Если бы не затуманившее ее разум безумие, Холли уничтожила бы замок вместе со всеми его обитателями.
«Сумей я обуздать ее мощь, для меня не было бы ничего невозможного. Может, наложить на нее узы? Сейчас это было бы легче легкого».
Майкл знал, что у Жеро была возможность связать себя узами с Холли.
«Глупец, он даже не знал, от чего отказывается! Вместе эти двое вполне могли меня уничтожить».
Он присел на корточки и протянул к ней руку – медленно и осторожно, словно к дикой зверушке. Заметив приближающуюся ладонь, Холли отпрянула и забилась еще глубже в свой угол. Майкл сидел, не шевелясь, и ждал. При желании он умел быть весьма терпеливым и в свое время приручил таким образом не одного лесного обитателя. Главное – дать зверю привыкнуть к своему присутствию, и тогда он подойдет...
Кровь на алтаре Майкла была тому доказательством.
Материнский ковен
Санта-Крус, Калифорния
В Санта-Крус приезжают, чтобы побыть в тиши и спокойствии, ощутить близость с природой. Или же чтобы спрятаться: узкие извилистые дороги, десятки скромных, безымянных улочек – затеряться тут легче легкого. Здесь селятся уставшие от шума и суеты главы компьютерных корпораций, постаревшие хиппи, которые так и не смирились с тем, что их время ушло, а правительству, от которого они так тщательно скрываются, давно нет до них дела, и – ведьмы.
На самой вершине Саммит-роуд в сторону уходит неприметная грунтовая дорога. Петляя между деревьями, она поднимается все выше и выше, к самой последней делянке, засаженной новогодними елками, и заканчивается подъездной аллеей, которую бдительно охраняют две гигантские статуи длинношеих кошек, похожих на египетские статуэтки.
А в конце аллеи, охраняемый кошками, заклинаниями и самой Богиней, стоит дом.
Путник, случайно забредший в эту глушь, поразился бы царящему здесь покою. Но покой этот полон жизни: духи лесов и ручьев избирали здешние холмы своей обителью, и даже деревья здесь как будто дышат, окутывая землю в серебристый туман.
Если бы не дом, тишина казалась бы сверхъественной. Однако страдания егобыли более чем реальны. То, что творилось в этих стенах, напоминало военно-полевой дел и управлял им Материнский ковен, и оправляющиеся здесь от ран сестры сделали все возможное, чтобы спасти Холли Катере и ее друзей от Майкла Деверо.
Анну Луизу, находившуюся сейчас в спальне верхнего этажа, спасло от смерти только чудо, и то же самое можно было сказать о десятках ее сестер. Тем не менее, лежа пластом в ожидании, пока срастутся ее тридцать переломов, Анна Луиза не благодарила судьбу, а тихо злилась. Целительницы сбивались с ног, выхаживая и ее, и других таких же страдалиц, однако пройдет не одна неделя, прежде чем их подопечные встанут на ноги.
Анна Луиза сверкнула глазами на стоявшую у изножья верховную жрицу Материнского ковена. Странное дело – похоже, той было не по себе. В битве она не участвовала, как, впрочем, и большинство членов ковена. Если подумать, в тот день на месте оказалась только горстка ведьм, причем далеко не самых сильных.
Теперь же верховная жрица стояла перед Анной Луизой и слабо оправдывалась:
– Мы сделали все, что могли...
– Неужели? – просипела Анна Луиза. Обожженные голосовые связки не слушались, и даже ведьмы-целительницы не могли сказать, восстановятся ли они когда-нибудь.
– Враги, объединившиеся против нас, слишком могущественны. Нужно беречь наши силы, готовиться к битве...
– В то время, как зло с каждым днем укрепляет свои позиции?
Верховная жрица промолчала, покосилась на дверь, затем снова устремила взгляд на Анну Луизу.
– Мне кажется, – сипло начала та, – Материнский ковен и не думает спасать этих девочек. По-моему вы только обрадуетесь, если Майкл Деверо всех перебьет. Потому что тогда можно забыть быть эту историю и жить как раньше. Если мы действительно враждуем с Верховным ковеном, то почему давным-давно не выступили простив этих колдунов?
