Текст книги "15 сантиметров для брата моего друга (СИ)"

Автор книги: Нелли Янг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

15 сантиметров для брата моего друга
Нелли Янг

Глава 1. Где вода?

Эти ЖКХ-шники решили окончательно поиздеваться надо мной? Начало лета, жара давно за тридцать пять. Мы скоро от жажды умрем, даже вентиляторы не помогают спастись от такой температуры, а эти идиоты отключили воду. Всю. Уже три дня из крана даже капля не течет. У меня была идея выйти на улицу под дождь с шампунем в руках. Вот только дождь не пойдет в такую жару. А, черт!

– Лика! У нас вода в бутылке кончилась! – кричит мама из кухни. – Когда же нам воду дадут?

В голосе родительницы точно такое же возмущение, как и у меня в душе. Когда? Когда я смогу нормально пойти на кухню за водой, а не бегать в магазин за большими бутылками? И, конечно же, когда смогу нормально помыться? Чувствую себя свинюшкой из деревни. Хм… Может, туда податься?

Сейчас раз каникулы. Одноклассники разъехались по морям и дачам, вряд ли кто-то будет тыкать пальцем в мой «идеальный» образ. Ну, кроме Вадика. Этот перец не упустит возможности постебаться надо мной. По-дружески, не пугайтесь. Если что, я смогу надавать люлей, если переборщит. Это я умею, а он никогда не забывал о моей сноровки.

Кстати! Он же до сих пор никуда не уехал! С дит дома который день и в ГТА играет, спасаясь от жары. Почему я раньше до этого не додумалась?

– Мам, я сейчас приеду! – выкрикиваю я из коридора, по-быстрому нацепив кеды и схватив с собой рюкзак с гигиеническими принадлежностями.

– Воду только купи!

Куплю! Еще как куплю! Целую ванную наполню и будем с тобой лежать до тех пор, пока не включат воду. Эх… мечтать не вредно. Ну, немножечко можно, правда?

Вадик, конечно, далековато живет, через две станции метро, но у него наверняка вода есть. И горячая, и холодная. А если его дома нет? Развернуться и уехать обратно в жаркую квартиру без доступа к воде? Ну уж нет, я на это не подписывалась!

Я: «Вадик, у меня воды нет, я еду к тебе мыться. Спасибо=*».

Мое сообщение тут же читают. В ответ приходит подмигивающий смайлик. Кто бы сомневался. А, нет, он еще что-то печатает.

Вадик: «Давай быстрее, ко мне скоро гости приедут».

Ой, посмотрите какой важный! Я без воды умираю, твои гости подождут под дверью. Но это звучит только в голове, а в ответ я печатаю:

Я: «Спасибо, друг».

Да, вы не ошиблись и это не очепятка. Мы действительно лучшие друзья с первого класса. Как сели за одну парту, так и не разлучались никогда. Девчонки до сих пор завидуют, ведь Вадик у нас считается первым красавчиком, вот только не его интересует никто из наших девчонок. Некоторые даже начали думать, что он гей, но я-то знаю истинную причину игнора. А мне что? Вадик шикарный друг и отличный парень, на его ранимое сердечко не претендую. Ну, может, не сейчас?

Выхожу через две станции метро, останавливаюсь возле многоэтажного дома неподалеку, звоню в домофон в единственный подъезд. Вадик открывает сразу же, не спросив кто. Своих знает, да. Входная дверь тут же распахивается передо мной, даже отсюда видно, когда захожу в подъезд. Хорошо, что не нужно далеко идти – первый этаж.

– Что, ЖКХ? – спрашивает парень сходу, зачесав темные волосы назад.

– Ага, – грустно надуваю губы. – Третий день без воды.

– Тогда проходи, раздевайся, – парень отходит в сторону, позволив пройти вглубь квартиры.

– Что, прямо здесь? – удивленно смотрю на своего друга.

– Ну уж нет, я не потерплю в своей квартире стриптизерш! Ты же не хочешь, чтобы тебя Светка загрызла?

Небольшая ремарка: Светка – наша одноклассница. Первая красавица школы, шикарная длинноногая блондинка. Знаете, в каждом американском фильме в школе есть королева, которая собирает свиту из своих приспешников и уничтожает всех неугодных. Вот и наша Светка такая же. И ее цель – я. Почему? Потому что все время хожу под ручку с ее Вадиком, а она даже подойти к нему нормально не может. Не имеет права. И я этому только радуюсь, не отдам своего друга в лапы этой грымзы.

