Текст книги "На всю жизнь"
Автор книги: Нэн Райан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 16
Настал день выплаты долга «лендлорду». Капитан Кей скрежетала зубами.
Любой человек, имеющий в сердце хоть каплю сострадания, перенес бы платеж с первого числа нового года. ЭТ° была, в конце концов, рождественская неделя.
Время, когда люди должны быть благожелательны и щедры по отношению друг к другу. Время, когда можно проявить хоть немного бескорыстного милосердия. Выразить доброту и сострадание. Поделиться с тем, кому меньше повезло в жизни. Быть достойным доверия, заботливым человеческим существом.
Ник Мак-Кейб, конечно, не был ни щедрым, ни самоотверженным, ни добрым, ни сострадательным. Ему было совершенно наплевать на праздник и на его смысл.
Кей вздохнула и протянула руку за черным капором. Она не могла дольше откладывать неприятное дело. Опять наступил этот день недели – среда. И этот час дня. Три часа. Она должна быть в «Золотой карусели» со ста долларами наличными для злобного хозяина салуна.
Кей туго завязала под подбородком ленты соломенной шляпки, застегнула верхнюю пуговицу синего форменного жакета, проверила, на месте ли серебряная буква «S», приколотая к жесткому стоячему воротнику. формы, и направилась к двери.
Она вышла из портового пакгауза навстречу волнам густого тумана и влажному холодному воздуху. Она непроизвольно вздрогнула и сжалась, чувствуя, как холод пронизывает ее до костей. На долю секунды Кей до умопомрачения захотелось оказаться в мягкой, пуховой постели в большом, уютном, теплом доме, с хорошей книжкой в руках и с ворохом шоколадных конфет в ярких обертках.
Капитан Кей немедленно одернула себя. Удрученная тем, что в последнее время такого рода бесплодные мысли все чаще посещали ее, она напомнила себе об опасности этих грез. До чего же легко поддаться праздному настроению в эту промозглую, холодную погоду! Пренебречь праведными обязанностями и считать свое собственное благосостояние важнее блага других людей.
Она должна бороться с подобными искушениями, как это делал апостол Павел в Новом Завете. Она, безусловно, не хочет стать похожей на любителя наслаждений Ника Мак-Кейба!
Кей не могла понапрасну тратить время. Ее рабочий день начался на рассвете и продлится до самого завершения вечерней службы. В ее плотном графике не оста-валось места для праздности, Кей вспоминала все, что ей еще нужно сделать.
Она пошла своим обычным проворным шагом, крепко придерживая поля шляпки и защищаясь ими от сильного пронизывающего ветра с залива. Опустив глаза, она перебирала в уме оставшиеся на день дела, с радостью вспомнив, что в шесть часов у пакгауза ее должен встретить Патрик Паккард. Патрик предложил ей поужинать в ресторанчике «Китайская луна», после чего он собирался остаться на вечернюю службу.
Вспомнив об этом, Кей перестала хмуриться. Светловолосый стройный Патрик Паккард был хорошим человеком – добрым, отзывчивым и совершенно бескорыстным. Он уже сделал щедрое пожертвование наличными в казну корпуса.
Очень тронутая этим и полная благодарности, Кей немедленно выступила с великолепным предложением. На деньги Паккарда можно купить подарки для сирот Бэттери-Плейс. Керли, Роуз, Большой Альфред и другие с готовностью согласились. Все сошлись на том, что, несмотря на многие насущные нужды корпуса, этот королевский дар должен определенно пойти на то, чтобы каждый ребенок из Бэттери-Плейс получил рождественский подарок в яркой обертке. если кто и заслужил веселое Рождество, так это невинные дети, лишенные своих собственных семей.
Кей не смогла сдержать улыбку, представив себе, как крошечный рыжеволосый Джой открывает свою коробку. Может быть, от этого произойдет чудо. Быть может, найдя в коробке что-то очень желанное, Джой наконец проявит какие-то чувства. Теперь она могла надеяться. Образ счастливого, улыбающегося Джоя снова заставил Кей испытать глубокую благодарность к Пату Паккарду за его щедрость.
