Текст книги "Дом секретов"

Автор книги: Нед Виззини

Соавторы: Крис Коламбус
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

5

Корделия могла читать везде. Она читала даже в машине на холмистом пути через Сан-Франциско к дому номер 128 по Си Клифф авеню, будучи зажатой между братом и страдающей дислексией сестрой, пытающейся справиться с GPS-навигатором.

– Нет ничего лучше, чем окунуться в книгу, – все время повторяла ее мама, но Корделия подозревала, что бабушка говорила то же самое Беллами, когда та была юной.

Корделия научилась читать рано. В возрасте четырех лет, сидя вместе с родителями в модном ресторане, она стала читать газету через плечо старой женщины, отчего та поставила ее в неловкое положение, воскликнув: «Эта крошка читает!» Когда Корделия стала старше, она принялась за родительскую коллекцию «Оксфордской библиотеки шедевров мировой литературы» с толстыми кожаными корешками. Теперь она перешла на малоизвестных авторов, таких как Бротиган, Пейли и Косинский, книги которых она выискивала в первом издании или старой мягкой обложке. Чем менее известный, тем лучше. Она чувствовала, что если прочтет автора, о котором никто не слышал, то ей в одиночку удастся удержать его или ее в живых, интеллектуально реанимируя каждого из них. В школе у нее были неприятности из-за того, что она прятала книги в учебниках (хотя мисс Кавано не возражала против этого). В прошлом году Корделия узнала, какого весьма плодовитого писателя, сочинявшего приключенческие романы в начале ХХ века, Говард Лавкрафт и Роберт Ирвин Говард называли автором, оказавшим влияние на них самих.

– Денвер Кристофф, – прочла Корделия имя на корешке. – Диана, этот дом построил Кристофф, Денвер Кристофф, писатель?

– Совершенно верно. Слышала о нем?

– Еще не читала, но определенно слышала. Его книги не появляются даже на eBay. Он писал фэнтези и научную фантастику… Его идеи отразились в работах людей, позже придумавших Конана-варвара, и способствовали появлению более современных представлений о зомби… Не имел серьезных критических откликов…

Она была вынуждена замолчать, так как Брендан стал особенно преувеличенно изображать, что его тошнит.

– Ты прекратишь?

– Прости, у меня аллергия на ботаников.

– Папа, мы могли бы жить в доме знаменитого малоизвестного писателя!

– Я приму это к сведению.

Диана пошла дальше, увлекая за собой семейство (доктору Уолкеру пришлось чуть ли не силком утащить Корделию из библиотеки), и привела их в первозданную кухню. Это была самая современная комната из уже осмотренных. Новая техника блестела в лучах света. Похоже, даже микробы опасались заявляться сюда. Над плитой на магнитной ленте висел впечатляющий набор ножей, от самых маленьких до самых больших.

– А мы сможем приготовить здесь печенье? – поинтересовалась Элеонора.

– Конечно, – ответил доктор Уолкер.

– А мы можем готовить здесь только печенье?

– «Викинг», «Электролюкс», «Саб-Зиро», – перечисляла Диана марки производителей техники, подводя семейство к двухдверному холодильнику из нержавеющей стали. Брендан подумал вдруг, что внутри может быть нечто странное, например отрубленная голова… он открыл дверцу, но не обнаружил ничего особенного, кроме абсолютной пустоты.

Диана поднялась вместе с Уолкерами по лестнице. Современный декор кухни мгновенно потерял актуальность, как только они оказались наверху спиралевидной деревянной лестницы, и теперь Элеонора порывалась побегать по ней вверх-вниз. Это была самая широкая винтовая лестница, которую Уолкеры когда-либо видели. Она соединяла первый и второй этажи. Наверху шел коридор во всю длину дома, заканчивающийся окном с видом на бухту и лестницей поменьше, ведущей обратно в холл.

На стенах висели старые выцветшие портреты, выполненные в пастельных тонах. На одном угрюмый человек с квадратной бородой стоял рядом с дамой в платье с оборками, сжимающей руками коляску. На другом та же дама смотрела через плечо на пристань, в то время как мужчина в кепке газетчика заглядывался ею самой. А на третьем была изображена пожилая женщина, сидящая под деревом и держащая ребенка, одетого в платьице и чепчик.