– Ну тебя! – тыкаю кулаком в плечо. Вадик тут же напрягает его, показывая широту и «прокаченность» мускул. Все же он красивый парень. Ну, если смотреть чисто на внешность. И чего он к девчонкам так равнодушен? Как приехал год назад с дачи, так и не ищет себе подружку, почти всех девчонок отшил. Даже Светку. По-моему, я уже говорила об этом.

– Только давай быстрее, ко мне брат должен приехать.

– Не говори, что это тот самый…

– Ладно, не буду.

Надеюсь, он не шутит. Если сюда приедет тот ботаник-заучка, с которым мы не нашли общий язык три года назад, будет Армагеддон. Нет, не шучу, этот очкастый ботаник вывел меня из себя при первой же встрече своими заумными фразами из книг школьных классиков. Я ведь не выдержу, вступлю в словесную перепалку.

До сих пор помню этого Марка. Дохлый хлюпик в очках выше меня на две головы. Слишком умный, слишком напыщенный и выпендрежный. Никогда таких не любила. Этот нахал однажды раскритиковал мои рваные джинсы, затем фиолетовые полосы на моей рыжей шевелюре, а еще… еще… Надеюсь, Вадик пошутил. Он же не всерьез сказал про брата, да?

Захожу в душ, быстро раздеваюсь и… Божечки, я в душе! Под теплой водичкой и прекрасным ароматом цитрусового геля для душа. Теплые капли стекают по телу, ароматная пенка пропитывает ванную. Как же я соскучилась по человеческой нужде. Спасибо всевышнему за таких прекрасных друзей как Вадик! Он еще обещал чай сделать и конфеток достать. Фирменных, из Бельгии, которые ему родители привезли. Ммм… Представляю, как мы будем сидеть на кухне, разговаривать о ЕГЭ, которое нас ждет в следующем году и…

– Сделаешь чай? – доносится до меня грудной громкий голос через тоненькую занавеску. Поначалу кажется, что этот голос раздается из соседней квартиры. Никогда так сильно не ошибалась.

– Ладно, – кричит издалека Вадик.

Не поняла? Это еще что за ерунда? Или это стены такие тонкие? У Вадика вроде как хорошая квартира, с ремонтом и шумоизоляцией в его комнате. Только в его. А в других? Не, все же показалось. Надо пенку с головы смыть и…

– Эй, Вадик, я возьму бритву?

– Какого…

Мой визг, наверное, слышит даже моя мама через две станции метро. Нет, а что вы хотели? Я, значит, в душе купаюсь, наслаждаюсь водичкой, а тут появляется какой-то чужак и распахивает штору. Я еле успеваю выхватить край и прикрыться. Хорошо, что пенка прикрывает остальные стратегические места. Или не все. Ой! Она смывается!

– Вадим, ты что, хранишь в ванной юных девственниц? – спрашивает незнакомец, пока я пытаюсь прикрыться шторкой. Вот наглец! Стоит и смотрит. А мне холодно, между прочим. И мокро. И немного жарко. И…

Только сейчас осмеливаюсь поднять взгляд на «нарушителя душевого порядка» и сталкиваюсь с ослепительной голубизной глаз, обрамленных светлым веером ресниц. Светлые волосы подстрижены по бокам, на носу больше не торчат очки, а его фигура под клетчатой рубашкой выглядит… шире? Больше? Или мне кажется? Он что, поправился? Вроде нет. Лицо такое же худощавое, щеки впалые, скулы немного видны. Стоять!

– Выйди отсюда! – выкрикиваю во всю глотку.

Парень никуда не двигается, окидывается мое обнаженное тело под занавеской скептическим взглядом и произносит в дверь:

– Не, Вадик, сам паси вход в адские врата и сторожи демонесс.

– Эй! Я не демонесса!

– А кто? Ангел во плоти? – парень скептически приподнимает светлую бровь, окинув меня снисходительным взглядом. – Меня хотя бы не обманывай, Лика.

Все-таки помнишь меня, придурок. Поверь, я тоже тебя не забыла. Колкие фразочки подготовлены, сарказм включен на максимум, а ирония стоит наготове. Я тебе тоже кое-что припомню, идиоту очкастому. Нечего ко мне в душ вламываться.

– Может, выйдешь?

– Эм… Нет, – приподнимает уголки полных губ. – Мне нравится смущать недалеких язвочек.