Меньше чем за неделю добрый красивый Патрик Паккард сделался ее другом. Он так галантно пришел к ней на помощь во время субботнего большого парада. В тот же вечер Патрик – чисто выбритый и безупречно одетый – посетил молитвенное собрание на открытом воздухе. И потом задержался, чтобы испросить разрешения Керли официально навещать Кей. Польщенная и очарованная его прекрасными манерами, Кей инстинктивно понимала, что Патрик Паккард – настоящий, заслуживающий доверия джентльмен.
Все мысли о Патрике Паккарде улетучились вместе с последними следами ее улыбки, когда Кей подошла к «Золотой карусели».
Кей повернула на узкую аллею и быстро направилась к черному входу здания. Страшась этой встречи, не предвещавшей ничего хорошего, стремясь поскорее покончить с этим, Кей позвонила в колокольчик на массивной двери черного хода.
В ту же секунду перед ней появился улыбающийся Лин Тан, который ее тепло поприветствовал.
– Очень холодно сегодня на улице, мисс капитан, – произнес Лин Тан, приглашая ее войти и провожая к лестнице. Кивая головой, он сказал: – Большой огонь гореть в камине хозяина наверху. Погрейтесь, пока подождать хозяина несколько минут.
Кей резко остановилась. Слова ее прозвучали язвительно.
– Я что, и сегодня должна его ждать? Где Мак-Кейб? – выдохнула она в припадке раздражения. – Все еще в постели? – Она нахмурилась и поджала губы.
Лин Тан захихикал, отчего его раскосые глаза совсем пропали.
– Нет, нет. Не в постели. Уже давно на ногах. Встать и сиять этим утром. Рано, рано.
– Да не иссякнут чудеса, – бесцветным голосом произнесла Кей. – Где он? У меня много дел.
– Прошу прощения, мисс капитан, – проговорил Лин Тан уже без улыбки, – босс пошел на встречу. Великосветские завтраки и чаепитие на холме. – Просияв, он добавил: – Но должен вернуться в любую минуту. Быть здесь прежде, чем вы узнаете об этом.
Пока Лин Тан говорил, из большого салуна до них донесся визгливый женский смех. Кей посмотрела в направлении широкого коридора, ведущего в зал. Потом она снова взглянула на Лин Тана.
– Передайте вашему медлительному хозяину, когда он вернется, что я жду его в салуне. Если ему нужны деньги, пусть спустится ко мне. – Наклонив голову в шляпке, Кей прислушалась к звукам женского смеха. – А я пока пообщаюсь с дамами «Карусели».
Лицо слуги-китайца выразило чрезвычайную озабоченность.
– О, это неблагоразумно, мисс капитан, знаете ли. Неблагоразумно. Босс не любить, когда долго говорить с его дамами.
Кей знала об этом.
Ник Мак-Кейб бывал сильно раздражен каждый раз, как заставал ее за разговорами с его танцовщицами. Смуглый владелец салуна все еще был зол на нее из-за потери Большого Альфреда и Роуз. И еще двое девушек, разъезжающих по вечерам на золотой карусели, вслед за Роуз вступили в ряды корпуса. Ник Мак-Кейб опасался, что кого-нибудь из оставшихся девушек тоже удастся уговорить покинуть корабль.
– Знаю, что ему это не нравится, – сказала Кей. Она улыбнулась встревоженному маленькому человечку и добавила: – Я приму всю вину на себя, Лин Тан.
Лин Тан нервозно потирал руки. Всегда вежливый, он кивнул и спросил:
– Можно принести мисс капитану напитки? Горячий кофе? Чашечку чая или…
– Чашка чая звучит заманчиво, Лин Тан. Большое спасибо. – Кей сняла шляпку, пригладила непокорные огненно-рыжие локоны и поправила аккуратный узел волос на затылке.
В арочном, занавешенном портьерами дверном проеме зала Кей помедлила. Посредине большой полутемной комнаты, за шестиугольной стойкой бара из красного дерева, сидели четыре танцовщицы. Разговаривали и смеялись. Кей узнала троих: Трикси, Бабетту и Дарлену. Четвертая, потрясающая брюнетка в голубом шерстяном капоте, была незнакома Кей.
Кей перевела взгляд с женщин у стойки бара из красного дерева на неподвижную золотую карусель у них над головами. Она была – с самого первого раза, как увидела ее – совершенно очарована волшебной паровой каруселью. Это красиво сделанная вещь. Механическое чудо. Искусно вырезанные деревянные лошади были почти как живые.
