Текст книги "Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 34 страниц)

Этот час я скребся совсем уже медленно, постоянно притормаживал Эдика, который так и норовил сдернуть меня с какой-нибудь стенки. Наверное, он плохо слышал мои команды через свой меховой шлем и капюшон пуховки...

Рассвело так же внезапно, как стемнело. Я узнал место стыка гребней. От Западного, где мы находились, влево вниз уходил наш контрфорс. Еще сотня метров пути. Близость финиша доконала меня. Спало нервное напряжение, на котором только и шел. Поплелся, присаживаясь в снег через каждые 10–20 м.

Не знаю, сколько еще времени я мог бы идти. Не было ощущения, что вот-вот кончатся силы. Они давно уже кончились. Организм вошел в режим какого-то безразличного состояния, когда непонятно, то ли он будет работать бесконечно, как вечный двигатель, без притока внешней энергии, то ли внезапно откажет в совершенно непредвиденный момент. Казалось, что в палатку я вполз на самом последнем пределе. Но где этот последний предел? И что после него? Пожалуй, никогда за всю альпинистскую карьеру я не был так близок к концу. И до сих пор не могу толком понять, в чем причина, где ошибка...

В лагере V мы пробыли недолго. Поели, попили, почти не спали. Иванов и Ефимов, встретив нас и напоив, отправились на вершину. Сережа связался с Орловским. Эдику сделали уколы сосудорасширяющих. Нам обоим

дали таблетки компламина. Хотя на руках и ногах пальцы у меня онемели, цвет их был нормальный; я знал, что они восстановятся через несколько дней, и отказался от уколов.

Меня не кололи, но добродушно подкалывали:

– Ну что, Бэл, пойдешь за рюкзачком?

Я еще продолжал упрямиться по инерции, однако чувствовал, что вряд ли соберусь с силами на такой подвиг–далековато и так хочется вниз.

Что у тебя там самое необходимое?–спросил

Сережа Ефимов, уходя на вершину.

Смотри сам. Возьми что сможешь. Хотелось бы

вернуть японскую аппаратуру–на память. И хотя бы

несколько камешков. И главное–фотоаппарат и кассету из

кинокамеры, а остальное–как захочешь.

Ребята дали нам поспать только пару часов. Надо было спешить.

Спускались плотной группой. Кислород я больше не применял с тех пор, как он кончился у меня еще ночью. Здесь его было мало, а я не настолько плохо себя чувствовал. Эдику дали полный баллон и поставили на 2 литра в минуту. Боялись, сможет ли он самостоятельно спускаться по перилам, но все обошлось–хотя и очень медленно, но он шел сам.

Он часто останавливался, просил переодеть его или поправить снаряжение, говорил что-то не всегда понятное. Я спускался последним, наблюдая за ним сверху; при длительных остановках я садился на какую-нибудь полочку и дремал по нескольку минут, пока Эдик и Сережа не освобождали мне следующую веревку. Шлось легко: все-таки вниз, в тепло, к тому же без груза и при хорошей погоде. А на солнце даже приятно, только клонило в сон–вторые сутки на ногах, да и ночь перед восхождением я почти не спал.

Когда Эдик миновал острые'снежные гребешки, где даже перила в случае срыва не спасут от травмы, мы облегченно вздохнули. В IV лагере не задерживались, чтобы успеть в лагерь III засветло. Я успел, обогнав Эдика, пока он отдыхал на 8250. Он пришел, видимо, поздно. Когда–точно не знаю, так как я уже спал, дорвавшись наконец до этого великолепного занятия после 2 дней и 1 ночи непрерывной работы. По дороге встретились с двойкой Валиев–Хрищатый и как могли передали ей свой опыт восхождения. Казбек, в свою очередь, отдал Эдику отличные варежки из собачьей шерсти.

К утру 6 мая Эдик чувствовал себя уже значительно лучше. Меньше стонал, не просил капризным голосом: "Миша, погрей мне этот пальчик". Стало приходить сознание всего происшедшего, а может быть, и своей роли в этой драме.

Большое впечатление произвел на меня своим поведением Сережа Бершов. Он постоянно опекал Эдика, буквально нянчился с ним, как с ребенком, одевал и раздевал, кормил, выводил из палатки, выполнял все капризы. Я так не смог бы.