– Семья Кристофф, – пояснила Диана, заметив любопытство Брендана и Корделии. – Вот Денвер Кристофф (она указала на мужчину с квадратной бородой), его жена Элайза Мей (женщина на пристани) и его мать (женщина с ребенком на руках, сидящая под деревом). Ее имя сейчас вылетело у меня из головы, но так или иначе, картины висят просто для демонстрации, после переезда – если вы переедете сюда – сможете разместить здесь снимки своей собственной семьи.

Брендан попытался представить снимки семьи Уолкеров на стене: они с отцом, неправильно держащим клюшку, играют в лакросс; Корделия кричит на маму, потому что не хочет фотографироваться без макияжа; Элеонора очень широко улыбается, скосив оба глаза. Даже если прибавить к снимкам лет сто, будут ли они выглядеть такими же необыкновенными и жутко важными?

– На этом этаже располагаются три спальные комнаты, – сообщила Диана. – Самая большая…

– Только три? Вы, ребята, обещали мне, что у меня будет отдельная комната, – заявил Брендан.

– Четвертая наверху, в мансарде, – сказала Диана, указывая пальцем в потолок.

Люк откинулся, и послышались звуки шагов, сначала глухие, а после перешедшие в шлепки.

– Круто! – обрадовался Брендан. Он проворно взбежал по лестнице.

Корделия вошла в одну из комнат, не самую большую (с огромной кроватью и двумя прикроватными тумбочками), но довольно просторную, с обоями с рисунком из лилий.

– А эта будет моей, – сказала она.

– Тогда какая же моя? – спросила Элеонора.

– Дети, мы еще ничего не решили… – попытался урезонить ее доктор Уолкер, но Корделия уже ткнула пальцем на дверь третьей комнаты, похожей на комнатушку служанки или чулан.

– Мне вечно будет доставаться самое маленькое?

– Ты и есть самая маленькая.

– Мам! Это нечестно! Почему мне достается маленькая спальня?

– Корделия большая девочка, ей нужно пространство, – сказала на это миссис Уолкер.

– Слышала, Корделия? Мама сказала, что тебе пора сесть на диету! – отозвался Брендан с чердака.

– Брен, заткнись! Она имела в виду, что я старше!

Стоя один наверху, Брендан улыбнулся в ответ, но тут его внимание целиком захватила мансарда. У окна стояла раскладная кровать, здесь же располагались бюро с разнообразными безделушками и скелет летучей мыши на торчащей из стены полке. Скелет летучей мыши с распростертыми в стороны крыльями был закреплен на гладком черном камне. Голова ее была задрана кверху, будто она ловила жуков. Это было одно из самых жутких зрелищ, которые Брендану доводилось видеть… но он не испугался. Вместо этого он достал мобильный, чтобы сделать снимок.

– Брендан, извинись перед сестрой! – донесся крик миссис Уолкер.

– Ага, иди-ка сюда, Брен! – присоединилась Корделия.

Ну конечно же, когда он не проявил страха, никого не оказалось рядом, и его стойкость осталась неоцененной. Брендан спустился вниз. Корделия выжидающе посмотрела на брата.

– Прости, – сказал он. – Тебе не нужна диета. Гляди, что здесь есть наверху! Я сфотографировал…

Корделия выхватила у него телефон и удалила снимок.

– Эй!

– Теперь мы квиты.

– Но ты даже не посмотрела!

Диана пыталась спрятать свое раздражение за улыбкой.

– Мы можем продолжить?

Уолкеры последовали за ней по коридору; они миновали ручку, врезанную в квадратную нишу в стене.

– Что это? – спросила Элеонора.

– Кухонный лифт для подачи блюд на верхние этажи, – объяснила Диана.

Они пришли в конец коридора.

– Вот и все, – сказала Диана, глядя в окно на бухту, затем она перевела взгляд на подержанную машину Уолкеров и наконец посмотрела на доктора Уолкера. – Вы не задали самый главный вопрос.