– Я не смущаюсь! – возражаю я, чувствуя, как к лицу прилила краска. О, нет, это не от Марка, вы не подумайте. Это все душ. Горячие пары, влажный воздух. Нет, не слышали?

– Другому это рассказывай.

– И я не язва!

– Ну ладно.

И тут он делает неожиданное. Резко дергает шторку, когда она ослабла в моих руках, пялится на меня скарующей голубизной несколько секунд и говорит:

– Ну, фигурка так себе, видал и получше.

Что? И уходишь? Вот так? Так себе фигурка, значит? Я худенькая, между прочим, миниатюрная, даже грудь есть! А она не у всех девчонок в нашем классе имеется в наличии, Ну я тебе покажу кузькину мать! Устрою райскую жизнь, век не забудешь!

Глава 2. 15 сантиметров – приговор?

Спустя десять минут привожу в порядок свои рыжие волосы. Они привычно завиваются, превращая меня в рыжего одувана. Пряди ужасно мешаются, в лицо лезут. Смахиваю одну назад и выхожу на кухню. Как же хорошо. Наконец-то свежая, чистая и приятно пахну, а то чувствовала себя как бомж. Идеально. ну, почти. Если бы этот зануда Марк не явился ко мне и не вел себя нагло, я бы Владику все каникулы еду готовила. Но нет, в этот раз он обойдется пирожком из перехода.

Зануда-Марк. Нахал! Как будто ему в ванной медом намазано. Как вспомню его выражение лица в ванной, так и хочется ему врезать. Интересно, куда он дел очки? В голову приходит не самый цензурный ответ. Хи-хи, моя фантазия разыгрывается не на шутку, это я умею. Ну ничего, я покажу этому упырю.

– О, освежилась? – спрашивает… нет, не Вадик, как я предполагала, а Марк.

Парень хозяйничает на кухне, разливает чай из чайника в три кружки, кладет на стол вазочку с конфетами. Одну из них стаскивает и съедает, снисходительно оглядывая меня, как в ванной десять минут назад. Дурак! Вот зачем его понесло ко мне? Не слышал шум воды, что ли?

Знаете, что-то мне не хочется больше конфеток, мало ли, что с ними сделал этот… ну ладно, на ботаника он больше не похож – слишком высокий, широкоплечий и жилистый. И челочка у него ничего такая, и прыщей на лице больше нет, и челюсть широкая как у Бреда Питта в молодости… Так, что-то я не туда смотрю.

– Ага, освежилась, – фыркаю и отворачиваюсь от парня. Ну его! А конфетку все-таки возьму. Ммм… Вкусно! – Зачем ты ворвался?

– Да ладно тебе, чего я там не видел, – хмыкает парень, вновь окинув меня взглядом. Знаешь, он меня уже бесит! – Но реакция у тебя была…

– Эй!

– Нет, серьезно. Надо было на телефон сфотографировать твое выражение лица… Такой мем пустил бы по интернету! Ух!

– Заткнись!

– И выложил бы в инстаграм, – продолжает он, усмехнувшись.

– Я тебе выложу! – тут же выкрикиваю я. Так, где Вадик? Почему он не успокоит своего родственника неандертальца? Куда он вообще делся? Впустил меня, братца своего недоделанного, и свалил! Предатель!

– Вот такое же, как сейчас. Погляди в зеркало! Ребята, наверное, со смеху умерли бы.

– Да я тебе…

– Замри! – парень быстро достает мобильный и фотографирует. Я не успеваю отнять смартфон или предпринять хоть какие-то действия. – Так, сейчас сделаем…

– Эй! Отдай телефон!

– Неа, – он поднимает гаджет над головой, когда я протягиваю руку в попытке отнять предмет моего унижения. Черт! Дылда ты высокий! Чувствую себя маленькой собачкой, которая не может игрушку достать. Знаете, каково это быть маленькой? Вот и минус полторашек.

– Отдай сказала!

– Иначе что? – ухмыляется полными губами. Так, что бы такое придумать? Нужно, чтобы он удалил фотографию, иначе надо мной вся школа будет смеяться, а мне еще учиться там целый год. О, идея!

– Иначе я тебе чай на голову вылью, – тут же беру кружку с чаем в качестве доказательства. Марк лишь надменно ухмыляется в ответ, хотя в светлых глазах замечаю некую долю страха. Но она быстро исчезает.

