Текст книги "Полночное свидание"

Автор книги: Нэн Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Он отвратительный, – ответила Сильвия, трагически закатив глаза. – Я нахожу Мобил ужасным.

– Мне жаль это слышать. Я надеялся…

– В Мобиле нет джентльменов, которые бы волновали, мистер Кортин. Вот почему я приехала в Новый Орлеан.

Хилтон с интересом вгляделся в ее свежее хорошенькое личико.

– Вот как? И вы нашли кого-нибудь подходящего здесь?

– Нашла – ответила она со вздохом и села рядом с ним – Здесь есть вы. – Опустив ресницы, она добавила: – Вы провели ночь вне дома, не так ли? Вы любите приключения, мистер Кортин?

В тесной карете повисла напряженная тишина. Сильвия затаила дыхание. Она смотрела ему прямо в глаза, и ее нижняя губа слегка дрожала. Тишина продолжала оставаться напряженной, и Сильвия почувствовала, как ее схватывает незнакомое ей ранее возбуждение.

Взгляд черных глаз Хилтона медленно скользнул по ее рту, и она инстинктивно облизнула губы. Он улыбнулся ей ленивой улыбкой, которая сулила наслаждение. Не спуская с ее лица горячего взгляда, он потянулся и одним движением задернул красные бархатные шторки на окнах кареты.

– Торопишься стать взрослой? – спросил он, ухмыльнувшись.

Она не успела ничего ответить. Обняв Сильвию за талию, он крепко прижал ее к себе.

– Еще до того как мы доедем до места назначения, моя дорогая, ты можешь стать женщиной. Ты хочешь этого?

Его губы были рядом с ее губами. Черные глаза горели опасным огнем. Она слышала, как бьется его сердце. Ее очень влекло к нему, и в то же время она была сильно напугана. Когда он дотронулся до ее щеки, сердце Сильвии остановилось. Внезапно улыбка исчезла с его лица, и он склонился к ее губам. Нервы у Сильвии сдали, и в последний момент она отвернула голову. Запечатлев поцелуй на ее нежной шее, он заговорил хриплым голосом:

– Скажи мне, милая… Это то, чего ты хочешь? Ты хочешь, чтобы я сделал тебя женщиной? Мы ведь здесь одни… – Его загорелая рука скользнула под ее юбку, но Сильвия изо всех сил оттолкнула его от себя.

– Нет! – закричала она. – Отпустите меня немедленно…

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я…

– Нет! – снова крикнула она в панике. – Не говори так, не делай этого! Пожалуйста.

Хилтон медленно отстранился от нее. Она смотрела на него круглыми от страха глазами.

– Вам сегодня повезло дважды, – сердито сказал Хилтон. – И хватит испытывать судьбу. Вы имеете хоть малейшее представление, что эти трое собирались с вами сделать? – Сильвия промолчала. – Скажите мне ради всего святого, что вы делали здесь одна?

– Я хотела посмотреть на пароходы… – ответила Сильвия дрожащим голосом.

– Вы видели сотни таких пароходов! Маленькие девочки не должны одни ходить на причал, вы меня слышите? Вы знаете, что эти мужчины хотели от вас?

Сильвия, закусив губу, молча кивнула.

– Прекрасно! Значит, знаете. Вам повезло, что я вовремя подоспел. И что же вы сделали? Вы тут же забыли об опасности, вскочили ко мне в карету и сразу же принялись со мной флиртовать.

– Ничего подобного я не делала! – стала защищаться Сильвия. – Я просто…

– Вы хотели узнать, правда ли то, что обо мне говорят…

– Нет… Я… Я просто хотела, чтобы вы…

– Что я? – спросил он, не спуская с нее черных сердитых глаз.

– Я думала, что, возможно, вам захочется… поцеловать меня.

Хилтон расхохотался.

– Поцеловать вас? Мне следовало бы вас отшлепать! Каких бы ужасных вещей вам ни наговорили обо мне, мисс Фэрмонт, знайте – я не имею дела с девственницами!