– Какова цена, – печально произнес доктор Уолкер.

Истина заключалась в том, что когда он услышал слова «деревенский» и «очаровательный», то, как и Корделия, подумал, что стоимость дома будет превышать деньги, которые они могут потратить на его приобретение. Но двухэтажный дом с мансардой на Си Клифф авеню с полной меблировкой, библиотекой и видом на мост с бухтой… Да эта резиденция стоимостью в пять миллионов долларов.

– Владельцы просят триста тысяч, – ответила Диана.

6

Брендан увидел тень недоверия, пробежавшую по лицу отца. Но затем доктор Уолкер собрался и заговорил своим особым голосом. Это перемену было легко заметить. Брендан привык слышать этот голос, когда у папы брали интервью или когда он консультировал других хирургов, но в последний месяц, после «инцидента», доктору Уолкеру не представлялось случая применить его. Сейчас он говорил им целенаправленно.

– Мисс Добсон, мы покупаем дом. Пожалуйста, подготовьте все необходимые документы, чтобы мы как можно скорее покончили с формальностями.

– Чудесно! – Диана подала доктору Уолкеру визитную карточку, которую извлекла из серебряной визитницы.

Миссис Уолкер обняла мужа.

– Что это значит? Дом теперь наш? Мы станем здесь жить? – недоумевала Элеонора.

Брендан выступил вперед.

– А почему так дешево?

– Брен! – возмутилась миссис Уолкер.

– Цена такая же, как на квартиру. Даже меньше. Хотя должна быть гораздо больше. Что вы пытаетесь подсунуть?

– Пытливость ума – ваша семейная черта, – одобряюще заметила Диана. – Брендан, прежние владельцы пытаются избавиться от ненужной недвижимости. Как и для многих других семей, для них настали тяжелые времена, и они готовы пойти на снижение цены, чтобы продать дом, особенно если так можно помочь тем, кто оказался в трудном положении. Вы, наверное, заметили отсутствие таблички «Продается» на газоне. Владельцы не хотели продавать дом первой попавшейся семье – они искали особенную семью, нуждающуюся в доме.

Она улыбнулась. Брендану не нравилось быть объектом ее жалости. Одно дело, если бы она жалела лично его – с этим бы он мог смириться, – но она жалела их всех. А все из-за отца. От этой жалости Брендану становилось очень неловко. Доктор Уолкер решил реабилитироваться в обратной последовательности: восстановить репутацию покупкой впечатляющего дома, позволяющего получить впечатляющую работу в не менее впечатляющем госпитале, администрация которого окажется под впечатлением от его известности и закроет глаза на «инцидент». Но он не смог впечатлить даже агента по недвижимости. Брендану захотелось быть самому по себе или хотя бы учиться в школе-пансионе, как некоторые его друзья. Но родители не могли себе позволить отправить его в подобное учебное заведение.

Диана провела Уолкеров вниз по лестнице через огромный холл к главному входу.

– Думаю, Дом Кристоффа станет прекрасным жилищем для вашей семьи.

– Нам не следует его покупать. Здесь что-то не так, – шепнул Брендан Корделии. – И сама знаешь, что папа последние дни не может быть объективным.

– Ты просто испугался.

– Чего? Я? Нет.

– Конечно, испугался. Не хочешь жить рядом с этим страшным ангелом на газоне.

– Прости? Там в мансарде был скелет летучей мыши, и я нисколько не испугался.

– И что? Это ничего не доказывает. Нелл, Брен испугался той статуи?

Элеонора кивнула.

– Я была права.

Брендан не мог позволить Корделии насмехаться над собой. Когда его семья вышла из дома и направилась по тропинке к машине, он побежал к каменному ангелу. Он думал о том, как сейчас достанет телефон и сделает снимок, на котором обнимает статую и улыбается, демонстрируя всему миру, что не боится этого куска камня, поросшего мхом.

Но каменного ангела не было на месте.

Брендан подавил желание позвать кого-нибудь в свидетели. Может быть, он просто перепутал. Может быть, статуя на другой стороне дома. Но это абсурд: он точно помнил, что у ангела была отколота кисть правой руки и что он стоял в нескольких дюймах от наружной стены. Кто передвинул статую?