– Хм… Раз так, то…

И он тут же убегает в комнату Вадика и пытается закрыться внутри. Ну уж нет! Не на ту напал, мальчик с десять пальчиков! У меня с физкультурой все хорошо, пятерка стоит, так что ты вряд ли от меня убежишь. Правда, я немного чая по пути разлила, но ничего, Вадик-предатель вытрет.

Обгоняю его и захожу следом в комнату. Какой беспорядок у Вадика. Или это его брат-ботаник навел здесь «чистоту»? Повсюду разбросаны свернутые в трубочку бумажки, на столе большой ватман, линейки, карандаши, настольная лампа включена. Вадик говорил, что Марк-ботаник на втором или на третьем курсе строительного университета. Но мне-то какая разница?

– Удали фотку!

– Неа, – усмехается парень.

– Не зли меня, я ведь реально чай вылью!

– Ой, ничего ты не сделаешь, ты же… Эй, убери крушку оттуда!

Лицо парня моментально меняется, когда я случайно заношу руку над тем самым ватманом. О, а там чертежи какие-то. Ровные, красивые. Интересно, что это?

– Ой, это деталь какая-то?

– Это балка. Убери оттуда чашку!

– Посмотрите ка, – наклоняюсь ближе вместе с кружкой, из которой вот-вот польется жидкость. – Какой ровный рисунок. А тут он жирненький.

– Лика, отойди оттуда!

– Что, страшно? – смотрю в перепуганные глаза Марка. Ухмыляюсь. Пусть знает, что он уязвим, поганец белобрысый! – Ты сначала фотографию удали, а потом мы поговорим. Ой! – снова заглядываю на чертеж, а точнее на канцелярию рядом. – Это линейка с росписью? Такие еще кто-то делает?

– Лапы свои убери.

– Удали фото.

– Ну ладно, – он включает телефон и при мне находит фотографию с моей ужасной физиономией. Ну и морду лица я скорчила. – Или не удалять?

– Удалишь! – беру в руку ту самую деревянную линейку с какой-то росписью. Если что, ею поколотить можно или шею спилить на крайний случай.

– А если…

– Знаешь что!

Замахиваюсь назад и забываю, что позади меня находится шкаф. Удар приходится на линейку, которая тут же разламывается на две части. Деревянная, пятнадцатисантиметровая, только вот у этого ботаника-заучки такое лицо, будто я сейчас сломала ему жизнь. Ой! Кажется, и правда сломала. Еще немного чай разлила на край чертежа. Или не на край… Мамочки!

Небесные глаза парня моментально распахиваются, полные губы раскрываются в типичной букве О, а брови взметаются вверх. Теперь мне хочется запечатлеть его физиономию. Так, где мой мобильный? Хотя… Лучше мне позаботиться о спасении своей прекрасной шкуры. Ой! Ой-ой-ой! Не нападай на меня! Не дай бог задушишь, я же в суд подам за издевательства над несовершеннолетними!

– Что ты сделала! – спрашивает он на удивление тихо.

– Я… Я… Отомстила! Вот что! – гордо задираю подбородок, словно подвиг совершила.

– Отомстила? Ты это так называешь? – тон его голоса повышается.

– А что? Ты сам виноват, что фотку не удалил!

– Ты нормальная? – вот теперь он кричит, причем настолько громко, что у меня от страха поползли мурашки по коже . – Мне на днях сдавать экзамен по сопромату! Ты испортила мой чертеж и сломала мои пятнадцать сантиметров!

– Что сломала?

Он не отвечает, а переводит светлые глаза на руку, в которой я все еще держу деревянную линейку. Ах да, пятнадцать сантиметров. Точнее уже восемь. Ну ничего, это дело поправимое.

– Боже мой! Только не плачь! – говорю ему снисходительно. – Сейчас скотчем замотаем и будет как новенькая.

– Не будет. Ты ее отработаешь, ясно?

Чего? Что творится в его голове? Каким макаром я должна отрабатывать за какую-то там линейку и чертеж? Тем более он не особо пострадал, можно эту часть перечертить, ничего страшного. Здесь совсем немного. Наверное. Или много? Черт! Я в этом ничего не понимаю… Как он там сказал? Сопромат?

– Как это ты себе представляешь? Учти, ноги целовать тебе не буду!

– Ну зачем ноги? – за один шаг он преодолевает расстояние между нами. Запах цитрусовых витает вокруг нас, его губы слишком близки к моим и… – Я найду другой способ.

