Текст книги "Заклятие древних маори. Последний занавес"

Автор книги: Найо Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Глава 3
Гаунт на водах

I

– Еще каких-то пять дней назад, – заявил Гаунт, – ты всеми правдами и неправдами пытался заманить меня на этот курорт. Теперь же ты рвешь на себе волосы и голосишь, как штатная плакальщица на похоронах фараона. Не могу сказать, что ты очень последователен. Ух!

Автомобиль, в котором они ехали, внезапно подпрыгнул, угодив колесом в колдобину. Дайкон притормозил.

– Как-никак я все-таки побывал там, сэр. Пожалуйста, не забудьте, что я вас предупреждал.

– Ты перестарался, дорогой. Уж в слишком мрачных тонах ты все это расписал, разбудив тем самым мое любопытство. И пожалуйста, Дайкон, постарайся, чтобы мы ухнули не в самую глубокую пропасть. Неужели новозеландцы и впрямь называют эту козью тропу главной дорогой?

– К сожалению, сэр, это единственное шоссе, которое соединяет Гарпун с Ваи-Ата-Тапу. Впрочем, это еще цветочки. Нортленд вообще не считается тут гористой местностью. Самые кручи у них на юге.

– Ты рассуждаешь как формалист, Дайкон. По мне, так это самая настоящая круча. Сорвавшись отсюда в пропасть, я не стану радостно хихикать, оттого что пролетел всего пятьсот футов, а не тысячу. Слушай, а почему здесь так воняет?

– Это аромат термальных источников, сэр. Говорят, когда привыкаешь, он даже начинает нравиться.

– Ерунда. Ты еще жив, Колли? – спросил он, обернувшись.

Колли, по самые уши заваленный багажом, слабым голосом простонал, что сам не знает, поскольку последние минуты сидит с зажмуренными глазами.

– Утром, когда мы ехали через леса, все было нормально, – добавил он, – но теперь, на этих проклятых ухабах, мне кажется, что мы вот-вот взлетим.

Дорога, петлявшая вдоль пересохшего речного русла, наконец-то выбралась на побережье. С левой стороны вдоль берега протянулась бесконечная полоска пустоши – Стомильный пляж. Тасманово море глухо рокотало в посвежевшем воздухе, а в отдалении уже горделиво вздымалась махина пика Ранги.

– Н-да, видик довольно мрачноватый, – заметил Гаунт. – Не пойму я, Дайкон, почему этот пейзаж так напоминает сказочный? Ведь эти холмы нельзя сравнить ни с причудливыми Доломитами, ни с величественными Скалистыми горами. И все же вид у них презагадочный, точно они хранят какую-то многовековую тайну. В чем дело?

– Возможно, это из-за того, что по очертаниям они напоминают вулканы, сэр. Впрочем, если они и впрямь скрывают какую-то тайну, ведают об этом только маори. Боюсь, вон тот конус вам еще изрядно поднадоест, сэр. Он ведь возвышается над всеми горными грядами близ курорта.

Дайкон выжидательно замолчал. Гаунт частенько проявлял интерес к пейзажам и окружающим красотам лишь для того, чтобы начать беспокойно ерзать и зевать, едва кто-то соглашался про них рассказывать.

– А почему только маори знают их тайну? – спросил актер.

– Эти горы с допотопных времен служили им местом погребения. Тела усопших сбрасывали в кратер. Это ведь и в самом деле потухший вулкан. Говорят, останков там как сельдей в бочке.

– Боже милосердный! – вырвалось у Гаунта.

Автомобиль лихо вкатил на косогор, и перед глазами путников раскинулось необъятное подножие пика Ранги, изрезанное морщинами уступов.

– Отсюда можно даже увидеть тропы, по которым они восходили, – произнес Дайкон. – По словам мисс Клэр, маори останавливались у самого подножия и разбивали лагерь на три дня. Танги устраивали – поминки то есть. Затем носильщики, сменяя друг друга, поднимали тело на вершину. Когда умирал вождь, плач и стенания слышались даже в Ваи-Ата-Тапу.

– Жуть! – воскликнул Колли.

– А можно заглянуть в кратер?

– Не уверен. По словам Клэров, вся эта территория – резервация маори. Значит – строжайшее тапу.

– Тапу?