Казалось, что позолоченные гривы и хвосты развеваются на ветру. Мощные, прекрасно смоделированные позолоченные тела передавали ощущение напряженных гладких мышц, как у настоящих запыхавшихся от бега животных. Лоснящиеся холки, казалось, вздрагивали. Широко раскрытые глаза дико косили, ноздри раздувались.
Кей, как загипнотизированная, не мигая смотрела на искусно вырезанных животных. Не отрывая голубых глаз от карусели, она была охвачена непонятным желанием сесть верхом на одного из великолепных золотых скакунов. Что бы она испытала, взобравшись в белое позолоченное седло и все быстрее и быстрее совершая круг за кругом?
Кей почувствовала, как ее лицо запылало от этих мыслей, как если бы она и впрямь собиралась совершить что-то недостойное. Она виновато опустила глаза, взяла себя в руки и пошла к женщинам.
– Капитан Кей. – Белокурая Трикси остановилась на полуслове, заметив Кей. – Девочки, посмотрите, кто пришел.
– Всем привет, – поздоровалась Кей с ними. По очереди улыбнувшись каждой женщине, Кей была представлена эффектной брюнетке в голубом платье. Обмениваясь рукопожатием с Анджелой Томпсон, Кей заметила поразительные миндалевидные глаза молодой женщины, ее безупречную матово-белую кожу и длинные ноги в чулках, нескромно выглядывающие из ее небрежно запахнутого халата. – Надеюсь, мы станем друзьями, Анджела. – Кей положила шляпку на полированную стойку красного дерева и взобралась на высокий табурет рядом с темноволосой танцовщицей.
Разглядывая униформу Кей, Анджела ответила удивительно низким прокуренным голосом:
– Вы, часом, не из женской полиции, чтобы забрать меня за неподобающий наряд?
– Нет, ничего подобного, – уверила ее Кей. – Я капитан из Армии спасения. – Она перевела взгляд с Анджелы на остальных. – И мне хотелось бы поговорить с вами о Всевышнем.
– О ком? – спросила Трикси, дерзко встряхнув белокурыми кудряшками. – О, вы имеете в виду Ника?
Девушки покатились со смеху. Хорошая шутка, и капитан Кей рассмеялась вместе с ними. Они все еще хохотали, когда низкий мужской голос лениво спросил из полумрака:
– Кто-то меня спрашивал?
Все головы повернулись, чтобы посмотреть на высокого смуглого Ника, стоящего в арочном проеме и освещенного со спины светом из коридора.
– Легок на помине, – вырвалось у Кей, и девушки снова засмеялись.
– Да рассудит меня Господь Бог, – произнес Ник, изобразив на смуглом лице неподдельное изумление, – если это не Кей Монтгомери у стойки бара.
– Капитан Монтгомери к вашим услугам, Мак-Кейб, – выпалила Кей.
– Привет, Ник. Здравствуйте, хозяин, – залепетали танцовщицы медовыми голосами, просияв при одном его виде.
Все, кроме Кей.
Ее лицо сделалось каменным, когда она даже через комнату заметила, что он был пьян.
Ник с ухмылкой повернулся в сторону Кей. Потом одарил девушек одной из своих самых призывных, несколько двусмысленных улыбок. От Кей не ускользнул быстрый молчаливый обмен взглядами между Ником и Анджелой Томпсон. Он скользнул гипнотическим взглядом по длинным ногам Анджелы, поднявшись затем к ее лицу. Глазами и вскинутой темной бровью Ник Мак-Кейб передал ей что-то тайное – что-то личное. Что-то именно для Анджелы.
Кей перехватила его тайное послание, отчего была смущена. И раздражена. Внес ли уже Ник Мак-Кейб красивую Анджелу Томпсон в длинный список своих любовниц? Дьявол был не лучше уличного кота!
Не отдавая себе отчета в том, что скорчила гримасу, Кей вся напряглась, когда нетрезвый, опасно красивый Ник пересек большой зал, решительно направляясь к бару. На нем был безупречно сшитый костюм из тонкой серой фланели, однако модный короткий пиджак костюма и жилет были расстегнуты и небрежно распахнуты, а руки глубоко засунуты в карманы брюк.
