Текст книги "Рожденная убивать (СИ)"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Я невольно фыркнула:

–Ой, как долго вы решались, целых четыре месяца, я думала ты скажешь лет десять.

Тот засмеялся:

–А, что так тоже бывало, только с моими бабушкой и дедом, там точно лет десять прошло до свадьбы. Похоже, что ваши дети буду это делать через пятнадцать минут знакомства.

Обстановка разрядилась, мы немного поговорили, выпили по чашечке кофе и Олег откланялся.

Когда за ним закрылась дверь, мама завопила:

–Танька, молодец, такого мужика себе отхватила, смотри Коля, наша дочь оказывается красавица такая, что миллиардеры, к ее ногам валятся пачками.

Папа сказал задумчиво:

–Ну, положим не миллиардеры, а миллионеры и не пачки, а всего один. Но знаешь Марина, надо сказать Таня за последний месяц очень изменилась. Я иногда даже не узнаю ее. Мне кажется, что она даже ростом выше стала, а бледность эта, а губы, Таня ты помадой красишь их?

–Папа, ты, что не знаешь, что я только контур обвожу, а так почти не пользуюсь.

Мама растерянно сказала:

А я все собиралась тебя спросить, что у тебя за помада, почти, как кровь на губах, даже неприятно смотреть,– она неожиданно широко раскрыла глаза,– Таня, ты наверно заболела, я даже подозреваю чем, у тебя, скорее всего анемия и глисты. Завтра же пойдем к врачу, надо сдать анализы, и провериться. А то собираешься замуж, а сама, больная напрочь, худая, бледная, только губы красные.

–Мама, я прекрасно себя чувствую, и никуда не пойду, у меня все хорошо. Я говорила все это, машинально скручивая чайную ложку, и остановилась, когда увидела изумленный папин взгляд. Я посмотрела вниз и увидела, что в своих тонких пальчиках держу скрученную винтом чайную ложку.

Папа подошел и осторожно взял ложку из моей руки, и попытался раскрутить ее.

–Марина, обратился он к маме,– у нас дочь – Шварцнеггер. Я не могу разогнуть ложку, которую она просто свернула в трубочку. Я, почему-то подумал, что это шутка, а ложка то оказывается стальная.

И они с мамой уставились на меня с надеждой, что я сейчас все им растолкую.

Я стояла и не знала, что говорить. Я смотрела на них, а в голове у меня билась мысль:

–Забудьте, забудьте.

Эта мысль все усиливалась, она как бы распирала мне голову. Неожиданно отец положил ложку на стол и обратился к маме:

–Марина. Я что-то нить разговора упустит, о чем мы сейчас говорили?

–Коля, так о Танином здоровье, что не помешало бы нам завтра с ней к врачу сходить.

На ложку, лежащую на столе, никто из них внимания не обращал. Слова "забудьте" растаяли у меня в голове с мягким хрустальным звоном. Я схватила изломанную стальную ложку и спрятала ее в карман халата.

У меня сильно закружилась голова. Появилась слабость и я, сославшись на нее ушла спать.

Утром я встала бодрой и деятельной. Вчерашние приключения, казались сном. Но когда я выглянула во двор, там стоял чудесный сиреневый Мерседес.

За завтраком, я спросила:

–Папа, ты смог бы немного поездить со мной, поучить водить машину.

Тот поднял голову и с удивлением спросил:

Танечка, что с тобой творится. Ты два года решительно отказывалась, а теперь сама просишь – очень странно.

–Папа,– осторожно начала я,– понимаешь, Олег сделал мне свадебный подарок,– я сделала паузу, но папа продолжал молча смотреть на меня,– ну, в общем, он подарил мне автомобиль.

–Да, и какой же? прозвучал заинтересованный вопрос.

Вместо ответа я подвела родителей к окну и показала на Мерседес.

–Ой, какая чудесная машинка,– вскликнула мама,– она так подходит к цвету твоих глаз.

Папа же долго смотрел на меня:

–Таня, это ведь Мерседес, да еще спортивная модель. Я даже не могу представить, сколько он стоит.

–Папочка, я тоже не представляю, но раз жених хочет подарить мне машину, какие проблемы?

