Текст книги "Сага о Курином Торире"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Сага о Курином Торире

I

Жил человек по имени Одд сын Энунда Широкобородого, сына Ульвара[1]1
  Oдд сын Энунда Широкобородого, сына Ульвара; в редакции Melabók Энунд Широкобородый, отец Одда из Междуречья, назван сыном Одда из Крамы, первопоселенца.


[Закрыть], сына Ульва с Фитьяр, сына Скегги, сына Торира Грома. Одд жил в Широком Жилье в Долине Дымов во Фьорде Городища. Жена Одда звалась Йорунн. Она была женщиной умной и уважаемой. У Одда и Йорунн было четверо детей, два сына, оба стоящие, и две дочери[2]2
  У Одда и Йорунн было две дочери. И это неточно: «Книга о Заселении Земли» сообщает о третьей дочери – Халльгерд, причем подробно рассказывает об обстоятельствах ее смерти (S 152 = Н 122; 190–196).


[Закрыть]. Одного их сына звали Тородд, а другого – Торвальд. Одна из дочерей Одда звалась Турид, другая же – Йофрид[3]3
  Йофрид – согласно редакции Melabók дочерей Одда звали Оддфрид и Турид; имя Йофрид носила дочь другого персонажа саги – Гуннара сына Хлив, видимо, поэтому рассказчик спутал их.


[Закрыть]. Одда сына Энунда прозвали Оддом из Междуречья. Он не слыл покладистым человеком.

Жил человек по имени Торви. Он был сыном Вальбранда[4]4
  Торви сын Вальбранда упоминается во многих родовых сагах; он был побратимом Одда и был женат на его сестре (а не дочери) Тородде, а Турид, дочь Одда, была замужем за Свартхёвди сыном Бьёрна Золотоноши, братом годи Гримкеля, отца Хёрда, главного героя «Саги о Хёрде». Нынешний хутор с названием Широкое Жилье принадлежал Торви, а место, где стоял хутор Одда было впоследствии известно под названием Древнее Широкое Жилье.


[Закрыть], сына Вальтьова, сына Эрлюга из Эсьюберга. Торви был женат на Турид, дочери Одда из Междуречья. Их двор тоже назывался Широкое Жилье.

Жил человек по имени Арнгрим. Он был сыном Хельги, сына того Хёгни, который покинул Норвегию вместе с Хромундом. Арнгрим жил в Северном Междуречье. Его называли Арнгримом Годи. Сына Арнгрима звали Хельги.

Жил человек по имени Кетиль Соня. Он был сын Гейра Богатого с Гейрова Склона, сына Кетиля Сони, по которому названо Озеро Сони. Кетиль Соня жил в Эрнольвовой Долине[5]5
  Эрнольв – первопоселенец. Эрнольвова долина расположена далеко в горах в верхнем течении реки Хвитау. Указание, будто в Эрнольвовой Долине было много дворов неправдоподобно; согласно «Саге о Битве на Пустоши» летние хижины бондов, живших к северу от реки Хвитау, стояли в другой долине – Кустарниковой.


[Закрыть]. Это немного севернее того места, где стоит двор теперь; с тех пор там стояло множество хуторов. Херстейном звали сына Кетиля. Кетиль Соня был человек богатейший и из самых славных в прежнее время. Он сдавал внаем три десятины земли. Никого в округе не любили так, как Кетиля Соню.

Жил человек по имени Торкель Бахрома[6]6
  Торкель Бахрома – хёвдинг, известный своей хитростью и коварством; «Сага о людях из Лососьей Долины», (гл. X, XVIII). Его отец Бьёрн Рыжий (или Ржавый) назван так потому, что «первым из исландцев стал добывать железо из болотной руды», ср. «Книгу о Заселении Земли» (Н 47). В то же время «Сага об Эгиле» отдает в этом вопросе приоритет Скаллагриму, отцу Эгиля.


[Закрыть]. Он был сын Бьёрна Рыжего. Торкель жил в Кривом Ущелье неподалеку от Северной Реки. У Торкеля был брат по имени Хельги, он жил в Лощине в Долине Северной Реки. Другого брата Торкеля звали Гуннвальд. Он был отцом того Торкеля, который был женат на Хельге, дочери Торгейра с Тальниковых Болот. Торкель Бахрома был умным и весьма уважаемым человеком. Он был богат.