Лучше бы я молчала и не спрашивала, что он там придумал, потому что вряд ли смогу это выполнить. Кожей чувствую. Нутром. Не замечаю, как начинаю дрожать, как пытаюсь внимательно следить за его за жестами, взглядом. Как стараюсь предугадать его действия наперед. Но… Пропадаю в светлых глазах. Они, кстати, не совсем голубые. Немного зеленым отливает. Ближе к зрачку. Это так красиво… так…

Эй! Стоп!

– Отойди от меня! – моментально отталкиваю парня, когда он приближает свою лапищу к моему лицу. – Ничего я делать не буду! Сам выкручивайся!

– Не забывай, ты теперь мне должна по гроб жизни, Лика.

– Ничего я не должна! И вообще, мне домой пора!

Кстати, да. Мама попросила бутылку воды купить. Ждет, наверное, мучится. А я тут стою перед этим переростком и оправдываюсь за случайную месть. или не случайную? Какая разница?

– Ты никуда не пойдешь, пока…

– Пока что?

Только не говорите, что первый поцелуй у меня будет с этим придурком! Нет, он вроде как не урод, возмужал за эти годы, но… но…

Не хочу я с ним целоваться и все тут!

Снова он оказывается в непростительной близости. Снова наступает на меня, придавливает к шкафу, о который сломалась линейка. Так, Лика, нужно валить отсюда. Чем скорее, тем лучше. Если он сейчас будет домогаться, это ничем хорошим не закончится. Только что мне делать? Думай, Лика, думай. О, точно!

– Отвали!

С силой отталкиваю его, швыряю в него сломанной линейкой и бегом вылетаю из квартиры друга. Кстати,он до сих пор не вернулся. А, ладно, потом выясню. И я его убью. За что? Надо было с самого начала сказать, что этот ботаник будет здесь! Что он распахнет ванную влетит ко мне и Так, надо до станции метро добраться, пока он не догнал меня. Эта дылда может, вон какой высокий. Только за мной никто не следует, когда я бегу к метро. Отстал? Или не стал догонять? Ладно, с этим тоже разберусь позже. Надеюсь, этот день скоро забудется. Очень скоро.

Глава 3. Мстя будет жестока

– Ну что, Козлов, неуд, – выносит вердикт Попова, глядя на меня презрительно сквозь круглые очки.

– Почему?

– Покочену! Это что за каляки?

Смотрю на разводы, которые остались после чая. Чертова девчонка! Оставила меня с кучей проблем и свалила с места преступления! А мне теперь отдуваться за ее косяки. Черт! Вляпался по самое не хочу.

– Либо перечерчивай, либо ставлю неуд, и тебя исключат!

Только этого мне не хватало. И так с большим трудом я поступил в строительный, с большим трудом вырвал место в общежитии, а тут еще и исключение. И что будет, когда я к родителям вернусь? Буду в Балашихе пахать? Не об этом я мечтал, когда приехал в Москву, не для этого подтягивал все предметы.

Я обещал поймать ту девчонку, я ее поймаю. Отомщу. Заставлю все переделать и исправить свою ошибку. Язва! Наглая, мелкая и рыжая. Ненавижу рыжих, особенно таких заносчивых как эта малявка. А фигурка у нее красивая, женственная, сама очень миловидная, но характер…

Как Вадим ее терпит?

Я бы убил на месте, не будь эта язва подругой моего двоюродного брата. Почему они до сих пор дружат? Он спокойный, уравновешенный, а эта – неконтролируемая бомба замедленного действия, готовая взорваться в любую минуту. Из-за нее теперь ходить все лето на пересдачи, все лето мучиться с Поповой.

Хотел, называется, уйти от общажников, которые каждые три секунды врывались в комнату, и спокойно доделать экзаменационный чертеж. Но нет, в квартире любимого братца оказалось куда хуже. Если бы знал, что эта ненормальная туда придет, заперся бы в кладовке на первом этаже в главном корпусе. Как жаль, что в университетской библиотеке нельзя посидеть на выходных. Что ж за чертовщина на меня свалилась?

Пару дней назад я пообещал себе отомстить за такое поведение. За то, что испортила чертеж, заставила еще несколько дней мучиться с экзаменом, сломала линейку. И не просто линейку, а самую дорогую для меня вещь! Однако в голове возникает другая мысль. Сумасшедшая, но справедливая.