– Мы привыкли произносить это слово иначе – табу. Неприкосновенная святыня. Запретная зона. Впрочем, я не знаю, забираются ли маори на пик Ранги в наши дни. Хотя для пакеха доступ туда строжайше воспрещен. Уж очень велик соблазн – ведь вместе с вождями хоронили и их оружие. Когда лет сто назад умер вождь Реви, где-то на склоне вулкана похоронили его драгоценный топор, который он унаследовал от предков. Легенды об этом топоре, прославившемся в кровавых сечах, передавались у маори из поколения в поколение. Токи-поутангата – топорик из зеленого порфира. На нем есть какой-то тайный знак, и, говорят, великий бог Тане наделил его сверхъестественной силой. Любой коллекционер отдал бы за него целое состояние. Однако белый человек не смеет там появляться.

– Как далеко отсюда до этого пика?

– Миль восемь.

– А кажется – не больше трех.

Некоторое время они ехали, храня молчание. Горы плавно скользили назад, словно переносная декорация. Дайкон уже узнавал местность и ощущал нарастающую тревогу.

– Эй, а что там за сарай справа внизу? – спросил вдруг Гаунт. – На казарму похож.

Дайкон не ответил, выруливая к обветшалым воротам.

– Надеюсь, ты не посмеешь сказать, что мы прибыли на место? – грозно осведомился Гаунт.

– Увы, сэр, вы правы.

– Ну, Дайкон, ты у меня за это попляшешь! Что за клоповник такой! И воняет как в преисподней. Колли, нас предали!

– Мистер Белл предупреждал вас, сэр, – отважно напомнил Колли. – Кстати, по-моему, здесь довольно мило.

– К сожалению, сэр, привычного комфорта вы здесь не найдете, – вздохнул Дайкон. – А вот, кстати, и сами целебные источники.

– Как, вон те мерзкие лужи?

– Да. А вон и Клэры, на веранде собрались. Встречают вас, сэр, – елейным голосом добавил Дайкон. Уголком глаза он заметил, что актер проверил узел галстука, а затем поправил шляпу. «Как перед выходом на сцену», – подумал он.

Автомобиль прогромыхал по подъездной аллее и выкатил на пемзовую террасу. Дайкон остановил его перед самой верандой, затем выбрался наружу и, сняв шляпу, поднялся к застывшим в ожидании Клэрам. Молодой человек трясся как осиновый лист. Семейство Клэр расположилось словно на портрете старого мастера: миссис Клэр с полковником сидели в шезлонгах, Барбара пристроилась рядом на ступеньках, сжимая в руках упиравшуюся собачонку, а Саймон, с горящими нетерпением глазами и свирепой физиономией, гневно высился за спиной матери. Для полноты картины не хватало только псаря с парой гончих на сворке.

Не успел Дайкон взойти на первую ступеньку, как на веранду вышел доктор Акрингтон.

– Вот и мы! – с наигранной живостью воскликнул Дайкон. Клэры дружно, как по команде, встали. Не помня себя от сомнения, смущения и опаски, Дайкон обменялся со всеми рукопожатием. Барбара кинула взгляд через его плечо, и молодой человек с беспокойством (впоследствии оказавшимся пророческим) заметил, как побелели не тронутые помадой губы девушки.

Вдруг, почувствовав прикосновение руки Гаунта, Дайкон спохватился и поспешно представил его хозяевам.

Теплее всех встретила звезду миссис Клэр, однако оказанный ею прием мог показаться актеру не только непривычным, но и странным: с таким же успехом она могла приветствовать, например, немощного викария, назначенного в нищий приход.

– Вы, должно быть, устали, – заботливо заквохтала она. – Целый день провели в машине.

– Нисколько, – залихватски ответил Гаунт, достигший возраста, в котором мужчина еще способен проявлять присущий молодости задор.

– Но дорога ведь такая разбитая, да и вид у вас усталый, – настаивала миссис Клэр. Дайкон заметил, как заморозилась улыбка на губах Гаунта. Он повернулся к Барбаре. Дайкону отчего-то вдруг захотелось, чтобы девушка понравилась Гаунту. Поэтому на лице его появилось тревожное выражение, когда она судорожно дернулась, а затем широко раскрыла глаза и игриво склонила голову набок, словно замышляющий каверзу щенок.

«О черт, опять она за свои гримасы», – с трепетом подумал он.