Ториром звался человек. Он не мог похвастать богатством, и его не любили. У него вошло в обычай летом разъезжать по округам и продавать в одном месте то, что он покупал в другом. Торгуя так, Торир быстро стал богатеть.

Однажды Торир выехал по своим делам на север и повез с собой через пустошь кур[7]7
  Разведение домашней птицы на продажу было для средневековой Исландии редкостью. Поведение Торира, продававшего птицу в соседних округах, рассказчик расценивает как спекуляцию.


[Закрыть]. После этого его прозвали Куриным Ториром. И вот, достояние Торира умножилось настолько, что он покупает себе землю. Хутор Торира стоит выше Северного Междуречья и называется Озеро. Не прошло много лет, как Торир разбогател настолько, что почти все соседи стали его должниками. Но хотя богатство Торира возросло, неприязнь к нему только усилилась, и трудно было найти более непривлекательного человека, чем Куриный Торир.

II

Как-то раз Торир выезжает из дому и едет в Северное Междуречье. Он встречает Арнгрима и просит дать ему ребенка на воспитание[8]8
  …просит дать ему ребенка на воспитание… Было принято отдавать на воспитание ребенка богатым или прославленным людям низшего звания в обмен на покровительство и защиту.


[Закрыть], —

– Хочу взять твоего сына Хельги и заботиться о нем, как могу. А взамен мне нужны твоя поддержка и дружба, чтобы люди поступали со мной по справедливости.

Арнгрим отвечает:

– Сдается мне, что условия делают мне мало чести.

Торир говорит:

– Чтобы получить мальчика, я готов отказать ему половину моего добра, а ты должен будешь обеспечить мне уважение, чтобы каждый со мной считался.

Арнгрим отвечает:

– Я думаю, незачем отвергать столь хорошее предложение.

И вот Хельги поехал к Ториру, и двор там с той поры зовется Озером Хельги.

Арнгрим поддерживал Торира во всем, и все сразу поняли, что сладить с ним будет нелегко. Богатство Торира продолжало расти, но его самого по-прежнему не любили.

Однажды летом во Фьорд Городища пришел корабль, но в устье реки корабельщики не зашли и бросили якорь возле пристани. Кормчего звали Эрн; он был хороший купец, и о нем шла добрая слава.

Одд узнал о прибытии корабля. Он имел обыкновение приезжать на торг первым и назначать цену товарам, ведь он был распорядитель округи. Никто не осмеливался сделать покупку, не узнав прежде, что Одд намерен предпринять. Вот он встречает купцов и спрашивает их, куда они собираются плыть дальше, и как быстро хотят начать торговлю. Он сказал, что цена товара обычно зависит здесь от него.

Эрн отвечает:

– Мы намерены сами распоряжаться своим добром, ибо тебе не принадлежит и пеннинга с наших товаров, а твои дела значат для нас не больше, чем твои слова.

Одд говорит:

– Сдается мне, что хуже от этого будет не мне, а вам. Да будет вам известно, что мы запрещаем всем вести с вами торг и заключать с вами любые сделки, и что я потребую виру с каждого, кто окажет вам какую-либо помощь[9]9
  Мы запрещаем всем вести с вами торг – древнеисландское законодательство предоставляло окружным хёвдингам право определять предельную цену на обычные продукты импорта, такие как мука, лен, лес, воск, смола; желающий купить товар дороже установленной цены обязан был заплатить пошлину в 12 марок сукна; запрет распространялся на покупателей (kaupbann), но не на продавцов (sölubann); в 1215 г., когда Торвальд Гицурарсон и Сэмунд из Одди попытались установить подобный запрет, произошли крупные столкновения между жителями Одди и купцами из Бергена.


[Закрыть]. А еще я знаю, что из-за приливной волны вам не выйти из гавани.

Эрн отвечает:

– Можешь сколько угодно продолжать свои мерзкие речи, но мы не дадим себя запугать.

Одд едет к себе домой, а норвежцы стоят в заливе, и ветер им не благоприятствует.

III

На следующий день Херстейн сын Кетиля Сони поехал на Мыс[10]10
  Мыс – имеется в виду мыс Акранес на побережье Боргарфьорда.


[Закрыть]. Он заметил норвежцев на обратном пути, познакомился с их предводителем, и они понравились друг другу. Эрн рассказал Херстейну, как жестко обошелся с ними Одд, —

– и мы не знаем, как нам теперь быть дальше.