Похоже, выпад попал в цель.
– Материнский ковен всегда с ними боролся, – прошипела верховная жрица.
– Неужели? Так почему же они живут и здравствуют? Как получилось, что оба ковена до сих пор существуют, если спят и видят, как бы уничтожить друг друга? Нет, думаю, обеим сторонам гораздо удобнее иметь под рукой противника, на которого можно в случае чего показать пальцем. Иначе мы передрались бы между собой и, глядишь, усомнились в непогрешимости своих лидеров.
Верховная жрица побледнела. Показалось или в ее глазах и правда мелькнул страх.
– Иначе зачем, – продолжала напирать Анна Луиза, – вы послали на битву слабейших – и тех, кто испытывает к этим девочкам хоть каплю симпатии? А может, вы выбрали тех, кто однажды уже поставил ваши действия под вопрос?
В комнате воцарилась тишина, глухая, как безлунная ночь. Анна Луиза не сводила глаз со своей повелительницы. Похоже, та не ожидала столь откровенного бунта. Анна Луиза попала в ковен совсем малюткой. Сестры заменили ей погибших родителей, и юная ведьмочка слушалась их во всем: делала, что скажут, шла, куда пошлют, и даже изучала только те разделы магии, которые ей велено было изучить.
Но теперь ей уже все равно. Может, виной тому боль или потрясение, пережитое при виде убийства ее друзей и сестер, а может, копившиеся с детства сомнения вдруг разом выплеснулись наружу. Как бы то ни было, Анна Луиза знала, что наступила собеседнице на больную мозоль. Положение верховной жрицы и впрямь оказалось шатким: после этой битвы в мудрости ее решений усомнились многие, не только Анна Луиза.
Изувеченная ведьма продолжала буравить свою повелительницу взглядом, хотя еще на прошлой неделе не осмелилась бы и глаз поднять в ее присутствии. Но с тех пор все изменилось.
«Я изменилась».
Сколько Анна Луиза себя помнила, верховная жрица, наместница Богини на земле, и сама казалась ей чуть ли не божеством. А сейчас перед ней стояла усталая женщина, испуганная гораздо больше, чем те юные ведьмы, что позапрошлой ночью встретились лицом к лицу со смертью.
Анна Луиза знала, что первой глаза отведет не она. Главная жрица вздернула подбородок, очевидно пытаясь вернуть себе ореол таинственности. В потемневших глазах полыхнул гнев. И сила – огромная сила.
Дверь приоткрылась и в спальню скользнули три ведьмы. Чары развеялись. Верховная жрица повернулась к вошедшим и церемонно их поприветствовала. Те склонили головы в ответ.
– Немедленно займитесь Анной Луизой, – распорядилась жрица. Целительницы кивнули и направились к кровати.
– Оставляю тебя на их попечении, – проинформировала глава ковена Анну Луизу и, холодно улыбнувшись, вышла сквозь закрытую дверь.
«Обычная демонстрация силы, – поняла Анна Луиза. – Но весьма впечатляющая».
Она закрыла глаза и отдалась в руки целительниц. От их прикосновений по израненному телу прокатывались волны нестерпимого жара. Засевшие в мышцах осколки костей вставали на свои места, разрывая плоть. Вскоре они начнут срастаться. Но не сегодня: сначала нужно отыскать все фрагменты до последнего. Анна Луиза лежала не шевелясь. Целительницы ушли, напоследок постаравшись хоть на время облегчить ее страдания. И все равно каждое движение, каждый вздох отзывались болью.
«Мяу!»
Ведьма открыла глаза в тот самый миг, когда на кровать вспрыгнула серая кошка. Круглые немигающие глаза уставились на Анну Луизу.
– Откуда ты взялась? – с трудом прошептала она.
Кошка заурчала, продолжая ее разглядывать.
– А как звать-то тебя, знаешь?