Сильвия чуть не сгорела от стыда, но сдаваться не собиралась.

– Позвольте мне сказать вам, мистер Кортин, что я считаю вас грубым и самонадеянным человеком. Вряд ли я отдам вам свою девственность! – Гордо вздернув подбородок, она отвернулась от него.

Хилтон, ухмыляясь, раздвинул шторки на окнах кареты, и Сильвия, увидев знакомые места, поняла, что они приближаются к дому Делонов. Забыв про свою гордость, Она дотронулась до руки Хилтона.

– Пожалуйста, мистер Кортин, – сказала она сладким голоском, – попросите вашего кучера остановиться здесь. Дело в том, что я…

– Вы не должны были выходить из дома и не хотите, чтобы кто-нибудь обнаружил ваше отсутствие, – закончил он с таким выражением знания на красивом лице, что Сильвии захотелось его ударить, но она лишь смущенно кивнула в ответ.

Хилтон постучал кучеру, и карета остановилась. Он вышел первым и протянул Сильвии руку. Но она, сделав вид, что не заметила протянутой руки, направилась к дому. Пройдя несколько ярдов, она обернулась.

Хилтон, прислонившись к карете, задумчиво смотрел на нее.

– Вы… вы говорили, что знакомы с Делонами. – Он кивнул. – Вы ведь не выдадите меня? – спросила она со смиренным видом.

Хилтон отчетливо вспомнил, как однажды в «Ривербенде» двенадцатилетняя девочка сказала ему те же самые слова. С тех пор она нисколько не изменилась. Правда, она подросла, но ее нельзя было пока назвать женщиной. Долговязая и нескладная, она для мужчины, смотревшего на нее, вся состояла из одних только ног и рук. Он не видел ни округлившихся бедер, ни грудей. Он видел в ней только ребенка. – Никогда, моя дорогая, – улыбнулся Хилтон.

Сильвия облегченно вздохнула и побежала к дому, ее длинные волосы развевались за ее спиной. И сразу улыбка исчезла с ее лица. Ей не понравился этот самоуверенный мистер Кортин. Он вовсе не красивый. В нем нет никакого очарования. Мистер Хилтон Кортин может убираться ко всем чертям!

Хилтон сел в карету. На сиденье лежала маленькая бежевая перчатка. Он хотел окликнуть Сильвию, но, передумав, спрятал перчатку в карман и, откинувшись на спинку сиденья, моментально заснул.

Глава 7

– О, Сил, я умру от зависти! – воскликнула Розали, когда Сильвия рассказала подруге о встрече с Хилтоном Кортином. – Он действительно пытался поцеловать тебя?

Сильвия кивнула, расплывшись в довольной улыбке.

– Само собой разумеется, я не разрешила ему. – Сильвия не испытывала никаких угрызений совести. Если бы она в последний момент не отвернулась, то неизвестно, что могло бы случиться. – Он был очень недоволен, когда я дала ему отпор.

Розали, глаза которой округлились от любопытства, пылко воскликнула:

– Могу себе представить, каково ему было! Никакая другая женщина не посмела бы его отвергнуть. А я бы с удовольствием позволила ему поцеловать меня. Не знаю ничего более романтичного, чем получить свой первый поцелуй от такого мужчины, как Хилтон Кортин. Но может, у меня еще будет такая возможность, кто знает…

Сильвия почувствовала укол ревности. Мысль о том, Что Розали целует этот самоуверенный, опытный Хилтон Кортин, расстроила ее.

– Розали, не будь дурочкой! Мистер Кортин посчитает, что ты слишком молода для него.

– А как же ты? Мы с тобой одного возраста, и он хотел…

– Не могли бы мы сменить тему, Розали? – Сильвия нарочито зевнула, прикрыв рот рукой. – Я действительно не нахожу этот разговор интересным.

* * *

Сильвия провела в Новом Орлеане все долгое душное лето, и, однако, подругам этого времени оказалось недостаточно. Девочки со слезами на глазах обнимали друг друга на пристани под сентябрьским моросящим дождем.