Они проговорили весь день, а вечером Херстейн едет домой и рассказывает отцу про торговых людей, и как обстоят их дела.

Кетиль Соня отвечает:

– Я понял, о ком идет речь: в юности я гостил у его отца, и мне не доводилось встречать более надежного мужа. Плохо, что с его сыном обошлись так круто, ведь его отец мог надеяться, что я не оставлю его сына в нужде. Поезжай в Залив рано утром и приглашай Эрна к нам со столькими людьми, сколько он пожелает взять с собой. А коли у него на уме иное, отвези его, куда он захочет, на юг или на север, а я приложу все свои силы, чтобы помочь ему.

Херстейн сказал, что это хорошее и мужественное решение,

– Но весьма вероятно, что поступая так, мы наживем себе кое-каких врагов.

Кетиль Соня отвечает:

– Так как мы ведем себя в этом деле не хуже Одда, может статься, это и сойдет нам с рук.

Вот проходит ночь. А рано утром Кетиль Соня велит пригнать лошадей с пастбищ, и когда Херстейн готов ехать, он гонит сто двадцать лошадей навстречу купцам; из этого видно, каким богатым был хутор. Он приезжает к ним и сообщает Эрну, что предлагает его отец. Эрн сказал, что примет предложение с охотой, но добавляет, что отец с сыном, наверное, наживут себе при этом врагов. Херстейн сказал, что этого не избежать.

Эрн сказал:

– Тогда моим спутникам лучше поехать в другое место: хлопот с нами хватит, даже если мы будем в разных округах.

Затем Херстейн везет Эрна к себе; уезжают они не прежде, чем все торговые люди собрались в путь и позаботились о корабле, и лишь тогда они попрощались. Кетиль Соня отменно принял Эрна: он гостит там в почете и уважении.

Вот до Одда доходят вести о том, что предпринял Кетиль Соня, и люди поговаривают, что он повел себя враждебно к Одду.

Одд отвечает:

– Все может быть. Но человек этот и напорист, и удачлив. Поэтому я пока подожду.

И в этот раз все осталось спокойно.

IV

В то лето травы было мало, и сохла она неважно, так что люди не успели заготовить запасы сена. Осенью Кетиль Соня сказал своим наемщикам, что хочет, чтоб на всех его землях стояли стога.

– Скота у нас много, а сена получается мало. Осенью я распоряжусь, кому из наемщиков сколько забить, и тогда все пройдет хорошо.

Вот проходит лето, и наступает зима; она была суровой и ранней, а к этому на Склонах не подготовились, и людям пришлось тяжко. Так продолжается до йоля. А когда наступает месяц торри[11]11
  Тоpри – месяц традиционного исландского лунного календаря. Всего насчитывается шесть зимних месяцев; месяц торри является четвертым из них. Он начинается в середине января и кончается в середине февраля.


[Закрыть], стало совсем худо, и многих приперло к стенке. Вот однажды вечером приходит наемщик Кетиля Сони, говорит, что сено вышло, и требует помощи.

Хозяин отвечает:

– Как же так? Помнится мне, что осенью я вроде бы позаботился о том, чтобы все было в порядке.

Тот отвечает, что забили меньше скота, чем велел хозяин.

Кетиль Соня сказал:

– Мы с тобой заключим сделку. На сей раз я вызволю тебя из беды, но ты никому об этом не говори, ибо приваживать сюда людей я не желаю, тем более после того, как они нарушили мой наказ.

Наемщик поехал домой и рассказал другу, что Кетиль Соня не чета прочим людям во всех отношениях, и сказал, что он вызволил его из беды, а тот рассказал своему другу, и так об этом узнает вся округа.

Проходит немного времени и наступает месяц гои[12]12
  Гои – месяц традиционного исландского лунного календаря. Месяц гои является пятым зимним месяцем. Он начинается в середине февраля и кончается в середине марта.


[Закрыть]. Тут приходят двое наемщиков, и говорят, что сено у них вышло.

Кетиль Соня отвечает:

– Плохо вы поступили, когда пренебрегли моими советами, ведь сейчас дело обстоит так, что хотя сена у нас много, да скота еще больше. Если сейчас выделю вам, будет нечем кормить своих овец: вот какой у меня теперь выбор.