Теперь, в сотый раз пытаясь разобраться в происшедшем, я спрашиваю себя: где, когда и кто должен был изменить ход событий? То, что случилось с первой двойкой, в корне противоречит формальным нормам и самому духу советского альпинизма. Неподготовленная база, работа в одиночку, рывок на пределе сил, на грани между здравым смыслом и авантюризмом. Отсутствие привычной и столь милой нам 100%-ной гарантии успеха. Что это? Наш просчет? Или все можно списать на невезение, на объективные трудности. Хочется надеяться на последнее. Но в дальнейшем хотелось бы участвовать в более правильных восхождениях.

285

Николай Черный

Высотная наша работа

Установка лагеря I

24.03.82.

Вышли из базового лагеря в 5.30. Рюкзаки тяжелые, к тому же у меня крайне неудобный груз – 2 вязанки маркировочных флажков, насаженных на бамбуковые прутья метровой длины. Их по нашему заказу нарубили и доставили снизу. С нами вместе идут шерпы с грузом, который они должны доставить в промежуточный лагерь.

Нижняя часть ледопада обработана достаточно хорошо и не вызывает каких-либо затруднений. Верхняя часть гораздо сложнее, на ней в самом сложном месте пока висит только веревка, лестницы еще не повесили.

Первым по веревке пошел Володя Шопин, как знаток этого участка (он и Володя Балыбердин обрабатывали его несколько дней назад). За ним начинаю двигаться я.

После стенки дорога проще, и к 12 часам пришли в промежуточный лагерь. Здесь уже стоит одна палатка.

25.03.82. Первая половина пути по Западному цирку проходит под склонами Нупцзе.

Все время тщательно прощупываем снег перед собой – опасаемся скрытых трещин. Через каждые 100–200 м устанавливаем маркировочные флажки. Снег твердый, сначала приходится пробивать дырку ледорубом, а затем в нее устанавливать древко флажка.

Ледник плавно поднимается вверх. Довольно часто отдыхаем – сказывается недостаточная акклиматизация и тяжелые рюкзаки. Часа через 2 трещины кончаются и видна морена у правого борта ледника, непосредственно под нашим маршрутом, где и будет установлен лагерь I.

Чем выше мы поднимаемся, тем плотнее становится снег, сказываются сильные ветры. Последний участок подъема на морену представляет собой голый лед, местами переметенный снегом. По мере приближения к месту лагеря I все чаще попадаются остатки предыдущих экспедиций.

Для многих место лагеря I было традиционным: здесь мы нашли сразу штук 20 ледовых крючьев и собрали довольно приличную кучу продуктов. В лагере I должна стоять палатка "Зима". Это большой купол с центральным колом; палатка имеет дно и один выход, одновременно в ней с комфортом могут разместиться человек 8–10.

Часа 1,5 выравнивали под нее площадку на покатой поверхности ледника. Но так как снегу и камней было мало, а лед рубился исключительно плохо, то площадка так и осталась чуть-чуть наклонной к середине ледника. Ветер все время усиливался, палатку крепили очень тщательно. Сегодня у нас царский ужин: к нашим продуктам, которые уже порядком приелись, добавилась болгарская брынза, датская ветчина, клубничный джем неизвестного происхождения; все это сдабривалось острым итальянским соусом. Рассказ о нашем ужине, переданный по радио на базу, произвел там впечатление. Повар Володя Воскобойников просит принести ему сверху найденную нами большую 3-литровую банку итальянского соуса к спагетти.

286

Наевшись, как удавы, залезли в мешки. Но спать этой ночью нам не пришлось. Ветер резко усилился. Палатка норовит взлететь, и хотя в мешках не холодно, заснуть не удается. Вскоре лопнуло несколько оттяжек. Володя Балыбердин с Эдиком Мысловским вылезают их связывать. Отчаянно замерзнув, возвращаются. Через некоторое время чувствуем, что начинает вырывать из снега колья, к которым были привязаны оттяжки. В 2 часа ночи решили завалить палатку, пока ее не порвало.

Остаток ночи лежим в мешках, ветер хлещет палаткой по нашим телам. К утру немного стихает.