–Действительно,– повторил без выражения папа,– Какие проблемы? Никаких!

Таня, ты прости, я ничего не могу понять, это за гранью моего воображения.

–А что тут понимать,– вмешалась мама,– влюбился мужик без памяти в нашу девочку и все.

Но папа лишь с сомнением покачал головой:

–Ну ладно доча, раз водить машину, так водить. Вон там у меня знак лежит учебный автомобиль, бери его и пошли. Поведешь машина сама. Только учти, здесь в отличие от твоей машины, не автоматическая коробка передач.

–Коля ты с ума сошел,– завопила мама,– какая машина, утром такое движение дикое!

–Ничего, быстрей научится,-ответил папа и пошел одеваться.

Мы сели в нашу старенькую машину, пока папа прикреплял знак на заднее стекло, я завела ее и прогрела двигатель. Усевшись рядом со мной, папа скомандовал:

–Отжимаем сцепление, включаем первую передачу, потихоньку дави на газ и отпускай педаль сцепления, все, как я учил. К моему удивлению машина поехала. Мы выехали на улицу и медленно двинулись по ней. Сначала машина дергалась и виляла, но постепенно ко мне пришла уверенность, я четко выполняла команды, и с каждым переключением передач во мне росла уверенность, что я справлюсь. И действительно, через полчаса мы подъехали к моему бутику. Я в восторге расцеловала папу и побежала вверх по ступенькам.

Когда я оторвала взгляд от ступенек меняя ослепила фотовспышка. Около десятка женщин и мужчин столпились у входа в наш бутик. Несколько видеокамер было направлено прямо на меня. Ко мне подскочила молодая женщина с микрофоном:

–Таня, расскажите, действительно ли вы новая пассия Нефедова? скажите, это он вам подарил бутик?

Неожиданно девушку толкнули, и на ее месте возникла новая особа лет сорока:

–Девушка, – заговорила она басом,– я представляю женский журнал "Лиза", мы заинтересованы в вашем интервью для наших читательниц, оплата высокая.

Из высокой фигуры подпрыгивал низенький молодой человек и кричал:

–Таня для нашей газеты "Только Спид всему виной" несколько слов, Скажите, как Нефедов в постели, вы им довольны?

Я стояла, ничего не понимая, это что же уже вся пресса в курсе моих дел? Они же мне работать не дадут. От злости у меня даже помутнело в голове. У корреспондентки журнала "Лиза" выпала сигарета изо рта, и она упала вместе с ней, уткнувшись носом в асфальт. На несколько секунд крики смолкли, я воспользовалась замешательством окружающих и проскочила вовнутрь.

В бутике меня встретили сочувствующие взоры, а Женька, хихикнув, сказал:

–Привыкай дорогая – это обратная сторона популярности. Для тысяч женщин Олег был мечтой, и вдруг такой облом, какая-то владелица мелкого бутика забрала его себе. Ты представляешь их разочарование? А вообще очень плохо, что ты так отреагировала на прессу. Нам, как никогда нужна реклама, а тут она практически бесплатна, о нас узнают сотни тысяч. Танька, приведи себя в порядок и вперед к журналюгам.

–Женька!– взмолилась я,-ну, не могу я говорить с ними об Олеге, не могу!

–Нет, вы только поглядите,– обратился мой приятель к присутствующим,– вы видали такую непонятливую бабу, ей объясняют, что нам нужна реклама, а она все про свое.

Это они будут тебя про него спрашивать, – начал он мне вдалбливать, – а ты рассказывай про наш бутик, и наши планы.

Я посмотрела на себя в зеркало, глубоко вздохнула и вышла на улицу. Все корреспонденты, за исключением неудачливой репортерши из Лизы, были еще тут. Я ответила на два десятка вопросов, стараясь, как можно больше говорить про свою работу. Но все равно, несмотря на мои старания, пришлось отвечать и по поводу Олега. О предстоящей регистрации брака я все же умолчала, да об этом никто и не спрашивал, видимо, никто даже подумать не мог, что миллионер Нефедов на мне еще и женится.

У меня начала подниматься злость:

–Ах вы суки, вот назло всем сегодня поедем в ЗАГС и подадим заявление, посмотрю, что потом запоете, твари.