– Добро пожаловать в нашу смиренную обитель, сэр, – замогильным голосом произнесла девушка.

Гаунт быстро отдернул руку.

– Вам здесь, должно быть, скучно будет? – пророкотал полковник Клэр, посмотрев на гостя и тут же отведя глаза в сторону. – Не привыкли небось к такой тихой провинции?

– Что вы, – поспешно заулыбался Гаунт. – Мы даже обсуждали по дороге, насколько окружающий пейзаж напоминает театральную декорацию. – Он небрежно махнул тростью в сторону пика Ранги. – Как будто вот-вот оркестр грянет.

Полковник Клэр показался озадаченным и даже слегка обиженным.

– А это мой брат, – пробормотала миссис Клэр. Доктор Акрингтон неуклюже приблизился, припадая на одну ногу. Внимание Дайкона привлек Саймон – молодой человек вдруг сорвался с места, сбежал по ступенькам, подскочил к растерявшемуся Колли и крепко стиснул его правую руку. Колли, который собирался разгружать багаж, от неожиданности отпрянул, чуть не упав.

– Здорово, – радостно выпалил Саймон. – Я помогу вам таскать вещи.

– Спасибо, сэр, я сам справлюсь.

– Давайте же, – не унимался Саймон. Схватив за ручку чемодан из свиной кожи, он резко, как морковку из грядки, выдернул его из машины и плюхнул на землю. Колли отчаянно заверещал.

– Э, так не пойдет! – прогремел властный голос. Откуда-то возникший мистер Квестинг поспешно затопал вниз по ступенькам. – Отойдите-ка, молодой человек, – повелительно произнес он, оттирая Саймона от машины.

– С какой стати?

– С дорогими вещами так не обращаются, – высокомерно изрек мистер Квестинг. – Вам бы уже следовало это знать. Такой багаж требует бережного обхождения. – Он вдруг подмигнул Дайкону: – Верно я говорю?

В следующий миг, увидев Гаунта, мистер Квестинг сдернул шляпу. Произошедшая с ним перемена была поразительна. Так преобразиться мог лишь опытный лицедей или дешевая марионетка в умелых руках уличного кукловода. Любезность, граничащая с заискиванием, выпирала у него из всех пор.

– Увы, не имею чести… – начал он.

– Мистер Квестинг, – представил его Дайкон.

– Это воистину великий день для нашего курорта, – с придыханием произнес мистер Квестинг. – Настоящий праздник.

– Благодарю вас, – сдержанно сказал Гаунт, смерив его взглядом. – С вашего позволения, я хотел бы посмотреть свои комнаты.

Он повернулся к миссис Клэр:

– Дайкон сказал, что вы просто с ног сбились, мадам, обустраивая мое жилье. Это очень любезно с вашей стороны. Я очень тронут, поверьте.

Дайкон не преминул заметить, насколько речь его, произнесенная с подкупающей искренностью, которой был славен Гаунт, пленила миссис Клэр. Она так и просияла.

– Я постараюсь не слишком обременить вас, – добавил Гаунт. И кивнул. – Да.

Последнее слово адресовалось уже мистеру Квестингу.

Выстроившись гуськом, они зашагали по веранде. Возглавлял шествие мистер Квестинг, почтительно державший шляпу в руке.

II

Сидя на краешке раскладной кровати в маленькой душной спальне, Барбара разглядывала платья. Какое из двух ей надеть на первый ужин? Оба одеяния знавали лучшие времена. Кружевное красное прислала пару лет назад из Индии ее младшая тетка, которая, судя по всему, и сама красовалась в нем не один год. Барбара подогнала платье по фигуре, однако что-то напутала с плечами, которые теперь некрасиво пузырились именно в тех местах, где им следовало прилегать. Чтобы хоть немного скрасить впечатление, девушка пришила к одному плечу большой черный бант. Платье было длинное, и прежде она никогда его не надевала. Появись она в нем к ужину, Саймон наверняка отмочит какую-нибудь гадость. А что делать? Не надевать же короткий синий сарафан с грязно-желтым узором. Барбара, правда, расшила его мелкими ракушками и смастерила атласный поясок, но даже ей самой сарафан представлялся довольно страшненьким. Эх, была не была! Решительно стянув через голову легкое ситцевое платье, Барбара облачилась в красное кружевное платье и посмотрела в почерневшее от времени зеркало. Нет, в этом наряде она всегда будет напоминать себе неведомую тетку Винни, которая два года назад начертала в сопроводительной записке: «Посылаю всякую ерунду. Надеюсь, красный цвет окажется к лицу малышке Ба». Окажется ли? Барбара с сомнением посмотрела в зеркало на свое неясное отражение. И вдруг, решившись, принялась сдирать с себя пропахшее нафталином одеяние.