Из-за бессонной ночи начинаем шевелиться поздно, часов в 8. Поднимаем снова центральный кол и в дальнем углу обнаруживаем дыру, сквозь которую прямо на наших глазах ускользает чей-то ботинок. Высовываюсь в дыру и затаскиваю назад в палатку 2 пары ботинок. Ботинки не улетели, поскольку тяжелые, а вот чехол от автоклава и пуховку Володи Шопина ветер угнал куда-то вниз по леднику.

Перекусили и начинаем собираться вниз. Володя надел 2 пуховых жилета, анорак, но все равно без пуховки не то–руки мерзнут. Уходя, снова заваливаем палатку и сверху на нее кладем камни. Подгоняемые ветром, довольно быстро, несмотря на свежевыпавший снег глубиной 20–30 см, идем вниз. По дороге тщетно высматриваем унесенную пуховку; ее удалось найти только в следующий выход в трещине метрах в 200 от лагеря I.

Установка лагеря II

30.03.82 начался второй рабочий выход четверки Мыс-ловского. Задача–установить лагерь II.

По леднику подходим к лавинному конусу и дальше прямо вверх под скалы. Нижний пояс скал сложен серыми гранитами, прочными, с хорошими трещинами и зацепами. Скалы 3–4-й категории трудности, по перилам двигаться одно удовольствие. Но затем скалы переходят в осыпной склон, где-то на 9-й веревке еще одна скальная стенка белого цвета, и дальше видны осыпи.

Идем довольно медленно. Эдик постепенно отстает. Балыбердин и Шопин идут впереди, и разрыв между ними тоже увеличивается. Погода хмурая, довольно сильный ветер. На конце 13-й веревки лежит баул с грузами для лагеря II.

Выше этого места нахожу маленькую площадку и решаю подождать Эдика, перекусить и отдохнуть. Время приближается к 14 часам. Поскольку места для лагеря II еще не найдено, очень вероятно, что ночевать нам будет сегодня негде, а спускаться вниз – значит терять время. Решаю попробовать сделать здесь площадку, хотя бы временную. Пока строил площадку, поднялся Эдик. Немного перекусили и снова начали возиться с площадкой. Всего эта работа заняла 3 часа.

Сходили вниз за грузом, занесенным группой Онищен-ко. Начинаем ставить палатку и обнаруживаем, что она совершенно не подготовлена: оттяжки не привязаны, палки не связаны по секциям. На сильном ветру вся эта работа усложняется. Это уже не первый прокол нашей диспетчерской службы: часть палаток была подготовлена, но наверх отправили другие, неподготовленные. Ветром вырывает одну из палок. Видно, что она останавливается на склоне, метров на 60 ниже. Пока сходил за палкой, два Володи показались на спуске. Минут через 20 они подходят, и вчетвером ставим наконец палатку. С некоторым сомнением ребята принимают наше предложение: мы с Эдиком остаемся ночевать здесь, а они уходят вниз, в лагерь I. Площадка на двоих вполне достаточная, и мы хорошо выспались.

Утром 1 апреля соответственно первоапрельская шут

ка. Очень сильный ветер все время срывает со склона мелкие камешки, песок, и они буквально секут палатку. И вот сюрприз: камень довольно приличных размеров пробивает палатку, а в ней–флягу Эдика. Это заметно ускоряет наши сборы, и, набив рюкзаки, мы уходим вверх.

Пересекаем кулуар и движемся по скальному гребешку. Скалы несложные, не выше 2-й категории, но сказывается высота–мы уже выше 7000 м. Гребешок кончается, упираясь в стенку. Веревка уходит вправо, сначала вдоль ее, а затем прямо вверх. По крутым скалам вылезаю на острый гребень. Все. Здесь место лагеря II. Высота, как потом определили, немного выше 7300 м. От лагеря I получилось 28 45-метровых веревок. На гребешках, разделенных кулуаром, имеется две очень маленькие площадки.

Оглянувшись назад и увидев еще раз Эдика (он метров на 100 ниже), ухожу к дальней площадке. Время 12 часов. Начинаю большие строительные работы. Если дальняя площадка далась относительно легко, то на ближнюю затратили много сил. Она маленькая, с торчащим сбоку камнем. Камень этот разбить молотком не удалось. Он так и выпирал сквозь пол палатки. На нем устроили импровизированный стол.