Шелковый галстук-бабочка цвета бургундского вина был развязан и свободно висел на шее. Распахнутый жесткий воротничок белой рубашки открывал загорелую шею. Поскольку жилет не был застегнут, через тонкую ткань белой рубашки были видны густые черные волосы, покрывающие широкую грудь Ника.
Стиснув зубы и сжав кулаки, Кей вдруг поняла, что не отрываясь смотрит на это тайное свидетельство его мужественности. Она быстро подняла глаза к лицу Ника, но он уже успел заметить ее взгляд. Ник подмигнул ей. Она вспыхнула.
Он произнес:
– Капитан, вы покраснели.
– Ну перестаньте же! – сказала Кей.
– Перестать что? – спросил он как бы в замешательстве.
На глазу у него все еще был кровоподтек, но синяк заметно посветлел. Он уже мог полностью открывать глаз. Странно, но эта исчезающая отметина, полученная им в какой-то яростной потасовке, была на удивление привлекательной. Она говорила о ранимости мужчины, доселе казавшегося неуязвимым.
Кей должна была признать, что для женщин он может быть привлекательным. Но она не понимала, как уважающая себя женщина может связаться с мужчиной, отвергающим мораль. Мужчиной, не принимающим на себя никаких обязательств по отношению к женщинам, а любившим их всех с развязной беспечностью.
Кей была потрясена до глубины души, когда Патрик Паккард признался ей, что его сестра Адель встречается с Ником Мак-Кейбом. Разве утонченная Адель Паккард ничего не знала о профессии Ника, о его аморальном образе жизни?
Тепло поприветствовав каждую из женщин, Ник повернулся к Кей со словами:
– Капитан, у вас такой вид, как будто вы учуяли какой-то мерзкий запах.
Он подошел к ней поближе, протянул руку и повернул ее табурет так, чтобы она оказалась лицом к нему. Не отпуская табурета, он ухватился другой рукой за стойку красного дерева и наклонился к ее лицу.
– Так оно и есть, – проговорила Кей. – От вас пахнет спиртным. Вы пьяны.
– Вы считаете меня виновным, – с готовностью подтвердил Ник. – Я исполнял благотворительные обязанности, и гостеприимные хозяева заставили меня выпить. – Прядь иссиня-черных волос упала на его загорелый лоб, когда он наклонился к ней еще ближе и прибавил: – Поддаться на уговоры было скорее глупо, чем умно.
Кей быстро уперлась ладонью в его грудь и оттолкнула его.
– Глупцы, как правило, ведут себя глупо.
– Глупец? Вы называете меня глупцом в присутствии моих служащих? Что ж, этого достаточно, чтобы вынуть всю душу из человека.
– Какую душу? – возразила Кей. Невозмутимый Ник огляделся по сторонам, ища поддержки у актрис.
– Что скажете, дамы? Неужели вы допустите, чтобы этот капитан в юбке оскорблял меня? Разве я злой, невнимательный человек?
– О нет, босс. Конечно нет, – поспешно и с готовностью подтвердили они.
– Он совсем не такой, – искренне проговорила Трикси. – Ник лучший хозяин, который только может быть у девушки. Такой заботливый и понимающий. Правильно, девочки?
– Правильно, Трикси! Совершенно верно.
Кей вздохнула и возвела очи к небу. Раздраженная язвительной усмешкой Ника Мак-Кейба, она соскользнула с табурета. Стремясь заплатить ему и уйти, она засунула руку в карман, чтобы достать деньги. Он в это время схватил ее шляпку со стойки бара и взял ее за локоть.
– Извините нас, девочки, – обратился он к танцовщицам, – но у нас с капитаном есть частное дело.
– Куда вы меня собираетесь вести? – Кей попятилась назад. – Вы могли бы принять от меня деньги прямо здесь.
Она вытащила пачку денег и протянула ему. Ник быстро накрыл ее руку своей.
– Делами я занимаюсь только в кабинете или в апартаментах наверху, – сообщил он.
Кей в недоумении подняла бровь. Ник прочитал ее мысли и поправил себя:
– Я имею в виду бизнес, капитан. – Проводя ее впереди себя по сумрачному, устланному коврами салуну, он поднял руку и помахал девушкам, оставшимся у бара. – Любовные дела? Ну, это совсем другое дело… – вкрадчиво произнес Ник, близко наклоняясь к уху Кей. – Полагаю, что даже полуразрушенный портовый пакгауз, в котором размещается миссия, мог бы на час послужить прибежищем любви.