– Барбара! – послышался нетерпеливый голос ее матери. – Где ты, Ба?

– Иду!

Что ж, выхода нет, придется натянуть сарафан.

Наконец запыхавшаяся и взмокшая Барбара оделась. Облачившись в чистый фартук, она молитвенно сцепила руки.

«О Боже, сделай так, чтобы ему здесь понравилось, – подумала она. – Пожалуйста, Господи, помоги мне».

III

– Неужели вы и впрямь сможете это вынести? – спросил Дайкон.

Гаунт возлежал на софе, вытянувшись во весь рост и закинув руки за голову.

– Смогу, – усмехнулся он. – Я вынесу все, что угодно, не считая Квестинга. Этот субъект пусть держится от меня подальше.

– Я же вам говорил…

– Господи, ну что ты заладил как попугай: «Говорил я вам!» Нужно было убедить меня! Быть понастойчивее. – Покосившись на Дайкона, актер вдруг улыбнулся и добавил: – Ладно, не дуйся. В свое время мне пришлось немало попутешествовать, а это место до странности напоминает одну из бесчисленных ночлежек, в которых мне доводилось останавливаться. А там посмотрим – стерпится-слюбится. Единственная просьба – избавь меня от Квестинга, и я готов хоть в пещере жить.

– Сегодня вечером по меньшей мере он не будет вам докучать. Очередная деловая встреча. На случай, если бы ему вздумалось ее отменить, я сказал, что вам страшно жаль, но вы устали и рано ляжете спать. И спровадил его.

– Замечательно. В таком случае я отужинаю en famille[6]6
  В семейном кругу (фр.).


[Закрыть] и лягу спать, когда мне заблагорассудится. Между прочим, я еще с мистером Смитом не познакомился. А вдруг он снова отделает нашего Квестинга?

– Похоже, Смит напивается, только когда получает очередной чек, – сказал Дайкон, затем, чуть помявшись, добавил: – Как вам понравились Клэры, сэр?

– Занятные персонажи. Даже пародийные. В Уэст-Энде таких днем с огнем не сыскать. А бравым усищам полковника позавидовал бы и бригадир Жерар.

– Миссис Клэр просто влюблена в вас, – сказал Дайкон.

Гаунт пропустил его реплику мимо ушей.

– Поразительная галерея персонажей, – произнес он. – Даже не верится, что они и в самом деле существуют. Одежда, речь… А мисс Клэр – такую кривляку ведь даже нарочно не придумаешь.

– По-моему, – сдавленно произнес Дайкон, – она довольно миловидная. Если не обращать внимания на одежду, конечно.

– О, а ты, я вижу, шустрый паренек, – улыбнулся Гаунт.

– Они очень добрые и славные люди.

– А ведь до нашего приезда сюда ты их буквально грязью поливал. Почему же вдруг переметнулся в их лагерь?

– Я только говорил, сэр, что вам с ними будет скучно.

– Напротив, они меня очень даже развлекают. По-моему, они все очень потешные. Настоящие комедианты. А в чем дело?

– Ни в чем. Извините. Просто я вдруг проникся к ним симпатией, – выдавил Дайкон, криво улыбаясь. – Да и сцена на веранде показалась мне очень грустной. Интересно, сколько они просидели в такой позе?

– По-моему, целую вечность. Собачонка уже извертелась, а юный отпрыск, кажется, готов был растерзать нас.

– Я все равно нахожу их трогательными, сэр, – сказал Дайкон и отвернулся.

Мимо их окна на цыпочках прокрались миссис Клэр и Барбара с садовыми лопатами в руках; на головах женщин красовались широкополые шляпы, а лица выглядели торжественными и сосредоточенными. Когда обе женщины чуть отдалились, Дайкон услышал их шепот.

– Господи, – вскричал Гаунт, – почему они крадутся мимо собственного дома, как грабители при лунном свете? Что они затевают?