«Шептунья».
– Шептунья... Да, это имя тебе подходит... – сказала Анна Луиза, чувствуя, что уплывает в сон.
Кошка свернулась калачиком у нее под боком, согревая своим теплом, и мало-помалу Анну Луизу охватило умиротворение.
Заснула она с безмятежной улыбкой на губах.
Тройственный ковен
Сиэтл
Аманда проснулась от яркого света, слепившего даже сквозь закрытые веки. Застонала и перекатилась на бок, но в следующий миг рывком села на кровати. Сломанные ребра протестующее заныли. Да так, что на глаза навернулись слезы. Рядом пошевелился во сне Томми. Аманда глянула на часы: девять утра. Значит, они продрыхли чуть ли не сутки.
На соседней кровати сидел Пабло с исказившимся, словно от боли, лицом. Сердце Аманды тревожно забилось.
– Что с тобой?
Пабло поднял пустые глаза.
– Я чувствую кого-то из наших. Совсем близко. Вот только... – Он запнулся, – Никак не пойму, кого именно. Этот человек какой-то... странный.
– А с чего ты взял, что это свои? – спросила Аманда. Сердце заколотилось еще сильнее.
Пабло покачал головой.
– Это единственное, что я уловил совершенно ясно.
Аманда кивнула. Сама она даром видения не обладала, поэтому, как ни досадно, придется положиться на слово Пабло. По крайней мере, он уверен, что «странный» незнакомец – друг.
В душе затеплилась надежда. Вдруг это отец? Или Николь – сбежала из плена и вернулась? А может, и Холли... Аманда вздрогнула и тут же устыдилась своей реакции. Конечно же, она не желает Холли зла, но встретиться с сестрой в теперешнем ее состоянии она не готова. Пока не готова.
– Так ты говоришь, они близко? – спросила она, молясь в душе, чтобы Пабло сказал «да»ю Чем сидеть тут, теряясь в догадках, пусть уж все выяснится сразу, без проволочек.
– Si [5]. Примерно в миле отсюда, – Пабло встал, – Схожу проверю.
Аманда тоже вскочила, стараясь не думать о раскаленных иголках, тут же вонзившихся в бок.
– Я с тобой, – заявила она и, посмотрев на Томми, добавила: – Пусть спит. Он заслужил право на отдых.
Пабло понимающе кивнул.
– Как и мы с вами, сеньора.
«Да нет же, я не замужем, а значит, сеньорита», – хотела поправить его Аманда, но, взглянув на Томми, вспомнила о связавшем их обряде. Обряде, священнее которого нет ни для одного ведьмака или ведьмы.
К горлу подкатил комок. Выходит, Пабло по-своему прав. В его глазах – в глазах человека, родившегося и выросшего среди магов, – Аманда и вправду была сеньоритой.
Она черкнула пару строчек на листке с логотипом гостиницы – на случай, если Томми проснется и начнет их искать, – и вышла вместе с Пабло из номера, заперев за собой дверь. Вдобавок Аманда наложила еще и защитное заклинание, отругав себя за то, что забыла сделать это прошлой ночью. А потом вспомнила о демонах, ворвавшихся в их лесное убежище, и с грустью подумала: «Что толку... Заклинания нас не спасли».
Девушка содрогнулась и замерла в нерешительности. Что, если они не вернутся? Или, хуже того, вернутся и обнаружат, что Томми исчез или погиб? Вынесет ли она еще и эту потерю? По щекам заструились слезы. Раздираемая сомнениями, Аманда потянулась к двери.
Пабло мягко перехватил ее руку.
– Твое присутствие ничего не изменит. Быть может, один он даже в большей безопасности, чем с тобой.
Аманда посмотрела ему в глаза и поразилась светившейся в них мудрости. Странно, ведь Пабло среди них самый младший. Но конечно же, он прав.
Выйдя из мотеля, друзья направились к лесу откуда с таким трудом выбрались накануне. На опушке они остановились.
– Где именно их искать, знаешь?
Пабло на мгновение зажмурился, затем открыл глаза и кивнул.