Сверкая глазами, Кей прошипела:
– Не смейте говорить со мной о таких вещах, Ник Мак-Кейб!
– Я вполне серьезно, капитан. Я слышал, Патрик Паккард собирается зайти к вам сегодня вечером. Это так?
– А если даже и так?
– Пусть он придет пораньше, – предложил Ник. – Потом заприте старину Патрика в этом самом пакгаузе и проверьте, прав ли я в том, что в любом месте можно заниматься любовью. Это пойдет на пользу вам обоим.
– Не собираюсь больше слушать эту пошлятину. Прошу вас, закройте рот!
Держа руку на ее пояснице, Ник довел Кей до коридора.
– Капитан, я лишь забочусь о вас. Вы всегда выглядите такой… м-м-м… одинокой.
– Вы болван! – закричала Кей, с размаху ударив его по щеке.
Потирая горевшее лицо, Ник промолвил с ухмылкой:
– Теперь я понимаю почему.
Глава 17
Кей тут же раскаялась в содеянном.
Она в ужасе уставилась на Ника, пораженная своей собственной грубостью. На его загорелой щеке был хорошо виден красный отпечаток ее руки. И что еще хуже, она ударила именно по «нужной» стороне лица – дополнительно травмируя его пострадавший ранее глаз.
– Мак-Кейб, простите! Простите меня, пожалуйста, – жалобно проговорила Кей, выразив на лице сострадание. Она быстро подняла руку, чтобы погладить его по горевшей щеке.
Однако Ник, крепко ухватив ее запястье длинными пальцами, отвел ее руку в сторону. Его полные, как будто вылепленные губы растянулись в сатанинской ухмылке, а в полуприкрытых серебристо-серых глазах затаился дьявольский огонек.
– Ах, капитан, капитан. – Голос его звучал глухо. – Не могу выразить, как вы меня разочаровали.
Однако Кей не была введена в заблуждение этими словами. Она понимала, как он рад тому, что так легко вывел ее из себя. Она попыталась освободить запястье из его цепких рук. Ник не отпускал ее.
– Я знаю, Мак-Кейб. Я знаю, – сказала Кей. – Если это хоть немного поможет вам, то я скажу, что сама в себе разочаровалась. Я потеряла самообладание, а не должна была. И уж конечно, недопустимо было ударить вас. Приношу свои извинения, Мак-Кейб.
– Извинения? – произнес Ник, притягивая ее за руку к себе. – От вас? Это что – конец света? Неужели старик Гавриил наконец протрубил в свою трубу?
– Послушайте, я сказала, что сожалею, так оно и есть. Пожалуйста, простите меня. Я искренне сожалею.
– Извинение принято. – И, ухмыльнувшись, Ник быстро добавил: – Тем не менее вы заслуживаете наказания за столь дикое проявление гнева. – Он негромко хохотнул, заметив в голубых глазах Кей новую вспышку огня.
– Вы никогда не можете вовремя остановиться, так ведь, Мак-Кейб? – выпалила она и с силой дернула рукой, освободив ее.
– Забавно, я то же самое подумал о вас, капитан. – Вдруг огоньки в глазах Ника погасли. Он перестал улыбаться. – Не пойти ли нам наверх, чтобы продолжить нашу маленькую встречу?
– Нет! – резко возразила Кей. – Решительно нет. Мы не пойдем наверх! Эта маленькая встреча откладывается. – Она сунула ему сложенные банкноты. – Вот, заберите свои деньги! Возьмите их и поскорее пересчитайте. – Ник продолжал стоять с опущенными руками. Он не пошевелился, чтобы взять деньги. Повышая голос, Кей проговорила: – Я хочу, чтобы вы взяли эти деньги. Я хочу, чтобы вы пересчитали их. Я хочу уйти отсюда. Я хочу…
– Я хочу, я хочу, – передразнил ее Ник. – У вас всегда так: «Я хочу это, я хочу то». – Он прищурил глаза. – Позвольте мне сказать вам, чего хочу я.
– Меня не интересует, чего хотите вы, Мак-Кейб.
– Вы делаете ошибку, капитан. Большую ошибку. Я бы посоветовал вам проявить интерес. И побыстрее.
