Текст книги "Еврейские народные сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Бесценный товар

Однажды из порта Яфа вышел в море корабль. Плыли на нем купцы, что закупили товары в Земле Израильской и ехали торговать ими в заморские страны. Трюмы корабля были доверху загружены сундуками с золотом, серебром, украшениями и драгоценными камнями, закрытыми на семь надежных запоров, кувшинами с оливковым маслом из Галилеи, рулонами пестрых тканей и всяким прочим добром.

Много дней плыл корабль, и купцы, как это обычно бывает в дальней дороге, сидели на палубе и беседовали между собой. Каждый из них хвалил и славил свой товар и хвастался, как возвысит его то богатство, которое от выручит за него.

– Мое оливковое масло отборное, самого лучшего качества, – сказал один, – я продам его и сильно приумножу свое богатство.

– А я везу целебные этроги к царскому столу, – сообщил другой. – Как только я разгружу бочки с этрогами в царском дворце, царь тотчас прикажет заполнить эти бочки золотом, и я стану большим богачом.

А третий сказал:

– Что такое оливковое масло и этроги по сравнению с моими драгоценными камнями? Царская дочь купит их к свадьбе, и я сразу стану неимоверно богат.

Так купцы расхваливали друг перед другом свой товар. А в это время на палубе сидел еще один человек. Он не участвовал в разговорах купцов, а все время сосредоточенно читал книгу. На нем были простые одежды и поношенная обувь. После того как купцы исчерпали свои рассказы о поездках, товарах и сделках, они обратились к этому человеку и сказали ему:

– Только ты один не рассказал нам, что ты купил и чем собираешься торговать.

Ничего не ответил им этот человек, потому что был углублен в свое занятие. Но купцы не отставали от него, и когда они все же упросили его поговорить, он сказал:

– И у меня есть товар, и я еду из Земли Израильской в заморские страны.

– А какой у тебя товар?

Этого он им не захотел сказать. Стали купцы искать товар этого человека, обыскали весь корабль, но ничего не нашли.

– Обманываешь ты все, – сказали они ему, – нет у тебя никакого товара.

– Есть и есть, – возразил он им с улыбкой, – я не могу вам сказать, что это, но уверяю вас, что товар у меня хороший, полезный и дорогой, дороже всех ваших товаров вместе взятых.

– Если бы у тебя были такие сокровища, ты бы купил себе новые одежды, – насмехались купцы, – и не купец ты вовсе, а просто нищий обманщик.

Так они смеялись над этим путешественником, и тут вдруг к кораблю приблизилось пиратское судно. Пираты взобрались на корабль и захватили все дорогие товары: ящики и сундуки, украшения, серебро и золото, кувшины с маслом, фрукты – все, все забрали пираты. Даже дорогую обувь и одежду купцов забрали с собой. Погрузили все на свое судно и быстро уплыли с этого места. Остались купцы раздетые, босые и без товара.

Когда корабль приплыл в порт, купцы сошли на берег грустные и нищие. Они стояли на улице и не знали, что им предпринять дальше. Не было у них ни товара на продажу, ни одежды, ни обуви; не было даже денег, чтобы купить немного поесть, и попить, и заплатить за ночлег. Что делать? Так стояли они на улице сконфуженные и растерянные.

А тот человек, что плыл с ними, оказался на самом деле большим ученым из Земли Израильской. Едва он сошел с корабля, его тотчас встретили с большими почестями жители города, которые уже ждали его. И сразу же повели его показывать, где он будет жить, пока будет находиться в их городе. Они шли шумной гурьбой – этот ученый посередине, а справа и слева от него сопровождающие, и оказывали ему всяческие почести. И когда этот мудрец шел так по улице, его увидели купцы, что потеряли все свои богатства, увидели великие почести, которыми его окружили, и поняли, что перед ними большой человек.

– Послушай, наш господин, – обратились они к нему, – расскажи жителям этого города, что с нами случилось. Может быть, они снарядят корабль вдогонку за пиратами и вернут нам наши богатства, а пока что, может быть, они дадут нам чего-нибудь поесть, и попить, и место для ночлега?

– Вы сможете помочь несчастным переночевать? – спросил мудрец сопровождающих.

– Конечно, если ты просишь, – ответили жители города. – Твоя просьба для нас закон.