Вслух, я конечно, благоразумно, такого не сказала, а только улыбалась навстречу фотовспышкам. Мой острый слух уловил шепот одного из видеооператоров:

–Ты видел, какая девка фотогеничная, недаром Нефедов на нее запал, ей бы в фильмах ужасов играть, она там или ловить вампиров будет, или сама вампиршу играть. Вон зубы острые, видны, когда улыбается, ее даже гримировать не надо.

Постепенно толпа корреспондентов рассосалась, они видимо понеслись в свои редакции писать свои желтые истории. Но на их месте начали скапливаться покупательницы, которых уже было не меньше десятка. Они стояли, обмениваясь впечатлениями об увиденном и кидали на меня любопытные взгляды. До открытия у нас оставалось всего десять минут и я быстро проскользнула в открытую Женькой дверь.

–Танька, все мы в шоколаде! – завопил он,– сейчас это бабье все у нас разберет, что вы нашили. И сегодня уже начнут рассказывать, что они оделись у в бутике любовницы Нефедова. Ты только посмотри на них!

Действительно возбужденная женская толпа стояла уже вплотную к дверям, стараясь, хо что-то разглядеть внутри. Когда двери магазина открылись, сосредоточенные дамы побежали к вешалкам, и через пять минут к нашим примерочным кабинкам выросла очередь.

Женька, глядя на это, даже повизгивал от восторга. Но мне смотреть было некогда. Я подмигнула своим работницам, тоже выглядывающим из-за портьер в торговый зал и мы пошли к себе, чтобы продолжить наш тяжкий труд во глубине сибирских руд.

До обеда я не отрывалась от своих чертежей. Периодически я смотрела на свой компьютер и надеялась, что может, настанет день, когда выкройки я смогу делать в специальной программе, и потом, он уже сам будет управлять станком, безошибочно вырезающим материал. Перерыв настал незаметно, а когда я вышла в зал, там уже сидел Нефедов, попивая кофе в уголке, предназначенном для ожидания мужей, женихов и папиков.

Увидев меня, он встал и сказал:

–Таня, ну что ты что-нибудь надумала, ты согласна на мое предложение. Я смотрела на него и не понимала себя. Одна моя половинка прямо кричала:

–Хочу, хочу!

А вторая, осторожная, медленно шептала:

–Не торопись, подожди, подумай еще.

–Олег, честное слово, я тебя не понимаю, что тебе в этом Загсе. На нем свет клином сошелся?

–Таня, просто моя мама, очень хотела, чтобы я привел в дом жену.

Я заулыбалась:

–Посмотри, какой послушный сынок. Ладно, Олег, у меня обед, если хочешь, пойдем в пиццерию, посидим там часик, не готова я еще давать тебе ответы.

Нефедов вздохнул, и мы пошли в пиццерию, которая была практически рядом с нами. Когда я обернулась, выходя из дверей, на меня смотрел Женька с озабоченным видом.

–Интересно, что ему не нравится?– подумала я и вышла на улицу.

Мы посидели с полчаса, Олег сегодня был какой-то дерганый и вскоре, сославшись на проблемы, встал и вышел на улицу и что-то долго внушал по телефону. Потом пришел и, сказав, что ему надо срочно на работу, покинул меня, перед этим положив на стол ключи от машины, я даже не успела сказать ему спасибо.

Всю вторую половину дня мы усердно трудились, всего раз прервавшись на перекур. Курили мои напарницы, я же до сих пор не понимала, как можно держать такую гадость во рту, да еще и вдыхать вонючий дым. Когда я зашла в торговый зал, на вешалках было пусто. А обе продавщицы энергично обсуждали сегодняшний день. Обе сходились во мнении, что такое, как сегодня, было ненадолго, несколько дней и у бомонда будет другое развлечение. Я тоже склонялась к такому мнению, но вот за эти несколько дней, надо было сделать все, чтобы наша одежда, если и не была самой лучшей в городе, но, по крайней мере, находилась на достаточной высоте, чтобы к нам захотели придти еще раз.

Вечером я пошла домой пешком, Женька уехал еще днем, ему надо было на учебу.