Те не жалеют слов и расписывают свои несчастья, и ему показалось тошно слушать их нытье. Он велел пригнать домой сто сорок лошадей и забить сорок худших, а корм, припасенный для них, отдал наемщикам. Те едут домой довольные. Погода делалась хуже и хуже, и многим становится трудно дышать.

V

Вот наступает месяц эйнмануд[13]13
  Эйнмануд – месяц традиционного исландского лунного календаря, шестой и последний зимний месяц. Он начинается в середине марта и кончается в середине апреля.


[Закрыть], и к Кетилю Соне приходят двое наемщиков. Они были из тех, кто побогаче, и все же тоже остались без сена, и вот они требуют у него помощи. Кетиль отвечает им, и говорит, что сена у него уже нет, а больше скота забивать он не хочет. Они спрашивают, не знает он ли кого-нибудь, кто может продать сено. Он сказал, что точно не знает. Они упорствуют и говорят, что если он не поможет им, скотина падет.

Кетиль сказал, что они сами во всем виноваты, —

– но мне говорили, что у Куриного Торира вроде бы есть сено на продажу.

Они ответили:

– От него мы ничего не получим, если ты не поедешь с нами, но если ты поручишься за нас при сделке, он, наверное, быстро продаст.

Кетиль отвечает:

– Поехать с вами можно, и справедливо, чтоб продал тот, кто имеет.

Они выехали рано утром. Дул северный ветер; было зябко и холодно. В это время бонд Торир стоял на дворе. Он видит, как к хутору едут люди, заходит внутрь, закрывает за собой дверь и запирает ее на засов. В доме приступают к завтраку. Тут в дверь стучат. Маленький Хельги отзывается:

– Выходи, воспитатель, должно быть, пришли к тебе.

Торир говорит, что сперва хочет покончить с едой, но мальчик вскакивает из-за стола, идет к двери и приветствует тех, кто пришел.

Кетиль Соня спросил, дома ли Торир. Мальчик сказал, что дома.

– Проси его выйти, – сказал Кетиль.

Мальчик зашел в дом и сказал Ториру, что приехал Кетиль Соня и хочет видеть его.

Торир отвечает:

– Чего это Кетиль Соня вынюхивает здесь? Странно, если он приехал с миром: нет у меня с ним никаких дел.

Мальчик идет и говорит им, что Торир выходить не хочет.

– Ладно, – сказал Кетиль Соня, – тогда зайдем мы.

Они заходят в покои и все их приветствуют. Но Торир молчал.

– Дело такое, – сказал Кетиль Соня, – мы хотим купить у тебя сено, Торир.

Торир отвечает:

– Мне твой скот не дороже своего.

Кетиль Соня сказал:

– Это как посмотреть.

Торир говорит:

– Как же ты остался без сена, богач?

Кетиль Соня сказал:

– Собственно, без сена остался не я, но я покупаю своим наемщикам, а они нуждаются в помощи. Я бы охотно купил для них, если есть что продать.

– Ты вправе распоряжаться своим, а не моим.

Кетиль отвечает:

– Подарков себе мы не просим; пусть Одд с Арнгримом определят для тебя цену, а сверх того, я сделаю им подарки.

Торир сказал, что сена на продажу у него нет, —

– да и продавать мне не хочется.

Тогда Кетиль Соня выходит, и с ним идут его спутники и мальчик. Тут Кетиль Соня говорит:

– На что больше похоже: у твоего воспитателя нет сена, или он не хочет продавать?

Мальчик отвечает:

– Конечно, найдется, если он захочет.

Кетиль Соня сказал:

– Отведи нас туда, где сложено сено.

Тот так и делает. Затем Кетиль Соня прикидывает, сколько нужно сена овцам Торира, отделяет пять стогов[14]14
  Стог (скирда) – традиционная мера сена; скирдовый луг равнялся 120 × 120 саженей, т. е. 5,1 гектара или 15 суточным нормам выкоса (dagsláttur).


[Закрыть], и ему показалась, что оставшегося сена хватит с лихвой, даже если всю скотину держать в хлеву до самого альтинга.

Кетиль Соня сказал:

– Сдается мне, Торир, что сена у тебя хватит на то, чтобы весь твой скот кормился в яслях до альтинга, даже если изъять изрядную толику: ее-то я и хочу купить.