– У меня такое впечатление, что ты только что приехала. – Розали заплакала.

– У меня тоже, – ответила Сильвия, держа в одной руке зонтик, а другой обнимая подругу за талию. – Я чудесно провела время, Рози.

– И я. – Розали попыталась улыбнуться.

– Ты приедешь к нам на Рождество?

– Обещаю, Сил. Я приеду, если… ох нет, нет… – Ее слабый голос заглушил гудок парохода.

– Пора. – Николас Делон тронул Сильвию за плечо.

– Сил.

– Рози.

Они продолжали обниматься, пока доктор не сказал:

– Розали, дорогая, Сильвии пора подняться на борт парохода.

Он взял Сильвию за локоть и повел к трапу, а Розали рыдала, уткнувшись в плечо матери. Вскоре доктор вернулся, и они долго еще стояли на пристани, глядя, как пароход исчезает вдали. Держась за перила, Сильвия отчаянно махала рукой, пока все трое не скрылись из виду. Делила пыталась утешить ее:

– Не плачь, милая. Вы скоро снова увидитесь. Рождество не за горами, ты же знаешь.

Сильвия так никогда больше не увиделась с Розали. Еще до того, как «Маджестик» бросил якорь в Мобиле, по городу разнесся слух, что в Новом Орлеане вспыхнула эпидемия желтой лихорадки. Она быстро охватила весь город, и одной из первых ее жертв стала Розали.

Доктор Николас Делон послал коротенькое письмо Фэрмонтам. Серина Фэрмонт прочитала это письмо мужу и дочери:

Мои дорогие друзья!

С прискорбием сообщаю вам, что наша прекрасная Розали скончалась. Эта ужасная желтая лихорадка забрала ее от нас ночью. Ребенок еще не оправился от предыдущей болезни, поэтому у нее не было шансов.

Мать Розали обезумела от горя, и я тоже. Я решил отправить Надин в ее родную Францию. Я останусь здесь, пока не минует кризис. Если выживу, уеду к жене в Париж. Мы не можем оставаться в Новом Орлеане без нашей дорогой Розали.

Убитый горем

Николас Делон.

Сильвию потрясла эта трагедия… Она горько рыдала в объятиях отца. Она оплакивала не только свою дорогую подругу…

А вдруг Хилтон Кортин тоже умер от лихорадки?

* * *

Был канун Рождества. Время радости и хорошего настроения. Горячего сидра и жареных каштанов. Приемов и церковных служб. Время визитов и подарков.

Сильвия лежала на широкой кровати, и слезы текли по ее щекам. Дверь тихо открылась, и в комнату вошла Серина. Подойдя к дочери, она протянула к ней руки. Сильвия бросилась в ее объятия и дрожащим голосом сказала:

– Мама, я… я…

– Думала о Розали, – закончила за нее Серина. – Я знаю, дорогая.

– Мама, я больше никогда не полюблю ни одну подругу так, как любила Розали!

– Да, дорогая, не полюбишь. – Серина откинула волосы с лица девочки. – И ты никогда не забудешь ее. Но Розали ушла и уже не вернется. А ты должна научиться жить без нее.

– Я… я знаю, – рыдала Сильвия. – Я… я… Мама, как ты догадалась, что я думаю о Рози?

– Сейчас она была бы здесь. – Серина поцеловала дочь в мокрую от слез щеку. – Я ничего не забыла. Хочешь, я останусь с тобой, пока ты не заснешь?

– Конечно, мама.

Откинув одеяло, Серина легла рядом с Сильвией.

– На следующее Рождество тебе будет лучше. Гораздо лучше.

* * *

Вытянув длинные ноги к теплу камина, Хилтон Кортин просматривал почту. Близился рассвет рождественского утра. Он сонно зевнул и, вскрыв ножом первый конверт, сразу узнал аккуратный четкий почерк Роберта Ли. Роберт посылал ему рождественские поздравления из форта Монро в Виргинии, где он занимал должность младшего инженера в строительных войсках армии Соединенных Штатов. Роберт и его жена Мэри надеялись, что он навестит их, и что ему хорошо и счастливо живется в Нью-Йорке.