Попробовали увеличить размеры площадки с помощью мелкой рыболовной сети. Сетку по просьбе руководства достал наш ихтиолог Юра Голодов. Закрепили сетку на крючьях. Набили между ней и скалой снегу и камней, но получилось ненадежно. К тому же ветер прямо на глазах выдувает из нее снег, а камни без снега ползут вниз.

В 16 часов прекратили делать площадку и начали ставить палатки. Поставили дальнюю, и тут пришли Володи. Они остаются здесь ночевать, а мы уходим вниз, в лагерь I. В 16.45 начинаем спуск. Сумерки застают нас еще на скалах. К палаткам лагеря I подходим уже в полной темноте.

Здесь группа Вапиева. Нас встречает Наванг, угощает прямо на улице чаем, помогает снять кошки. Вползаем в палатку "Зима", и наступает полное блаженство: после целого дня на холоде и ветру без горячей пищи в палатке особенно уютно, все кажется очень вкусным. Весь вечер царит оживление, разговоры, рассказываем ребятам о дороге в лагерь II.

Наутро группа Валиева уходит вниз. Эдик и я тоже загрузились–мы должны сделать еще одну ходку. Поскольку спуск в темноте нам вчера крайне не понравился, решаем идти вверх до 16 часов, после чего спускаться. С нами вверх также с грузом идет Овчинников. Хочет попробовать маршрут собственными руками. Пропустив группу Валиева, начинаю подниматься по знакомым уже перилам.

Все время впереди меня Наванг. Он самый маленький из наших высотных носильщиков-шерпов, но и самый выносливый. Рюкзак кажется на нем очень большим. Чтобы идти в его,темпе, приходится работать на совесть. Шаг–вдох, выдох; шаг–вдох, выдох. Все время слежу за дыханием, иначе собьешься с темпа и разрыв с Навангом увеличится.

Где-то на середине пути встречаемся с Шопиным и Балыбердиным. Они поработали над благоустройством лагеря II и теперь спускаются.

К 16.00 дохожу до конца 24-й веревки. Здесь перекладываю груз из рюкзака в баул, закрепляю его, прощаюсь с Навангом и ухожу вниз. Эдик поднялся до 21-й веревки, а Анатолий Георгиевич–до площадки на 14-й веревке, где мы с Эдиком ночевали, оставил там груз и спустился вниз.

К вечеру все в сборе. Еще раз переночевали в лагере I и утром ушли в базовый лагерь. Ночь была тихая, светила луна. Горы сквозь сине-зеленые полотнища палатки смотрелись совершенно нереальными. Пока не уснули, стоял непрерывный кашель. "Как в чахоточном санатории",– шутили мы. Это, конечно, связано с сухостью холодного воздуха, которым приходится интенсивно дышать.

Установка лагеря III

В ночь с 9 на 10 апреля наша четверка (Мысловский, Балыбердин, Шопин и я) ночевала в лагере II.

Выше лагеря II было уже навешено группой Валиева 17 веревок, но подходящего места для лагеря III все еще не было. Группа Онищенко из-за его болезни груз, необходимый для организации лагеря III, подняла к 17-й веревке лишь частично, значительная часть его была раскидана по маршруту. Поэтому было решено, что двойка Мысловский– Балыбердин выходит вперед с веревками, крючьями и навешивает перила выше 17-й веревки до подходящего для лагеря места. Я с Шопиным должен был подобрать раскиданный по маршруту груз и поднять его наверх.

Мы вышли в 10.00. Первый груз взяли на конце 3-й веревки. Маршрут сложный, скалы 4–5-й категории, но погода с утра хорошая.

Около 13 часов остановились отдохнуть на площадке у 12-й веревки. Отсюда начинается очень трудный и неприятный участок с пересечением ледовых кулуаров. Кошек и ледорубов у нас нет, поэтому буквально зависаешь на веревке, ноги скользят по льду, и выход из этого положения дается с трудом.

К 15 часам подходим к концу 17-й веревки. Погода к этому моменту испортилась, идет снег, ветер, очень холодно, у В. Шопина сильно мерзнут ноги (потом выяснилось, что он их приморозил). Мысловского с Балыбердиным нет. Они все еще наверху, куда уходит по скальной, заснеженной щели (почти камину) веревка. Решаем, что надо ждать ребят.