– Большое спасибо тебе, – стали благодарить несчастные купцы.

– Не меня вы должны благодарить, – сказал им ученый муж, – а мой товар. Я ведь говорил вам, что мой товар лучше и дороже всех ваших товаров вместе взятых. Знания – вот мое богатство. Те знания, которые я вез в своей голове, никто не мог их у меня украсть. В честь этого товара – знаний моих, которые я получил, – такая встреча и все почести. Не ради меня, а ради учености моей. – Так сказал им мудрец и распрощался с ними с миром.

Почему был разрушен храм…

За что и почему разрушен Иерусалим и сожжен Храм во времена римлян? Предание гласит, что дело было так.

Жил в то время в Иерусалиме один богач. И был у этого богача друг-приятель по имени Камца, что означает Скупой. Проживал Камца далеко от своего друга, на другом конце города. А у богача был сосед, что жил в соседнем доме, и звали его Бар‑Камца, что означает Сын Скупого.

Бар‑Камца и его сосед враждовали с давних пор. То и дело они кричали друг на друга:

– Твои дети опять мешают мне отдыхать!

– Почему ты дал своей лозе залезть на мою землю?!

– Дым из твоей трубы зашел в мою дверь!

И еще всякие такие упреки, которые могут возникнуть между соседями.

Однажды богач задумал устроить у себя в доме званый обед и пригласить на него всех ученых мужей и почтенных граждан Иерусалима. Своего друга Камцу он решил усадить во главе стола и послал за ним слугу. А слуга был человек нерасторопный и ленивый, он поленился идти за Камцой на другой конец города. "Наверное, хозяин имел в виду Бар‑Камцу, своего соседа, что живет в соседнем доме, – стал он рассуждать про себя, – наверное, я плохо расслышал. Сколько раз хозяин ошибался, а я должен ломать голову, что он хотел. Но на этот раз я сделаю, как он приказал и приглашу к обеду Бар‑Камцу".

Сказано – сделано: зашел слуга в дом Бар‑Камцы и пригласил его к обеду. Бар‑Камца очень удивился, когда слуга зашел в его дом и передал ему приглашение соседа. Не ошибка ли это? Но когда слуга стал настаивать, что богач его приглашает и даже указал ему его место – во главе стола, – Бар‑Камца очень обрадовался. "Наверное, он хочет, чтобы мы помирились", – подумал он и принял приглашение.

В назначенный день Бар‑Камца надел свои самые нарядные одежды, обул праздничную обувь и отправился в дом богача. Он полюбовался на богато украшенный дом, а также на большой стол, накрытый разноцветной скатертью, уставленный красивой посудой и изысканными яствами, зашел и уселся во главе стола.

Увидел хозяин, что Бар‑Камца зашел в его дом и сел во главе стола и вскипел страшным гневом.

– Что тебе надо в моем доме?! – заорал он со злостью.

Бар‑Камца покраснел от стыда.

– Ты ведь сам пригласил меня в свой дом, – проговорил он с удивлением.

– Я пригласил тебя?! Как тебе это в голову могло придти?! – орал богач. – Радуйся, что я терплю тебя в соседях. В своем доме я не хочу тебя видеть!

Так он кричал, а в дом входили все новые и новые гости, почтенные жители Иерусалима и ученые. Они удивлялись, увидев разгневанного хозяина, но не говорили ни слова. "Это его дом, – думали они про себя, – и он поступает, как хочет".

Богач стоял около Бар‑Камцы, и тот не хотел, чтобы их голоса достигали ушей уважаемых гостей, что собирались вокруг стола.

– Допустим, что твой слуга пригласил меня по ошибке, – увещевал богача Бар‑Камца, – но раз уж так вышло, что я пришел, перестань меня срамить, перестань гнать меня из дому на глазах всех твоих гостей.

– Я все равно тебя выгоню! – орал хозяин во весь голос. – Вы посмотрите только на эту наглость! Мало того, что он прокрался ко мне в дом, так он еще уселся во главе стола!

Посмотрел Бар‑Камца вокруг и увидел, что ни один из гостей не встал со своего места и не сказал доброго слова в его защиту. Все сидели у стола, все были заняты едой, и никто не промолвил ни слова.