– Просто я объяснил им, что перед ужином вы любите отдыхать. А они – чистые души – боятся вас потревожить. Должно быть, они собрались покопаться в грядках – за домом разбит огород.

Чуть помолчав, Гаунт произнес:

– Кончится все тем, что я утрачу уверенность и начну стыдиться самого себя. Ничто так не заставляет заняться самотерзанием и кишкоедством, как постоянное общение с самоотверженными людьми. Тем более дилетантами. Давно они здесь живут?

– Лет двенадцать. Может, и больше.

– Двенадцать лет, и они так еще ничему и не научились!

– Они очень стараются, – произнес Дайкон. Выйдя на веранду, он увидел, что со стороны озера к источникам медленно бредет какой-то человек.

– К нам посетитель, – громко сказал Дайкон.

– Кого там еще черт несет? Смотри мне, Дайкон, я ни с кем встречаться не собираюсь.

– Думаю, что он не по вашу душу, сэр, – поспешил успокоить актера Дайкон. – Это маори.

И в самом деле – к курорту приближался старый Руа. На нем был костюм, приобретенный лет семь назад по случаю прибытия герцога Глостерского. Старик медленно пересек пемзовую террасу, подошел к веранде, дважды стукнул посохом по деревянной опоре и стал терпеливо дожидаться, пока его заметят. Наконец на веранду выскочила Хойя и, узнав прадедушку, сдавленно фыркнула. Руа строго обратился к ней на языке маори, и девушка, выслушав его, вернулась в дом. Старый вождь уселся на край веранды, опершись подбородком о посох.

– И все-таки, сэр, – извиняющимся тоном заговорил Дайкон, – боюсь, что он к вам. Я только сейчас узнал его.

– Я никого не приму, – скрипучим голосом сказал Гаунт. – Кто он?

– Маорийская версия «Последнего из могикан». Руа Те-Каху. Порой он даже заседает в парламенте как депутат от местного округа. Держу пари, что он пришел выразить вам свое почтение.

– Прими его сам. Надеюсь, мы прихватили какие-нибудь фотографии?

– Не думаю, что ему нужен ваш автограф, сэр, – отважился предположить Дайкон.

– Ты определенно решил добить меня, – беззлобно сказал Гаунт. – Как бы то ни было, я хочу, чтобы ты сам пообщался с ним.

В кабинете полковника Клэра, комнатенке размером с крохотную кладовку, но куда менее уютной, Руа поведал о цели своего визита. С мрачных стен угрожающе глазели выцветшие фотоснимки сикхов в тюрбанах – участников команд по игре в поло, память по Индии. Окинув взглядом фотографии, старый Руа заговорил:

– От лица моего хапу я пришел с приветствием к вашему знаменитому гостю, мистеру Джеффри Гаунту. Все маори Ваи-Ата-Тапу сердечно рады его приезду и говорят ему: «Хаере маи».

– Большое спасибо, Руа, – сказал полковник. – Я непременно передам ему.

– Мы знаем, что он любит покой и уединение. Однако если ему захочется послушать, как звучат наши песни, он окажет нам честь, придя в субботу вечером на концерт. От имени своего хапу я приглашаю также ваших гостей и всю вашу семью, полковник.

Брови полковника Клэра изогнулись, а глаза и рот широко раскрылись. Не то чтобы он был очень удивлен, нет – просто таким образом он привык воспринимать все новое.

– А? – переспросил он наконец. – Как вы сказали – концерт? Чрезвычайно мило с вашей стороны, Руа, просто замечательно. Ну надо же – концерт!

– Как вы считаете, придет мистер Гаунт?

Полковник Клэр вдруг судорожно дернулся.

– Придет ли Гаунт? Э-э-э… не знаю, не уверен. Может, спросить его, а? Секретарю передать?

Руа с достоинством преклонил голову.

– Разумеется, – сказал он.

Полковник Клэр резко вскочил и высунул голову в окно.

– Джеймс! – заорал он. – Иди сюда!

– Зачем? – откликнулся доктор Акрингтон.

– Ты мне нужен. Это мой шурин, – пояснил он Руа, понизив голос. – Послушаем, что он скажет по этому поводу.

Он вышел на веранду и закричал во всю мочь:

– Агнес!