Вова замерзает. Чтобы не поморозиться, он решил спуститься на 1 веревку вниз и забрать там спальный мешок и каримат, оставленные Голодовым. Пока он ходил, я начал готовить на всякий случай площадку под палатку на скальной полке.

В 16.00 спускаются Мысловский и Балыбердин. Они навесили 4 веревки до вполне приличного места для лагеря III. Решаем идти туда: вниз, до лагеря II мы засветло все равно не успеем. Решили вытащить к лагерю III весь имеющийся груз: в этом случае завтра с утра можно обрабатывать маршрут дальше. Рюкзаки получились килограммов по 25–30.

Я ухожу наверх первым. 18-я и 19-я веревки очень сложные, особенно из-за снега и тяжелого рюкзака. Следующий вынужден ждать, пока я пройду эти веревки, так как много живых камней. Дышишь открытым ртом, со свистом. Воздуха не хватает, высота около 7800. Через 1 час 20 минут поднимаюсь к концу веревок.

Место хорошее, безопасное, но нужно срубить много снега и льда, чтобы сделать площадку. Снимаю рюкзак. На веревке висят 2 ледоруба, которые оставили здесь ребята. Выбираю место для палатки и начинаю рубить площадку. Фирн рубится плохо, ледоруб часто застревает, и нужны большие усилия, чтобы освободить его. После 2–3 ударов начинаешь задыхаться, но если рубить не торопясь, делая 2 полных с открытым ртом вдоха после каждого удара, можно сделать подряд 10–12 ударов. После этого нужен отдых.

Между тем дело шло к вечеру, и я торопился. Когда через 25 минут поднялся В. Шопин, площадка вчерне была готова. Вдвоем с Володей мы доделали ее, и когда еще минут через 20 поднялся Балыбердин, втроем поставили палатку. Эдик поднялся минут через 40. Мы уже в это время в палатке развели примус и начали устраиваться на ночь.

На ужин развели одну банку молока–больше нет сил что-либо готовить. Ночью спали плохо. Вчетвером в палатке очень тесно. К тому же площадку вырубили минимальную. Поэтому уже часов в 7 начали готовить завтрак. Выяснилось, что у меня пропал голос, хотя горло и не

287

болит. Сказалась вчерашняя интенсивная работа на морозе, когда рубил площадку.

Решили, что в лагерь II будем спускаться после обеда. До обеда Балыбердин и Мысловский будут обрабатывать маршрут дальше, а мы с Володей за это время поставим вторую палатку.

Собираться в палатке вчетвером сложно, поэтому делаем это поочередно. Я вылезаю первым. Затем Эдик с Володей. Они берут веревки, крючья и уходят влево за скалу. Начинаю рубить площадку под вторую палатку. Мы находимся на западном склоне, и солнце здесь появляется только в 11 часов, а до его появления очень холодно. Очень жалею, что не взял пуховые брюки. Володя Шопин выясняет, что по ошибке Эдик надел один ботинок свой, один его, а оставшийся ботинок Эдика ему мал. Володя без ботинок сидит в палатке, наводит там порядок, варит обед, а я рублю площадку. Место плохое. За 3 часа вырубил узкую полку, на которой с комфортом могут лежать только двое, но времени нет, и я поставил вторую палатку на этой узкой площадке. Конек палатки закрепил прямо на скале крючьями.

Пообедав, с пустыми рюкзаками уходим вниз в лагерь II. Спуск занял 3,5 часа. Спустившийся первым Бэл приготовил приличный ужин. Ложимся спать рано. Голоса у меня нет.

Утром у меня голоса нет по-прежнему; решаю, что, если рассчитывать в дальнейшем на восхождение, надо спускаться вниз. Эдик согласен с таким решением. А ребятам еще 2 дня работы: подъем в лагерь III с грузом и обработка дальнейшего пути. В 10 часов ребята уходят вверх, а я не спеша часов в 11 начинаю спуск в лагерь I. Спустился к обеду. К вечеру в лагерь I спустился Шопин. Начав подъем в лагерь III, он почувствовал, что вчера сильно переутомился, подмороженные ноги сильно болят, и, пройдя где-то около 6 веревок, он решил спускаться вниз. Вчерашний день сильно утомил и Мысловского; он сумел подняться в лагерь III только к 7 часам вечера, вызвав большой переполох своим отсутствием. В лагере I группа Валиева. Доктор на общественных началах Валера Хрищатый весь вечер отпаивал меня теплым молоком с маслом и содой. На другой день мы с Шопиным спустились в базовый лагерь, а через 2 дня спустились Балыбердин и Мысловский. Все вместе мы уходим отдыхать в Тхъянгбоче. И хотя там было холодно, временами шел снег, за 2 дня, проведенные в лесу на более низкой высоте, мы неплохо отдохнули.