Брендан опустился на колени, чтобы осмотреть сосновые иглы, покрывающие землю в том месте, где стоял ангел. Должен остаться четкий след, иглы должны быть влажными и вжатыми в землю, наверное, там даже должны быть копошащиеся мокрицы, но все выглядело так, будто статуи здесь никогда и не стояло…

Внезапно в воздухе всего в нескольких дюймах от Брендана возникло лицо и прошипело, словно рой ос прямиком из ада:

– Вам здесь не место.

7

Это была мертвенно бледная старуха такого же роста, как и каменный ангел, лысая, с потрескавшимися губами и коричневыми зубами. Она уставилась на Брендана блестящими серебристо-синими глазами. Старуха была босой, на ногах ее были грязные тряпки, под желтыми ногтями виднелась забившаяся земля. Та самая старуха, которой испугался Брендан, но что было еще хуже, от нее разило, как из компостной ямы.

– Уходите!

Она схватила Брендана за запястье, и ему показалось, что его руку стянули веревкой. Он попытался вырваться, но старуха крепко держала его. Затем она посмотрела ему в глаза.

– Кто ты? – спросила она спокойно.

– Б-Брендан Уолкер, – ответил он.

– Уолкер? – повторила за ним старуха.

Еще никогда Брендан не был так напуган. Он был не просто напуган, а буквально парализован, будто кто-то впрыснул ему в спину адреналин. Брендан извернулся, вырвал руку и побежал, крича что есть силы:

– Мама! Папа!

Без сомнения, они видели ее: лысая старуха, ростом в шесть футов и весом едва ли больше собственного скелета, ее было трудно не заметить. Пробежав по лужайке, показавшейся ему бескрайним футбольным полем, Брендан добрался наконец до машины.

– Брен, что такое?

– Ты в порядке?!

– А… вы… не…? – Брендан обернулся.

Внезапно все произошедшее показалось ему далеким и безобидным. До того места было больше пятьдесяти футов. Все время, что он бежал, его сердце бешено колотилось в груди, и перед глазами стояло лицо той жуткой старухи.

Прошла всего пара секунд, и старуха исчезла.

На солнце наплыли облака. Дом Кристоффа теперь был в тени. Должно быть, каменный ангел стоит у дома, а может, и нет. Тень скрыла все.

– Брендан?.. Что-нибудь случилось? – спросила Корделия.

Она смотрела на него серьезно, понимая, что он напуган. Брендан начал было объяснять, но что он мог сказать? Он бы не смог ничего доказать. А выглядеть маленьким ребенком он не хотел.

– Ничего, – ответил он. – Я просто… подумал, что потерял это.

Он включил свою игровую консоль. Никогда еще он не был так счастлив видеть заставку «Неизведанного». Брендан проскользнул в машину, вернувшись в мир, где ему все было ясно и где все было под контролем.

На обратной дороге от дома 128 по Си Клифф авеню с ним приключилась странная штука. Чем больше проходило времени с момента столкновения со старухой, тем сильнее он убеждался в том, что она была не такой уж и страшной. Одетая в рубище, босая, с плохими зубами… очевидно, это была бездомная старушка. И чем больше Брендан думал о ней, тем яснее ему становилось, что она живет во дворе. Именно поэтому цена на дом такая низкая. Она следила за ними и спряталась, когда ее заметили, а Элеонора обратила внимание на ее тень. А еще старуха любила статую ангела и явно страдала психическим расстройством, может быть, она разговаривала с каменным ангелом и поэтому переставила его (неважно как), увидев, что Брендан с сестрами рассматривают ее друга. Затем, улучив минуту, она набросилась на Брендана, чтобы напугать его и всю семью, тем самым отвадив их от статуи и дома. И она спросила, как его зовут, потому что… потому что сошла с ума! Какая еще причина могла быть?