Кей наклонила голову.
– Проявлять интерес к тому, что хочет и чего не хочет пьяный владелец салуна? – скептически спросила она. – Вы, должно быть, шутите.
– Я не шучу, – произнес Ник с неожиданно твердыми нотками в голосе. – А теперь быстро поднимайтесь по этим ступеням. Я этого хочу. А я всегда добиваюсь своего.
Кей рассмеялась ему в лицо.
– Но не на этот раз, большой мальчик. Со мной это не пройдет. – Она спешно запихнула деньги в нагрудный карман его серого пиджака, предусмотрительно отступила назад и насмешливо добавила: – Единственный способ заставить меня подняться по этой лестнице, это собственной персоной… – И тут до Кей дошел смысл произнесенного ею, и она остановилась на полуслове.
Ник действовал так быстро, что у нее перехватило дыхание. В мгновение ока он подхватил ее на руки.
– Неплохая мысль, – пьяным голосом произнес он и начал подниматься по ступеням, держа ее на руках.
– Вы – бандит! Вы – животное! – кричала Кей, возмущенная тактикой пещерного человека. – Отпустите меня! Я не пойду с вами наверх!
– Ошибаетесь, – холодно сообщил ей Ник. – Вы пойдете именно наверх. И именно наверху вы останетесь до тех пор, пока я не разрешу вам уйти.
– Если вы не отпустите меня, я буду громко визжать, – предупредила Кей. Ник проигнорировал угрозу, продолжая ступать нетвердым шагом по устланным ковром ступеням; один раз он поскользнулся и чуть не упал. -
Я это сделаю, – уверила его Кей. – Я закричу так громко, что все услышат.
– Валяйте, – сказал Ник. – Ваш визг будет не первым женским криком, звучавшим в этих стенах.
– О-о!
Извиваясь и царапаясь, Кей через плечо Ника заметила Лин Тана. Слуга вошел в широкий коридор нижнего этажа, неся поднос с фарфоровым чайником и чашками.
– Лин Тан! – в отчаянии позвала она его. – Помогите! Помогите мне!
Худощавый слуга-китаец посмотрел наверх, увидел пару и чуть не выронил поднос. Он взволнованно поспешил к основанию лестницы.
– Босс, что-то случилось? Мисс капитан упасть и ушибиться?
Ник остановился, повернулся и посмотрел на Лин Тана прищуренными затуманенными глазами. Потом он оценивающе взглянул на Кей, продолжающую неистово сопротивляться в его руках.
– Нет. Нет, с ней все хорошо. – Он улыбнулся Лин Тану сверху вниз. Потом снова перевел взгляд на рассерженную Кей. – Ваш нимб пока не поврежден, капитан?
Кей визгливо закричала:
– Вы невоспитанный, презренный, непочтительный…
– Да, она в порядке, – снова уверил Ник обеспокоенного слугу и продолжал подниматься по лестнице. – Принеси чай капитана в мои апартаменты, – крикнул он слуге.
Разъяренная Кей шипела:
– Это преступление, Ник Мак-Кейб, гнусное преступление, наказуемое смертью! Это не что иное, как насильственное похищение!
– Вот как вы это называете. Я называю это «объяснить так, чтобы стало понятно».
– У вас ничего не получится, – взвизгнула она, когда он ступил на площадку второго этажа.
– Хотите пари? – живо откликнулся Ник, дойдя до двери своей квартиры и внося туда Кей.
Очутившись в уютной гостиной, Ник не отпустил Кей. Он продолжал крепко сжимать ее в объятиях. Он понес рассерженную, сопротивляющуюся Кей по толстому пушистому ковру к камину, отделанному серым мрамором.
И опять она с горячностью протестовала:
– Я уже наверху. Вы можете отпустить меня, вы добились своего.
– Нет, – сказал Ник. – Еще нет. После того как Лин придет и уйдет. Тогда я спущу вас на пол.
Слегка покачиваясь и расставив ноги, Ник стоял прямо перед отделанным серым мрамором камином, в котором ярко пылал огонь и потрескивали дрова. В топке плясали красно-оранжевые языки пламени, уносясь вверх, к широкой мраморной каминной доске.