Валентин Иванов

Лицом к лицу с Эверестом

Очень хотелось бы оставить вступление: "Это мое

личное восприятие. Другие могут видеть все по-другому. И

это будет справедливо".

У меня даны документальные записи переговоров со

всеми литературными недостатками. Не совсем уверен, что

их надо причесывать...

Из записки к составителю альманаха "Ветер странствий", в котором опубликован фрагмент рукописи

Ледопад Кхумбу

24.03.82 наша группа выходит на знаменитый ледопад. Нам помогают шерпы, забрасывая лестницы к самому сложному участку–крутой 80-метровой ледовой стене.

Ледопад–это 600-метровый сброс ледника. Беспорядочное нагромождение ледовых глыб и сераков различной величины и формы движется со скоростью около метра в сутки, обрушиваясь, образуя трещины в одних местах, закрывая в других. Сколько о нем прочитано и наслышано, а нам он кажется вполне проходимым. Большой перепад, сильно разрушен, в остальном же–ничего нового. В наших горах есть похожие, только покороче. То здесь, то там видны натянутые веревки, искалеченные лестницы, обрывки брошенных палаток. Остатки самых давних экспедиций уже вынесены на ровную часть ледника.

Низ ледопада простой. Вдоль маркировочных флажков набираем высоту, устанавливая, где это необходимо, лестницы через трещины. Хорошо, что передовая группа, излазившая все закоулки ледопада, идет впереди, а то можно долго гулять в его лабиринтах.

Вот и ледовая стена. Под нею котел, над которым нависают огромные ледовые глыбы, готовые в любой момент рухнуть,–настоящая ловушка. Из котла по крутой стене надо выбираться на склон. Миша Туркевич недовольно бурчит,–дескать, надо искать выход правее, там безопаснее, но перед нами идут две группы, и здесь уже висят веревки.

Не подходя к стене, шерпы бросают лестницы и быстро возвращаются в базовый лагерь. Пока мы развешиваем на стене цепочку из металлических и веревочных лестниц да вытаскиваем наверх еще одну 3-маршевую лестницу, сверху спускается группа Онищенко. Ребята забросили грузы в Западный цирк на высоту 6100, где устанавливается промежуточный лагерь. Там ночует группа Мысловского.

Погода портится. Подул сильный пронизывающий ветер, крупа стучит по ветрозащитным курткам. На ледопаде стало неуютно. Складываем занесенный груз и спешим вниз.

На следующий день в Западный цирк выходит группа 3. Место не пришедшего еще в базовый лагерь Ильинского занял шерпа Наванг. За этой группой выходим мы.

288

Такая очередность групп на маршруте существовала до самого последнего выхода. Мы, согласно этой очередности, должны были идти на штурм третьими.

Первый выход на стену

В экспедиционном плане намечено, что с 26 по 29 марта наша группа выходит на обработку маршрута между лагерями I и II. От лагеря I начинается никем не хоженый до нас путь–почти 2,5-километровая стена. Уточняя с Евгением Игоревичем задачу, обнаруживаю расхождение; в определении высоты места установки лагеря "II– достаточно большое, около 300 м по высоте. По предварительным расчетам между лагерями I и II должно быть около 15 веревок (длина одной веревки 45 м).

Две группы уже работают в Западном цирке, а шерпы

еще почему-то не дошли даже до промежуточного лагеря.

То ли не нравится им ледовая стенка, то ли просто:не

торопятся, то ли еще нет достаточной акклиматизации.

Наше 5-дневное пребывание в базовом лагере и один выход

на высоту порядка 5800 также недостаточны для работы: на

7-тысячной высоте. Ведь это равносильно восхождению на

пик Ленина (7134) за неделю без предварительной акклима

тизации. Но времени на более длительную акклиматизацию

нет. ! 'bull;.