– Ау? – откликнулась из дома миссис Клэр.

– Иди сюда.

– Сейчас, дорогой.

– Барбара!

– Одну минутку, па. Я занята.

– Иди сюда, говорю.

Оповестив таким образом своих домочадцев, полковник Клэр плюхнулся в кресло и, посмотрев на Руа, вдруг ни с того ни с сего разразился смехом. Его взгляд упал на роман в стиле вестерна, который он читал перед приходом Руа. Полковник был большим поклонником остросюжетного чтива, глотая подобные поделки одну за другой, поэтому вид раскрытой книжки подействовал на него как мед на муху. Вежливо улыбнувшись Руа, полковник предложил ему закурить. Руа поблагодарил и, взяв одну сигарету, осторожно зажал ее кончиками большого и указательного пальцев. Клэр покосился в сторону своего вестерна. Будучи дальнозорким, он с легкостью различал напечатанное.

– Я хотел обсудить с вами еще кое-что, – произнес Руа.

– Да? – вскинул брови полковник Клэр. – Вы много читаете?

– Боюсь, что зрение мое уже не то, что прежде, но четкий шрифт я пока воспринимаю.

– Многие современные писульки просто полная чепуха, – развил свою мысль полковник Клэр и словно невзначай потянулся к вожделенному вестерну. – Взять, например, хотя бы этот. Кровь, стрельба, драки! Полная чушь.

– Я немного обеспокоен, – продолжал Руа. – До меня дошли довольно тревожные слухи…

– Вот как? – с отсутствующим видом откликнулся полковник Клэр, переворачивая страничку.

– …которые касаются нашей резервации. Вы ведь всегда хорошо относились к нашему народу, полковник…

– Не за что, – рассеянно произнес полковник, шаря по сторонам в поисках очков. – Всегда рад помочь… – Найдя очки, он водрузил их на нос и как бы случайно оставил раскрытую книжонку на коленях.

– С первых же дней после вашего приезда в Ваи-Ата-Тапу между вами и моим хапу завязалась дружба. Кроме вас, мы не хотим видеть здесь никого другого.

– Очень мило с вашей стороны. – Полковник Клэр уже откровенно погрузился в чтение, продолжая, однако, любезно улыбаться. Он пытался делать вид, будто только изредка посматривает в книгу, но получалось это у него довольно неуклюже. Голос старого Руа звучал с убаюкивающей монотонностью. Маори вообще отличались неторопливостью, а согласно их давним, почти забытым, традициям сразу переходить к сути разговора считалось неприличным. Доброе отношение Руа к полковнику имело под собой двенадцатилетние корни. Когда Клэры приехали на курорт, в Ваи-Ата-Тапу бушевала особенно свирепая эпидемия гриппа. Это был настоящий мор. Гарпунские врачи, ведомые вспыльчивым и переутомленным доктором Тонксом, буквально сбились с ног, пытаясь помочь больным, но оказались вконец бессильны, наткнувшись на непреодолимую преграду патриархальных обычаев маори. Сам же Руа, которого слушались беспрекословно, свалившись с жестокой лихорадкой, был не в состоянии хоть чем-то помочь своему хапу. Затягивавшиеся на несколько дней похоронные церемонии с непременными плачем и скорбными причитаниями, исполнением песен смерти и бесконечными поминками способствовали безудержному распространению завезенной из Европы заразы. Маори были запуганы, растеряны, озлоблены и невероятно упрямы, поэтому у бедных врачей просто опускались руки. Вот в какой обстановке оказались приехавшие Клэры. Миссис Клэр мигом развила бурную деятельность, предоставив свой только что отстроенный дом под больницу, а сама добровольно взвалила на себя нелегкие обязанности медсестры и сиделки. Первым ее пациентом оказался как раз Руа. Полковник Клэр, в силу своей рассеянности начисто лишенный высокомерия и чопорности, свойственных пожившим в Индии англичанам, легко сошелся с маори и быстро стал для них своим. Война же сблизила их еще больше. Полковник командовал местным народным ополчением и призвал под свои знамена многих сограждан Руа. Вождь и сам считал, что друзья-пакеха спасли ему жизнь, и был искренне к ним привязан, хотя и находил их немного потешными. Вот почему он нисколько не обиделся на полковника, когда тот стал украдкой почитывать вестерн прямо у него на глазах. Старик продолжал невозмутимо бубнить, безуспешно состязаясь с белокурыми красотками и техасскими рейнджерами, вооруженными «кольтами» и лассо.