Хилтон улыбнулся и вскрыл второе письмо. Размашистый почерк принадлежал Джефферсону Дэвису. Дэвис, все еще состоявший на военной службе, писал из Арканзаса. Он мало распространялся о своих обязанностях, зато красочно описывал хорошенькую молодую леди, с которой недавно познакомился. Это была Сара Тейлор, дочь полковника Захарии Тейлора, командующего фортом Кроуфорд.

Последнее письмо было от Криса Кемпбелла. Он писал, что ему нравится жить в Техасе, он еще никогда не был так счастлив и собирается остаться в Сан-Антонио навсегда. Он приглашал Хилтона при первой возможности приехать погостить у него.

Сложив письмо, Хилтон бросил его на стол. Первые розовые лучи зимнего солнца робко осветили его просторный номер в нью-йоркском отеле.

Этот год оказался весьма удачным для него. Инвестиции в железную дорогу и банковское дело приносили хороший доход. Собственность, приобретенная им в Новом Орлеане, вне всякого сомнения, лет через десять удвоится в цене. Ужасная желтая лихорадка пощадила его. Он провел осень в Нью-Йорке, занимаясь бизнесом и не отказывая себе в удовольствиях. К тому же познакомился там с необычайно красивой женщиной, Дельфиной де Карондель, которая настаивала, чтобы он перебрался к ней в Париж.

Хилтон Кортин не завидовал ни одному из своих друзей, приславших ему поздравления с Рождеством. Он жил жизнью, которую выбрал сам, и одиночество ничуть не тяготило его.

* * *

Прошел год. И снова наступило Рождество. Хорошенькое личико Сильвии пылало от возбуждения. Одевшись потеплее, она с нетерпением ждала появления ряженых, чтобы отправиться с ними по домам исполнять рождественские гимны. Она сбежала по лестнице и остановилась в дверях гостиной. Под большой веткой омелы стояли ее мать и Эдвин Фэрмонт и целовались.

– Простите! Я не ожидала… Хочу сказать, что я не знала… – смущенно забормотала Сильвия.

Серина Фэрмонт, продолжая обнимать мужа, посмотрела на дочь и широко улыбнулась:

– Входи, дорогая. Дай нам посмотреть на тебя.

– Ты самая хорошенькая юная леди в Мобиле, – с гордостью заявил Эдвин Фэрмонт. – Меня это пугает.

– Почему, папочка? – спросила Сильвия, подбегая к нему.

– Очень скоро какой-нибудь молодой человек уведет тебя от нас, – ответил отец, обнимая ее.

– Твой папа прав, Сильвия. Ты такая хорошенькая! Кстати, ты уверена, что оделась достаточно тепло?

– Да-да, – нетерпеливо ответила Сильвия. – Мои друзья будут здесь с минуты на минуту. Сколько сейчас времени?

Эдвин Фэрмонт вынул из кармана золотые часы и объявил, что уже шесть часов вечера. И в эту самую минуту перед домом остановилась карета, и юные веселые голоса возвестили, что ряженые прибыли.

– Они уже здесь, они здесь! – закричала Сильвия, бросаясь в коридор и срывая с вешалки меховую накидку с капюшоном. – Не волнуйтесь. В десять я буду дома, – бросила она через плечо и выбежала в холодную декабрьскую ночь. На сбруях лошадей позвякивали колокольчики, и радостные голоса друзей приветствовали ее появление.

Карета тронулась, и чистый голос Сильвии влился в хор молодых голосов, исполнявших рождественские гимны.

– Стоило ли нам ее отпускать, Эдвин? – спросила Серина, когда дверь за дочерью закрылась и они вошли в теплую комнату.

– Да, дорогая. Они будут просто разъезжать по домам и петь гимны. Девочка получит от этого удовольствие.

Серина улыбнулась:

– Ты прав, Эдвин. В прошлом году у нее было ужасное Рождество. Пусть она будет счастлива сейчас.