– Оставь меня в покое, – попросил Бар‑Камца, – и я заплачу тебе за все, что съем и выпью в твоем доме.

– Убирайся немедленно из моего дома! – орал хозяин.

– Я оплачу тебе весь этот обед, – предложил Бар‑Камца.

– Не надо! Убирайся!

– Я оплачу тебе все расходы за этот обед: новую посуду, вышитую скатерть, всё… Всё, что ты попросишь. Только оставь меня здесь.

– Ты не купишь мою дружбу за все деньги в мире! – кричал богач и приказал двоим слугам взять Бар‑Камцу и выкинуть его вон из дома.

Схватили его эти слуги, силой выдернули из-за стола, вытащили из дому и выбросили на улицу. Очутился Бар‑Камца на улице города побитый и сильно обиженный. "Как много злобы у моего соседа, – сказал он про себя. – И сколько уважаемых гостей сидело у стола… Почему никто не заступился за меня?"

И наполнилось сердце Бар‑Камцы злобой против соседа-богача и всех его дорогих гостей, почтенных граждан Иерусалима. Решил он отомстить им страшной местью. Что он сделал? Пошел к римскому кесарю и сказал ему:

– Знай, что жители Иерусалима не хотят, чтобы ты правил в этой стране, и они договариваются напасть на тебя и убить.

– А как я проверю, что ты говоришь правду? – спросил кесарь.

Бар‑Камца подумал немного и сказал:

– Пошли им тельца и попроси принести его от твоего имени в жертву в Храме. И ты увидишь, сделают ли они это.

Послал римский кесарь теленка и написал в письме, что просит от его имени принести теленка в жертву в Храме.

По дороге Бар‑Камца отрубил теленку хвост. И когда теленок прибыл в Иерусалим, жрецы Храма его забраковали и не приняли его в жертву, сказав:

– Тора запрещает нам приносить в Храме в жертву животных с физическими недостатками.

Услышал кесарь римский, что евреи отказались принести в жертву в Храме теленка, которого он сам лично прислал, и вскипел страшным гневом:

– Ага! Бунтовать, значит, вздумали эти жители Иерусалима! – воскликнул он и тотчас приказал своему главному полководцу выступить на Иерусалим во главе войска большого и очень жестокого.

Римские солдаты стали грабить и сжигать дома богачей Иерусалима, на которых донес Бар‑Камца. Но этого им показалось мало. Злоба их на евреев, которые взбунтовались против римского кесаря была так велика, что они разграбили и сожгли много домов и ворвались даже в Храм и уничтожили там много драгоценных сосудов.

Вот так, рассказывает предание, из-за обиды и жажды мести был разрушен святой Храм, а из-за Скупого и Сына Скупого был разорен Иерусалим.

Как пастух ученым стал

Жил-был бедный мальчик в Иерусалиме. Звали его Акива. Дом его был беден и мал, не было в нем хлеба и не было у родителей денег послать Акиву учиться.

Видел мальчик, как бедно живут его мать и отец, братья и сестры и решил им помочь.

Что он сделал? Нанялся к богачу Калба Савуа пасти овец. Пас их Акива с утра до ночи много дней подряд, вырос за этим делом и стал ладным молодцем.

А Калба Савуа, что означает Сытый Пес, был большой богач. В доме его столы всегда ломились от вкусных яств, и люди говорили,

что зайдешь к нему в дом голодный как собака, а выйдешь довольный и сытый. Дом у Калба Савуа был большой и красивый, мебель дорогая, посуда красивая и одежды роскошные. И была у богача Калба Савуа дочка, Рахиль ее звали, стройная станом и прекрасная на вид. Многие богачи и ученые Иерусалима хотели взять Рахиль в жены, но она и слышать об этом не хотела. Почему? Да потому, что всем сердцем любила она пастуха Акиву. Правда, он не был богат и не был ни ученым, ни учителем. Но зато он был добрый человек, и Рахиль любила его тайно. Она подолгу смотрела в окно, как он выгонял отару в поле, как красиво он ухаживал за колосьями, и с каждым днем любила его все больше и больше. И Акива любил Рахиль, и мечтал, что если бы она стала его женой, он мог бы учиться книжной премудрости.

Однажды Калба Савуа спросил свою дочь:

– Скажи мне, Рахиль, почему ты отказываешь всем, кто просит твоей руки?