Торир отвечает:

– А что мне делать через год, если будет такая же зима как теперь, или того хуже?

Кетиль Соня говорит:

– Я предлагаю тебе такие условия: этим летом я отдаю тебе такую же меру сена, высушенного не хуже этого, и привожу его на твой двор.

Торир отвечает:

– Если у вас сейчас нет запасов, что же будет у вас летом? Но я знаю, что наши силы столь неравны, что ты заберешь у меня сено, если захочешь.

Кетиль Соня отвечает:

– Забрать – это не выход. Ты знаешь не хуже меня, что серебро покрывает у нас в стране все долги, и я отдам тебе серебром.

Торир отвечает:

– Не хочу я твоего серебра.

– Тогда возьми любой товар, который выберут для тебя Одд и Арнгрим.

– Работников здесь немного, – говорит Торир, – а пускаться в разъезды я не желаю: ни к чему мне подобная сделка.

Кетиль Соня говорит:

– Тогда я привезу товар к тебе на дом.

Торир сказал:

– Нет у меня для него помещений, и, как пить дать, товар пропадет.

Кетиль Соня отвечает:

– Я найду шкуры и как следует оберну в них, чтоб все было как надо.

Торир говорит:

– Не хочу, чтоб чужие шарили по моему хутору.

Кетиль Соня отвечает:

– Тогда сено зимой погостит у нас, и я за ним присмотрю.

– Сразу понял я твои продувные речи, и не желаю иметь с тобой никаких дел.

Кетиль Соня сказал:

– Тогда будет хуже, и мы все равно заберем сено, хоть ты и запрещаешь нам это. Воспользуемся тем, что нас больше, и определим цену на месте[15]15
  Мы все равно заберем сено, хоть ты и запрещаешь нам это – поведение Кетиля Сони противозаконно и квалифицируется «Серым Гусем» как красный грабеж (rauðarán); такое преступление давало повод к объявлению вне закона.


[Закрыть].

Торир промолчал и замыслил недоброе. Кетиль Соня велит принести веревок и связать сено. Затем они грузят поклажу и увозят с сено с собой, довольные своей поездкой.

VI

Теперь следует рассказать о том, что предпринял Торир. Он выезжает из дому, и с ним его воспитанник Хельги; они едут в Северное Междуречье. Там их приняли как нельзя лучше. Арнгрим справляется о новостях. Торир отвечает:

– Не знаю ничего новее грабежа.

– Что еще за грабеж? – спросил Арнгрим. Торир отвечает:

– Кетиль Соня отнял у меня весь запас сена, и мне нечем кормить скотину в заморозки.

– Так ли, Хельги? – говорит Арнгрим.

– Вовсе нет, – сказал Хельги, – Кетиль Соня вел себя по-честному – и Хельги рассказал, как было дело.

Тогда Арнгрим сказал:

– Это больше похоже на правду; пусть лучше сено достанется ему, чем гниет у тебя,

Торир говорит:

– В недобрый час предложил я тебе взять ребенка на воспитание: где это слыхано, позволять так с собой поступать и терпеть подобный урон, будучи правым перед законом!

Арнгрим отвечает:

– Я с самого начала допустил ошибку, что взялся помогать столь дурному человеку, как ты.

Торир отвечает:

– От одних слов я не упаду, но не по душе мне, что так воздаешь ты за благодеяние, когда люди грабят меня. Впрочем, они могли перенять этот обычай у тебя.

На этом они расстаются. Торир едет прочь и приезжает в Широкое Жилье. Одд хорошо встретил его и справился о новостях.

– Не слыхал ничего новее грабежа.

– Что там за грабеж? – спросил Одд. Торир отвечает:

– Кетиль Соня забрал все мое сено, так что я теперь совсем гол. Я бы хотел заручиться твоей поддержкой, ведь это дело касается и тебя, поскольку ты распорядитель нашей округи и тебе пристало карать кривду. Вспомни о том, что этот человек уже стал твоим врагом.

Одд спросил:

– Так ли, Хельги?

Тот сказал, что Торир изрядно приврал; тут выясняется, как все было на самом деле.

Одд говорит:

– Не буду вмешиваться; я бы и сам, наверное, поступил так же, если б пришла нужда.

Торир говорит:

– Правильно говорят, что «злых людей лучше знать понаслышке» и «не было беды, да пришла с моего двора».