Нашел ее страничку в инстаграм. Анжелика Рыжова. Да, ей очень подходит эта фамилия к цвету волос. На аватарке она строит веселую морду лица. Точнее для окружающих она, скорее всего, покажется веселой, а для меня – глупой. На странице некоторые фото просто ужасны. Как ее Вадим не прибил за то, что она выложила его голый торс с подписью: «Завидуйте, девчонки, не ваш экземпляр!»? Не понимаю. Но некоторые снимки очень даже милые. На одном строит свои голубые глазки на камеру, на другом разводит руки в стороны и поддается порыву ветра, разбрасывающему волосы в разные стороны. Если бы она не была такой язвой, я бы… Нет, все равно бы не подкатил.

Захожу в директ, пишу:

Марк_Топ: «Ты готова вымаливать прощение?».

Она в сети. Тут же читает сообщение. Ты еще не знаешь, Анжелика, какая расплата тебя ждет. Долгая и мучительная. Будешь молить о пощаде.

Лика_Ло: «Ты что забыл у меня на странице?».

Марк_Топ: «Да или нет?».

Лика_Ло: «Нет! Ты фоту мою не удалил!».

Кстати. Совсем о ней забыл. Интересно, она еще осталась на телефоне? Да. На месте лежит в общей папке. Вот и та самая противная морда лица. Смешная, на обезьянку из зоопарка похожа или на ведьму с Хеллоуина. А казалось, она очень миловидная школьница. Что ж, ты сама напросилась.

Присылаю сообщением ту самую фотографию. Она тут же прочитывает его, отвечает сначала смайликом с рожками, потом ангельским, а затем добавляет:

Лика_Ло: «Как мне искупить свою вину, мой Господин?».

Серьезно?

Марк_Топ: «Не ерничай. Через пятнадцать минут в кафе у моего университета», – отправляю, написав в конце адрес.

Лика_Ло: «Но я не успею!».

Марк_Топ: «Это уже не мои проблемы. Через пятнадцать минут я выложу твою фотографию. Уже через четырнадцать».

Отправляю последнее сообщение и отключаюсь. Улыбаюсь, сидя за столиком через дорогу от главного корпуса университета. Вадим недалеко живет, значит и эта язва в скором времени появится. Не в ее положении тянуть время, краситься и наряжаться. Я сделаю все, чтобы она страдала также сильно, как и я!

Заказываю у официантки каппучино. Один. Быстро его допиваю, пока не пришла эта наглая девчонка. Я бы и ей заказал, но она же разольет все и снова все заляпает. Не заслужила. Не дай бог еще один чертеж испортит, язва.

– Ну привет, – звонко произносит рыжая ведьма, плюхнувшись в кресло напротив меня.

– Ну, привет.

– Что делать надо? Давай по-быстрому рассказывай, и я пойду…

– Пойдешь? – выгибаю бровь, смотрю на ее наглую физиономию, а точнее в ярко-зеленые глаза. Ведьминские. – Я буду долго тебя пытать.

– Уверен?

– Да, – хитро улыбаюсь, предвкушая реакцию девчонки. – Держи.

– Что это? – на берет в руки протянутый чертеж. Тот самый, который она разлила. И сломанную пятнадцатисантиметровую линейку, от которой осталось только восемь.

– То, что ты должна исправить. Вот бумага, карандаш, линейку я тебе уже дал. Перечерчивай.

Язва раскрывает ватман, смотрит на чертеж широко распахнутыми глазами. Ее рыже-коричневые брови то хмурятся, то удивленно вздымаются, то злобно сводятся на переносице. О, да. Наконец-то я застал этот момент мести. Такие чертежи долго строятся, рассчитываются. Ей повезло, что я заранее все подготовил, чтобы каждая черточка сошлась. Осталось только начертить, без расчетов, в которых она еще долго будет разбираться.

– Но я не умею чертить! – возмущается она.

– Научишься, не переживай.

– У меня каникулы.

– А у меня сессия. Если я не исправлю твой косяк, меня исключат.

– Ой, да пожалуйста, я только порадуюсь! – кидает на стол ватман, который тут же скатывается в рулон, скрещивает руки на груди и недовольно выпячивает губу. Прямо как ослик из «Шрека». Язвит? Посмотрим, как она заговорит после…

– Не забыла про фото? – показываю ей снимок, сохраненный в черновиках в Инстаграм. Осталось нажать на одну кнопочку, чтобы его увидели знакомые. Я даже отмечу эту язву ради удовольствия.