Выслушала его Рахиль и ответила:

– Не хочу быть ничьей женой, кроме того единственного, которого я люблю.

– И кто же твой избранник? – спросил отец.

Посмотрела Рахиль ему в глаза и произнесла:

– Акива, пастух овец.

– Не бывать этому никогда! – страшно рассердился Калба Савуа. – Если ты станешь женой этого пастуха, клянусь, я выгоню тебя из своего дома и никогда больше даже не взгляну в твою сторону!

Заплакала Рахиль и сказала:

– Отец мой, я очень люблю тебя. Но я все равно буду женой Акивы. Он выучит книжную премудрость и станет большим ученым.

Не поверил Калба Савуа, что пастух его овец станет учить книжную премудрость, и не хотел, чтобы красавица дочь стала его женой. Но Рахиль любила Акиву больше всего на свете. И она покинула дом отца. Акива оставил овец, которых он пас, и они вдвоем ушли из дома Калба Савуа.

Тяжелые времена наступили для Акивы и Рахили. Не было у них пристанища, не было денег на хлеб. Одни бедняки сжалились над ними и пустили их жить в кладовку, где хранилась солома и сечка для овец. Сечка эта была тут же в помещении, где жили Акива и Рахиль. И было там холодно, темно и тесно. И на улице стояла зима, шел дождь и снег, и солнце редко показывалось на небе. Но не жаловались Акива и Рахиль. Каждое утро Акива ласково перебирал длинные шелковистые волосы Рахили, вынимал из них соломинки и говорил:

– Если бы у меня были деньги, Рахиль, я купил бы тебе очень красивое украшение – "Золотой Иерусалим". Оно бы так подошло к твоим чудесным волосам!

– Не надо мне золотых украшений, – улыбалась Рахиль, – если бы ты только мог пойти учиться книжной премудрости, я была бы счастлива!

И вот однажды кто-то постучал в дверь их кладовки. Акива открыл. На пороге стоял человек в рваных одеждах, худой и бедный.

– Люди добрые, – попросил бедняк, – сегодня ночью жена родила мне сына. А мне даже не на что уложить ее и ребенка. Может быть, вы дадите мне немного соломы с сеновала?

– Да, бери, пожалуйста, сколько тебе надо! – сказал Акива.

Взял человек полный мешок соломы и пошел своей дорогой. Закрыл Акива за ним дверь и обернулся к Рахили:

– Ты видела? Можно, оказывается, жить и беднее, чем мы.

И пошел Акива учиться. День и ночь одолевал он книжную премудрость, а в редкие свободные часы уходил в лес, рубил там дрова. Часть их он продавал на рынке и покупал на эти деньги хлеб себе и своей жене. А часть дров он оставлял, разводил из них костер, и они грелись с Рахилью у огня.

– Жаль, что ты тратишь время на дрова, – говорила ему Рахиль, – надо, чтобы ты учился.

– А что с нами будет? Где мы согреемся? – спрашивал Акива.

– Не беспокойся об этом, – сказала однажды Рахиль мужу.

Послушался ее Акива и сидел теперь за книгами без отдыха, даже перестал

ходить в лес за дровами. А что же сделала Рахиль? Она срезала свои черные, прекрасные волосы, продала их и на эти деньги покупала хлеб, дрова и свечи для Акивы, чтобы он мог заниматься и в темное время дня, и вечерами.

Так прошло много дней. В бедности и лишениях проходили годы, но они по-прежнему никогда не жаловались. Рахиль ни о чем не жалела даже тогда, когда Акива ушел продолжать свою науку в другой город и они не видели друг друга долгими месяцами. Она очень скучала о нем, но ждала терпеливо и радовалась, что он учится.

Много долгих лет учил Акива книжную премудрость вдали от жены своей Рахили. Учил и учил, пока не стал великим ученым, появилось у него множество учеников, и все звали его уважительно раби Акива – учитель Акива.

Через много лет вернулся Акива в Иерусалим. Подошел Акива к воротам города, а с ним двенадцать тысяч учеников. Вышли все жители города навстречу великому ученому. Услышала Рахиль, куда они бегут, и поняла, что это муж ее вернулся. Очень она обрадовалась и тоже побежала к воротам города.