– Теперь уже близко. Ярдов пятьсот.
По спине Аманды пробежал холодок. Она попыталась не обращать на него внимания – тщетно. Пабло шагнул вперед и исчез в чаще. Прищурившись, Аманда всмотрелась в сплошную стену деревьев, но ничего не увидела и с бьющимся сердцем вошла в лес.
Следуя за своим спутником, который уверенно шагал вперед, время от времени замирая – ни дать ни взять гончая, взявшая след, – девушка невольно залюбовалась. Каждая линия его тела, каждое движение выдавали собранность и расчет – такого доверия своим инстинктам Аманда ни в ком никогда не видела.
Внезапно Пабло застыл, настороженно вскинув голову, и поднял руку.
«Тихо!»
Аманда напрягла слух, но ничего не услышала. Тогда она закрыла глаза и включила все свои чувства. Ничего.
– Где? – прошептала она наконец.
Пабло покачал головой.
– Где-то здесь.
Аманда похолодела.
– Где же?
–Да тут, – объявил кто-то чуть ли не у самого
Аманда с визгом отпрыгнула к Пабло, развернувшись в воздухе.
Перед ними стояло чудовище с горящими глазами Ростом оно было больше шести футов, под тусклой черной кожей бугрились мускулы, а на спине виднелся горб. Из одежды на нем была только набедренная повязка.
Страшилище снова открыло рот и произнесло:
– Привет, мое солнышко.
Аманда растерянно заморгала.
– Папа?
Чудовище кивнуло. Приглядевшись, Аманда поняла, что перед ней действительно отец – только весь в саже и с какой-то ношей на плечах.
Девушку захлестнуло неимоверное облегчение.
– Папочка! – закричала она, бросаясь ему на шею. Отец обнял ее свободной рукой и крепко прижал к груди. На мгновение Аманда словно вернулась в детство. Папочка рядом, а значит, теперь все уладится. Он защитит ее от всего на свете
– Принцесса, пора двигать дальше, – сказал наконец Ричард, возвращая ее с небес на землю
Аманда нехотя отстранилась и только теперь пошла, что – а вернее, кто – висит у отца на плече.
– А она?.. – прошептала Аманда, с ужасом глядя на отца.
– Жива, жива, не волнуйся.
– Пойдемте. Мы тут нашли одно место,– позвал Пабло и зашагал назад, к мотелю.
Остальные потянулись за ним. Аманда шла рядом с отцом и время от времени дотрагивалась до его руки – удостовериться, что он и вправду здесь, живой и невредимый. Через десять минут они стояли у дверей номера.
Томми не спал. Увидев их, он расплылся в улыбке.
Ричард осторожно опустил свою ношу на кровать. Выпрямившись, он посмотрел на Томми долгим взглядом, а затем раскрыл объятия.
– Рад видеть тебя, сынок.
У Аманды защипало в носу. Она шагнула вперед, и вскоре обнимались и плакали уже все трое, привыкая к мысли о том, что теперь они – одна семья.
«Я знаю, это твой дар, Богиня, – мысленно поклонилась Аманда. – Спасибо!»
Наконец Ричард отступил назад, а Аманда с Томми опустились на кровать рядом с бездыханной Барбарой Дэвис-Чин.
Пабло деловито осматривал больную. Остальные молча наблюдали за его действиями.
– С душой у нее все в порядке.
Ричард кивнул.
– Она пару раз приходила в себя, а потом, часа три тому назад, снова потеряла сознание. По-моему, ей немного полегчало.
– Ей нужен отдых, – сказал Пабло и выразительно посмотрел на Ричарда: – Вам, между прочим, тоже.
– Душ мне нужен куда больше, – возразил тот и на полпути к ванной добавил: – С вашего позволения.
Следующие двадцать минут Аманда сидела, прислушиваясь к доносившимся из ванной звукам. Шум дважды стихал, затем раздавался снова. Наконец воду выключили и больше уже не включали, а еще через минуту в дверях появился отец с полотенцем вокруг бедер.