Я шла, по почти зимнему городу в легкой куртке и мне было ни чуточки не холодно. Несмотря на тяжелый день, самочувствие было великолепным. Я завернула в темный проулок, где раньше просто не ходила, но сейчас шла с уверенностью ледокола.

Неожиданно я почувствовала чей-то страх, до меня из-за забора донесся еле слышный крик, и мое тело, само в прыжке подлетело в воздух, сделало сальто и легко приземлилось на ноги. Передо мной открылась ужасная картина:

Молодая девушка лежала на земле, ее шея была в крови, а над ней стоял красивый высокий парень, на его губах еще оставались красные капли. Он глянул на меня, на его лице появилось удивленное выражение, потом он удивленно улыбнулся и хотел, что-то сказать. Но было поздно. Из правой руки вылетели ножи, и одним взмахом, я почти отрезала ему голову.

Парень рухнул на землю, и к моему удивлению его глаза еще несколько секунд следили за мной и потом закрылись.

Но тело все продолжало меня не слушаться, ножи правой руки пробили грудную клетку убитого и вырвали оттуда сердце, сразу рассеченное на несколько частей. Кинутые на землю, они неожиданно начали быстро чернеть и в несколько секунд вместо них была еле заметная серая пыль. Тут, мое внимание привлек изуродованный труп, который также стал быстро меняться, усыхать и вскоре вместо него оставалась только одежда с серыми вкраплениями пыли

Я стояла над ним, сердце бешено билось, сотрясая грудную клетку. Нарастала паника:

–Сейчас я закричу,– подумала я. Но, неожиданно, уже знакомая волна спокойствия затопила меня с головы до ног.

– Выполнение алгоритма охотницы завершено,– сообщил равнодушный голос в моей голове, – необходимо завершение акции, расчленение жертвы для исключения инфицирования. Я подошла к девушке и наклонилась, рука, автоматически без моего участия, отрезала ей голову.

Все это продолжалось буквально минуту. Я осмотрелась, вокруг простиралась территории стройки, прыжок перенес меня через забор высотой метра два с половиной, и сейчас вокруг было тихо и пустынно. Черные проемы окон, без стекол мрачно смотрели на меня. Но для меня темноты не было, я видела каждую травинку на земле. За спиной послышался легкий шорох. Обернувшись, я посмотрела на голову девушки, ее закрытые веки поднялись, и на меня уставился черный пронзительный взгляд. Лежащее тело спазматически зашевелилось и окровавленная шея трупа стала подтягиваться к голове, между ними расти полоски кожи. В моей голове зазвенело:

–неполный алгоритм! неполный алгоритм!

Я шагнула вперед, наклонилась и вырвала сердце у девушки, оно вспыхнуло в моей руке черным облаком и опало серой пылью, а за ним медленно исчезало ее тело, оставив после себя только опавшую одежду.

Ножи с резкой болью втянулись мне в пальцы, я посмотрела, на кончиках остались только маленькие капельки крови. Я вытерла их носовым платком, и вновь стала разглядывать место, куда я попала.

За забором периодически были слышны звуки проезжающих автомобилей, иногда слышны разговоры проходящих людей. Здесь же, было тихо и мрачно. Я посмотрела на забор.

–Ну, и как я через него полезу? Я попыталась представить, что я прыгаю через такую высоту, и у меня сразу заныло в животе. Кинув последний взгляд на одежду двух исчезнувших людей, я пошла вдоль забора, надеясь найти дырку, в которую можно пролезть. И действительно вскоре такая была найдена. Я отодвинула болтавшуюся доску и посмотрела в дыру, в переулке никого не было, после чего спокойно вылезла и пошла в сторону дома.

В голове был бедлам:

–Кто же я такая стала. Почему это происходит со мной, за что?

–А нечего домой водить хорошеньких мальчиков,– шепнуло мое второе я в голове,-

Не подарил бы колечко, и не было ничего. А что это за алгоритм охотницы, откуда он взялся? И охотницы на кого? На парней, которые кусают девушек до смерти, и которых не убить, пока не вырвешь сердце?