– Рахиль! Рахиль! Куда ты бежишь? – окликнули ее соседи. – Ты не можешь в таком виде предстать пред великим ученым. Платье на тебе старое и чиненое-перечиненое. Это неприлично!

– Нет у меня другого платья, – возразила Рахиль.

– Если так, я одолжу тебе свое, – предложила соседка.

– Нет, спасибо, – отказалась Рахиль, – мне не надо чужого платья.

Прибежала Рахиль к раби Акиве, но ученики его не позволили ей приблизиться к нему. Они увидели перед собой бедную женщину в старом платье и сказали ей:

– Иди отсюда!

Но Акива узнал ее издалека и крикнул ученикам:

– Пропустите ее! Это жена моя Рахиль, и только благодаря ей я смог выучиться!

Приблизилась Рахиль к раби Акиве, он поцеловал ее, они очень обрадовались друг другу и даже заплакали от счастья. И вот так стояла Рахиль счастливая около своего мужа и вдруг услышала знакомый голос:

– Дайте дорогу! Дайте дорогу! – посмотрела она и увидела своего отца – богача Калбу Савуа, который двигался через толпу прямо к ним. Рахиль тотчас спряталась, потому что помнила клятву отца никогда не взглянуть даже в ее сторону. А Калба Савуа приблизился к раби Акиве и не узнал в нем человека, что пас у него некогда овец. Подошел Калба Савуа к раби Акиве и обратился к нему:

– Слышал я, люди говорят, что ты великий мудрец. Может быть, ты сумеешь помочь моему горю.

Выслушал его раби Акива и ответил:

– Если смогу – помогу.

Рассказал ему Калба Савуа, что была у него дочь, которую он очень любил. И эта дочка вышла замуж за бедняка, и он, Калба Савуа, выгнал ее из дому и поклялся, что даже не взглянет никогда в ее сторону…

– Но я очень скучаю по дочке, – сказал Калба Савуа и на глазах его выступили слезы, – и до меня дошли слухи, что она бедна и живется ей тяжело. Нельзя ли как-нибудь отменить мою клятву?

Посмотрел раби Акива на Калбу Савуа, увидел, что горе его неподдельно и слезы на глазах его, и спросил:

– Если бы ты знал тогда, когда дочь твоя выходила замуж за пастуха, что наступит день и пастух этот станет ученым мужем, разве ты выгнал бы дочь из своего дома? Разве бы ты поклялся не видеть ее никогда?

– Если бы даже он не стал большим ученым, а знал хотя бы один стих библейский, хотя бы читать и писать умел, – запричитал Калба Савуа, – но этот пастух не умел даже написать свое имя, и я…

– Ну ладно, хватит, – прервал Калбу Савуа раби Акива, – я тот человек, что был пастухом твоих стад.

– Ты?! – отшатнулся Калба Савуа в изумлении. – Как же так? Тот пастух был совсем неотесанный, а ты стал, большим ученым!

– Твоя дочь помогла мне одолеть книжную премудрость, – ответил с достоинством раби Акива, – Вот она, Рахиль. Мы вправе освободить тебя от твоей клятвы. Можешь на нее посмотреть.

Приблизилась Рахиль к отцу своему, он обнял ее и поцеловал, потом обнял и поцеловал раби Акиву. И была у них радость превеликая. Калба Савуа пригласил дочь свою Рахиль, супруга ее и его учеников в свой дом и устроил для них большой пир. Семь дней они веселились, потом Калба Савуа купил раби Акиве и Рахили красивый дом и отдал им половину своего богатства.

А раби Акива купил, наконец, своей жене золотое украшение, очень красивое и дорогое, под название "Золотой Иерусалим". А когда Рахиль выходила на улицу, и это украшение сверкало и переливалось на ней, все знали, что эта женщина – верная и преданная жена, которая помогла своему мужу пастуху Акиве стать великим ученым.

Мальчик и свеча

В маленьком городке в стране Полонии жил один еврей-переплетчик по имени раби Шабтай. Был этот еврей человек простой и бедный. И был у раби Шабтая единственный сын Хаим, мальчик очень умный и смышленый. В семь лет Хаим знал уже так много из священных книг, что не осталось в округе ни одного учителя, который мог бы его еще чему-нибудь научить.