На груди Ричарда белели шрамы: одни маленькие и едва различимые, другие размером с двадцатипятицентовик. Аманда задержалась взглядом на одном из них – длинный, рваный, он начинался чуть выше сердца и заканчивался в середине живота. И вдруг с удивлением поняла, что никогда раньше не видела отца без одежды – даже в детстве, когда они всей семьей ездили на море. Он и плавал-то всегда в майке.
Словно уловив ее мысли, Ричард невесело усмехнулся, сел на незанятую кровать и набросил на плечи второе полотенце – так, чтобы оно прикрывало грудь.
– Военные трофеи, солнышко. Память о той части моего прошлого, о которой я очень долго пытался забыть. – Он опустил глаза, а когда снова посмотрел на Аманду, в них появилось отстраненное выражение, – Может, не будь я таким дураком, твоя мама не...
Мотнув головой, Ричард резко умолк и натянуто улыбнулся. Аманда скривилась. Она прекрасно понимала, что отец думает о романе ее матери с Майклом Деверо, ставшим впоследствии главным виновником ее смерти. В те дни отца нельзя было назвать иначе как занудой, и веселая, темпераментная Мари Клер решила развеять скуку в другой компании. Аманда и сама частенько задавалась вопросом: будь Ричард не таким сухарем – или хотя бы ревнивее, – вдруг мама и сейчас была бы жива?
Дочь помотала головой вслед ха отцом. Прошлого не изменишь. Быть может, это судьба, и мама все равно умерла бы – как десятки недавно погибший друзей.
Аманда покосилась на Пабло. Филипп, Арман, Атонзо и многие другие из его ковена пропали без вести. Интересно, чувствует ли он с ними некую связь? Если они мертвы, выходит, что теперь он один-одинешенек.
«По крайней мере, у него останемся мы, – Аманда поморщилась. – Если всех нас не перебьют в ближайшее время».
Тут ее мысли плавно переключились на других пропавших. Саша, Сильвана, Кари, Холли, Дэн, tante Сесиль...
«Нет, – поправила она себя, – tante Сесиль убита вселившимися в Холли демонами».
Осознание утраты навалилось тяжким грузом; но Аманда знала, что если не горевать о близких, она станет ничем не лучше Майкла Деверо.
А еще двое тоже пропали, но не без вести. Первый, Жеро Деверо, так и не вернулся из времени сновидений, куда они с Холли отправились выручать Барбару, и одной Богине известно, жив он еще или нет. Вторую – Николь – похитили перед самым началом сражения Илай Деверо и Джеймс Мур. Аманда стиснула кулаки.
«Клянусь, я вырву тебя из лап этих чудовищ!»
Голос отца прервал ее горькие размышления:
– Давайте-ка позаботимся для начала о самом насущном.
Достав из кармана Барбары свой бумажник, он вытащил оттуда несколько купюр.
– Томми, среди нас ты выглядишь приличнее всех. Сходи купи какой-нибудь одежды. И хорошо бы запастись лекарствами и едой.
Томми взял деньги и отдал честь.
– Нет проблем, – сказал он уже с порога.
Дверь за ним закрылась, и не прошло и минуты, как Аманда начала впадать в панику. Голос отца вернул ее в реальность.
– Аманда, посмотри, не сможешь ли ты что-нибудь сделать для Барбары – ну там, заклинание какое прочесть... Надо поставить ее на ноги, и в буквальном и в переносном смысле. Да, и попробуй состряпать нечто вроде магической сигнализации – этакий датчик движения, который оповещал бы нас о гостях. Сможешь?
– Думаю, да, – кивнула Аманда, хотя душа у нее ушла в пятки. Справится ли она? Это у Холли все выходит само собой... И все же попытаться надо.
– Вот и хорошо. Приступай, – велел Ричард.
Он видел страх, мелькнувший в глазах дочери, но в них светилась и решимость. Отлично. Чем сходить с ума от тревоги за Томми, пусть лучше поломает голову над трудной задачкой.