Дойти до лагеря I за день, как планировалось, не

удалось. Поднимаясь по ледопаду, по возможности улучша

ем дорогу в Западный цирк, а это отнимает время. По пути

собираем необходимое для работы снаряжение, оставлен

ное шерпами в разных местах ледопада. Идем не: так

быстро, как хотелось бы. С нами–шерпы. У них рваный

темп движения. Они то сидят, то быстро идут вверх. Так мы

и продвигаемся, обгоняя друг друга. На небольшом плато

перед ледовой стеной шерпы садятся и пропускаютbull; нас

вперед. Только после прохождения ее нашей группой

шерпы возобновляют движение. Наконец-то они преодоле

ли этот барьер. Дальше путь проще, и, пока мы устанавли

ваем очередную 3-секционную лестницу через большой

провал, шерпы совершают рывок, уходя к промежуточному

лагерю. i

К 14.00 достигаем Западного цирка–обширного плато, зажатого между склонами Эвереста, Лхоцзе и Нулцзе. Погода испортилась. Шерпы спешат вернуться в базовый лагерь. Из лагеря I возвращается группа Мысловского. Нелегко им дались первый выход на 6500 и бессонная ночь в лагере I. Овчинников не советует нам подниматься выше. Сильный ветер гонит поземку. Да мы и сами понимаем, что сегодня засветло до палаток лагеря I не дойти. Требуется отдых, а светлого времени осталось 4–5 часов. Всех мучает кашель. У Бершова в горле нарыв.

К сожалению, промежуточный лагерь не подготовлен для ночевки: нет спальных мешков, карематов (теплозащитных ковриков из пенополиуретана), примуса. Овчинников предлагает спуститься в базовый лагерь. По радиосвязи Тамм советует решать этот вопрос самим, а Валиев сообщает, что пурга заметает следы в глубоком снегу, затрудняет передвижение по Западному цирку. Срыв этого выхода потянет за собой неприятную цепочку сбоев графика с самого начала. Нам обязательно надо начать подъем по Юго-западной стене, а там будет видно. От прохождения первых веревок на сложной стене зависят настроение и уверенность в прохождении всего маршрута. Принимаю решение ночевать здесь. Ребята молча соглашаются с моим решением.

Затаскиваем в палатку все, что может пригодиться для утепления. На полу раскладываем веревки и рюкзаки, застилаем их высотной палаткой, а накрываем тентом от "Кемпинга". Все это только что принесли шерпы. Очень долго добываем воду из снега на газовых горелках. В тепле

они работают хорошо, а на высоте при таком холоде еле тлеют.

Ночь проводим в полудреме. Только с приходом солнца согреваемся, покидаем палатку и начинаем медленно продвигаться по Западному цирку. Вскоре встречаемся с алмаатинцами. Несмотря на огромное желание повесить первую веревку на стене, сделать это им не удалось: очень устали при подъеме в лагерь I. Обсуждаем возможные варианты выхода на стену, желаем друг другу удачи и расходимся.

Чем выше мы поднимаемся, тем медленнее темп движения. Кончаются редкие маркировочные флажки, а палатки все не видно. Кругом мусорные кучи предыдущих экспедиций. Где-то здесь лагерь I, но где? Сеанс связи. Пытаюсь уточнить у Валиева местонахождение лагеря, и продолжаем движение. Уже пятый час, как мы бредем по Западному цирку. Последние метры проходим, останавливаясь через каждые 5–10 шагов.

Наконец лагерь I. Сбрасываем надоевшие за день рюкзаки и осматриваемся. Стена совсем рядом. Где же начинать? Пока Бершов и Туркевич устанавливают принесенную высотную палатку, а Пучков поправляет "Зиму", я залезаю в палатку, разжигаю примус и оттираю замерзшие ноги. В одинарном вибраме без бахил на этой высоте не походишь. Затем обсуждаем, где же начинать маршрут.