– …пик Ранги – наше национальное достояние, и мы не потерпим, чтобы по нему разгуливали пакеха. Один наш юноша не раз видел, как этот прохвост спускался по западному склону с рюкзаком за плечами. Поначалу он сдружился с этим отщепенцем Эру Саулом – дурным пакеха и уж совсем скверным маори. Теперь они находятся в ссоре, причем поссорились из-за моей правнучки Хойи. Хотя она и взбалмошная девчушка, но ни один из них не стоит ее мизинца. Так вот, по словам моего внука Ранги, Эру сказал ему, что мистер Квестинг затеял какую-то нечестную игру и постоянно околачивается на пике. Поскольку он ваш гость, мы делаем вид, что ничего не замечаем, однако в последнее время он начал общаться с некоторыми безмозглыми юнцами, внушать им дурные мысли и намерения. А вот это мне уже совсем не по нутру, – сказал Руа, и глаза его гневно сверкнули. – Я не потерплю, чтобы мою молодежь развращали. Достаточно и того, что мистер Герберт Смит угощает наших юношей виски, спаивает и превращает в свиней. Никчемная личность. Но даже он пришел ко мне, чтобы открыть глаза на Квестинга.

Вывалившись из рук полковника Клэра, книжка плюхнулась на пол. Глаза полковника вылезли на лоб, челюсть отвисла. Лицо его сделалось белым как мел.

– К-то? – проквакал он. – Квестинг? Что вы сказали про Квестинга?

– Вы меня не слушали, полковник, – укоризненно произнес Руа.

– Нет, я слушал очень внимательно, но просто не все понял. Туговат что-то на ухо стал в последнее время.

– Прошу прощения. Так вот, я вам говорил, что мистер Квестинг лазает по пику Ранги в поисках захороненных реликвий и хвастается, что через некоторое время Ваи-Ата-Тапу перейдет в его полную собственность. Я и пришел, собственно говоря, чтобы спросить вас, полковник, с глазу на глаз, правда ли это.

– Кто там упоминает всуе имя Квестинга? – прогромыхал доктор Акрингтон, возникая на пороге в домашнем халате. – Привет, Руа. Как дела?

– Началось все с Гаунта и с приглашения на концерт, – понуро пробормотал полковник, – а теперь выяснилось, что он пришел из-за Квестинга. Причем – строго конфиденциально.

– Какого черта ты тогда меня звал, если вы тут тайком шушукаетесь? Похоже, все в этом доме сговорились не дать мне избавиться от ишиаса.

– Я просто хотел услышать твое мнение по поводу того, согласится ли Гаунт сходить на концерт к Руа. Его люди любезно предложили…

– Откуда мне знать, черт побери? Белла спроси. А с вашей стороны, Руа, это и впрямь очень мило.

– Ну вот, а потом, значит, Руа заговорил про Квестинга и про пик Ранги…

– Слушай, давай будем звать его Квислингом[7]7
  Квислинг, Видкун (1887–1945) – организатор и лидер фашистской партии в Норвегии.


[Закрыть], и тогда все сразу встанет на свои места, – громогласно предложил доктор Акрингтон. – Это ведь в точности отражает его подлую сущность.

– Джеймс! Я требую, чтобы ты… В конце концов, ведь у тебя нет никаких доказательств!

– У меня нет! Да неужели? Ладно, это мы еще посмотрим. Ждать осталось недолго.

Руа встал.

– Может быть, если это не составит вам труда, вы спросите секретаря мистера Гаунта…

– Да-да, – поспешно заверил его полковник Клэр. – Разумеется. Сейчас, одну минуту.

Он, спотыкаясь, покинул комнату, и его торопливые шаги загремели по веранде, постепенно удаляясь.

Проницательные, не по возрасту живые глаза Руа уставились на доктора Акрингтона, однако старик молчал.

– Значит, он опять шастает по вашей территории? – желчно спросил доктор Акрингтон. – Я мог рассказать вам об этом еще давно, когда пустили ко дну «Ипполиту».

Морщинистые руки Руа вздрогнули, но он по-прежнему не раскрывал рта.