Брендан твердил себе, что все это было плодом его собственного воображения, и вскоре он был не только убежден в том, что старуха не опасна и не является чем-то сверхъестественным (сверхъестественное, да ладно!), но и был полон решимости вернуться и прогнать ее прочь от их собственности. В конце концов, Брендан был не из тех, кого можно просто отпихнуть. Он играл за команду по лакроссу.

8

Уолкеры снимали жилье с того самого момента, как произошел «инцидент». Их нынешняя квартира была гораздо меньше их старого дома, в особенности кухня, напоминающая скорее кухонный уголок, чем полноценную кухню. Поэтому они мало готовили и заказывали еду на дом. Вечером после осмотра Дома Кристоффа, во время ужина китайской стряпней в гостиной, доктор Уолкер созвал семейный совет.

– Ну что? – сказал Брендан.

– Я просто хотел убедиться, что все согласны с нашим решением приобрести Дом Кристоффа.

– Хочешь сказать, твоим решением, – поправил Брендан. – Мы не принимали в этом никакого участия.

– Хорошо, – ответил доктор Уолкер. – Можете сказать сейчас, если у вас есть какие-то возражения.

– Если мы переедем, это будет Дом Уолкера? – поинтересовалась Элеонора.

– Я думаю, нам следует назвать его «128 Си Клифф авеню», по его настоящему адресу, – заметила миссис Уолкер. – А то звучит, будто мы переезжаем в дом, который принадлежит кому-то другому.

«А он и принадлежит кому-то другому, – подумал Брендан. – Той старухе».

Но он не стал произносить все это вслух, не желая выглядеть перепуганным мальчишкой.

– Хорошо, – сказал он. – Мне нравится. Лучше, чем эта ерунда.

– Мне тоже нравится, – присоединилась к нему Элеонора.

Она набила свой ролл тертой морковью и сельдереем до предела, поэтому овощи торчали из него, как взъерошенные волосы.

– Чем скорее мы переедем, тем скорее мы сможем завести Мисти.

– Нелл, сколько раз мы через все это проходили…

– Но мама сказала, что у меня будет лошадь. Мама помогла мне представить ее…

– Когда-нибудь у тебя будет своя лошадь, – сказала миссис Уолкер, – только прекрати играть с едой и съешь свой ролл с весенним салатом.

Элеонора решила съесть ролл в четыре укуса. Глядя на маму, она говорила с набитым ртом:

– Я могу завести лошадь сейчас?

Все рассмеялись, даже Брендан. Стоило бы труда заставить Уолкеров признать, что им нравятся такие ужины, быстрые и не очень опрятные, а не чопорные чинные трапезы с тканевыми салфетками, продетыми в кольцо.

– А как по-твоему, Корделия? – спросил доктор Уолкер.

– Дайте я вам кое-что покажу, – ответила она.

Корделия вышла из комнаты и вернулась со старой книгой с черной обложкой без видимого налета пыли, на корешке которой проглядывала почти стершаяся золотая надпись.

– «Дикие воители» Денвер Кристофф, – объявила Корделия. – Первое издание, тысяча девятьсот десятый год. Я взяла ее в библиотеке. И смотрите! – Она вытащила свой макбук. – На Powell’s Books она продается за пятьсот долларов! Так что одна только библиотека стоит как целый дом!

– Корделия, – начал Брендан, – ты украла ее из библиотеки Дома Кристоффа?

– Из библиотек не крадут, а берут на время. Но этого ты можешь не знать.

– Нет, твой брат прав, – сказал доктор Уолкер. – Это еще не наш дом, и тебе не следовало брать книгу…

– Вот именно, не следовало! – подтвердил Брендан, вставая. – Кто-нибудь может очень злиться на тебя за кражу! Ты хоть подумала об этом?

– Серьезно, Брен? – ухмыльнулась Корделия. – С каких это пор у тебя появился моральный кодекс?

Брендан не ответил, отчасти потому, что не знал, что такое моральный кодекс, а отчасти потому, что был до ужаса напуган старухой. Возможно, она была бездомной, а может, и нет. Может, она жила в доме 128 по Си Клифф авеню. И, возможно, она была не очень добра к девочкам, крадущим книги из библиотеки. Брендан почти уже решил сказать о том, что видел старуху, что все еще может ощущать ее руку, сжимающую его запястье, и еще о том, какой холодной эта рука казалась даже теперь и как старуха произнесла имя «Уолкер», словно бы это значило что-то… но он не хотел, чтобы над ним посмеялись. Он разберется со старухой самостоятельно, когда они переедут. Как мужчина.