Торир берет Хельги и уезжает прочь с чем приехал; он был вне себя от того, как пошло дело.

VII

Торвальд, сын Одда из Междуречья приехал в Исландию предыдущим летом. Он пристал на севере и пробыл там всю зиму. Ближе к лету он выехал с севера к своему отцу и остановился на ночь в Северном Междуречье; там его хорошо приняли. В доме гостил тогда человек по имени Видфари: он был бродяга и ходил из одного конца страны в другой. Видфари приходился Ториру близким родичем и имел сходный нрав. В тот же вечер Видфари берет свои пожитки, поспешно выходит и не останавливается, пока не приходит к Ториру. Тот принимает его с распростертыми объятиями, —

– уж я-то знаю, что твой приход принесет мне удачу. Видфари отвечает:

– Это вполне возможно, потому что Торвальд сын Одда приехал в Северное Междуречья и сейчас гостит там.

Торир говорит:

– С первого взгляда я понял, что мне улыбнется удача, ибо едва я увидел тебя, на душе стало легко.

Вот проходит ночь, а рано утром Торир едет в Северное Междуречье, и с ним его воспитанник Хельги. Там набралось много народа, и мальчика усадили, а Торир устраивается на полу.

Это замечает Торвальд: они с Арнгримом сидели на скамье и беседовали.

– Кто этот человек, который ползает но полу? – говорит Торвальд. Арнгрим отвечает:

– Это воспитатель моего сына.

– Так, – говорит Торвальд, – а почему бы ему не отвести место?

Арнгрим сказал, что это не столь важно.

– Непорядка быть не должно, – сказал Торвальд. Он велит подозвать Торира и усаживает его рядом с собой. Затем они обмениваются всевозможными новостями. Он, Торир, говорит ему:

– Много пришлось пережить мне, когда Кетиль Соня ограбил меня.

Торвальд спросил:

– Улажено ли это дело?

– Куда там, – говорит Торир.

– Как же случилось, Арнгрим, – сказал Торвальд – что вы, хёвдинги, снесли такой срам?

Арнгрим говорит:

– В его словах всегда больше лжи, чем правды, да и отняли у него самую малость.

– Но ведь это правда, что у него было сено? – говорит Торвальд.

– Конечно, было, – говорит Арнгрим.

– Каждый волен решать за себя, – сказал Торвальд, – и малой приязнью пользуется он здесь, раз ему приходится пресмыкаться у тебя под ногами.

Торир сказал:

– Все нравится мне в тебе, Торвальд, и есть у меня предчувствие, что ты и добьешься справедливости в моем деле.

Торвальд сказал:

– У меня недостаточно власти, чтоб кого-либо защитить. Торир сказал:

– Я готов отдать тебе половину своего добра, чтобы ты взял мою тяжбу и добился изгнания по суду или права вынести приговор, так чтобы враги мои были посрамлены[16]16
  …чтобы ты добился изгнания по суду или права вынести приговор – Хотя Торир декларирует здесь готовность заключить мировую с правом вынести решение по своему иску, из дальнейшего изложения следует, что на самом деле он стремится, только к изгнанию своих врагов.


[Закрыть].

Арнгрим сказал:

– Не делай этого, Торвальд, ибо негоже достойному мужу помогать такому, как он. А идешь ты против того, кто и умен, и богат, и всеми любим.

– Вижу я, – говорит Торвальд, – что в тебе говорит зависть, и ты просто не хочешь, чтоб я взял его деньги.

Торир сказал:

– Надо сказать, Торвальд, что добро мое нажито честно, и все знают, что имущество мое нигде не заложено, а многие еще не рассчитались со мной за недоимки.

Арнгрим сказал:

– Я хотел предупредить тебя, Торвальд, чтоб ты не брал это дело. Но я знаю, что ты поступишь по-своему, и боюсь, что от этого произойдет много зла.

Торвальд отвечает:

– Я не стану отклонять предложение.

Тут Торир протягивает руку и поручает Торвальду половину имущества, и вместе с ним тяжбу против Кетиля Сони.

Тут Арнгрим сказал:

– Как ты намерен вести эту тяжбу, Торвальд?

– Сперва поеду к моему отцу и обсужу с ним, что делать.

Торир сказал:

– А вот это мне не по душе; я не хочу проволочек. Я многого лишился, и хочу завтра же ехать вызывать на тинг Кетиля Соню.