– По ночам, значит, лазает? – добавил доктор Акрингтон. – С фонарем. Я ведь сам его не раз засекал. Черт бы побрал этого проныру – всюду сует свой длинный нос.

– До сих пор, – миролюбиво заговорил Руа, – я не верил всем этим историям про шпионов. Они всегда казались мне чепухой и глупыми бреднями.

– Как же! – ядовито усмехнулся доктор Акрингтон. – С какой бы это стати именно Новую Зеландию, единственную из всех стран британского Содружества, вдруг миновала чаша сия? Боятся, что ли, нас немецкие шпионы? Такие мы свирепые и страшные? Ха!

– Но ведь свидетели утверждают, что видели, как он просто копался в земле.

– А по-вашему, они должны были видеть, как он шлет сигналы? Конечно, он копает. Пытается разыскать и разграбить захоронения ваших предков. Поэтому я и не сомневаюсь, что, когда его схватят, он предъявит какие-нибудь трофеи в свое оправдание.

Поджав нижнюю губу, Руа заговорил чуть напыщенно и с расстановкой:

– Почтенный возраст до сих пор позволял мне лишь провожать своих внуков и правнуков на войну. Однако если вы правы, то и для старого воина еще найдется подходящее занятие.

Он хмыкнул, и доктор Акрингтон поспешно поднял голову.

– Я наговорил вам много лишнего, – сказал он. – Пусть все это останется между нами, Руа. Одно неосторожное движение – и мы его спугнем. Правда, я уже предпринял кое-какие шаги, чтобы подстраховаться. Кстати говоря, Руа, ведь на пике наверняка осталась целая уйма укромных местечек. Если ваши юноши еще не утратили навыков великих охотников и следопытов…

– Да, мы что-нибудь придумаем, – сдержанно произнес Руа. – Несомненно. Я сам за это возьмусь.

– В чем дело, дорогой? – спросила внезапно появившаяся в проеме двери миссис Клэр. – Ой, простите! Мне показалось, Джеймс, что Эдвард звал меня. Добрый вечер, Руа.

– Я и в самом деле звал тебя, Агнес, часа полтора назад, – едко заметил ее муж откуда-то сзади, – но теперь уже поздно. Старый Руа приходил сюда с… А, вы еще здесь, Руа! Так вот, секретарь мистера Гаунта просил передать, что они с радостью принимают приглашение.

Со стороны кухни показалась Барбара. Пристроившись к столпившимся у дверей родителям, она спросила:

– Чего ты хотел, па?

– Никто ничего не хотел, черт возьми! – раздраженно завопил полковник Клэр. – Чего вы все ко мне пристали? Ну и семейка.

– Для моего народа это великая честь, – сказал Руа. – Пойду передам им радостную новость. Спокойной ночи.

Не успел он выбраться на веранду, как подскочившая правнучка Хойя зазвонила колокольчиком прямо перед его лицом, приглашая старика к ужину. Руа отечески пошлепал ее по спине и пустился в обратный путь. На веранду вынырнул несколько озадаченный Дайкон, следом за которым появился и Гаунт. Довольная, что видит воочию знаменитого гостя, Хойя закатила глаза и, громко хохоча, оглушительно тренькала колокольчиком, пока подоспевшая Барбара не отобрала его.

– К ужину зовут, – провозгласила миссис Клэр, тряся головой с несколько ошарашенным видом. Повернувшись к Гаунту, она почтительно предложила ему проследовать в столовую. Выстроившись гуськом, хозяева и гости зашагали по направлению к двери. В последний миг к ним присоединился и Саймон, выскочивший, как всегда, из своей мастерской.

Однако первому ужину так и не суждено было состояться без очередного нагромождения нелепостей и несуразностей, которые Дайкон уже привык связывать с семейством Клэров. Стоило только Гаунту и миссис Клэр приблизиться к заветной двери, как со стороны кухни послышался дикий шум.

– Где полковник? – вопил возбужденный голос. – Я должен срочно видеть полковника!

В следующую минуту с противоположной стороны в столовую влетел запыхавшийся и разгоряченный Смит. Лицо его было окровавлено. Оттолкнув Гаунта и миссис Клэр, он подскочил к полковнику и схватил его за грудки.

– Скорей! – завопил он, брызгая слюной. – Караул! Помогите мне! Он пытался меня убить!