Тогда маленький Хаим обратился к самому ученому раввину в городе, тот согласился с ним заниматься, и мальчик ходил к нему домой учиться.

Целый день сидел малыш в доме ученого и занимался. А вечером? Вечером он хотел бы продолжать свои занятия, но дом родителей был бедный, свечи там горели только по субботам, а мальчик не мог заниматься в темноте. Кроме того, в доме родителей было очень мало книг – только молитвенник да Тора, а ему надо было Гемарру, толкование Торы и другие ученые книги.

Попросил Хаим родителей, чтобы они разрешили ему ходить по вечерам в синагогу заниматься. Там есть много книг и там есть свечи: служка зажигает их для тех, кто хочет заниматься. Но как мальчик пойдет в синагогу: он так мал, а синагога так далеко от дома… На улице тьма кромешная!

– Я не боюсь, папа, – уговаривал мальчик родителей, – я не боюсь темноты.

– Но я боюсь за тебя, – возразил отец, – ты маленький мальчик, а идти далеко, очень далеко и темно.

– Я и за здоровье твое боюсь, – говорила мать, – нехорошо мальчику в твоем возрасте сидеть по ночам и заниматься. Ты можешь заболеть, не дай Бог!

– Пожалуйста, отпусти меня, папа, – просил мальчик, – я не заболею, мама!

– Ну, может быть, на один часок я тебе разрешу, – сдался наконец отец.

– Я обещаю тебе, что буду сидеть в синагоге не больше часа каждый вечер, – заверил Хаим отца.

И вот настал вечер, когда раби Шабтай отвел сына в синагогу. Для верности он сказал на ухо служке, чтобы тот давал мальчику не более одной свечи за вечер. Свеча прогорит, и мальчик будет знать, что пора идти домой. Служка пообещал отцу, что так и сделает. Раби Шабтай успокоился, вернулся домой и был уверен, что через час вернется и сын. Но час прошел, а мальчик домой не вернулся.

– Шабтай, что случилось с ребенком? – беспокоилась жена.

– Наверное, скоро придет. Он обещал мне, что будет там сидеть не более часа, а служка обещал, что не даст ему больше одной свечи.

Прошло еще порядочно времени, а мальчик все еще не возвращался.

– Шабтай, иди посмотри, что случилось с ребенком, – попросила жена.

Встал раби Шабтай со своего места и сказал:

– Наверное, мальчик наткнулся во время чтения на непонятное место и отправился к Учителю за разъяснениями. Пойду к Учителю и приведу мальчика домой.

Надел Шабтай теплое пальто, шапку и вышел из дому. А на улице темнота и холод. Падает белый снег и снежинки, кружась, ложатся на лицо Шабтая. Пусто кругом, ни души. Все давно легли спать, только Шабтай, несмотря на холод и снег, шагал к дому Учителя. Но когда он приблизился, то увидел, что в доме темно и ставни закрыты. Может быть, Учитель с маленьким Хаимом сидят в одной из боковых комнат? Шабтай дотронулся до двери и тихонько постучал, чтобы не потревожить спящих. Ответа нет. Постучал раби Шабтай раз, постучал еще раз, постучал в третий. Только тогда услышал он голос:

– Кто там?

– Это я, Шабтай, – подал он голос через закрытую дверь.

– Сейчас открою…

Стоял раби Шабтай перед закрытой дверью. Снег падал на него. Через короткое время, что показалось ему очень длинным, дверь открылась и на пороге появился Учитель.

– Раби Шабтай?! Что привело вас в столь поздний час? – спросил он с беспокойством.

– Я сына ищу. Хаим у вас? – спросил раби Шабтай, и сердце его сжалось в тревоге.

– Твой сын? Я не видел его после того, как он днем от меня ушел.

– Он не пришел домой… Не вернулся из синагоги, – проговорил отец и лицо его потемнело от беспокойства, – он обещал, что будет сидеть там не более часа, и вот…

– Если он обещал, то сдержит свое обещание, – сказал Учитель.

– Но он не вернулся домой! – повторил раби Шабтай, – не вернулся…

– Может быть, он сильно замерз по дороге домой, зашел погреться в какую-нибудь харчевню да и уснул там, – предположил Учитель, – не может быть, чтобы Хаим нарушил обещание, которое он дал родителям.