– Что там надо делать? – недовольно бурчит она.

– Перечертивать. Вот пример, вот чистый ватман. Вперед.

– Если я что-то не так нанесу?

– Фото…

– Ой, ладно, ладно.

Заказываю еще один кофе. Себе. Пока девчонка напротив всматривается в испорченную работу и расстилает ватман на столе. Сейчас вечер, у нее наверняка каникулы. Я испорчу это лето, как когда-то она испортила мое.

 Глава 4. 8 сантиметров – спасение для строителя

Что это за бред? Какие-то пометки, кругляшки, балки. Это что вообще такое? Сопромат, блин! Никогда в жизни не поступлю в строительный! Еще и буквы странные. Вроде бы похожи на те же, что и в физике, но более закорючные. Одна вообще на цифру шесть смахивает! Уф! Как же все запутанно.

И среди этой путанцы выбивается этот чертов коршун. Стоит над душой, смотрит на каждую черточку, которую проведу. Если линия угла дальше, сразу же стирает все и простит начертить заново. Дурак! Мог бы просто лишнее убрать.

У меня каникулы, между прочим, я гулять хочу. Недавно только воду дали, я бы в ванной поплавала, а не сидела здесь с дурацкими чертежами, которые мне вовсе не нужны!

– Хоть бы кофе угостил!

– Тогда ты все разольешь. Черти давай!

Изверг! Никогда больше не приду к Вадику без приглашения! Слышите? Никогда! Даже если воду отключат во всей округе, даже если на улице начнется ядерная война, а единственный бункер у друга. К черту! Лучше я дома буду сидеть или под пылающим солнцем, чем встречаться у Вадика в квартире с этим ботаном-придурком.

Еще и смотрит как надзиратель в тюрьме. Сносходительно. Знаешь, нам в школе таких учителей хватает. То на контрольных смотрят во все глаза, то во время уроков, то на перемене, чтобы ученики чувствовали себя настоящими уголовниками. Черт! Как я умудрилась вляпаться в это д… в эту непростую ситуацию. Да, так цензурнее будет.

Сколько мы уже сидим? Час точно. За окном еще не начинает темнеть, но солнышко постепенно уходит за горизонт, окрашивая небо кроваво-красными оттенками. Лето. Отдых от учебы. Именно так я представляла каникулы, а не в компании этого му… ботаника-Марка.

– Это не так делается, – встает за мной и тычет пальцем на линию.

– А как? Давай, научи меня.

– Научу.

Марк отбирает у меня остатки сломанной линейки и начинает показывать как учитель-сноб, который несколько раз объяснял одну и ту же тему. Ненавижу!

– Эта ось должна проводиться тонкой линией вот этим карандашом, – показывает мне на соседний карандаш из пинала, – а вот эта – жирным, потому что это передний и основной план.

– Может ты сам…

– Фото!

Ну что за зануда!

– Дай сюда, – отбираю у него канцелярию и повторяю все в точности, как он сказал. Иначе хуже будет, а перечерчивать все это не хочу.

Не сразу замечаю, что он наклонился надо мной близко. Очень близко. От него мятой пахнет и лимончиком. Вкусненько, кстати. Его тело касается спины, согревает. А мне… Нравится? Мне должно нравиться? Или нет? Что-то я совсем запуталась! Так, а почему он нарушает мое личное пространство?

– Подвинься! – отталкиваю ботаника-Марка локтем.

– Больно надо! Сделаешь ошибку – будешь сама перечерчивать.

Противный какой! Стоит тут, дышит надо мной, мешает своим орлиным взором. Мне, между прочим, неловко! Или… Да, мне просто неудобно, что надо мной всякие дылды стоят. Светловолосый. Пахнет приятно. И ненароком касается моей руки. Брр! Мурашки по коже от этого бегают. Их вряд ли можно назвать противными, но этому ботану знать не обязательно.

– Так, половину начертили, – говорит спокойно, а я…

– Половину? – гляжу на парня глаза, будто мне только что вынесли пожизненный приговор. – Мы сидим здесь два часа! Я есть хочу! Сколько еще осталось?

– Если не будешь много ныть, то за час справишься.

– Ну уж нет! Испорченную часть я начертила, остальное сам! – встаю из-за стола и направляюсь к прозрачной двери.