Над каминной доской висело огромное, окантованное серебром зеркало, в котором отражались двое людей. Кей замолчала, увидев свое собственное отражение в зеркале.
Ее лицо раскраснелось, глаза дико блуждали, шляпки на голове не было. Густая прядь рыжих волос выбилась из узла на затылке и свисала вдоль левой щеки, а вьющиеся кончики веером рассыпались по шее. Серебряная буква «S» пропала с форменного воротничка, потерялась где-то в пылу потасовки. Две медные пуговицы на форменном жакете были расстегнуты, нескромно обнажая выпуклое начало бледной груди. Одной рукой она держала Ника за спину, яростно вцепившись в тонкую ткань пиджака. Другой она упиралась ему в грудь.
Кей была рада, что никто не видит диковатую женщину, отражающуюся в зеркале с серебряной оправой. Она ничуть не напоминала подтянутого, энергичного и сострадательного капитана Армии спасения.
Мужчина, непозволительно близко держащий ее в длинных сильных руках, был не менее растрепан, чем она. Прядь иссиня-черных волос упала на подбитый глаз Ника. На его щеке уже не видно было отпечатка ее ладони, однако на виске и подбородке красовалась пара царапин. Она знала, что виной тому ее острые ногти. Его смуглое лицо усеяно блестящими бисеринками пота, как от жары, а глаза под темными ресницами были холодными, как серебристый лед.
Яростно молотя кулаками по груди Ника, Кей нечаянно оторвала золотые пуговицы от его рубашки. От этого белая рубашка распахнулась, нескромно обнажая его смуглый торс с жесткими темными волосами, покрывающими его мускулистую плоскую грудь, сужаясь в хорошо различаемую линию, спускающуюся вниз по упругому животу.
Он был похож на пирата – смуглый и опасный. Ему недоставало только золотого кольца в ухе.
Увидев в зеркале эти бледные, отливающие серебром глаза, Кей вдруг с тревогой поняла, что ее рука лежит на его медленно, ритмично бьющемся сердце, а пальцы запущены во влажную упругую поросль на его груди.
Кей непроизвольно вздрогнула.
Ее вдруг охватило странное чувство, какого она никогда раньше не испытывала. Оно было совершенно незнакомым и пугающим, и к тому же удивительно волнующим. Она вся горела, как в лихорадке. В то же время она дрожала, как в ознобе. Она была в состоянии какой-то эйфории и все же испытывала необъяснимую тревогу.
Это приводящее в замешательство ощущение было совершенно новым для Кей, поэтому она не распознала его. Она знала только, что виной всему Ник Мак-Кейб.
Кей слишком быстро отдернула руку от его обнаженной груди и слегка отпустила его пиджак. Ее тело напряглось. Она заметила едва различимую усмешку. Ей пришлось смириться. Она поняла, что с ней случилось. Поняла, насколько сильно он действовал на нее.
– Я хочу, чтобы вы… – начала Кей, однако оборвала себя. – Мак-Кейб, пожалуйста, опустите меня на пол.
– Обещаете хорошо себя вести? Не бежать к двери?
– Да. Я хочу сказать, нет… о-о, вы понимаете, что я имею в виду.
– В таком случае… – Ник нарочито медленно опустил ее на пол, не снимая руки с ее тонкой талии. Кей почувствовала, как ее живот, бедра и ноги медленно соскальзывают вниз по его высокому твердому как скала телу. Беспокойно ища пальцами ног опору, она холодными влажными руками ухватилась за его бицепсы.
Она ощущала такую слабость и головокружение, что продолжала цепляться за Ника даже после того, как ее ноги твердо стояли на ковре.
В смятении Кей попятилась от Ника, когда в комнату с чайным подносом вошел Лин Тан. Беспокойно переводя глаза с Ника на Кей, слуга поставил поднос на круглый столик красного дерева и налил две чашки крепкого горячего чая.
– Нужно что-нибудь еще, хозяин? – почтительно спросил Лин Тан, примечая расцарапанный подбородок Ника, его расстегнутую рубашку. А также порозовевшее лицо Кей и ее растрепанные волосы.
– Нет, этого достаточно. – Ник быстро проводил Лин Тана до двери и запер ее за ним.
Кей напряглась.
– Расслабьтесь, – произнес Ник, все еще стоя к ней спиной. – Садитесь.