Может, и Нефедов не просто так ко мне привязался со своей женитьбой. Напряжение нарастало, и опять волна спокойствия умерила мое волнение. Я даже уже начала привыкать к этому, это спокойствие была таким приятным. Что-то вроде легкого наркотика, хотя я их никогда даже не видела, не то, что пробовать.

Когда подошла к подъезду, то была уже в полном порядке, и по моему лицу вряд ли кто догадается, то я сейчас убила двух людей, притом ужасным способом. Но может это были не люди?

–Калинина скажи себе честно, ты ведь поняла, кто был этот парень,– говорил мой внутренний голос,– это же был самый настоящий вампир.

Мне стало холодно.

–Конечно это вампир, кто еще,– отвечала я своему второму я, – а девушка была его жертва, А ты – охотница на вампиров. А вот, как и почему это получилось, очень непонятно.

Танька, ну что ты несешь, какие вампиры, это же сказки!

Но, тут я вспомнила тело девушки беспорядочными рывками рук и ног подвигающее свою шею к голове, и мне стало совсем жутко.

Я зашла домой, настроения не было никакого. Сразу прошла в комнату, переоделась и упала на кровать.

Через пять минут в комнате уже была мама.

–Таня, ты что сегодня ужинать не будешь, между прочим мы тебя ждали, а ты как не родная.

Отец, вон, даже сегодня бутылку шампанского купил. Видели мы сегодня в новостях, как у вас товар раскупают. Таня. А что с тобой, дочка ты, что не рада. Наверно случилось что? Может, ты с Олегом поссорилась?

–Ой, мама, ничего я не поссорилась. Просто настроения нет, устала.

–Нет, Таня, так дело не пойдет, давай вставай, пошли ужинать, ничего не хочу слышать.

Пришлось встать и идти на кухню, где действительно на столе стояла бутылка шампанского, моего любимого сладкого. Когда мы уселись за стол, папа ловко открыл бутылку, так, что пробка осталась у него в руке, и разлил по бокалам желтоватую пузырящуюся жидкость.

–Ну, давай мать,– сказал он,– за успехи дочери вздрогнем.

После чего поднял бокал, и мы чокнулись. Я выпила и у меня, как обычно, защипало в животе, и дало в нос газом. После второго бокала, меня отпустило напряжение, и я уже вполне спокойно сидела за столом, что-то рассказывала, слушала родителей, но периодически перед моими глазами вставал парень с окровавленным ртом.

Спала я, как ни странно, хорошо и кошмары мне не снились. Утром, вчерашние события казались почти сном, хотя я вполне понимала их реальность. Делая все на автомате, я обдумывала, как мне дальше жить. Кольцо, которое подарил мне Артур, в корне изменило мою жизнь, и я не понимала, чего еще я могу ожидать от своего тела.. Я ела, почти не обращая внимания, что жую, так, что мама даже спросила у меня:

–Таня, ты где? Проснись! Наверно в облаках летаешь? Конечно, скоро замуж, за такого мужчину.

В мамином голосе послышались завистливые нотки.

–Мама, перестань, я еще не согласилась, и не знаю, соглашусь ли вообще.

–Таня, как ты можешь, мне кажется, что он тебя любит, вон посмотри, какой подарок сделал.

–Мама, я не просила эту машину. Подарил и молодец, а обязанной я себя абсолютно не чувствую.

–Ой, ну, ладно, ладно, не хочешь, так не хочешь, – сказала мама и, надувшись, ушла в комнату.

Я оделась и вышла во двор. Мой сиреневый Мерседес выделялся среди стоявших машин, как яркий павлин среди куриц. Вокруг него с задумчивым видом прогуливался Димка Белов.

Увидев меня, он завопил:

–Танька, привет! Не знаешь, чья это машина?

–Знаю,– гордо ответила я,– моя.

И с гордым видом нажала на кнопку сигнализации, автомобиль пликнул, я открыла дверь и уселась. Почти по наитию я правильно нашла следующую кнопку, и машина тихо взрыкнув завелась. Я помахала, стоявшему с открытым ртом Димону, и нажала на газ.

Машина неслышно выехала со двора. В голове у меня крутилась одна мысль:

–Ну, вот попаду в аварию, и все, а я ведь не просила Олега покупать мне эту штуку, вот пусть и сам переживает за нее.