– Прости, – сказал он. – Просто… воровать неправильно.

– Это правда, – подтвердил доктор Уолкер, – и, Корделия, ты вернешь книгу на место на следующей неделе.

– А что случится на следующей неделе?

– Мы переезжаем.

9

«Спартанские перевозки» – так называлась транспортная компания из Сан-Франциско, и это название стало источником большого смущения для Корделии.

– Почему бы нам просто не воспользоваться услугами «Дешевых перевозок»? – спросила она у мамы.

Но как только Корделия увидела грузовик, она осознала, что слово «спартанский» в названии указывало вовсе не на суровость условий, а просто на жителя древней Спарты, который красовался на логотипе компании в шлеме с перьями.

Спартанский грузовик остановился перед домом Кристоффа, и из него вылезли трое крепких мужчин. Уолкеры уже были на месте в ожидании своих вещей. Брендан был полон энтузиазма: он представлял себе, как сделает из мансарды комнату пещерного человека, где он запросто сможет игнорировать всех членов своей семьи. Он начал маячить перед одним из грузчиков, несущим экипировку для лакросса.

– Это в мою комнату, в мансарду, – сказал Брендан.

– Нет проблем, – ответил грузчик, глядя на Дом Кристоффа.

Дом ничуть не изменился, разве что газон требовал ухода. Папа наверняка заставит Брендана косить.

– Хорошее место, – заметил грузчик.

Он явно был из тех людей, что любят поболтать.

– Большинство сейчас сокращает расходы, но вы, ребята, идете в гору.

– Возвращаемся на вершину, – уточнил, поправляя, Брендан, пока они шли по дорожке к дому.

Когда доктор Уолкер взглянул на него, Брендан широко улыбнулся, притворяясь, что помогает грузчику с ношей.

– Мы привыкли жить в таких домах.

– А что случилось?

– Инцидент, – ответил Брендан, прежде чем понял, что слишком много болтает.

– Правда? А что за инцидент? – спросил грузчик. – Твой старик проворачивал схемы на фондовом рынке и его поймали?

– Нет.

– Сидел за укрывательство налогов?

– Да нет.

– Надевал подводный костюм, чтобы проверить почтовый ящик? Разъезжал голым на велосипеде? Что случилось-то?

Брендан остановил свой выбор на последнем предположении:

– Да, да, вы попали в точку. Он разъезжал голым на велосипеде.

Грузчик кивнул и нахмурился, как будто понял, что Брендан больше не настроен разговаривать. Они вошли в кухню… и Брендан мысленно вернулся в тот день, после которого все изменилось.

Доктор Уолкер работал хирургом в медицинском центре Джона Мюира. Его специальностью являлось шунтирование желудка, отец выдвигался на руководящую должность, но в один прекрасный день он заснул во время смены в комнате отдыха, а очнулся над пациентом с окровавленным скальпелем в руках.

Он вырезал рисунок на желудке пациента.

Глаз с радужной оболочкой зрачка в центре и два полукруга сверху и снизу.

Брендан вернулся домой после школы и застал маму и сестер в слезах. Отец не мог вспомнить, как стал уродовать желудок пациента, поскольку доктор Уолкер принимал снотворное, чтобы отдохнуть, и таблетки превратили его в лунатика.

Разумеется, пациент подал в суд. Доктор Уолкер потерял работу. Судебное разбирательство длилось до сих пор, и Уолкеры потратили так много денег, отбиваясь от требований истца, что продали свой прежний дом и две машины. Это было настолько шокирующе, удивительно и неправдоподобно, что Брендану с трудом верилось, что это произошло, хотя с последствиями инцидента он сталкивался каждый день.

– Знаешь, я слышал странные истории об этом доме, – сказал грузчик, пока они шли по коридору на втором этаже мимо портретов семьи Кристоффа.