Кей продолжала стоять. Повернувшись, Ник подошел к ней.
– Пейте чай. – Он стащил с себя пиджак и жилет, бросив то и другое на спинку стула. – Похоже, я потерял пуговицы от рубашки. – Он развел полы расстегнутой белой рубашки, прибавив: – Если вы извините меня, я пойду переоденусь. Или, быть может, вас устраивает моя голая грудь…
– Пожалуйста, наденьте рубашку.
Она взяла с подноса чашку чая и уселась с видом побежденного, чья гордость была уязвлена. Как только он ушел, она отставила чашку в сторону и поспешно застегнула форменный жакет до самой шеи. Она привела в порядок волосы, разгладила юбки, поднялась и стала искать на ковре пропавшую букву «S», но так и не нашла.
Когда Ник вернулся, она уже снова сидела на длинном диване, прихлебывая чай. Его черные волосы были зачесаны назад, царапины на лице были очищены от крови. На нем была рубашка из темно-синего шелка и серые брюки от костюма.
В руке он держал стакан со спиртным. Кей бросила беспокойный взгляд на запертую дверь. Этот подвыпивший владелец салуна приводил ее в состояние опасного возбуждения. Кей сопротивлялась этому единственным известным ей способом – оскорбляя его.
– Снова пьем? – спросила она с ноткой презрения в голосе. – Вы и так совсем пьяны, Мак-Кейб.
– Да, я пью, – произнес он, – но это не означает, что я напьюсь.
– Вы выглядите пьяным. Вы ходите, как пьяный. От вас разит, как от пьяного.
Ник поднял стакан с выпивкой в шутливом приветствии, поднес его к губам и осушил одним большим глотком. Потом подошел к столику на колесиках и налил себе еще один стакан. Слегка покачиваясь, он подошел к дивану и рухнул на него рядом с Кей.
– И запомните, капитан, – слова прозвучали невнятно, – если я хочу пить, я выпью. Если я хочу напиться, я напьюсь. – Кей пожала плечами, сосредоточившись на темном чае в своей чашке. – Взгляните на меня! – произнес Ник, и его голос заставил ее резко повернуть голову. – В этом городе я делаю то, что мне нравится, и любой, оказавшийся на моем пути… – Он покачал головой и помолчал. – Вы на моем пути, капитан, и это начинает действовать мне на нервы.
– Вероятно, вы относитесь к тем мужчинам, которых легко вывести из себя, – сказала Кей, останавливая взгляд на его подбитом глазу. – Вас все еще забавляют кабацкие драки? Не пора ли вам отказаться от этих глупостей?
На лбу Ника забилась жилка. Каждый мускул его стройного тела напрягся.
– Однажды, когда вы скажете какую-нибудь дерзость, я забуду, что вы женщина.
– Я только указала на то, что…
– Указываю здесь только я, капитан, – прервал ее Ник, и его брови угрожающе сдвинулись. – Это вас мне надо благодарить за этот фонарь под глазом. Это вы уговорили Большого Альфреда уйти от меня и присоединиться к вашей банде ангелов. – Кей открыла рот, собираясь что-то сказать. Он остановил ее взглядом. – Вы думаете, мне нравится, когда из меня вышибают мозги? Уверяю вас, что нет, но у меня не остается выбора. Мне приходится защищать себя и салун.
– Мне жаль.
– Нет, вам не жаль. Вы забрали моего вышибалу, мою главную приманку, двух девушек из «Карусели». Вы были бы счастливы прикрыть мое дело. Но этого не случится. Вам не удастся подорвать бизнес в «Золотой карусели».
– Вероятно, нет. Полагаю, вы всегда были страшно умны.
– Это верно, капитан. Я умен. Дьявольски умен.
– Неужели? Тогда, думаю, у нас есть что-то общее.
– У нас много общего, – произнес Ник, взял стакан, перегнулся через Кей и с размаху опустил стакан на край стола. – Я вызволяю несчастных из темноты на свет и снимаю с них земные тяготы. Вы делаете то же самое.
– Кощунство! Бездны ада разверзнутся под вами, Мак-Кейб.
– Без сомнения, но аду придется подождать. Мне нравится здесь. Мне нравится моя жизнь. Больше всего я люблю свой салун. Этот салун означает для меня больше, чем что-либо. Или кто-либо.