Я, конечно, понимала, что для капитала Олега этот Мерседес, ничего не значил, но ему наверно будет неприятно, если я раздолбаю его подарок в первый же день.

Но к моему удивлению, у меня пока все получалось и я медленно, но верно подъехала к своей работе. Сегодня у дверей корреспондентов не было, только несколько женщин-покупательниц уже прогуливались около бутика, ожидая открытия.

Они с любопытством уставились на меня, но ничего не говорили, и я быстренько прошмыгнула мимо них. Когда я зашла на меня смотрели удивленные глаза моих коллег.

Первым от шока очнулся Женька:

–Танька, это не сон? Я не ошибаюсь? Ты приехала на Мерседесе!

Ты знаешь, сколько такой стоит?

Я, безразлично, крутя на пальце ключи от машины, сказала:

–А я понятия не имею, сколько он стоит – это подарок.

–Понятно,– сказал Женька и покачал головой,– а как же твоя неземная любовь?

У девушек, стоявших рядом глаза заблестели от любопытства.

–Женя, а что моя любовь ни ответа не привета. Что мне его до старости ждать?

И вообще, хватит болтать, надо браться за работу, время – деньги.

Я уселась за свой стол и начала творить, стараясь забыть о вчерашних событиях и своем " уродстве". И мне это удалось. Через полчаса, я уже даже напевала, под музыку, несущуюся из магнитофона. В соседнем зале стрекотали швейные машинки, а за окном пошел снег. Стало немного темно. Когда ко мне зашел Женька, то он с удивлением сказал:

–Калинина, как ты может работать в такой темноте? Я ничего не вижу! Хоть бы свет включила. Или уже экономить начала?

Я подняла голову, из окна струился ровный солнечный свет, и мне было все ясно видно.

–Женя, да мне и так нормально. Если надо, то включу. Пока говорила, рассматривала своего друга, стоявшего в дверном проеме, неожиданно мне показалось, что я вижу какое -то свечение вокруг него. Я попыталась присмотреться и как будто что-то переключилось, мне стало хорошо видно его тело. Одежда проглядывала только, как прозрачная пленка, а кожные покровы были окутаны ровным зеленоватым свечением примерно в два-три сантиметра, только вокруг головы свечение переходило в розоватое и было немного побольше, чем вокруг тела. Его половые органы были прижаты плавками и выглядели так смешно, что я непроизвольно хихикнула.

Женька засмущался и стал оглядывать себя.

–Да успокойся,– сказала я,– у тебя все в порядке,– и вновь засмеялась.

–Ну, ладно, сказал Ильин,– нравится в темноте сидеть, сиди ради бога,– и ушел.

Но мне уже не сиделось, и я отправилась на исследования. В скором времени проверила всех своих сотрудников. У большинства из них свечение было таким ровным и зеленым, как у Ильина. Вот только у бухгалтера, ровное зеленое сияние прерывалось в правом боку небольшим темным пятном. Когда я на него смотрела, то не могла избавиться от ощущения, какой – то неправильности, и чувства, что я могу ее исправить. Мысленно, прикрыв глаза, я попыталась затянуть зеленое свечение на эту темноту, потихоньку миллиметр за миллиметром пятно стало уменьшаться. Мое сосредоточение прервал легкий вскрик. Я открыла глаза и увидела, что Семен Соломонович лежит на полу, держась за живот.

Когда встревоженный Ильин подскочил к нему с вопросами, он растерянно сказал:

–Ты знаешь, Женя, меня камень в почке последний месяц беспокоил, и сегодня поясница болела, а сейчас, что-то кольнуло и боли прошли . Все, я побежал в туалет.

Когда он вышел оттуда, то улыбался до ушей. Не стесняясь меня, он начал говорить, обращаясь к Ильину :

–Женя, представляешь, у меня сейчас куча песка с мочой вышла, и даже крови не было, как обычно. Поясница, так вообще, как будто и не болела.

Я на долю секунды сосредоточилась, ровное зеленое сияние окутывало все тело бухгалтера, никакого следа черного пятна не наблюдалось.