Хочу уйти. К черту! Пусть сам выкручивается. Нашел инженерного раба, знаете ли. Но меня резко перехватывают за локоть и притягивают к чему-то теплому и высокому. Давайте угадаем, к чему? М? Есть каие-то мысли? Подсказка: батареи летом не работают и суп на меня не разлили.

– Придется, – звучит бархатный голос сверху. Почему сразу бархатный? С чено я вообще это взяла? Он же не Эдвард Каллен в конце концов. – Не забывай про фото.

– Да плевать мне на фото! Не хочу я! Отработала уже свой долг!

Снова он находится непозволительно близко ко мне. Теплое дыхание мяты с привкусом кофе опаляет мое лицо, его губы в паре сантиметров от моих. Полные, немного потрескавшиеся. Ровные, розоватые. Как у девчонки. Я вот-вот коснусь их, чувствую их вкус, запах, мягкость. Только…

– Хочешь поцеловаться, да? – шепчет он. Скорее шипит, вызывая отвращение в груди и… Нет, я не смутилась! Не надо навязывать того, что на самом деле нет! Я же не смутилась, да?

– Придурок! – отталкиваю его. – Что ты себе позволяешь?

– Ты сама этого хотела, не пребедняйся!

– Нет, не хотела! Это ты меня заставил! Я домой.

– Стоять! – меня снова тянут за локоть. – Я с тобой поеду. Продолжим чертеж завтра.

– Не поедешь!

– Фото.

– Плевать мне, – фыркаю я. Время за окном позднее, а райончик у нас не самый благоприятный. Наверное, поэтому Вадик не остается у меня допоздна. Знает, как здесь опасно. А я привыкла ходить по району одна, меня здесь все знают, но…

– Жди, сказал.

Все же поддаюсь напору голубых глаз, пленящих меня. Ну нет! Звучит слишком пафосно и неправдоподобно. Глаза, конечно, красивые, но не настолько же. Нет. Он вообще некрасивый. Садисткая двухметровая дылда! Жду, когда парень сложит чертежи в цилиндрическую трубу, заплатит за кофе и пойдет со мной до метро.

Молча едем несколько остановок, молча выходим на конечной, то есть на моей. Дылда-Марк опасно оглядывается на заброшенный дом, огражденный высоким железным забором, на треснувший асфальт под ногами. И на мой дом. Обычная потрепанная пятиэтажка, ничего необычного. Наверное.

– Не знал, что ты так далеко живешь, – первый нарушает тишину, пока мы идем по темным улицам.

– Вот так получилось.

– И как же ты до школы добираешься?

– Ногами.

– Не язви, мне правда интересно.

– Да неужели? – гляжу на него боковым зрением, пытаюсь уловить хоть какой-то подвох. Не выходит. Спокойно идет, выражение лица безэмоциональное. Его невозможно раскусить. Или в темноте не выходит? Не знаю.

– Я очень любопытный.

И тут де ухмыляется в ответ, встретившись с моими глазами. Странный он какой-то. То язвит, то строит из себя умного и занудного ботаника, то заботливого парня. Любопытный, блин. И вообще, мы с ним не встречаемся, чтобы он меня до дома провожал. Зачем он за мной увязался? Неужели беспокоится? Вряд ли. Не поверю.

– До завтра. Я напишу, – говорит он, когда мы останавливаемся у моего подъезда.

Здесь темно – лампочка не работает, но я замечаю его не отрывающийся взгляд. Чувствую его. На своих волосах, на глазах, на губах. Его рука мимолетно касается моей ладони, цитрусовый аромат окутывает меня. Что происходит? Зачем? Почему я не отхожу от этого занудного ботаника? Почему я все еще стою, когда он подходит ко мне ближе?

– Спасибо, что… что проводил.

– Не за что, – шепчет он немного хрипловато. Интимно, что ли. Словно этот тембр предназначен только для меня, чтобы никто больше не услышал эти нотки, окутывающие разум, слух. И…

Что за бред возникает в голове?

Пока есть возможность, бысто одергиваю руку бегу к подъезду. Скрываюсь за дверью, поднимаюсь на второй этаж, и присаживаюсь. Надеюсь, что он уже ушел, что не стоит у подъезда, но вместо этого мы пересекаемся взглядами в кромешной темноте. Он просто поднимает голову на окна между первым и вторым этажом, а я… пропадаю в этом взгляде. Черт! Что со мной? Ощущение, что он вот-вот зайдет в подъезд, догонит и сожмет в охапку. И больше не отпустит. А я этого не хочу.