Надел учитель теплые одежды, обул сапоги и пошел с отцом искать мальчика.

Может быть, он замерз и упал в обморок где-нибудь на обочине дороги? А может быть, упаси Господи, на него напали ночные разбойники и похитили его?.. Мысли одна страшнее другой одолевали бедного отца. Ходили Учитель и Шабтай по улицам города. А темень была непроглядная, шел снег, и стужа доставала до костей.

Долго они искали. Мальчика нигде нет. Зашли в дом Шабтая, может быть, мальчик вернулся, пока они ходили, но дома была только взволнованная мать. Они повернули обратно и снова пошли к дому Учителя, может быть, мальчик сбился с дороги и пришел туда? Но нет.

– Может быть, усталый ребенок уснул, когда свеча погасла, и спит на скамье в синагоге, – высказал Учитель новое предположение, – Как это мы раньше не подумали?

Они заторопились в сторону синагоги. А ночь была уже на исходе. Приблизились они к синагоге и видят – яркий свет пробивается сквозь щели в ставнях. Кто это там засиделся в такой поздний час? Еще немного, и утренняя звезда взойдет! Зашли они внутрь – и что же они видят? Горит свеча, и под ней сидит мальчик Хаим и читает.

– Хаим! – закричал отец возмущенно. – Что ты мне обещал?!

– Ты углублен в изучение Торы и забыл, что в Десяти Заповедях записано "Чти отца своего и мать свою"?! – закричал Учитель.

Услышал мальчик голоса вблизи себя, поднял голову от книги, что лежала перед ним, и тут же погасла свеча, в синагоге стало темно.

Раби Шабтай подумал, что сын его нарочно потушил свечу, чтобы его не увидели, и ужасно рассердился.

– Не знал я, что ты не уважаешь своего отца, но ты, оказывается, и Учителя своего не уважаешь!

Услышал сторож синагоги, что спал в соседней комнате, голоса, зажег свечу и вышел в синагогу.

А там стоит Учитель с одной стороны, раби Шабтай с другой, а посредине мальчик плачет навзрыд.

– Плохой мальчик, – сердился Шабтай, – я не знал, что ты не держишь своих обещаний! До сих пор ты…

– Нет… Нет… – плакал Хаим и слова не мог вымолвить сквозь рыдания.

– Ничего не понимаю, – сказал сторож, – я дал ему только одну свечку, а ее хватает ровно на один час. Где же он взял свечи, чтобы читать всю ночь? Ведь свечи я закрыл, и ключ у меня на шее.

– Я не брал свечи! У меня была только одна свеча, и я не знал, что времени прошло уже много. Эта свеча горела все время, – проговорил мальчик сквозь рыдания.

И тут Учитель понял, что произошло.

– Не сердись, раби Шабтай, на сына, – сказал он, – теперь мне все ясно.

– А мне пока что ничего не ясно, – сказал раби Шабтай, очень обрадованный, что сын нашелся живой и невредимый, но очень рассерженный всей этой историей. Мало того, что мальчик нарушил обещание, так он еще, по-видимому, взял чужие свечи, да еще рассказывает всякие небылицы, будто ничего не брал.

– Хаим ничего плохого в эту ночь не сделал, – сказал Учитель, потому что он догадался, о чем подумал отец, – когда он начал заниматься в синагоге нынешней ночью, большая радость наступила в небесах. Ангелы очень обрадовались. А когда ангелы радуются, в синагоге не гаснет свеча, – объяснил Учитель, – но когда мы пришли сюда и подняли крик, мальчик прервал занятия. И тут же прервалось ликование в небесах, и свеча погасла.

Так объяснил Учитель стоящим вокруг, и все дивились и восхищались: вот у них на глазах произошло чудо с маленьким Хаимом, настоящее чудо, ниспосланное с небес: свеча, что может гореть всего один час, горела для него всю ночь!

Привел раби Шабтай сына домой. А там мама уже заждалась. Она тоже очень обрадовалась. И с этого дня раби Шабтай разрешил сыну заниматься в синагоге столько, сколько душа его просит. И сидел мальчик Хаим в синагоге ночь за ночью, возвращался домой поздно, и никакое зло не приставало к нему. И когда мальчик вырос, он стал великим ученым.