Это событие меня почти доконало. Я кое-как вернулась к себе в кабинет и уселась , за стол, обхватив руками свою бедную голову. Что я? Кто я? Чудовище с ножами в руках, или лекарь, кто?

На этот раз спокойствие так быстро не пришло. На мой невысказанный вопрос в голове прошелестело:

–пора обходиться без успокаивающих, ты уже вполне можешь спокойно перенести такие переживания.

–Кто ты? Кто со мной говорит? Ответь!– мысленно приказывала я, но, увы, ответа не было.

В обеденный перерыв я пошла в пиццерию. Еще вчера я бы сидела и с удовольствием ела бы вкуснейшую пиццу, но сегодня с болезненным любопытством, исподтишка, разглядывала посетителей, сидевших за соседними столами. Ничего особенного в них, собственно говоря, не было, все такое же ровное зеленоватое свечение и немного розоватое над головой. Небольшие вариации розового цвета все-таки были, кроме того, у пожилых людей эта аура была явно меньше выражена. А более всего она была заметна у людей среднего возраста. Темных пятен хватало почти у всех, это меня заинтересовало, потому, что в нашей дружной компании, кроме Семена, таких не оказалось.

–Может быть это потому, что весь персонал подбирала сама и не замечая выбрала здоровых людей,– появилась у меня мысль,– да а интересно какая аура у меня самой?

Я начала внимательно разглядывать свои руки. Но никакого свечения не было.

–Таня, ты что разглядываешь?– раздался надо мной удивленный голос Женьки, который тоже пришел перекусить.

Застигнутая за странным поступком, я сразу не нашла, что сказать. Но видимо мой друг сам нашел ответ, потому, что засмеялся и сообщил:

–Не переживай, у тебя очень симпатичные ладошки, это очень даже хорошо видно.

Я в ответ буркнула, что-то невнятное и приступила к еде.

Остаток дня прошел в интенсивной работе. Нефедов про меня не вспоминал, не звонил, и мне почему-то от этого нисколько не было грустно. После работы я уселась в машину и без проблем влилась в поток спешащих домой автомобилистов.

Пока ехала домой все пыталась отключить у себя эту способность видеть свечение или ауру, но ничего не получалось, улица была заполнена светящимися людьми, что жутко отвлекало.

Но, тем не менее, все же добралась своего двора без проблем. Когда вышла из машины, то темноты для меня не существовало уже вообще, видимо мои глаза начали воспринимать невидимое обычными людьми инфракрасное излучение, потому, что явно яркость соответствовала температуре объектов. От бессилия, хоть что-то изменить, я заплакала и, шмыгая носом, пошла домой.

К моему удивлению мама даже не заметила моих слез, она вся была в мыслях о моем предстоящем браке. Насколько я поняла, вся ее школа уже была в курсе предстоящего события, так, что через пару дней об этом узнает весь наш немаленький город.

–Мама!– раздраженно сказала я,– ну, зачем ты все это рассказала, я ведь еще ничего не решила, может никакой свадьбы не будет!

Мама захлопала глазами.

–Танечка,– заговорила она успокаивающим тоном, – что ты такое говоришь, это же замечательный человек, богатый, красивый, и щедрый. Да ты другого такого никогда в жизни больше не увидишь. Судьба подарила единственный шанс, а ты не хочешь его брать.

Разговаривая, я невольно разглядывала мамину ауру, у нее в низу живота маячило почти такое пятно, как у Семена, только практически черное.

Усевшись за стол, который уже был накрыт к ужину, попыталась повторить, тоже самое , что делала пару часов назад в бутике. Сейчас двигать зеленую пелену было намного труднее, чувствовалось, как быстро нарастает слабость. Неожиданно закружилась голова, и я упала на пол.

Сознание медленно возвращалось. Открыв глаза, я увидела плачущую маму и встревоженную физиономию отца. На моем лбу лежала холодная мокрая тряпка, воняющая уксусом.

–Мама, что случилось, почему ты плачешь?– с трудом соображая, спросила я.

–Таня, ох, как ты нас напугала! Сидела и вдруг упала, и в себя не приходишь, вся горячая, как печка. Мы с папой тебя на кровать переложили, я уже хотела скорую помощь вызвать, но папа отговорил. У тебя что-нибудь болит?