– Чего? – переспросил Брендан.

– Может быть, я не выпускник Гарварда, но я очень хорошо умею слушать, даже лучше, чем перехватчик связи. И я слышал, что этот дом проклят. Вот почему предыдущая семья съехала.

– И вы верите во все эти вещи? Проклятия?

– В Сан-Франциско? С бегающими повсюду хиппи и фриками? Да кто угодно может быть проклят.

В голове у Брендана возник вопрос, но он не был уверен, что сможет задать его и не показаться сумасшедшим. Он повернул рычаг и лестница мансарды опустилась. Грузчик и Брендан поднялись по ней наверх.

– Где поставить хоккейные вещи? – спросил грузчик.

– Это вещи для лакросса, – поправил Брендан. – Поставьте где угодно.

Грузчик разместил вещи у окна, и Брендан решился:

– А если место проклято, как я могу снять проклятие?

Грузчику вопрос не показался странным.

– Лучший способ снять проклятие – это найти того, кто его наложил, – ответил он, пожимая плечами.

Он удалился, оставив Брендана наедине с его размышлениями о призрачной старухе.

Выйдя на улицу, грузчик вернулся к грузовику за следующей вещью – белым чемоданом с бронзовыми полосами, металлическими уголками и стершимися инициалами РУ над большим замком.

– А что в чемодане? – спросила Корделия, стоящая рядом с отцом.

– Просто старые семейные записи, – сказал доктор Уолкер. – Ты никогда раньше не замечала? Я перевозил их с места на место в течение многих лет. В большую спальню! – сказал он грузчику.

Два часа спустя Уолкеры полностью заселились, не смея поверить в то, что теперь это их новый дом. Так как в стоимость было включено все, интерьер был таким же прекрасным, как и в их первый визит: керамика, доспехи, рояль…

Уолкерам казалось, что они недостойны этого места и своего нового окружения. Даже коробка с продуктами, которую они перевезли из старой квартиры, выглядела неуклюже на блестящей новой кухне Дома Кристоффа. После того как все семейство сфотографировалось на фоне моста Голден Гейт, миссис Уолкер отпустила детей погулять, пока она сделает чай в блестящей кухне, а ее муж задремал под солнечными лучами в гостиной, сидя на стуле Честер.

Корделия отправилась в библиотеку, чтобы поставить на место «Диких воителей», но была удивлена, заметив, что на полке нет свободного места для книги, как будто здесь прибавилось книг. «Ну что ж», – подумала она, кладя книгу на стол и снимая с полки другую под названием «Храбрый боец».

Элеонора поднялась наверх и смело прошла мимо жутких старинных портретов, направляясь к указанному Дианой Добсон кухонному лифту. Она потянула за ручку в стене, открывая маленькую, как у почтового ящика, дверцу. Она была достаточного роста, чтобы увидеть небольшой отсек, висевший наподобии велосипедных цепей. Ей захотелось забраться внутрь, но она знала, что лифт может понадобиться маме, поэтому она загрузила в отсек всех своих кукол и стала разбираться, как спустить лифт в кухню.

Брендан взял клюшку для игры в лакросс в качестве оружия на всякий случай и вышел из дома, решившись изучить каменного ангела. Он крался вдоль дома, покрываясь потом от волнения и презирая себя за это. Наконец он добрался до места, где стоял ангел.

Но статуи по-прежнему не было. Сосновые иголки и ветки равномерно покрывали газон.

«Это была она», – подумал Брендан. Он понятия не имел, откуда взялась эта мысль, но точно знал, что прав. Он помнил, что у ангела недоставало кисти правой руки. Брендан попытался припомнить, какой рукой старуха вцепилась в него. Он готов был поклясться, что левой. «Элеонора видела, как старуха спряталась за каменным ангелом. Теперь она может быть где угодно».

Брендан осмотрел территорию. Он слышал только трескотню белок и шум проезжавших по Си Клифф авеню машин. Через несколько минут он решил, что не сделал ничего полезного, и развернулся, направившись обратно к дому.

Старуха была там, стояла в огромном холле и беседовала с его семьей.