* * *

Резиденция известного в Мобиле купца, расположенная на Саванна-стрит, была последним домом, который посетили ряженые. Величественный особняк сверкал огнями – рождественский праздник был в самом разгаре. Сильвия и ее друзья остановились на лужайке перед домом и запели. Тяжелая парадная дверь открылась, и на холодную галерею вышли несколько джентльменов, а леди, предпочитая остаться в тепле, собрались у высоких окон, чтобы послушать певцов.

Вслед за мужчинами на галерею вышел молодой человек, и у Сильвии замерло сердце. Он прислонился к белой колонне и небрежно скрестил ноги. Его светлые волосы в лунном свете отливали серебром, классически правильные черты лица скрывались в тени. Он был высоким и стройным, желтовато-коричневые узкие брюки обтягивали мускулистые ноги и прикрывали туфли с квадратными носами.

Сильвия вдруг обнаружила, что не спускает с него глаз, и смущенно опустила голову. Ее голос уже не был таким сильным, как раньше, и она начала путаться в словах, заметив, что незнакомый юноша тоже смотрит на нее.

Когда закончился последний гимн, с галереи раздались аплодисменты, и певцов пригласили в дом погреться. Сильвия скосила глаза в сторону светловолосого молодого человека. Он не аплодировал. Стоя в той же ленивой позе, он, не отрываясь, смотрел на нее. Друзья Сильвии поспешили в дом, а она не могла сдвинуться с места, чувствуя себя последней дурой.

Молодой человек оторвался от колонны и стал спускаться по лестнице. Сильвия поняла, что он направляется к ней, и гордо вскинула дрожащий подбородок. Незнакомец остановился и внимательно оглядел ее. Затем, добродушно улыбаясь, откинул с ее лица тяжелый капюшон.

– Так гораздо лучше, – произнес он довольным тоном и, взяв ее за руку, повел в дом.

– Я Рэндольф Бакстер, – представился он.

Сняв с нее накидку, Рэндольф повел смущенную Сильвию в столовую, где на столах уже были расставлены закуски, а на отдельном столике стояла большая серебряная чаша с горячим пуншем.

– А кто вы? – улыбаясь, спросил он, протягивая ей стакан с пуншем. – Кроме того, что вы самая очаровательная девушка в Алабаме?

Польщенная, Сильвия покраснела.

– Я Сильвия Фэрмонт, мистер Бакстер, – потупившись, ответила она.

– Можете звать меня просто Рэндольф, Сильвия. Надеюсь, мы будем друзьями. – Его глаза цвета морской волны весело блестели на чисто выбритом загорелом лице.

Сильвия потягивала горячий напиток, а мистер Бакстер рассказывал ей о своей семье, недавно переехавшей в Мобил. Его отец купил здесь плантацию «Дубовая роща», расположенную к западу от города. Сам Рэндольф учится на последнем курсе Миссисипского университета и приехал в Мобил на рождественские каникулы.

Сильвия была так увлечена беседой с Рэндольфом Бакстером, что не заметила, как на нее бросает недовольные взгляды молодая женщина с ярко-рыжими волосами. Джинджер Томпсон – чувственная, самолюбивая и испорченная особа – стояла в дверях, кипя от негодования. В свои семнадцать Джинджер была окружена толпой воздыхателей, но они ей уже успели наскучить. Она пришла на этот рождественский прием с друзьями и встретила здесь красавца Рэндольфа Бакстера. Он сразу ей понравился, и она решила включить его в число своих поклонников. А этой длинной, нескладной девице Фэрмонт она не позволит встать у нее на пути.

– Так вот вы где! – раздался недовольный голос Джинджер, и Сильвия повернула голову.

– Здравствуйте, мисс Томпсон. – Сильвия улыбнулась рыжеволосой.

Та посмотрела на нее как на пустое место и игриво похлопала Рэндольфа по плечу:

– Я обещала вам прогулку под луной. – Она похотливо улыбнулась, и ее высокая роскошная грудь чуть не выскочила из тесного лифа платья.