Болеть у меня ничего не болело, а вот слабость была ужасная, и хотелось есть.

–Мамочка, не переживай, мне уже лучше, ты знаешь, я что-то захотела поесть.

Я с трудом поднялась и прошла к столу. Мама продолжала с тревогой глядеть на меня.

–Таня, может, ты в постели поешь?

–Нет спасибо, мне уже почти хорошо, давайте вы тоже садитесь.

Пока мама повторно накрывала стол, я заметила, что черного пятна в низу живота у нее больше нет.

После ужина слабость немного ушла, но все же мне было не по себе, и вскоре я легла спать. Мама проводила меня беспокойным взглядом, но ничего не сказала.

Я сидела в рубке космического корабля. Заросшее цветущими деревьями помещение ничем не напоминало корабль, но висевшие в воздухе голографические экраны не давали забыть об этом. За виртуальным пультом управления, с опущенным на голову серебристым шлемом контакта, сидел капитан.

На экранах в бешеном темпе мелькали миллионы странных изображений. К своему удивлению я понимала, что это такое. Патрульный крейсер империи Эльтов преследовал последний оставшийся целым модуль ка,боргов. Заканчивалась целая эпоха борьбы и войн. Несколько дней назад излучателями империи был уничтожен последний оплот кровососов. Небольшая планета в системе двойной звезды, давала им убежище в течение сотен лет, из-за искривления метрики пространства в этом секторе Галактики, эта планета была открыта разведкой империи совсем недавно и вот сейчас наступает последний момент расплаты, ка,борги должны быть уничтожены.

–В голову у меня появился тревожный знакомый голос, -Тэния, корабль ка,боргов движется в пространственный разрыв, мы его упускаем.

В наш немой разговор вмешался еще кто-то, женский голос нервно произнес:

–Артэр, немедленно прекрати преследование, я, как глава Надзирающих на корабле приказываю тебе сделать это.

Командир откинулся на спинку кресла, услужливо распахнувшего свои объятья, медленно снял шлем и повернулся ко мне.

Я внутренне ахнула, на меня смотрел Артур, только сейчас он был совсем не такой, как в мою встречу с ним, – он был до того красив, что у меня перехватило дыхание. Его ярко-зеленые волосы были связаны в конский хвост, свисающий до пояса, огромные фиолетовые глаза смотрели на меня в упор.

Неожиданно меня кто-то схватил за плечо, я, не глядя, отмахнулась, и услышала:

–Таня, Танечка, что с тобой, ты бредишь?

Я уселась в постели, тяжело дыша, – Мама, здесь никого не было?

–Да не было, не было, что же с тобой дочка творится, ты опять вся горячая, давай померяем температуру. Ты сейчас так кричала во сне, но мы с отцом ничего не могли понять. Какие то странные слова, как будто пела песню.

Я встала, действительно мне было нехорошо, болела голова, и было такое ощущение, что меня всю ночь били.

–Еще и не то могло быть, – ворчливо произнес голос в моей голове, восстановление ауры онкобольной, неподготовленным психоэнергетиком– это верная смерть.

–Ты кто?– в который раз закричала я.

– Успокойся, Таня, я, та девушка, в которой ты была во сне – Тэния.

И голос растаял во мне.

Как я ни звала его, в голове оставалось пусто. С мыслями о шизофрении пришлось усесться пить чай с малиновым вареньем и послушно выпить, подсунутую таблетку панадола.

То ли помогла таблетка, то ли что другое, но вскоре мне по-настоящему захотелось спать, и я уже без снов продрыхла до утра.

Я проснулась без проблем, хотя в окнах было еще темновато, но я знала, что сейчас ровно семь часов. Голова была ясная, как стекло, и мне пришло в голову начать подсчет странностей с которыми теперь приходится жить;

–Итак, что мы имеем, около двух недель назад, ты Таня познакомилась с симпатичным парнем и вроде бы даже совершенно случайно, он подарил тебе в "награду" за девственность, потертое колечко. Которое исчезло с твоего пальца в этот же день. Но, после этого с тобой начали происходить удивительные события.