Торвальд сказал:

– Может, ты и впрямь человек неудачливый, и из-за тебя случится много зла. Но пусть все так и будет.

И они с Ториром договариваются встретиться завтра в условленном месте.

VIII

Рано утром Торвальд и Арнгрим выезжают из дому с тремя десятками людей. Они встречают Торира, и с ним еще двое – Хельги сын Арнгрима и Видфари, родич Торира.

Торвальд сказал:

– Почему с тобой так мало народу, Торир? Тот отвечает:

– Я знал, что у тебя не будет недостатка в людях.

Они подымаются на Склон и едут к хутору. Всадников было издалека видно, и каждый выбегает из своего дома и хочет прийти к Кетилю Соне первым; там собралось много народа.

Торвальд со своими людьми подъезжает к двору, соскакивают с лошадей и идут к дому. Когда Кетиль Соня это видит, он выходит навстречу им и предлагает всем свое гостеприимство.

Торвальд сказал:

– Мы приехали к тебе не за тем, чтобы сидеть за столом. Я хочу знать, как ты ответишь по иску Торира за грабеж сена.

Кетиль Соня отвечает:

– Так же, как ему. Сперва определи сам, насколько велик ущерб, и я возмещу его, а сверх того, я одарю тебя богаче и почетнее чем Торира, ибо ты намного превосходишь его. Это послужит к твоей славе, и все скажут, что ты с честью решил эту тяжбу.

Торвальд молчит, и ему кажется, что сказано хорошо. Тут Торир говорит:

– Все это неприемлемо, и думать тут нечего. Меня давно поставили перед таким выбором, и чужая помощь для этого мне не нужна: стоило ли из-за малых дел лишаться добра ради тебя?

Тогда Торвальд сказал:

– Сколько ты намерен дать за откуп от изгнания[17]17
  За откуп от изгнания полагалось платить пеню в три марки; в оригинале здесь употреблен редкий термин lögmálstaðr, который употребляется помимо данной саги только в одном из положений «Серого Гуся». Если ответчик отказывался или не желал платить за откуп немедленно, причиталась дополнительная судебная пошлина (álög) в двенадцать эйриров или более.


[Закрыть]?

Кетиль Соня сказал:

– Нисколько, но ты сможешь определить размеры ущерба по своему усмотрению.

Торвальд говорит:

– Сдается мне, что нет иного выхода, как вчинять иск.

Затем он вызывает Кетиля Соню за грабеж, называет своих свидетелей и выбирает такие слова и обороты; какие счел самыми резкими.

Тут Кетиль Соня поворачивается и идет в дом. Навстречу ему попадается норвежец Эрн, который вышел взглянуть на свой товар. Эрн спросил:

– Не ранен ли ты, хозяин? Ты красен как кровь.

Тот отвечает:

– Не ранен, но мне от того не легче. Услышал я о себе такие слова, каких не слыхал ни от кого: назван я грабителем и вором.

Эрн хватает свой лук, кладет стрелу на тетиву и выбегает наружу в тот миг, когда те садились в седло. Он выстрелил, и стрела попала в одного из всадников, и он свалился с седла: был это Хельги, сын Арнгрима Годи. Они сбегаются к нему. Торир опережает всех, расталкивает людей и просит пропустить его:

– Ибо мне сейчас всего горше.

Он склонился над Хельги, а тот был уже мертв. Торир сказал:

– Покинули тебя силы, сынок?

После этого Торир выпрямился и сказал:

– Мальчик говорил со мной. Он сказал дважды одно и то же, вот что:

– Сожги, сожги Кетиля Соню в доме.

Арнгрим отвечает так:

– Случилось то, чего я боялся, и часто зло влечет за собой зло. Я так и подозревал, что от тебя, Торир, произойдет много бед, и не знаю я, что сказал мальчик, ибо ты всегда излагаешь криво. Однако не исключено, что мы так и поступим. Скверно начиналось это дело; может статься, что скверно и закончится.

Торир отвечает:

– По-моему, у тебя есть дела и поважнее, чем поносить меня.

Арнгрим и его люди едут прочь до одного отрога леса и ждут там наступления сумерек. А Кетиль Соня благодарит людей за помощь и просит всех отправляться к себе домой, чему каждый из них был рад.