Сильвия покраснела, увидев, как зеленые глаза Бакстера жадно разглядывают нежные холмики грудей. Он расплылся в улыбке, и Сильвия поняла, что он совершенно забыл про нее.

– На улице прохладно, мисс Томпсон, как вы считаете? – спросил Рэндольф, переводя взгляд на хорошенькое личико Джинджер.

– Я не дам тебе замерзнуть, – нагло заявила Джинджер, и Сильвии захотелось умереть.

– Прошу вас извинить меня… – Сильвия поднялась.

– Извиняем, – небрежно бросила Джинджер, даже не взглянув на Сильвию.

– Подожди. – Рэндольф Бакстер взял Сильвию за руку. – Найди нашу одежду, а я присоединюсь к тебе через десять минут, – обратился он к Джинджер.

Девица бросила торжествующий взгляд на Сильвию и выплыла из комнаты. Шум в коридоре спас Сильвию. Ряженые собирались уходить.

– Я должна идти, мистер Бакстер, – слабым голосом сказала Сильвия, желая, чтобы он не стоял так близко, чтобы он отпустил ее локоть, чтобы не ходил на прогулку по залитому лунным светом саду вместе с этой противной девицей Джинджер Томпсон.

Они стояли в широком коридоре, глядя друг на друга, среди громких голосов и смеха – это ряженые благодарили хозяина, разбирая свою одежду. Но Сильвия ничего не слышала. Она смотрела в зеленые глаза Бакстера и слушала только его.

– Вы позволите мне навестить вас, мисс Фэрмонт?

Ее юное сердце забилось так сильно, что она с трудом могла дышать.

– Да, да, – быстро согласилась она, боясь показаться застенчивой или кокеткой. – Когда? Рэндольф Бакстер усмехнулся.

– Завтра в два, – ответил он, помогая ей одеться.

* * *

Сильвия быстро вошла в дом, где ее с нетерпением ждали родители. Она на одном дыхании рассказала им о чудесном вечере, в конце заявив, что мистер Бакстер намерен завтра ее навестить.

– Ну, разве это не замечательно? – спросила она, сияя от счастья, и, поцеловав отца с матерью, выпорхнула из комнаты, не дав возможности ошеломленным родителям хоть как-то отреагировать на это сообщение.

– Делила! Делила! – Она ворвалась в спальню и обняла сонную служанку. – Я познакомилась с самым очаровательным мужчиной на свете!

Высвободившись из крепких объятий юной леди, Делила начала расстегивать ей платье.

– Ты слишком молода, чтобы встречаться с мужчиной, – ответила служанка.

– Он высокий блондин с зелеными глазами, прямым носом и…

– Успокойся. У тебя еще будет много мальчиков, а сейчас ты должна вести себя как подобает леди. Леди не возбуждаются от таких вещей.

Сильвия выскользнула из шерстяного платья и счастливо вздохнула.

– Кто тебе такое сказал? Каждая девушка в Мобиле не возбудится от внимания мистера Рэндольфа Бакстера! Он из тех Бакстеров, что на Миссисипи, если хочешь знать. Джинджер Томпсон…

– Джинджер Томпсон просто гулящая девка, вот что я тебе скажу! Я видела, как она строит глазки всем джентльменам без разбору! И не только вечером, но даже и днем!

– Ты сплетница, Делила Фэрмонт! Я не хочу говорить о Джинджер Томпсон. Я хочу говорить о Рэндольфе Бакстере. – Вздохнув, Сильвия подняла вверх руки, чтобы Делила надела на нее ночную рубашку.

– Милая, ты можешь рассказывать мне все что угодно об этом мистере Бакстере, но вне дома ты должна вести себя как настоящая леди. А леди не ведут себя как дуры, когда видят молодых людей.

– Ты как всегда права, Делила. Я никому ни слова не скажу о нем, но знаешь… – Сильвия взобралась на высокую мягкую постель, – он та-а-акой красивый!