28.03.82 в 10.30 Бершов забивает первый крюк в стене. На него вешается карабин с пропущенной через него веревкой. Страховка готова. Несколько метров вверх–и снова крюк. Работа началась. Найден простой выход с ледника на скалы. Первые полторы веревки проходят по довольно крутым скалам. Впереди связка Бершов– Туркевич. Ребята квалифицированно выбирают маршрут и навешивают одну веревку за другой, а мы с Пучковым несем снаряжение. Стараемся прокладывать путь по гребешкам или под стенками, где меньше вероятность попадания камней. Постепенно маршрут становится положе и проще.

Через 6 веревок Бершов меняет Туркевича и проходит еще 4 веревки. Ребята сделали свое дело и уходят вниз. Мы навешиваем оставшиеся 5 веревок, тщательно экономя кончающиеся крючья.

К 17 часам забиваю последний крюк. Все веревки закреплены–15 на стене и еще одна от начала стены по ледовому склону через бергшрунд. Но до намеченного места постановки лагеря II еще очень далеко. Ошибка? Да. Просчитались в определении высоты и расстояния между лагерями. Оцениваем достигнутую высоту в 7000 м. Немного ниже хорошая площадка для палатки, но ставить здесь лагерь слишком низко и опасно. Над нами широкий кулуар–сборник камней, падающих со стены. Отсюда надо выбираться влево или вправо на более безопасные контрфорсы, окаймляющие кулуар.

Начало положено, и, как нам кажется, неплохое. С чувством исполненного долга спускаемся в лагерь I, выполнив работу, на которую отводилось 2 дня.

На вечерней связи Тамм настоятельно рекомендует (именно рекомендует, а не приказывает) совершить еще один дополнительный выход, чтобы продвинуться (если уж не достичь) к месту установки лагеря II. Пытаюсь объяснить, что дальнейшая обработка из лагеря I будет малоэффективной, так как после прохождения навешенных веревок сил и времени для движения вверх останется мало. Надо устанавливать промежуточный лагерь и из него добивать переход к месту установки лагеря II. Для этого нужны силы, время, снаряжение. У нас же все это кончилось.

Еще раз взвешиваю все "за" и "против". 3-дневная работа на пределе, впереди не менее полутора месяцев такой же напряженной работы, ребята не совсем здоровы. Неизвестно, какие испытания нас ждут впереди. Советуюсь с ребятами и решаю завтра возвращаться в базовый лагерь.

289

Второй выход – грузовой

На этот раз выходим пятеркой: пришел Сергей Ефимов

и подключился к работе. Третий раз поднимаемся по

ледопаду, и он снова озадачивает нас: на перегибе ледовой

стены образовалась новая глубокая трещина, которая бы

стро расходится. Верхний склон просто повис над открыв

шейся бездной. И без того опасный участок стал просто уже

аварийным. Надо искать обходной путь. ,

Пока Туркевич и Ефимов ищут его, подходит группа Мысловского. Наше предложение совместными усилиями проложить новый путь через ледовый сброс не вызывает энтузиазма. Володя Балыбердин считает, что мы "или спасем лестницы, или потеряем человека". Похоже, ребята сильно устали, если так реагируют на наше предложение. Однако сообща решаем, что изменить маршрут все-таки нужно сегодня.

Более 2 часов ушло на обход ледового котла и аварийной ледовой стены. Новый путь стал круче и технически сложней, но менее опасен. Отпала необходимость заходить в ледовый мешок и с замиранием сердца ждать, захлопнется он или нет. В промежуточном лагере устраиваем продолжительный отдых, ждем, когда тень от гребня Нупцзе ляжет на следы, и тогда снег начнет смерзаться и меньше проваливаться.

В 15.00 покидаем промежуточный лагерь и через 2,5 часа без особого напряжения добираемся до лагеря I. Что же мы здесь делали около 5 часов в предыдущий выход? Просто теперь организм хорошо адаптировался на этой высоте. Перед нами снежно-ледовые склоны Лхоцзе (по ним идет классический путь на Эверест), а слева–нехоженая Юго-западная стена. В бинокль пытаюсь рассмотреть палатки лагеря II, но они спрятаны в складках контрфорсов. Зато выше места, где должен быть лагерь II, замечаю две красные точки: Валиев и Хрищатый решают, как обойти отвесную стену выше лагеря N и добраться до снежных склонов, где должен располагаться лагерь III. Рельеф запутанный, и разобраться в нем трудно, но ребята обработали уже половину пути. При недостаточной акклиматизации это очень хорошо.